Буравин так и замер посреди гостиной:

— Полина, я знаю, что у меня масса недостатков. Давай поговорим.

— Я уже все сказала.

— Хорошо, я надеюсь, вечером ты будешь больше настроена на общение, — отступил Буравин.

Смотритель приветствовал зашедшего в док Костю:

— Костяш, привет! Погляди, какой у меня тут улов! — и он указал на Марукина и добытый около маяка пистолет.

Костя выдохнул:

— Ух ты! Только что-то он очень бледненький? Видел бы ты его в кабинете: такой надутый и важный, того и гляди лопнет!

— Ладно, Костя, не задирай его! Юрик ведь теперь с нами, как говорится, в одной лодке, — иронизировал смотритель.

— Да? — подхватил Костя. — Тогда надо побыстрее его выкинуть за борт.

— Нельзя! Он собирается оказать нам очень важную услугу. Вот, вызвался помочь достать мое золото из милиции, — сообщил смотритель.

— Интересно, как? Что, сходит и принесет? — поинтересовался Костя.

— Нет, так утруждать его мы не станем, — заступился за Марукина смотритель. — В милицию пойдешь ты!

Марукин засмеялся.

— Я в милицию не пойду! Даже не думай! — предупредил Костя. — Смотри, даже этот Марукин смеется над нами!

— Хорошо смеется тот, кто смеется последним! — мудро заметил смотритель. — Послушай лучше, что я придумал…

— Даже слушать не хочу! Сказал — не пойду, значит, не пойду. Если хочешь, иди сам.

— Да что ты разнылся? Будь мужиком!

— А так я, значит, трус? — завелся Костя. — Хорошо же ты устроился! Сидишь тут, планы строишь, а я должен рисковать?

Смотритель взял Костю за плечи и встряхнул.

— Кажется, настало время тебя немного освежить, — сказал он и подтолкнул сопротивляющегося Костю к выходу.

Врач выговаривал Андрею:

— Да, дружочек, плохо дело! У вас очень сильное сотрясение. Непонятно, как вы вообще смогли самостоятельно добраться до больницы!

— Вы знаете, сильные головные боли начались только утром, — объяснил Андрей. — А до этого я думал, что обойдется.

— Поразительная выносливость. Но еще более поразительная беспечность! — возмущался врач. — Вам надо было вызывать «скорую». Что, если бы вы потеряли сознание по дороге?

— Но ведь не потерял! — беспечно улыбнулся Андрей.

— Ладно, расскажите, как вы получили эту травму? — поинтересовался врач.

— По рассеянности, — невинно сказал Андрей. — На маяке выключился свет, я пошел за фонарем и слетел со ступеньки.

— Очень странная ступенька! — заметил врач. — Мне она видится тяжелым металлическим предметом. И скорее он упал на вас, а не вы на него. Не так ли, молодой человек?

Андрей молчал. Медсестра заканчивала делать перевязку. Только она отошла от Андрея, как тот встал и спросил:

— Спасибо! Так что, доктор, я могу идти?

— Да вы в своем уме? — разозлился врач. — Я должен вас немедленно госпитализировать. Вас еще попозже посмотрит сам Павел Федорович, и я думаю, он полностью меня поддержит.

— Нет, нет, извините, но я не могу остаться! — настаивал Андрей. — У меня работа…

— Молодой человек, прекратите эту торговлю! — потребовал врач. — В конце концов, речь идет о вашем здоровье. Вам ни в коем случае нельзя напрягаться. Нельзя ни читать, ни писать. Лучше всего — побольше спать. И кроме того, я обязан известить о вашей травме милицию.

Андрей растерялся:

— Послушайте, не надо никакой милиции. Я уже сказал вам, что упал по рассеянности.

— А я сказал, что не верю этому. Скоро будет готов рентгеновский снимок, который, думаю, подтвердит мои предположения. И послужит доказательством в уголовном деле, — врач был настроен решительно.

— Каком деле? — удивился Андрей.

— Которое будет заведено на человека, опустившего на вас так называемую «ступеньку».

— В этом-то и задача, — согласился Андрей, потрогав рукой бинты на голове.

