Хальцион Блисс (№1) - Корабельный маг Хальцион Блисс

– Слушаюсь, сэр, – ответил Солвалсон.

– Лейтенант, после того как вы приказали господину Блиссу спуститься и проверить помещения с сердцем и печенью дракона, сколько времени прошло до момента прекращения шторма? – спросила Гриффон.

– Трудно сказать, мэм. Ну… не больше получаса. Не могу ответить точнее. Волны обрушивались на корабль, и был сильный ветер… Может быть, минут пятнадцать прошло или вроде того, – волнуясь, ответил лейтенант.

Гриффон тщательно обдумала ответ Солвалсона.

– Хорошо, лейтенант, это приемлемая степень точности. Вы можете быть свободны. Я также прошу занести в протокол, что, если бы господин Блисс попытался соскрести взрывное зелье с поверхности драконьего сердца, зелье, несомненно, воспламенилось бы и взорвалось. Также следует отметить, что более быстрый ритм биения сердца действительно создает достаточно жара, чтобы воспламенить зелье даже в том случае, если бы оно не взорвалось от механического воздействия за счет сокращения сердечных мышц.

Заговорил офицер Уили:

– Майор Эйбердин, разве взрывное зелье не охраняется постоянно?

Майор встал. Это был крупный мужчина. Седина на висках говорила о том, что он перевалил за середину жизни, но двигался он для своего мощного телосложения очень легко.

– Морские пехотинцы денно и нощно охраняют помещение, где хранится зелье, – сказал он.

Уили продолжал:

– Заходил ли кто-либо, включая присутствующего здесь господина Блисса, в хранилище в день шторма?

– Нет, сэр. Охрана доложила бы мне в таком случае. Когда я увидел зелье на сердце дракона, я спросил у своих ребят, и они сказали, что никто не выносил из хранилища горшки со взрывным зельем в тот день.

– Майор, если бы вы хотели украсть горшок со взрывным зельем так, чтобы об этом никто не узнал, как бы вы поступили? – спросила Гриффон.

Могучий майор на минуту задумался.

– Ну, если бы я замыслил такую чушь, я бы припрятал горшок во время учебной стрельбы из взрыв-труб. Когда наши «мартышки» бегают туда-обратно и толкутся в хранилище, это нетрудно сделать. Никто в точности не считает, сколько именно горшков берут из хранилища, сколько из них используют, а сколько возвращают обратно.

Капитан к этому моменту был багровым от гнева.

– Кто-то пытался уничтожить мой корабль! Кто-то из числа команды! Это… это недопустимо! Это переходит всякие пределы! Боги свидетели, я клянусь, что преступник будет найден прежде, чем у него появится еще один шанс навредить кораблю!

Капитану стоило больших усилий взять себя в руки, но он все же справился с чувствами, однако лицо его все еще было красным от ярости.

– Господин Блисс, вы свидетельствуете, что вы использовали снадобье, исполняющее желания, потому что полагали, что ваш корабль со всей командой находятся в смертельной опасности?

Сначала Хальцион не понял, почему капитан его об этом спрашивает. Он ведь именно это уже сказал. Разве он неясно выразился?

– Господин Блисс, отвечайте на вопрос, – приказал капитан.

– Да, сэр. Так точно, сэр. Я подумал, что сердце вот-вот взорвется, и я сделал то, что посчитал наилучшим в этой ситуации, сэр. Я знал, что нарушаю статью три, сэр.

Хальцион был в ужасе от своих собственных слов. Уили перебил его:

– Мастер Гриффон, наверняка есть много безопасных способов убрать зелье с драконьего сердца?

– Ничего подобного, – ответила Гриффон. – Я думаю, это можно будет сделать только в порту. И то, что бы ни делали инженеры, есть больший риск, что зелье взорвется.

Офицер Уили имел такой вид, будто он не поверил словам мастера по взрыв-трубам. Он обратился с вопросом к Джантсону:

– Должно быть множество способов устранить зелье магическим путем. Блисс мог добраться до вас, чтобы вы спасли корабль. Или не мог?

