Майджстраль (№3) - Престарелый рок

— Прошу прощения? — переспросил Майджстраль. — Чье желание?

— Лоуренса. Кинозвезды, который…

— Ах да! Лоуренс! Конечно. — Майджстраль улыбнулся про себя. — Нет не слыхал…

Он знал, что ему придется каким-то образом расплатиться за это.

Майджстраль не предугадал только одного — что расплата грянет незамедлительно.

Из толпы вырвался пожилой мужчина, седой и сухопарый, и стукнул Майджстраля по голове палкой.

— Ублюдок! — прокричал старик. — Я имел честь служить под командованием твоего деда, я считал другом твоего отца. Как ты смел предать их дело? Как ты смел предать своего императора?

Майджстраль, лежа на земле, потер голову и удивленно спросил:

— Да кто вы такой?

— Я — барон Санчо Сандоваль Кабеса да Вака, — величественно ответствовал старик и ткнул Майджстраля своей клюкой. — А ты, — добавил он, — ублюдок! Я вызываю тебя на последний в твоей жизни поединок!

Ярость вспыхнула в душе Майджстраля. Он вскочил, выхватил у барона палку и переломил ее о колено.

Барон злобно уставился на него. Майджстраль ответил ему таким же злобным взглядом.

— Может быть, — послышался откуда-то из толпы голос Мангулы Эриш, — вам следует снова подумать о том, чтобы извиниться за ваши двусмысленные высказывания, произнесенные позавчера…

Замысловатая прическа Эриш была надежно уложена с помощью нескольких слоев лака. А Майджстраль бы предпочел, чтобы она рассыпалась и покрылась лиловой пеной.

— Думаю, — объявил Майджстраль, чувствуя, как кровь ударила в голову, — что наша встреча окончена.

Он побрел к гостинице и пришел в номер к Николь. Когда он захлопнул за собой дверь, она изумленно посмотрела на него.

— А другого плана у вас нет? — спросил Майджстраль.

А другого плана не было. Поэтому Майджстраль вместе со свитой переехал в Мемфис, где остановился в доме Твар, известной коллекционерши живописи и своей старой знакомой. Николь заранее связалась с Твар, и та, не в силах устоять перед звонком известнейшей актрисы из Трех Сотен, даже не испугалась, что Майджстраль может ее ограбить руками своих неизвестных врагов. Она только ушки навострила.

— Как волнующе. — Твар высунутым языком изобразила хозалихскую улыбку. — Может быть, у меня появится шанс пристрелить этих заговорщиков, как собак.

Майджстраль отнесся к этому проявлению чувств с искренним одобрением.

Когда флайер парил над поместьем Твар, на горизонте показались минареты и купола Грейсленда. Майджстраль и не знал, что дворец Твар стоит так близко к Грейсленду. Не успел Дрейк выйти из флайера, как Твар бросилась к нему, раскрыв объятия.

Она была женщиной-хозалихом средней комплекции, на голову выше Майджстраля. Одеяние Твар было весьма экстравагантным — халат из радужной ткани, который немилосердно полнил, пестрый тюрбан, украшенный яркими драгоценными камнями. На запястьях позвякивали браслеты, которые для нее «приобрел» Майджстраль: некогда они принадлежали леди Скарлетт, патронессе поэта, публиковавшегося под псевдонимом «Птармиган», — ценность браслетов была сомнительна, но Твар жаждала приобрести их исключительно из-за имени владелицы.

А еще у нее имелась печень леди Скарлетт, красовавшаяся в криошкатулке на каминной полке. Ее Твар купила на аукционе и обошлась на сей раз без помощи Майджстраля.

Твар обняла Дрейка и обнюхала его уши.

— Как приятно снова видеть тебя! — воскликнула она, и кончики ее ушей наклонились. — С тобой целая стая пташек.

— Вороны-падальщики скорее всего. — Майджстраль взглянул через плечо на флайеры репортеров, опускавшихся на посадочную площадку неподалеку от владений Твар.

