— Но ты-то не изменилась, — сказала она.
— Я мало меняюсь, — улыбнулась Фань. — Где бы ни была.
— А почему? — не унималась Инари, но женщина со шрамами лишь повернулась и быстро зашагала по лабиринту переулков.
Посмотрев на свои руки, Инари увидела, что они тоже изменились: пальцы стали в два раза длиннее, а когти прямо под ее ошеломленным взглядом принимали какие-то заскорузлые формы, так что остававшийся на них лак потрескался и начал сходить. Фань смотрела на нее с признаками нетерпения.
— Инари, пойдем...
Подавив свой страх, Инари поспешила вслед за женщиной со шрамами. Они пробирались через груды расколотого кирпича, через развалины дворов, где из тени за ними следили, посверкивая, как осколки разбитого стекла, чьи-то глаза. В потоках воздуха, казалось, кружился высокий зловещий плач, громкость которого усиливало эхо от пустых домов. Фань скользила под водосточными желобами, из которых сыпались целые ручейки пыли, и обходила зияющие подвалы, полные призрачных костей. Глаза Инари снова забило пылью, и она остановилась, чтобы протереть их. Но когда ей снова стало что-то видно, Фань исчезла.
— Фань! — позвала Инари.
Ответа не последовало. Она торопливо повернула за угол, но на лежавшей перед ней улочке никого не было.
— Фань! — еще раз крикнула она, но никто не ответил, слышался лишь этот бесконечный завывающий голос и разносимое ветром эхо.
Инари стояла и слушала, чувствуя, как по извилинам позвоночника тягучим холодом ползет страх, а звучащий голос, казалось, завывал еще громче. Она даже могла разобрать отдельные слова: они были на гуйлинь.
— Спасите... спасите...
Было непонятно, мужчина кричит или женщина, и даже тот ли это голос, что она слышала с тех пор, когда они вошли в пределы нижних уровней. А если это Фань... Инари оглянулась, пытаясь определить, откуда доносится голос. Она следовала за ним по улице и теперь уже чувствовала какой-то густой тошнотворный запах.
В конце улицы она увидела рухнувший дворец: фасад рассыпался, и ни одного из резных украшений не осталось. Чуть ли не на половину дома тянулся балкон, а потом он резко обрывался, голос продолжал звучать среди каменных развалин:
— Спасите... спасите...
Инари осторожно прошла через вестибюль, но не увидела там ничего, кроме нескольких пыльных занавесей. Она прошла во двор, но и там не было никаких признаков жизни. Даже воздух висел тяжело и неподвижно.
— Фань... — прошептала Инари.
— Спасите... спасите... — голос звучал где-то неподалеку, сразу же за двором.
Отведя в сторону какую-то сухую массу — сначала Инари приняла ее за лиану, но при более близком рассмотрении оказалось, что это больше похоже на волосы, — она очутилась в том, что когда-то было парадным садом. Ничего там, однако, не росло, видны были лишь заросли густого желтого лишайника и окаменевшие ветви, возможно когда-то и бывшие кустарником. Над темным прудом повис обветшалый мост, и голос доносился именно оттуда.
Дрожа от страха, Инари подошла к мосту и глянула вниз. Пруд был заполнен темной, со сгустками, кровью, и она видела, что там движется какая-то тень. На поверхности появился похожий на конверт рот, который произнес:
— Спасите меня...
Несомненно, это была не Фань, а нечто более опасное и неприятное, но в тот момент оно лишь погрузилось еще глубже в кровь, и его последняя мольба превратилась в вереницу больших пузырей. Обуреваемая жалостью, даже не раздумывая, Инари встала на колени у края пруда и опустила в него свою обезображенную руку. За нее тут же уцепились так крепко, что чуть не затащили в пруд. В воздухе висела исходящая от пруда вонь, и легким Инари не хватало воздуха. Она дергала и тянула, пока медленно, мало-помалу, из пруда не стало что-то подниматься.