– Лед – наилучшее из возможных решений. Я мог бы сотворить лед, но он не продержался бы так долго. Однако гораздо важнее то, что я не успел бы в харт-камеру вовремя, и сердце взорвалось бы. Теперь ледяная корка защищает взрывное зелье от любого воздействия извне. Кроме того, совершенно очевидно, что высшая магия поддерживает дракона в необычайно добром здравии. Я подозреваю, что, если Хальцион сосредоточится на ледяной корке, когда корабль доберется в порт, тогда и лед исчезнет, и высшая магия устранит взрывное зелье.

– У вас есть что еще сказать, господин Блисс? – спросил офицер Уили.

– Нет, сэр.

– Мы располагаем всей необходимой информацией, чтобы принять решение. – Капитан поднялся с места. – Мы посовещаемся в моей каюте, вернемся и огласим приговор.

Три старших офицера покинули кают-компанию.

Хальцион опустился на стул и печально покачал головой. Сердце его гулко и тяжело билось в груди. Он не знал, что его ждет – жизнь или смерть.

Прошло не так уж много времени, и офицеры вернулись в кают-компанию. Они снова заняли свои места, и капитан трижды ударил по колоколу.

– Обвиняемый, встаньте и выслушайте приговор военного трибунала.

И капитан положил кинжал на стол – рукоятью к Хальциону.

Хальцион задрожал от волнения. Он будет жить!

– Прежде чем приговор прозвучит, хочет ли обвиняемый сказать последнее слово? – спросил капитан.

С новыми силами Хальцион вскочил с места и вытянулся по стойке «смирно».

– Сэр, мои действия были вызваны только стремлением спасти корабль от опасности. Я осознаю, что мое погодное заклинание поставило под угрозу корабль, и сожалею об этом всем сердцем.

Капитан сурово взглянул Хальциону в глаза.

– Господин Блисс, военный трибунал признал вас виновным в нарушении статьи третьей Его Величества Уложении для флота о войне. Как капитан этого корабля я располагаю большой степенью свободы при вынесении вам приговора. На основании ваших собственных свидетельских показаний я заключил, что ваши действия в сложившихся обстоятельствах были правильными. Следовательно, с вас снимается ответственность за нарушение статьи Уложений. Флотский протокол требует, чтобы в уплату за заклинание высшей магии, которое вы наложили на сердце дракона, я предоставил вам пятьсот слитков золота. А за ущерб, причиненный кораблю и команде штормом, который был следствием ваших действий, я взыскиваю с вас пеню в размере пятисот слитков золота. Таким образом, заседание военного трибунала объявляется закрытым.

Фэллоу – и даже Солвалсон – бросились хлопать Хальциона по спине, поздравляя его.

Капитан кашлянул, и они угомонились.

– Господин Блисс, – сказал капитан, – я бы хотел поговорить с вами у себя в каюте.

– Слушаюсь, сэр! – вытянулся Хальцион. Капитан вышел из офицерской кают-компании, Хальцион последовал за ним.

– Закрой засов, – велел капитан, когда они зашли в его каюту.

– Сэр? – удивился Хальцион, но сделал как велено.

Капитанская каюта была большой, с трех сторон имелись порты для взрыв-труб. Орудия вовсе не мешали, поскольку в каюте оставалось еще достаточно места для вещей капитана. Хальцион был несказанно изумлен, когда капитан предложил ему бокал вина.

– Я был огорчен, когда узнал, что вы использовали высшую магию на моем корабле. Не допустите повторения подобной ситуации, – сказал капитан, делая глоток вина и дожидаясь, пока Хальцион отопьет из своего бокала.

– Нет, сэр! – Хальцион ужасно нервничал. – Такого больше не повторится, сэр.

Олден сделал еще глоток и покачал бокал, любуясь жидкостью. Он явно наслаждался вкусом и ароматом.

