52

Раздался звонок. Уолли еще раз напомнил себе, что это пришел Джон, и лишь после этого нажал кнопку, отпиравшую дверь подъезда. Затем он отправился на кухню за подносом с крекерами, который приготовил немедленно после телефонного разговора с Джоном:

— Ты сегодня днем свободен?

— Да, конечно.

— Я хотел бы заскочить к тебе и... э-ээ... кое о чем поговорить.

— Да, конечно.

— Скоро приеду.

— Да, конечно.

Что ему нужно? Отключая звуковую систему безопасности, Уолли в тысячный раз спрашивал себя что от него могло потребоваться Джону. Ни Джон ни Энди не звонили уже давно, и он уже начал подумывать о том, что они, вероятно, добились успеха и завершили свою игру без него, Уолли.

Неужели у них получилось? И как поживает принцесса, дочь главнокомандующего? Уолли встречался с принцессой лишь однажды, но образ Миртл Джимсон не покидал его, хотя в своем воображении Уолли видел девушку в кружевном кокошнике и длинной мантии времен короля Артура. Он так и не спас ее ни от кого и ни от чего, и продолжения не предвиделось. Связь Уолли с главнокомандующим, его солдатом и прочими персонажами прервалась, едва начавшись. Неужели игра подошла к концу? Неужели караван пошел дальше, бросив Уолли в оазисе одного?

Со временем сомнения Уолли возрастали, невзирая на постоянные напоминания компьютера:

ИГРА НЕ МОЖЕТ ЗАКОНЧИТЬСЯ, ПОКА ГЕРОЙ НЕ ПОЛУЧИТ УДОВЛЕТВОРЕНИЯ

Само по себе это звучало неплохо — разумеется, при том условии, что у компьютера были к тому достаточные основания.

«А если я ошибся? Что, если я не герой?»

НЕТ ГЕРОЯ — НЕТ ИГРЫ

Появилось подозрение, что компьютер не вполне представляет себе правила настоящей жизни, и его тесный мирок начали сотрясать катаклизмы неверия, когда — подумать только! — раздался звонок Джона. Как хорошо, что в словаре компьютера нет фразы: «Я тебя предупреждал!»

В дверь позвонили, и Уолли немедленно отпер замок, с удивлением обнаружив, что Джон пришел один. Выглянув на площадку, Уолли спросил:

— А где же Энди? Ты не взял его с собой?

— Нет, — ответил Джон, явно чувствуя себя неловко и куда менее уверенно, чем обычно.

— Входи, входи, — пригласил Уолли. — Я приготовил сырные крекеры.

— Это хорошо, — безразличным голосом заметил Джон, кивая в сторону кофейного столика.

Уолли захлопнул дверь и жестом указал Джону на самое удобное кресло.

— Хочешь пива? — спросил он.

— Не откажусь, — ответил Джон.

— Тогда и я за компанию, — сказал Уолли и вышел на кухню. Когда он вернулся в комнату с двумя банками пива, Джон сидел в указанном кресле и мрачно жевал крекер. Уолли сунул ему банку с пивом и, усевшись на диванчик, приготовился внимательно слушать.

Джон бросил в его сторону хмурый взгляд из-под бровей. Судя по его угрюмому лицу, Джона терзала какая-то мучительная мысль.

— Короче говоря, мы продолжаем попытки извлечь ящик из водохранилища, — сообщил он.

— Сокровище, — сказал Уолли.

— Том по-прежнему желает заполучить свои деньги, — отозвался Джон.

— Я в этом не сомневался, — согласно произнес Уолли.

— Он опять собирается взорвать плотину, — сказал Джон.

Уолли кивнул и задумался.

— Что ж, это вполне возможно, — решил он. — Остается лишь придумать, как отвести воду.

— Том не намерен отводить воду, — сказал Джон.

Влажные глаза Уолли изумленно распахнулись:

— Он что, не знает о городах в долине? Там живет много людей! Джон, ты должен сказать ему...

— Он все знает, — ответил Джон.

Уолли посмотрел на мрачное лицо Джона.

— Главнокомандующий не ведает жалости, — прошептал он и спросил: — Том действительно готов это сделать?

— Он давно взорвал бы плотину, кабы я не уговорил его позволить мне предпринять еще одну попытку, — сказал Джон.

С этими словами он взглянул прямо в лицо Уолли, и тот внезапно понял, как трудно было Джону прийти сюда и просить помощи. «Вот зачем он пришел, — со страхом подумал Уолли. — Он пришел просить помощи у меня!» Уолли заморгал, и от осознания важности момента у него даже отвисла челюсть.

