Майджстраль постарался сдержать улыбку.

— Роман, дай мне договорить.

— Извините, сэр.

Роман не мог понять, как в руке появился оторванный подлокотник.

Майджстраль снова прокашлялся.

— Я передумал, — повторил он. — Я подумал: зачем ждать моей смерти, когда ты имеешь полное право получить вознаграждение сейчас. Поэтому я только что отдал распоряжение мистеру Куусинену составить прошение в Город Семи Сверкающих Колец, и как только имперский нотариус перепишет его жадеитовым пером и я заверю его, послание будет отправлено Службой сверхсекретной переписки императору. А поскольку мы оказали Империи большую услугу на Пеленге, уверен, что моя просьба будет удовлетворена…

Голос Майджстраля сорвался, когда он заметил, что Роман уставился в одну точку, раззявив рот и ворочая языком.

— Ну вот, — продолжал Майджстраль. — Скоро ты станешь бароном Дрэго, и я решил тебя к этому подготовить. Вот и все. Роман. Можешь идти.

— Сэр…

Майджстраль встал и протянул слуге руку:

— Спасибо, Роман. Ты всегда был безупречен.

Роман ответил хозяину крепким рукопожатием.

— Благодарю вас, сэр! — проревел Роман.

Майджстраль снова поморщился.

— Пожалуйста, приготовься, — сказал он. — Мы отправляемся через несколько минут.

— Слушаюсь, сэр! — рявкнул Роман, повернулся на военный манер и строевым шагом вышел из комнаты.

Дрейк потер руку, глянул на родословную и улыбнулся.

Он всегда считал, что из Романа получится настоящий дворянин. Частенько они с ним путешествовали инкогнито, и Роману случалось выступать в роли лорда Грейвза, на редкость хитрого человека — четвероюродного кузена Майджстраля. Роман столь блестяще разыгрывал и господство, и снисходительность и nobless oblige[19], что Майджстралю порой казалось странным, что господин этой Вселенной он, а Роман — слуга.

К тому же Роман свято верил во всяких лордов, императоров и прочих, а Майджстраль — нет. Вероятно, эта убежденность и придавала некий лоск поведению Романа. А вот Майджстралю этого нечто как раз не хватало.

В дверь постучали, и вошла Твар. Дрейк обнюхал ее уши.

— Ну, как наши гости?

— Дрекслер, Мэндерли и Чанг надежно заперты в темнице Дикого Саймона. Дрекслера убедили перевести шестьдесят нов и остальные сбережения.

— Отлично. — Майджстраль решил приплюсовать эти шестьдесят нов к счету новоиспеченного лорда Дрэго.

Совсем неплохо для начала. К тому же это было гораздо больше, чем унаследовал Майджстраль вместе со всеми блестящими титулами.

— Мы тронемся, как только вернется Кончита, — проговорил Майджстраль.

— Уже вернулась, босс.

Камуфляжные голограммы растаяли, и девушка спланировала на пол.

— Кончита, — заметил Майджстраль, — как-нибудь мне придется преподать тебе азы этикета. Существует такое понятие, как дверь, в которую нужно стучать.

— Извините, — сказала Кончита. — Но окно было открыто, и мне показалось, что так получится быстрее.

— Костюмы добыла?

— Ну… почти.

— Почти?

— Босс, вы просили пять штук, но мне удалось достать только четыре.

Майджстраль нахмурил брови:

— Во всем Мемфисе разыскала только четыре голограммы Элвиса?

— Большой спрос, босс, — извинилась девушка, — на носу Мемфисский конкурс. А какая-то грандиозная церемония идет уже сейчас, и понаехало полным-полно паломников. Вы же знаете, как любят поклонники Элвиса наряжаться под него, верно?

— Ладно, — вздохнул Майджстраль. — Делать, похоже, нечего.

Кончита просияла:

— Но я купила пятую голограмму. Она была последняя в магазине.

— И на кого она похожа?

— На Ронни Ромпера.

— Ронни Ромпера?

— Ага. Это кукла из детских фильмов. Когда я была маленькая, он мне страшно нравился.

