— Нет, не читала. Но интересно было бы.

— А вы приходите ко мне на маяк — я там сейчас живу. Я покажу вам эскизы древних амулетов, и вы убедитесь, что ваша куколка — почти точная их копия. Придете? — с надеждой в голосе спросил Андрей.

— Хорошо. Только никакой это и не амулет, и уж тем более не древний. Это так, ерунда. — Маша забрала куколку у Андрея и задвинула ее сахарницей в угол стола. Куколка неудачно перекатилась и полетела на пол.

В это самое время Алеша в глубокой задумчивости шел по улице, ничего не замечая вокруг себя. Он ступил на проезжую часть, и прямо на него понеслась машина.

Маша словно почувствовала, что с Алешей неладно. Она встревоженно сказала:

— Только не это! — Маша быстро подняла морячка, отряхнула его и аккуратно поставила на стол. — Вот так. Так лучше. Стой здесь и больше не падай.

Полина и Андрей переглянулись непонимающими взглядами.

Летящий на Алешу автомобиль развернулся, завизжали тормоза, раздался душераздирающий женский крик. Машина с размаху врезалась в столб.

Алеша стоял как вкопанный. Возмущенный водитель выскочил из своей разбитой машины:

— Ну что за ерунда! Ведь только недавно отремонтировался! Ты что, парень, под колеса лезешь? Жизнь надоела? Ну что стоишь, глазами моргаешь? Слепой, что ли? Очки носить надо, если ничего не видишь!

— Вы извините меня, пожалуйста. Я не понимаю, что со мной случилось. У меня как будто ноги отказали… — виновато сказал Алеша.

— Люди добрые, вы послушайте! Дурак, что ли? Я понимаю — тормоза отказали, но как ноги отказать могут?

Алеша растерянно посмотрел на водителя, и тот заметил, что парень-то странный.

— Ты сейчас-то идти можешь? — сменил тон водитель.

— Кажется, да… — Алеша утвердительно кивнул.

— Ну тогда иди, пока я тебе по шее не накостылял, — посоветовал водитель.

Алеша пошел, сам не зная куда.

Маша погладила куколку-морячка и сказала:

— Вы извините, мне пора домой.

— Я думал, мы еще посидим, поговорим, — с надеждой сказал Андрей.

— Да что с тобой? Ты сама не своя! — спросила ее Полина. — Спокойно сидели, чай пили. Вдруг собралась в одну секунду…

— Мне правда надо бежать. Я не могу, — занервничала Маша.

— Маша, разрешите, я вас провожу? — предложил Андрей.

Маша неопределенно пожала плечами.

— Андрей, мы же хотели сегодня поработать над расшифровкой легенды! — напомнила Полина, которая не хотела, чтобы Андрей провожал Машу. Но было уже поздно.

— Полина Константиновна, если не возражаете, давайте отложим работу, — умоляющим тоном попросил Андрей.

Маша с Андреем вышли. Машей овладело то смутное беспокойство, которое как бы не имеет причины. Она шла, прислушиваясь к своим внутренним ощущениям, и вышла к тому месту на дороге, где чуть не погиб Алеша.

— Маша, куда мы бежим? — спросил ее ничего не понимающий Андрей.

— Сейчас-сейчас, подождите, — попросила Маша.

— Что-то случилось? — заволновался Андрей. Маша вынула морячка и внимательно на него посмотрела.

— Да нет, все нормально.

Она огляделась и вдруг заметила разбитую машину. Маша замерла.

— Ничего не понимаю, — сказал Андрей. — Сначала бежали-бежали, спешили. А теперь стоим. У вас явно что-то случилось. Вы так взволнованы. Я не могу вас оставить одну в таком состоянии. Маша, позвольте вас проводить.

— Пожалуйста. Только пойдемте не спеша, — согласилась Маша.

— А разве вы никуда не торопитесь? — удивился Андрей.

— Уже нет.

Погоня за смотрителем не задалась с самого начала, потому что милиционеры потеряли время, толкаясь в узком проеме двери.

