Исцеление любовью (№6) - Уроки жизни

Маша послушно согласилась:

— Хорошо, не буду.

И тут Сан Саныч подошел к тому, что его волновало больше остального:

— Машенька, ты меня прости, это, наверное, не мое дело… Что у вас с Алешкой вышло?

Маша вздохнула:

— Мы с Алешей не понимаем друг друга.

— Понять другого человека всегда трудней, чем решить, что ты его не сможешь понять. Главное, не делать поспешных выводов. Вы оба еще так молоды…

Только Сан Саныч собрался развить свою мысль, как в дверь постучали. Зашел Андрей в парадном костюме, который очень ему шел.

— Добрый день, не помешал? — спросил он.

— Ой, Сан Саныч, я совсем забыла, — подскочила Маша. — Мы же с Андреем идем в гости к Кириллу Леонидовичу.

— Я слыхал, у него юбилей, — Сан Саныч был недоволен тем, что их разговор прервали.

Но Маша как раз была этому рада:

— Мы так заговорились — все вылетело из головы. Еще цветы надо купить по дороге.

— Передавайте ему мои наилучшие пожелания… — сказал Сан Саныч, провожая Машу и Андрея до дверей.

Он закрыл дверь и вздохнул. Не поговорили!

* * *

Руслана с трепетом отнеслась к юбилею мужа. Уже с утра пораньше она поздравила Кирилла, подарив его любимый и страшно дорогой одеколон.

— Поздравляю, Кирюша! Как замечательно, что я могу поздравить тебя первой, — сказала она, обнимая его и целуя.

— Я счастлив, что это так, — улыбнулся Кирилл.

— Тебе нравится мой подарок? — спросила Руслана, заранее зная ответ.

— Спасибо, это мой любимый одеколон, — Кирилл был действительно рад.

— Я знала об этом. Но это еще не все. Я приготовила тебе нечто более весомое, — сказала Руслана и протянула мужу папку с договором Самойлова. По договору Кирилл получал 50% прибыли.

Ты что, с ума сошла, Руслана? — возмутился Кирилл, читая договор. — Я же не участвую в подобных сделках! Я политик, а не… спекулянт какой-то!

Руслана не ожидала такой реакции, она даже растерялась:

— Я хотела… Я думала…

Но Кирилл уже понимал, чьих это рук дело:

— Я же ему ясно сказал «нет», так он через тебя решил действовать!

Кирилл порвал договор и в гневе сказал:

— Спасибо, милая, отличный подарок! Как ты могла?!

Руслана уже пришла в себя.

— Не надо на меня кричать, я не глухая! — остановила она мужа.

— Да, Руслана, ты не глухая, ты — глупая.

— Ах, я глупая?! Пока ты болел, я не была глупой. И ты не разговаривал со мной в таком тоне.

Кирилл все никак не мог успокоиться:

— Но как ты могла взять у Самойлова этот договор?

— Вот так и взяла, — уже спокойным тоном ответила жена. — Он сказал, что ты будешь рад такому подарку.

— Счастлив, дальше некуда… — хмуро пробурчал Кирилл.

— Но я же не знала, что это противозаконно! — Руслана не хотела ссоры с мужем.

— Ну хорошо, прости, что я накричал на тебя, — взял себя в руки Кирилл. — Твоей вины тут нет.

— Ничего, зато видно, что ты действительно выздоровел — кричишь громко, — улыбнулась Руслана.

— И во многом благодаря тебе, — поддержал ее шутливый тон Кирилл. — Давай-ка лучше уточним список гостей.

— Давай, — с удовольствием согласилась Руслана. Список был длинным. Наконец Кирилл дошел до Машиного имени.

— Маша обещала прийти с молодым человеком, — сообщил он. — Буравин сказал, что его не будет… А вот Таисия, я думаю, придет.

— Почему ты так думаешь? — встрепенулась жена. — Ко мне же на день рождения она не приходила.

— Да? Точно. Наверное, и ко мне не придет… Так, Гриша Буряк… Надо позвонить ему.

Кирилл взял трубку и набрал номер:

— Григорий Тимофеич, привет, надеюсь, ты будешь у меня на юбилее?

