Хальцион Блисс (№1) - Корабельный маг Хальцион Блисс

– Раса вашего отца, сэр, я хочу сказать – гиганты, они ведь, как правило, не обладают магическими способностями? – спросил Таппер, усаживаясь на пол каюты вместе со всеми остальными. – Я надеюсь, вы не сочтете дерзким мой вопрос, сэр?

Джантсон басовито засмеялся.

– Нет, юнец Хэйвен, это вполне естественный вопрос. И мне приятно рассказывать о моих родителях. Мои отец и мать повстречались, когда ей исполнилось восемнадцать, а он еще не дорос до своих взрослых размеров. Они полюбили друг друга, как это случается с молодыми людьми, и вследствие этой любви появился я. Когда мой отец достиг пятнадцати футов роста, им пришлось расстаться. Однако они с матерью до сих пор переписываются; отец научился писать только для того, чтобы доставить ей удовольствие.

Синюю мантию мага украшали необычные узоры, на рукавах и спереди по подолу. Такие же знаки были вытканы на гобеленах, которыми были затянуты стены каюты. Джантсон обошел помещение, зажигая синие свечи, и узоры на стенах и на его одеянии замерцали. Корабельные маги расселись вокруг стола. Посередине столешницы золотилась большая пентаграмма. Когда Джантсон стал напротив верхнего луча пентаграммы, символ засиял синим светом, осветив помещение. Пламя свечей тоже изменило цвет, сделавшись синим.

Маг поместил синюю свечу в центр пентаграммы и тоже уселся на пол, присоединившись ко всем остальным – молодым магам, товарищам Хальциона по кубрику. Сегодня был черед командора Джантсона обучать их магии.

– Поговорим опять о природе магии, – улыбнулся командор и плавным взмахом руки усилил свет, который давали свечи.

Его каюта оказывала на всех присутствующих странное успокоительное воздействие. Хальциону показалось, что он чувствует необычный аромат, разлитый в воздухе.

– Командор Джантсон, я тут поучаствовал в отработке действий по команде «человек за бортом»… и хочу попросить, чтобы вы научили нас заклинанию, которое помогает держаться на воде.

Остальные оживились и засмеялись, услышав просьбу Хальциона.

– Да-да, мне уже рассказали, какой наглядный урок устроил командор Уили. Хорошо. Итак, прошу всех достать тетради для записей. Товарищи будут вам подсказывать, юнец Блисс. Юница Драйден, назовите нам первую составляющую, необходимую для заклинания плавучести. И поясните, почему она именно такова.

Анна Драйден была симпатичной девчушкой двенадцати лет. Хальцион нечасто ее видел, поскольку она обитала в женском кубрике.

– Каждое заклинание требует к себе определенного противодействия. Я бы предположила, что нужно погрузиться в воду и пробыть там столько времени, сколько хочешь затем продержаться на поверхности воды. Того же эффекта можно достичь при помощи заклинания полета, если заклинателю родственна стихия воздуха.

– Совершенно верно, юница Драйден, – сказал Дэйтон. – Каждый из вас, будучи арканийским магом, имеет сродство к одной из стихий: земля, воздух, огонь или вода. Среди вас один лишь господин Блисс имеет двойственную природу, ему родственны воздух и вода. Такое бывает, когда оба родителя – сильные маги разной природы. Вы, госпожа Драйден, подумали о заклинании полета, поскольку вы маг воздуха. Юнец Арго, ваша стихия земля. Сможете ли вы сотворить заклинание плавучести?

Джейсон Арго, улыбчивый и веселый, всегда готовый пошутить или ободрить товарища дружеским словом, был любимцем команды. Всем нравилось работать вместе с ним. Джейсон без труда ответил на вопрос:

– Если бы у меня было время подготовить заклинание, я бы смог его сотворить – но это отняло бы у меня большую часть магических сил на целый день. Почему-то мы, маги земли, не слишком хорошо плаваем. Понятия не имею почему. – Он почесал затылок, всем своим видом показывая, что совершенно сбит с толку, и вызвал искренний смех приятелей. Все они знали, что маги земли в воде камнем идут ко дну.