Спутавшиеся от крови волосы. Черты лица не различить под густой жидкостью, тянущее вниз тяжелое одеяние. Глубоко, с хрипом, втянув воздух, фигура сплюнула красным на потрескавшиеся камни, которыми была выложена дорожка. Потом поднялась на руках и уставилась на нее холодными алыми глазами.
— Кто вы? — спросила Инари.
С незнакомца стекала кровь, но он со всем возможным в данной ситуации достоинством ответил:
— Я — Первый лорд банков.
Инари даже рот разинула.
— Но ведь вы... вы глава Министерства богатства. Как вы здесь оказались?
— Это долгая и печальная история, — горестно проговорил Первый лорд банков, отплевываясь. — Со мной в высшей степени несправедливо обошелся один из моих так называемых коллег в Правительстве, не кто иной как Министр эпидемий. Он забрал мой дом, упаковал его...
— Упаковал?
— ... и швырнул меня с моего собственного балкона в мой же пруд. Потом наступила тьма, и я оказался здесь. В этом, — Дрожащим пальцем он указал на пруд. — Это менструальная кровь. Пролитая целыми поколениями женщин, изменявших мужьям и делавших аборты. И мне было не выбраться.
— Как же тогда я смогла помочь вам? — удивилась Инари.
И тут из-за ее плеча раздался спокойный голос:
— А потому что ты почувствовала жалость, и не к себе самой. Это чувство — большая редкость на любом уровне Ада и поэтому обладает большой силой.
Инари обернулась. За ней стояла Фань, которая аккуратно засунула свои руки со шрамами в рукава халата.
— Извини, Инари. Я шла слишком быстро. И потеряла тебя из виду.
— Тебя я знаю, — сказал Первый лорд банков, вытирая с глаз кровь и обращаясь к Инари. Потом он искоса глянул на женщину со шрамами и нахмурился. — А вы кто?
— Я — Фань.
— Это имя мне ни о чем не говорит.
— Неважно. Думаю, вам нужно пойти с нами, но не в вашем теперешнем состоянии. — Она наклонилась в сторону Первого лорда банков, и кровь мгновенно стекла с его одежды и волос, стремительным ручейком устремившись в пруд, где была тут же поглощена.
Первый лорд банков уставился на нее, широко открыв глаза.
— Как это у вас получилось?
— Пойдем, — сказала Фань. — Мы теряем время.
Инари видела, что та права. Уже начинало темнеть.
Над головой с грохотом и ворчанием неслись грозовые тучи, и начало выпадать какое-то густое вещество. Сначала ошеломленная на миг Инари посчитала осадки настоящим дождем, но потом поняла, что на самом деле из туч дождем сыпалась кровавая пыль, оставлявшая разводы и потеки у нее на коже и на одежде. Первый лорд банков крайне раздраженно вздохнул. Удивленная Инари заметила, что на Фань ничего не остается, но женщина со шрамами в это время смотрела в бурлящие небеса.
— Инари, — прошептала она.
Инари подняла голову и с ужасом увидела, что небеса раскалываются. Между тучами открывалась огромная трещина: на миг перед ней мелькнули, вероятно, звезды и дождливая луна, но потом все исчезло, заслоненное чем-то огромным, проходящим через эту трещину.
Возможно, это был демон. Возможно, дракон с человеческим лицом и огромным ярко-алым глазом, но он был слишком велик, чтобы разглядеть его как следует. Каждая покрывавшая его тело темная чешуйка была размером с тучу. Это был один из у эй.
— Императорское Величество! — выдохнул Первый лорд банков.
— Инари! — крикнула Фань. — Беги!
Но Инари не могла пошевельнуться. Скользивший над ее головой у эй заполнял все небеса, и она увидела, как далеко-далеко отсюда, высоко в небе, он повернул голову и оглянулся. Она почувствовала вцепившиеся ей в руку железной хваткой пальцы Фань. Разные глаза были огромными и черными, но страха в них почему-то не ощущалось.
— Пойдем, Инари, — произнесла она, и ее голос прокатился эхом по развалинам, как гром.
