- Извини, - покачал головой я, - не имею привычки служить.
      Он с быстротой молнии извлек из кармана что-то вроде металлической трубки с изогнутой деревянной рукоятью; эта штука напомнила мне крошечный самострел, какие любят употреблять в турраканской Гильдии Убийц. Но когда Повелитель Драгоценностей дернул спусковой крючок, по Бездне Хаоса пронесся громовой раскат, а из железной трубки брызнуло пламя.
      Метательный снаряд просвистел у моего уха: я успел отпрянуть на шаг в сторону, оказавшись как раз под замеченным ранее предметом.
      - Это что такое? - спросил я, причем мое удивление вовсе не было притворным.
      - Громовой Жезл Кейна, - сообщил он, прицеливаясь вновь. - Доспехи бессильны против Священной Молнии…
      Рванувшись вверх, я схватился за рукоять короткого меча и выставил его перед собою как раз в тот момент, когда огненный снаряд Громового Жезла летел в мою грудь.
      Не знаю, спасли бы меня мифриловые доспехи. Меч - спас.
      Волшебный девиз сидхе вспыхнул настолько ярко, что ослепил даже меня, привычного к этому свету. Повелитель Драгоценностей, спасаясь от разящих лучей, прикрыл глаза рукой, а миг спустя его постигла печальная участь Дран Драггора.
      Вырвав клинок из его груди, я на всякий случай отсек противнику голову и, поместив рядом с трупом его посох и Громовой Жезл Кейна (что бы это ни было, я не желал носить эту штуковину!), посмотрел наверх. Туда, где, как мне казалось, был этот "верх".
      Там не было ничего. Во всех смыслах.
      Ничего не было видно и в прочих направлениях.
      Чернота окружала меня со всех сторон, подступая все ближе. Она казалась плотной, почти осязаемой… и в какой-то момент я осознал, что слышу ее голос. Затем я стал различать и слова.
 
              Печать в душе. Печать на сердце тьмы.
       Печать Судьбы последнего пророка.
       Печать нас держит в глубине стены,
       Построенной из боли и порока.
 
       Звезда в ее узор вплела лучи
       Безумия и сумеречных страхов…
       Наш зов услышал ты в глухой ночи,
       Сложивши жизнь и честь свою на плахе.
 
       Твой страх - ничто. Никто здесь не живет,
       Во тьме тебе противник неопасен.
       Так отыщи Судьбы заветный Рог
       И отплати за сокрушенный Ясень!
 
       Сын Аска, никому не доверяй,
       В словах бывают тайные ловушки.
       Твой путь открыт. Иди - и совершай
       Свои ошибки. Твой хранитель - Случай.
 
       Ты знаешь сам, КТО говорит с тобой.
       Ты знаешь сам, ЗАЧЕМ тебя избрали.
       Иди ж на встречу с собственной судьбой -
       И помни, что твой дух острее стали…

 
      Голоса стихли, а я внезапно понял, что стою в центре каменного кольца, там, где начинался наш поединок.
      Странные стихи, подумал я, а потом рассмеялся. Кажется, это уже стало традицией - вызвать Героя в особо труднодоступное место и навесить ему там на уши пару котлов лапши, заявив попутно, что сия лапша хранит в себе Великую Тайну, разгадав которую до истечения определенного срока, он (сиречь Герой) спасет весь мир от огромных неприятностей…
      Ну ладно. Я - Герой. По крайней мере, так сказала Искательница, а кому и знать, как не ей. А что тут за Тайна?
      Тайна, вскоре решил я, не такая уж и сложная. Рог Судьбы - одно из имен Гьяллархорна, которым некогда владел Ас Хеймдалль. Сокрушенный Ясень - это Иггдрасиль, священное дерево и опора Асгарда. Что-что, а готландские саги я помнил отлично. Конечно, оставались еще два маленьких вопросика: ГДЕ искать этот рог Хеймдалля и КОМУ следует отплатить (в смысле отомстить) за Иггдрасиль?
      Затем я сделал вывод, глубине которого поразился сам.
      Если задача состоит в том, чтобы что-то (или кого-то) НАЙТИ, то обращаться по этому вопросу нужно к специалисту по поискам.
      То есть к Фрейе Искательнице.
      Кстати, если вообще кто-либо что-то знает про Рог Судьбы, так это она - единственная из жителей Асгарда, кто пережил Рагнарок. Рискованность подобного "обращения" могла сравниться только с его же неожиданностью, но оба эти фактора перевешивало то нахальство, с которым следовало заявиться к Владычице Готланда.
      Поразмыслив еще с минуту, я пришел к весьма неутешительному выводу, что сия миссия опять возлагается на меня.
 
