— Я вам руки оторву! Я вам ноги оторву! Вы у меня заиками до конца жизни останетесь! — рычала она, сопровождая каждую свою угрозу странными глухими шлепками. Я приоткрыла один глаз и увидела подругу, длинными плавными прыжками гоняющуюся за отчаянно гребущими Анжело и Аэроном с плоской радужной рыбой в руках. А обитатели дна морского в ужасе смотрели на это.
      — Ух ты, как у вас весело! — возвестила мавка у меня над головой.
      — Ух ты, — вторила ей Дунька.
      — А мы к вам сиганули, — сообщила овечка, болтая ногами и оседая на дно золотым облаком.
      — Я ж говорила вам, ничего с ней здесь не случится. — Березина хмыкнула, оглядываясь вокруг. — А местечко милое.
      Мне было страшно смотреть, как из ее рта вырываются пузыри, сама дышать я тут не решалась, изо всех сил зажимая рот и нос руками. Зато мавка хохотала как сумасшедшая, оказавшись дома и нарезая круги вокруг убегающих жертв лаквиллки, пугала их перепонками между пальцев. Обидно было, что назад мы вернулись через ту же родимую грязь.
      — Это не смешно! — рыдала Лейя, Ваня выражал ей сочувствие, но, сколько она за ним ни бежала, он все время оказывался на шаг впереди.
      Я стребовала себе дождь и удивилась визгу в соседних комнатах.
      Анжело и Аэрон наперебой рвались к Березине, но та брезгливо отодвигала их пальчиком:
      — От вас рыбой воняет, отойдите.
      И оба пискнули, оказавшись в объятиях Любши:
      — Ну что, Дунечка, которого выберешь? Слева или справа? Дунька зарделась, поводя крысиным носиком:
      — Ой, даже не знаю! — заверещала она, ловко вскарабкиваясь по парням и раздавая громкие чмоки. — Помогите! — забились они.
      — Ва-анечка! — кричала мавка.
      — А где Велий? — вдруг осенило меня. — Сплавили нам всех, а сами там веселятся? — Я пошлепала в зеркальную комнату, не обращая внимания на обиженный визг Алии:
      — Верея, твой гадский замок мне воды не дает!
      Я увидела, как это грязное чудище бежит ко мне, размахивая рыбиной, и с визгом ввалилась в актовый зал Школы, где Феофилакт Транквиллинович позволил накрыть столы.
      — Вот она, моя племянница, — объявил, грохнув радостно по столу кубком, Карыч. А я, не в силах остановиться, так и пробежала по столу; камень сновидений, тоже впитавший винные пары, что витали в стенах замка, просчитался, выбросив меня прямо посреди блюд, кувшинов и тарелок. Кидаться на головы родственников я не решилась, но, приметив во главе застолья Велия, побежала к нему, высоко задирая мокрые, липнущие к телу юбки. Следом на стол, разливая море грязи, вырвались Алия, хитрый Сиятельный в бабском платье, не менее жуткая мавка с перепонками, Дунька верхом на двух резвых скакунах — Анжело и Аэроне с трепещущими крыльями и овечка, почему-то на задних ногах. Судя по передним, овца что-то пыталась спереть из моего дома.
      — Нет, но только всех разогнали! — весело воззрился на нас Рогач, а я резво перепрыгнула через Велия, услышала, как в него с влажным шлепком врезалась подруга, тонко взвизгнул Сиятельный и восторженно закричала мавка:
      — Догнала!
      — Теперь ты салка, — пробормотала я и полезла под стол прятаться от Алии и невнятно возмущающегося жениха.
      Правда, Феофилакт Транквиллинович очень быстро извлек меня оттуда двумя пальцами, как щенка, и, внимательно рассмотрев со всех сторон, пришел к выводу:
      — Ну я думаю, на этом наш праздник и закончится.
      — Я вам помешала?
      — Напротив, вы нам очень помогли, а то мы бы это гуляние еще неделю не прекратили.
      — Эх! Вер-рея, Вер-рея, такие посиделки испор-ртила!
      — А устала я твое гнездо охранять!
      — Где?! — сразу взвился Карыч.