– Да-да, верно подмечено, юнец Арго. Итак, вы усвоили, что маг иной стихии, нежели вода, истратит большую часть своих запасов магической энергии, чтобы сотворить водное заклятие. И это верно для мага любой стихии, который попытается заклинать несообразно своей природе. Даже я, сколь бы я ни был опытен, истрачу на заклинание, относящееся к стихии земли, большую часть своих магических сил. За некоторые заклинания следует расплачиваться заблаговременно; однако за другие, наподобие заклинания смерти, можно расплатиться позже. Юнец Форрест, что произойдет, если маг сотворивший исцеляющее заклинание, в ближайшие двое суток ничего не разрушит?

В свои тринадцать лет Марк Форрест был самым крупным среди ровесников, ростом почти с Хальциона. Форрест постоянно поднимал тяжести – ему нравилось испытывать свои силы. Еще он гордился умением проделывать разные необычные трюки с водой – например, умел жонглировать пятью шарами воды.

– Я сам подобного не испытывал, но слышал, что в мозгу и теле заклинателя накапливается напряжение. Сначала оно почти незаметно. Через несколько часов – или дней, это зависит от силы мага – начинает болеть голова. Если по какой-либо причине заклинатель не расплатится, он сойдет с ума, а тело его взорвется от внутреннего давления… А вы, командор, когда-нибудь такое видели? – спросил Марк.

– О да. Видел. Военнопленные маги не имеют возможности расплатиться за заклинания, сотворенные ими до того, как они попали в плен. Некоторые из них предпочитают подобную смерть плену… Но давайте вернемся к заклинанию плавучести. Итак, магу следует погрузиться в воду на столько времени, сколько он собирается впоследствии пробыть на плаву. Расплата за магию в этом случае происходит до применения заклятия. Вообще говоря, в большинстве случаев за огненные и воздушные заклятия приходится расплачиваться впоследствии, тогда как заклинания воды и земли требуют предварительной расплаты. Из этого правила есть исключения, но их крайне немного.

Корабельные маги записали все, что рассказывал им Джантсон. Хальцион начал слегка беспокоиться по поводу своего погодного заклятия, но ему не хотелось спрашивать об этом командора.

– Скажите, юнец Хэйвен, как по-вашему, чем обязан ваш друг Блисс своей двойственной магической природе? Почему он имеет сродство со стихиями и воды, и воздуха?

Без малейшего колебания Таппер ответил:

– Да потому, что он самый большой везунчик во всем королевском флоте, вот почему!

Корабельные маги расхохотались.

Командор Джантсон только покачал головой. Он дождался, пока смех уляжется.

– Удача удачей, но я хотел услышать от вас упоминание о том факте, что присутствующий здесь юнец Блисс – седьмой сын седьмого сына. Это в высшей степени магическое сочетание, которое встречается достаточно редко. Его сущность дала ему необычайно большой запас магической энергии. Именно это, судя по всему, сделало его способным заклинать снасти. И его двойственное сродство со стихиями тоже обусловлено этой причиной. Я вижу, мы смущаем Блисса столь пристальным вниманием к его персоне, но ему придется к этому привыкнуть. – Джантсон ободряюще кивнул Хальциону. – Юнец Блисс, когда вы обрели свои магические способности?

– Немногим более восьми месяцев назад. В день, когда мне исполнилось шестнадцать. Так почему же некоторые заклинания удаются мне лучше, чем магам, которые практикуются годами? – спросил Хальцион.

– Отличный вопрос, юнец Блисс, – сказал командор. – Такие вещи зависят от нашей магической сущности. Я полагаю, юнец Шурхэнд не обидится, если я в его отсутствие приведу его в качестве примера. Он принадлежит к королевской семье, все они – могущественные маги земли, специально обученные править территориями суши. А вот заклинания других стихий ему никак не даются.

