— Да нужны они мне.
Таисия с умилением посмотрела на дочь и налила себе кофе. Чтобы сменить тему разговора, она спросила:
— Какие планы на день?
— Грандиозные! — Катя сразу повеселела.
— Снова свидание? —Ага!
— Как его хоть зовут?
— Жора.
Таисия удивленно посмотрела на Катю:
— Оригинально… Мне кажется, что Георгий звучит благороднее…
Катя, улыбнувшись, пожала плечами и беззаботно продолжила:
— Может быть… Должна сказать, что он мне не очень понравился. Не красавец, и культурой не блещет… но забавный.
— Забавный? — не поняла Тая.
— Да. Такая… знаешь… мартышка.
— Жора, да еще и мартышка. Отличный выбор, — иронично вздернула вверх брови Таисия.
— Но я все равно пойду, мне интересно.
Смеясь, Катя встала из-за стола и направилась к выходу.
— Конечно, иди, раз хочется, — благословила дочь Таисия.
Крикнув на прощание «Пока!», Катя убежала, а Таисия, усмехаясь, еще долго смотрела ей вслед и о чем-то думала. Спустя некоторое время Таисия удобно устроилась на диване в гостиной и принялась читать журнал. За этим занятием ее и застал вышедший из спальни Буравин. После вчерашней вечеринки он выглядел ужасно. Таисия ехидно улыбнулась и, не отрываясь от журнала, прокомментировала появление мужа:
— У-у-у… Как все запущено! Витя, тебе давно уже не двадцать лет, что ж ты пьешь-то так по Старой памяти?
Буравин страдал. Ему было очень плохо. Тяжело опустившись на диван, он попросил:
— Не язви. И так дурно.
Таисия усмехнулась и проницательно посмотрела на мужа:
— По какому случаю вчера была попойка? С кем пил? С Самойловым?
—Да.
— Ну конечно, после рабочего дня нужно обязательно напиться, а как же! И обязательно до такого состояния, чтобы в дверь не войти. Тебе не стыдно?
— Если ты будешь продолжать в таком тоне, мы поссоримся, — предупредил Буравин. Таисия пожала плечами и согласилась, уже сочувственно глядя на мужа:
— Хорошо, не буду. Принести тебе таблетку? Или лучше рассольчик?
Не дождавшись ответа, Таисия ушла на кухню и вернулась, неся таблетку и стакан воды. Заботливо присев возле мужа, она протянула ему стакан:
— На, выпей. Легче станет. Много выпили? Буравин выпил таблетку и посмотрел на Таисию.
— Спасибо. А откуда такая забота?
— Чай, не чужой все-таки… — усмехнулась Таисия. Буравин откинулся на спинку дивана и закрыл глаза. Жена присела рядом:
— Ну что, полегчало?
— Немного. А где Катя?
— У нее свидание.
Буравин открыл глаза и удивленно посмотрел на Таисию.
— Свидание? С кем?
Таисия пожала плечами, улыбнулась и беззаботно, полушутя ответила:
— Точно не знаю. С каким-то мальчиком. Она вчера с ним познакомилась на улице. Говорит, он похож на мартышку.
Буравин вскочил и с раздражением посмотрел на Таю:
— И ты так весело об этом мне сообщаешь?! Что это за мальчики новые, свиданки? Твоя дочь решила окончательно испортить себе репутацию?!
— Ты чего завелся?! Что в этом плохого?! — не поняла Таисия.
— А ты не понимаешь?! Ты кого растишь, проститутку?!
Таисия округлившимися глазами смотрела на мужа, который в бешенстве метался по гостиной:
— Если у тебя с похмелья болит голова, то никто, кроме тебя, в этом не виноват!
— Причем здесь моя голова?
— Потому что ты привык валить с больной головы на здоровую! Не нравится, как я воспитываю дочь?! Так бывай почаще дома! — и Таисия с вызовом посмотрела на мужа. Буравин в ответ просто взорвался:
— Я бываю! Я стараюсь воспитывать! Но твое влияние чувствуется больше!
Таисия скрестила руки на груди и язвительно осведомилась:
— Ах, мое влияние? И что же тебя в нем не устраивает?!