— Мэй переехала туда, в Дадсон-Сентр, — продолжал Джон. — Дело в том, что я сдался, я ничего больше не мог придумать, вот она и уехала.

Охваченный ужасом, Уолли воскликнул:

— Пока мисс Мэй живет в Дадсоне, Том не взорвет плотину!

— Он взорвал бы ее, даже если бы там поселилась Дева Мария, — ответил Джон.

— В таком случае мы должны достать сокровище! — крикнул Уолли, подпрыгивая от возбуждения на диване. — Достать, пока он не взорвет плотину!

— Именно так обстоят дела, — согласился Джон. — А вдобавок могу сказать тебе следующее. Мы с Энди дважды спускались под воду, и с нас хватит. Я не в силах повторить это в третий раз. Уж поверь мне на слово. Я не могу. Значит, нам нужен иной план. Какой-то способ достать деньги из-под воды так, чтобы мне не пришлось туда спускаться.

Уолли кивнул и попытался пошевелить мозгами, но его разум был все еще слишком возбужден от того, что Джон обратился к нему за помощью.

— Какой способ? — спросил он.

— Не знаю, — ответил Джон и поставил банку на столик. — Я все думал, думал, но так ничего и не придумал. Честно говоря, Уолли, я полностью выложился, и больше у меня нет ни единой зацепки. Я даже не в силах заставить себя думать об этой плотине. А Том не станет долго ждать.

— Это точно, — подавленно ответил Уолли.

— Есть, правда, одна идея, — сказал Джон, наклоняясь к нему.

— Да? Какая? — Влажное лице Уолли засияло от возбуждения.

— Половина денег достанется Тому, половина — всем остальным, — объяснил Джон. — И эта половина составляет триста пятьдесят тысяч долларов.

— Немало!

— Лишь пока ее не начнут делить, — осадил его Джон. — Но даже и тогда кое-что останется. Мы разделим деньги поровну. Разумеется, только в том случае, если не позволим Тому забрать все.

— А он может попытаться, не так ли? — спросил Уолли.

— Ничего другого ему и в голову не придет, — сказал Джон. — Впрочем, ладно. До сих пор нас было четверо: я, Энди, Тайни Балчер и водитель по имени Стэн Мэрч, ты с ним не знаком. — Джон откашлялся и, поколебавшись мгновение, выпалил: — Мы приглашаем тебя стать нашим партнером, Уолли.

— Меня? Партнером?

— Да, — подтвердил Джон. — При таком раскладе каждому из нас, включая тебя, полагается по семьдесят тысяч.

— Вот это да!

— Но ты должен предложить идею, — сказал Джон. — Кто-то из нас должен предложить идею, и я боюсь, что этим человеком буду не я. Отныне я бессилен.

Возбуждение Уолли росло подобно пене на поверхности закипающего какао. Он вскочил и выпалил:

— Поглядим, что скажет компьютер!

— А стоит ли? — недовольным голосом произнес Джон.

— Компьютер очень умен, — заверил его Уолли. — Давай посмотрим.

Джон пожал плечами, и они вдвоем подошли к компьютеру, чтобы побеседовать с ним. Уолли занял свое привычное крутящееся кресло, Джон стал у него за спиной.

— Для начала мы вспомним построенную нами модель долины и попросим компьютер указать различные способы взорвать плотину. Может быть, найдется способ спустить воду в долину, не затопляя города и людей.

— Сомневаюсь, — пробурчал Джон.

— И тем не менее попробовать стоит. — Уолли положил пухлые руки на клавиатуру, и на экране возникло изображение долины и темно-синяя масса, быстро заполнявшая зеленое пространство, покрытое коричневыми и черными крапинками, представлявшими собой города.

Дортмундер ткнул пальцем в одну из коричневых крапинок.

— Здесь живет Мэй, — сказал он.

— Сейчас посмотрим, — отозвался Уолли, продолжая затоплять Мэй, а заодно и множество других людей. Каждый раз синяя масса, дрогнув, вдруг стремительно расширялась, охватывая все коричневые и черные крапинки до последней.

После седьмой попытки Джон попросил:

— Хватит, Уолли. Я не могу на это смотреть.

— Ты прав, — согласился Уолли. — По-видимому, безопасного способа спустить воду в долину не существует. Во всяком случае, всю целиком и сразу.

— Именно так сработает динамит, — сказал Джон. — В одно мгновение, и всю разом.

— Я еще раз введу данные в компьютер. Может, на сей раз он придумает что-нибудь новое.