— Ну, милиция на то и существует, чтобы решать подобные задачи. И если вам безразлично, накажут виновного или нет, то я не хочу, чтобы еще кто-то пострадал от его рук.

Врач сел оформлять документы. В это время в палату вбежала Маша.

— Как ты? — кинулась она к Андрею.

— Маша, успокойся. Ничего страшного, — спокойно ответил Андрей.

— Как это, ничего страшного? У тебя сильное сотрясение мозга!

— Встряска мозгов иногда бывает полезна для работы. Сразу рождаются новые гипотезы, оригинальные идеи… — пошутил Андрей.

— Если только совсем их не отбить, — заметила Маша. — Кто же это тебя так ударил?

— Маша, вот об этом я с тобой и хотел поговорить, — тихо сказал Андрей. — Понимаешь, я попал сейчас в довольно щекотливую ситуацию… Врач сказал, что известит о моей травме милицию. Но дело в том, что ударил меня именно милиционер!

— Как? — не поняла Маша. — Ты же не преступник!

— А откуда ты знаешь? — серьезно спросил Андрей. — Может, я просто очень ловко маскируюсь под писателя?

Маша обиделась:

— Андрей, это глупая шутка! Мне кажется, я неплохо разбираюсь в людях. И ты не тот человек, который может пойти на преступление.

— Если ты разбираешься в людях, то почему ко всем относишься одинаково хорошо? — поинтересовался Андрей.

— А разве надо поступать иначе? — удивилась Маша.

— Нет, извини, ты права! Просто так поступать очень тяжело и не всем под силу, — Андрей помолчал, потом предложил: — Маша, у меня к тебе очень серьезная просьба.

— Какая?

— Я не хочу, чтобы у меня брал показания случайный человек. А что еще хуже, тот, кто меня ударил. Я доверяю только Григорию Тимофеевичу Буряку. Ты поможешь мне? Сходишь к нему?

— Конечно! — охотно согласилась Маша. — Тем более что я хорошо его знаю.

— Знаешь… Я даже немного рад тому, что оказался здесь, — признался Андрей. — Теперь я смогу чаще с тобой видеться.

Маша вышла из палаты и увидела в коридоре Алешу, который понуро сидел на чемодане. Он поднялся Маше навстречу и сказал:

— Маш, у меня неприятности. Я сильно повздорил с отцом и вынужден был уйти из дома.

— Я думаю, что вы помиритесь, — успокоила его Маша.

— Да, я тоже. Но это будет не скоро, отец медленно отходит. Так что сегодня вернуться ко мне домой не получится. Видишь, я собрал наши вещи, — Алеша показал на чемоданы.

— Бабушка предлагала пожить у нее, — сказала Маша. — Так что можно этим воспользоваться… Но, прости, я сейчас не могу обсуждать личные дела, мне надо бежать. Очень срочное дело.

— Конечно, иди, я подожду. Медсестра мне сказала, что у вас сейчас сложный пациент.

— Это — Андрей, — сообщила Маша. — Ему пробили голову. Очень сильное сотрясение. Он попросил меня позвать к нему Григория Тимофеевича. Хочет сказать ему что-то важное.

— Так давай я схожу к Буряку! — Алеша обрадовался, что сможет быть полезным. — Это и быстрее будет, и ты здесь нужнее.

— Хорошо! — согласилась Маша. — Спасибо, любимый!

— Только я не знаю, куда поставить чемоданы, — растерянно оглянулся Алеша.

— Не волнуйся, я уберу их. Беги!

Алеша ушел, а Маша задвинула чемоданы под стол медсестры и поспешила по своим делам.

Таисия, услышав звонок, поспешила открыть дверь и увидела на пороге Кирилла Леонидовича. Этот визит взволновал ее:

— Кирилл? Что случилось?

— Тая, мне очень неприятно, как закончилась вчера наша встреча, — признался Кирилл, переминаясь с ноги на ногу. — Знаю, что говорить с Виктором должен был я, но смалодушничал. Прости.