— Наверное, надеются сопровождать тебя и заснять новую дуэль.

— А еще надеются заснять, как ты влепишь мне пощечину, — добавил Майджстраль.

Он обернулся, когда на лужайку перед домом приземлился громадный флайер и открыл дверцу, чтобы выпустить пассажиров.

— Позволь представить тебе ее милость Роберту Алтунин, герцогиню Боннскую. А также ее тетушку, досточтимую Батшебу сар Алтунин. Мистер Пааво Куусинен.

Последовало ритуальное обнюхивание ушей. Твар показала на вместительный грузовой отсек флайера:

— А кто в ящике?

— Мой отец, покойный герцог.

— Поместить его в склепе или предоставить ему комнату?

— Комнату, пожалуйста, — попросила тетушка Батти. — Мне бы хотелось с кем-нибудь поболтать, покуда молодежь занимается своими делами.

— Анастасия? — послышался голос покойного Густава. — Это ты, Анастасия?

— Нет, папа, — ответил Майджстраль. — Мамы тут нет.

— Анастасии здесь нет? — разочарованно спросил герцог. — А мне показалось, что я слышал ее голос.

Майджстраль взял себя в руки.

— Ты ведь не любишь ее, папа. Помнишь?

Покойный Дорнье задумался.

— О да, — проговорил он. — Это верно. Я позабыл.

— А Николь не приедет? — поинтересовалась Твар.

— Не сейчас, — сказал Майджстраль.

Ушки Твар поникли от огорчения.

Криогроб отнесли в предназначенную для него комнату. Роман и Дрекслер принялись оборудовать покои Майджстраля сигнализацией и ловушками. Дрейк, Роберта и тетушка Батти познакомились с коллекцией Твар, в которой сенсационные артефакты сочетались со скульптурой и холстами, леденящими кровь. Пожалуй, лучшей работой в коллекции была «Баронесса Харнивер, поедающая сердце своего возлюбленного» кисти Микстона, хотя у Майджстраля сентиментальное чувство вызвала картина Эктвора «Умирающий Ральф Адверс смотрит на „Крылышко“. В композиции искусно сочетались пылающее лицо умирающего взломщика, хрустальный бокал с ядом и сказочный, сверкающий бриллиант, оригинал которого, стократ прекраснее, чем любое его воспроизведение, Майджстраль впервые увидел на шейке Роберты и в скором времени с этой шейки снял.

Имей Майджстраль стену, на которую мог бы повесить эту картину, он бы купил ее для себя. Но от папаши ему не осталось практически никакой недвижимости — ни стены, ни каминной полки, ни алькова — ничего такого, где можно было бы разместить произведения искусства. Его собственность заключалась в Романе, Дрекслере и богатом багаже. И если вдруг ему в руки попадали шедевры, они исчезали так же быстро, как и появлялись.

Майджстраль посмотрел на Роберту и вдруг понял, что положение это может вскоре измениться. Уж у нее-то хватало и стен, и каминных полок. Если они поженятся, тогда он сможет повесить и расставить все что захочет.

А чем бы ему хотелось украсить свой интерьер? Вот интересно… И что надо будет предпринять, чтобы коллеги позарились на его приобретения?

— А вот, — Твар указала на предмет, лежавший под стеклом, — ложечка, которой маркиз Таркарский вынимал глаза своего наследника, когда они поссорились из-за десерта.

Язык ее высунулся в восхищенной улыбке.

— Из-за чего же они поссорились? — уточнила тетушка Батти.

— Из-за десерта — я же сказала.

— Мне показалось, что вы сказали «за десертом».

— Они спорили, какой шербет заказать, и подрались. Вроде бы так. — Глаза Твар восторженно горели. — Знаете, все считают, что хозалихи более сдержанны, надежны и законопослушны, чем люди, но я должна сказать, что уж если мы выходим из себя, то мы уж действительно выходим из себя. — Кончик ее уха дернулся к Майджстралю. — Подумай, Дрейк, не воспользоваться ли тебе ложкой в качестве холодного оружия на следующей дуэли.