— Привет, привет, юбиляр! — откликнулся следователь. — Ты прости, Кирилл Леонидыч, не смогу, дел по горло.

— Дела подождут, Гриша. Я бы очень хотел тебя видеть.

— Я буду с вами незримо, — пообещал Буряк.

— Интересно, это как? — уточнил Кирилл.

— Держи включенной «Черноморскую волну» — я передам тебе поздравление по радио, песню нашей молодости.

— Спасибо, дружище. Обязательно буду ждать песню. Но лучше приходи сам. Вместе споем.

Буряк был последним в списке. Кирилл Леонидович отложил бумаги, раскрыл только что подаренный ему одеколон.

— Прекрасный запах, мой любимый, — словно что-то вспоминая, заметил он.

* * *

Самойлов возлагал большие надежды на день рождения Кирилла Леонидовича. Он предполагал, что сможет там решить и деловые вопросы. Но Самойлову хотелось прийти на день рождения не одному, а с сыном. Поэтому уже с утра он напомнил Алексею:

— Я надеюсь, ты идешь со мной на день рождения к Кириллу Леонидовичу?

— Конечно, я приду, — согласился Алеша. — Но попозже. Встретимся прямо там.

Самойлову это не понравилось, у него были планы, и их надо было выполнить до прихода гостей.

— Сынок, надо как раз пораньше прийти. До появления остальных.

— К чему такая спешка, папа?

— Мы должны с ним поговорить о тендере. Ты что, забыл?

— Я все помню. Но я уже маме пообещал встретиться с ней. Она будет ждать.

Самойлов насторожился:

— Это так срочно и необходимо?

— Да, — подтвердил Алеша. — Надо отдать ей ключи от кельи.

— Отдашь потом, — предложил Самойлов. Алеша не согласился:

— Она не сможет попасть на работу!

— Наш бизнес важнее, Алеша.

Но Алеша понимал отца больше, чем он себя понимал сам.

— Папа, скажи честно, почему ты не хочешь, чтобы я встречался с мамой?

— Понимаешь, сынок, — вздохнул Самойлов, — мне кажется, она будет настраивать тебя против меня.

— А я не настроюсь. Глупости какие. И вообще, зачем ей ссорить нас? Ведь нет для этого причин?

Алеша ждал ответа, но поскольку его не было, то он забеспокоился:

— Или есть?

— Нет, что ты, — как-то суетливо ответил Самойлов, — нет никаких причин.

— Вот и хорошо, — обрадовался Алексей. — Я обещаю тебе не задерживаться. Отдам маме ключи и сразу к Кириллу Леонидовичу. О'кей?

— О'кей, о'кей, — грустно кивнул Самойлов. Когда Алексей ушел, Самойлов достал бутылочку текилы, привычным движением открыл ее, щедрой рукой налил себе полную рюмку и выпил. Потом пододвинул к себе тарелку с бутербродами и стал закусывать. Он боялся, что Полина расскажет сыну о его безобразной выходке. Спеша заглушить волнение, он снова налил себе рюмку и выпил, уже не закусывая. После этого он прислушался к себе, призывая алкоголь действовать побыстрее.

* * *

Костя не отходил от впавшего в забытье смотрителя, перебинтовывал его, колол. На следующее утро тот наконец-то пришел в себя. Он тяжело застонал и открыл глаза. Костя несказанно обрадовался, потому что больше всего боялся, что смотритель умрет.

— Костяш, долго меня не было? — хриплым голосом поинтересовался смотритель.

— Со вчерашнего вечера.

— Ничего не помню, — смотритель потер лоб. — В башке, как в тумане без маяка.

— У тебя сильный жар был, Макарыч. Сейчас вроде спадает.

Смотритель попытался подняться, но тут же охнул и, схватившись за раненный бок, снова лег.

— Болит, зараза, — поморщился он.

— Рана воспалилась, — объяснил Костя. — Это очень опасно. Тебе надо отлежаться.

— Некогда отлеживаться, сынок. Надо срочно доставать сундук со дна.

— А как его достанешь, если он придавлен обломком катера? — грустно спросил Костя.