— Ты кого растишь? Она сегодня клянется в любви Леше, завтра — Косте, послезавтра — с очередным кавалером идет гулять!
— И что?! Что в этом криминального? Она молодая! Она выбирает, если хочешь знать! Сравнивает! Ищет варианты! — непонимающе уперлась взглядом в мужа Таисия.
— Где, на улице?! И потом, что значит «ищет варианты»?! Она — Лешина невеста!
Таисия с пренебрежением фыркнула:
— Да сто лет ей снился этот Леша!
— Вот! Вот! Это и есть твое влияние!
— Знаешь что?! Если уж говорить начистоту, то это — Катина жизнь, и ей решать, с кем гулять и кому клясться в любви! И тебя это не касается!
— Нет, касается! Ты учишь ее легкомысленно относиться к жизни, не хранить верность, изменять! — все больше распалялся Буравин.
Таисия гневно посмотрела на мужа и с вызовом произнесла:
— Нет, дорогой! Изменять ее можешь научить только ты! Это твои гены у нее в крови! Это ты на глазах у всех изменяешь мне с чужой женой! И мне лично уже осточертело делать вид, что я ничего не замечаю!
Они посмотрели друг на друга. Повисло гнетущее молчание. Буравин первым нарушил тишину.
— Ясно. Ну раз пошли такие заявления, может, нам лучше расстаться? — предложил он.
* * *
Было раннее утро. Полина сидела на кухне в халатике с чашкой кофе, невидящим взглядом глядя на письмо-анонимку. Все тот же гадостный текст:
«Уважаемый господин Самойлов! Надеюсь, следующий факт будет для вас интересен. Ваша жена, Полина, изменяет вам с вашим другом и компаньоном Виктором Буравиным. Эта информация надежна и достоверна. Доброжелатель». Убить мало этого доброжелателя.
На кухню вышел мучимый похмельем Самойлов и сел напротив Полины. Он потер виски, виновато посмотрел на Полину. Полина подняла голову от письма.
— Ну прости! Прости, напился вчера… Перебрал… — попытался оправдаться Борис.
— Ничего. Бывает, — рассеянно сказала Полина.
— Сидели с Витей в ресторане, потом зашли еще в какой-то барчик…
— Понимаю.
— Там еще добавили… Уф. Настроение такое вчера было… В общем, так получилось.
Полина молчала, задумчиво пила кофе. Складывалось такое впечатление, что мысли ее витают где-то далеко, и она не слышит того, что ей говорит Борис.
Самойлов окликнул жену. Полина, словно очнувшись, посмотрела на мужа:
—Что?
— Ты меня слышишь? — в голосе Бориса сквозило удивление.
— Конечно, слышу, Боря.
— Ты не хочешь со мной говорить?
И тут Самойлов, наконец-то, заметил, что она смотрит на листок бумаги, лежащий перед ней. Борис присмотрелся и, как только понял, что это — анонимка, мгновенно изменился в лице. Полина подняла на него глаза.
— Почему же, хочу. Может, ты мне объяснишь, что это такое? — и с этими словами она положила анонимку перед ним на стол. — Я так понимаю, что твой вчерашний загул был по этому поводу?
— Очень хорошо, что ты уже в курсе. Может быть, ты мне объяснишь, что это значит? — мрачно процедил Самойлов. Полина спокойно посмотрела на мужа:
— Да. Объясню.
— Будь добра! — спокойствие Полины завело Самойлова.
— Во-первых, ничего между мной и Витей не было. И не будет. Я не хочу тебя обманывать. И я не собиралась тебя предавать.
— Тогда почему я получаю такие вот письма?! — гневно фыркнул Самойлов и швырнул анонимку на другой край стола.
— Видимо, кто-то очень хочет, чтобы мы поссорились, — все так же спокойно ответила Полина и замолчала.
Самойлов расстроенно отвернулся, Полина же продолжала спокойно смотреть на него.
— Я тебе обещаю. Даю слово: ничего между мной и Витей нет и не будет! — твердо сказала Полина. И тут из спальни раздался голос Алеши:
— Мама! Папа!
— Лешка… — взволнованно прошептала Полина.