Поскольку это уже второе наше с вами занятие, юнец Блисс, я могу сказать, что вы в большей мере маг воздуха, нежели воды. Вы обладаете необыкновенно большими запасами магической энергии, позволяющими использовать именно магию воздуха. Когда вы станете искушенным заклинателем, арканийское адмиралтейство будет пользоваться вашими магическими талантами для строительства воздушных кораблей. Пока что у нас есть всего четверо магов, владеющих этим искусством, – седьмые сыновья седьмых сыновей. Вам будет интересно узнать, что все они – маги двойной природы, имеющие сродство со стихиями воздуха и воды.

Корабельный колокол пробил двенадцать раз, отмечая полдень. У нескольких корабельных магов из числа присутствующих забурчало в животе от голода.

Джантсон рассмеялся:

– Ваши желудки отзываются на сигнал! Мы поговорим об этом, но все по порядку. Сначала закончим тему заклинания плавучести, затем обсудим, почему при звуках колокола у вас бурчит в животе. Юнец Мактаннер, вы как водный маг представляете себе, как бы вы могли сотворить заклинание плавучести, не пользуясь никакими вещественными компонентами?

– Да, командор. Только подготовка и слова, вот и все. Еще я мог бы поддерживать себя на плаву, вовсе не используя магию.

Андорвен Мактаннер засмеялся собственной шутке. До всех остальных еще минуту доходило, что это была шутка.

– Очень остроумно, юнец Мактаннер. Вы вполне уместно предостерегли нас от избыточного использования магии в повседневной жизни.

Джантсон встал и подошел к большой корзине, накрытой покрывалом. Он снял покрывало, и оказалось, что там лежат снаряды для взрыв-труб, много снарядов. Каждый такой железный шар весил всего пять фунтов и использовался в самых легких взрыв-трубах, установленных на баке и квартердеке, чтобы стрелять по врагам, если вражеские корабли совсем близко.

– К следующему занятию, – продолжал Дэйтон, – пусть каждый из вас разработает простое заклинание плавучести, для которого не потребуется предварительно провести час в воде, а также не требующее вещественных составляющих. Полагаю, юнец Блисс подразумевал такое заклятие, которое позволит оставаться на плаву часами, при этом не будучи вынужденным постоянно сосредоточиваться на поддержании заклятия. Пусть ваши заклинания обеспечат возможность продержаться на воде, скажем, в течение восьми часов. А теперь перейдем к следующему уроку. Подойдите все сюда, к корзине со снарядами для взрыв-труб.

Джантсон шагнул к противоположной стенке каюты и снял покрывало с другой корзины, заполненной фиолетовыми фруктами.

– Для этого урока мне нужно, чтобы все вы были голодны. Голод облегчит вашу магическую задачу. Видите фрукты? Они называются зорван и растут только в горах, где обитают мои родичи-гиганты.

Дэйтон откусил от одного плода, и каюта наполнилась дивным ароматом, от которого у всех потекли слюнки. Уже один только запах был невообразимо восхитительным.

– На вкус они столь же чудесны. Зорван не так-то просто заполучить, но ради сегодняшнего урока я позволил себе исполнить такую прихоть. Хорошо иметь родню так высоко.

Улыбаясь, маг доел фрукт на глазах учеников. У всех просто слюнки текли при мысли о том, чтобы попробовать восхитительное лакомство.

– Юнец Блисс, вы новичок на наших занятиях. Прошу вас сформулировать, что вам следует сделать, чтобы призвать один из этих плодов в вашу руку через всю комнату.

Хальцион ответил сразу, не слишком задумываясь:

– Каждое магическое действие требует к себе определенного противодействия. Я могу бросить один из этих железных шаров в направлении корзины с фруктами. Если, бросая снаряд, я мысленно сосредоточусь на фрукте, то, возможно, мне удастся призвать его в руку. Голод поможет сотворить заклятие, поскольку я буду испытывать насущную потребность в пище.

