Если мы повернем назад прямо сейчас, то доберемся до дома за год до того, как там появятся разведчики ачуультани, что позволит нам хотя бы помочь Земле отбить их натиск. Но тогда мы не сможем после этого отправиться в Империум – во всяком случае углубиться в него больше чем сейчас – и успеть вернуться на свою планету перед основной волной нашествия. Итак, главный вопрос: мы продолжаем двигаться вперед, надеясь найти хоть
что-то, или сейчас же возвращаемся назад?
Колин внимательно вглядывался в лица своих подчиненных, но видел на них лишь отражение своей собственной неуверенности.
– Лично я не думаю, что мы можем вот так все бросить, – наконец сказал он. – Мы знаем, что не сможем победить без помощи, и
незнаем наверняка, что помощи не будет. Честно говоря, я не испытываю большого оптимизма, но также и не вижу другого выхода, кроме как продолжать и молиться.
Джилтани и МакМахан слегка кивнули. Остальные молчали, только Черников поднял голову.
– Одна мысль, сэр.
– Да?
– Предполагая, что Дахак прав, и компьютеры кораблей Флота действительно являются источником информации, нам имеет смысл обратить внимание на военные базы и забыть на время о гражданских системах.
– Полностью согласен, – согласился Колин.
– Но было бы разумно все же исследовать еще несколько систем, прежде чем мы вообще покинем это место, – задумчиво произнесла Джилтани. – Я помню, что где-то в пятнадцати световых годах должен находиться еще один мир. Не военная база, но густо населенная система, верно, Дахак?
– Совершенно верно, мэм, – ответил Дахак. – На расстоянии четырнадцати целых шестисот шестидесяти одной тысячной светового года от Дефрама располагается система Кано, почти точно по направлению к Бирхату. По последним имеющимся у меня данным переписи населения в ней проживало около девяти миллиардов восьмисот тридцати миллионов человек.
Колин задумался. При максимальной скорости путешествие до Кано займет чуть больше недели…
– Хорошо, Танни, – согласился он, – если мы ничего там не найдем, то останемся в прежнем положении. Я начинаю склоняться к мысли, что в таком случае нам придется направиться на Центральную Базу Флота в Бирхате.
При этих словах по его офицерам пробежала волна шока. Бирхат находился на расстоянии почти восьмисот световых лет от Солнца. Если они заберутся так далеко, то «Дахак» при его скорости уже не сможет доставить их на Землю до прибытия ачуультани.
Да, Колин понимал это. Вполне возможно, что «Дахаку» было под силу остановить разведчиков ачуультани в одиночку, тем более при поддержке того, что успеет произвести Земля. Но если он распорядится двигаться к Бирхату, у «Дахака» даже не будет возможности попытаться… и это решение он должен был принять сам. Один.
– Я осознаю весь риск, – мягко сказал Колин, – но шансов у нас все меньше, и времени, чтобы метаться от звезды к звезде, тоже нет. Если мы не найдем однозначного ответа на Кано, то время вообще может закончится. Если мы вообще собираемся на Бирхат, то не можем позволить себе отвлекаться, иначе не успеем вернуться до начала нашествия главных сил. Если мы направимся туда прямо с Кано, то у нас будет несколько месяцев на знакомство с Центральной Базой, и останется достаточно времени, чтобы успеть домой до нашествия. Даже в самом худшем случае, если весь Империум подобен Дефраму, мы сможем, по крайней мере, выяснить, что произошло и где именно – если вообще где-то – сохранилась функционирующая часть Империума. Я не утверждаю, что мы должны направиться на Бирхат, я только говорю, что у нас может не быть другого выбора.
Он замолчал, чтобы дать время обдумать свои слова и, возможно, не согласиться. Колин молился, чтобы они не согласились, но вместо этого офицеры дружно закивали.
– Хорошо. Дахак, передай Саре сейчас же проложить курс на Кано. А там посмотрим, какое нам принять решение.
– Да, капитан.
– Думаю, это все, – тяжело сказал Колин и поднялся. – Если я понадоблюсь кому-то – я на мостике.
Он вышел. На этот раз Дахак не скомандовал «смирно», как будто почувствовав настроение своего капитана… но все равно все встали.
* * *
– Мы обнаружены. Источник в двенадцати световых минутах, – объявил Дахак, и в глазах Колина блеснула искорка надежды. Кано, звезда класса F5, горела на дисплее «Дахака», планета Кано-3 казалась яркой искоркой. Они были обнаружены. Обнаружены! В системе присутствовали высокотехнологичные объекты!