— Как говорят в Одессе, Костяш, надо попробовать подпрыгнуть выше себя.

— Я пытался, ничего не вышло, — напомнил Костя.

— Не горюй, парень. Зато теперь выйдет.

— Я не Шварценеггер. Я не сдвину этот обломок.

— И не надо. Мы пойдем другим путем. Я уже все придумал.

— Что ты придумал, Макарыч? — заинтересовался Костя.

— Водолазом ты уже был, испытал острые ощущения?

— На всю жизнь хватит адреналина, — признался Костя.

— Теперь, Костят, будешь ты у нас сапером, — загадочно сказал смотритель.

— Сапером?

— Точно, — подтвердил смотритель. — Мы достанем взрывчатку. Ею рванем этот обломок катера.

— Где ж мы ее достанем?

У смотрителя действительно был четкий план.

— Я тебе все покажу. Есть одно местечко в катакомбах.

— Макарыч, ты же только пришел в себя, — заволновался Костя. — Какие катакомбы?

— Ерунда, еще немного отлежусь — и двинем в путь.

— И как мы достанем взрывчатку?

— Не мы, а ты. Ты, Костяш, и достанешь, — уточнил смотритель. — Из мины.

— Из мины? Ты думаешь, я смогу? — Костя с удивлением смотрел на смотрителя.

— Я бы и сам достал, но у меня руки будут дрожать в таком состоянии.

— А у меня не будут?

— Там ничего сложного, — заверил Костю смотритель. — Главное — четко выполнять мои инструкции.

— А если я ошибусь? — Косте идея явно не нравилась.

— Ты же знаешь, что сапер ошибается только один раз, — вздохнул смотритель.

* * *

У Кати были грандиозные планы. Она приоделась и собралась идти на радиостанцию. В ее голове уже роились замечательные мысли о том, как она станет знаменитой певицей и ее жизнь потечет по-иному. От этих прекрасных дум ее отвлекла мама, которая пришла в ее комнату с коробкой дорогого мужского одеколона в руках. Таисия хотела поговорить о чем-то с дочкой, но заметила, что Катя уже одета.

— Ты собралась куда-то? — поинтересовалась Таисия.

— Да, есть у меня одно дело, — ответила Катя. — А ты чего такая счастливая, мама?

— Настроение хорошее, — улыбнулась Таисия. — У тебя, надеюсь, тоже?

— Пока еще не поняла, — сказала Катя, поглядывая на себя в зеркало, потом повернулась к Таисии и спросила: — Это что, парфюм?

— Да, мужской одеколон. Очень дорогой, кстати. Катя взяла коробочку, открыла ее и принюхалась:

— Запах модный. Но зачем тебе мужской одеколон?

— Я иду сегодня на день рождения к Кириллу Леонидовичу.

— Это муж Русланы? — уточнила Катя.

— Это вице-мэр нашего города и мой старинный друг, — тихо сказала Таисия.

— Старинный? — заинтересовалась Катя.

— Ну да…

— И ты хочешь подарить ему одеколон.

— А почему бы и нет?

— Но это же очень интимный подарок, — поделилась своими сомнениями Катя. — А ты что, знаешь его вкус? Ведь если женщина дарит мужчине одеколон — это что-то означает.

— Ничего это не означает, — поспешно ответила Таисия, забирая у Кати коробочку и закрывая ее. — Просто хороший подарок хорошему человеку.

— Нет, это подозрительно, — не успокаивалась Катя. — Ты что-то скрываешь от меня.

— Не морочь мне голову, ничего я от тебя не скрываю, — отмахнулась от дочери Таисия.

— Почему ты вообще решила идти к нему на юбилей? — возмутилась Катя.

— Ты забыла, что Руслана — моя подруга?

— Но к Руслане на день рождения ты не пошла. А к ее мужу бежишь, сияешь вся! — Катя даже забыла, что спешила на радиостанцию, так ее задел этот разговор.

— Что это за допрос ты мне устроила, дочь? — поинтересовалась Таисия. — Кажется, ты куда-то собиралась?

— Успею. И никакой не допрос. Просто интересно — ты идешь к Кириллу Леонидовичу. Он тебе почему-то дороже подруги.