Твар по-хозалихски улыбнулась:

— Обожаю Ронни Ромпера! Я смотрела «Волшебную планету приключений» каждую неделю.

А Майджстраль, следует заметить, Ронни Ромпера не жаловал. Он считал эту маленькую куклу воплощением зла.

Предубеждения ту ни при чем — скорее то был итог индуктивного характера: маньяк, который как-то пытался разрубить Майджстраля пополам, был одет в костюм Ронни Ромпера. Посему Майджстраль всегда считал все, связанное с Ронни Ромпером, приглашением к убийству.

Пусть в такой точке зрения было маловато логики, смысл в ней имелся. Вот суть индуктивного мышления: оно все-таки основано на фактах.

— И как мы протащим Ронни Ромпера в Грейсленд? — поинтересовался Майджстраль.

Кончита ненадолго задумалась.

— Ну, — ответила она, — если Ронни будет с нами…

Майджстраль сдался. Видимо, такая у него судьба: идти вместе с Ронни Ромпером на битву.

— Отлично, — сказал он. — Выступим сейчас же, пока я не передумал.

В главных воротах Грейсленда яблоку было негде упасть: паломники — и люди, и хозалихи, и всякие прочие, одетые под Элвиса и загримированные соответствующим образом, в масках или голограммах Короля рока, — все до единого пытались поскорее попасть на праздник. Издалека доносилась музыка — басовые ноты и стук ударных. Ревела толпа слушателей.

— Почему это вы нарядились в Ронни Ромпера? — поинтересовался один тросканец. Крошечный инопланетянин, который, стоя на земле, доходил Майджстралю до пояса, летел через толпу в антигравитационном наряде, украшенном фальшивыми камнями, и в кепке.

Дрейку вдруг жутко захотелось, чтобы костюм Ронни Ромпера красовался на ком-нибудь другом, а не на Романе, который обращал на себя внимание своим высоченным ростом.

И пока Роману не взбрело в голову пустить в ход кулаки, отвечая инопланетянину, Майджстраль решил опередить слугу:

— Мы возвращаемся с вечеринки.

— Я здесь в неделовой поездке, — сообщил тросканец. — Такое, знаете, турне — развлекательно-познавательное.

К своему ужасу, Дрейк понял, что знает этого чужака — его звали граф Квик, и они встречались на Пеленге.

Не мудрено, что Майджстраль не сразу признал графа. У тросканцев совершенно одинаковые тела, головы словно луковицы и одинаковые застывшие физиономии. В промежутках между хрящевыми слоями черепа тросканцев циркулирует звук, и потому у них самый острый и тонкий слух в галактике.

Майджстраль откашлялся и понизил голос, боясь, что тросканец узнает его на слух и это будет смертельно.

— К сожалению, мы опаздываем, — проговорил он, — так что простите. До свидания.

И стал пробиваться назад.

— Прощайте, мистер Майджстраль, — вежливо проговорил тросканец.

Дрейк стиснул зубы и продолжил путь. Его спутники следовали за ним.

— Это был граф Квик? — спросил Куусинен.

— Да.

— Думаете, он от нас отстанет?

— Последний раз не отстал.

— В последний раз он не застал нас во время взлома.

— Все равно надо торопиться, а торчать у ворот — не самый безопасный способ. Надо найти боковой вход. И как только мы окажемся внутри, рванем к цели. Очень может быть, мы успеем опередить графа.

— Отлично.

Откуда ни возьмись, выскочила женщина с высоченной, замысловатой прической, налетела на компанию, в спешке сбила Роберту и исчезла в толпе. Вращавшиеся над ней информационные сферы обозначали ее путь. Куусинен и Майджстраль помогли Роберте подняться.

— Как ты? — спросил Майджстраль.

— Нормально. А это была не Мангула Эриш?

— Не знаю, — ответил Майджстраль и захлопал глазами. Боевой клин майя на полной скорости врезался в толпу.

— Что происходит? — воскликнула Роберта.