Переглянувшись, встревоженные родители вскочили из-за стола. Вбежав в комнату Алеши, они увидели сына, стоящего возле постели.
— Лешка… Ты стоишь, сам?! — Самойлов не мог поверить в это чудо.
— Лешенька! Какое счастье! — слезы брызнули из глаз Полины, и она кинулась обнимать сына. Алексей поморщился от боли и снова сел на кровать.
— Больше не могу. Очень больно. Ко мне снова вернулась боль.
Самойлов смотрел на него, не отрываясь, Полина тем временем суетилась вокруг сына:
— Леша, надо же… я знала, Лешенька, я верила, что так будет! Как ты себя чувствуешь?
— Ноги болят, — просто сказал Алеша.
— Болят — значит, они живые. Ты их чувствуешь, это хорошо. Лешка, ты еще бегать будешь! — пытался подбодрить его отец.
— Не буду, если будет такая боль…
— Любая боль проходит, — включилась в разговор Полина.
Алеша снова поморщился, застонал.
— Тебе нужно выпить лекарство? Боря, подай, оно там, на тумбочке. Обезболивающее, — попросила Полина.
Самойлов кинулся было за таблеткой, но Алеша его остановил:
— Нет, не нужно.
— Но почему?! — изумилась Полина.
— Это бесполезно. Я помню эту боль. Ее всегда снимала Маша.
— Может, вызовем врача? — с отчаянием в голосе спросила Полина.
Самойлов смотрел на Лешу. Леша лежал с закрытыми глазами, сжав зубы и тяжело дыша. Самойлов повернулся к Полине.
— Если эту боль может снять только Маша, то в чем дело, где она? Почему она до сих, пор не с Лешей?
Полина выдержала паузу, потом вздохнула и призналась:
— Я ее уволила.
— Уволила?! За что?!
— Я не хотела тебе говорить, но это она была виновата в болезни Леши…
Самойлов непонимающе посмотрел на Полину.
— Что ты наделала? Зачем уволила девочку? Ты что, не видела, что она ему помогает?
Полина пыталась оправдаться, потому что чувствовала себя виноватой:
— Я хотела как лучше!
— Ты хотела как лучше. Отлично! И что теперь делать?
Самойлов кивнул на Лешу, который стонал от боли. В ответ на кивок Полина попыталась силой заставить его выпить таблетку, но он упирался:
— Таблетка не поможет, мама.
— Все равно выпей!
Алеша с обреченным выражением лица выпил таблетку и, все так же сцепив зубы, откинулся на подушку.
— Верни ее, — потребовал Самойлов.
— Я не могу, — Полина покачала головой. — Я ходила к ней, но ее бабушка отказалась меня выслушать. Маша обижена на меня.
— Еще бы!
— Но она повезла Лешу купаться, хотя я ей это запретила! Из-за этого он простудился!
— Да какая теперь разница?! — воскликнул Самойлов. — Леше сейчас очень больно, а помочь может только Маша. Все, собирайся.
— Куда?
— Поедем к ней вместе, попытаемся поговорить. Ты еще раз извинишься.
Алеша, который все это время прислушивался к разговору родителей, открыл глаза и твердо произнес:
— Я тоже поеду.
— Это исключено. Тебе надо лежать.
— Нет. Я поеду с вами. Маша не откажет, если я попрошу ее вернуться.
Жора и Толик спускались в подвал, продолжая разговор о вчерашних событиях. Толик с завистью и восхищением смотрел на брата:
— Да ладно, хорош заливать! Прямо сразу двух закадрил?
— Я за базар отвечаю! Две клевые бабцы. Такие куколки! Познакомились на улице, посидели в кафе — и все, они — мои! Делов-то.
— Ну даешь! — в глазах Толика мелькнула зависть. Жора заметил это и довольно улыбнулся.
— Главное, обе симпатичные. И обе на меня клюнули!
— И что ты будешь делать? Их же две…
— И обеих я сегодня пригласил на свидание. Правда, одна поломалась для порядка, но, думаю, все равно придет, — хитро добавил Жора.
— Ты так в себе уверен?
— А чего это мне быть в себе неуверенным? Это ж только ты у нас ходишь, комплексуешь. Еще, небось, и не целовался ни разу…
Толик обиженно посмотрел на брата, и Жора, усмехнувшись, покровительственно похлопал его по плечу.