Но следующие слова Дахака разрушили его восторг.
– Вражеский запуск, – спокойно сказал компьютер. – Множественные вражеские запуски. Досветовые ракеты, двигающиеся со скоростью 0,78 световой.
Ракеты?
– Тактик, боевая тревога! – рявкнул Колин и тут же получил от Таммана подтверждение через нейроинтерфейс. Ожила паутина силовых лучей, вжавшая его в кресло, а мощное оружие «Дахака» уже готово было к бою, пока тревожные сигналы, передаваемые через трансляцию и нейроинтерфейсы, созывали экипаж на боевые посты.
– Не атаковать! – резко приказал Колин.
– Принято. – Монотонный голос Таммана мог принадлежать только человеку, полностью погрузившемуся в компьютер. Поднялись щиты «Дахака», активировалась противоракетная оборона, и Колин замолк, предоставив другим вести в бой его корабль.
Сара Мейер, входившая в тактическую сеть Таммана, моментально придала «Дахаку» максимальную досветовую скорость. Начался маневр уклонения, и звездное небо заплясало вокруг них в сумасшедшем танце; на голографическом дисплее появились малиновые точки, словно стая акул устремившиеся к «Дахаку», несмотря на его попытки уклониться.
Помехи, казалось, заполнили все пространство, а от центра дисплея устремились синие точки, каждая из которых в реальности была пятисоттонным имитатором, тщательно воспроизводившим излучения «Дахака» в электромагнитном и гравитонном спектре. Больше половины красных точек уклонились в сторону, отвлекшись на сигналы имитаторов или просто потеряв цель в помехах, но по крайней мере пятьдесят из них продолжали целеустремленно надвигаться на «Дахак».
Они перемещались со скоростью, которая составляла примерно восемьдесят процентов от световой, но из-за величины расстояния на экране казалось, что они едва ползут. Но почему они вообще двигались с досветовой скоростью? Почему против них не применили гиперракеты? Почему…
– Обнаружен второй вражеский залп, – объявил Дахак, и Колин выругался.
Активизировались защитные установки. Гиперракеты были бесполезны, потому что не могли наводиться на маневрирующие цели. Теперь на перехват летели досветовые противоракеты, исчезая в пламени мегатонных взрывов при срабатывании неконтактных взрывателей. Поверхность дисплея покрыли режущие глаз вспышки и красные точки начали пропадать.
– У них довольно неплохие защитные системы, капитан, – заметил Дахак, и Колин почувствовал их через нейроинтерфейс. Системы РЭП
сбивали наведение противоракет «Дахака», ракеты резко маневрировали и, к тому же, были быстрее, чем преследующие их противоракеты..
– Откуда ведется огонь, Дахак?
– Сканеры обнаружили двадцать четыре идентичные структуры на орбите Кано-3, – ответил Дахак, уничтожая еще десяток ракет энергетическими батареями. Но по крайней мере двадцать атакующих уцелело. – Я зафиксировал запуски только с четырех из них.
Только с четырех? Колин призадумался, и в это время последние десять ракет успешно избежали ударов «Дахака». Он обнаружил, что сидит, вцепившись в подлокотники своего кресла; ему больше ничего не оставалось.
Дисплей померк в момент взрыва, защищая зрительные нервы экипажа от налетевшего урагана. Аннигиляционные боеголовки, мощность взрыва которых исчислялась тысячами мегатонн, обрушились на последнюю линию обороны, но «Дахак» был создан для противостояния именно такому нападению. Плазменные облака обтекли его, отклоненные щитами. Однако настоящим противокорабельным оружием Империума были гравитонные боеголовки. В залпе были и они.
Древний корабль содрогнулся. Несмотря на свою гигантскую массу и невообразимо мощный двигатель, он покачнулся, как поврежденный галеон, и желудок Колина подкатил к горлу, несмотря на неизменность внутреннего поля гравитации. Его сознание отказывалось воспринимать ту мощь, которая могла вызвать подобный эффект, а гравитонный компонент щита, казалось, издал протестующий вопль, но и он был создан именно для подобных испытаний. Так или иначе, щит выдержал.