Мощь ее голоса словно разомкнула застывшие члены Инари, и она побежала, крепко зажав руку Фань в своей. Первый лорд банков следовал вплотную за ними, приподнимая полы своего одеяния, чтобы не запутаться в них ногами. Они мчались по умирающим улицам, которые разрушались даже сейчас. С крыши сорвался кусок кирпичной кладки и разлетелся на куски в нескольких футах от головы Инари. В ее плоть вонзились деревянные щепки, после того как беззвучно разлетелся какой-то дверной проем, но кожа у нее стала грубой и твердой, и она почти ничего не заметила. Наверху извивался драконоподобный у эй, и от его обгоняющего ветер жаркого дыхания спекалась пыль. Фань прошмыгнула во двор, обогнула воронку на дороге и перепрыгнула через разнесенный в щепки край веранды. Они вылетели на огромную площадь: это явно была копия административного центра Верхнего Ада. Впереди Инари увидела железный зиккурат Министерства эпидемий, однако здесь, на нижнем уровне, металл разъела ржавчина, и за ним открывался огромный каркас здания, а верхние этажи были скручены в единую массу искореженных балок. На другом краю площади вместо Министерства сладострастия осталась лишь гниющая масса плоти.
— Бегом! — скомандовала Фань. — И не оглядываться! По-прежнему сжимая руку Инари, она рванулась через площадь. Спотыкаясь и пошатываясь, потому что когти на ногах продолжали расти и скручиваться, Инари старалась смотреть вперед, на развалины Министерства, но все же нет-нет да и бросала взгляд вверх. Очертания у эй стали теряться в небе, и Инари на миг с ликованием подумала, что он улетает, но потом сообразила, что тот делает разворот, чтобы нанести удар. Ноги у нее, казалось, сделались короче, а колени с хрустом стали неуклюже сгибаться в обратную сторону. Зацепившись ногой за вывороченный из мостовой булыжник, она растянулась на земле, но Фань и Первый лорд банков подняли ее.
— Мы уже почти добрались...
На площадь упала огромная тень: это пикировал у эй. Сначала пронеслась волна жара, словно кто-то открыл дверцу гигантской печи. Когда у эй налетел, Инари, Первый лорд банков и Фань запрыгнули на неровные ступеньки Министерства и вломились вовнутрь через то, что осталось от железных ворот. Инари рухнула с тяжело вздымающейся грудью на входе в Министерство эпидемий, и ей было видно, как у эй головой вперед вошел в землю, словно в воду. От разлетевшихся в стороны плиток, которыми была выложена площадь, Министерство загудело, как будто ударили в сотню гонгов, а по пустынным сводам вестибюля прокатилась стеной красная пыль.
В воздухе с грохотом пронеслась сверкающая масса извивающегося тела, и Инари видела, как за ней мелькнули шипы на кончике хвоста, длинного, как скорый поезд. Потом у эй исчез, оставив за собой целый смерч пыли и зияющую воронку на месте, где была площадь. Фань холодно усмехнулась.
— Куда он делся? — выдохнула Инари.
Когда она говорила, язык высунулся между губами: его вдруг стало трудно держать во рту. Глянув на свое отражение на пыльной поверхности когда-то блестящей стенной панели, она увидела какого-то приземистого монстра.
— Он летит вниз через уровни, — объяснила Фань, — Не смог вовремя остановиться.
— Когда... — Инари пришлось объясняться жестами: говорить стало трудно. — Когда... наверх?
— Не скоро, — успокоила ее Фань. — А теперь нам нужно найти твоего мужа.
От этого предложения Инари действительно пришла в панику.
— Нет... — указала она когтем на свое обезображенное лицо, — не... это.
— Не волнуйся, — так же усмехнулась Фань. — Как только поднимешься по уровням, происходит обратная перемена. Обычно. Пойдем. Нам нужно найти путь наверх.