– Не будем даже говорить о той глупости, которую вы натворили со своим погодным заклинанием. Командор Джантсон – прекрасный преподаватель магических искусств. Следуйте его наставлениям, и вы больше не сделаете ошибки.

– Да, сэр. Конечно, сэр.

Хальцион не мог расслабиться в присутствии капитана корабля. Каждое слово падало на него как удар молота. Только величайшим усилием воли он удерживался, чтобы не вскочить и не вытянуться по стойке «смирно» после каждой фразы капитана.

– Причины того, почему во флоте существуют правила, запрещающие использование высшей магии, очень просты. Заклинания высшей магии абсолютно непредсказуемы. С той же легкостью, с которой вы покрыли сердце дракона слоем льда, вы могли превратить «Сангин» в гуся. Именно поэтому, взвесив все обстоятельства, я решил изменить ваши обязанности на время этого рейса.

Хальцион не знал, к чему клонит капитан, но сильно подозревал, что ему это не понравится.

– Вашим новым боевым постом будет харт-камера. Когда корабль вступит в бой, вы будете охранять сердце дракона, оставаясь внутри камеры и ни при каких обстоятельствах не покидая ее. Вам вполне ясен мой приказ, корабельный маг? – спросил капитан.

– Я должен охранять сердце дракона ценой моей собственной жизни. Я все прекрасно понял, сэр.

Надо полагать, разочарование Хальциона отразилось в его тоне.

– Я понимаю, что для юного любителя драк, к тому же Урожденного Блисса, этот пост может показаться не столь блестящим, как обязанности офицера при взрыв-трубах или офицера абордажного отряда. Но вы же слышали – на корабле враг. Враг затаился, однако он будет искать случая, чтобы нанести удар снова. И он будет целить в драконье сердце. Я хочу, чтобы сердце охранял офицер, которому я доверяю. Вы достойны доверия, господин Блисс? – спросил капитан.

– Сэр, я не подведу вас! Пока я жив, никто не причинит вреда драконьему сердцу, – ответил Хальцион решительно и твердо.

– Отличный ответ, сэр. Допивайте вино и отправляйтесь к себе в кубрик. У меня осталось всего две бутылки этого замечательного эламского вина, и оно слишком хорошо, чтобы оставлять его в бокале недопитым.

Хальцион обоснованно опасался, что у капитана осталась всего одна бутылка, но не собирался делиться своими соображениями. Он тихонечко закрыл за собой дверь, оставляя капитана наедине с его раздумьями.

XVII

ЗАМЕЧЕН ВРАЖЕСКИЙ КОРАБЛЬ

Его Величества Уложения о войне: Статья XVII

Любое убийство, совершенное любым лицом во флоте, карается смертной казнью по приговору военного трибунала.

Пробило одиннадцать склянок – начало последней ночной вахты. По своему обыкновению Хальцион прибыл на вахту заранее.

– Лейтенант Дюран, мэм, корабельный маг Блисс для несения дежурства прибыл.

– Распишитесь в вахтенном журнале, господин Блисс, – сказала Джиллиан Дюран, – затем возьмите подзорную трубу и забирайтесь на брам-стеньгу. Хорошо, что вы снова в деле. У меня полно работы для вас. Первым делом посмотрите на северо-запад, по курсу корабля. Этот ваш небольшой шторм отнес нас дальше на восток, чем мы планировали. Мне кажется, я наблюдала огни. Мы добавили парусов, и я хочу знать, нет ли там чего-нибудь интересного. Действуйте, корабельный маг, и высмотрите мне этот корабль, вы поняли?

– Так точно, мэм! Слушаюсь! – радостно ответил Хальцион. Он тоже был счастлив оказаться снова в деле.

Хальцион открыл шкафчик под грот-мачтой и вынул одну из корабельных подзорных труб. Труба была упрятана в кожаный футляр, и маг пристегнул его к своему поясу. Еще только не хватало разбить ценный прибор, собственность короны. Чего доброго, капитан опять оштрафует его на пять сотен золотых слитков.