Майджстраль вымученно усмехнулся:

— Я не против. А вот согласится ли противник?

Роберта укоризненно глянула на него.

— О, — сказала она, — на этот счет у меня есть идея получше. Кстати, если капитан Хэй все-таки объявится, можно я возьму Романа на переговоры?

— Привет!

Роберта улыбнулась, увидев знакомое лицо на экране видеофона.

— Уилл! — воскликнула она. — Вот не ожидала.

— Джозефа Боба выписали из больницы. У него была сломана челюсть, второй раз — переносица, выбито несколько зубов, ну и еще синяки и страшные порезы — наверное, от перстня Майджстраля, — но ничего такого ужасного, что нельзя было бы вылечить.

— Рада слышать.

— Ну вот. Скоро он будет совсем как новенький — даже лучше, потому что ему имплантируют новые зубы. — Пауза. — Но мы с тобой по-прежнему друзья? То есть я хочу сказать, мы можем разговаривать и общаться как раньше?

— Конечно.

— Хорошо. Ты меня утешила. Потому что я хочу поблагодарить тебя за то, что ты помогла продумать стратегию Майджстраля и никто серьезно не пострадал.

— Ну, — улыбнулась Роберта, — боюсь, я тут ни при чем. Все зависело от Дрейка.

— О… Наверное, мне неудобно звонить ему и поблагодарить за это?

— Отчего же.

— Правда? — просиял Младший. — Ты считаешь, это прилично?

— Конечно. Ты здесь ни при чем. Лучше будет, если мы все сумеем остаться друзьями.

Повисла долгая пауза.

— Прекрасно. Только я не думаю, что…

— Да?

— Ну… — рассмеялась Роберта. — Думаю, сейчас Дрейк очень занят.

— Да. Но все равно было бы очень приятно повидаться.

— Буду ждать встречи.

Послышался звонок.

— Извини, Уилл.

— Хорошо. Поговорим попозже.

Роберта переключила видеофон, и перед ней возникли густо подведенные глаза кого-то жутко похожего на Элвиса Пресли.

— Ваша милость? — сказал «Элвис». — Я — майор Зонг. Капитан Хэй уполномочил меня вести переговоры относительно дуэли с Дрейком Майджстралем.

— А-а-а. Понятно.

Роберта вздохнула поглубже и взяла себя в руки.

Она точно знала, чего хочет.

Кончита Спэрроу захлопала глазами, увидев, кто ей позвонил.

— Мисс Спэрроу, — сказал Майджстраль. — Вы заняты?

— Заняты сейчас только вы, смею догадываться. Сколько там у вас дуэлей осталось — три?

— Считать некогда, — ответил Майджстраль.

В любом случае количество поединков удручало.

— По всем каналам только про вас и треплются, — сообщила Кончита. — А по некоторым — двадцать четыре часа в сутки.

«А вот это, — подумал Майджстраль, — само по себе печально».

— Нельзя ли предложить вам работу на несколько дней?

Кончита, похоже, удивилась:

— Хотите, чтобы я вам состряпала оборудование?

— Нет, — ответил Майджстраль. — Не совсем так.

Она усмехнулась:

— Вряд ли вы стали бы нанимать меня из-за моих воровских способностей.

— Конечно. Хочу поручить вам слежку.

— Не могу сказать, что я гений сыска, — призналась Кончита, навострив ушки. — Но можно попробовать. За кем же надо следить?

— За Элис Мэндерли.

Кончита поджала губки и присвистнула:

— Вот это действительно интересное предложеньице.

— Я подумал, что другая взломщица сумеет лучше понять контрмеры своей коллеги. Ну, как?

— С превеликим! Где ее найти?

— Пока — в Подводном дворце, хотя я подозреваю, что пару дней спустя она его покинет. Оттуда только один выход, если не считать возможности выбраться на подводной лодке, поэтому поймать ее будет легко.

— Заметано.