 
      Переоделась я уже в своей комнате. Пока мавка и Алия отмывались, Велий караулил меня по ту сторону двери, подгоняя. И на пару, как заговорщики, мы сбежали, пока нас не вовлекли еще в какое-нибудь мероприятие по поводу нашей женитьбы.
      — Куда? — спросила я.
      Велий схватил меня за руку и заметался по коридорам. Шагу ступить было некуда от желающих поздравить нас.
      — Может, в город?
      Велий сделал укоризненное лицо. По его мнению, самой большой ошибкой было бы сейчас идти туда.
      — Ты не представляешь, какую деятельность развила твоя копытная подруга! Ты вообще уверена, что она овца, а не злой демон? Может, ты ее зря вытащила из Подземного царства, может, она там поделом и находилась?
      — А что такое? — удивилась я.
      — Ты в окна глянь!
      Я посмотрела и замерла:
      — Ух ты! — Кто-то поработал над нашим школьным парком не хуже камня сновидений: были тут и трибуны, и павильончики, и бесконечные рулоны ковров, которые только и ждали того мига, когда их раскатают. А главное — три флагштока с флагами Северска, Школы и города Веж.
      — Заметила, что они герб поменяли? — спросил Велий.
      Были там раньше только мастерок и клещи, а теперь к ним добавился еще и золотой ключ.
      — Ты теперь богиня — покровительница города, тебе теперь и новый паспорт подарят. Эта кудрявая аферистка уговорила голову города выделить графу на содержание богини, а налоги в казну княжества отменить. И вряд ли Великий Князь осмелится теперь эту долю требовать, так что горожане на радостях все расходы по свадьбе на себя взяли.
      — А сколько взяла кудрявая?
      — Потом разберемся, а сейчас надо прятаться.
      Мы со всей осторожностью прокрались в новую пристройку, но там нас ждал сюрприз в виде поэтажного Митяя Коготка, припавшего ухом к двери. Увидев нас, он радостно замахал, показывая на дверь:
      — Подь сюда, Верея, че покажу! — и снова припал к дверям. — Как воють, сердешные, как надрываются!
      — Кто там у тебя? — заинтересовалась я, услышав жалобные многоголосые всхлипы.
      — Почем же я знаю! — удивился Коготок. — Место пока нежилое, поди, нечисть какая завелась.
      — А мы кто?!
      — Ну ты сравнила! — обиделся Митяй и тут же повис на мне, когда я распахнула дверь. — Не пущу, а вдруг они тебя съедят? Как же я потом людям-то в глаза смотреть буду?
      Но мы с магом бесстрашно шагнули навстречу неведомым духам и изумились, нос к носу столкнувшись с одичавшим, красноглазым, зареванным Никодимом.
      — Вереюшка, — бросился он мне на грудь.
      — Никодим? — удивилась я. — Ты что здесь делаешь?
      — Дык овца твоя говорит, устрою экскурсию, быт и деяния великой богини Вереи, а я думаю, столько лет рядом живем и ни разу не заходил. Думаю, не жалко десяти кладней, а она, гадина, завела и бросила.
      — И сколько вас тут? — Я завертела головой.
      — Да поначалу человек полтораста было.
      Велий присвистнул и усмехнулся.
      Мы убили почти час, чтобы отыскать всех, вывести и усадить за стол. Одного глотка хватило голодным людям, чтобы захмелеть. Здравицы полились одна за другой, и мы с Велием с ужасом поняли, что угодили в западню — спасенные не хотели покидать уютного места, а снующая нечисть их уже не пугала.
      Только к вечеру мы с трудом смогли добраться до комнаты Велия, где и заперлись от многочисленных доброжелателей.
      Пьяные подруги попробовали колотиться в двери, но я сказала, что никого нет, и мавка пошла искать нас дальше, а лаквиллка, судя по храпу, задремала у порога.
      — Я думал, это никогда не кончится! — рассмеялся Велий, падая на кровать, я подтолкнула его в бок и бесцеремонно завалилась рядом, пугнув тем, что это была только репетиция к свадьбе.
      — Да ну? — не поверил Велий, скосив на меня глаза.
      — Ну да! Это ж мы так, в узком семейном кругу, а там приедет вся родня, официальные лица… Интересно, а Великий Князь будет? — Если только город обратно отвоевывать, с дружиной, — засмеялся маг, прижимая меня к себе.