      Мерлин распахнул перед прихрамывающим воином двери своей личной сокровищницы.
      - Бери столько, сколько хочешь, - сказал он, - но не более того, что сможешь унести сам.
      - Я могу унести достаточно много, - ухмыльнулся варвар, подкидывая на ладони изумруд размером с крупное яблоко. - Похоже, этот Повелитель Драгоценностей был в чем-то прав.
      - Конечно, прав, - согласился Властитель, - но ведь правота одной из сражающихся сторон еще не гарантирует ее победы? Так ведь, или у тебя иное мнение на сей счет?
      - Это так, - кивнул Йохан, наполняя кошелек более мелкими изумрудами, каждый из которых стоил от двух до пяти тысяч золотых. - Для победы нужно еще и оружие.
      - Но у него было оружие, - заметил Мудрец. - Громовой Жезл Кейна - не шутка, поверь. Я ведь знал его. Перед Кейном разверзлись даже адские врата, когда Идущему-с-Громом потребовалось наведаться в Преисподнюю.
      - Ад обычно не имеет привычки препятствовать тем, кто стремится войти. Я-то знаю, - проговорил готландец, и Мерлин подметил в его голосе угрюмую печаль. - Кому приходится потрудиться, так это тому, кто хочет ВЫЙТИ оттуда.
      - Это верно. Но ты не ответил на вопрос об оружии.
      - Оружие - это не меч, не посох и не Громовой Жезл. Оружие - не обработанный кусок металла, кости или дерева, не сложный механизм или магический инструмент. Оружие - это сам человек, это сплетенные вместе тело, разум и дух. Этот Повелитель Драгоценностей умел драться и был довольно хитер, возможно, также и умен; но для победы нужен именно ДУХ. А вот духа-то ему и недоставало.
      С сожалением посмотрев на гобелен сложного плетения из золотых и серебряных нитей, Йохан оставил его висеть на стене. Властитель Эйниранде с преувеличенным облегчением вздохнул.
      - Пожалуй, этого хватит, - произнес варвар.
      - Очень хорошо, - искренне сказал Мерлин. - А то еще одна такая операция - и я останусь нищим.
      - Нищий Властитель? - ухмыльнулся готландец. - Лорд Мерлин, вам ведь достаточно щелкнуть пальцами - и ваша сокровищница вновь наполнится. Мы, смертные, назвали бы это колдовством, однако у вас, Властителей, для этого наверняка найдется вполне логичное объяснение, коего попросту не может воспринять непосвященный. То есть никто, за исключением вас самих.
      Мерлин слегка наклонил голову, пряча усмешку в седой бороде. Не следует недооценивать смертных, говорило одно из правил Игры; они иногда бывают много сообразительнее и проницательнее, чем им полагается быть согласно статусу…
      - Значит, ты просто убил его? Этим все дело и закончилось?
      Он уже знал, что варвар пытается что-то утаить.
 