— Понятия не… — начал было Майджстраль, и тут кровь застыла у него в жилах. Барон Санчо Сандоваль Кабеса де Вака двигался прямо на него, размахивая палкой.

— Моя голограмма работает? — спросил он у друзей. Может быть, все эти люди узнали его?

— Ты отлично выглядишь, — успокоила его Роберта.

— Все равно давайте убираться отсюда.

Они улизнули до того, как с ними успел поравняться барон Санчо, а потом помчались вокруг Грейсленда и наконец отыскали ворота — вход на улицу «Люби Меня Нежно»[20].

— Будь у нас время на разработку плана, — сказал Майджстраль, — мы бы сразу сюда пришли.

Напустив на себя величие, подобающее Элвисам, Майджстраль подвел свою компанию к воротам, которые покорно распахнулись при его приближении. Два охранника, застывшие у входа, прищурились, а третий вынул портативный лог-сканер и ручку.

— Прошу расписаться, сэр.

«Назвался груздем — полезай в кузов», — решил Майджстраль. Он взял ручку и написал, как он надеялся, твердым почерком «Элвис Пресли».

Солдат глянул на Романа.

— А почему в костюме Ронни Ромпера? — поинтересовался сторож и, услышав глухое рычание Романа, смертельно побледнел. Он машинально нащупал кобуру, притороченную к ремню.

— Да мы на вечеринке были. — Майджстраль изобразил старческий голос. — И у моего приятеля желудок расстроился.

— Гр-р-р-р, — подтвердил Роман.

— А вы почему в костюме? — спросил он. — Вы же один из Элвисов?

Майджстраля осенило.

— А-хе-хе, — издал он вздох вселенской тоски. — Даже мне порой хочется стать молодым.

— А-а-а, — понимающе отозвался стражник.

Майджстраль провел всех через ворота. Охранник проводил Романа взглядом.

— Кстати, — крикнул он ему вслед, — мои ребятишки любят ваше шоу.

Оказавшись за забором, Майджстраль обнаружил, что улица «Люби Меня Нежно» запружена народом. В залах и на открытых площадках шло одновременно несколько концертов, и каждую секунду подходили новые зрители. Звуки музыки и рев толпы усилились. Компания Майджстраля шла не слишком быстро, пока стайка ребятишек не заметила Ронни Ромпера и не увязалась за ними.

— Спляши свой «Дурацкий танец»! — потребовал один мальчишка.

— Возьми нас на Волшебную планету приключений!

— «Дурацкий танец» давай!

— А где капитан Боб?

— Спой песенку про пангалактическую дружбу!

Майджстраль понял, что Грейсленд — это туристическая мекка, и туристы, завидев героя топографических видюшек, решили, что это часть развлечений.

Майджстраль уже собрался было объяснить, что Ронни прилетел с Волшебной Планеты Приключений в Грейсленд с миссией и сейчас очень занят, но Роман опередил его.

Он навис над детьми, поднял руки и проорал: «Пошли вон!» таким голосом, что все замерли.

Детишки побледнели и разбежались — все, кроме самого маленького, который обмочился, уселся на землю и разревелся. Мать бросилась к нему и подхватила на руки.

— Зверь! — крикнула она в спину Роману.

— Пожалуй, лучше нам лететь, — предложил Майджстраль. — Мы будем более заметны, но зато выиграем время.

Все включили антигравитационные механизмы и поднялись в воздух. Дрейк направился к бульвару «Большой Ломоть Любви»[21]. Эта тенистая аллея вела к центру Грейсленда. На лету Майджстраль включил устройства костюма-невидимки, повышающие уровень слуха и зрения. Непредвиденным следствием этого явилось то, что он стал с удивительной ясностью слышать все комментарии, которые извергала толпа внизу.

— Что это у меня на туфле?

— Поглядите! Это же Ронни Ромпер!

— Эй, Ронни!

— Гр-р-р-р!

— Мои детишки любят твое шоу!

— А я и не знал, что Ронни такой огромный. На видео он такой маленький!

— Эй, Ронни! А где тетушка Джун и дядюшка Амос?