Таисия перешла к встречным активным действиям.

— Все, — сказала она. — Закрыли тему. Скажи лучше, как ты себя чувствуешь? Тебя не тошнит?

— Немного, — призналась Катя, — но жить можно.

— Ты вот вчера так пела хорошо, это очень полезно для легких. Не хочешь попеть еще? Я бы с удовольствием послушала.

— Подожди, мама, ты меня еще услышишь, — пообещала Катя.

— В каком смысле?

— В том смысле, что и ты меня услышишь, и все остальные! — она чмокнула Таисию в щеку и поспешила на радиостанцию.

* * *

Алеша встретился с Полиной и отдал ей ключи. Он помнил, что обещал Самойлову быть на дне рождения вице-мэра вовремя, и поэтому спешил. Но Полине не хотелось отпускать сына:

— Ну, как вы с Машей поговорили? Надеюсь, мои усилия не пропали даром?

— Ты зря старалась, мама, — грустно ответил Алеша. — Благими намерениями вымощена дорога в ад.

— Неужели вы не помирились? — огорчилась Полина.

— Нет, Маша не готова к примирению. И хватит об этом, мама! — попросил Алеша.

Но Полина все-таки решила продолжить этот разговор:

— Тогда, может быть, ты послушаешь меня как мать…

— Нет, нет! — возразил Алеша. — Лучше бы ты меня своим примером воспитывала.

— О чем ты говоришь, Алеша?!

— Как будто ты не понимаешь! После того что ты сделала с отцом, я знаю, что меня ты ничему не можешь научить, — жестко сказал Алеша.

— Почему, почему все сочувствуют только Самойлову? — спросила Полина.

— Потому что не отец тебя бросил, а ты ушла к другому, — объяснил сын. — И не надо его так холодно называть, по фамилии. Я тоже Самойлов. И ты…

— Ладно, я по привычке…

— Приходишь и издеваешься над ним по привычке? — спросил Алеша.

— Я издеваюсь? — удивилась Полина. — Да ты что?!

— Конечно, — подтвердил Алеша. — Он даже боялся меня к тебе отпускать. Не знаю, что ты там ему сказала.

— Вот именно, что не знаешь, — с горечью заметила Полина. — Ты не знаешь, как оскорбительно он вел себя со мной. Что он говорил мне.

— Да я удивляюсь, что он вообще может с тобой разговаривать после всего.

— После чего?

— После того, как он двадцать пять лет чувствовал, что ты не любишь его, обманываешь, притворяешься!

— Да, я виновата в том, что раньше не ушла от него, — согласилась Полина. — Я отравила жизнь и ему, и себе. Теперь я понимаю, что ничего хорошего в нашем супружестве не было.

В голосе у Алексея появилась обида:

— Совсем-совсем ничего? А я, а Костя — это, по-твоему, ничего?

— Не надо понимать все так буквально, Алеша, — возразила ему мать.

— А как мне тебя понимать? Как?

— Я лишь сказала, что моя жизнь с твоим отцом была ошибкой.

— Но эта жизнь связана с жизнью моей и Костиной. Значит, и мы с ним — твои ошибки?

— Ты меня не хочешь понять. Я имела в виду совсем другое, — вздохнула Полина.

— Но ведь если б не было отца, не было бы и нас с Костей.

— Были бы, — заверила сына Полина. — Вы были бы обязательно.

— Как это, мама?

— Может быть, вы были бы… немного другими.

— Немного другими?.. Такими, как Катя? Не надо, — Алеша даже замотал головой. — Я бы не хотел быть похожим на Буравина.

— Ты знаешь, а мне иногда кажется, что я воспитала тебя так, словно ты его сын, — продолжала Полина, не замечая его слов.

— Ну спасибо.

— И на Виктора ты даже больше похож, чем на собственного отца, — сказала Полина, задумчиво глядя на Алешу.

— Мне неприятно, мама, что ты так говоришь. Я не хочу быть похожим на Буравина. И вообще — это абсурд какой-то.

— Я говорю о том, что есть. А ты меня не понимаешь.