      Я попытался скрыть удивление, однако сразу же почувствовал, что мне это не слишком-то удалось.
      - Да, на этом и закончилась вся история с Повелителем Драгоценностей, - подтвердил я, понимая, что таким размытым ответом Мерлин не удовлетворится.
      Так и оказалось.
      - А какая же история началась потом? - подчеркнуто нейтральным тоном поинтересовался он.
      Я вздохнул:
      - Это уже связано с Источником Предвидения и моим знанием Языка Бездны. Мне было открыто, что за этим стоит.
      Властитель понимающе кивнул:
      - Продолжай, пожалуйста.
      - К Эйниранде это не имеет отношения.
      - И все-таки.
      - Но эта история действительно касается только меня и Готланда.
      - Согласен. Излагай.
      - Нет. - Я покачал головой, встречая прямой взор Мудреца столь же прямым, непроницаемым взглядом.
      Какое-то мгновение он пытался просверлить мою защиту, потом откинулся на спинку кресла.
      - Упорный, - прошептал Властитель почти одобрительно. - Упрямый и настойчивый. Свободолюбивый, своенравный и несокрушимый. Потому-то адаманитовый [Адаманит (от греч. adamant) - алмаз, несокрушимый]клинок, находясь в твоих руках, и не смог обратиться на сторону Тьмы. Что ж, тебе дали правильное имя, Йохан Неукротимый.
      Йохан Неукротимый. Да, это имя было мне по душе. Оно точно соответствовало моей самооценке, что для Героя не последнее дело…
      - Иди, Герой, - сказал Мерлин. - И помни: в Эйниранде для тебя всегда найдется работа.
      - Работа найдется везде. - Я позволил себе усмехнуться. - Главное, чтобы нашлась еще и оплата этой работы.
      Под тихий смех Мудреца я вытащил меч, отсалютовал ему и строевым шагом прошел к выходу.
      - Ast Awen sum te'orim Grun far Brohida zarun! - прошептал он.
      Мне в глаза ударило слепящее голубое пламя, заставив меня отпрянуть назад. К сожалению, недостаточно быстро…
 
      Замок серой громадой возвышался на фоне хмурого предрассветного неба, затянутого грозовыми облаками.
      Земля содрогалась от топота множества ног.
      Из-за длинного, пологого холма показалась армия, предводительствуемая человеком в серо-голубой накидке с капюшоном. На остриях пик мерцали слабые огоньки, выхватывая из ночного сумрака остекленевшие глаза солдат.
      Предводитель поднял посох. Войско в тот же момент остановилось, образовав ровную линию на гребне холма.
      Кристалл в навершье посоха полыхнул, послав тонкий луч к замку.
      - Старик, твои исследования зашли чересчур далеко, - сказал он. - Немедленно прекрати их - или сам Хаос не спасет твою шкуру!
      На балконе центральной башни появилась фигура седобородого старика в синем балахоне.
      - Ты переоцениваешь свою силу. - Мерлин говорил шепотом, но его слова были слышны по всей долине. - Твоя власть не распространяется на меня. Уходи отсюда - и проживешь немного дольше.
      - Пеняй на себя! - В голосе предводителя прозвенела сталь.
      Он властно ударил посохом оземь. Кристалл исторг разряд гигантской мощи, превратив северную башню в каменное крошево.
      Мерлин поднял левую руку ладонью вперед и произнес заклинание. Бледно-желтый ореол встал защитной сферой вокруг центральной части его цитадели. Следующая молния поразила светящуюся сферу и тут же рассыпалась мелкими искрами, не причинив замку никакого вреда.
      - Я предупреждал тебя, - прозвучал печальный голос Мерлина.
      Алое зарево окружило старика. Сконцентрировавшись на миг в его глазах, оно обратилось в пылающий шар и метнулось к армии, окружившей цитадель. Взрыв - и сотни солдат как не бывало.
      - Нет! - завопил предводитель, но было поздно.
      Второй огненный шар накрыл его самого, превратив на миг в живой факел. Потом пламя исчезло, оставив лишь выжженную землю.
      Обессиленно опираясь на каменные перила, Мерлин невидящим взором смотрел, как за холмом восходит солнце, открывая всему свету неоспоримые доказательства его преступления…
 