— Да быстрее же! Он уйдет! Копаетесь, как мухи сонные! — кричал Буряк. — Уйдет, собака! Не дайте ему уйти! Стреляйте в этого гада! Он мне нужен живым или мертвым! Быстрее, быстрее!

Смотритель знал, куда бежал. Он стремился через подвал ко входу в катакомбы. Уже у самого входа его настигла милицейская пуля, но это не помешало ему скрыться в спасительной темноте катакомб.

— Ну что, где Родь? Упустили? — спросил подошедший следователь.

— Он в катакомбы ушел… Мы за ним сунулись было, да там темно…

— Что ж вы, сукины дети, делаете? Ничего доверить вам нельзя! — кипятился Буряк.

— Да мы стреляли, Григорий Тимофеевич! И вроде попали даже…

— Вроде попали? Я вам такого Григория Тимофеевича покажу… Встали тут, рты разинули! Взять фонари из машины! Идти в катакомбы! Догнать! Немедленно!

«г А мне — тоже в катакомбы? — спросил телеоператор.

Буряк позеленел от злости.

— Вы можете быть свободны, — сказал он телеоператору и понятым.

Буряк решил продолжать погоню. Такого прокола он не мог себе простить.

— Пока лейтенант ходит за фонарями, объясните мне, как подследственный смог бежать? Почему на выходе не было охраны? Разве я не предупреждал, чтобы со смотрителя не спускали глаз? — кипятился он.

— Григорий Тимофеевич, мы ж все меры предосторожности приняли! Как положено! Маяк был оцеплен, и снаружи наши ребята стояли. Кто ж знал, что он, подлец такой, в подвал рванет?

— Ох, ребята, не найдем мы Родя — всех уволю! — пригрозил следователь. — Так и знайте!

Принесли два мощных фонаря, и милиционеры направились в катакомбы.

— Здесь кровь! Смотрите, кровь! Мы пойдем по следу его крови! — закричал следователь на самом входе в катакомбы.

Погоня началась.

— Вам бы не преступников ловить, а арбузами на рынке торговать! — ругался Буряк.

— Ну Григорий Тимофеевич! Я даже ничего не смог сделать: он хвать меня за шею — и потащил! Я даже пошевелиться не мог! — оправдывался охранник.

— Мозгами шевелить надо было! Как вас до службы в органах-то допустили!

— Григорий Тимофеевич… Смотрите, опять кровь!

— Да вижу я, не слепой! Лазай теперь с вами, бестолковыми, по подземельям! Работу вашу делай!

— Крови много! Значит, задели мы его хорошо! Долго не пробегает в своих катакомбах, ослабеет. Тут мы его и сцапаем, — предположил охранник.

— Дай-то Бог! — кивнул следователь.

Но хитрый Родь предусмотрел все. Он сумел запутать следы. Пятна крови перекрещивались, пересекались и вели в разные проходы в катакомбах.

— Следы пересекаются! — сообщил охранник. — Григорий Тимофеевич! Мы уже здесь были!

— Вот подлец! Он нас по кругу водит, как щенков. Он же здесь все как свои пять пальцев знает. — Следователь попытался сориентироваться, изучил следы и выбрал направление. — В общем, так: разделяемся. Вы двое идете направо. А мы — налево. Если что, встречаемся на маяке. Понятно?

— Так точно!

— Исполнять. И быстрее, быстрее! Родь ранен, он теряет силы. Не упустите его!

Но они его уже упустили. Смотритель вышел из катакомб в условленном месте и хрипло позвал:

— Лева! Ты где?

Рана сильно кровоточила, и от крика смотрителю стало еще больнее.

— Лева! Паскуда этакая! Ты где? — уже тише спросил он. — Кинул, падла!

— Эй, Михаил Макарыч! — окликнули его. Смотритель обернулся и увидел Костю.

— А ты здесь откуда? Где Лева, черт возьми?

— Лева не придет. Я здесь один. Пойдемте скорее, — суетился Костя, обмирая от страха.

— Кинул, значит, Левчик! В штаны наложил? А ты что, за мной что ли пожаловал?

— За вами. У меня здесь недалеко машина. Надо поторопиться. — Костя решил спасти смотрителя, спрятав его в своей аптеке.