Посмеиваясь над собственной шуткой, Хальцион взобрался по вантам на грот-мачту и поднялся выше грота, выше грот-топселя и брам-стеньги.

«Ветер силой два в лучшем случае, – подумал он. – Вряд ли мы много пройдем сегодня ночью, если только ветер не усилится».

Паруса провисли, легкий ветерок шевелил и наполнял их, но не надувал как следует.

Хальцион добрался до «вороньего гнезда» на верхушке мачты. Прикрепив к поясу страховочный линь, он уселся на площадке и свесил ноги. Страховка не даст ему упасть, даже если корабль внезапно повернет на другой галс. Хальцион с наслаждением вдыхал чистый, прохладный ночной воздух. Ночь была темной, безлунной, и звезды в ночном небе тоже светили неярко, сквозь дымку.

Только фонарь около штурвала освещал палубу внизу.

На мгновение он задумался, не сотворить ли слабенький ветерок, чтобы чуть-чуть подтолкнуть корабль, но тотчас опомнился. Что за дурацкая идея! Ни за что на свете он больше не станет шалить с погодными заклинаниями – это плохо заканчивается. Лучше уж попытаться высмотреть этот воображаемый корабль лейтенанта Дюран.

Хальцион не особенно торопился, взбираясь наверх, а потому времени бездельничать у него не осталось. Надо было приниматься за дело.

Вынув подзорную трубу из футляра, Хальцион обмотал шнур вокруг запястья и поднес прибор к глазам. В академии его научили не закрывать второй глаз, когда смотришь в подзорную трубу, – так лучше наводить на резкость.

– На севере ничего, – сказал он себе вслух через несколько минут высматривания и повернулся на северо-запад.

– Эй, на мачте! – окликнули его снизу.

Хальцион глянул вниз, но различил только темный силуэт человека, поднимающегося по вантам. Когда человек добрался до «вороньего гнезда», оказалось, что это старший матрос Хантер.

– Добро пожаловать, матрос Хантер. Что привело вас на этот насест? – осведомился Хальцион. Он был в прекрасном расположении духа.

– Дюран велела. Две пары глаз быстрее заметят врага, – отозвался Хантер.

– Ну что ж, приветствую вас на борту кораблика «Воронье гнездо», – пошутил Хальцион.

– Чего? – переспросил моряк. Он явно не оценил шутку.

– Смотрите на северо-запад, – распорядился Хальцион, – а я прослежу западное направление. Давайте проверим, сумеем ли мы найти для Дюран этот корабль.

Минуты тянулись, складываясь в часы. Двое на верхушке мачты всматривались в ночь и в горизонт.

– Что-нибудь видите, Хантер? – спросил корабельный маг.

– Кажется, я заметил корабль, но очень далеко, на самом горизонте, – сказал Хантер. – Единственно, почему его удалось заметить, – держу пари, это корабль первого класса, и он отменно освещен. Взгляните-ка туда, когда «Сангин» поднимется на гребень следующей большой волны. Тот корабль на горизонте, и можно заметить его освещенную корму только тогда, когда и он, и «Сангин» – оба высоко на гребне волны.

Прошло несколько минут, прежде чем такая ситуация повторилась.

– Вижу, вижу! Вот он. На расстоянии как минимум тридцати пяти миль, у самого горизонта. Вы молодец, Хантер! – с энтузиазмом воскликнул Хальцион.

– Надо полагать, там рядом другие корабли, – заметил Хантер. – Иначе к чему бы им зажигать все бортовые огни?

– Я спущусь доложить лейтенанту, а вы оставайтесь наблюдать, пока вас не сменят. Сообщите, если корабль сменит курс или вы заметите другие корабли, – взволнованно проговорил Хальцион.

Корабельный маг буквально слетел вниз по вантам. Мысль о встрече с вражеским кораблем привела его в необыкновенное возбуждение, и сердце его забилось сильнее.

Спрыгнув на палубу, он со всех ног бросился к штурвалу. Лейтенант Дюран находилась на квартердеке.