— Это ты не понимаешь, — возразил Алексей. — Я твой сын, и сын своего отца. Пятьдесят один процент от него, а сорок девять — от тебя. И меня невозможно воспринимать по частям. И говорить: а ты мог быть сыном другого… Нет! Я бы вообще не появился на свет! И мне сейчас больно слышать, что вся прошлая жизнь — ошибка.

— Однако отцу ты сочувствуешь, а меня только обвиняешь, — Полина надеялась на иное отношение к себе со стороны сына.

— Потому что это ты разрушила нашу семью, мама. И я на стороне отца.

— А то, что мы с Виктором любили друг друга всю жизнь, никого не волнует? — спросила Полина.

— Не волнует, — подтвердил сын. — Когда у тебя появилась семья, дети, Буравин должен был отступить навсегда. Забыть о тебе. .

— Хорошо. Тогда скажи мне, вы с Машей по-прежнему в ссоре? — неожиданно спросила Полина.

— Я тебе уже говорил. Но при чем здесь Маша? — не понимал маму Алексей.

— А если она сейчас выйдет замуж за другого и родит ему ребенка, ты забудешь о ней навсегда?

— О чем ты говоришь, мама? — вспыхнул Алеша. Полина внимательно присмотрелась к сыну и спросила:

— Если появится кандидат на твое место, что ты сделаешь? Запретишь себе ее любить?

Алеша оторопел:

— Какой кандидат на мое место?

— Но ты же понимаешь, что такая девушка, как Маша, долго одна не останется? — ответила вопросом на вопрос Полина.

— Ты сказала — кандидат? Кто конкретно? — Алеша сжал кулаки.

— Я просто предположила, гипотетически.

— Если гипотетически, то не надо сравнивать мою ситуацию со своей.

Полина спросила:

— Ты считаешь, что право любить принадлежит только вам, молодым?

— Да, я так считаю, — не жалея маминых чувств, признался сын. — И я не верю в вашу любовь.

— Как же называются, по-твоему, наши чувства?

— Это просто желание вернуть молодость, забытые ощущения, — предположил Алеша.

— Даже если и так, что в этом плохого?

— Плохо то, что вам плевать на окружающих. Вы с Буравиным думаете только о себе.

Полина вздохнула:

— Когда ты станешь старше, Алеша, ты меня поймешь.

— Никогда я тебя не пойму, — закричал Алеша. — И Костя не поймет. И отец тоже.

Алеша выбежал из комнаты, оставив Полину всю в слезах.

* * *

Пообещав поздравить Кирилла песней, Буряк позвонил на радиостанцию и подробно объяснил, что он хочет. Его заявку приняла Ксюха.

— Я все записала, — сказала она. — Значит, вы хотите поздравить вашего друга в прямом эфире?

— Да, — подтвердил следователь, — и поставить эту песню для него.

— Отлично… Мне ваш голос кажется знакомым, — призналась Ксюха.

— Мне ваш тоже. Так когда я выйду в прямой эфир?

— Сейчас закончится музыка, потом будет краткий выпуск новостей, а сразу после него, я думаю, вы и поздравите друга. Только не кладите трубку.

— Я все понял, буду ждать своего часа, — и Буряк приготовился к необычному поздравлению.

Не успела Ксюха записать заявку в журнал, как открылась дверь и на пороге появилась Катя.

— Эй, девушка! — окликнула она Ксюху. — Мне нужен ваш главный! Идите и позовите мне его.

Ксюха обернулась — и на ее лице появилось недовольное выражение.

— Давно не виделись. Что тебе здесь надо? Очередная свадьба, которой не будет?

Катя тоже узнала Ксюху.

— Ты же слышала, мне нужен ваш главный. Но к тебе у меня тоже есть дело.

— А у меня к тебе нет никаких дел, — отрезала Ксюха.

— Не нарывайся, девочка, — нежным голосом предупредила Катя. — Мне от тебя нужен только диск с записью моей песни.

— С ума сойти! — ахнула Ксюха. — Ты решила стать певицей. И с этим ты пришла к нашему шефу?

— Не твое дело, — остановила ее Катя. — Ты отдай мне диск и сходи, позови главного.