— Ой, Костик, смотри, сдашь меня ментам — достану и своими руками задушу.

— А вы мне верьте, верьте, Михаил Макарыч! — сказал Костя, помогая Родю добраться до машины.

— А мне другого не остается.

Костя подвел смотрителя к машине, открыл багажник и сказал:

— Полезайте!

— Сбрендил, что ли? Я на заднем сиденье лягу, — не согласился смотритель.

— Да вы мне там все в крови перемажете. Как я машину отцу отдавать буду? — спросил Костя.

— Плевать. Я в багажнике, как боров, не поеду.

— Ну вы что, хотите, чтобы нас на первом же милицейском посту застукали? Там менты по всей дороге расставлены! Сюда ехал, десять раз останавливали!

Смотритель понял, что Костя прав. Он залез в багажник, морщась от боли, и сказал:

— Только попробуй, Костик, хоть по одной ямке проехать!

— Будьте спокойны, Михаил Макарыч! — успокоил его Костя. — Довезу, как ценную бандероль.

Машина рванула с места. Едва она скрылась из виду, как из катакомб появились милиционеры.

— Ушел, гад!

— Может, Родь еще где-то здесь? Он же раненый, бежать не может.

— Бежать — нет. А вот ехать — легко. Что это там такое?

Милиционеры заметили следы от шин, оставленных машиной Самойлова.

— Ну, дела… Похоже, его тут ждали… Охранник со следователем вернулись в каморку смотрителя.

— Григорий Тимофеевич, а с этим что делать будем? — спросил охранник, показывая на скелет.

— Отдадим на экспертизу. Нужно понять, сколько он здесь пролежал.

Тут в каморку зашли милиционеры — усталые и испачканные.

— Что расскажете? — мрачно спросил следователь.

— Мы порядком поплутали, Григорий Тимофеевич, прежде чем вышли. Он, зараза, нас долго водил по катакомбам.

— Это все?

— Мы дошли до северного выхода из катакомб. Смотритель ушел через него.

— Да, не густо, — загрустил Буряк.

— Немного нам все же удалось раскопать. Родя поджидали сообщник или сообщники.

— Вы их видели? — оживился Буряк.

— Нет. Но мы нашли свежие следы протекторов какой-то машины. Судя по всему, на ней смотрителя и увезли.

— Да мало ли машин там ездит… — огорченно сказал следователь.

— Не скажите, Григорий Тимофеевич. У северного выхода местность глухая. Там и люди, и машины разве что раз в год появляются.

— Точно?

— А то как же! Не случайно же Родь через этот выход убежал! По протекторам выходит, что это «Волга».

— А вот это уже кое-что! — обрадовался следователь. — Будем искать!

Алеша пришел к лучшему другу, потому что ему было плохо, как никогда. Женя понял, что случилось что-то неординарное.

— Рассказывай по порядку, — попросил он. Леша воскликнул:

— Да нет никакого порядка! И смысла ни в чем нет! Маша обиделась на меня так, что это невозможно исправить.

Женя вздохнул с едва заметным облегчением:

— Маша обиделась? Ф-фу, а я думал, что действительно что-то страшное случилось.

Леша поднял на друга полные недоумения, глаза:

— Значит, Машина обида — это не страшно?

— Алеша, милые бранятся — только тешатся. Ты ведь поругался с Машей, я правильно понял? — уточнил Женя.

— Я не просто с ней поругался. Я ее потерял, — покачал головой Леша.

— Что значит — ты потерял Машу? — осторожно переспросил Женя.

Леша на одном дыхании сказал:

— Это значит, что мы расстались навсегда.

— Леша, а ты не преувеличиваешь? Мы с Ксюхой тоже иногда ссоримся. И в первый момент кажется, что такая сильная обида, ужас. Но как видишь, мы по-прежнему вместе, — улыбнулся Женя.

— Понимаешь, Женька, мы даже не ссорились, — попытался объяснить Леша.

— Тогда расскажи, что случилось.

— Маша думает, что я ее предал. Она мне не верит. И я не знаю, как сделать так, чтобы она мне поверила.