Хальцион вытянулся в струнку перед Дюран:

– Мэм, корабль на горизонте, как вы и говорили. Матрос Хантер и я, мы думаем, что это корабль первого класса, судя по огням. Там могут быть еще…

– Успокойтесь, Блисс, – прервала его Дюран. – Вы потратили два часа на то, чтобы обнаружить корабль, так что вполне можете потратить хотя бы пару минут на то, чтобы о нем доложить. Начните сначала и сообщите мне все в подробностях.

Хальцион стал вольно, заложив руки за спину и прочно держась на ногах. Он сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, чтобы говорить спокойным голосом.

– Мэм, матрос Хантер и я вели наблюдение за горизонтом в течение почти двух часов. Приблизительно в пяти делениях от севера к западу от нашего нынешнего курса мы заметили бортовые огни корабля. Мы предположили, что это боевой корабль первого класса, исходя из расположения и количества огней, а также из того, что торговый корабль вряд ли станет освещать себя в ночи, выдавая свое присутствие врагу. Непохоже, чтобы мы догоняли корабль, поскольку его можно заметить только в тот момент, когда и он, и «Сангин» одновременно поднимаются на гребень волны. Я приказал матросу Хантеру сообщить, если тот корабль изменит курс или на горизонте появятся другие корабли. Должен ли я бить боевую тревогу, мэм?

В свете фонаря Хальцион увидел, что лицо лейтенанта Дюран приняло выражение, которое он затруднился бы описать. Однако восторга на нем не было, это точно.

– Конечно, нет! – ответила она. – Разбудить капитана и майора Эйбердина в такое время и при таких обстоятельствах?! Это явно не пойдет на пользу моей карьере. Мы идем вслед за тем кораблем, господин Блисс, и ветер нам не помощник. Может пройти еще два дня, прежде чем мы приблизимся на расстояние орудийного залпа, и то в случае, если они не лягут на другой галс. Мы будем идти прежним курсом и оценим положение дел завтра пополудни. Пока что я освобождаю вас от несения вахты – вас требует к себе капитан-лейтенант Джантсон. Ступайте вниз, в харт-камеру, он ждет вас там.

– Слушаюсь, мэм, – отдал честь Хальцион. Возбуждение по поводу возможного столкновения с вражеским кораблем вдруг улетучилось. Хальцион как-то успел позабыть, что его боевой пост отныне в харт-камере, на нижней палубе, и вот ему напомнили. Никакой стрельбы из взрыв-труб ему не видать…

Несколькими минутами позже он уже был у входа в харт-камеру. Теперь посты охраны по всему кораблю были усилены, во всех ключевых точках стояли морские пехотинцы. Помещения, где располагались сердце и печень дракона, охраняли по двое морпехов. Охранники у люка, ведущего в харт-камеру, при появлении Блисса встали по стойке «смирно».

– Вольно, – разрешил Хальцион. – Командор Джантсон там, внутри?

– Да, сэр. Он велел нам пропустить вас, как только вы явитесь, – сказал один из морпехов, открывая люк перед корабельным магом.

Хальцион вошел в харт-камеру и снова, в который раз, не смог сдержать восхищения при виде огромного драконьего сердца, величественно пульсирующего посредине отведенного для него помещения. В харт-камере стоял какой-то непонятный запах. Хальцион потянул носом воздух, но так и не сумел определить, что же это такое.

– Летний луг, – сказал Джантсон, выходя из-за драконьего сердца.

– Что вы сказали, сэр? – удивился Хальцион.

– Это запах летнего луга. – Джантсон рассматривал сердце, придирчиво исследуя краешек ледяной корки. – Увы, я прискорбно мало знаю о магии пикси. Это великая тайна для большинства академических ученых, исследователей магии. Пикси и гиганты не общаются друг с другом, поэтому для меня, учитывая мое происхождение по отцовской линии, они особенно интересны. Магия, которую вы здесь выпустили на свободу из сосуда, пахнет своими создателями, пахнет пикси… Так вот, я пригласил вас сюда, чтобы выяснить, можете ли вы каким-либо образом повлиять на сотворенный вами лед. Подойдите сюда, юнец Хальцион.