52
Чэнь пришел в себя с ощущением, что все перед глазами идет кругом. Оказалось также, что все перевернуто вверх тормашками, и поначалу Чэнь приписал эту странность последствиям удушения и удара по голове. Но быстро понял, что видит реальное положение вещей. Медленно, как паук под ветерком, вращалась не комната, а он сам, подвешенный вниз головой, поэтому весь мир и казался перевернутым. В нескольких футах от него висела противная фигура его шурина, и Чэнь заметил, что ноги Цо надежно связаны цепью, прикрепленной к крюку в потолке. Стены были заставлены колбами, перегонными кубами и другими химическими приспособлениями, а в воздухе висел резкий запах аммиака, который до слез резал глаза. Чэнь позволил себе роскошь испытать злорадство по отношению к шурину, которому, несмотря на все его предательство и вранье, сейчас тоже приходилось несладко. Потом все силы бросил на то, чтобы придумать, как спуститься вниз.
Раскачиваясь и вращаясь, он умудрился бросить взгляд на стоявший рядом стол, где соблазнительно лежали скальпели и другие инструменты. Среди них Чэнь с забившимся сердцем увидел свои потерянные четки. Должно быть, это Цо в какой-то момент прошелся по его карманам — вероятно, когда они забирались в телегу — и украл главное средство защиты. Бусины были холодные, как камень, и казались неживыми, но если бы только дотянуться до них...
Цо висел ближе к столу.
— Цо! — прошипел инспектор. — Проснись.
Цо пробурчал что-то неразборчивое.
— Что? Давай, Цо. Проснись же.
Налитые кровью глаза демона резко открылись и, увидев перед собой взбешенное лицо Чэня, резко закрылись снова. Цо испустил тонкий горестный свист. Когда он поворачивался на цепи, Чэнь увидел в редеющих волосах на черепе демона длинный воспаленный рубец. Слышно было, как кто-то ходит за дверями и говорит сам с собой. Что-то в безумной пылкости голоса подсказывало, что за дверью находится сам алхимик. По мере того как Чэнь прислушивался, послышались удаляющиеся по коридору шаги, и он на миг вздохнул с облегчением.
— Цо, я знаю, ты крепко получил по голове, но прекрасно вижу, что все понимаешь. Нам нужно придумать, как спуститься.
— Бесполезно, — промямлил демон. — Отсюда не выбраться.
— Ерунда, — уверенно заявил Чэнь.
Он долго упрашивал и молил, и в конце концов ему удалось уговорить Цо ухватить четки. Демон зацепил бусины кончиком длинного языка с колючками и бросил в сторону владельца, но Чэнь, хотя и рванулся к ним, промахнулся. Четки плотно обвились вокруг декоративного резного ананаса, украшавшего ближайший стол, и повисли там вне досягаемости.
Снова послышались шаги: кто-то возвращался. Чэнь начал яростно раскачиваться на конце цепи: быстрее и быстрее, как огромный маятник. Двигаясь по непредсказуемой амплитуде, он ударился плечом о шаткую полку с перегонными кубами: некоторые из них упали, усыпав пол осколками стекла и разлив похожую на кислоту жидкость. Из треснувшей колбы вдруг распространился запах эфира, напоминающий микстуру от кашля, и у Чэня возникла идея. Качнувшись в сторону стола, Чэнь раскрыл рот и схватил четки зубами. Почувствовав присутствие владельца, бусинки стали гореть и светиться. Чэнь ощущал исходивший от них жар и старался не дотрагиваться языком.
Дверь уже открывалась.
С диким выражением лица Чэнь продолжал раскачиваться взад и вперед, целясь четками в треснувшую колбу. В дверь вошел алхимик с церемониальным мечом в руках. При виде Чэня его рот расплылся в жуткой улыбке. Поверхность меча тускло и неравномерно светилась. Чэнь отпустил четки. Они обернулись вокруг треснувшей колбы. Чэнь качнулся обратно, изо всех сил бормоча охранные заклинания.