— Алеша, ты что? Маша верит тебе, как никому другому.

Алеша отрицательно покачал головой и вздохнул:

— Так было. Но так уже не будет.

— Да что случилось, в конце концов? — воскликнул Женя.

— Она думает, что я… до сих пор встречаюсь с Катей.

— Какая ерунда! — отмахнулся Женя.

— Нет. Не ерунда. Я сам ей дал повод так думать, — возразил Леша.

Женька изумленно посмотрел на него:

— Ты говоришь, что сам дал Маше повод думать, что ты встречаешься с Катей?

— Я пригласил Машу на романтическое свидание к себе домой. Даже дверь оставил открытой, — тяжело вздохнул Леша.

— И что, вместо нее пришла Катя? — догадался Женя.

Леша только кивнул.

— Как это? Откуда она взялась? Зачем? — засыпал Лешу вопросами Женя.

Тот только развел руками:

— Не знаю. Может быть, она Костю искала.

— И что? Ты не мог сразу ее выпроводить, объяснить, что ждешь Машу?

— Я пытался. Но Катя стала говорить, как она раскаивается за свои прошлые выходки. И желает нам с Машей счастья.

— Как трогательно! — ехидно бросил Женя.

— Не издевайся. Катя предложила выпить за наше с Машенькой счастье.

Женя изумленно уставился на друга:

— И ты что — выпил?

— Всего пару глотков, — опустил глаза Леша.

— И что? Маша пришла и это увидела? Леша тяжело вздохнул:

— Если бы только это.

Женя во все глаза смотрел на него:

— Ну, ты, Лешка, дурак. Полный дурак.

— Ты понимаешь, когда я Катю увидел, мне стало ее жаль, — тоскливо пояснил Леша.

— Нашел кого жалеть!

— Ты не прав, Женька. Я сегодня всю ночь думал и понял, что виноват перед ней. Я же ведь ее бросил, — виновато пояснил Леша.

— Ага, а Костя подобрал. Смотрю на тебя и удивляюсь! Катьку пожалел. А ты вспомни, сколько раз она тебя бросала!

— Но это не значит, что я должен с ней поступать так же, — возразил Леша.

— Лешка, ты, конечно, благородный человек, но… не до такой же степени! — в сердцах сказал Женя.

— Да не в благородстве дело! Наши с Катей отношения закончились скверно, и я чувствую, что это неправильно. Я виноват в том, что не смог расстаться с ней мирно, без обид. И теперь за это расплачиваюсь.

— Ты столько раз метался между Машей и Катей, что, кажется, сам запутался в ваших отношениях. — Женя встал и взял с полки одну из книг. — Я вот прочитал недавно. Как раз по твоему случаю. «Чувство вины является оправданием своей безответственности». Понял?

Женя громко захлопнул книгу. Алеша задумался над его словами.

— Ты считаешь, что мне не хватает ответственности?

— Решай сам. Я свое слово сказал. Может, оно тебе поможет, — пожал плечами Женя.

— Я тебя понял — каждый должен отвечать за свои поступки. Я думаю, что справлюсь, — он протянул Жене руку для рукопожатия. — Женька, как хорошо, когда есть такой друг, как ты. Тебе все можно сказать, и ты никогда не подставишь!

Женя опустил глаза:

— Леш, я должен тебе кое-что сказать, — Женя чувствовал себя неловко, но потом собрался с духом. — Ты, наверное, уже знаешь, что при разделе компании «Верещагино» отошел к Буравину.

— Да, очень жаль, но отец так решил.

— Дело в том, что я тоже остаюсь с Буравиным. Алеша вопросительно посмотрел на Женю, и тот поспешил пояснить:

— Понимаешь, когда Сан Саныч уходил на берег, он мне это судно передал. Можно сказать, что завещал. Я чувствую ответственность за «Верещагино». Я не могу с него уйти.

— Да? А я не могу на него прийти! Я не смогу работать на Буравина! Понимаешь? — воскликнул Леша.

Женя виновато попросил:

— Я все понимаю, но и ты меня пойми. Сан Саныч мне «Верещагино», как ребенка, доверил. Он только потому и ушел — знал, что я не подведу! Прости, Леха. Но я остаюсь.