Дисплей вновь вспыхнул, отобразив рассеивающиеся облака раскаленных газов, а через нейроинтерфейс Колин получил тревожный сигнал о повреждении. Над его консолью появилось схематическое изображение корпуса «Дахака»: на его переднем полушарии в глаза бросались две ярко-красных воронки километровой глубины.
– Легкие повреждения в квадрантах Альфа-Один и Три, – отрапортовал Дахак. – Потерь нет. Боеспособность не затронута. Обнаружен третий вражеский залп.
Колин принял решение.
– Тактик, подавить активно атакующие платформы!
– Есть, – ответил Тамман, и на дисплее вспыхнули янтарные круги прицеливания. Каждый заключал в себе одну ракетную платформу, слишком маленькую на таком расстоянии, чтобы ее можно было увидеть. Колин сглотнул. В отличие от нападавших, Тамман использовал гиперракеты.
– Ракеты выпущены, – сообщил «Дахак». А затем, почти без паузы: – Цель уничтожена.
Крошечные яркие вспышки появились в центре янтарных кругов, но два уже выпущенных вражеских залпа, продолжали приближаться. Однако «Дахак» получил много информации отражая первую атаку, и тугодумием он не отличался. Боевой компьютер адаптировался к скорости и алгоритмам РЭП атакующих ракет и непреклонно уничтожал их одну за другой. Когда пошло в ход энергетическое оружие, число истребленных ракет увеличилось. Прорваться удалось только трем ракетам второго залпа, и все они были оснащены боеголовками с антиматерией. Последняя из ракет третьего залпа погибла на расстоянии десяти световых секунд от щита.
Колин осел в кресле.
– Дахак, еще есть? – хрипло спросил он.
– Ответ отрицательный, сэр. Я обнаружил работающие прицельные системы на семи из оставшихся платформ, но ракеты больше не стартуют.
– Связаться с нами не пытаются?
– Нет, капитан. И на мои вызовы тоже не отвечают.
– Проклятье!
Мозг Колина снова лихорадочно заработал. Почему они не попытались вступить в контакт до атаки? Каким образом «Дахаку» удалось подойти так близко незамеченным? И если они должны были произвести атаку, то почему использовали только шестую часть своих баз? Четыре уничтожил Тамман, но если они все-таки решили установить защиту, то зачем приберегать что-то на потом? Особенно после того, как Дахак нанес такой жестокий ответный удар?
– Ладно, – наконец сказал он очень мягко, – давайте разберемся, что это было. Сара, установи половинную скорость. Тамман, остаемся в готовности номер один.
Он получил подтверждения полученных приказов, и «Дахак» начал двигаться со скоростью двадцать восемь процентов от световой. Колин минуту смотрел на дисплей, затем откинулся назад.
– Дахак, дай мне широковещательный канал ко всем членам экипажа.
– Канал открыт, сэр.
– Итак, друзья, – сказал Колин, обращаясь к каждому на борту этого огромного корабля, – опасность подобралась ближе, чем нам хотелось бы, но, кажется, мы с ней справились. Если кому-то интересно знать, что произошло, – он сделал паузу и улыбнулся; к его удивлению, это вышло почти естественно, – они смогут спросить об этом у Дахака позже. Пока хочу сообщить, что прямо сейчас нас никто не обстреливает, поэтому мы собираемся приблизиться, чтобы понять, что же произошло. С нами не вступают в контакт, поэтому мне не кажется, что они настроены чересчур дружелюбно. Думаю, скоро мы будем знать больше. Расслабьтесь.
Он уже начал было приказывать Дахаку закрыть канал, но остановился.
– Да, еще. Вы все молодцы и по праву можете собой гордиться. Отбой.
– Дахак, закрывай канал.
– Есть, капитан. Канал закрыт.
– Спасибо, – тепло сказал Колин, и по тону было понятно, что это было много больше, чем просто любезность по отношению к электронному мозгу. – Большое спасибо.
Глава 8
То, что было раньше прекрасным бело-голубым миром под названием Киира, сейчас на дисплее первого командного пункта представлялось вымершим, проклятым местом. Континенты, некогда зеленые, превратились в обглоданные ветром и источенные водой руины, похожие на морщинистые лица дряхлых ведьм. Изредка на твердой скалистой местности все еще встречались объекты, сотворенные руками человека, стражи исчезнувшей цивилизации.
Колин пристально смотрел на это, удрученный даже сильнее, чем на Дефраме. А он так верил! Верил до такой степени, что даже направленные на него ракеты счел поначалу подтверждением этой надежды, и был почти рад их убийственным залпам. Но мертвый Киира посмеялся над ним.