— Да ладно тебе, не обижайся, я же любя! Жора прошел по подвалу, рассуждая вслух.
— Значит, так. Поскольку этот вариант безотказный, праздновать будем вдвоем…
— Вдвоем?! — недоумение Толика мгновенно отразилось на лице. Жора усмехнулся и начал объяснять, глядя на Толика с жалостью:
— А ты думал, я тебя не пристрою? Пристрою! Мне для брата ничего не жалко. А то уже смотреть тошно, как ты со своей Машей носишься, Да твоя Маша в момент из головы вылетит, как только ты моих девочек увидишь!
Толик замялся, ему .было неловко. По его представлениям, это было неудобно. Он поделился своими сомнениями с Жорой и сразу же получил безапелляционный ответ:
— Неудобно знаешь что? Штаны через голову надевать! А остальное все очень даже удобно!
Глядя на растерянного Толика, Жора улыбнулся и оптимистично продолжал:
— Увидишь, тебе это понравится! И поможет в жизни! Давай, сиди здесь, я их приведу! Устроим девкам экскурсию по катакомбам.
Уже собравшись уходить, Жора остановился и, протягивая брату деньги, дал последние указания:
— Да, и вот еще что: купи вина, закуски. Устроим праздник. И жди нас здесь! Мы скоро! — Жора, подмигивая, вышел. Толик остался в подвале, растерянно глядя на деньги в своей руке. Он простоял еще некоторое время, а потом медленно пошел к выходу.
Спустя некоторое время в подвал спустился смотритель. Оглянувшись по сторонам, он позвал:
— Жора! Толик! Вашу мать, где вы?!
Но братьев не было, и в подвале стояла полная тишина. Ругнувшись сквозь зубы, смотритель покачал головой и вышел из подвала. Не увидел он сыновей и в окрестностях маяка тоже, и это привело его в бешенство.
А парни тем временем предвкушали радость будущего свидания. С нетерпением ожидала его и Катя. Она шла в сторону набережной с прекрасным настроением. Ничего не омрачало такой замечательный день. Летящей походкой она подошла к парапету, облокотилась и, глядя на море, счастливо улыбнулась. На душе у нее было легко и приятно. И вдруг сзади раздался голос Зоей.
— Катя?
Катя резко обернулась и увидела Зосю.
— Ты что здесь делаешь? — спросила Зося.
— А ты что?
— Я жду Жору.
— Я тоже.
— Ты же не собиралась! — похоже, Зося была чем-то сильно недовольна.
— А я передумала. Жаль стало мальчика: он же мне свидание назначил… расстроится, если не приду.
— Да ну? Неужели? А по-моему, свидание назначили мне.
— Очень смешно. У тебя богатая фантазия, — фыркнула Катя.
— Оставим мою фантазию в покое. Он хочет провести время со мной, а не с тобой. Так что тебе придется уйти.
— Мне?! Нет, Зосенька, уйти надо тебе. Не расстраивайся, — засмеялась Катя.
— Катя, я не шучу. Немедленно уходи! Девушки с вызовом посмотрели друг на друга и продолжили выяснять отношения.
— Насколько я помню, он сказал: «Завтра, на набережной, в три часа». И смотрел он при этом на меня! — с вызовом сказала Катя.
— Он мне понравился, ты куда лезешь?
— Куда хочу, туда и лезу.
— Тебе же он не понравился? — пыталась образумить подругу Зося.
— Ну и что? Пусть будет. Для коллекции!
— На тебя и так все мужики западают!
— А тебе завидно? — фыркнула Катя.
— И братья твои у тебя есть, иди с ними развлекайся! Или тебе двоих мало?! Тебе еще Жору до кучи надо?!
— А что?
— То есть тебе все, а мне ничего? Не жирно? Давай, Катерина, иди отсюда. К Леше, к Косте… А моего не трожь! — вышла из себя Зося.
Занятые выяснением отношений, девушки не заметили, как сзади к ним подошел Жора. Увидев его, обе вдруг резко замолчали и, как по команде, улыбнулись.