— Ты что, думаешь, наш шеф будет счастлив с тобой пообщаться? — с иронией спросила Ксюха. — Тут такие певицы табунами ходят.

Катя только передернула плечами:

— Не хочешь мне помочь, так и скажи. Я с ним поговорю и без твоей помощи.

— Я просто поражена твоей наглостью и самоуверенностью, — призналась Ксюха. — Какая из тебя певица?

— Уж не хуже, чем из тебя журналистка, — съязвила Катя.

— Кто тебе сказал, что ты умеешь петь? — не успокаивалась Ксюха.

— Зато ты умеешь только болтать своим языком, — отрезала Катя.

Ксюха даже не обиделась:

— Для моей профессии это комплимент. Спасибо, Катя.

— Тогда и тебе спасибо, Ксюха, — в тон ей ответила Катя. — Твоя болтовня мне очень помогла.

Ксюха насторожилась:

— Что за чушь ты несешь?

— Это не чушь. Благодаря тебе Алеша и Маша больше не встречаются, — с гордостью заявила Катя.

— Так это ты поссорила Машу с Алешей? — догадалась Ксюха.

— С твоей помощью, — нежно пропела Катя. — Ты же растрепала в прямом эфире, что у твоей подруги романтический вечер с возлюбленным.

Тут Ксюха кое-что припомнила:

— Вот оно что! Мне Женька рассказывал что-то странное об их ссоре. Твоя, значит, работа?

— Я, в отличие от некоторых, не кукарекаю, а действую, — гордо сказала Катя.

В Ксюхе заговорило женское любопытство:

— Что же ты там подстроила?

— А, интересно? — Катя улыбнулась, понимая, что Ксюхе очень хочется услышать ее рассказ. — Хочешь узнать, что я сделала? Я не гордая, могу и рассказать. Слушай и учись, пока я жива.

К сожалению, иногда люди нуждаются в свидетелях своих побед. Желание покрасоваться перед публикой, пусть даже состоящей из одного зрителя, бывает неистребимым. Катя уступила этому своему желанию и в уме уже строила свой рассказ. Опьяненная своей победой, о которой сейчас можно было рассказать, она не заметила, как Ксюха включила кнопку прямого эфира.

Ксюха же, понимая, что сейчас все услышат этот рассказ, переспросила, внятно выговаривая все буквы, как профессиональный радиожурналист, вышедший в прямой эфир:

— Так ты говоришь, услышала мой рассказ по радио о том, что у Маши и Алеши важная встреча?

Катя заметила эту перемену:

— Ты так старательно каждую букву проговариваешь, будто на публику работаешь.

Но Ксюха понимала, что на этом заострять внимание не надо, и снова спросила:

— И ты решила им эту встречу испортить?

— Все началось с того, что моему жениху Косте стрельнуло в голову подружить меня с невестой своего брата — Машей, — начала Катя. — На мой взгляд, идея нелепая. Дружбы между нами не могло быть по определению.

В сотнях радиоприемников зазвучал ее уверенный голос.

— Почему ты так считаешь, Катя? — спросила Ксюха.

— Да потому что такие, как ты, Ксюха, и твоя Маша, — это люди не нашего круга, — высокомерно объяснила Катя.

— Это точно, — охотно согласилась Ксюха, желая «раскрутить» Катю. — И что же было дальше?

— Мне не нравится Маша, я этого не скрываю. — Продолжать? — уточнила Катя.

— Значит, идея подружить вас принадлежала Косте? — спросила Ксюха.

— Какая же ты, Ксюха, непонятливая, — фыркнула Катя, не понимая, что происходит, — все время переспрашиваешь.

— Я просто хотела уточнить. Для себя, — успокоила ее Ксюха.

— В общем, я уважаю Костю, поэтому согласилась встретиться с Машей за одним столом.

— Какая честь! — воскликнула Ксюха.

— Представь себе. Я даже подарок ей принесла, как это водится у приличных людей.

— Подарила, а потом пожалела? — предположила Ксюха.

— Вот еще, это этикет, воспитание, Ксюшенька. Будущие родственники дарят друг другу подарки. Конечно, наша Золушка из Кацапетовки может не знать таких тонкостей.