– Прекрасный ответ, юнец Блисс. Совершенно верно. А теперь все вы попытаетесь это проделать на практике. Не задумывайтесь, куда попадут снаряды. Я позабочусь о том, чтобы палуба и мебель не пострадали. И чем скорее вы начнете, тем скорее сможете утолить голод.

Командор встал около переборки, разведя руки в сторону, приготовившись творить чары, чтобы поймать летящие ядра.

Таппер первым схватил железный шар из корзины и бросил его к корзине с фруктами. Рука его оставалась вытянутой, а ладонь открытой, и когда снаряд пролетел над плодами, один из фиолетовых шаров оказался у Хэйвена в руке. Он незамедлительно впился в него зубами с большим удовольствием.

Воздух мигом наполнился снарядами. Вскоре все за исключением корабельного мага Форреста ели призванные ими фрукты. После десятой попытки, проделанной Форрестом, Джантсон покачал головой.

– Так-так, юнец Форрест. Вы, должно быть, хорошенько подкрепились перед занятием?

– Простите меня, командор. Я знал, что занятие придется как раз на время обеда, и мне не хотелось сидеть голодным, так что я поел заранее. А теперь у меня не получается призвать фрукт! – Форрест потупился и опустил плечи. Он был явно смущен.

– Господа, обратите внимание, какие трудности испытывает юнец Форрест. Степень вашей потребности в чем-то, чего вы пытаетесь добиться при помощи магии, влияет на силу и форму заклинания. Юнец Форрест ничуть не голоден, поэтому не может сотворить простое заклинание и призвать фрукт в руку. Он ему попросту не нужен! Все, что вы можете сделать в таком случае, Форрест, это найти другой стимул.

Лицо Марка внезапно осветилось. Он бросил снаряд, и на этот раз фиолетовый плод тотчас очутился в его руке.

– Отлично! Что позволило вам сотворить заклятие, юнец Форрест? – спросил Дэйтон.

– Я только представил себе, как меня будут дразнить, если я единственный не сумею призвать фрукт, – заулыбался Форрест, – и магия тотчас сработала.

Дэйтон со смехом отворил дверь каюты.

– Боязнь насмешек – не лучший из стимулов, но вам это помогло, что уже хорошо. Теперь возьмите каждый по ядру, мы отправимся наверх, и вы попробуете призвать фрукты оттуда. Выходите быстрее, все.

– Отнести ваш снаряд, Анна? – спросил Блисс, желая быть джентльменом и, возможно, заслужить признательность девицы Драйден.

– В нем весу пять фунтов, Блисс, – пренебрежительно отозвалась она. – Мой боевой щит весит больше. Отодвинься, увалень, ты загораживаешь мне проход.

Хальцион знал, что Анна родом из горных кланов района Золотого города. Он выругал себя за то, что попытался вести себя с ней как с дамой из его родового замка. Женщины на корабле не желали, чтобы с ними так церемонились.

Корабельные маги расположились у релинга на баке для продолжения занятия.

Дэйтон обратился к ним со словами ободрения:

– Представьте себе фрукт и держите образ перед мысленным взором. Вам известно, как он выглядит, как пахнет, каков он на вкус. Бросайте ядро со всей силы в направлении бизани. Я позабочусь о том, где упадут снаряды. Ядро в руке у каждого из вас намного тяжелее, чем плод, так что сотворить заклинание должно быть легко. Начинайте, когда будете готовы.

Командор снова встал поодаль от учеников, рядом с бизанью. Он расставил руки и приготовился использовать магию, чтобы остановить полет снарядов.