Леша потрясенно заявил:

— Да полный вперед!

Женя почувствовал себя неловко:

— Я думал, ты меня поймешь.

— А я думал, ты — меня, — холодно отозвался Леша. — Замечательный финал дружеской встречи!

Андрей проводил Машу до дома. На пороге они остановились, и Маша повернулась к нему:

— Все. Вот я и дома. Спасибо большое, Андрей, за то, что проводили.

— Буду рад, если вы захотите встретиться со мной снова.

Из дома вышел Сан Саныч. Он удивленно посмотрел на незнакомца.

— Машенька, познакомь меня, пожалуйста, с молодым человеком.

— Здравствуйте, меня зовут Андрей. Сан Саныч протянул руку:

— Сан Саныч.

— Сан Саныч, Андрей приехал к нам в город по делам, — объяснила Маша.

— В командировку, что ли? — уточнил Сан Саныч.

— Почти, — Андрей обезоруживающе улыбнулся. Сан Саныч покачал головой:

— Пока не понял. Но, думаю, разъясните. Машенька, приглашай гостя в дом. Выпьете с нами чаю? — предложил он Андрею.

— С удовольствием, — согласился тот.

Все собрались на кухне. Маша была немного смущена — она не собиралась приводить нового знакомого в дом. Андрей же. — напротив, вел себя очень свободно.

— Вот, Андрей, так мы и живем, — сказал Сан Саныч.

Андрей осмотрелся:

— Замечательно живете. Правда. Сан Саныч скомандовал:

— Машенька, ты давай, накрой на стол. Достань варенье, печенье… Или вы, Андрей, желаете что-нибудь покрепче чая?

— Вообще-то я не пью, — замялся Андрей. Сан Саныч развел руками:

— А я пить и не предлагаю. Предлагаю продегустировать домашнюю наливочку.

— Тогда — с удовольствием, — Андрей сел за стол. Маша достала чашки и рюмки, Сан Саныч — бутылочку с нижней полки шкафа.

— Андрей, а с Машенькой нашей вы давно знакомы? — продолжал выпытывать Сан Саныч.

— Два часа.

— Солидный срок, — Сан Саныч поднял брови.

— Нас Полина Константиновна познакомила, — поспешила объяснить Маша.

— Полина? — Сан Саныч удивился еще сильнее. Он разлил в рюмки наливку, поднял одну: — Ну, за здоровье!

— Замечательный тост! — с легкой иронией кивнул Андрей.

Они выпили, и Сан Саныч гордо спросил:

— Ну как?

— Очень хорошая! — похвалил Андрей. Сан Саныч довольно хмыкнул:

— Хозяйка, Зинаида Степановна, сама делала. Она у нас большой специалист по домашним наливочкам. Еще по одной?

И Сан Саныч, не дожидаясь ответа, налил еще по одной.

— Хорошо, еще по одной, — сдался Андрей.

— Утром голова болеть не будет, ты не переживай. Ничего, что я сразу на ты перешел? — спросил Сан Саныч, и они снова выпили.

— Очень вкусно! А вы, Маша, почему не с нами? — спросил Андрей.

— Я не пью, — улыбнулась Маша.

— Да и я не пью, я дегустирую! — Андрей рассмеялся.

— Я лучше чаю! — рассмеялась в ответ Маша. Сан Саныч, пока они беседовали, опять налил.

— Теперь твоя очередь, историк, говорить тост. Говори, парень, не стесняйся!

Андрей взглянул на Машу:

— Я предлагаю выпить за Машу, которая столь прекрасна и обаятельна, что напоминает девушку из сказки или легенды.

— Ой! Андрей, вы же меня совсем не знаете! — смутилась Маша.

Андрей запротестовал:

— Да-да-да, не спорьте, Маша! Из сказки или… из мечты.

Сан Саныч кивнул:

— Красиво сказал. Два часа, говоришь, знакомы? Ну, за тебя, Маша!

Они выпили. Сан Саныч строго взглянул на Андрея, и тот, поймав его взгляд, встал из-за стола.