      — Ага? А я вот как позову на помощь Лаквилл с Урлаком, как выпущу Груньку из Подземного царства, как сгоняю за Лихом на остров Буян! — Я загорелась идеей: — А почему бы и не оттяпать у него половину царства? Что ему, одной половины не хватит для житья?
      — Так и я про то же говорю! — У нас под кроватью заворочалось, загремело, и вылез оттуда пьяный Анжело в сияющих доспехах и с волнообразным мечом. — Давно пора, а то кони жиреют, хлопцы чахнут. — Он с надеждой воззрился на нас. — Ну?
      — Иди! — рявкнули мы в один голос.
      — Ну вы только свистните, если чего… — Анжело понуро пошел к двери, просочился сквозь нее и наступил с той стороны на Алию. Там что-то рыкнуло, громыхнуло, и я понадеялась, что завоеватель съеден.
      — И вот так вот будет теперь всю нашу жизнь, — глядя на дверь, пугнул меня Велий.
      — Не надо!
      — А куда деваться, это же нечисть, от нее за замками не спрячешься, за тридевять земель не сбежишь.
      — Я сейчас заплачу, — пригрозила я, и мы впервые задумались о нашем дальнейшем житье. — Гадость какая, — сказала я, представив, как буду каждый день нянькаться с этими дворовыми, магами и прочими, а Велий преподавать балбесам, а еще время от времени устраивать попойки с друзьями и отбирать незаконно добытое у овечки. И чуть слезы не навернулись.
      — Вел, сделай что-нибудь, я не хочу!
      — А кто хочет? Маги тоже не хотели, чтобы ты была богиней.
      — И что? Что я им-то сделала? Я же их пальцем не трогаю, колдовать не мешаю.
      — Толку-то, что не мешаешь. Ощущения уже не те. Раньше кто мы были? Да почти боги, а теперь? В лучшем случае — жрецы. — Велий тяжело вздохнул, а я обиделась:
      — И папа мой сказал, что в тридевятое уедет, у Сиятельного придворным магом будет, якобы там моя власть не распространяется. — Мне стало совсем грустно. — Что ж теперь будет?
      — Не расстраивайся, живут же как-то люди, и мы приспособимся. Не знаю, чего он добивался, но я расклеилась окончательно:
      — Не хочу я приспосабливаться, я — богиня, вот пусть ко мне и приспосабливаются! — Я упала ему на грудь и зарыдала. — Может, не будем жениться?
      Велий на мгновение застыл, а потом спросил:
      — И чем это тебе поможет?
      — А вдруг скажут, что еще глупая, незамужняя…
      Он с сомнением поглядел на меня:
      — Нет, это все равно что людоеду сказать, мол, я маленькая, не ешьте меня. Только слюна еще больше капать будет. Вот если тебя как-то очеловечить…
      — Не надо меня очеловечивать! — испугалась я. — Я и так самый человечный человек на свете. — И тяжело вздохнула. — И как боги живут?
      — Боги по Ириям да заповедным лесам попрятались, делают вид, что их нет или так далеко, что и не слышат. А ты вот вся тут. — Велий потянул меня к себе и вздрогнул, когда я впилась в него когтями. — Ты чего?
      — Велий, — зашептала я страстно, осененная идеей, — а давай сделаем вид, что меня тоже нет.
      Маг даже сел, чтобы видеть меня получше, а я закрыла ему рот ладошкой, отлично понимая, что он сейчас начнет разводить бодягу насчет белой горячки:
      — А что, могла же я рассосаться как-нибудь, или съели там меня, или просто разорвало на клочки. — Я вскочила и забегала по комнате, а потом, взвизгнув, снова кинулась ему на грудь. — Или вышла я, ушла и не вернулась, бывает же такое. Годик пройдет, и про меня и забудут.
      — У тебя точно горячка, — пробормотал Велий и охнул оттого, что я с большой обиды боднула его в живот:
      — Ну сам подумай, могу ведь я куда-нибудь выйти… хотя бы на медовый месяц…
      Велий закрыл глаза ладонью и отодвинул меня от себя:
      — Все, отойди от меня, совратительница, даже слов таких не произноси.