Николь передала Службе безопасности Диадемы список всех известных взломщиков Земли и ее окрестностей. Из всех кандидатур Майджстраль только Элис Мэндерли считал способной нейтрализовать всю систему сигнализации и ловушек, установленную вокруг своих комнат в Квинтана Ру.

Само по себе это еще ничего не доказывало, но превращалось в нечто наподобие огромного указующего перста, парящего над головой Элис и выписывающего в небесах слова: «Подробнейшее расследование».

И если через несколько дней Элис сподобится отправиться в Мемфис, Майджстраль, похоже, знал, что предпринять.

Капитан Мило Хэй выглядел так, словно страдал от жуткого похмелья. Физиономию его украшали биопластыри, судя по тому, как он передвигался, каждое движение давалось ему с трудом.

А может быть, он чувствовал себя не в своей тарелке из-за Романа, которого взяла с собой Роберта. Хэй скорее всего был профессиональным ксенофобом и, видимо, не переваривал хозалихов, но в нынешней ситуации его можно было бы и понять, поскольку видок Романа мог смутить любого: сморщенная кожа из серой превратилась в ярко-розовую, нос потрескался и кровоточил там, где залегло новое годичное кольцо, из впалых глазниц смотрели безумные глаза.

Роберта никогда не видела, чтобы кто-нибудь еще так ужасно линял. Но для ее целей это подходило как нельзя лучше.

Капитан Хэй все-таки сделал над собой усилие и вырядился в форму «Человеческой гвардии» — по-своему столь же блестящую, как белый, увешанный побрякушками костюм майора Зонг, которая, по обыкновению, «косила» под Элвиса.

— Как вы сказали? — переспросила майор Зонг.

— Цестус, — повторила Роберта и указала на сплетенные полоски кожи, которые выложила на стол перед капитаном Хэем. — Этим древним оружием пользовались во времена Римской Империи. Привязывается к рукам. Я удивилась, когда нашла цестус в перечне хозалихского оружия. Они очень скрупулезны.

Хэй уставился на металлические шарики, предназначенные для того, чтобы ломать кости, на крючья для разрывания плоти. Он сглотнул комок, подступивший к горлу.

Сразу же после звонка майора Зонг Роберта вылетела на Аляску, чтобы встретиться с ней лично. Она хотела поговорить о дуэли с глазу на глаз.

Майор Зонг поправила широченный ремень.

— Давайте уточним, — проговорила она. — Вы настаиваете на применении этого оружия?

Роберта выпрямилась и одарила капитана Хэя ледяным взглядом.

— Ваш дуэлянт ударил человека, которого я представляю, по лицу. Наша сторона настаивает на том, чтобы выбор оружия был предоставлен нам.

— Но это против правил, — возразила майор Зонг. — Вы не можете диктовать, это решают секунданты с обеих сторон.

— Бить кого-то без предупреждения тоже против правил, — в свою очередь, возразила Роберта. — Но, конечно, если ваш дуэлянт боится ответить за последствия своего поведения…

Хэй зыркнул на нее:

— Эй! Мы такого не говорили.

— Мы хотим, чтобы все было честь по чести, — не унималась майор Зонг.

— Позвольте заметить, что человек, которого я представляю, уже дрался на поединке сегодня утром. Полагаю, вы видели видеозапись. Он победил вчистую и при этом дрался голыми руками. — Роберта позволила себе улыбнуться. — Конечно, соперник — его друг, и дуэлянт не хотел его убивать. — Она посмотрела на Хэя в упор. — А вас он совсем не знает.

Послышался странный рев. Зонг и Хэй в тревоге огляделись по сторонам, пока наконец не поняли, что источником рева является Роман.

Хэй побледнел.

— Ну… — пробормотал он. — Ладно…

— Поэтому мы настаиваем на цестусе, — гнула свое Роберта. — Капитан Хэй по собственной воле избрал кулаки, когда ударил человека, от имени которого я выступаю, а он избрал, скажем так, уровень интенсивности поединка. И если дуэль пройдет по всем правилам, не исключен летальный исход. Древние римляне крайне редко погибали в поединках с применением цестусов, хотя, конечно, не исключено, что эти тяжелые металлические бусины и крючья так изранят проигравшего, что он не сможет продолжать…

— Минуточку! — прервал ее Хэй.