Хальциону заклятие далось легко. Вот по поводу заклинания плавучести он все еще беспокоился, но это позже, не сейчас. Он с силой бросил пятифунтовое ядро в бизань-мачту и ощутил в руке плод. Хальцион отметил, что все в группе добились успеха. Фрукт был потрясающе вкусным, он смаковал каждый кусочек и доел все, оставив лишь маленький огрызок. Даже Форресту удалось призвать фрукт.

Джантсон при помощи магии собрал все снаряды в кучу около мачты.

– Молодцы, все справились. Давно такого не было, чтобы вся группа успешно призвала фрукты на расстоянии. Давайте попробуем еще одно упражнение. Вы все прекрасно знаете, какие вещи лежат у вас в дорожных сундуках. Возьмите снова по ядру и попробуйте призвать какую-нибудь из своих вещей.

Каждый из корабельных магов взял в руку снаряд и бросил в направлении кормы. Хальцион при броске представил свою подзорную трубу, но ничего не вышло. Внезапно он испытал ужасный приступ острой головной боли и с воплями рухнул на палубу.

– Господин Блисс, что вы сделали? – спросил Дэйтон, склоняясь над ним.

Остальные ученики столпились вокруг.

– Не знаю, я просто пытался призвать свою подзорную трубу. Ой, как больно! В ту секунду, когда я бросил снаряд, моя голова взорвалась болью. И боль не проходит.

Хальцион сумел приподняться и теперь сидел на палубе, обхватив голову ладонями.

Командор Джантсон щелкнул пальцами, и дорожный сундук Хальциона оказался на палубе. На замке сундука ярко сиял герб Блиссов.

– Он под охраной, господин Блисс. Надо полагать, кто-то из родственников сказал вам, как надо открывать сундук, чтобы не пострадать от магической охранной системы, заложенной в ваш семейный герб?

– Да. Я говорю нужное слово, и сундук открывается, когда я дотрагиваюсь до него, – ответил Хальцион.

– Простите меня. Обычно такие сундуки не охраняются. – Дэйтон снова щелкнул пальцами, отправляя сундук туда, откуда он прибыл. – На следующем занятии мы с вами поговорим об охранных системах. Мое неведение причинило вам вред, господин Блисс. Впредь, когда будете призывать предметы из своего сундука, произнесите то самое открывающее слово при сотворении заклятия, и охранная система позволит вам взять вещь. Позвольте, я исцелю вас.

Большие ладони Дэйтона засветились синим, и он коснулся пальцами головы Хальциона. Боль мгновенно улетучилась. Внезапно командор Джантсон нахмурился.

– А это еще что такое? Какое-то заклинание… Оно уже давно причиняет вам боль.

Дэйтон встал и принялся совершать магические пассы. Он бросал горстями воду перед собой, вокруг Хальциона.

Проступила толстая синяя нить, многократно обвившаяся вокруг туловища Хальциона. Нить тянулась вверх, в небо, и терялась вдали.

– Что ты натворил, дитя? – в ужасе ахнул маг.

Когда боль от заклинания, которым он пытался призвать трубу, исчезла, Хальцион поднялся на ноги. Он посмотрел вниз, на свое тело, и увидел толстые нити собственного погодного заклятия, виток за витком. Наконец он понял, что за сила непрестанно сжимает его тело. Его собственное заклинание! Хальцион никогда прежде не видел воочию, как оно работает.

– Я не знал, что могут возникнуть трудности, сэр. Я просто хотел, чтобы в моем первом рейсе была хорошая погода. Я подумал, что отпущу заклятие, когда мы придем в порт назначения. Разразится шторм, но мы будем в безопасной бухте. Мне всего лишь хотелось, чтобы была солнечная погода и попутный ветер, сэр.

Признаваясь в содеянном, Блисс стал понимать, какую опасную ошибку он совершил.

Услышав его признание, остальные корабельные маги онемели от ужаса. Они поняли, чем грозит магическая нить, обвившаяся вокруг Хальциона, всему «Сангину» и им самим. При мысли о том, что должно случиться, все смертельно побледнели.