      - Он спит, - сказал Фион. - И будет спать еще довольно долго.
      - Точно так, - согласился Шон. - Лорд Мерлин отдал приказ: отправить его на Крайний Запад.
      - Но зачем?
      Маг взглянул на Колина с такой усмешкой, что у капитана тут же отпала всякая охота докапываться до правды.
      - Отдать концы! - приказал Колин, пытаясь восстановить свой авторитет если не в чужих, то хотя бы в собственных глазах. Однако и это ему не слишком удалось.
      Даже тогда, когда "Разрушительница Судеб" вышла в Море Проклятий и направила свой острый нос к таинственному острову Смеющегося Черепа, лежавшему далеко за Змеиным Архипелагом, пожилой вестерлинг не мог отделаться от мысли, что поступает неправильно.
      Что все-таки такого было в этом молодом готландце, если его судьба пересекалась с жизнью Властителей, дьяволов и богов?
      И почему на его расслабившемся во сне лице медленно начала проявляться печать жуткой, нечеловеческой усталости?
      Вопросы, остававшиеся без ответов, настойчиво скреблись в глубине разума Колина, лишая его уверенности в завтрашнем дне. Крепко сжимая штурвал, он мысленно произнес молитву, которую не вспоминал с детства. Не помогло. Смятение в душе только усилилось.
      Капитан полностью отдался работе, погружаясь в шум моря и скрип мачт, становясь частью собственного судна. Все что угодно, лишь бы позабыть увиденное им в открытых глазах спящего варвара - ту леденящую пустоту, превратившую его серо-голубые радужные оболочки в черные осколки Бездны!
 

3. Смеющийся Череп

 

 
      Седые от пены волны весело разбивались о несокрушимые скалы острова. Среди побывавших здесь моряков ходили слухи, будто вместо кварца, гранита, базальта или других нормальных горных пород этот остров практически целиком состоит из адаманита. Проверить столь интересное предположение, однако, не удосужился никто: единстве-ный исследовательский отряд, высланный на берег с корабля-первооткрывателя Смеющегося Черепа, исчез бесследно. Так как открывать новые земли вестерлингам было куда интереснее, нежели селиться на них, большего об острове они узнать не пытались.
      А если и пытались, информация эта не пошла дальше Мерлина Мудреца, которому было известно все - как и положено Властителю…
 
      Черная шхуна тенью скользнула в предрассветных сумерках, остановившись в полумиле от острова.
      - Самое время, - сказал Фион. - Парень уже час ворочается, еще немного - и я не смогу удерживать его внутри сна.
      - Сейчас… - Шон успокоил ветер, полностью остановив корабль, и перевел взгляд на тело варвара. - Отвяжите его!
      Матрос рассек стягивающие спящего веревки. Красноголовый шумно вздохнул и открыл глаза.
      Маг быстрым, свистящим шепотом прочел волшебные слова. Чары Перемещения, разработанные (точнее, вновь открытые) полвека назад в Гильдии Денислина, подхватили спящего варвара и переправили туда, где ему (согласно мнению Лорда Мерлина) надлежало находиться.
      - Есть! - Шон был вынужден прислониться к мачте, чтобы не свалиться от изнеможения. - Как только мы теперь доберемся до Эйниранде? - прошептал он, скрывая удовлетворение.
      - Положись на богов, - успокаивающе молвил Фион.
      - Предпочитаю уж попутный ветер, - проворчал Колин. - Что, прах его побери, все это значило?
      Маг покачал головой:
      - Не спрашивай меня. Не могу объяснить.
      - Фион? - Капитан повернулся к жрецу, хотя тому было все равно, стоит собеседник к нему лицом или другим местом.
      - Кое-что я тебе могу сказать, - проговорил слепой, - но у тебя только появятся новые вопросы. Лучше оставайся в неведении.
      - Мы тридцать лет плаваем вместе. Фион, Шон, что это за фокусы?
      Фион покачал головой, и у Колина вдруг возникло странное ощущение, будто слепые глаза старого жреца видят много больше, нежели его собственные.
      - Мы вместе и сейчас. Однако каждый из нас исполняет свою работу. Ту, в которой понимает. И так, как может. Не больше, но и не меньше того. - Покрытая коричневыми пятнами высохшая рука Фиона с пугающей точностью коснулась лба Колина. - Используй свою голову по назначению. И заодно обдумай собственные вопросы с другой точки зрения…
 