— Привет, девочки! — расплылся в улыбке Жора. Привет! — почти хором ответили Зося с Катей.
— Ну? Пошли?
— Да, но… К сожалению. Катя уже уходит, ей пора. У нее важные дела, — попыталась сразу решить проблему Зося. Но Катя с улыбкой парировала:
— Нет, я уже все отменила и никуда не спешу! Девушки обменялись многозначительными взглядами, а Жора попробовал отвлечь их:
— Девочки, не ссорьтесь! Кстати, у меня есть брат, и он ждет нас на экзотическую экскурсию в очень романтичное место!
* * *
Маша поднялась с тряпкой на чердак, быстро оценила фронт работы и сразу же приступила к уборке. Пыли на чердаке собралось очень много — для того чтобы всю ее вытереть, приходилось передвигать какие-то ящики, шкафы.
Убрав очередной ящик, Маша обратила внимание, что на пол упал какой-то мешочек. Но в данную минуту мысли ее витали далеко от этого чердака. Она машинально подняла мешочек с пола, отложила в сторону, не придав ему никакого значения, и продолжила уборку.
В это время Сан Саныч в благодушном настроении прогуливался по аллейке возле дома. Из дома к нему вышла Зинаида:
— Воздухом дышишь? .
— Нагуливаю аппетит! Зин, ты только посмотри, какая красота! А? — и Сан Саныч показал на горизонт. — Смотрю теперь на море издалека. Какое же оно все-таки красивое…
— Ну да. Большое видится на расстоянии! Ничего, привыкнешь к суше. Заживем, как люди. Наконец-то. Без твоих рейсов дурацких.
— Это точно.
— Маша сейчас порядок у тебя на чердаке наведет. Пылищи развел, невозможно…
— Да… — благодушно выдохнул Сан Саныч. И вдруг спохватился. — Маша?! На чердаке?!
— Ну да, а что? Я ее попросила уборку сделать. А то привык на своем корабле жить, как в свинарнике…
— Она уже убирает?! Давно?! Вот черт!
В панике Сан Саныч понесся в дом, боясь, что Маша найдет бриллианты. Зинаида так и осталась стоять на дорожке, крайне удивленная поведением Сан Саныча:
— Ну что за человек!
Маша уже заканчивала уборку — на чердак» царил идеальный порядок, все было аккуратно разложено, постель заправлена, осталось только пару раз махнуть тряпкой, когда на чердак залетел Сан Саныч и стал лихорадочно смотреть по сторонам:
— Ну что ты, Маша, не надо было ничего убирать!
— А я уже все убрала. Правда, было много мусора… Но борьба с ним закончилась. Правда, здорово? — улыбнулась Маша.
— Да, конечно… — рассеянно пробормотал Сан Саныч. Маша забеспокоилась:
— Вам не нравится, как я разложила вещи?
— Нет, нет, все… — тут Сан Саныч увидел, что его мешочек с бриллиантами аккуратненько лежит на полочке, облегчению вздохнул и улыбнулся. — Все очень даже здорово! Спасибо тебе!
— Вам и в самом деле нравится?
— А как же! Умница. Теперь заживу, как человек! Они улыбнулись друг к другу, и Маша направилась в свою комнату.
А к Зинаиде вновь пришла Анфиса. Проводив гостью на кухню, Зинаида предложила ей чаю. Без долгих предисловий она снова начала говорить о Маше:
— Ну как она? После вчерашнего-то? — спросила шепотом Анфиса.
Зинаида налила Анфисе чаю, поставила чашку на стол, села рядом и тоже шепотом сокрушенно заговорила:
— Он ей сегодня приснился.
— Да? Странно.
— Вот и я думаю. А вдруг нам этот отворот не удался?
Анфиса удивленно посмотрела на Зинаиду и отмахнулась.
— Да бог с тобой! Все вчера хорошо прошло, правильно! Маша все выпила?
— Ну, выпила.
— Вот! Значит, сработает! Какая Римма все-таки молодец! Так все красиво устроила!
Зинаида покачала головой. В голосе ее звучало сомнение:
— Не знаю, не знаю…
— Да все, Зин, все! Теперь волноваться нечего, Маша к этому Леше больше ни ногой.