Внезапно морской дракон издал предупреждающий рев – он тоже почуял, что надвигается беда.

– Юный безумец! Возможно, ты приговорил к смерти всех нас. Таппер, беги к корабельному колоколу, подай сигнал штормового предупреждения. Всем остальным – занять свои места там, где вы обязаны быть в случае шторма, – приказал командор Джантсон ученикам. – Оденьтесь для дождя, шторм будет серьезным.

Корабельные маги рванулись выполнять его приказание.

– А ты идешь со мной на квартердек, и не смей пока трогать свое заклинание, это приказ!

Таппер подбежал к корабельному колоколу. Кроме отбивания склянок, существовало лишь два обстоятельства, при которых звонили в колокол. Первым были похороны. Вторым – предупреждение о приближающемся шторме. Колокол зазвонил, снова и снова. Вся команда бросилась одеваться в дождевики. Колокольный звон был слышен по всему кораблю, проникая до самой нижней палубы. Весь корабль узнал, что приближается опасность.

Услышав колокол, капитан Олден вышел на палубу, полностью одетый на случай шторма. Он посмотрел вверх, в безоблачное небо, потом на море. По-прежнему дул ветер силой четыре. Капитан не увидел решительно никаких причин объявлять штормовое предупреждение. Затем он заметил синюю нить заклинания, которая тянулась с квартердека в небо. Это еще что такое?

Поднявшись на квартердек, капитан обнаружил корабельного мага Блисса и капитан-лейтенанта Джантсона, стоящих у бизани. Тренированный взгляд капитана Олдена распознал в магических нитях, обвивающих Блисса, погодное заклинание.

– Джантсон, объясните, в чем дело! – потребовал капитан.

– Корабельный маг Блисс наложил на себя заклятие еще в тот момент, когда впервые взошел на корабль. В течение последних девяти дней он управлял погодой, обеспечивая нам солнечные деньки и попутный ветер.

К этому моменту на Джантсоне уже тоже были дождевик и штормовая шляпа. Одежду он призвал одним щелчком пальцев.

До Хальциона начало доходить, что он попал в передрягу, но он все еще толком не мог понять почему.

– Лейтенант Дюран, трубите сигнал убрать паруса. Оставьте фок-стаксель и грот-стаксель, чтобы мы могли продолжать идти вперед, когда разыграется шторм. Такелаж приготовить к ветру силой двенадцать. Натянуть спасательные лини на корме и на носу, – распорядился капитан.

Внезапно Хальцион полностью осознал, что же он натворил. Его заклинание может привести к гибели всего корабля-дракона.

– Сэр, но я же до сих пор управляю заклятием! Разве нельзя нам добраться до безопасной бухты, и там я отпущу его?

– Господин Блисс, если мы переживем этот шторм, вы предстанете перед военным трибуналом за то, что подвергли корабль серьезной опасности. Никто не способен предсказать, какой силы шторм нас ждет. Быть может, не окажется ни одной безопасной гавани ни для одного корабля. Я не стану рисковать всем арканийским флотом из-за ваших необдуманных действий. Готовьтесь отпустить заклинание и молитесь всем богам, в которых вы верите, чтобы мы остались живы – жалкая игрушка во власти стихии.

XIII

ШТОРМ

Его Величества Уложения о войне: Статья XIII

Ежели любой офицер, моряк, солдат или иной служащий во флоте ударит вышестоящего офицера или обнажит против него оружие внезапным образом или предложит кому иному поднять на него руку или оружие, будучи при исполнении обязанностей, под каким бы то ни было предлогом, то оное лицо, совершившее подобный проступок и признанное виновным в нем, согласно приговору военного трибунала, будет покарано смертной казнью. И ежели любой офицер, моряк, солдат или иной служащий во флоте осмелится затеять ссору с вышестоящим офицером при исполнении обязанностей или же ослушается законной команды любого из вышестоящих офицеров, то оное лицо, совершившее подобный проступок и признанное виновным в нем, согласно приговору военного трибунала, будет покарано смертной казнью или же понесет иное наказание, кое, сообразно сущности и степени проступка, наложит на него военный трибунал.