Как только раскаленные докрасна бусины коснулись колбы с эфиром, поднялся огромный столб пламени, который прошелся по полке и достиг самой двери. От взрыва половина потолка рухнула, а вместе с ним свалились Чэнь и Цо. Пламя лизнуло волосы инспектора и край одежды алхимика, который вспыхнул как факел: пропитавшие его одежду химические реактивы горели то голубым, то желтым огнем. С неописуемым криком алхимик рухнул на пол, сбивая огонь с полыхающих одежд. Полуослепший от жара и пламени, закрывая опаленную голову рукавом, Чэнь заметил, что загорелись и запылали яркими свечками даже хрупкие футлярчики на длинных, как у мандарина, когтях левой руки алхимика. Затем объятый пламенем демон, шатаясь, выбрался в коридор и упал на пол.
Внутри лаборатории языки пламени добрались до одного из перегонных кубов, стоявших на полке у противоположной стены. Он взорвался фейерверком и осыпал искрами всю комнату.
— Замечательно! — воскликнул Цо. — Теперь мы оба пропали!
Чэню пришлось признать, что шурин прав. Он, в конце концов, мог умереть здесь и оказаться в этом же самом месте — интересный метафизический вопрос, — в то время как Цо отправится на один из нижних уровней. Однако для таких озабоченных собственным статусом персон, как Цо, это, видимо, было хуже смерти. Пламя на полу, попавшее под действие охранительных чар, уменьшилось и погасло.
И тут среди висящего в комнате дыма образовался длинный черный, изрядно потрепанный сюртук, и Чэнь увидел, что сверху на него смотрит заинтригованное лицо Чжу Иржа. С трудом поднявшись, инспектор, к своему стыду, обнаружил, что у него дрожат ноги. Демон поддержал его, глядя на него широко раскрытыми глазами.
— Ну, не знаю, инспектор. Оставишь, вас одного всего на какой-то час, и пожалуйста: вы тут же оказываетесь в плену, поджигаете лабораторию и расправляетесь с императорским алхимиком стеной пламени. Что, интересно, у вас припасено на бис?
Чэнь попытался что-то сказать, но из-за едких испарений смог издать лишь хриплый шепот. Жестом он указал в сторону Цо, который все еще был в цепях. Полные страдания и злости глаза Цо обильно слезились от испарений.
— Кто это? — резко спросил Чжу Ирж. — Как я догадываюсь, ваш шурин.
— Верно, — прохрипел Чэнь.
— Ну и как вы собираетесь поступить с ним?
Чэнь задумался. Многое говорило за то, чтобы оставить Цо там, где он был: надежно связанного и неспособного нанести вред. Были и доводы за то, чтобы отправить его на один из нижних уровней, но Чэнь посчитал, что даже такая, неокончательная смерть демона станет чрезмерной для его и без того солидного перечня грехов. Решение он принял почти мгновенно.
— Оставим его как есть, — хрипло проговорил он.
— Нет! — запротестовал Цо. — Вы не можете бросить меня! Вызволите меня отсюда!
— Ничего не выйдет, — ухмыльнулся Чжу Ирж.
— Чэнь Вэй! Обращаюсь к тебе как брат твоей жены! Я...
— Извини, — сказал Чэнь. — С тех пор как ты сдал меня Министерству, никаких обязательств у меня перед тобой нет,
— У меня не было выбора! Мой статус... мои ноги... я...
Чжу Ирж фыркнул:
— Пойдемте, Чэнь. Пусть остается со всем этим.
— Минуточку, — сказал Чэнь.
Он взял с ближайшей полки тряпку и, не обращая внимания на вопли Цо, заткнул ему рот. Чжу Ирж, который уже стоял в дверях, одобрительно кивнул.
Под приглушенные крики Цо они пробрались через пожарище в коридор. Чэнь испытал смешанное чувство тревоги и облегчения, увидев, что от алхимика не осталось и следа: лишь черное грязное пятно на стенах и на полу.
— Куда он, по-вашему, делся? — беспокойно спросил инспектор.
Чжу Ирж пожал плечами:
— Вероятно, на нижние уровни. Насчет него не беспокойтесь. Он уже сошел со сцены.
Чэнь не разделял уверенности демона. Он на минуту задержался, чтобы порыться в пепле, пока Чжу Ирж нетерпеливо ждал рядом, и нашел то, что искал. К счастью, четки огонь не тронул: бусины остались такими же яркими и непомутневшими. Надеясь, что это — знак возвращения удачи, Чэнь обернул их вокруг кисти и зашагал по коридору вслед за демоном.