— А все-таки… Ты уверена, что эта Римма не шарлатанка? Как-то все это подозрительно: сожженная фотография, пепел… — Зинаида сомневалась так, что даже уверенный тон подруги ее не успокоил. Анфиса поставила чашку на стол, удивленно и осуждающе глядя на Зинаиду.
— Да ты что! Римма в нашем городе — самый известный маг и волшебник! Лучшая гадалка.
— Я не знаю, какая она там волшебница, но то, что Леша Маше приснился, — это плохо, так быть не должно!
Анфиса пожала плечами.
— Ну, не знаю… Может, наоборот, так и надо…
— Она с утра сегодня рвалась его навестить! Я ее еле отговорила, уборку эту затеяла! А так бы она к нему помчалась и это называется отворот?!
— Ну, может, она и хотела к нему пойти, но… Не пошла же.
— Потому что я не пустила! — уточнила Зинаида.
— Откуда ты знаешь, может, она на полдороги передумала бы!
Баба Зина досадливо поморщилась:
— Анфиса, не говори ерунды. Между прочим, Машка сказала, что во сне она была счастлива!
За окном послышался шум подъехавшей машины, обе женщины обеспокоенно переглянулись и выглянули в окно.
— Это еще что такое… — пробормотала Зинаида. — Ну? Ты видишь, что творится?!
— Да уж…
Обе, не отрываясь, смотрели, как из машины вышли Самойловы и начали помогать Леше. Юноша, опираясь на родителей, с трудом вылез из машины. Полина и Самойлов были готовы его поддержать, но Леша, жестом показав: «сам!», встал и сделал шаг к крыльцу…
В это время Маша, тоже услышав, как подъехала машина, выглянула в окно — и увидела Лешу… Сон и явь перемешались в голове Маши. Она уже ничего не понимала, но одно она знала точно — Алеша идет к ней.
Ирина сидела за столом и красила ногти, когда услышала, как хлопнула входная дверь. В квартиру вошел угрюмый, помятый и уставший Яков.
Ирина, буравя его взглядом, сухо спросила:
— Тебя где всю ночь носило? Яков устало сел на диван и ответил:
— У меня был деловой разговор, и ты прекрасно это знаешь.
— Всю ночь?!
— Да. Всю ночь.
По тому тону, каким он это сказал, Ирина поняла, что он не врет. Подсев рядом, Ирина поинтересовалась уже более дружелюбно:
— Ну и… что? Как все прошло?
— Хорошо.
— Что «хорошо»? Ты нашел бриллианты?! — Ирина окинула мужа цепким взглядом. Яков улыбнулся и покачал головой.
— Нет, но я выяснил, кто мог их взять.
— Неужели?! Говори быстро, кто это!
— Ты очень удивишься…
Яков тянул паузу, а Ирина от нетерпения едва не подпрыгивала.
— Яша, не тяни! Ну?!
— Они у твоего племянника.
Ирина вздохнула, сразу поменявшись в лице:
— Значит… Все-таки у Кости?!
— Нет. У Леши!
Ирина возмущенно посмотрела на Якова, потом презрительно фыркнула:
— А умнее ты ничего не придумал?! Что за чушь?! Леша не мог достать груз. Он — инвалид. Этот смотритель, наверняка, сам спер бриллианты, а тебя просто водит за нос!
— Нет. Я ему верю. Он далеко не дурак…
— Конечно, не дурак! Разжиться на три лимона зеленых!
— Я рассказал ему о своих завязках. И он понял, что таких людей лучше не злить. Жизнь дороже.
— Да если он завтра смоется за кордон, твои крутые друзья его там не достанут! А тебе он полные уши лапши навешал! Ты в курсе, что Леша чуть не утонул? Как, по-твоему, он мог раскрутить мину и взять бриллианты?
— Очень просто, Ирочка. Я тебе сейчас объясню… — спокойно и уверенно начал Яков. Ирина напряженно застыла, и он продолжал. — Леша ведь не сразу потерял сознание, когда упал за борт. Он мог успеть увидеть, как ребята прикрепляли контейнер, и сообразить, что там может находиться что-то ценное…
— В принципе, увидеть мог. Но выплыл-то он без всяких бриллиантов. И с тех пор, насколько я знаю, Леша лежит в постели в доме моей сестры, — нетерпеливо перебила его Ирина, но Яков спокойно продолжал:
— Леша лежит и этим усыпляет нашу бдительность, Ирочка. А в это время кто-то другой спокойно ныряет еще раз и забирает наш груз себе.