— Мы настаиваем на другом оружии! — вмешалась майор Зонг, покраснев настолько же, насколько побледнел будущий дуэлянт.

Роберта внимательно посмотрела на нее:

— Вы имеете в виду что-то конкретное или вас устроит любое?

Майор Зонг хватала ртом воздух.

— Напоминаю вам, — сказала Роберта, — что мой подопечный не нуждается в том, чтобы доказывать свою отвагу, в то время как у капитана Хэя на карту поставлено буквально все.

— Погодите, — вмешался капитан Хэй. — Я всего лишь стукнул его. После всего того, что он позавчера наговорил, я просто не смог сдержаться. Ну, просто… — Он запнулся, не в силах найти нужные слова.

— Форма политического протеста, — пришла на помощь майор Зонг.

— Вот-вот, — подтвердил капитан Хэй, — и ни к чему это раздувать.

Роберта нахмурилась, выпрямилась и посмотрела на Хэя:

— Значит, по-вашему, бить людей — сугубо политическая акция? И следствием ее не должен быть честный поединок?

— Ну, — буркнул Хэй. — Я думаю так.

Роберта пожала плечами.

— Если вы так настаиваете. — Она обернулась к Роману и улыбнулась. — Роман, кажется, ты хотел выяснить с капитаном Хэем ряд вопросов политического характера?

Хэй выпучил глаза. Он только и успел выкрикнуть: «Чего?!», и Роман набросился на него.

Роберта закрыла глаза. Удары увесистых кулаков, хруст и треск костей — все это впечатляло и на слух. Смотреть было не обязательно.

Такого вполне достаточно один раз в день.

Майор Зонг в ужасе прижалась к стене. После того как Роман остановился, Роберта глянула на нее и кивнула.

— Я рада, что мы достигли взаимопонимания. — Она взяла со стола цестусы и удалилась, убрав в карман информационную сферу, с помощью которой записала всю сцену.

Следующий визит предстояло нанести князю Хунаку. К сожалению, к нему нужно было применять другую тактику.

— Алло? — Чудесные голубые глаза смотрели на Майджстраля с экрана. — Дрейк. У меня есть кое-какие новости.

— Да?

— Насчет барона Санчо Сандоваля Кабесы де Вака.

— А-а-а. Да?

— Он на самом деле служил в чине офицера под командованием твоего деда во время полицейских действий в Малайзии и Индии. Но прямых свидетельств того, что он когда-либо лично встречался с твоим дедом, нет.

— Понятно.

— А вот их дорожки с твоим отцом, похоже, несколько раз пересекались. Они входили в одни и те же политические группировки.

Майджстраль вздохнул:

— Подробностей не надо. Представляю себе.

— Я тоже так думаю.

— Главное в том, — сказал Майджстраль, — что я ни разу в жизни не видел этого человека до тех пор, пока он не поколотил меня своей палкой. Небольшая честь для меня прикончить старика на дуэли.

«А еще меньшая честь, — подумал Майджстраль — если победителем окажется старикан».

— Я просмотрел «Руководство по одобренным системам официальных поединков», изданное Имперской Спортивной Комиссией, — произнес он, — в надежде отыскать какую-нибудь уловку, благодаря которой я мог бы отказаться от дуэли с Сандовалем, но нашел только то, что если я откажусь драться с ним, сославшись на его преклонный возраст, то барону позволительно найти себе замену в лице какого-нибудь молодчика, и тогда мне придется драться с ним.

Голубые глаза задумчиво сощурились.

— Большой справочник?

— Две тысячи страниц, не считая приложения. Кстати, указатель составлен так себе.

В указателе, как обнаружил Майджстраль, вообще отсутствует такое определение, как «дуэли, отказ от».

— Что ж, изучай дальше. Пожалуй, я подключу к этому служащих Диадемы.