— А с вами-то что случилось? — спросил он, пока они торопливо двигались вперед.
На самом деле было похоже, что у Чжу Иржа есть некое представление о том, куда он идет, а у Чэня не было даже этого.
— Я убежал, — немного смутившись, сказал демон. — И спрятался в стенном шкафу в той первой лаборатории. Потом услышал, как они ушли, и, когда мне показалось, что путь свободен, я последовал за ними — за Министром, алхимиком и стражниками. Вас они скрутили. Этот болван Дао И со своей вечно недовольной рожей хотел тут же расправиться с вами, однако Министр настоял, чтобы вас оставили в живых, и его поддержал алхимик. Министр сказал, что вы располагаете какой-то информацией, и предложил выведать ее у вас под пытками, когда вы придете в себя, но алхимик не согласился. Он заявил, что у него есть еще кое-какая задумка, поважнее информации. Министру это, конечно, не понравилось, однако он особо возражать не стал — что само по себе странно. Занимающие такое положение обычно не принимают никаких отказов.
— Думаю, главный в этом деле — алхимик, — сказал Чэнь.
Чжу Ирж оглянулся на него, продолжая шагать таким же широким шагом, и кивнул:
— Согласен. А значит — Императорский двор.
От одной мысли о прямом противостоянии Повелителю Ада по покрытой синяками спине Чэня ледяными струйками потекли мрачные предчувствия, но сейчас он уже мало что мог изменить. Он участвует в этой борьбе с того самого момента, как госпожа Тан положила ему на стол фотографию своего умершего ребенка, а может, и раньше. Сочувствием делу не поможешь.
Они вышли на пересечение двух коридоров, и Чжу Ирж в нерешительности остановился.
— Кстати, куда мы идем? — спросил Чэнь.
— Я ищу архивы. Мы видели лаборатории, знаем, что задумало Министерство, но нам нужны доказательства, чтобы представить их в Министерство войны.
— А почему войны? — спросил Чэнь, хотя подумал, что уже знает ответ.
— Как вам известно, всеми нами правит Императорский двор, — сказал демон. — И тут уж ничего не поделаешь. Если они вовлечены в этот план, значит, они на стороне Министерства эпидемий, и вряд ли какие-либо изменения будут осуществлены напрямую. Но среди Императорского двора нет единства.
— Это еще мягко говоря, — согласился Чэнь, имея в виду многочисленные враждующие фракции, раздиравшие интригами Императорский двор.
— Возможно. Однако наибольшей властью в Аду обладает Министерство войны, и если они заподозрят, что Министерство эпидемий пытается их обойти, то у них достаточно влияния при дворе, чтобы серьезно помешать конкуренту. А может, даже остановить его. Вот на это я и рассчитываю, но мне нужны доказательства.
— А у вас есть представление, где можно найти эти доказательства? — спросил Чэнь.
Складывалось впечатление, что демон прекрасно знает, куда идти, такое случалось уже не в первый раз, поэтому Чэнь ощутил легкое беспокойство. В результате событий последних нескольких дней он пришел к таким отношениям с Чжу Иржем, которые если и нельзя назвать доверительными, то очень близкими к ним, и это была непозволительная роскошь. Не исключено, что Чжу Ирж заманивает его в ловушку, ведь в конечном счете лишь по словам самого демона его пытались убить с помощью кастрюльки, а Ад хорошо известен жестокостью и изобретательностью своих игр. Даже если Чжу Ирж не связан с самим Министерством, он, тем не менее, остается жителем Ада и подданным Императорского двора, и представляется крайне невероятным, что он действительно откажется от любого плана, направленного на то, чтобы принести лишения роду человеческому.
Не подозревающий об опасениях Чэня демон продолжал:
— Дело в том, что в разговоре с Министром алхимик упомянул о планах-схемах. Он спросил, где они находятся, и Министр объяснил, что соответствующие данные можно найти в Зале архивов. На входе в лаборатории был поэтажный план помещений, и я обратил на него внимание.