      А я, поняв, на что надо давить, ласково продолжила:
      — Велий, медовый месяц, только ты и я…
      — Ладно, — он схватил меня в охапку, — согласен, сегодня же сбежим, ну их всех к черту! — Велий с чувством махнул рукой.
      — Сегодня не надо, а то нас всем Северском искать будут. Вот свадьбу отыграем и ночью — хоп!
      — Прямо ночью? — насторожился Велий.
      — А что? Самое удобное время. Все думают, что мы спим, а мы…
      Велий нахмурился и недовольно буркнул:
      — Почему сразу спим? Я спать не собираюсь.
      Я вспыхнула, сообразив, что он имеет в виду, а маг продолжал:
      — Да и не выйдет ничего, тебя Аэрон сразу почувствует.
      Я всплеснула руками:
      — Вот леший, я же про этого вампирюгу и забыла! Хотя это даже и лучше! Кто нас прикрывать будет в случае чего? Конечно, Аэрон!
      Я кинулась было его звать, но вспомнила, что под дверями лежит Алия, и, проклиная все на свете, полезла в окошко, Велий без особого желания за мной.
      — Вы что, с ума сошли? — вяло отбивался сонный вампир. — Уйдите! — Открыв глаза и увидев нас, он и вовсе расстроился. — Вам что, вдвоем больше заняться нечем?
      — Аэрон, мы решили бежать! — горячо зашептала я ему в ухо. Вампир сразу проснулся:
      — Опа!
      — Но нам надо, чтобы ты чувствительность ко мне потерял!
      — Только по голове не бейте! — Он прикрылся руками.
      — Ты дурака-то не валяй! — Я потрясла его за плечо.
      Велий стоял рядом и делал вид, что он не со мной и вообще первый раз меня видит.
      — Так ты с нами или нет? — зашипела я как змея.
      — Не-э, не с вами, у меня вон Урлак на шее. Да и как-то неприлично втроем, что люди подумают!
      Сразу возникло желание оттаскать его за волосы, и Велий еще долго удерживал меня, пока я шипела и плевалась от злости, пытаясь если не выцарапать глаза, так хотя бы лягнуть. А острозубый негодяй, закутавшись в одеяло, все живописал, как он будет меня похищать в первую брачную ночь прямо с брачного ложа, чем мы там будем заниматься и все это в лицах. И я поняла, что избавиться от вампира легко смогу и сама, просто сбегаю сейчас за лопатой…
      — Ему дел-то было всего лишь сказать, дескать, не чую ее! продолжала я бушевать, пытаясь вырваться из Велиевых объятий, пока он нес меня к своей комнате, а этот гад еще и следом бежал и стращал:
      — А вот как расскажу всем, чем вы в брачную ночь заниматься собираетесь!
      Алия подняла голову, глянула на нас сонно, проговорила:
      — Тили-тили тесто, жених и невеста, — и снова свернулась калачиком, при этом совершенно естественно потеряв человеческий образ. Мы постояли, глядя на волчицу в штанах и рубахе. И не решились ее беспокоить.
 
      Приготовления к свадьбе шли без малого полмесяца. Съезжались гости, сновали туда-сюда курьеры, бурно кипел Веж. А мы с Велием все две недели тайно готовили наш побег и, перебрав десятки мест, остановились на заброшенном островке Сусаноо.
      — Идеальное место! — потирал руки Велий. — Если выкрасть из архива «Купитилоснасадереньги» и свернуть этот островок, то никто и никаким образом нас не поймает и не найдет. — Он обежал наше будущее владение, заглянул в хижину, постоял на пляже, глядя на прибой, и счастливо рассмеялся, привлекая меня к себе: — Никто нас не найдет здесь!
      — Если я не расскажу! — гнусно захихикали у нас за спиной. Мы, не веря собственным ушам, повернулись и зарычали на два голоса. Вампир сидел на краю обрыва, болтая ногами, за эти дни он просто извел нас ежедневным шантажом.
      — Крылатый, — прищурился Велий, — у меня такое ощущение, что я скоро совершу убийство друга.
      А я всплеснула руками:
      — Ты что ж теперь, мало того что чувствуешь меня, так еще и найти везде можешь?