— Маша не из Кацапетовки, — напомнила Ксюха. — Она из того же города, что и ты, Катенька.

— Но как она вела себя в ресторане! — язвительно воскликнула Катя. — Она что, первый раз пришла в ресторан?

— Это не каждому по карману. У Маши нет богатых родителей, — напомнила Ксюха.

— Родители тут ни при чем, — отрезала Катя. — Она повела себя, как истеричка. Я понимаю, не умеешь пользоваться салфеткой — вытирайся рукавом, но так, чтоб никто не видел.

Ни Катя, ни Ксюха даже не подозревали, как стремительно растет слушающая их аудитория.

— Почему ты назвала Машу истеричкой? — спросила Ксюха.

— Она, как увидела мой подарок, заорала, выскочила вдруг на улицу, ей, видите ли, душно стало.

— А что ты ей подарила?

— Модные красные сапожки. Чего так нервничать… Я вызвалась ей помочь, предложила ей свою пудреницу, а она давай кричать и визжать, — Кате нравилось рисовать Машин портрет именно так.

— Ни с того ни с сего стала кричать? — удивилась Ксюха.

— Я же говорю, невоспитанная девочка. Мне стало обидно за Алешу.

— И ты решила спасти Алешу от Маши?

— Ну конечно, — подтвердила Катя. — Такой хороший, умный парень, а должен страдать из-за этой замарашки.

Ксюха с замиранием сердца подошла к главному вопросу:

— Может, наконец, расскажешь, как ты явилась в дом Алеши? И что ты там натворила?

Как раз в этот момент Буравин, ехавший вместе с Полиной в машине, включил радио, и они с удивлением услышали знакомый Катин голос:

— Что я натворила в доме Алеши? Не переживай, Ксюха. Я как раз подвожу к главному.

— Подводи, но побыстрей, если можно, — попросила Ксюха.

— Я узнала от тебя, что Алеша и Маша встречаются наедине, и у них намечается интим…

— Это же Катя! — воскликнул Буравин, резко затормозил, — и в его «Мерседес» врезались «Жигули».

— Боже мой! — воскликнула Полина.

А из радиоприемника продолжал звучать Катин голос:

— Маша эта тоже, такая вся из себя скромница, а тебе рассказала про свое свидание.

— Ничего странного, мы же с ней подруги, — сказала Ксюха.

— Ага, удивляюсь, что ей вся улица не махала вслед платочками, — недовольно заметила Катя.

— Тебя-то, Катя, насколько я знаю, туда не приглашали, — напомнила Ксюха, — чего ж ты пошла?..

— Я подумала, что было бы неплохо поздравить Алешу с начатом его новой личной жизни, — невинно сообщила Катя.

— Но зачем? Ты же собираешься замуж за его брата Костю?

— Все знают, что раньше у нас с Алешей были отношения. Да, мне он неинтересен как мужчина, но по-человечески мне стало за него обидно, — призналась Катя. — Как же он снизил уровень притязаний!

Ксюха продолжала играть свою роль.

— Ну конечно. Где Маша, а где ты, — заметила она.

— Совершенно верно, — не замечая подвоха, подтвердила Катя. — Чтоб после меня иметь дело с Машей! В голове не укладывается.

— Почему ты в тот день была не с Костей, а пошла к Алеше? — прокурорским тоном спросила Ксюха.

— К Косте я заходила, — объяснила она. — В аптеку. Пусть простит меня мой милый жених за то, что я позаимствовала у него успокоительные таблеточки.

— Зачем тебе успокоительные таблетки? — удивилась Ксюха.

— Думала, что выпью их на ночь, — объяснила Катя. — Я стала плохо спать. Но они мне пригодились гораздо раньше.

Тут Ксюха стала понимать, что Катя могла сделать.

— Неужели ты…

— Не перебивай, и все узнаешь, — назидательно сказала Катя. — И вот я пришла к Алеше, чтобы его подбодрить, сказать, раз выбрал Золушку, придется делать из нее принцессу самому.

Ксюха даже сама забыла о прямом эфире.

— Странно, что Алеша тебя не выгнал! — сказала она.