— Значит, вы знаете, куда мы идем?
— Более или менее. Во всяком случае, мне так кажется.
— А подумали ли вы о том, как мы выберемся отсюда?
— Нет, — заметил Чжу Ирж с невероятной беззаботностью. — Я считал, что над этим мы подумаем, когда придет время.
Интермедия
Земля
Первые изменения сержант Ма начал замечать, когда им снова пришлось нырнуть в тоннель Гэньжэн, чтобы выехать на дорогу вдоль побережья. Узкая полоска фонарей, обычно освещавшая тоннель, не работала, и шоссе было погружено в темноту. Раздраженно зашипев, Ши Ножо включил фары. Подняв голову, Ма заметил, что лопасти кондиционеров, расположенных на потолке тоннеля через регулярные интервалы, больше не крутятся. И точно: поступавший в машину воздух был насыщен выхлопными газами. Добравшись до конца тоннеля, они попали в пробку.
— Включите радио, — приказал Ши Ножо. — Выясните, насколько это серьезно, я не собираюсь сидеть здесь весь оставшийся день.
Ма подчинился, но на обычном канале слышалось лишь потрескивание статических помех.
— Радио не работает, — доложил он. Охотник за демонами яростно глянул на него.
— Почему не работает?
— Не знаю.
— Ну так выясните! Попробуйте другие частоты.
В конце концов Ма удалось связаться с участком и поговорить с оператором, но ее голос плыл, искажался и был слышен лишь короткие промежутки времени. Она, похоже, пыталась что-то объяснить, но разобрать, о чем она говорила, Ма не смог и минут через пять сдался.
— Ну что? — нетерпеливо спросил Ши Ножо.
— Бесполезно. Ничего не слышу.
Ши Ножо пробурчал что-то непонятное, а потом добавил:
— Такими темпами мы вернемся в участок примерно в ноябре. Меня это не устраивает.
Охотник опустил руку на сигнал с такой силой, что механизм заело, и он безостановочно завыл. Ши Ножо по-волчьи усмехнулся.
— Знаете, как это называется в Пекине, сержант? Шестая передача.
Он рванул рычаг коробки переключения на обратный ход, стремительно подал назад, да так, что водитель машины, пристроившейся в хвост, забарабанил по своему сигналу, но Ши Ножо умопомрачительно резко развернулся на сто восемьдесят градусов и несколько секунд спустя мчался назад через тоннель по встречной.
— Куда мы едем? — возопил Ма.
Ши Ножо резко ушел в сторону, чтобы избежать столкновения с грузовиком, и ничего не ответил. С грохотом вылетев из тоннеля, он вывернул снова на правильную сторону дороги и помчался к повороту Лао-Ши. По дороге им встретился лежащий на боку в кювете «Мерседес», а чуть дальше на обочине — перевернувшийся грузовик. Вся дорога была усыпана расколотыми и раздавленными арбузами, которые он вез. Нога Ши Ножо утопила акселератор, и они пулей проскочили перекресток. Ма крепко зажмурился, однако резкий визг шин не услышать не мог.
— Светофоры не работают, вот в чем беда! — гаркнул ему в ухо охотник за демонами. — И сигналы регулировки движения тоже.
— А почему? — спросил озадаченный Ма. Ши Ножо поморщился.
— Потому что биовеб наконец рухнул раз и навсегда, в этом все и дело.
Ma вспомнил ряды печальных, погруженных в воду фигур в спальном корпусе гэрао и промолчал.
Ши Ножо повел машину по верхнему прибрежному шоссе: это была узкая петляющая дорога с одной полосой движения, после постройки новой автострады по ней ездили редко. Дорога то ныряла вниз, то резко поворачивала, с тревожной внезапностью открывая виды на море, и Ма сидел, вцепившись в края сиденья с такой силой, что даже заныли суставы пальцев. Виляя туда-сюда, они пробрались через северные предместья и вышли к верхней части Шаопэн-стрит. Освещение нигде не работало. На перекрестке Си столкнулись и сошли с рельсов два трамвая. Они лежали на боку прямо на дороге, а вокруг них трещали, подскакивая, электрические кабели. Под грудой искореженного металла Ма заметил протянутую, словно в мольбе, руку.