Стоя на квартердеке, Хальцион пытался и не мог вспомнить другой момент своей жизни, когда он был столь же несчастен. Пытаясь облегчить себе жизнь в первом рейсе, он сделал все только хуже. Он бы разрыдался как ребенок – если бы не слова, когда-то сказанные отцом. Это было много лет назад, ему тогда было не больше девяти. В тот день Хальцион провинился – сейчас он уже не помнил, что именно тогда натворил. Но он очень хорошо помнил, как отец наклонился к нему, обнял и сказал: «Сынок, никогда не плачь перед своей командой или членами семьи. Плач – это личное дело каждого. Не сомневайся, мне тоже случалось плакать, но не на виду. Только ты сам и боги могут знать, как ты плачешь. Соленые слезы – это жертва, но слезы умаляют мужчину, делают его слабее в глазах команды и окружающих. Быть мужчиной – это в числе прочего значит выказывать силу в трудную минуту. Я знаю, тебе сейчас плохо – но будь мужчиной, сын, и проливай слезы лишь в одиночестве».

Хальцион всегда следовал этому совету за одним-единственным исключением. Он заплакал на семейной церемонии по поводу смерти отца. Они не могли похоронить его тело, поскольку отец погиб в море. Семья поместила в могилу арканийский флаг и алое знамя дома Блиссов. Отец Хальциона был первым из семи братьев, кто ушел из жизни. Все шестеро оставшихся и все их сыновья, служившие во флоте, по приказу короля получили увольнение на берег, чтобы присутствовать на церемонии. В тот день по щекам всех Блиссов текли слезы. Каким-то образом это воспоминание придало Хальциону сил сейчас. Он расправил плечи и высоко поднял голову. Он не покажет капитану и команде, насколько скверно себя чувствует.

Слова капитана вернули его к реальности.

– Старшина! Запевай «Рынду бей!», – отдал приказ капитан. Голос его был совершенно спокойным, однако старшина внизу на палубе явно услышал его.

Команда была в изумлении. Никто еще не слышал, чтобы капитан велел запевать песню. Старшина запел чистым и сильным голосом. Все матросы на парусах тотчас присоединились к нему.

Вот идет второй помощник

От кормы на полуют.

Что он думает, суровый?

Это знает только он.

Ну иди уже скорей!

Рынду бей! Рынду бей!

Рынду бей, второй помощник,

Вниз мы с палубы уйдем.

Видишь, скоро будет шторм?

Ветер дует все сильней.

Ну иди уже скорей!

Рынду бей! Рынду бей!

Каждый ребенок в Аркании знал песню, которую подхватили моряки, – ее запевали, только когда надвигался шторм или хлестал сильный дождь. То, что сейчас светило солнце и дул слабый ветер, а они пели «Рынду бей!», моряков не смущало. Они получили приказ одеться для дождливой погоды и убрать паруса, и они выполнят приказ, какой бы ни была погода. Корабль бурлил энергией, на все три мачты взбирались матросы и быстро сворачивали паруса. Все моряки, предупрежденные песней, оделись для плохой погоды. Песня «Рынду бей!» означала, что шторм может быть самым свирепым, и хотя слова вовсе не были серьезными – так, легкомысленные стишки, – но они говорили о том, что на корабль надвигается беда.

Капитан отдал еще несколько приказов вахтенному лейтенанту Дюран, а матросы тем временем продолжали петь.

Вниз спускаются матросы,

Там у помпы их места,

А по левому по борту

Туча страшная идет.

Эй, второй! Сюда скорей!

Рынду бей! Рынду бей!

Рынду бей, второй помощник,

низ мы с палубы уйдем.