— Спой Песенку про пангалактическую дружбу!

— Что это у меня на туфле!

И тут Майджстраль увидел нечто такое, для чего вовсе не требовалось усиленное аппаратурой зрение: по проспекту нетвердой походкой двигалась жутко бесформенная страшноватая фигура ростом с Романа и могучая, словно колосс.

Это был Мило Хэй, жених майора Рут Зонг. После избиения, которому его сначала подвергли телохранители князя Хунака, а потом — Роман, на капитана напялили экзоскелет, дававший возможность поправляться и при этом нормально передвигаться — если, упакованный в набор суставчатых деталей, по форме напоминающих человеческие кости, он совершал то, что можно назвать «нормальным передвижением».

Хэй шел, издавая шипение гидравлики и клацанье металла. Физиономию его украшали полоски биопластыря. Несмотря на все свои раны, он странно, мечтательно улыбался, что, несомненно, было результатом побочного действия сверхэффективных анаболиков.

Хэй развернулся и заклацал вниз по бульвару «Большой Ломоть Любви» туда же, куда торопилась компания Майджстраля. Кровь застыла у Майджстраля в жилах.

— Быстрее, — скомандовал он и увеличил скорость.

Когда группа пролетала над капитаном Хэем, он задрал голову, и мечтательная улыбочка стала шире. Он помахал рукой.

— Ронни Ромпер! — крикнул он. — Я люблю твое шоу!

В административном центре Грейсленда в окружении группы охранников, выряженных по полной форме, возвышается монумент «Сердце Грейсленда». Высоченный, покрытый золотом обелиск в форме гигантской сигареты с марихуаной — самая высокая отдельно стоящая постройка в Теннесси. В ясные ночи Вечный огонь, подсвечивающий памятник, вероятно, можно видеть с Пайк-Пика. От монумента в разные стороны стекаются четыре продолговатых пруда.

Майджстраль опустился на землю. Его товарищи не преминули сделать то же самое. Величавой походкой пожилого человека Майджстраль приблизился к главным воротам. Капитан охраны направил на него детектор, прочел записи на экране и быстро отсалютовал.

— Чем могу служить Элвисам?

Майджстраль, скрытый голографическим камуфляжем, улыбнулся:

— Не могли бы вы подсказать мне, где находится место упокоения адмирала флота Зонга?

— Сию секунду, сэр.

Капитан подошел к сервисной пластине, быстро навел справки и вернулся.

— Третий Уровень, ряд 300, номер 341. Там стоит памятник, ориентируясь на который легче найти это место. Не желаете ли, чтобы я сопроводил вас к склепу?

— Нет, благодарю вас.

Майджстраль царственно кивнул и повел свою группу за собой.

— Служить Элвисам — постоянная радость для меня! — восторженно воскликнул капитан и снова отдал честь.

Дрейк вошел в огромный зал с мраморными панелями и драпировками из алого велюра. Он направился к центру зала, и под ногами его один за другим вспыхивали камни, а невидимый орган заиграл: «Ты Одинока Сегодня Ночью?»[22]

Вверху возвышалось «Сердце Грейсленда» — глыба отполированного черного мрамора, под которой поколись бренные останки Элвиса Арона Пресли и членов его семейства.

— Ну конечно! — проговорил Куусинен. — Как я раньше не догадался!

— И я понимаю, — отозвалась Роберта. — Теперь это кажется так очевидно.

— Прошу прощения, — вмешалась Кончита. — А мне почему-то не очень.

Компания приблизилась к месту последнего прибежища Короля и остановилась у сверкающего медного поручня, окружавшего монумент.

— Элис Мэндерли призналась, что майор Зонг только выполняла чьи-то приказы, — напомнил Майджстраль. — А это означает, что не она лично стоит за всем происходящим. К тому же мистер Куусинен был прав, когда предположил, что моего отца по какой-то причине перевезли в Грейсленд, а не куда-то еще.

— Его привезли сюда, чтобы он встретился с главарем, — сказал Куусинен. — С тем, кто организовал заговор против него. Было необходимо, чтобы Густав Майджстраль попал сюда, потому что иначе встреча не могла бы состояться.