— Служба «скорой помощи» еще работает, — с мрачным удовлетворением проговорил Ши Ножо глядя вдоль по Шаопэн туда, где зловеще поблескивали синие огни. — Это хорошо.
Въехав в район банков на южном конце Шаопэн, они увидели на улицах множество людей, бесцельно бродивших перед офисами. Большинство из них, отметил Ма, были конторские служащие, одетые в костюмы с воротниками-шальками и аккуратные белые рубашки и пребывавшие в замешательстве, как школьники, которых отпустили пораньше с уроков. Со всех сторон раздавались сигналы тревоги, а двойные автоматические двери на входе в Банк Шанхая и Макао безостановочно открывались и закрывались. В воздухе было полно дыма: он тянулся сильными и слабыми струйками из зданий на обеих сторонах Шаопэн, а открывший окно Ма с тревогой ощутил едкую вонь пожара. Дорогу перегородила сложившаяся вдвое автоцистерна, из которой вытекал какой-то вязкий химикат. Выругавшись, Ши Ножо резко остановил машину и выскочил из нее.
— Не проехать. Придется идти пешком. Попробуйте дозвониться в участок.
Пыхтевший следом Ма попробовал, но у него ничего не вышло. И радио, и мобильный телефон молчали.
— Связи нет! — крикнул он в удаляющуюся спину Ши Ножо.
Охотник за демонами даже не обернулся.
— Куда мы? — снова закричал Ма, чувствуя, как пересохло в горле. — В участок?
Ши Ножо что-то сказал, но Ма не расслышал. Его хватали за рукав и наперебой сообщали:
— Офицер, моей подруге не выйти из кабинки: дверь не открывается...
— ... надо помочь ему: пульс не прощупывается...
— ... почему в полиции не отвечают на звонки? Неужели вы не понимаете...
— Подождите! — отчаянно закричал Ма в спину охотника за демонами. — Тут у нас такая ситуация и...
Из вестибюля Банка Шанхая и Макао вышел какой-то мужчина в брюках цвета хаки и рубашке с огромными разводами пота в подмышках. Он шел, пошатываясь, и, когда Ма повернулся к нему, из носа у мужчины хлынула кровь. Глаза у него закатились, он упал и остался лежать без движения. Ма протолкался к упавшему и склонился над ним, рассеянно отметив при этом шеврон техника на рубашке мужчины, который теперь был наполовину залит кровью. Он собрался было проверить пульс, однако на плечо легла чья-то рука и повернула его к себе. Подняв голову, он встретил холодный взгляд черных глаз Ши Ножо.
— Дотронешься до него, — прошипел охотник за демонами, — и ты тоже мертвец. За мной!
Ma попытался протестовать, но весь мир вдруг словно окутала черная вуаль. Перед глазами все плыло, а в уши кто-то словно засунул вату. Только отдавалась барабанным боем команда «За мной! ». Тут Ши Ножо повернулся и побежал.
Ма еле встал на ноги и, как собака на поводке, побежал догонять охотника за демонами, отбиваясь по мере сил от толпы. Ши Ножо повернул в переулок, который Ма знал, потому что там было около дюжины нелегальных притонов для азартных игр. «Хорошо, что еще день», — подумал он. Мужчина в мягкой бархатной шапочке с открытым от изумления ртом уставился на Ма, который промчался мимо, оттолкнув его локтем в сторону. Грудь у сержанта горела, и он слышал свое свистящее дыхание. В голове зародилась смутная мысль: а почему, интересно, он не может поступать иначе, как только следовать за Ши Ножо? Однако эта мысль вытекла из сознания, как грязная вода, и он побежал дальше. Еще один переулок, изгиб, поворот, и вот над крышами уже завиднелся зеркально-яркий свет порта. А прямо перед ним стоял храм Гуаньинь.