Он отвернулся, переключив внимание на кольцо орбитальных фортов. Только семь из них все еще частично функционировали, и ближайший был виден на дисплее «Дахака», тускло мерцая в мрачноватом свете Кано. База была более восьми километров в диаметре, и при взгляде на ее неуклюжие очертания Колину становилось не по себе.
Даже сейчас ее прицельные системы были наведены на «Дахак», ее компьютеры, пострадавшие от времени, посылали приказы стрелять системам вооружения. Колин вздрогнул, представив древние пусковые установки, которые выполняют цикл стрельбы снова и снова. Вхолостую, поскольку погреба пусты. Было страшно осознавать, что давно заброшенная военная машина пыталась убить его; еще страшнее представить, сколько других кораблей должно было погибнуть под ее обстрелом, чтобы боеприпасы истощились.
И если Дахак и Гектор были правы, то большинство этих кораблей было уничтожено не при нападении на Киира, а при попытке бежать с него.
– Первый зонд докладывает, капитан. – Мягкий голос Дахака отвлек Колина от пугающих мыслей и заставил вернуться к прямым обязанностям.
– Очень хорошо. Как у них обстоят дела?
– Внешнее сканирование завершено, капитан-инженер Флота Черников запрашивает разрешение на высадку.
Колин повернулся к голографическому экрану.
– Какие будут рекомендации?
– Моя
перваярекомендация – убрать оттуда Влада, – спокойно сказала Коханна. – Единственное мнение, какое может быть у меня по этому поводу, это что не стоит рисковать нашим старшим механиком.
– Склонен с тобой согласиться, но я допустил ошибку, предложив вызваться добровольцу.
– В таком случае, – Коханна отодвинулась от своего стола в медицинском отсеке, в тысяче километров от командного пункта, и потерла лоб, – мы можем позволить им высадится.
– Ты уверена в этом?
– Конечно нет! – огрызнулась она, и Колин быстро поднял руку в знак извинения.
– Прости, Коханна, я только хотел, чтобы ты кратко изложила свое мнение.
– Оно не изменилось. – Ее почти спокойный тон был равносилен принятию его извинений. – Другие базы безжизненны, как и Киира, но на борту этой громады еще существуют по крайней мере две гидропонические фермы – уж не знаю, каким образом, после всего прошедшего времени – а может быть, их и больше; мы не можем точно сказать основываясь на результатах дистанционного биосканирования, даже на таком малом расстоянии. Вся атмосфера базы прошла через них миллионы раз, а растения до сих пор живы. Возможно, это какой-то мутировавший вид, который случайно оказался невосприимчивым к тому, что убило все на Киира, но я в этом сомневаюсь. Что бы это ни было, не похоже, чтобы
оноупустило хоть
что-нибудьтам, внизу. Поэтому я
думаю, что вряд ли оно проникло на военную станцию.
Коханна пожала плечами.
– Я знаю, что это только предположения, но это все, что я могу сказать.
– Но там нет других признаков жизни, – тихо сказал Колин.
– Никаких. – Лицо Коханны стало мрачным. – И не может быть, разве только в состоянии стазиса.
– Хорошо, – сказал Колин. – Спасибо.
Он посмотрел на свои руки, затем кивнул самому себе.
– Дахак, соедини меня напрямую с Владом.
– Готово, капитан.
– Влад?
– Да, капитан? – Голографического изображения не возникло, поскольку простенькая разъездная шлюпка Черникова не была оснащена для этого, но его спокойный голос зазвучал у самого уха Колина.
– Я разрешаю посмотреть поближе, Влад, но осторожно. Пойдет один человек, но
неты. Полная биозащита и тщательная дезинфекция перед его возвращением на борт.
– При всем моем уважении, капитан, я думаю…
– Я знаю, что ты думаешь, – резко сказал Колин. – И мой ответ – нет.
– Ну хорошо, – сдался Черников. Колин больше всего хотел бы взять риск на себя, но он был капитаном «Дахака». Он не мог рисковать собой… и Влад тоже не мог.
* * *
Влад Черников посмотрел на механика, которого выбрал для выполнения задания. Джеру Чандра рисковал своей жизнью, но выглядел решительным, когда тщательно проверял герметизацию скафандра. Не веселым или бесстрашным, а именно решительным.