      Похоже, сделал я вывод, у меня уже вошло в привычку просыпаться черт знает где. Острые, зловещие скалы из жирно блестевшего черного камня; хмурое рассветное небо и ледяной воздух, в котором полно брызг морской воды; запах плесени и соли.
      И не только соли, ощутил я мгновением позже. Здесь витает еще и невообразимая ненависть.
      Машинально я стиснул рукоять меча. Удивительно, но все виновники моих перемещений по самым отдаленным закоулками Арканмирра даже не пытались конфисковать доспехи и оружие - а ведь за мифриловые изделия можно получить огромные деньги. Почему? Деньги, видимо, не играют для них никакой роли? Это походило на правду: даже кошель с изумрудами - плата Мерлина за работу - был при мне.
      Поднявшись со своего каменного ложа, я огляделся внимательнее. Ничего - и все-таки ненависть так сильна, что могла бы убить неподготовленного человека. Причем ужасающая мощь не была сконцентрирована на мне (чему я, разумеется, лишь обрадовался). Она просто БЫЛА, нависая почти осязаемым туманом в холодном воздухе.
      Обогнув одну из скал, я застыл на месте. Н-да, это ж надо…
      Довольно большое пространство впереди было тщательно очищено от камней, причем явно вручную. Образовавшуюся площадку густым слоем покрывал бледно-серый порошок. Нагнувшись, я коснулся его кончиками пальцев - и отдернул руку, словно от кипятка. Перемолотые в муку кости, клянусь Имиром!
      Но взгляд мой тут же оторвался от костяного песка, устремившись к округлой белой скале на той стороне площадки. Машинально я отметил странную линию, идущую по ней вертикально. Чем-то похоже на шов, соединяющий затылочные кости черепа…
      ЧЕРЕПА?!!
      Мысль эта словно стала ключом. Раздался душераздирающий скрип. Скала повернулась на невидимой оси - и гигантский череп посмотрел мне в лицо черными провалами пустых глазниц. Сердце стиснула ледяная рука страха, но я тут же опомнился. Подумаешь, череп! Вроде бы я и не такое успел повидать в своей жизни!
      Будто отвечая на мою браваду, челюсти черепа разомкнулись. Застыв в оскале беззвучного хохота, они образовали приглашающе распахнутую дверь в недра скалы.
      - Что-то не очень мне хочется туда идти, - проворчал я.
      "Разве тебя спрашивают об этом?"
      Мысль сия прилетела из ниоткуда. Сомневаться в ее адресате, однако же, не приходилось. Обреченно вздохнув, я двинулся вперед, в зев Смеющегося Черепа, по-прежнему держа руку на эфесе меча. Челюсти с сухим клацаньем сомкнулись позади меня, что положило конец всем сомнениям в отношении того, случайно ли я тут оказался.
      Спуск оказался удобным. Кости были расположены вполне приличной лестницей, а темнота и вовсе не была для меня проблемой благодаря сияющему ярче любого фонаря мифриловому лезвию. Честно говоря, я не очень нуждался в свете - ночное зрение Тигра, сидящего в дальнем уголке моего разума, обеспечивало достаточный обзор. Впрочем, гасить свет, спрятав меч сидхе в ножны, я не стал: как знать, что ожидает очередного "бесстрашного искателя приключений" - в смысле, меня - в этом странном месте…
 