— Засиделся я у вас, пора идти. Спасибо, Сан Саныч, большое. Наливка была восхитительная. Передайте мое искреннее восхищение хозяйке.

Маша тоже встала:

— Андрей, подождите, я вас провожу.

— Машенька! Внучка! Задержись на минуточку! Буквально на два слова. Бывай! Рад знакомству, — кивнул он Андрею и пожал ему руку.

— Я тоже рад. До свидания, Сан Саныч! Маша! Я вас на улице подожду!

Когда Андрей вышел, Сан Саныч повернулся к Маше:

— Я только хотел тебя спросить. Она внимательно смотрела на него:

— Я слушаю, Сан Саныч! Спрашивайте.

— Два вопроса, Маша. Два вопроса. С какого начать-то?

Маша развела руками: м— С любого. Я слушаю.

— Ты с Алешкой-то помирилась? — решился Сан Саныч.

— Нет, не помирилась, — сухо ответила Маша.

— А почему?

— Сан Саныч! Меня на улице человек ждет, между прочим!

— Ну да, ну да, — закивал Сан Саныч. — Не помирились, значит. Понял.

— А второй вопрос?

Сан Саныч подозрительно сощурился:

— Алешка-то знает про этого человека-то? Про сказочника-то нашего?

— Нет, не знает. А что? — повела плечом Маша.

— Ничего. Просто спросил. А он… Маша перебила его:

— Вы сказали, только два вопроса, Сан Саныч! И резко развернувшись, Маша вышла из дома. На крыльце ее ждал Андрей.

— Темно уже. Андрей, давайте я вас провожу до маяка, а то вы у нас с непривычки заблудитесь еще.

Андрей вежливо отказался:

— Спасибо, Маша, не надо. А то придется вас обратно провожать.

Маша рассмеялась:

— Да меня провожать не надо, я здесь каждую тропинку знаю.

Андрей твердо стоял на своем:

— Нет-нет. Я не могу вас оставить в темноте. А то так и будем друг друга провожать. До бесконечности. Или до утра.

Маша смутилась, но смотрела на Андрея прямо. Андрей нежно улыбнулся:

— Я-то не против. Но боюсь, что наши ночные прогулки могут кое-кому не понравиться. Дедушке вашему.

Маша резко вскинула голову:

— Вы про Сан Саныча? Он мне не дедушка. Андрей был удивлен такому резкому ответу и, не вдаваясь в подробности, сменил тему:

— Маша, я пойду. Поздно уже. Надеюсь, мы скоро с вами увидимся. Вы же выполните свое обещание? Придете ко мне в гости на маяк?

Маша радостно кивнула:

— Конечно! А вы покажете мне эскизы скифских амулетов?

Андрей пообещал:

— И не только…

Маша посмотрела на Андрея, и он нежно пожал ей руку. Когда Андрей скрылся из виду, Маша подняла глаза на звездное небо. Ее глаза сияли так же ярко, как самые яркие звезды.

Марукин медленно ехал по улице. Неожиданно он увидел припаркованный рядом с аптекой автомобиль Самойлова. Марукин припарковался неподалеку и приготовился ждать: достал из бардачка бинокль, собираясь навести его на окна аптеки. Подумав, он достал мобильный телефон и позвонил следователю:

— Добрый вечер, Григорий Тимофеевич! Как дела? Тот угрюмо отозвался:

— Плохо, брат Марукин. Упустили мы этого гада.

— Смотрителя? Не может быть! — фальшиво изумился Марукин.

— Может… к сожалению. Сбежал он от нас. Все, извини, не могу говорить долго. Отбой.

Следователь положил трубку. Его подчиненные стояли, опустив головы.

— Значит, так. Приказываю все исследовать досконально. Снять отпечатки протекторов, найти свидетелей и к утру приготовить мне отчет. Я хочу знать, что за машина увезла смотрителя и кто ее владелец. Ясно? — грозно спросил следователь.

Один из милиционеров робко отозвался:

— Григорий Тимофеевич! Уже ночь на дворе. Какие свидетели…

— А когда в милицию шли, разве не знали, что ваша служба и опасна, и трудна?! Выполняйте! — в сердцах орал Буряк. Милиционеры разбрелись выполнять приказ начальника.