– Осторожно там, Джеру.
– Да, сэр.
– Не отключай сканер. Мы будем передавать сигнал на «Дахак».
– Понимаю, сэр.
Черников криво улыбнулся, услышав демонстративно терпеливый ответ. Он действительно выглядел таким нервным?
– Тогда в путь, – сказал он, и механик вошел в шлюз.
По требованию Коханны корабль Черникова избегал прямого контакта с боевой станцией, но Черников еще раз обшарил взглядом вырисовывающийся на экране корпус, пока Чандра преодолевал километровую дистанцию на двигателях своего скафандра. Древнее сооружение было на тысячи лет моложе «Дахака», но гигантский военный корабль почти всю свою жизнь находился под восьмьюдесятью километрами камня. А станция – нет. Блестящая броня потускнела от слоя пыли, собравшейся на пострадавшей от времени поверхности, и покрылась ямками от метеоров; состояние станции демонстрировало все признаки возраста, чего не было в блистающем совершенстве «Дахака».
Чандра мягко приземлился около небольшого шлюза, и его имплантанты исследовали управление.
– Хм, – сосредоточенность сгладила напряжение в его голосе, – Дахак был прав, коммандер. У меня здесь работающие компьютеры, но вряд ли я разберу машинный язык. Ой! Подождите минуту, здесь что-то…
Его голос прервался, а затем раздался самый неожиданный звук – хихиканье.
– Будь я проклят, сэр. Эта штука поняла мою попытку получить доступ и активировала что-то вроде программы перевода. Люк уже открывается.
Он вошел внутрь и люк закрылся.
– В шлюз пошел воздух, – доложил он. Его коммуникатор работал через толстую сталь не хуже, чем через вакуум. – Давление низковато, примерно ноль целых шестьдесят девять сотых атмосферы. Мои датчики показывают, что дышать можно.
– Забудь об этом, Джеру.
– Я и не думал, сэр. Честно. Так, сейчас открывается внутренний люк. – Последовала короткая пауза. – Я внутри. Люк закрыт. Основное освещение выключено, но горит почти половина аварийных огней.
– Главная сеть работает или только компьютеры обслуживающие шлюз?
– Кажется, работает вспомогательная сеть. Секунду. Да, сэр. Хотя подача энергии маловата. Пока не могу найти главную сеть.
– Понял. Дай мне показания по вспомогательной. А затем я хочу, чтобы ты поднялся наверх. Следи за…
* * *
Пока Колин отдыхал на диване, с закрытыми глазами, сконцентрировавшись на нейроинтерфейсе, Чандра осматривал полуразрушенный корабль, и с каждым шагом становился все уверенней. Об том можно было судить даже по его речи.
Колин надеялся только, что они смогут позволить ему вернуться домой.
* * *
– … вот, примерно, и все, – сказала Коханна, выключая свой личный компьютер. – Мы обработали скафандр Чандры всем, чем только могли. Насколько Дахак и я можем судить, его скафандр был на сто процентов стерилен, когда ему позволили его снять, но пока он в изоляторе. Я
думаю, что он чист, но не выпущу его оттуда, пока не буду окончательно уверена.
– Договорились. Дахак, ты что-нибудь добавишь?
– Я до сих пор веду общение с главными компьютерами «Омеги-Три», капитан. Точнее, пытаюсь вести общение. Мы разговариваем на разных языках, а их скорость передачи данных намного выше нашей. К несчастью, они оказались довольно глупыми.
Колин постарался сдержать улыбку, услышав жалобный тон Дахака. Среди всех человеческих качеств, которые усвоил компьютер, одно было явно лишним: нетерпение.
– Насколько глупыми? – спросил он.
– Ужасно. Честно говоря, они не были предназначены даже для минимального самосознания, и нужно еще делать скидку на их возраст. Способность «Омеги-Три» к самовосстановлению изначально была намного меньше предусмотренного стандартами Флота, и поэтому она постепенно разрушалась. В основном, как я подозреваю, из-за недостатка запасных частей. Примерно сорок процентов сети не действуют. Главные компьютеры в более функциональном состоянии, чем второстепенные, но налицо сбои в центральных программах… Больше всего тут подошло бы слово «дряхлость».
– Ясно. Ты хоть что-нибудь получил?
– Определенно да, сэр. Я готов представить реконструкцию гипотетических событий, приведших к нынешней ситуации.
– Готов?