— А Диадема не возражает, что ты так используешь ее силы?

— Господи, конечно нет. Ищейки наши просто обожают настоящую работу. Они же получают всяческие степени и все такое прочее, а Диадема поручает им исследовать тенденции моды, раскапывать древние сплетни про кинозвезд, выяснять, какие экзотические рыбы стоят того, чтобы на них смотрели на рифах Козумель. Поэтому они любят такую работу, которая выходит за эти рамки.

Майджстраль улыбнулся:

— Ясно. Спасибо тебе.

— И вот еще что. Я все устроила в Грейсленде. Тебе разрешат воспользоваться Медитационным Залом Джунглей завтра начиная с шестнадцати часов и на всю ночь.

— Спасибо.

Голубые глаза дружески смотрели на него.

— Надо сказать, я скрепя сердце отпустила тебя в Мемфис, вместо того чтобы оставить здесь. Ведь я своими руками отдала тебя этой молоденькой герцогине.

— Я не забыл о днях, проведенных с тобой.

— Ну… — чуть ворчливо проговорила Николь, — смотри, не забывай.

Прозвучал мелодичный звонок.

— Извини.

— Тогда пока. Позвоню завтра.

— Уже два часа, как завтра.

— Ну, значит, сегодня вечером.

Голубые глаза сменились фиалковыми. А эти глаза выглядели очень устало.

— Хорошие вести. С капитаном Хэем я все уладила, и поединка не будет. Всю нашу беседу я записала, и если он захочет пойти на попятную, мы сможем его разоблачить.

Сердце Майджстраля согрелось.

— Блестяще!

— Я отправляю к тебе Романа. А еще я только что разговаривала с князем Хунаком. Он все еще немножко под воздействием той дряни, что принимал прошлым вечером, и, думаю, поэтому оказался необычайно сговорчив. Он согласился отложить всяческие выяснения отношений до тех пор, пока ситуация не прояснится.

Сердце Майджстраля вспыхнуло жарим пламенем.

— Милая моя, — произнес он, — если бы это можно было сделать по телефону, я бы страстно тебя расцеловал.

— Для поцелуев я слишком устала, — зевнув, ответила Роберта. — Князь Хунак предложил мне остановиться у него, и я согласилась.

— Приятных снов.

— Тебе нужно завтра встретиться с репортерами и сказать им, что с Хэем дело утряслось и что твоя ссора с князем Хунаком вот-вот разрешится. Это вынудит оппозицию на новый шаг. Они просто должны попытаться снова подставить тебя или отказаться от своих планов.

— Николь только что сообщила мне, что я могу перебраться в Грейсленд.

— Отлично. Значит, ты должен поведать прессе о своих религиозных интенциях.

— Непременно. В конце концов я ведь наследный принц-епископ. Скажу репортерам, что всю ночь буду молиться о мире.

В фиалковых глазах появились смешинки.

— Я все время забываю, что ты — епископ. Ты совсем не похож на священнослужителя.

Майджстраль состроил возвышенную физиономию.

— Я привык скрывать свои духовные устремления.

— Ну… А я — наследная аббатиса, поэтому мне не следовало бы тебя критиковать.

— Правда? А какого ордена?

— Реформированного Традиционного Монастырского Ордена Благословенной Спатулы[18].

— О! Спатуланки. Я видел их монастыри.

— Да. Положение обязывает меня иногда лицезреть священную лопатку, которая находится в склепе в Городе Семи Сверкающих Колец. Ее считают эманацией Гулака XII Многоопытного, который, по преданию, восшел на небеса после того, как сошел с престола.

— Вот как? А я все поражался, с какой стати они поклоняются кухонной утвари.

— Раз в год лопатку вынимают из склепа и готовят с ее помощью священный омлет, а потом все празднующие съедают по кусочку. Очень трогательная церемония.

— Не сомневаюсь.

— Когда я пробовала кусочек, он мне показался каким-то резиновым. — Роберта снова зевнула. — Пора спать. Ужасно длинный получился день.