—Кто?
— Тот, кому Леша рассказал о контейнере… Ирина возбужденно вскрикнула, вскочила с дивана и начала расхаживать по комнате:
— Черт! А ведь это похоже на правду! Ты у меня умный, Яша! Действительно, если Лешка с кем-то, поделился, то вдвоем они запросто могли это провернуть!
Яков невозмутимо наблюдал за женой, перекатывая в руке китайские шарики. Ирина остановилась перед ним.
— И что нам теперь делать, Яша? Как вернуть бриллианты?
— У меня есть план, Ирочка. Только действовать надо очень осторожно. Твой племянник совсем не так глуп, как кажется.
— Да уж! До такого додумался!
— И первым делом мы с тобой отправимся в гости. С родственным визитом… Пора нам проведать больного.
— Правильно, Яша! Прямо сейчас и пойдем! — лихорадочно поддержала его Ирина.
* * *
Алеша стоял у двери, придерживаясь за косяк, и смотрел на Машу. Маша бросилась к нему, пытаясь помочь дойти до дивана.
— Леша! Боже мой! Ты пришел ко мне?! Сам пришел?! Как я рада!
— Маша… Нам надо поговорить.
— Конечно, надо. Садись. Тебе, наверное, еще трудно стоять…
Алеша опустился на диван и вздохнул:
— Да. Честно говоря, каждый шаг пока дается с большим трудом. Послушай, Маша, я пришел…
— Я знала, Лешенька! Я верила, что ты сумеешь преодолеть болезнь! — перебила Алексея Маша и засмеялась. — Вот видишь, наши тренировки все-таки принесли результат!
— Спасибо тебе, Маша. Я был просто тупицей! Не понимал, что ты стараешься для моей же пользы.
— Теперь главное — продолжать занятия…
— Маша, я не могу. Без тебя не могу. Каждое движение причиняет такую боль… — Алеша грустно усмехнулся. — Я себя чувствую, как Русалочка… Словно в ноги впиваются раскаленные ножи!
Маша перестала улыбаться, внимательно глядя на Лешу.
— И я знаю, что только ты можешь мне помочь.
— Я постараюсь, Леша. Я попробую снять боль. Но я не вернусь больше в ваш дом. Придется тебе поискать другую сиделку…
И оба напряженно посмотрели друг на друга. Маша первой отвела взгляд и сосредоточилась на ногах Алеши. Пытаясь снять боль, она провела руками вдоль ног и подняла глаза на Лешу.
— Вот здесь болит. Да? —Да.
— Я чувствую твою боль. Она — как тяжелый сгусток… похоже на свинец…
— Подержи руку еще немного… Мне так легче.
— Сейчас пройдет. Потерпи чуть-чуть.
— Уже намного лучше, — Леша с облегчением вздохнул и продолжил. — Я знал, что только ты сможешь мне помочь. Маша, мне будет трудно без тебя… Может, ты все-таки вернешься?
— Леша, давай больше не будем об этом говорить.
— Почему? Я ведь только для этого сюда и приехал. И моя мама тоже, и отец… Мы все тебя просим: вернись. Забудь обиду. Мама очень жалеет, что так несправедливо с тобой обошлась…
Он умоляюще посмотрел на Машу, потом взял ее за руки:
— Маша, пожалуйста… Ты мне очень нужна. Маша выпрямилась и застыла. Она уже колебалась.
Таисия не ожидала такого решительного шага со стороны мужа. Расстаться. Это совсем не то, чего она хотела бы.
— Значит, я права?! Ты хочешь уйти от меня к ней?!
— С чего ты взяла?! Кто тебе наплел, что у нас с Полиной роман?! — зло ответил Буравин.
— А по-твоему, у меня нет глаз? Вы — отвратительные конспираторы, Витя! Достаточно посмотреть на вас обоих, чтобы все стало ясно!