— И кто же он? — требовательно вопросила Кончита. — Один из Элвисов?

— Адмирал флота Зонг, — ответил Куусинен.

— Адмирал Зонг? — проревел Роман. — Но он мертв!

— И мой отец тоже, — сказал Майджстраль. — Но мой отец пребывает в состоянии, близком к анабиозу, и, подозреваю, в таком же состоянии находится адмирал Зонг.

Роберта кивнула:

— Поведение покойного герцога — надеюсь, я не скажу ничего оскорбительного — не всегда разумно. Думаю, то же самое относится и к адмиралу Зонгу.

— Длительное охлаждение плохо сказывается на умственных способностях, — заметил Куусинен.

— Адмирал Зонг был одним из величайших героев Созвездия, — сказал Дрейк, — и я думаю, внучка подчиняется любому его желанию беспрекословно. Мой дед повинен в смерти первой жены адмирала, и с тех пор тот мечтал об отмщении. А после смерти, видимо, это желание возобладало над разумом.

Кончита присвистнула:

— Тяжелый случай.

— Да, — согласился Майджстраль. — И пора лишить адмирала его добычи. К склепам!

Кабину подъемника украшали зеркала в обрамлении золоченых венков, и места в ней вполне хватало, чтобы разместить сколько угодно криогробов. Звучала веселенькая аранжировка «Босанова беби». Кабина плавно поднималась на третий уровень здания.

Как только открылись двери, обостренный слух Майджстраля уловил писклявый задиристый голосок, который пробивался сквозь разудалую мелодию, наполнявшую кабину. Майджстраль переключил устройства костюма-невидимки на малую длину волны, чтобы открыть канал для секретных переговоров, после чего, понизив голос, отдал распоряжения, которые были слышны только его товарищам.

— Что-то случилось, — сказал он. — Тихо… давайте найдем нужный склеп. А если понадобится переговорить, не забывайте регулировать громкость.

Остальные молча кивнули.

Весь уровень состоял из длинных, торжественных рядов мраморных склепов. Тут лежали те, кто навеки упокоился в объятиях Элвиса. Невидимый хор распевал ангельскими голосами транспонированную в минор унылую версию «Таинственного Поезда»[23]. Изящные неоновые номерки, испускающие золотистый свет, привели Майджстраля в ряд номер триста.

Противный дискант раздался громче.

— Мерзкий бредящий идиот! Долгие годы я вынашивал свои планы, и все ради этого?!

— Ну, ну, Берти! Не волнуйся, у тебя будет несварение.

Майджстраль узнал голос отца и замер.

— Я не Берти, маньяк ты этакий!

— Адмирал, не волнуйтесь, — раздался голос майора Зонг.

Дрейк выдернул из кобуры огнемет и поставил регулятор разряда на максимум.

— Как же мне не волноваться? — взвизгнул первый. — Сорвалось мое отмщение! Этот идиот совершенно непробиваем, а ты не выполнила вторую часть плана!

— Сэр…

— Когда Дрейк Майджстраль погибнет на дуэли, хотел бы я знать?!

— Он еще должен драться с Хунаком, сэр, — оправдывалась майор Зонг. — Мы только не знаем когда.

— Потомок Роберта-Мясника должен умереть! Такова моя месть!

— Да, адмирал.

Майджстраль добрался до ряда номер двести девяносто девять — это было поблизости от склепа адмирала Зонга. Он глянул на остальных — благодаря усиленному зрению ему не пришлось даже оборачиваться — и тихо проговорил:

— Роман, идите с мистером Куусиненом по этому проходу. Будьте готовы перелететь через ряд склепов и помочь нам по моему сигналу.

— Гр-р-р-р, сэр!

— Стреляйте, когда дело дойдет до потасовки. Я не хочу, чтобы попали в гроб отца.

Роман и Куусинен поплыли по проходу и заняли свои места.

— Я уже устал ждать, когда Хунак прикончит его, — пищал адмирал. — Пойди и убей Майджстраля!