— Ты более чем заслужила отдых.

— И ты тоже. Но ты-то поспал немножко. — Роберта снова зевнула. — Насчет барона Сандоваля я подумаю завтра.

— Я на тебя полагаюсь. Доброй ночи.

— Доброй очи.

Майджстраль долго сидел в темной комнате и жалел двух замечательных женщин — всегалактическую суперзвезду и спатуланку-аббатису благородных кровей, которые, похоже, взвалили на себя все его заботы.

Он не роптал на судьбу. Но его тянуло вернуться в то время, когда он был хозяином положения. Это время теперь казалось таким далеким.

Последние несколько дней развеяли эти иллюзии. Что произошло? Действительно ли он держал судьбу за хвост или всегда был жертвой темных сил, которые теперь стали злобными и таинственными, а раньше позволяли ему жить в прекраснодушном неведении?

Майджстраль покачал головой. Он слишком устал и измучился, чтобы выяснять это сейчас.

Он кивнул и взял увесистое «Руководство». Он переворачивал страницу за страницей: такое чтение гарантировало ему скорый и крепкий сон.

И вдруг наткнулся на параграф, который заставил его встрепенуться. Сон как рукой сняло. Майджстраль внимательно перечитал текст. А потом еще внимательнее перечитал снова.

«Превосходно», — подумал он.

Вот это уловка!

13

В воздухе поблескивали информационные сферы. Майджстраль стоял под сводами ворот поместья Твар и добродушно улыбался репортерам.

— Кроме того, — продолжал он, — мне бы хотелось извиниться перед человеком, превосходящим меня во всех отношениях. Я говорю, конечно же, про барона Санчо Сандоваля Кабеса де Вака. Я пересмотрю свое поведение и благодарен барону за то, что он прилюдно указал мне на ошибку.

«Съешьте, подавитесь», — подумал Майджстраль.

На него смотрело море удивленных лиц.

— Что конкретно это означает? — спросил один из репортеров.

— Это означает, что барон оскорбил меня заслуженно.

— Значит, вы не будете драться?

Майджстраль узнал голос Мангулы и уловил в нем яростные нотки.

— Нет, — ответил Майджстраль.

Дуэль не должна была состояться, если, конечно, барон снова не набросится на Майджстраля. Как раз для того, чтобы предотвратить нападение любого безумного правонарушителя, обуреваемого жаждой подраться, Дрекслер и Роман стояли рядом с Дрейком подобно телохранителям.

Между Романом и журналистами сохранялось ну очень почтительное расстояние. От одного только взгляда на хозалиха любой бледнел.

А тем временем сотрудники Диадемы по связям с общественностью, проинструктированные Николь, нашептывали репортерам, что Майджстраль избрал сей уничижительный поступок из уважения к сединам барона, а также вследствие заботы о его психическом здоровье, которое — что было очевидно — оставляло желать лучшего.

Но сам Майджстраль о подобном помалкивал — не стоит играть с огнем и провоцировать барона на новый вызов.

Если уж Майджстраль не мог раздвоиться, то зачем же становиться знаменитостью?

Из толпы подал голос другой любитель «жареного»:

— Следовательно, в ближайшее время вы ни с кем драться не собираетесь?

Майджстраль выдавил улыбку:

— Раз в неделю — вполне достаточно или вы так не считаете?

Настроение у журналистов было самое кислое. Они жаждали крови — они питались кровопролитиями, а теперь все выглядело так, словно их собирались оставить на голодном пайке.

— Не кажется ли вам, — спросила Мангула Эриш, — что ваши соперники призадумались после вашей победы над князем Джозефом Бобом? Не кажется ли вам, что их отказ драться с вами имеет отношение к их храбрости?

Майджстраль справился с искушением выбить резиновый мячик из прически Эриш и отнесся к ее вопросу как к проявлению отчаяния.

— У меня совершенно нет причин сомневаться в смелости этих джентльменов, — ответил Майджстраль, — и если кто-то из моих предыдущих противников предпочтет ответить на эту инсинуацию, я искренне надеюсь, что они не забудут, что она прозвучала из ваших уст, Мангула Эриш.