      — Ну вообще-то да, — зажмурился на солнце Аэрон, — но в данном случае я просто воспользовался зеркалами.
      Я ойкнула, а Велий звонко шлепнул себя по лбу.
      — Во-от, — наставительно поднял палец вампир, — а вы говорите, Аэрон — плохой, Аэрон — шантажист!
      Зная, что расхваливать себя он может бесконечно, я совсем было собралась заткнуть его рот травяным кляпом, но этот самовлюбленный вид новой нечисти по своей верткости и коварству давно превзошел Анжело, так что от травы в конце концов отплевывался Велий.
      — Шутки шутками, — умствовал мой маг в домике принца, — но с этим надо что-то делать.
      — А может, они не найдут нас, когда печать наложится? Велий затряс головой:
      — Лучше не рисковать.
      — А хотите, я все зеркала поразбиваю? — предложил вампир. — Сделаю вид, что напился, и тресь, тресь!
      — Камень сновидений тебе «Тресь» устроит, — возразила я. — Они же ему уже как родные. Значит, будем зачаровывать, — решилась я.
      На следующий же день, как только мне удалось сбежать от теток, я и совершила задуманное.
      — А ты уверена, что все получилось так, как ты задумала? — скептически спросил Велий, глядя на наши отражения. Я пожала плечами:
      — Сейчас узнаем, — и шагнула на наш остров. За спиной тут же послышалось: — Ку-ку!
      Смущенный Велий стоял в обнимку с Аэроном.
      — Этот упырь просто преследует меня.
      — Да ладно тебе, — тряхнул головой Аэрон, — Я тебе целую невесту отдал безвозмездно.
      Я закатила глаза и вздохнула:
      — Ну а зеркала-то хоть работают?
      Парни почти одновременно ответили:
      — Нет!
      — Да!
      — В смысле работают.
      — Но тебя найти не могут.
      — Зачаруй их на меня тоже, — тут же потребовал Аэрон.
      — Тебе-то зачем?
      — Чтобы девки не доставали. А то я вас выдам, не удержусь.
      — Кто из девок пойдет в Заветный лес, чтобы найти тебя? — бухтела я, но все-таки махнула рукой. — Все, теперь они и тебя не видят. Рад?
      — Рад, — неуверенно кивнул головой Аэрон. — А как проверить?
      — Попроси кого-нибудь, и всех делов, — отмахнулась я. — И вообще, домой пора, а то такое ощущение, что нас уже подозревают в чем-то.
 
      Овечка и в самом деле уже поинтересовалась один раз, с чего я такая тихая? Это когда я случайно обнаружила, что в Веже самым большим спросом пользуется серия лубков о том, как Ум да Дурость поженились. Я как раз сторожила двери в зеркальную комнату, через которую эпсы в хижину таскали мебель и припасы, поэтому только вздохнула и призналась, что тоже не сдержалась и заказала Степану лубки про золотого барашка.
      — Какого барашка? — не поняла кудрявая.
      — Ну из сказки, помнишь ведь… — Я пожала плечами. — Был у девочки барашек, какал только золотом.
      — Что?! — вскинулась овечка.
      — Не думаю, что кто-нибудь подумает на тебя, хотя чего только людям в голову не приходит, говорят же, что к тебе золото прямо так и липнет. — И, оставив кудрявую беззвучно открывать рот, я шмыгнула прочь.
      Теперь за овечкой ходил почетный эскорт из особо доверчивых горожан, но ведь были у меня и другие родственники.
      Благополучно покинув капище, я отправила Велия в Школу, а сама направилась в дом Настасьи Петровны, где был штаб по выдаче меня замуж, оставив Аэрона любоваться зеркалами. Далеко за полночь, когда я уже сладко спала, вампир явился в мою спальню и, тряхнув за плечо, пожаловался:
      — Верея, я в зеркалах не отражаюсь.
      — Уйди, ночной кошмар! — Я попыталась перевернуться на другой бок
      — Верея, я ни в каких зеркалах не отражаюсь, — продолжал ныть Аэрон, но я укрылась одеялом и велела приходить после свадьбы.
      — Послезавтра, все послезавтра.
      — Я даже причесаться не могу! — не умолкал вампир, но тут скрипнула дверь и ко мне в комнату заглянула Настасья Петровна с масляной лампой:
      — Кто тут?