      Лишенные плоти кости сухо скрипели о камни. Бегущий по коридору скелет натолкнулся на своего собрата, отчего оба рассыпались. После недолгой перебранки и схватки за наиболее целые куски костей на ногах остался только один, который и побежал дальше с информацией; второй же, опираясь на перебитые кисти рук (за отсутствием большей части ног), пополз по направлению к складу, надеясь отыскать там хоть какую-то замену отсутствующим конечностям.
      Добравшись до полуистлевшего занавеса, скелет-посланник остановился и сжал обломками пальцев свой череп. Сняв его с позвоночника, посланник просунул руки со своей головой за занавес. Челюсти застучали, выбивая зашифрованное сообщение.
      - Свободен, - раздался голос изнутри.
      Скелет вернул череп на место, немного повертел головой для проверки работоспособности высохших сухожилий, но тут же испуганно сжался в комок, когда голос из-за занавеса гневно приказал всем скрипучим умертвиям убираться прочь, пока Хозяин не встал со стула. Естественно, и скелет, и оба стража без промедления исполнили повеление. Под костяной коркой их истлевшего разума была лишь одна заповедь: всеми силами избегать внимания Хозяина, ибо смерть - далеко не самая худшая участь…
 
      - Живой? Внутри Смеющегося Черепа? Один?
      - Айе, - подтвердил Рыцарь Смерти. - Остров пуст, на него никто даже не высаживался.
      Амулет Паука качнулся на узкой груди Хозяина, когда тот рывком поднялся на ноги и зашагал по залу.
      - Значит, никто не высаживался?
      - Ни одна живая душа. Этого смертного сюда переместили. Заклинание или что-то еще в том же роде.
      - Возможно, - кивнул Хозяин, - если только ты опять не проморгал. Для твоего же собственного блага… Он маг?
      - Трудно сказать. - Рыцарь Смерти скрипнул тронутыми ржавчиной доспехами. - Маг обычно не носит броню и меч. Но что-то в его ауре не так; он не из простых воинов, я чувствую это.
      - Странник? - резко спросил Хозяин.
      - Нет. Его возраст не превышает обычного.
      - Странники тоже бывали молодыми. Проверь еще раз.
      Зеленые огоньки в пустых глазницах Рыцаря Смерти на мгновение погасли, затем вспыхнули снова.
      - Это уроженец Арканмирра, варвар-готландец. Однако родился он, судя по ауре, лет сорок пять-пятьдесят назад, а выглядит на восемнадцать-двадцать, не более того.
      Хозяин побледнел, враз став похожим на свое трупообразное окружение.
      - Бессмертный?! - выдавил он.
      Рыцарь Смерти промолчал, ибо у него были собственные ассоциации с термином "бессмертие". От тяжких воспоминаний его отвлек только приказ Хозяина:
      - Взять живым. Жертвы меня не интересуют.
      - Целым и невредимым? Или просто живым?
      - По возможности целым. - Лицо Хозяина исказила странная усмешка, сделавшая его чем-то похожим на бесстрастную призрачную маску своего помощника. - Полагаюсь на тебя.
      - Как скажешь, - глухо проговорил тот, исчезая в тени.
 