Дрейк похолодел. Пистолет дрожал у него в руке.

— Пусть Худ сделает это, — верещал адмирал. — Или наймет кого-нибудь. Пусть отстрелят этому монстру голову!

— Есть, сэр.

В голосе адмирала послышалось самодовольство.

— Наказание злодея — это не грех, — сказал он.

— Вот что, Берти, — обиженно проговорил экс-Дорнье, — тебе не кажется, что эта шутка зашла слишком уж далеко? Что, если кто-то воспримет всерьез твою болтовню насчет убийства?

— Заткнись, ты… ты…

Покуда покойный адмирал бился в поисках подходящего эпитета, Майджстраль услышал тихий голос Романа:

— Эти люди покушаются на вашу жизнь, сэр! Мы должны уничтожить их!

Дрейк понимал, как славно было бы просто взять и скомандовать Роману убить их, а потом сесть в сторонке и ждать, когда все закончится.

Что-то в нем противилось хладнокровному убийству, невзирая на все провокации на свете.

Сердце его так отчаянно колотилось, что Дрейку стало трудно говорить вполголоса.

— Сначала надо спасти отца, — сказал он. — Если они станут сопротивляться — это одно, а если не станут — это совсем другое. У нас полно свидетелей заговора — арестовать их можно позже. Безумец в гробу и женщина, подвергнутая пластической операции с целью придать себе облик Элвиса, многого не добьются.

— Гр-р-р-р! — обиженно отозвался Роман. — Слушаюсь, сэр, — добавил он.

Майджстраль обернулся к остальным, чтобы они поняли, что он обращается к ним.

— Держите дистанцию, — произнес он. — Если мы пойдем кучей, мы станем одной большущей мишенью. Держите оружие наготове, но не стреляйте без моей команды.

«Откуда, — неожиданно удивился он, — у меня берутся эти фразы?» Он никогда не был на военной службе, всеми силами избегал опасных ситуаций, а теперь излагал тактику операции, словно какой-нибудь умудренный опытом «коммандос» из Батальона Смерти.

Наверно, все это работа подсознания. Похоже, он смотрел слишком много вестернов.

Дрейк убрал пистолет в кобуру, вытер потные ладони и снова вынул оружие.

— Послушай, Берти, — дружелюбно продолжал экс-Дорнье. — Ты ведь больше не будешь болтать всякий вздор, верно?

— Заткнись! Заткнись, заткнись, заткнись!

Почему-то от звуков голоса безумного трупа кровь Майджстраля закипела, и в гневе он вышел из-за угла и пошел по ряду номер триста, не слушаясь разума. И тут же понял, что задача оказалась гораздо труднее, чем он ожидал.

Помимо майора Зонг, в проходе находились три ее компаньона, замаскированных под Элвисов. В одном Майджстраль без труда узнал командира Худа, бывшего офицера флота, — его тучную фигуру невозможно было перепутать (невзирая на парик и нарумяненные щеки). Остальные двое походили на наемных телохранителей. Был и четвертый, если Майджстраль не обманулся — один из «настоящих» Элвисов, угрюмый юноша в одеждах из черной кожи.

Стоявший на пьедестале бюст адмирала Зонга отодвинули в сторону, чтобы он не загораживал проход к склепу. Мраморная плита, где значились имя адмирала и его боевые заслуги, была перенесена на другое место. Два гроба стояли на чем-то вроде тележек и висели в нескольких дюймах над полом — видимо, с помощью антигравитационных репеллеров. Подручный майора Зонг сидел на сиденье тележки и возился с пультом управления. Видимо, гробы засунули в один склеп, и, для того чтобы вытащить один из них, следовало извлечь оба.

Майджстраль немного успокоился. Он захватил стропы и антигравитационные репеллеры, чтобы вынести гроб отца из Грейсленда, а теперь, если все получится как надо, можно будет просто воспользоваться тележкой.