Таисии нравилось поучать свою дочь.

— Не понимаю, Катя, как ты можешь бояться Костю, — сказала она. — Ты же им все время помыкала.

— Это раньше было. А сейчас все иначе. Обману, а потом всю жизнь буду мучаться угрызениями совести.

Таисия поучающе сказала:

— Катенька, все так живут. На то жене и дана голова, чтобы муж ни о чем не догадывался. И запомни, если мужчина любит женщину, он проглотит любую ложь.

— Все равно мне неспокойно. Сама знаешь, как ко мне относится Полина Константиновна. Еще наговорит ему про меня.

— Дочка, ночная кукушка дневную всегда перекукует, — изрекла Таисия.

Катя удивленно подняла брови:

— Как это? Таисия пояснила:

— Мужчина всегда тянется к жене, к детям. Это жизнь, Катюша, так устроен мир.

— Все у тебя так гладко получается, даже противно.

— Даже в Писании сказано: и отойдет муж от родителей своих, и прилепится к жене своей, — продолжала Таисия.

Катя изумленно воскликнула:

— Мама! Ну ты даешь! Я тебе просто удивляюсь. Хочешь обмануть Костю, и сама же Писание цитируешь. Не стыдно?

Таисия задрала подбородок:

— Нет, не стыдно. Потому что я живу дольше тебя и знаю побольше твоего. И понимаю, в чем состоит житейская мудрость.

Катя задумчиво смотрела на мать:

— Получается, что в обмане. Интересно, ты сама смогла бы так обмануть отца?

— Да что ты себе позволяешь! Как тебе такое могло в голову прийти? — вздрогнула Таисия. — Да чтобы я обманула Виктора! Чтобы выдала его ребенка за чужого! Тебя — за чужого! — Таисия ходила по гостиной и размахивала руками. Катя с интересом наблюдала за ней, ей была непонятна реакция матери. Таисия набросилась на нее:

— Что ты на меня смотришь? Лучше на себя в зеркало взгляни!

— Зачем еще? — насторожилась Катя.

— Ты же точная копия Буравина. Одно лицо! Это же слепому ясно, чья ты дочь!

— Ты же говорила, что я на тебя похожа? Таисия возбужденно заявила:

— Любой ребенок похож и на маму, и на папу. И ты не исключение.

Катя миролюбиво спросила:

— Да что ты взвилась от одного-единственного вопроса? Успокойся. Мы сейчас не мое происхождение обсуждаем.

Таисия постепенно успокаивалась:

— Вот именно. А твою беременность. В общем, так, кого хочешь назначай отцом, а ребенка рожай.

Буравину нравилось возвращаться домой, где его ждала Полина.

— Покорми меня, а то сейчас умру от голода, — попросил он с порога.

— Сейчас-сейчас, — Полина поспешила в кухню расставлять на стол тарелки. Вилки и ножи, которые она пыталась разложить, все время падали. Полина их подбирала, но они снова выпадали из ее рук.

Буравин внимательно посмотрел на нее:

— Что это с тобой?

— Ой, Виктор, такие дела. Маша ко мне заходила, — вздохнула Полина.

— И что? Про Алешку говорили? Полина дрожащим голосом рассказывала:

— Представляешь, я ей говорю, что у Алешки сердечный приступ был, а она отказывается верить. Еще говорит, что я его выгораживаю.

— Ого! Так и сказала?

— Да, и обвинила меня во лжи. Я Машу просто не узнала! Нападала на меня, как будто я во всем виновата!

Буравин попытался ее утешить:

— Успокойся, Полина.

— Разве можно после всего этого успокоиться. Виктор! Ну хоть ты мне скажи, почему мой честный Лешка постоянно страдает из-за любви? Когда он Катю любил, она же его постоянно мучила. С Машей все так чудесно начиналось. А сейчас… видел бы ты ее — фурия какая-то.

Буравин подошел к Полине и взял ее за руки:

— Полечка, мне кажется, что все страдания Леши из-за того, что он сам долго не мог разобраться в своих чувствах.