      Раскрошив в порошок несколько не в меру ретивых скелетов, я укрылся передохнуть в глубокой нише, уютно устроившись рядом с насквозь проржавевшим комплектом рыцарских лат. Конечно, эти безмозглые создания не обладали ни техникой боя, ни ловкостью - они тупо лезли на меня, явно следуя тактике муравьев при охоте на слона: "главное - повалить его, потом затопчем". Тактика эта, кстати, не бы-ла такой уж глупой: если резервы "солдат" не ограничены, у меня нет никаких шансов. Пожалуй, мне по силам одолеть и тысячу ходячих мертвецов, но я - живой человек и нуждаюсь в отдыхе. Они - не нуждаются. И именно это в конце концов принесет им победу.
      "Если потерял веру в себя - ты уже проиграл", - сказал внутренний голос, повторяя очередную древнюю мудрость.
      Что ж, это справедливо. Если как следует подумать, у меня и выбора-то нет, кроме как идти и прокладывать путь мечом. Не сдаваться же этим двигающимся костям, в самом деле!
      Я покинул нишу и, спрятав меч в ножны, пошел подземными коридорами в кромешной темноте. Зрение Тигра, как я и ожидал, прекрасно заменило свет. Впереди раздался глухой металлический лязг. Я остановился.
      Звук повторился снова.
      Впечатление было такое, будто бы навстречу мне крался рыцарь в тяжелом латном облачении (или, по крайней мере, искренне старался ступать потише). Скользнув чуть вперед, я узрел картину, от которой у меня по позвоночнику прошел мороз, а волосы встали дыбом - не только на голове, но и в остальных местах.
      В облаке бледного, призрачного света по широкому коридору неторопливо шествовала фигура в ржавых рыцарских латах, но без шлема. Голову заменял череп с мерцающими в глазницах зелеными огоньками, причем и череп и доспехи казались слегка размытыми, как будто не полностью принадлежали реальному миру.
      Впрочем, почему "как будто"?
      Я никогда не встречался с подобными существами, однако в том не было нужды: Рыцаря Смерти мог опознать даже слепой…
      Фигура остановилась. Череп бесшумно повернулся в мою сторону.
      - Добро пожаловать, - молвил Рыцарь Смерти глухим, утробным голосом. - Рекомендую сдать оружие.
      Во всех легендах на заявление подобного рода бесстрашный Герой отвечает нечто вроде: "Убирайся в Бездну, мертворожденный ублюдок водяной крысы!" - и Рыцарь Смерти, издав вопль дикого ужаса, поспешно исполняет требование. Только я отчего-то вдруг усомнился в истинности сих легенд… Издав неопределенный звук, больше походивший на попытку сдержать рвотные позывы, нежели на боевой клич, я вышел из темноты, едва переставляя холодеющие ноги. О мече я не забывал, нет; но и пускать его в ход покуда не собирался. Если для звания Героя необходима патологическая тяга к самоубийству, так у меня ее и близко не имелось - жизнь мне была дороже любого звания.
      Рыцарь Смерти поднял левую руку, согнув пальцы латной перчатки см утнознакомым жестом.
      - Замри! - приказал он.
      В тот же момент меня охватило оцепенение: двигаться могли только глаза.
      По мановению руки Рыцаря Смерти несколько скелетов подняли меня на плечи и понесли. Куда? Оставалось лишь догадываться…
 