Шагая к стоявшим у склепа, Майджстраль постарался напустить на себя высокомерие и напыщенность. Пистолет он спрятал за спиной, не будучи уверен, что магазинная голограмма сделает его невидимым. Роберта и Кончита следовали за ним, держа дистанцию. Люди из команды майора Зонг подозрительно уставились на него, а покойный адмирал продолжал вопить.

— Что тут у нас за проблемы? — На фоне жутко громкого сердцебиения прозвучал слабый голос Майджстраля.

— Кого еще черт принес? — проворчала Зонг.

— Я из Элвисов, — ответил Майджстраль. — Я услыхал шум.

Майджстраль боялся, что сейчас кто-нибудь возьмет и спросит, почему на нем голограмма, но этого не произошло. Юный Элвис — такой умник — выступил вперед. На лбу у него выступила испарина.

— Никаких проблем, брат, — сказал он. — Два покойника повздорили, и мы решили перевезти одного в другой склеп. Нет причин для беспокойства.

Майджстраль задумчиво принюхался к юному Элвису.

— Не думаю, что вы вправе принимать подобные решения, — заявил он, надеясь, что догадка его верная.

Элвис растерялся и пробормотал что-то невразумительное. Зонг и Худ обменялись взглядами. Майджстраль заглянул в склеп.

— Два гроба в одном склепе? — удивился он. — Это совершенно не по правилам.

Майор Зонг шагнула вперед:

— Сэр? Если позволите…

Майджстраль посмотрел на нее. Такая фанатичка, пожалуй, не станет делать дурного или задавать лишние вопросы Элвису.

— Не помню, чтобы давал вам слово, — сказал он, и майор Зонг растерянно отступила. — Мне придется отнести гробы вниз и выяснить все с помощью соответствующих инстанций. Следуйте, пожалуйста, за мной.

На миг Дрейку показалось, что они были готовы повиноваться. Майджстраль видел их глаза, ощущал инстинктивное стремление слушаться того, кому принадлежит власть. Но случилось худшее.

Отец Майджстраля подал голос.

— Дрейк! — позвал он. — Это ты, правда, Дрейк?

Повисла долгая, жуткая пауза. Все, замерли, словно парализованные; Майджстраль по глазам врагов видел, как они мало-помалу приходят в себя. А потом Худ потянулся за пистолетом, и Майджстраль, не раздумывая, поднял огнемет и выстрелил.

— Йа-а-а-а! — С его губ неожиданно сорвался настоящий вопль ненависти. Пламя фонтанами полыхнуло у защитного поля Худа, которое он, видимо, ухитрился вовремя включить. Пули, выпущенные из чаггера Худа, отбросило от Майджстраля.

— Что за шум? — спросил отец Майджстраля. — Фейерверк?

И тут все смешалось.

Майджстраль понял, что он ничего не добьется, если просто будет стоять здесь и вопить. Более того, он находился на линии огня. Дрейк бросился на пол. Худ и один из наемников майора Зонг спрятались за гробы и принялись стрелять из укрытия. Выстрелы ужасающе громко звучали в закрытом, облицованном мрамором помещении. Огнемет плевался яркими вспышками. Завыла сигнализация, и из скрытых резервуаров на потолке полилась лиловая пена.

Элвис, застигнутый врасплох, обшаривал карманы своей кожаной куртки, тщетно пытаясь найти оружие, которого не было.

— У меня нет защитного поля! — орал он, а пули свистели над его головой. — Помогите!

— Прекратить огонь! — взревел покойный адмирал. — Прекратить огонь, ослы! У меня тоже нет защитного поля!

Стрельба мало-помалу утихла, когда сражавшиеся стороны обдумали эти слова. И тем, и другим требовалось сохранить в целости свои гробы.

— Фейерверк! — воскликнул отец Майджстраля. — Сегодня — день рождения императора?

В это мгновение у потолка возникли две фигуры — летящий голографический Элвис — Пааво Куусинен и гигантский дико ревущий Ронни Ромпер. Оба соколами кинулись на добычу.