— Ты так думаешь? — грустно спросила Полина. Буравин кивнул:

— Ты вспомни, когда Алешка собирался жениться на Кате, он встретил Машу и тогда уже влюбился в нее. А потом из-за своей врожденной порядочности он не мог оставить Катю.

Полина подняла на него глаза:

— Ты сейчас так говоришь, будто Катя — не твоя дочь.

Буравин возразил:

— Я так говорю, потому что хорошо ее знаю. К тому же сам подобную ситуацию пережил. И Лешку я твоего понимаю. Надо было ему вовремя с Катей расстаться.

Полина задумчиво продолжала:

— А меня еще один вопрос тревожит. Как сложатся отношения у Кати с Костей после всей этой истории?

— Я думаю, у Кати с Костей все должно быть хорошо.

— Почему ты так думаешь?

— Потому что моей Кате твой Костя подходит гораздо больше, чем Алеша. Леша для нее был слишком мягкий. А Костя — другой.

— Да это с виду они у меня такие разные. Но у них есть одно общее качество. Они — верные. И однолюбы.

— Ну, насчет однолюбов — не сказал бы. Алеша, по-моему, и Катю тоже любил, — напомнил Буравин.

— Нет, однолюбы. Это у нас наследственное. Буравин застыл с вилкой в руках. Полина продолжала:

— Просто Алеше казалось, что он Катю любит, а на самом деле она просто ему очень нравилась. А вот Костя твою дочь просто обожает. Он ради нее на все готов. Я это вижу. А вот Алеша еще настрадается из-за Маши!

Буравин поднял на нее глаза:

— Да почему настрадается-то? Маша, конечно, сейчас сильно обижена на Алешу, но она тоже девушка верная.

Полина тяжело вздохнула:

— Это я тебе еще не все рассказала, Виктор! Представляешь, Витя, я сегодня совершенно случайно познакомила Машу с Андреем Москвиным.

— И что в этом криминального?

— На первый взгляд, ничего. Но я заметила, что они друг другу сразу понравились. Андрей сам напросился в гости ко мне, чтобы работать над расшифровкой легенды. А потом об этом забыл и убежал с Машей!

"Буравин все еще не мог сообразить:

— Ну, забыл. Что в этом такого? Полина воскликнула:

— Так он ради этого приехал в наш город! Найти следы экспедиции, расшифровать легенду.

Буравин рассмеялся:

— Значит, его интересуют не только дела давно минувших дней. Он еще и в современную историю вмешивается. Настоящий историк.

Заходя в аптеку, Костя поддерживал раненого смотрителя под руку. В аптеке шел ремонт, поэтому царил полный беспорядок. Смотритель огляделся.

— Макарыч, ничего другого не нашел. Придется здесь пожить, — извинился Костя.

— За такой отель даже одной звезды не дадут, — рассмеялся смотритель, но от смеха ему стало больно. Он охнул и поморщился. Костя рылся по ящикам столов в поисках бинтов и других перевязочных средств.

— Сейчас что-нибудь найдем. Устроил тут Лева ремонт некстати — ни черта не разберешь.

— А кстати, сам-то Лева где? В штаны наложил? Костя рассмеялся:

— Ага. Он такую деятельность бурную развел, чтобы тебя из ментовки вытащить. А сам в последний момент сдрейфил.

— Ладно, Левчик от меня никуда не денется. Мы еще с ним потолкуем.

Костя нашел бинты и начал перевязывать смотрителя:

— Да, здорово тебя задело.

— Заживет как на собаке. Я живучий. — Смотритель поморщился от боли и, чтобы перетерпеть, начал говорить: — Скажи, Костик, как на духу. Зачем ты Леве понадобился, ему же с тобой делиться пришлось бы?

— Это ты у Левы спроси, когда найдешь его, — Костя пожал плечами.

— Когда найду — спрошу. А сейчас ты мне ответь. Ты-то почему к северному входу пришел? Тебе-то какой интерес со мной возиться?

— Ничего личного, Михал Макарыч! Мне деньги нужны позарез. И много. А как я понимаю, ведь гонорар теперь мой? — Костя закончил перевязку".