– Конечно же, сэр, я сделаю все, что в моих силах, – пообещал Хальцион.

– Этот лед пропитан магией, – заметил Дэйтон. – Обычный лед повредил бы тканям сердца, находясь на нем так долго. Именно по этой причине я встревожился в самом начале, когда обнаружил, что лед не тает. Разумеется, из-за взрывного зелья мы не можем пытаться растопить лед при помощи огня, но взгляните-ка на это.

Маг положил свою большую ладонь на поверхность льда.

– Тепло моей руки растопило бы обычный лед – но с этим ничего не происходит. Я осторожно отколол кусочек ледяной корки с краю, но так и не смог отделить его. Теперь приложите ладонь в том самом месте, где прикладывал я.

Там, где указывал маг, ледяная корка была толщиной несколько футов. А верхняя половина сердца была свободна ото льда. Хальцион послушно протянул руку и приложил ладонь ко льду. Он тотчас ощутил холод, а вместе с ним – приятное покалывание.

Непрозрачный лед под его рукой сделался прозрачным и в самом деле начал таять.

– Ну вот, так я и думал, – удовлетворенно сказал Дэйтон, явно обрадованный тем, что его рассуждения верны. – Теперь давайте посмотрим на вашу ладонь.

Хальцион показал ладонь командору и сам с изумлением отметил, что черный шрам от проклятия сошел, линия жизни была чистой.

– Как это произошло? – спросил он.

– Высшая магия исполнения желания остается некоторым образом связана с индивидом, высказавшим желание. Я уверен, что вам под силу полностью растопить весь ледяной панцирь, и это не займет много времени и не потребует большого труда. Это исцеляющая магия, поэтому она оказала целительное воздействие на след от проклятия на вашей ладони. Если вы захотите, она точно так же исцелит и вторую ладонь.

– А почему бы нам не оставить этот лед насовсем, если он полезен дракону? – поинтересовался Хальцион.

– Проблема во взрывном зелье, конечно же, – ответил Дэйтон и подошел к тому участку сердца, где под коркой льда находилось зелье. Он взмахнул рукой, совершая магический знак, и непрозрачный белый лед на этой стороне сердца сделался прозрачным. Большое пятно зеленого взрывного зелья явственно виднелось под многодюймовым слоем льда. – Оно находится между поверхностью сердца и ледяной коркой. Взрывное зелье – очень неприятная штука и сильно ядовитая. Именно поэтому, я полагаю, созданный вами лед получился со столь сильными исцеляющими свойствами. Он тотчас восстанавливает ткани, повреждаемые зельем, и поддерживает равновесие.

Командор Джантсон озабоченно нахмурился.

– Я подозреваю, – сказал он, – что сильное сотрясение все равно может привести к тому, что зелье взорвется, даже под слоем льда. Когда мы придем в порт, то вызовем на борт мага стихии огня, и вы вместе с ним возьметесь за лед и взрывное зелье одновременно. У меня есть еще одно неприятное подозрение. Если вдруг вы погибнете, лед мгновенно исчезнет и зелье взорвется. Так что вы уж постарайтесь остаться в живых. Хорошенько постарайтесь. Это приказ, юнец Хальцион.

– Сделаю все, что в моих силах, сэр, – серьезно ответил Хальцион. Он посмотрел на свою левую ладонь. – А вот шрам пусть останется. Он послужит мне напоминанием о том, что случилось.

Они провели остаток дежурства, делая замеры в разных участках сердца и льда. Хальцион задал магу несколько практических вопросов об охранных заклятиях, которые давно хотел задать, а Дэйтон расспрашивал его о пикси.

В кубрике младших корабельных магов было сравнительно тихо. Тишину нарушали только поскрипывание корабля и посапывание нескольких спящих ребят. Вдруг дверь широко распахнулась.

– Всем встать! Боевая тревога! Шевелись, все по боевым постам, быстро! – заорал с порога Хэкл.