— Чепуха! Между нами ничего нет. У Полины своя жизнь, а у меня своя. Которую я, кстати, собираюсь прожить без твоего деятельного участия.
Притихшая Таисия ошалело смотрела на Буравина.
— Как это понимать, Витя?
— По-моему, я ясно выразился. Я считаю, что нам надо разойтись.
В глазах Таисии появился испуг. Эти слова для нее были самым настоящим ударом.
— Подожди… Так нельзя… так же не делается. Ты говоришь, что у тебя ничего нет с Полиной. Зачем же тогда нам расходиться?
— Потому что я больше не могу этого выносить.
— Чего? Что конкретно тебя "не устраивает? Мы же можем поговорить, все прояснить… мы же взрослые люди. В конце концов, попробуем начать сначала…
— Тая, это бесполезный разговор. Давай не будем мотать друг другу нервы.
Буравин развернулся и вышел из гостиной. Таисия растерянно смотрела ему вслед. Она выглядела подавленной. Через некоторое время она решительно двинулась за ним и, зайдя в кабинет, увидела мужа, складывающего в портфель какие-то бумаги, которые он предварительно просматривал. Буравин не обращал на вошедшую Таисию ни малейшего внимания и продолжал собираться на работу.
— Ты напрасно считаешь, что разговор окончен, — с вызовом бросила Таисия.
— Тая, не мешай, я опаздываю на работу.
— Значит, работа для тебя важнее семьи? Как ты можешь так ко мне относиться, Витя? Я тебе не чужая. Мы прожили двадцать лет… И я заслужила, чтобы со мной разговаривали по крайней мере уважительно!
Буравин повернулся к ней, посмотрел в глаза и со вздохом произнес:
— Хорошо. Прости. Я сорвался. Что ты хочешь еще обсудить?
— Ты сказал, что хочешь развода. —Да.
— Но для этого должны быть причины. Нельзя же просто так, из-за прихоти, разрушить семью. Не забывай, что у нас есть дочь…
— Я помню об этом. Ты хочешь, чтобы ради Кати я начал врать, кривить душой и заставлять себя делать вид, что у нас все прекрасно?
— Не надо заставлять себя, Витя! Я не собираюсь держать тебя насильно. Ты просто объясни, что не так? Разве я плохая мать, плохая хозяйка? Разве у нас неуютно, у тебя нет обеда, нет чистых рубашек? — Таисия ровным счетом ничего не понимала.
— Не в этом дело…
— Да я же живу только ради вас с Катей! — перебила его Таисия. — Я все свои интересы подчинила вашим…
Я даже ушла с работы, чтобы у тебя и ребенка был нормально налаженный быт!
— Семья — это не только быт, Тая. Это еще и родство душ…
— И чем же тебе не подходит моя душа?!
В глазах Таисии появилась обида, и она с вызовом, требовательно посмотрела на мужа. Буравин выдержал ее взгляд и постарался взять себя в руки и не сорваться.
— Я совсем не считаю тебя бездушной, Тая. Наоборот, я очень ценю все, что ты делаешь для меня и Кати.
— Тогда что тебе еще нужно?! Луну с неба?!
— Мне ничего не нужно. Я просто хочу побыть один. Мне нужно успокоиться, разобраться в себе, решить, как жить дальше…
— Ты уже не мальчик, Витя, седой вон весь… Поздно жизнь заново начинать. А у нас с тобой столько уже прожито, пережито… Зачем нам что-то менять?
— Ты пойми, я больше не могу так жить! Я задыхаюсь… Я вязну… как будто в трясине…
— Тогда давай все изменим. Наверное, мы с тобой в чем-то допустили ошибку… Так давай начнем все сначала… Заново. С чистого листа. По-другому, — быстро предложила Таисия.
— Ты думаешь, что можно договориться и через секунду полностью изменить себя?
Удивление в глазах Буравина встретилось с вызовом во взгляде жены. Таисия в лихорадочном возбуждении начала ходить по кабинету.
— Если захотеть, можно все изменить! Я могу стать совершенно другой! Хочешь, я сделаю другую прическу? Или перекрашусь в блондинку?
— Тая, дело не в том, как ты выглядишь. И твоя прическа тебе очень идет.