— Не извиняйся, я все понимаю, — кивнула Таисия. — В конце концов, ты же не собирался предложить мне руку и сердце…

— А теперь собираюсь! — неожиданно признался Кирилл. — Прошу, приходи сегодня вечером снова. Вот увидишь, все будет по-другому.

— Не сомневаюсь. Вчера явился мой муж, а сегодня, наверное, будет твоя жена, — с иронией заметила Таисия и добавила: — По-моему, мы заблуждаемся, думая, что можно вернуть молодость.

— Нет, не заблуждаемся! — убежденно возразил Кирилл. — И я хочу тебе это доказать. Вот, возьми ключи и приходи когда хочешь. — Он протянул Таисии ключи от своей квартиры.

Та очень удивилась:

— Что? Ты что, предлагаешь мне жить с тобой? А Руслана?

— Как только она вернется от мамы, я тут же разведусь с ней, — пообещал Кирилл.

И не будет никакой конспирации? — с надеждой спросила Таисия. — И ты ни разу не назовешь меня по телефону Петром Петровичем?

— Никогда! Клянусь! Я хочу, чтобы и ты, и все вокруг знали, что я люблю тебя и хочу жить только с тобой. Так ты придешь?

Таисия взяла ключ и тихо сказала:

— Хорошо. Я еще раз поверю тебе. В последний раз.

Кирилл нежно поцеловал Таисию и ушел. Она постояла какое-то время у двери, разглядывая оставленный им ключ. В дверь снова позвонили, и Таисия решила, что это вернулся за чем-то Кирилл. Но это была Римма.

— Римма, неужели это ты? Вот это сюрприз"! — удивилась Таисия.

— Что ты на меня так уставилась? — заволновалась Римма. — У меня что-то не в порядке?

— Да нет. Просто странно. Ты ко мне никогда раньше не приходила.

— Не приходила, потому что не нужно было, — повела плечами Римма.

— А сейчас, значит, нужно? — спросила Таисия.

— Ой, как нужно! — призналась Римма. — Ты вот ко мне за советом приходишь? Приходишь. Вот и я к тебе тоже… за советом пришла.

— Какой же совет тебе нужен от меня? — спросила Таисия. — Ты проходи, чаю попьем.

— Да уж не кулинарный! Я по деликатной части. Только держись покрепче, а то упадешь! — Римма приготовилась сообщить нечто невероятное.

— Случилось что? С Левой что-нибудь? — предположила Таисия.

— А с кем же еще? — всхлипнула Римма. — Ты же знаешь, все мои беды только от него, от подлеца этого, от Левчика.

— Неужели еще какую-нибудь пропажу обнаружила? Золото твое утащил?

Скорее наоборот. Привалило мне… подарочек от Левы, — Римма глубоко вздохнула и призналась: — В общем, Таечка, я беременна! Представляешь, какой Лева гад оказался. Ну, всякое бывало — и ссорились, и посуду били, но чтобы так бессердечно поступить! Заделать мне ребеночка — и смыться в неизвестном направлении.

— Неужели не знаешь, куда он мог деться? — не поверила Таисия.

— Как сквозь землю провалился. Ни слуху ни духу. Сгинул.

— А я тебе чем могу помочь? Я не гадаю на картах. И я не могу тебе показать точку на земле, где находится Лева. Я же не ты, — Таисия искренне не понимала цели Римминого визита.

— Я свои способы все перепробовала. Вот как назло — ничего не получается, даже карты не ложатся, — жалобным голосом причитала Римма. — Лева же, подлец этакий, мой магический шар украл, а я без него — как без рук. То есть без глаз.

— Все равно не понимаю, я-то тут при чем?

— А при том, что твой зять Леве моему аптеку продал. И, наверняка, они вместе там делишки свои обтяпывали. Вот я и подумала, может, этот Костя ваш знает про Левочку что-нибудь? Ты бы спросила у него, а? — попросила Римма.

— Было бы у кого спрашивать, — грустно вздохнула Таисия. — Мой зятек тоже сгинул. Сами тут сидим и ждем, когда объявится.

— Да ты что! Вот дела! А Катя-то как?