Колин выпрямился, остальные последовали его примеру.
– Да. Однако прошу заметить, что по большей части это на уровне догадок. Есть большие пробелы в имеющихся данных.
– Понятно. Рассказывай.
– Хорошо. В общем, сэр, капитан Флота Коханна была права. Жизнь на планетах, которые мы до этого момента видели, была уничтожена биологическим оружием.
–
Какимименно? – спросила Коханна, наклонившись вперед.
– Пока неизвестно. Однако, по убеждению правителя системы, оно имело имперское происхождение.
– Господи Иисусе, – вздохнула Джилтани, – хоть в чем-то ты прав, мой Гектор. То не враги учинили разрушения, а они сами.
– Точно, – сказал Дахак. – Как я говорил, данные отрывочны, но я восстановил часть меморандума правителя. Я надеюсь восстановить больше, но то, что уже удалось восстановить, указывает на это. Она не знала, как оружие было пущено в ход, но, очевидно, какое-то время о нем ходили слухи.
– Дураки, – прошептала Коханна, – ну и
дураки! Зачем им было нужно что-то вроде этого? Это же идет полностью вразрез с медицинской этикой Империума!!
– Боюсь, что пока моих данных недостаточно, чтобы ответить на этот вопрос, но я обнаружил нечто очень интересное. Это не Четвертый Империум изобрел это оружие, а нечто, называемое «Четвертой Империей».
На мгновение Колин упустил суть разговора. Дахак использовал Имперский Универсальный Язык, а в нем отличие было лишь немного больше, чем в английском. «Империум» в нем звучало как «умсувах», с ударением на последний слог; «Империя» – «умсувахт», с ударением на второй.
– Что? – Моргнула Коханна в изумлении.
– Именно так. Я еще не установил четкое значение новой терминологии, но из этого вытекают многие следствия. В частности, взамен власти Сената Империи в наличии была власть Императора – а именно Гердана Двадцать Четвертого по состоянию на тринадцать тысяч сто семьдесят пятый год.
– Гердана
Двадцать Четвертого? – повторил Колин.
– Титул может оказаться очень важным, – согласился Дахак, – и предполагает весьма долгий период автократического правления. К тому же, дата его вступления на престол согласуется, по нашим расчетам, со временем катастрофы на Дефраме.
– Согласен, – сказал Колин, – но, кроме этого, у тебя больше нет данных?
– Политических и социальных сведений нет, капитан. Возможно, «Омега-Три» даст нам новую информацию, конечно если мне удастся найти соответствующую часть базы данных и если она не окажется повреждена настолько, что восстановление будет невозможным. Но я бы не очень рассчитывал на это. «Омега-Три» и прочие боевые станции были созданы в большой спешке местными властями, а не Флотом. Кроме программирования, необходимого для выполнения непосредственных функций, похоже, что их базы данных не перегружены информацией.
Несмотря на шок, Колин не мог не улыбнуться кислому тону компьютера.
– Хорошо, – помолчав, сказал он. – Что ты можешь сказать о действии этого биологического оружия? И для чего были построены укрепления?
– Данных не очень много, капитан, но они содержат основные сведения. Похоже, что биооружие предназначалось для широкомасштабного поражения большого числа различных форм жизни. Если слухи, которые передает правитель Йиртана, правдивы, это оружие фактически предназначалось для уничтожения
всехформ жизни. На млекопитающих оно действовало как нейротоксин, нарушая химические процессы в нервной системе, и организм погибал.
– Но это не убило бы растения или деревья, – возразила Коханна.
– Правильно, коммандер. К несчастью, создатели оружия оказались на удивление изобретательными. Мы не имеем образца самого оружия, но я восстановил некоторые данные биологов правителя Йиртаны. Мне кажется, что создатели этого оружия воспользовались простым наблюдением: все известные формы жизни зависят от химических реакций. Они могут быть различными, но само их присутствие постоянно. Это оружие было предназначено для нейтрализации любых биохимических реакций.
– Но это невозможно, – ровно сказала Коханна и покраснела.
– В соответствии с моей собственной базой данных вы правы, мэм. И все же на Киира уничтожена вся жизнь. Эмпирические наблюдения – лучшее свидетельство того, что это все-таки было возможно для Четвертой Империи.
– Согласна, – пробормотала биотехник.
– Биологи правителя Йиртаны предположили, что оружие было способно очень быстро видоизменяться, атакуя химические структуры жертв поочередно, пока не будет найдена смертельная комбинация. Элегантное теоретическое решение, хотя, как я подозреваю, на практике все было весьма непросто.
–
Просто! Я до сих пор не могу поверить, что это
возможно!
– Что касается «Омеги-Три» и прочих станций, – продолжил Дахак, – они предназначались для реализации строгого карантина Киира. Правителю Йиртане явно было известно о заражении ее планеты, и она приняла меры по предотвращению распространения заразы. Также есть упоминание, еще не до конца мной понятое, чего-то называемого системой «Мат-транс», которую она приказала вывести из строя.
– «Мат-транс?» – переспросил Колин.
– Да, сэр. Как я сказал, я до сих пор не полностью это понимаю, но мне кажется, что система «Мат-транс» предназначалась для передвижения на межзвездные расстояния, не прибегая к космическим кораблям.
–
Что?! – Колин подскочил на стуле.
– Имеющиеся сведения дают понять, что эта система была способна перемещать объекты весом до нескольких тонн на сотни – а возможно и тысячи – световых лет практически мгновенно, капитан. Очевидно, что она стала предпочтительным методом путешествий. Однако мне кажется, что расход энергии был достаточно высоким, что, по-видимому, объясняет ограничения в перемещении грузов. Для их перевозки по-прежнему использовались космические суда, а Флот и некоторые правительственные агентства продолжали использовать курьерские корабли для доставки данных высших категорий секретности.
– Боже мой! – пробормотал Колин. Потом глаза его сузились. – Почему же ты не рассказал этого раньше?
– Вы не спрашивали, капитан. И я не знал этого. Пожалуйста, не забывайте, что я продолжаю исследовать память «Омеги-Три», даже пока мы с вами разговариваем.
– Хорошо, хорошо. Но передача материи?
Телепортация? – Колин посмотрел на Черникова. – Это возможно?
– Как сказал бы Дахак, эмпирические факты говорят что возможно, но если вы спрашиваете
как, я не имею понятия. База данных Дахака содержит несколько ссылок на газетные статьи о сфокусированных гиперполях, связанных с технологией пространственного прокола, но до момента мятежа данные исследования ни к чему не привели. А после…
Он пожал плечами.
– Боже мой! – Мягкий голос Коханны привлек к себе всеобщее внимание. Она смертельно побледнела. – Если они могли… – Она внезапно замолчала, уставившись на свои руки и, судорожно размышляя, обратилась к данным Дахака через нейроинтерфейс. На ее лице медленно проступало выражение откровенного ужаса, и, когда она вновь посмотрела на своих товарищей, ее взгляд был невыразимо печален.
– Вот как. – Ее голос звучал уныло. – Вот как они сделали это с собой.
– Объясни, – мягко сказал Колин.
– Меня удивляло… удивляло, как это могло зайти так далеко. – Она немного встряхнулась. – Ты понимаешь, Гектор прав – только маньяки могут намеренно уничтожать целые планеты с помощью такого оружия. Но это было совсем не так.
Все озадаченно посмотрели на нее, только в глазах Джилтани блеснуло понимание. Коханна едва заметно кивнула, ее взгляд переместился на нее.
– Точно, – твердо проговорила она. – Империум мог перевозить оружие только на звездных кораблях. Они были бы вынуждены перевозить этот токсин – или агент, называйте, как вам нравится – от системы к системе, умышлено. Первоначальное заражение могло произойти случайно, но размеры Империума были огромны. К тому времени, когда значительная часть планет была бы заражена, вектор распространения заразы уже был бы определен, и, если это не было преднамеренной военной операцией, карантин мог бы спасти положение.
Но Империя была не такова. У них был этот проклятый «мат-транс». Если только инкубационный период длился достаточно долго, им нужен был только один источник заражения – только
один, – о котором они не знали. К тому времени, как они поняли, что происходит, зараза могла распространиться по всей Империи, и просто остановка движения кораблей не замедлила бы распространение ни на йоту!
Глядя на Коханну, Колин наконец-то вник в смысл ее слов. Имея в наличии что-то вроде описанного Дахаком «мат-транса», больше не нужно было путешествовать неделями и месяцами между мирами Империума. Они стали единым, взаимосвязанным целым. Время и расстояние, самые значительные препятствия для объединения межзвездной цивилизации, перестали быть помехами. Вот это триумф технологии! И каким смертоносным он оказался!