При словах «боевая тревога» все повскакивали с коек.

– А почему барабаны не бьют тревогу? – поинтересовался Грансет.

– Командор Уили вызывает вас всех на палубу, в полном боевом снаряжении. Возможно, завтра нам придется вступить в бой, и он хочет проверить вашу готовность. Ну, шевелись, лентяи! Или вы хотите заставить первого офицера вас дожидаться?

Хэкл по обыкновению радовался сверх меры оттого, что ему выпал случай разбудить усталых мальчишек.

Распахнув свой дорожный сундук, Хальцион вынул вещи, которые ему понадобятся. Все они были новенькими, ни разу не использованными. Фамильное магическое снаряжение предков досталось его старшим братьям, Хальциону уже не хватило – но он не переживал по этому поводу. Он лелеял каждую из этих вещей, потому что это отец заказал их для него. Надевая по очереди зачарованные браслеты, кольцо Удачи, кольцо воды и пояс силы, Хальцион вспоминал, как получил их от отца. Он помнил каждое слово, которое тогда было сказано.

«Хальцион, поколение за поколением мы, Блиссы, посылаем своих сыновей и дочерей на войну. Я знаю, что семья будет гордиться тобой. Мы даем каждому новобранцу самое лучшее снаряжение, какое мы только можем себе позволить. Береги его и передай своему сыну, когда уйдешь в отставку. Я люблю тебя, сынок, и я тобой горжусь».

Отец Хальциона погиб, но его дух продолжал жить в сыне. Корабельный маг пристегнул к поясу саблю и окончательно перестал обращать внимание на вопли Хэкла. Из кубрика он вышел готовым к любым перипетиям боевой схватки.

Поднявшись на главную палубу, Хальцион наклонил голову в сторону квартердека, приветствуя офицеров. Он посмотрел вперед по курсу. Вражеский корабль был виден милях в двадцати, и «Сангин» постепенно нагонял его.

Хорошая работа, подумал Хальцион, адресуясь к дракону. Тот в ответ повернул голову и посмотрел на него. Хальцион помахал дракону и полез вверх по сходням на квартердек. Дарт и Илан уже стояли там по стойке «смирно» рядом с командором Уили. Дарт подмигнул Хальциону, когда тот поднимался по ступенькам.

– Корабельный маг Блисс для смотра прибыл, сэр! – отчитался Хальцион перед Уили и отдал честь.

– Встаньте вместе с остальными, сэр, – вот и все, что сказал ему Уили.

В конце концов все корабельные маги собрались на квартердеке.

– Господин Форрест, вы снова явились последним! – рявкнул командор Уили. – А ну прочитайте девятнадцатую статью Уложений!

– «Любому офицеру или иной персоне во флоте, кто умышленно составит или засвидетельствует своей подписью заведомо поддельное свидетельство или судовую роль, а равно же и персоне, по приказу, совету или при содействии коей совершена будет такая подделка или ее заверение, надлежит предстать перед военным трибуналом и, ежели вина будет доказана, быть оной персоне уволенной со службы за недостойное поведение и впредь лишиться права служить во флоте Его Величества», сэр, – без запинки отбарабанил текст статьи Марк Форрест.

– Господин Форрест, вы будете являться первым или хотя бы вторым на следующие три вахты, а не то… Вы меня поняли?!

Хотя на лице Уили оставалась улыбка, сказано это было очень мрачным тоном.

– Так точно, сэр! – вытянулся Форрест.

– Всем вольно, – буркнул Уили.

Палуба под корабельными магами покачивалась.

– Корабельный маг Меранд, я должен похвалить вас за работу с этой группой корабельных магов. На моей памяти впервые младшие офицеры так хорошо знают статьи королевских Уложений; – сказал офицер Уили.

Алвена Меранд ничего не ответила, только широко улыбнулась.