      Естественно, никого уже не было, а я спала.
 
      Сам день свадьбы мне запомнился смутно. Я сидела как на иголках в ожидании вечера и боялась только одного — что наша затея провалится, но свадебный обряд катился своим чередом, мы с Велием, как говорящие болванчики, улыбались, кланялись, произносили то, что положено, сожалея, что нельзя нанять актеров. Честное слово, не жалко было бы и ста кладней. Подруги радовались, как дурочки, и только мы с Велием не понимали, что веселого находит народ в подобных мероприятиях.
      — Я сейчас умру от скуки, — тихо жаловалась я жениху, а он соглашался вполголоса:
      — Жалкое подобие мальчишника.
      — А Великий Князь не осмелился приехать.
      — Угу, — кивал Велий, — наверное, услышал, что ты у него отбираешь полцарства.
      — А это кто такая, с маслеными глазками, оттерла Алию от Серого Волка? — спросила я, чуть заметно кивая в сторону гостей.
      — Так это ж сестричка-лисичка, сестра Серого Волка.
      Я удивилась:
      — Как это у него сестра может быть лисой, если сам он — волк?
      Но тут влез Аэрон:
      — Слышите, молодожены, хватит вам уже шептаться.
      Я отмахнулась:
      — Зубастый, а это правда сестра Серого Волка?
      — Не была б она сестрой, он бы убил ее в тот раз, когда она его зимой хвостом рыбачить учила!
      — Надо же, какие непохожие родственники!
      Велий окинул взглядом бесконечное море голов и поинтересовался:
      — Когда на гостях-то кататься будем? У нечисти это, говорят, положено!
      Сказал он это так, чтобы услышал сидящий рядом голова. Боголеп Беримирович подавился словами, вместо длинной речи вякнул:
      — Горько! — и сел, настороженно оглядываясь вокруг.
      Когда солнце наконец стало клониться за деревья, нас на троечках отвезли в Заветный лес, где я смогла перевести дух.
      — О-о! Как хорошо! — закричала я, падая в мягкие объятия кровати, которая ждала меня на капище.
      — А как дальше-то хорошо будет! — улыбнулась Коровья Смерть.
      — Без намеков, — попросила я.
      Велий смущенно стоял в дверях, переминаясь с ноги на ногу:
      — Может, вы наконец оставите нас одних?
      Тетки, подхихикивая, вышли. Мы нетерпеливо смотрели, как они покидают мою резиденцию, и стоило камню сновидений захлопнуть за ними тяжелые створки ворот, как мы развили бурную деятельность.
      Во-первых, мы радостно бросились друг к другу, поздравляя с успешным окончанием всего этого, потом принялись торопливо переодеваться, Велий то и дело выглядывал в окно, опасаясь, как бы друзья не приготовили нам какую-нибудь каверзу.
      — Никого? — спрашивала я, поспешно стягивая платье.
      — Никого, — шептал в ответ Велий.
      — Точно никого? — переспрашивала я, снимая тонкую сорочку.
      — Никого, — шипел он, оглядывая настороженным взглядом округу.
      — Вот и хорошо, что никого. — Я развязала мешок с приготовленными вещами и взвизгнула, когда из-под кровати высунулась рука, сжимающая стопку ярких лубков.
      — Ай! Это кто?! — завизжала я, прикрывая нагое тело сдернутым одеялом. — Убью!
      — Спокойно, — рука исчезла, — это я, Анжело, ваш друг.
      — Друг! — нехорошим голосом взревел Велий. — Я тебе сейчас больно сделаю, я тебе сейчас голову оторву! — Он ринулся к кровати, но под ней оказалось пусто. Только шкаф тихо скрипнул, и рука вылезла уже оттуда, потрясая лубками:
      — Ну вы чего такие горячие, молодожены, я вам такой подарок принес к первой ночи, а вы кидаетесь, как звери.
      Велий метнулся, надеясь зажать руку дверцей, но демон и на этот раз улизнул, оставив в его руках стопку берестяных листов, бережно подшитых и покрытых лаком. Уже из-за дверей донеслось:
      — Не поленитесь полистать. Между прочим, неглупыми людьми написана. «Камасутра» называется. — Анжело хихикнул. — У Вереи же к книжкам нездоровый интерес!