Видишь, скоро будет шторм?

Ветер дует все сильней.

Ну иди уже скорей!

Рынду бей! Рынду бей!

Лейтенант Дюран приказала команде оставить из парусов только фок-стаксель и грот-стаксель. Матросы привязывали взрыв-трубы к палубам, чтобы тяжелые тридцатифунтовые орудия не катались по палубе, когда разыграется волнение на море. И все это время морской дракон продолжал реветь, предупреждая людей. Матросы время от времени поглядывали вверх, пытаясь найти признаки приближающегося шторма, но небо было чистым по всему горизонту, куда ни посмотри.

В камбузе погасили плиту, чтобы огонь не вырвался во время шторма и не учинил пожар внутри корабля. Сегодня у команды будет холодный ужин, если вообще доведется поужинать. Во время шторма мало кому хочется есть – моряки большей частью озабочены тем, чтобы остаться в живых.

Капитан, первый офицер Уили, второй офицер Гриффон и другие офицеры, несущие вахту, – все оделись для штормовой погоды. Магам не пришлось для этого покидать посты и спускаться в свои каюты – им достаточно было призвать одежду, щелкнув пальцами.

Блисс услышал, как Гриффон сказала:

– Я пойду и прослежу за тем, как привязывают взрыв-трубы, капитан. Орудия на баке уже приведены в порядок.

– Хорошо, второй офицер, выполняйте, – распорядился капитан.

Матросы продолжали петь.

Рулевой там у штурвала,

Он совсем замерз, бедняк.

Смотрит в ужасе на компас,

Хуже некуда наш курс.

Эй, второй! Сюда скорей!

Рынду бей! Рынду бей!

Рынду бей, второй помощник,

Вниз мы с палубы уйдем.

Видишь, скоро будет шторм?

Ветер дует все сильней.

Ну иди уже скорей!

Рынду бей! Рынду бей!

Спасательные лини привязывали к крепительным планкам, которые шли вдоль фальшборта всех трех верхних палуб, как по штирборту, так и по бакборту. Бухты веревок с петлями, завязанными на концах, были заготовлены повсюду на случай, если кто-то окажется за бортом. Все люки в верхних палубах закрыты специальными кожаными чехлами. Шлюпку и баркас привязали еще дополнительно. Спасательную шлюпку оставили, как обычно, чтобы она была наготове для мгновенного спуска на воду. Команда работала в бешеном темпе, подгоняемая ритмом штормовой песни.

На носу впередсмотрящий

Джонни зорко смотрит вдаль.

Он просвет увидит в тучах,

Крикнет: «Шторм уходит прочь!»

Эй, второй! Сюда скорей!

Рынду бей! Рынду бей!

Рынду бей, второй помощник,

Вниз мы с палубы уйдем.

Видишь, скоро будет шторм?

Ветер дует все сильней.

Ну иди уже скорей!

Рынду бей! Рынду бей!

Команда на бизани бросала на Хальциона озадаченные взгляды. Маги видели погодное заклятие, обмотавшееся вокруг Блисса, однако они еще не сопоставили факты и не догадывались, что именно это заклятие угрожает им всем ужасным штормом.

Суровые взгляды капитана Олдена и второго офицера Гриффон не позволяли никому задать Блиссу вопрос, почему это он стоит рядом со старшими офицерами у руля, а не находится на своем месте у грот-мачты.

Дэйтон щелкнул пальцами, и Хальцион оказался одетым в непромокаемый плащ-дождевик.

– Вы говорите, что поддерживали это заклинание в течение девяти дней?

– Так точно, сэр! – ответил Хальцион.

– Потрясающе. Возможно, я смог бы поддерживать подобные чары дней десять без вреда для себя – но не больше. Вот эти магические нити, обвившие вашу грудь и голову, разве вы не ощущали, как они душат вас? – спросил Дэйтон.

Прежде чем Блисс успел ответить, заговорил капитан: