XX

ЗА РОДИНУ И КОРОЛЯ

Хальцион выбрался на верхнюю палубу и оказался в сиянии солнечного дня. Он взглянул на море и вдалеке увидел последний из вражеских кораблей – фрегат, удирающий под всеми парусами с попутным ветром.

Корма второго фрегата виднелась совсем рядом с левым бортом «Сангина». Руль фрегата был уничтожен попаданием из взрыв-трубы.

К Хальциону подбежал Таппер, весь в саже от взрывного зелья.

– Ты бы только видел! Это было потрясающе! – Волнение от того, что он только что пережил, все еще переняло Таппера. – Пока морпехи брали на абордаж главный вражеский корабль, один фрегат начал обходить нас, чтобы подобраться с другого борта. Тогда мы залпом орудий левого борта разнесли им руль! Мы выиграли бой на «Миголе», и тогда капитан окликнул фрегат и заставил их сдаться, не потратив больше ни единого снаряда! Все прошло замечательно, просто великолепно!

– Мне нужно доложиться капитану, так велел старшина Фэллоу, – сказал Хальцион. Он тоже еще не отошел от собственных переживаний. – Я рад, что у тебя все хорошо, Таппер. А что остальные наши?

– Все живы. Марка сильно ранило в плечо, но все остальные живы и невредимы. Если тебе нужно к капитану, то вон он, на квартердеке, – сказал Таппер. Доклад капитану важнее всего – таков порядок на корабле, и оба корабельных мага это хорошо знали.

– Спасибо, Таппер. Я спущусь и помогу внизу, когда капитан отпустит меня! – крикнул Хальцион, уже взбираясь по сходням, ведущим на квартердек.

Наверху стояла лейтенант Дюран.

– Господин Блисс, что вам здесь нужно?

Она вытянула руку, преграждая ему путь на квартердек.

– Мне было велено доложиться капитану по поводу саботажника, мэм, – ответил Хальцион.

– Вот как? И кто же оказался саботажником? – спросила Дюран.

– Первый офицер Уили на самом деле был малейнским метаморфом. Мы со старшиной Фэллоу убили его… ну, то есть это больше заслуга старшины, чем моя.

Рассказывая о том, что произошло, Хальцион вдруг почувствовал себя неловко. Теперь, когда все было позади, ему казалось, что он сделал слишком мало.

– Да уж, капитан захочет послушать твой рассказ, это точно. Но тебе придется подождать своей очереди. Вон, видишь, по левому борту выстроились офицеры с докладами капитану? Отправляйся туда и жди, – распорядилась лейтенант Дюран, пропуская корабельного мага.

– Слушаюсь, мэм! – откликнулся он, поднимаясь на квартердек.

Сверху Хальцион посмотрел на палубу и на мачты. Он обнаружил, что урон кораблю был нанесен немалый. На бизани снесены брам-стеньга и топсели. Четыре взрыв-трубы левого борта разбиты вдребезги. Половина одного из огромных штурвальных колес корабля разнесена в щепки – впрочем, плотники уже трудились, меняя поврежденный штурвал на запасной. Команда и морпехи расчищали палубу. Несмотря на свежий ветер, воздух был насыщен запахом таннинового масла. Матросы натирали снадобьем все повреждения, нанесенные шкуре дракона.

На квартердеке был поставлен стол, перед которым и стояла очередь из офицеров на доклад капитану. Стюард капитана Олдена наливал каждому из докладчиков питье в кружку, так что тот сначала отхлебывал, а потом уж начинал говорить.

Когда Хальцион занял место в очереди, как раз говорил сильно потрепанный в бою майор Эйбердин. Через всю щеку и подбородок майора шел глубокий порез. Однако, судя по приподнятому тону Эйбердина, он был в добром расположении духа и докладывал он тоже о хорошем. Хальцион услышал только окончание его доклада.

– …Взрыв-трубы мастера Эндол выбили из них желание драться. Повреждения на верхних палубах, как вы можете отсюда видеть, ошеломляющие. Когда мы высадились а борт «Мигола», они уже были побеждены – хотя еще не и об этом. – Майор сделал большой глоток вина из кружки. – Мы ринулись на палубы. На квартердеке было полно малейнских офицеров и морпехов. Именно там мы сосредоточили свои усилия, и главная схватка происходила там. Проклятые малейнцы хороши в бою, особенно когда им некуда отступать. Я приказал захватывать все посты. Когда мы перебили офицеров на квартердеке, малейнцы потеряли контроль над кораблем, и мы принудили остальных сдаться. А те, кто не сдавался, вскорости пали под ударами наших разряд-пик и клинков.

Документы, которые нам удалось захватить, говорили о том, что «Мигол» вышел прямиком из Малуа. Мы не нашли донесений, предназначенных к отправке, не обнаружили и приказов с назначениями для «Мигола». Вероятно, враги успели выбросить за борт эти бумаги, прежде чем мы добрались до капитанской каюты.

Когда мы вернемся в Илумин, несколько человек морских пехотинцев заслуживают награды. Завтра я представлю вам письменный доклад. Пленные малейнцы из команды «Мигола» собраны в трюме. Ни офицеров, ни морпехов среди них нет.

Закончив доклад, майор оперся о стол. Он совершенно выдохся.

– Стюард, принесите майору скамью. Вы превосходно сделали свое дело, майор! – с истинным чувством произнес капитан. – Сегодня мы нанесли основательный удар по вражескому флоту. Сколько морпехов вы предполагаете отправить на захваченный корабль?

– Думаю, пятьдесят пехотинцев и с ними старшего лейтенанта, – сказал майор. – «Мигол» все-таки корабль первого класса.

– Отправляйте. Я назначаю лейтенанта Солвалсона командовать трофейным кораблем, он это заслужил. С ним пойдут корабельные маги Шурхэнд и Мердок, двадцать матросов и десять старших матросов. – Капитан обернулся к улыбающемуся Пирсу Солвалсону, который внезапно превратился в капитана корабля. – Господин Солвалсон, отведите корабль в ближайший арканийский порт как можно быстрее и ждите там дальнейших приказаний.

– Слушаюсь, сэр! – ответил Пирс. Он отдал честь и почти бегом устремился выполнять приказ.

Майор и капитан проводили его взглядами и улыбками.

– Ты еще помнишь, Топал, каково это – быть таким молодым? – спросил капитан.

– А как же! – усмехнулся майор. – Разве не вчера мы с тобой пришли служить на старенький фрегат «Илумин»? Пятнадцать лет пролетели как один денек…

– Останься здесь еще ненадолго, Топал, – попросил капитан. – А потом – непременно к врачу, чтобы он привел в порядок твою рану. И не говори мне, что это царапина! У тебя кровь течет, как у только что зарезанного поросенка! Но сначала я должен выслушать судового врача, а еще – срочный доклад Апдина по поводу фрегата, и мне понадобится твое мнение относительно назначения людей на трофейные корабли.

– Разумеется, капитан, я в вашем распоряжении, – кивнул майор Эйбердин, все еще улыбаясь.

Хальцион обратил внимание, что майор очень бледен. Грудь его была залита кровью – частично запекшейся, частично свежей. Рану на лице надо было зашить, однако кровь уже почти остановилась.

Стюард подал корабельному врачу кружку с вином, и тот осушил ее одним глотком, а затем протянул капитану список погибших, раненых и умирающих от ран.

– На этот раз мы легко отделались, капитан, – доложил он. – Двадцать два человека погибших и вдвое больше легко раненных. Еще шестеро раненых умрут до захода солнца. Я закончил с нашей командой. С вашего позволения я возьму медикаменты и переправлюсь на «Мигол» помочь раненым и умирающим.

– Да, конечно, – разрешил капитан. – Они будут благодарны за доброе отношение, и это облегчит работу нашим людям, которые будут вести трофейный корабль в порт. Возвращайтесь на «Сангин» засветло. Нам по-прежнему надлежит добраться до Ордьюна и принять участие в блокаде. Вы хорошо поработали, сэр.

Капитан встал и пожал руку судовому врачу.

– Благодарю вас, капитан.

Усталый врач отдал честь и удалился.

Стюард предложил кружку вина младшему лейтенанту Айвену Апдину.

– Мне воды, пожалуйста, – попросил Айвен.

Капитан бросил на него внимательный взгляд. Хальцион заметил, что капитан тоже пьет воду, а не вино.

– Слушаю вас, Апдин, – сказал капитан.

– По вашему приказанию, – начал докладывать Апдин, я собрал группу из морпехов и матросов, и мы перешли на малейнский фрегат «Каскад», когда его притерло к нашему борту. Залп «Сангина» полностью разнес им руль. Вся команда фрегата состояла из друсенских моряков. Малеинские офицеры пытались заставить их сражаться, но размеры нашего корабля-дракона и безвыходное положение, в котором оказался фрегат, перевесили. Друсенцы перебили малейнских офицеров и выбросили их за борт, а сами сдались нам без боя. Я распорядился начать ремонтные работы. Вполне возможно, руль удастся восстановить до наступления темноты. Друсенцы вовсе не рвались в бой, они более чем готовы работать на благо Аркании, и в настоящий момент именно они в основном и занимаются ремонтом.

– Отлично сделано, сэр! – Капитан протянул руку лейтенанту Апдину. – Майор, сколько морпехов вы полагаете отправить на трофейный фрегат?

– Хватит десятерых и с ними мичмана. Мы уже много раз сталкивались с такими случаями – как только с малейнцами покончено, команда приветствует арканийцев. Оказаться в плену Аркании – это для них шанс начать новую жизнь. Они не доставят беспокойства нашим людям, – уверенно сказал майор Эйбердин.

– Айвен Апдин, принимайте командование над «Каскадом». – Слова капитана буквально оглушили Айвена. – С вами пойдут десять старших матросов, корабельные маги Грансет и Арго, а также младший лейтенант Фоузентат. Этого будет достаточно, как вы полагаете?

– Так точно, сэр. Благодарю вас, сэр, – ответил Апдин.

Олден, поднявшись, пожал лейтенанту руку. Апдин козырнул и удалился.

– Майор, теперь вы тоже можете идти. Покажитесь врачу, пусть он займется вашей раной на лице, – приказал капитан.

– Сэр, я бы чувствовал себя гораздо лучше, закончив дела на «Миголе», если позволите, – попытался возразить майор.

– Слушать не желаю! – раздраженно ответил капитан. – Вы не получите моего позволения, сэр. Я видел, как сильные мужчины умирали от ран, на вид не опаснее этой. Отправляйтесь к корабельному врачу, пока он не отплыл на «Мигол». Ваша задача – выздороветь. Под вашим началом служат хорошие бойцы, они наведут порядок на «Миголе» без вашего участия.

Капитан снова поднялся и пожал руку майору. У того не было ни малейшей возможности уклониться от выполнения приказа.

– Слушаюсь, капитан, – мрачновато ответил майор, отдал честь и ушел.

Стюард налил рома в кружку корабельному плотнику.

Капитан тем временем задумчиво провожал взглядом фигуру майора Эйбердина.

– Старый драчун! Хорошо, что не вся моя команда – такие отчаянные рубаки. Он потрясающе хорош в бою, но вне боя за ним нужен глаз да глаз… Да хранят его боги! – Он покачал головой и сделал несколько пометок в своей записной книжке.

Корабельный плотник, старший матрос, перешел служить на «Сангин» вместе с капитаном Олденом, когда тот принял командование кораблем-драконом несколько лет назад. Он был немолод, намного старше капитана. Олден выделял его из команды и прислушивался к его мнению. Это был единственный человек на корабле, который мог позволить себе вольности в разговоре с капитаном.

– Вы хорошо провели этот бой, капитан. Я уже к завтрему починю все, что поломано. – Корабельный плотник обращался к Олдену скорее как отец к сыну, вовсе не как простой матрос к капитану корабля. Никто, кроме него, на «Сангине» не осмелился бы хоть в чем-то критиковать действия капитана.

– Ну что ж, спасибо тебе на добром слове, плотник. Я стараюсь держать королевский боевой корабль-дракон в самой лучшей форме… насколько это позволяют обстоятельства, – саркастически заметил капитан, и все присутствующие на квартердеке усмехнулись.

– Парусный мастер сказал мне, что он уже готов заменить те два паруса, что вы потеряли. Три взрыв-трубы здесь на квартердеке приведены в полную негодность. У четвертой разнесло лафет; я заменю ее завтра. Дыры в корпусе быстро зарастают, а основной корпус – тело дракона – вообще не получил повреждений благодаря холодному ледяному сердцу, будь оно благословенно, – сообщил плотник.

При упоминании драконьего сердца капитан поглядел прямо на Хальциона.

Хальцион отвел взгляд и стал смотреть на «Мигол». Он заметил, что центральный участок левого борта захваченного корабля сильно поврежден. Корпус все еще дымился от пожаров, разгоревшихся тут и там во время боя. Чтобы починить это все, потребуется немало времени – больше чем пара дней.

– Плотник, что ты думаешь о том, чтобы заменить наши разбитые взрыв-трубы взрыв-трубами с малейнского корабля? – спросил капитан.

– Я бы этого не делал. Конечно, это ваш корабль и все такое, но если вы меня спрашиваете, так я скажу, что на железные трубы Малейна нельзя положиться. Я могу проверить оба захваченных корабля, нет ли на них трофейных арканийских взрыв-труб, – предложил плотник. – Вот они бы нам подошли.

– Прекрасная мысль! Займись этим прямо сейчас, – приказал капитан.

Олден встал, чтобы пожать руку плотнику.

Следующим подошел черед Блисса. Стюард предложил ему кружку вина, но Хальцион попросил взамен воды.

Он поднял кружку:

– За ваше здоровье, капитан!

Олден подождал, пока корабельный маг осушит сосуд.

– Спасибо за такие слова. Я удивлен вашим появлением здесь с докладом, господин Блисс. – И капитан посмотрел на него выжидательно.

Хальцион вытянулся в струнку и постарался изложить все толково и кратко.

– Сэр, саботажником оказался первый офицер капитан-лейтенант Дайр Уили. Он был малейнским метаморфом, направленным в арканийский флот специально, чтобы уничтожать корабли-драконы. Во время сражения он снова попытался уничтожить драконье сердце. Я вступил в схватку с ним, а старшина Фэллоу его прикончил, о чем я вам и докладываю.

Блисс продолжал стоять по стойке «смирно» в ожидании слов капитана.

Капитан нахмурился.

– Дюран! Старшину Фэллоу ко мне, живо! – приказал он.

Олден хлопнул по столу своим боевым шлемом и откинулся на спинку кресла. Выражение лица у него было в высшей степени озадаченным.

– Вы просто не человек, а сундук с сюрпризами, господин Блисс! И большая их часть далека от приятных. Не думаю, чтобы за все время службы во флоте я хоть раз встречал офицера, подобного вам. Вот что я вам скажу, юноша. Вы либо взлетите на гребень славы, как ваш отец, либо вас разнесет на клочки в какой-нибудь грандиозной битве. Не ждите только спокойной жизни. Такое впечатление, что опасности идут за вами по пятам – и кораблю, на котором вы служите, достается полной мерой!

Хальцион по-прежнему стоял навытяжку и не знал, должен ли он что-то отвечать на слова капитана.

– Да, сэр, – жалобно пробормотал он.

Старшина Фэллоу появился на квартердеке и отдал честь капитану. Капитан ответил ему салютом.

– Старшина! – Капитан по-прежнему сидел, откинувшись на спинку кресла, и выглядел весьма раздраженным. – Сейчас этот юный корабельный маг снова расскажет ту потрясающую историю, которую он только что поведал. Я желаю знать больше по поводу того, как это мой первый офицер оказался предателем. Когда господин Блисс расскажет все в подробностях, – последние слова он подчеркнул голосом и выразительно посмотрел при этом на Хальциона, – вам, старшина Фэллоу, придется доложить, как именно вы убили арканийского офицера. Это подсудное дело, и лучше вам будет излагать очень убедительно. Господин Блисс, расскажите все заново и не упускайте ни малейшей подробности, пожалуйста.

Только сейчас Хальцион заметил, что позади капитана стоят шесть морских пехотинцев. До сих пор он не замечал их и уж тем более не задумывался, зачем они здесь. Теперь-то он понял зачем.

Стюард протянул старшине кружку рома, старшина осушил ее и попросил еще одну. Стюард наполнил кружку заново без комментариев, однако вид он при этом имел крайне неодобрительный.

Сердитый взгляд капитана подтолкнул Хальциона начать рассказ:

– Я был на своем посту в харт-камере. Согласно вашему приказу, по боевой тревоге я должен направляться на нижнюю палубу, в харт-камеру, и охранять драконье сердце, – сказал Хальцион.

– Погодите еще минутку, – велел ему капитан и окликнул лейтенанта Дюран: – Дюран, позовите сюда господина Джантсона и госпожу Гриффон, бегом! – И жестом приказал Хальциону помолчать, пока не явятся вызванные офицеры.

Старшина Фэллоу глотнул рома из кружки. Он улыбался и выглядел совершенно спокойным. Сердитый взгляд капитана его ничуть не обеспокоил, он ухмыльнулся капитану в ответ и Блисса тоже одарил ухмылкой.

Когда прибыли Джантсон и Гриффон, капитан сказал им:

– Я хочу, чтобы вы тоже послушали историю, которую расскажут нам господин Блисс и старшина Фэллоу. Прошу вас, господин Блисс, продолжайте.

И капитан взмахом руки дал Хальциону знак говорить.

От появления еще двух офицеров и их пристального внимания Хальциону лучше не стало. Он сделал последний глоток воды из кружки, собираясь с духом, и стал рассказывать дальше:

– Я находился на своем посту в харт-камере. Совершенно случайно я обнаружил, что, если я дотрагиваюсь одновременно до драконьего сердца и до ледяной корки, я могу видеть драконьими глазами – такая удивительная магическая случайность. Я видел, как были сделаны первые выстрелы из наших носовых орудий…

– Как интересно! – перебил его Джантсон.

– Дайте ему договорить, Дэйтон, – велел капитан, – Я знаю, что у вас будет тысяча вопросов, но это все потом. Сейчас давайте выслушаем всю историю.

– В тот момент, когда я наблюдал за первым удачным залпом по «Миголу», в харт-камеру вошел первый офицер Уили.

Капитан снова дал знак Хальциону остановиться и произнес, обращаясь ко второму офицеру:

– Эндол, для протокола: в своем докладе я укажу, что ваши новые снаряды сработали, как было обещано. Я хотел сказать это вам сейчас, пока не забыл.

– Благодарю вас, капитан. Да, мне понравились новые снаряды. – Эндол Гриффон любезно улыбнулась капитану. – В моем докладе будут отражены ваши соображения.

Она взглянула на Хальциона, и корабельный маг продолжил рассказ:

– Я не знал, кто это вошел, и выхватил саблю, готовый к худшему. Командор Уили окутал себя заклятием друсенского щита и был одет в боевой доспех, но ничего необычного в его облике не было. Он приказал мне подняться на орудийную палубу и присоединиться к орудийному расчету взрыв-трубы, чтобы принять участие в бою. – Хальцион на мгновение запнулся, потому что ему было нелегко выговорить то, что он собирался сказать дальше. – Сказать по правде, я почти уже собирался идти. Я остановился, вспомнив первую статью королевских Уложений о войне, и сказал офицеру Уили, что я должен оставаться на посту в соответствии с вашим приказом, капитан.

– Вот тут вы поступили совершенно правильно и в согласии с Уложениями! – воскликнул капитан. Теперь он выглядел скорее заинтересованным, нежели раздраженным. Он оперся о стол и сделал глоток воды из стакана.

Хальцион несколько раз глубоко вдохнул, пытаясь подавить волнение, и протянул стюарду пустую кружку, чтобы тот налил ему еще воды, а затем продолжал повествование:

– Я твердо стоял на своем, и господин Уили пришел в ярость. Он начал превращаться в ужасного монстра. Конечно, я слышал о малейнских метаморфах, но когда я увидел эту тварь своими глазами, я испытал настоящий ужас. Я понял, что это метаморф, потому что у него было четыре глаза. Я не знаю больше ни одного существа с четырьмя глазами.

Мы долго фехтовали, но я никак не мог нанести действенный удар. Друсенский щит отводил мои удары от шкуры монстра. И я не мог делать выпады часто, потому что Уили фехтовал значительно лучше меня. К этому моменту офицер Уили окончательно превратился в чудовищную тварь с четырьмя глазами, огромными клыками и когтистыми лапами вместо рук. И это чудовище продолжало беседовать со мной в духе и стиле господина Уили. Порванная на лоскуты одежда свисала клочьями с его огромного тела, покрытого чешуей. Мои магические атаки ему были нипочем. И монстр похвалялся, что уже уничтожил пять арканийских кораблей-драконов! Я хотел позвать на помощь морпехов, которые охраняли противоположный люк. Но монстр совершил магический жест, и помещение наполнилось странным туманом, чем-то вроде птичьего пуха…

Командор Джантсон покачал головой – ему явно было знакомо это заклинание.

– Мои крики о помощи не прозвучали, – продолжал Хальцион. – Заклинание глушило звуки. Монстр заговорил со мной мысленно. У меня нет слов, чтобы описать, какой это был ужас. Его мысли были – кромешное зло, он жаждал уничтожить все вокруг. Честно говоря, он попросту играл со мной. Он мог убить меня в любую минуту. Наконец мне удалось нанести ему болезненный удар. Я сделал выпад и поразил метаморфа острием сабли в горло. Магический щит не позволил клинку проткнуть плоть, но я причинил твари боль – я чувствовал это через нашу мысленную связь.

Монстр бросился на меня, выбил у меня из руки саблю и стал высасывать из меня жизнь. Это была какая-то незнакомая мне разновидность магии. Из-под его когтей вытекло серое свечение, коснулось меня, и силы стали покидать мое тело. Мне казалось, я чувствую, как жизнь вытекает из меня и перетекает в него, в оборотня. И тут появился старшина Фэллоу. Я не заметил, как он вошел в харт-камеру – но хвала богам, что он это сделал. Мы ничего не слышали из-за этого странного заклятия, которое поглощало звуки. Старшина Фэллоу совершил настоящий подвиг. Его разряд-пика пробила магию друсенского щита и вошла монстру прямо в сердце. Старшина убил малейнскую тварь, спас мне жизнь и спас «Сангин», сэр.

Хальцион закончил рассказ и продолжал стоять по стойке «смирно».

– Старшина, что вы можете добавить к рассказу господина Блисса? – спросил капитан.

– Капитан, после того как первый офицер победил меня в поединке на разряд-пиках, я разозлился из-за друсенского щита, – сказал старшина. – Признаю, это было немного по-детски но меня такое зло разобрало! Понимаете, к чему я клоню? Ну. вот, я пошел прямиком к капитан-лейтенанту Джантсону и спросил его, как может бедолага моряк вроде меня, у которого ни на грош магии, совладать с подобным заклятием.

Как старшина ни прибеднялся, капитан не поверил в его смирение. Хмурое, раздраженное выражение вернулось на его лицо. Старшина Фэллоу, заметив это, подтянулся, а речь его стала не такой цветистой.

– В общем, мне показалось, что в нашем поединке с офицером Уили заклинание щита сделало силы неравными. А мне было очень неприятно оказаться побежденным в схватке на оружии, которым я владею лучше всего. Командор Джантсон был столь добр, что объяснил мне, как справиться с друсенским щитом. Если окунуть наконечник пики в танниновое масло, то пика будет пробивать заклинание – до тех пор, пока масло не сотрется с наконечника в ходе поединка. Когда барабаны пробили боевую тревогу, я окунул свою пику в танниновое масло, хотя я понятия не имел, что придется использовать оружие против командора Уили. Я вместе с парой человек из команды занял пост в помещении, где находится печень дракона, – на всякий случай, чтобы там не случилось ничего плохого.

– Отличная мысль, старшина! Мне следовало самому подумать об этом и отдать такой приказ, – сказал капитан. Он снова перестал хмуриться.

Старшина продолжил свой рассказ:

– Когда наверху начался бой, я подумал, что неплохо бы заглянуть в харт-камеру и проверить, как идут дела у господина Блисса. Я был уверен, конечно, что добрый ланкширский офицер, такой как господин Блисс, находится на боевом посту, как ему и положено.

Хальцион покраснел от похвалы. Он подтянулся и распрямил плечи, но не позволил себе даже намека на радостную улыбку, хотя теплые слова старшины его порадовали.

– Когда я открыл люк, – продолжал старшина, – то увидел, что парнишка… я хочу сказать, господин Блисс… дерется на саблях с малейнским метаморфом. Бой шел не на жизнь, а на смерть. Я крикнул, пытаясь отвлечь тварь и не дать ей прикончить господина Блисса, но ничего не вышло – все звуки в помещении исчезали. Метаморф держал корабельного мага на весу, за горло. Серое мерцающее облачко зловещего вида окутывало парня. Я видел, что он все еще борется за жизнь, изо всех сил пытается вырваться из смертельной хватки монстра, но он слабел с каждой секундой.