      Конечно, за дверью его тоже не оказалось, зря Велий бегал по комнате.
      — Вот, — сказала я, спешно одеваясь, — поэтому и надо отсюда драпать.
      Велий прижал палец к губам — мало ли чьи уши еще слушают, и мы на цыпочках, на цыпочках стали красться к зеркалам. Правда, уже почти перешагнув на остров, я краем глаза глянула на подарок Анжело и чуть все не испортила, отпрыгнув от Велия и сказав, что я на это несогласная. Велий посмотрел на меня долгим взглядом собственника, и я как-то сразу поняла, что все — шутки кончились.

ЭПИЛОГ

      Через неделю после нашего побега Верелея сидела, забравшись с ногами на кровать, и молча смотрела на меня огромными глазами, разрывая мне сердце. Я уже натянул сапоги и мял в руках рубашку, а она все молчала. И зря я надеялся, что она скажет: «Постой, не уходи, отдохнем еще недельку, посмотри, какое солнце, море, небо, птички, рыбки». Что мы, не проживем без родни? Неужели нам здесь так плохо? — Но нет, в моей законной жене заговорила совесть, такая же зубастая, как ее друг Анжело. Она страдальчески заломила бровки, но произнесла совсем не то:
      — Ты только одним глазом посмотри, нужны мы там или нет.
      — Да я уверен, что не нужны!
      — Ну ты все равно посмотри, они же там беспокоятся, они же потеряли нас, они же волнуются, а я их люблю.
      — Ты меня не любишь, — проворчал я, но Верелея сделала такое несчастное лицо, что я не выдержал и сдался. — Ладно, но учти, Верелея, что отдыху нашему тогда конец. А кое-кто обещал мне медовый месяц.
      — Ну, Велий… — Она поползла по кровати ко мне, а я сдуру отскочил и обозвал ее обманщицей. Это было ошибкой, ползет к тебе девушка — хватай, глядишь, и забудет о глупостях. Осознав это, я с досадой хлопнул себя по лбу и потянулся к ней губами, но рыжая уже закуталась в одеяло, оставив лишь умоляющие глазки: — Ну пожалуйста, Велий, ну посмотри. Глянешь и можешь идти назад, если они не сильно переживают.
      — Верелея, — попробовал я было воззвать к голосу разума, — какой дурак назвал тебя богиней тайных знаний? Они же набегут сюда всем гуртом, они истопчут весь твой остров, они поломают наш домик. — Я придвинулся поближе, стараясь обнять понежнее. — Они нам по ночам покоя давать не будут.
      Но она упорно бубнила из одеяла:
      — Ну пожалуйста, пожалуйста.
      — Ты с овечкой случайно не родственница? — не выдержал я, а она тут же согласилась:
      — Родственница. Ну пожалуйста, сходи. Я же никогда тебе ни в чем не отказывала, вон и замуж согласилась выйти, и на остров сбежала…
      — А, так это уже, выходит, моя идея!
      Я вскочил, но сколько ни грозил пальцем, так и не смог выдавить из себя ни слова обвинения, понимая, что на все готов ради нее. Ведь уже и штаны надел, и сапоги натянул, так уж, время тяну.
      — Ну я пошел, — сказал я, чувствуя, что сейчас умру от горя.
      — Ага.
      — Верелея, ты понимаешь, что я могу не вернуться?
      — Ага.
      — Верелея…
      — Иди уже, — напутствовала меня супруга. Я, вздохнув, вышел через зеркала на капище. В замке Верелеи стояла странная тишина. — Эй, — позвал я, надеясь, что никто мне не ответит. И в самом деле, никто, кроме эха, мной не заинтересовался. Я выглянул в окна. Заветный лес тоже безмолвствовал.
      — Так, Велий, — сказал я сам се6е, — думай. Если бы на твоем месте была Верелея и она чего-то не хотела бы, а делать это надо…
      Я радостно хлопнул по подоконнику и кинулся в кабинет, где была бумага и чернила. Макнул перо и, стараясь подражать ученическому почерку Верелеи, написал:
      «Дорогие мои тети, дяди, Карыч, Васька, Настасья Петровна и друзья и прочие, прочие. Не теряйте нас, мы с Велием убежали на медовый месяц, через месяц вернемся». — Подумав, добавил: — «Простите нас» и подписался: — «Любящая племянница и законная супруга Велия».