— Чего это он меня будет выгонять? — недоумевая спросила Катя. — Не посторонние мы люди. Даже выпили с ним на мировую.

— Разве Алеша пьет?

— Со мной выпил, — сообщила Катя. — Немного. Пару капель.

Ксюха даже задержала дыхание.

— Пару капель чего? — тихо спросила она. Множество людей замерли у радиоприемников, ожидая, что же скажет Катя. Сама же Катя спокойно выдержала паузу и сообщила:

— Пару капель вина, и еще пару таблеток. Надо же было парня успокоить…

На этой фразе следователь, который тоже внимательно слушал этот диалог, забеспокоился. Вообще-то давно подошло время для поздравления, но разговор был таким интересным, что не хотелось его прерывать.

— Так ты ему что-то в вино подмешала? — спросила Ксюха.

— А ты, видать, детективов начиталась, — отметила Катя. — Ну бросила ему незаметно в бокал пару таблеток валерьянки, а то он же был возбужденный, как ошпаренный таракан.

Следователь задумчиво покачивал головой, слушая эти откровения. Ксюха спросила:

— Так он выпил вина, в которое ты подмешала успокоительные таблетки, и успокоился?

— Да, так и было, — подтвердила Катя. — Я ему сказала: Алеша, держись, я буду рядом всегда.

— И он тебе поверил? — изумилась Ксюха.

— Да, поверил, — скромно сказала Катя. — Он меня поблагодарил за поддержку. Даже сказал, жаль, что мы не поженились с тобой, Катенька.

Ксюха возразила:

— Никогда не поверю, что Алеша мог такое сказать.

— Дело твое, можешь не верить. Мы договорились, что теперь будем по-родственному помогать друг другу. В общем, проснулась нежность…

— И в этот нежный момент пришла Маша, правильно? — продолжила Ксюха.

— Ты представляешь! Ты бы ей хоть объяснила, что приличные девушки должны опаздывать на свидание как минимум на 15 минут…

Ксюха перебила ее:

— А теперь расскажи, что же увидела Маша, когда вошла к Алеше?

— Что она увидела? — переспросила Катя. — Увидела, что Алеша лежит в постели.

Вот этого Ксюха понять не могла:

— Почему, объясни мне, почему он оказался в постели?

— Он просто устал и прилег отдохнуть, — ангельским голосом объяснила Катя…

— Это от твоих проклятых таблеток он устал, да? — поняла Ксюха.

Она сама не ожидала, что в прямом эфире прозвучит признание в преступлении…

* * *

Несмотря на то что множество людей слушали Ксюхину передачу, Маши и Андрея среди них не было. Они шли по улице, направляясь на день рождения Кирилла Леонидовича, и беседовали.

— Ты какая-то грустная, Маша, — заметил Андрей, — мы же идем на праздник.

— Это так, но вот настроение у меня что-то совсем не праздничное, — призналась Маша.

— Что тебя мучает? О чем ты думаешь? Может, не хочешь идти туда?

— Дело не в этом. Какие-то дурные предчувствия. Как будто на дне рождения произойдет что-то нехорошее.

— Так давай обманем твои предчувствия, — предложил Андрей. — Не пойдем, да и все. Просто прогуляемся. Посидим где-нибудь.

— Я не могу, — отказалась Маша. — Я обещала. Кирилл Леонидович будет ждать и расстроится, если я не приду.

Андрей понимал, что что-то не так:

— Маша, может быть, дело во мне? Я могу не идти. Без обид, честное слово.

— Нет, Андрей, что ты? — разуверила его Маша. — Он же тебя тоже пригласил.

— Ну тогда ладно! — обрадовался Андрей и добавил: — Согласись, девушке одной без кавалера появляться в компании неприлично.

* * *

А у Кирилла Леонидовича уже собирались" гости. Пришла Таисия, которой Кирилл очень обрадовался:

— Таисия! Прекрасно выглядишь. Молодец, что пришла.

— Я не могла не прийти в такой день, — со значением сказала Таисия.

— Ты раньше всех меня поздравляешь, — улыбнулся Кирилл. — Конечно, не считая Русланы.

— Вот и замечательно. Будь всегда таким молодым и цветущим. Это тебе от меня.