— Катя вся испереживалась! Бедная девочка! Ходит сама не своя, как в воду опущенная. Не знает, что и думать!

— Да ладно, Катьке-то что переживать? — хмыкнула Римма. — Она же не ждет ребенка.

Таисия помолчала, но все же решила признаться:

— Катя тоже беременна. Римма даже руками всплеснула:

— Ой, что делается! Что делается! И где ж их, проклятых, черти носят? И кто ответ будет держать за такое безобразие?

— Хватит голосить, Римма, — довольно сурово оборвала ее Таисия. — Давай подумаем, как нам найти Костю и Леву. Если мы сами не позаботимся о себе и своих детях, то никто не позаботится.

Римма перешла на деловой тон:

— Если они оба пропали, заметь, почти одновременно, значит, они что-то натворили. Может, их даже милиция разыскивает?

— Господь с тобой!

— Мой-то носом чует опасность. Я еще ничего не знала, — Римма нежно погладила свой животик, — а он уже вещички собрал и усвистел. А ваш знает о беременности Кати?

— Нет. Ему еще рано, — машинально ответила Таисия.

— Так, значит, дело в другом. Не понимаю я этих мужиков. Ладно, при советской власти от детей прятались, алименты не платили — это я понимаю. Люди копейки зарабатывали! Сейчас-то другие времена, да и Левчик не бедный человек. Неужели мы бы не договорились? — недоумевала Римма.

— А ты не думала, может быть, Лева к родственникам в Израиль уехал? Ты же сама говорила, что у него на случай опасности там запасной аэродром приготовлен.

— В Израиль? — задумалась Римма. — Интересная мысль.

— Ну, допустим, что твой — в Израиле, — продолжала Таисия. — А Костя что — тоже? Кому он там нужен? Ерунда какая-то получается! Дело дрянь. Если мужики сбежали, не подозревая о своем будущем отцовстве, значит, они что-то еще натворили.

А ты знаешь, похоже, что Левчик боялся тюрьмы, — вспомнила Римма. — Точно! Я ему недавно гадала на картах: выпали казенный дом и дальняя дорога. Он еще, знаешь, аж в лице переменился. Задрожал, заблеял…

— А я помню, что когда Костя продал свою аптеку твоему Леве, он собирался к нему наняться на работу.

— И что? — не поняла Римма.

— Что-что? Теперь оба пропали! И даже бизнес свой бросили! Получается, что даже деньги не нужны стали — вот как испугались!

— Бизнес, бизнес… — тут Римму осенило. — Слушай, подруга, если Лева является моим мужем, а его нет, то, значит, его имущество по закону переходит ко мне?

— Кажется, да, — подтвердила Таисия.

— Боже милосердный! — обрадовалась Римма. — Спасибо, что не даешь пропасть одинокой и беззащитной женщине, к тому же беременной! По-моему, это очень даже справедливо — получить Левину аптеку! Как ты думаешь?

— Да, конечно, — согласилась Таисия.

— Вот и чудесно! Утром я схожу в эту аптеку — проверю, что там еще целого осталось. И как можно на этом заработать. Кстати, — тут Римма достала из сумочки кошелек. — Сколько я тебе должна за совет?

— Да ты совсем с ума сошла на почве беременности! — отшатнулась от нее Таисия. — Убери деньги! Мне ничего от тебя не надо!

— Здрасьте. Ты же мне платила! И я хочу тебе заплатить! Что здесь такого? Это работа тонкая, требующая большой затраты энергии. Душевной и ментальной.

— Не нужны мне твои деньги! Ты что, забыла — мы же подруги по несчастью, — напомнила Таисия.

Римма спрятала деньги и весело сказала:

— Ничего, скоро будем подругами по счастью. Давай утром вместе сходим в аптеку. Может, и ты на Костин след выйдешь.

— Договорились!

— А там и до Левиного ресторана доберемся! И все только ради детей!

Алеша нашел Буряка в кабинете, где тот обсуждал какие-то дела с коллегой-оперативником, и попросил его о помощи.

— Выкладывай, что случилось, — сказал Буряк.

— Вы помните Андрея, писателя из Москвы?