Репортеры загалдели, а Мангула побледнела при мысли о том, что ей придется объясняться с тремя разъяренными, кровожадными дуэлянтами.

— Я хочу сделать последнее заявление, — сообщил Майджстраль. — События нескольких минувших дней заставили меня пересмотреть состояние моего духовного здоровья. Я пренебрегал священным долгом, возложенным на меня саном наследного принца-епископа Наны и потому решил предаться медитации, посту и молитве. Руководство Грейсленда милостиво предоставило мне одну из комнат. Я отбываю сегодня вечером на неопределенное время. Благодарю вас.

Не обращая внимание на выкрики, Майджстраль развернулся и зашагал к поместью Твар. Роман и Дрекслер неторопливо пошли следом, готовые впечатать в плодородную землю Теннесси любого, кому взбредет в голову посягнуть на Майджстраля.

Твар ждала Дрейка в особняке.

— Ну, как все прошло, милый?

Он ответил хозалихской улыбкой:

— По-моему, замечательно.

В этот же день явился портной, чтобы обрядить Майджстраля. Дрейк не возил с собой ни облачения священника, ни официального партикулярного платья, которое также полагалось ему по статусу, — и облачение, и костюм предназначались для хозалихов. Люди терялись в этом море тканей и церемониальных украшений. Портной справился со сложным одеянием удивительно быстро, а потом Майджстралю пришлось довольно долго позировать в наряде епископа, пока Дрекслер старательно снимал его голографической видеокамерой.

Вечером один из слуг Твар — младший лакей — вышел на лужайку в голограмме Майджстраля, уселся во флайер, пилотируемый Романом, и отправился в Грейсленд. Репортеры, ожидавшие на улице, дисциплинированно отправились следом, а потом остались у врат города Элвиса, словно паломники.

Лакея ждала щедрая награда за труды в медитации, посте и молитвах.

Тем временем Майджстраль, надев костюм-невидимку и вооружившись до зубов, затаился в соседних со своими покоях. Роман, Дрекслер, Твар, Куусинен и Роберта заняли места в боевом порядке. Теперь поместье Твар было напичкано пассивными детекторами — в планы друзей не входило спугнуть преступника. Они хотели, чтобы тот вошел спокойно и чувствовал себя как дома.

Элис Мэндерли — или кого-то, кто был повинен в мучениях Майджстраля, — ожидал ужасный сюрприз.

Время тянулось еле-еле. После двадцати четырех Майджстралю позвонили по закодированной линии связи.

— Да?

— Мистер Майджстраль, это Кончита.

— Говорите.

— Почему-то нет изображения. Мне перезвонить?

— Оно не подключено. Не хочу, чтобы сработала сигнализация.

— Вы заняты работенкой?

— Вроде того. Какие новости?

— Элис Мэндерли и ее муж покинули Квинтана Ру и летят на север. Я у них на хвосте.

Майджстраль ощутил радостное возбуждение:

— Отлично. Не спугните ее.

— Все в ажуре. Она не скрывается.

— Превосходно. Позвоните снова, когда выясните, куда она направляется.

— Ладно.

Майджстраль оповестил своих соратников и попросил их приготовиться.

Элис ждал ого-го какой сюрприз.

Негодяй задержался лишь на считанные секунды, когда сработала внешняя сигнализация. Помощник злодея ее быстренько нейтрализовал. Перелетев лужайку, злоумышленник, на взгляд Майджстраля, проявил беспечность — пересекать открытое пространство в костюме-невидимке было потенциально опасно.

«Красть у моих друзей?!» — возмутился Майджстраль.

Незнакомец подлетел к окнам второго этажа и принялся в них заглядывать. Майджстраль преодолел искушение надеть топографический камуфляж собственного костюма-невидимки. Он был надежно защищен абсолютно от всякого оборудования, какое мог иметь при себе злодей, — большей частью от энергетических детекторов поиска систем сигнализации.