– Я собрал здесь всех вас, чтобы поговорить о предстоящем сражении. Кое-кто из вас уже участвовал в настоящем бою, но большинству пока не доводилось. Я тоже был когда-то молод, и я помню, как горячо бьется сердце и все ваше тело рвется вперед, в жаркую схватку с врагом. Вот он, враг, уже близко. Посмотрите на него.

Уили вытянул руку, показывая на северо-запад, и взгляды всех собравшихся обратились туда, на вражеский корабль.

Хальцион обратил внимание, что у штурвала стоит сам капитан. Капитан тоже посмотрел туда, куда остальные. Он явно прислушивался к речи первого офицера Уили.

Тем временем Уили продолжал:

– Корабль, с которым мы вступим в бой, это военный корабль первого класса. Обычная тактика малейнцев заключается в том, чтобы сблизиться с неприятельским кораблем и взять его на абордаж. Такой корабль несет по меньшей мере сотню взрыв-труб. Еще у них есть специальное приспособление для абордажа, которое называют вороном. Это широкая доска с шипом на конце. Ее забрасывают на борт вражеского корабля и вбивают шип в дерево – однако с «Сангином» им придется нелегко, потому что наши борта выше, чем у них.

Первый офицер сделал паузу, а затем рявкнул:

– Господин Хэйвен, выйти из строя! Обнажите оружие. В позицию!

Таппер выхватил саблю. Клинок сверкал от магии незнакомого Хальциону вида – ему еще не приходилось видеть подобного свечения. Это не было тренировочное оружие; лезвие сабли было магическим образом доведено до остроты бритвы, а острием можно было заколоть человека насмерть.

Командор Уили принялся кружить вокруг Таппера. Он взмахнул рукой, и красное сияние друсенского щита окутало его тело.

Хальцион успел побеседовать с командором Джантсоном по поводу заклинания «друсенский щит» и узнал довольно много о его свойствах и особенностях. Для того чтобы вот так, одним движением руки, сотворить сложнейшее заклинание, Уили должен был быть незаурядным магом. Хальцион заметил озабоченность на лице капитана.

Уили тоже обнажил саблю. Его клинок был длиннее и шире, чем оружие Таппера.

– Даканийцы надевают шлемы в бою. Наши враги не имеют такого обычая – тем хуже для них.

Таппер не стал просто так стоять на месте, пока Дайр Уили его обходит. Он принял боевую стойку и напряженно следил за каждым движением противника, как в настоящем поединке. Хальциону показалось, что Тапперу не терпится самому первым броситься на командора.

– Морские пехотинцы нашего врага обычно выше меня ростом, хоть и ненамного, и все они носят нагрудную броню, которую вы вряд ли сможете проткнуть саблей. Господин Хэйвен, когда вы будете готовы, сделайте выпад, целясь мне в грудь. Не волнуйтесь, что можете мне навредить, – я сам о себе позабочусь. Итак, бейте, когда будете готовы, сэр, – небрежно сказал Уили.

Командор почти вдвое превосходил ростом двенадцатилетнего Таппера. Его руки бугрились узлами мышц. Хальцион не замечал этого прежде и задумался, не сотворил ли Уили какого-нибудь заклинания, увеличивающего силу.

Командор уже обошел полный круг вокруг Таппера.

– Я…

Таппер ждал, когда Уили в очередной раз заговорит, чтобы нанести удар. Он сделал обманное движение влево, а затем – сильный прямой выпад в грудную клетку.

Уили попытался отбить удар Таппера, но был обманут движением влево, и острие сабли Хэйвена вошло глубоко в грудь офицера. Только красное сияние магического щита остановило саблю в ее движении к сердцу.

Таппер, потрясенный, отшатнулся. Если бы не магическая защита, он бы убил командора Уили!

– Отличный удар! – крикнул капитан Олден.

Уили тоже был потрясен.

– Гхм… да, верно. Господин Хэйвен, вернитесь в строй. Вы явно сумеете добраться до груди малейнского морпеха. Господин Спэнглер, выйти из строя! Обнажите оружие и будьте готовы воспользоваться им, – приказал Уили.