      — Вот. — Я удовлетворенно положил бумажку на алтарь. — Очень жаль, что никого не видел, — раскланялся я с пустым замком, — хотя, конечно, искал, сбился с ног, но от судьбы не уйдешь, не смог так не смог. До свидания, пируйте, веселитесь без нас, приветы я передам. — Я взбежал по лестнице, толкнул дверь в зеркальный зал и… вывалился на поляну прямо под ноги всех Верелеиных родственников, леший бы их подрал! — Гадский камень сновидений, — запоздало простонал я. — Как же я про тебя забыл? Предатель. — Видимо, у меня в этот миг было такое лицо, что Березина побледнела и схватилась за сердце лепеча:
      — Что с ней?!
      — Украли нашу Верелеюшку, — через силу просипел я, чувствуя, что становлюсь под стать своей жене, и ужасаясь тому, что говорю. Кому я это говорю? Зачем? Заразно это, что ли? Но поворачивать оглобли было уже поздно. Теперь, даже если я признаюсь, что сморозил глупость, то все равно попрутся на остров, чтобы убедиться, что цело их сокровище, живо и здорово. Еще и меня упрекать начнут за черствость и глупые шутки.
      — Что ж теперь делать? — меж тем засуетилась Коровья Смерть. — Искать надо, в набат бить, людей поднимать. А то они пьянствуют уже целую неделю! — Она всхлипнула: — Нашу девочку похитили.
      — Р-разор-рву! — пообещал Карыч, зло копнув когтями землю, и я с облегчением понял, что они все пьяные.
      Я кинулся ворону на грудь:
      — Спасибо, дед.
      — Не волнуйся, внучек, мы поможем. — Он обнял меня крылом, но я, утерев с трудом выдавленную скупую мужскую слезу, сказал:
      — Не надо, Карыч, я сам.
      — Как сам?! — возмутилась нечисть.
      — А вот так. Змий двенадцатиглавый, что ее похитил, сказал, что согласится биться со мной за вашу племянницу, если только я один буду. А для того чтобы его сыскать, нужно три пары железных башмаков сносить и не абы где идти, а по чащобам да глухим урочищам, потому что гнездо его в месте потаенном, под корягою, в страшном буреломе.
      Родственники Верелеи выпучили глаза, а я, стараясь сделать как можно более скорбное лицо, кинулся к капищу, надеясь, что в этот раз камень не будет так игрив.
      — Покажи мне Аэрона, — потребовал я у зеркал, но те безмолвствовали. Я скрипнул зубами:
      — Ну тогда комнату Аэрона. — И выпал в комнату вампира. Сам он, кстати, валялся здесь, крыльями кверху. — Эй! — Я подтолкнул его в бок. — Ты жив?
      Он подскочил и радостно воззрился на меня:
      — О-о! Вел!
      — Потом обниматься будем, мне твоя помощь нужна.
      — А я думал, что вы до самой осени пропали! — осклабился вампир.
      Я, тяжело вздохнув, признался, что тоже на это надеялся.
      — Ах, женщины, вам имя непостоянство! — раздалось из-за двери.
      Мы кинулись было ловить демона, но того и след простыл.
      — Беги! — не раздумывая, толкнул меня в спину Аэрон. — Этот гад крылатый последнее время заскучал без Вереи, не дай бог, попадешь в его лапы! Я их отвлеку!
      — Ты, главное, родственникам, родственникам говори, что ее не чуешь! — твердил я, объясняя, как вышло, что Верелею похитило двенадцатиглавое чудище.
      Вампир уставился на меня, бормоча, что не ожидал такого.
      — Сам удивляюсь, — сказал я.
      — Тогда я скажу, что чую, — решил Аэрон. — Нельзя эту свору без при смотра оставлять.
      — Подбрось меня до капища, — попросил я его, — только так, чтобы родственники ее меня не заметили, а то я с драконом биться ушел. Неудобно может получиться. — Аэрон ухмыльнулся, и через миг мы уже стояли в зеркальном зале.