Роман бросился к Худу, сразу заметив его, как профессионал профессионала, но по пути налетел на громилу и швырнул его туда, где спрятались майор Зонг и другие наемники. Получив мощнейший удар, Худ повалился на спину, увлекая за собой Романа в полноводную реку лиловой пены. Куусинен, действуя с безупречной логикой, прыгнул на сиденье тележки и ухватился за рычаги. Как только тележка тронулась с места, гробы свалили на пол бюст адмирала Зонга и лишили укрытия майора Зонг и ее помощника. Они тщетно пытались встать на ноги в луже пены. Майджстраль при каждом удобном случае стрелял по цели. Разряды огнемета отлетали от защитных полей, вздымая громадные тучи лилового пара.

Куусинен вывел тележку в проход, развернул и прибавил скорость. Юного Элвиса ударило в спину, тот шлепнулся физиономией в пену и заскользил на животе, пока не впечатался в лежащего на полу Майджстраля. У Дрейка искры посыпались из глаз. Он ухватил Элвиса за воротник и уже собрался было стукнуть его по башке рукояткой огнемета, но заметил, что тот и так лишился чувств.

Майджстраль поднял голову как раз вовремя — на него на полной скорости неслась тележка. Сердце его ушло в пятки. Он распластался на полу, и повозка, несомая антигравитационными репеллерами, пролетела над ним.

Дрейк снова посмотрел вокруг. В лиловом тумане он с трудом разглядел дерущихся Худа и Романа. Парик Худа уже здорово пострадал. Роман замахнулся, поскользнулся и брякнулся на пол. Худ попытался взгромоздиться на Романа, но тоже поскользнулся и полетел на пол. Оба поднялись на ноги, роняя клочья пены, и снова бросились друг к другу, и снова не удержались на скользком полу и грохнулись.

— Что происходит? — взревел адмирал. — Что творится?

Из лужи пены встала майор Зонг. Вид у нее был испуганный. Она тут же поскользнулась и с громким всплеском шлепнулась в лиловую пену.

Похоже, сторона Майджстраля выигрывала. А побеждать, на взгляд Дрейка, означало брать, когда это хорошо получалось.

— Следуйте за гробами! — приказал Майджстраль, забыв понизить голос, после чего включил летательное устройство и помчался по воздуху за удаляющейся тележкой, лицом к врагам. Как только он долетел до Кончиты и Роберты, они тоже включили репеллеры и взлетели над пеной.

Из-за завесы тумана слышались вопли, рев и звуки тумаков, которыми награждали друг дружку Роман и Худ. Майор Зонг поднялась на ноги и помчалась вслед за исчезающим дедушкой. Двое громил неуклюже встали с пола.

— Они удирают! — прокричала Зонг. — За ними!

На бегу помощники майора наткнулись на бюст адмирала Зонга, утонувший в пене, и со всего размаху шлепнулись на пол.

Куусинен довел повозку до конца прохода и отчаянно пытался развернуть ее под прямым углом, как того требовала конфигурация помещения. Это ему не удалось, и гробы полетели прямо в стену. Майджстраль не ожидал от Куусинена такой резкой остановки и налетел на тележку спиной, сбил Куусинена с сиденья и припечатал к дальней стене.

— Ох, — проговорил отец Майджстраля. — Что это было?

Дрейк встал. Он тяжело дышал, из глаз текли слезы. Он очумело посмотрел вверх — прямо на него летела Роберта.

От удара хрустнули ребра. Потом в эту кучу шлепнулась Кончита, нанеся Роберте с Майджстралем удар, удивительный для ее скромных габаритов.

— Я думала, мы успеем повернуть, — пробормотала Роберта.

Майор Зонг и ее подручные снова медленно поднялись на ноги.

— Они беспомощны! — прокричала Зонг. — Хватайте их!

Помощники, неуклюже скользя, стали продвигаться к остановившейся тележке, с каждым шагом разбрызгивая тучи пены. Майджстраль, Роберта и Кончита пробовали расцепиться. Как только им это удалось, Куусинен без сознания рухнул на пол. Майджстраль гадал, куда он уронил огнемет.

А потом Роман, который наконец разделался с командиром Худом, встал и взлетел, раскинув руки.