      - Отомри, - произнес Рыцарь Смерти.
      Жизнь вернулась в тело.
      Разминая ноющие руки, я повернулся к тому, кого назвали Хозяином. Встретив его холодный взгляд, я невольно подумал: неужели у всех этих колдунов был один и тот же папаша? Рожа Хозяина выглядела точной копией физиономии Дран Драггора, чем-то напоминая в то же время как Повелителя Драгоценностей, так и других чародеев, встреченных мною на жизненном пути…
      - Зачем ты здесь? - прошипел Хозяин.
      Я хотел было пожать плечами, но тут внутри меня проснулась некая иная личность. Ощущение Иного Разума застало меня врасплох, и Он успел занять тело до того, как я вступил в борьбу. После этого драться было бессмысленно, по крайней мере, пока Он/Я - а вернее, Мы - находились внутри Смеющегося Черепа в окружении врагов. Вот как-нибудь потом…
      - Thea Orb' xak redan et-Shawk: ner'wreign, o Ravashack! - сорвалось с моих губ.
      Не знаю, было ли лучшей идеей предлагать колдуну выдернуть свои зенки и протереть их получше… Во всяком случае, я бы воспринял это как оскорбление.
      Равашак же подскочил вместе с креслом. В буквальном смысле этого слова - черный конический колпак, венчавший его голову, смялся от удара о потолок. На бледном лице, однако, не было гнева - лишь несказанноеудивление.
      - Невозможно, - прошептал он, но в его словах не чувствовалось уверенности.
      - Тебе ли судить о том, Дурной Глаз? - снисходительно сказал Он моими устами. - Ты просидел внутри своей твердыни более трех веков, дезертировав из рядов Странников. И чего за это время добился? Окружив себя толпами бессмертных созданий, - слово "бессмертных" было выделено особо язвительной интонацией, - ты дрожишь при первом признаке появления живого существа на этой богами забытой скале. Пойми, Равашак: Странникам наплевать на тебя и твои стремления. Они делают то, что должны делать.
      - Да уж конечно! - Равашак оправился от потрясения и заговорил так, как и подобает некроманту: - Играют в крутых специалистов, способных за некоторую плату выполнить даже Невозможное. Это действительно то, к чему их готовили всю сознательную жизнь!
      "Готовили всю жизнь?" - мысленно вопросил я, но ответа не получил, поскольку Он сам был занят беседой.
      - ИХ готовили? - ядовито усмехнулся Он. - Ты ведь также входишь в число Странников, как бы ни старался откреститься от законного родства. И не спорь, не выйдет. Кровь сильнее слов. Судьба Странников - также и твоя судьба.
      Равашак Дурной Глаз повертел на пальце тонкую цепочку, составленную из косточек летучих мышей.
      - И какова же судьба Странников? - осведомился он наконец.
      - Поддерживать суть Игры; разумеется, не докладывая о том местным Игрокам. Ты что, ожидал иного ответа?
      - Суть Игры… - презрительно бросил некромант. - Я давно забросил эту дурацкую затею.
      - Можешь говорить все что твоей душе угодно. Это уже не имеет значения. - Он перешел на язык Бездны: - Tar'mylman Thea Carmedon Carmea Thy an'ghorn!
      Игра - твоя участь, ибо лишь законы Игры дают тебе право на существование…
      - Убей его, - прошептал Дурной Глаз, теряя сознание.
      Рыцарь Смерти вытянул левую руку и молвил: "Умри!"
      Я, однако, не выполнил его любезного пожелания и отразил заклятье смерти вспыхнувшим лезвием меча, в мгновение ока возникшего у меня в руке. Вот именно у МЕНЯ: Он опять удалился в неведомую даль, предоставляя мне самому выпутываться из созданной Им малоприятной ситуации.
      - Неплохо, - небрежно кивнул Рыцарь Смерти, поднимая правую руку ладонью вверх. - Огненный шар!
      Пузырь желтого пламени материализовался прямо над моей головой, заставив волосы на макушке завиться от жара. Но я успел отскочить в сторону, и пылающий шар прожег лишь дыру в полу.
      - Отлично, - похвалил меня Рыцарь Смерти, мощным пинком отбрасывая свое кресло на другую сторону комнаты. - Баньши! [Banshee (кельт.) - дух погибели, сопровождающий умерших в иной мир.]
      Слева от него появилась серая, призрачная фигура старой карги, опиравшейся на корявую клюку. Рыцарь Смерти спокойно стоял в ожидании, скрестив руки на груди. Старуха открыла рот и завизжала.
      Этот вопль мог бы обратить в бегство армию неустрашимых искателей приключений, а любого одинокого человека (и не только человека) свел бы с ума или убил на месте.
      Любого, но не меня. После того акустического удара, что нанес мне умиравший дракон в Храме Темной Луны, ни один визг впечатления на меня уже не производил.
      Дождавшись, покуда баньши закончит свою песню, я ухватил ее за шиворот и сбросил в дыру, оставшуюся после огненного шара. Рыцарь Смерти клацнул отвисшей от удивления челюстью.
      - Невероятно, - согласился я с его мыслями, - однако теперь моя очередь.
      - Пожалуйста, - кивнул противник, со скрежетом выдирая из заржавевших ножен рыцарский меч. Лезвие, впрочем, играло отблесками чистой стали без малейших следов коррозии.
      Быстрый обмен выпадами показал, что Рыцарь Смерти физически сильнее меня (в чем я ни единой секунды не сомневался), но в скорости я имею некоторое превосходство (что явилось для него откровением). Кроме того, мифриловый клинок без труда пробивал его латы и наносил болезненные раны даже легким прикосновением, а вот тяжелый рыцарский меч отскакивал от мифриловой брони, оставляя на мне только синяки. С синяками вполне можно было примириться, так что я стиснул зубы и усилил натиск. Противник отступал, с каждым шагом теряя самообладание.