— Да, конечно…

— Он немедленно хочет видеть вас…

— Что случилось? — не понимал Буряк.

— Андрей сейчас в больнице. Его сильно ударили по голове.

— Когда? Где? Кто?

— В районе маяка.

— Родь? — предположил следователь.

— Нет, я считаю, что это не Родь.

— Почему?

— Родь не такой человек, чтобы ударить и не добить, — объяснил Алеша. — И потом, он очень осторожный. Вряд ли он рискнет появиться на маяке.

— Алеша, ты не все знаешь, — сказал следователь, заглянув Алеше в глаза. — У него были солидные сбережения, за которыми он мог вернуться.

— Сбережения — да, но не на маяке. После моего похищения он хотел удрать из города, помните, на катере?

— Да. И что?

— Катер затонул, а Родь ушел в катакомбы. Так вот, я больше поверю в то, что его заначка на затонувшем катере, чем на маяке.

— Пожалуй, ты прав… — согласился следователь. — Алешка, слушай, у тебя же золотая голова! Пойдешь работать в мой отдел?

— Нет, дядя Гриша, извините. Я без моря жить не могу! — отказался Алеша.

— Эх, жаль, но я сейчас никак не могу подъехать в больницу. Начальство вызывает.

Тут в их разговор вмешался оперативник, который до этого времени молча слушал их беседу:

— Я могу поехать в больницу. Я так понимаю, что необходимо взять показания?

— Да… — кивнул Алеша и напомнил: — но Андрей хотел говорить только с Григорием Тимофеевичем.

— Ничего, — сказал Буряк. — Леониду Витальевичу тоже можно доверять.

Алеша и Леонид Витальевич направились в больницу. Они нашли дежурного врача в кабинете, когда он получил рентгеновские снимки и изучал их.

— Здравствуйте, доктор. Это снимок Москвина? — спросил Леонид Витальевич.

— Да. А вы, значит, из милиции. Оперативно, — заметил врач.

— Так что там, доктор, с головой Москвина? — поинтересовался Леонид.

— У меня есть все доказательства того, что его ударили, — официально сообщил врач.

— А разве слов потерпевшего недостаточно?

— Что вы! — врач даже рукой махнул. — Он, наоборот, уверял меня, что упал со ступеньки.

— А чем его ударили? Как вы думаете? — спросил Леонид.

— Каким-то тяжелым железным предметом, причем сзади, — сказал врач, показывая снимок. — Смотрите, удар пришелся по касательной. Кажется, наш пациент успел немного уклониться. Иначе, думаю, его бы уже не было в живых.

— Я могу увидеться с Москвиным? — посерьезнел Леонид.

— Да, — разрешил врач, — его состояние уже достаточно стабильно.

Пока оперативник решал свои вопросы, Алеша подошел к посту, где его уже дожидалась медсестра. Она выдвинула чемоданы из-под стола и возмущенно сказала:

— Молодой человек, это как понимать? Здесь больница, а не камера хранения!

— Простите, мне надо было ненадолго отлучиться, — объяснил Алеша, — Надеюсь, я вас не очень стеснил?

— Очень! Забирайте ваши чемоданы и ждите свою ненаглядную в приемном покое, как это делают все остальные посетители, — сурово сказала медсестра.

Алеша взял чемоданы, но не успел отойти, как появилась Маша.

— Алеша, постой! — остановила она его и обратилась к медсестре. — Что тут происходит? Чемоданы помешали? Это я их поставила под стол.

— Ты, Машенька? — суетливо переспросила медсестра. — Так пусть стоят! А как там наш красавчик-пациент? Ему лучше? А то он так хотел тебя видеть!

— Да, Маша, как там Андрей? — встрепенулся Алеша. — Можно мне его навестить?

— Так ты тоже его знаешь? — разочарованно спросила медсестра.

— Нет, Алеша, к нему пока нельзя. Он очень слаб, — ответила Маша.

— Тебя подождать? — предложил Алексей.

— Лучше не надо, — отказалась Маша. — Вот ключи. Если я задержусь, то позвоню.

Буравин тихо зашел в неосвещенный офис, подошел к своему столу и вздрогнул от неожиданно раздавшегося голоса:

— Привет, Виктор!

Из кресла в углу встал улыбающийся Самойлов.

— Зачем пришел? — недружелюбно спросил Буравин. — Хочешь, чтобы я помог тебе с бизнес-планом для тендера?

— Бизнес-план мне не нужен. У меня другие методы. Я пришел, чтобы предупредить тебя.

— О чем же? Чтобы я не пытался бороться за тендер? Напрасная трата времени: я, несмотря на твои связи, буду биться до конца, — сообщил Буравин.

— Я не о тендере. Я хочу тебя предупредить о другом. Учти, если ты еще раз встанешь между мною и моей семьей, я положу свою жизнь, чтобы не только отнять у тебя тендер, но и разорить тебя полностью.

— Ты однажды уже пытался оставить меня без гроша, — напомнил Буравин.

— И попытаюсь еще, если ты не перестанешь ссорить меня с Алешей.

— Так, значит, ты умудрился поссориться и с Алешей! — хмыкнул Буравин. — А виноватым считаешь, естественно, меня?

— Да! — подтвердил Самойлов. — Тебе мало Полины? Еще хочешь и сына на свою сторону переманить? Что, думаешь, я не знаю, что ты предлагал ему пойти в рейс на «Верещагино»?

Буравин покачал головой:

— Алеша сам пришел ко мне и попросился в рейс.

— А ты обрадовался! Знал, что я плохо к этому отнесусь, и с удовольствием согласился, — кипятился Самойлов.

— Как же ты все извращаешь, чтобы выгородить себя! Алеша хотел уйти в рейс на судне, которое знает с детства. Со своими друзьями.

— Лучше скажи, сколько ты ему предложил? Какое место пообещал? Старпома? — напористо спрашивал Самойлов.

— Старпомом пошел Женя. Алеша просил взять его матросом. Матросом я его и взял. Думаю, он сказал тебе то же самое. Только, как вижу, ты не поверил и родному сыну. Так?

— Я не обязан перед тобой отчитываться! Но еще раз предупреждаю: если ты не прекратишь вбивать клинья между мной и моей семьей, то я разорю тебя.

— Натравишь на меня своего дружка, вице-мэра? Что ж, валяй! Я, заметь, не спрашиваю, сколько ты заплатил ему за то, что тебе достанется победа на конкурсе! — запальчиво сказал Буравин, не зная, что Кирилл Леонидович отказал Самойлову.

Самойлов же не собирался афишировать свое поражение, поэтому ответил довольно развязно:

— Прилично! Я не жмусь. Да и Кирилл из тех людей, которые хорошо понимают, с кем стоит иметь дело. Признайся, Витя, будет справедливо, если тендер выиграю я. Но это не конец. Думаю, скоро у тебя совсем ничего не останется. И поделом! Краденое не приносит счастья.

— Я ничего у тебя не воровал, — напомнил Буравин. — Если ты говоришь о Полине, то напомню, что она сначала ушла от тебя, а уже потом мы стали встречаться.

— Ну-ну, не утруждай себя бесполезными объяснениями, — остановил его Самойлов. — Лучше послушай, что будет с тобой дальше. Сначала я возьму тендер, потом приберу к рукам весь бизнес морских перевозок в городе…

— Наивный мечтатель! — воскликнул Буравин.

— Лучше послушай! А потом я разорю твою фирму, и каким бы бизнесом ты не занялся, я буду стоять у тебя на пути. Как ты понимаешь, возможности для этого у меня есть. Ты станешь вечным неудачником. И рано или поздно Полина уйдет от тебя!

— Ты и Алешу посвятил в свои планы? — поинтересовался Буравин. — Неудивительно, что после этого вы в ссоре. Он-то честный парень. Но спасибо, что предупредил. Буду знать, чего опасаться.

— Тебе это не поможет.

— Посмотрим. И когда же ты начнешь меня разорять? — спросил Буравин.

— Прямо сейчас! — решительно ответил Самойлов, — Я хочу купить этот офис. Он, кажется, великоват для тебя.

— Я не против продажи офиса. Но устроит ли меня твоя цена? — нахмурился Буравин.

— В два раза больше, чем мы с тобой за него платили. Согласен?

— Согласен, — кивнул Буравин. — Если ты и дальше будешь меня так разорять, я согласен…

— Без комментариев! — попросил Самойлов. — Вот договор. Подписывай. Деньги я перечислю по безналичному расчету.

Он протянул Буравину два экземпляра договора продажи. Буравин бегло просмотрел их и подписал.

— За «Верещагине» я тоже переплатил вдвое, — напомнил Буравин. — Так что мы квиты. По рукам?

— «Верещагине», рано или поздно, будет моим. А руки я тебе никогда не подам. Запомни, — с вызовом сказал Самойлов.

— Понятно. Кстати, после того как Полина пришла от тебя в последний раз, у нее на руках были синяки… — у Буравина заиграли желваки.

— Полина все еще моя официальная жена. Так что это наши дела. И не суй в них свой нос! — закричал Самойлов.

— Хорошо. Но, я думаю, скоро этот брак будет официально расторгнут. И в этот же день я с удовольствием набью тебе морду за то, что ты посмел поднять руку на женщину. Офис теперь твой. Продолжай внедрять свой план разорения.

С этими словами Буравин вышел из кабинета. Самойлов, не спеша, подошел к буравинскому столу и сел в кресло. На его лице играла довольная улыбка.

Леонид Витальевич после разговора с врачом зашел к Андрею в палату.

— Григорий Тимофеевич поручил мне поговорить с вами и составить протокол, — сообщил он.

— Но я хотел рассказать лично Буряку… — Андрей был недоволен.

— К сожалению, он занят. Давайте составим протокол.

— Подождите, — Андрей помолчал и продолжил: — возможно, вы не захотите этого.

— Почему? — удивился оперативник.

— Дело в том, что напал на меня сотрудник милиции, ваш коллега.

— Марукин? — догадался Леонид.

— Да, — подтвердил Андрей. — Он выслеживал на маяке смотрителя и спутал меня с ним. По крайней мере, он так мне сказал.

— Вы знаете, этот Марукин оказался совсем не тем человеком, за которого себя выдает. Григорий Тимофеевич отправил запрос в управление, и выяснилось, что Марукин был замешан в организации нападения на инкассатора. Однако вину его до недавнего времени доказать не удавалось.

— А зачем он охотился за смотрителем маяка? — спросил у оперативника Андрей.

— Буряк уверен, что это он помог Родю бежать из тюрьмы. Скорее всего, за приличное вознаграждение. А потом решил убрать свидетеля.

— Да, вы правы. Когда я стал требовать объяснений, он сначала не хотел ничего говорить, а потом нехотя рассказал о Роде и просил держать эти сведения в тайне, — вспомнил Андрей.

— Андрей, я хочу попросить вас пока никому не рассказывать об этом, — сказал Леонид. — Сейчас очень важно не спугнуть Марукина.

— Договорились.

— И давайте все же составим протокол, — предложил оперативник.

Он достал из портфеля бумагу и ручку.

— Простите, мне стало немного хуже, — сказал Андрей. — Можно, мои слова запишет Маша?

Леонид кивнул. Маша аккуратно записала все, что рассказал Андрей. Когда все было готово, Леонид попросил Андрея:

— Прочитайте, и поставьте, пожалуйста, подпись. Андрей, не глядя, подписал протокол. Он очень устал.

— Скажите, а появление в деле Марукина не уведет Буряка в сторону от расследования смерти Сомова? — спросил он напоследок.

— Мой шеф надеется, что Марукин выведет его на Родя. Пока это единственный человек, который может пролить свет на исчезновение вашего учителя.

— Вы хорошо информированы… — заметил Андрей.

— Я помогаю Григорию Тимофеевичу в расследовании этого дела. Спасибо вам, Андрей, отдыхайте и набирайтесь сил. Счастливо!

Когда оперативник ушел, Андрей пожаловался Маше:

— До чего же болит голова. Просто раскалывается.

— У меня очень неплохо получалось снимать головные боли у бабушки. Хочешь, я попробую? — предложила Маша. — Может, получится?

Андрей кивнул. Маша села рядом и попросила:

— Закрывай глаза и постарайся расслабиться. Она сделала несколько плавных движений руками возле головы Андрея. Через какое-то время он сказал:

— Спасибо, Маша! Боль практически исчезла. Знаешь, такое впечатление, что ты очень давно и серьезно училась целительству.

— Я никогда этому не училась, — призналась Маша. — У меня как-то само получилось.

В это время на пороге появился дежурный врач и выглядывающая из-за его спины медсестра. Ни Маша, ни Андрей их не заметили.

— Тогда у тебя очень сильный дар. Тебе обязательно надо развивать его, — посоветовал Маше Андрей.

— Только не в мою смену! — возмущенно возразил дежурный врач.

Андрей, желая успокоить врача, сказал:

— Доктор, вы себе не представляете, как Маша мне помогла!

— Я не хочу ничего представлять, — отрезал врач. — Маша, вы можете шаманить в свободное от работы время, и не в больнице!

— Да. Но у Андрея очень сильно болела голова, — объяснила Маша.

— За данного пациента отвечаю я, и лечение назначаю тоже я. А ваше дежурство, кстати, уже закончилось, — напомнил врач. — Пойдемте.

Маша вышла вместе с врачом к превеликой радости медсестры, которая поставила стул рядом с кроватью Андрея и напомнила:

— А вы обещали мне рассказать о моей судьбе! Так что интересное случится со мною в будущем?

Андрей устало вздохнул. Ему было бы приятнее общаться с Машей, но что поделаешь?

Смотритель и Костя вышли из дока на свежий воздух. Надо было поговорить без чутких ушей Марукина.

— Ты, сынок, не переживай, — сказал смотритель. — Я тебе сейчас все по полочкам разложу, и ты поймешь, что бояться нечего.

— Интересно, что это за доводы?

Смотритель достал из кармана марукинские ключи:

— Смотри, вот ключи. Этот — от кабинета, этот — от сейфа. Остается только открыть и забрать золотые монеты.

— А как я до кабинета доберусь? — недоуменно спросил Костя. — Там ведь на входе дежурный!

— У тебя повестка, которую тебе Марукин выписал, осталась? — поинтересовался смотритель.

— Вроде, да.

— Переправим число — и готово. Никто всматриваться не будет, — уверенно сказал смотритель. — А ты у кабинета дождешься удобного момента и войдешь. Можешь хоть час стоять, Марукин-то тут, у меня.

— Л на выходе меня с мешком и сцапают! В милицию-то я приду без него, — рассуждал Костя.

— А кто тебе сказал, что ты придешь без мешка? — хмыкнул смотритель. — Сейчас возьмем такой же и нагрузим его всякой всячиной. А в кабинете мешки поменяешь. Все очень просто, Костя.

— Да, все просто. Но я не пойду! — решительно отказался Костя.

— Да что ты заладил: не пойду, не пойду! — передразнил его смотритель. — Что тебя еще не устраивает?

— Я боюсь, — признался Костя.

— Костя, бояться можно, даже нужно, — согласился смотритель. — Но посуди сам, за пять минут таких волнений ты обеспечишь себя на всю жизнь.

— Но это слишком большой риск, — заметил Костя.

— Ну ты даешь! А когда за сундуком нырял, не рисковал? — напомнил смотритель.

— Рисковал. Только риск другой был.

— Другой. И ты чуть не утонул. А тут только войти, забрать и выйти. Ну, Костя! — подбадривав смотритель. — Неужели ты готов оставить им золото после всего того, что нам пришлось пережить? А, Костяш?

— Ладно, уговорил! — согласился Костя.

— Я знал, что на тебя можно положиться! Знал! — смотритель хлопнул Костю по плечу. — Ты, главное, не показывай им, что боишься. Да и бояться тебе нечего. Марукин с тебя все подозрения снял, и на тебе никакого криминала нет. А главное, ты все время при себе держи мысль, что ты справедливость восстанавливаешь. Потому что по справедливости эти золотые монеты наши. Понял?