— Нам нужно одно: избавиться от воды.

Уолли повторил запрос, и после недолгой паузы компьютер принялся выводить на экран строку за строкой зеленые символы. Уолли и Джон наблюдали за его работой, не говоря ни слова. И лишь когда компьютер остановился, Джон негромко спросил:

— Неужели машина всерьез рассчитывает на планету Зог?

Уолли откашлялся.

— Честно говоря, я не вижу оснований отвергать эту версию, — сказал он.

— Как ты думаешь, Уолли, — произнес Джон, — зачем я сюда пришел? Я пришел, чтобы поговорить с человеком, а не с машиной, которая считает планету Зог вполне реальным местом.

— Ты прав, — отозвался Уолли, внезапно устыдившись. Ему пришло в голову, что до сих пор он пользовался компьютером лишь как прикрытием, полагаясь на него целиком. Джон пришел за помощью, а Уолли первым делом полез в компьютер. «Так с людьми поступать нельзя», — подумал Уолли и, отключив питание машины, поднялся, оглянулся и сказал: — Прости меня, Джон. Беда в том, что я привык обсуждать все с компьютером, сам не знаю — почему.

— Я тоже всегда советуюсь с Мэй, — ответил Джон. — Но рано или поздно приходится принимать самостоятельное решение.

— Я готов, — заявил Уолли. Возбуждение, которое владело им теперь, было несколько иного свойства: к ощущениям примешивался трепет. Уолли предстояло принять самостоятельное решение! В настоящей жизни! — Давай обсудим, Джон, — сказал он. — Поговорим по-человечески, без участия компьютера.

— Отлично.

Они уселись за столиком, позабыв о сырных крекерах, и Джон рассказал Уолли о том, как они с Энди учились подводному искусству у инструктора с Лонг-Айленда, как они входили в водохранилище и как въезжали в него, как оба раза едва не утонули; рассказал об эмульсии и плавучести теннисных шариков, и примерно через двадцать минут Уолли прервал Джона вопросом:

— Черт побери, Джон! Почему бы вам не попросить того парня с Лонг-Айленда?

Джон удивленно моргнул.

— О чем?

— Он профессиональный ныряльщик, — сказал Уолли. — К тому же, по твоим словам, этот парень уже участвовал в не совсем законных делах.

— Ну и что? — Джон передернул плечами.

— Я подумал, — сказал Уолли, — что деньги были бы поделены на шестерых, а не на пятерых, и все равно каждому досталось бы шестьдесят тысяч...

— Минутку, минутку, — перебил его Джон, откидываясь на спинку кресла. — Ты предлагаешь принять Дага в нашу компанию?

— Значит, его зовут Даг? Да, верно. Принять Дага в компанию. Уж он-то сумеет спуститься в озеро и вытащить оттуда деньги.

Джон вперил взор в лицо Уолли и долго смотрел, не произнося ни звука. Потом он покачал головой и сказал:

— Мне это не приходило в голову. И знаешь, почему?

— Нет, не знаю, — ответил Уолли.

— Да потому, что я привык все делать сам. Я разрабатывал планы и находил помощников, но о том, чтобы пригласить кого-либо вместо себя, я даже помыслить не мог.

Уолли не был уверен, что понял Джона правильно.

— Не хочешь ли ты сказать, — осторожно проговорил он, — что приглашать кого-либо вместо себя противоречит твоим принципам?

— Ничего подобного, — ответил Джон. — Я лишь пытаюсь объяснить, почему я такой дурак!

— Ага, — произнес Уолли.

— Все дело в том, что я даже представить не мог, что кто-то пойдет в воду вместо меня, — продолжал Джон, — и это понимая, что сам на такое уже неспособен. Именно это и поставило меня в тупик!

— Понятно, — ответил Уолли.

— Но стоило тебе лишь бросить взгляд, — сказал ему Джон, — стоило тебе оторваться от экрана компьютера и обратить внимание на обстоятельства, которые ни за что не пришли бы мне в голову, и ты немедленно увидел самое очевидное решение.

Уолли не знал, до какой степени позволительно поддерживать самобичевание, в которое ударился Джон, поэтому он быстро схватил крекер, сунул его в рот, чтобы ничего не говорить, и лишь промычал напоследок:

— М-мм... Умгу.

Этого оказалось вполне достаточно. Джон расслабленно откинулся на спинку кресла и, ткнув пальцем в сторону компьютера, заявил:

— Уолли, продай этот ящик. Он тебе не нужен.

53

«Станция подводного плавания Южного Берега. К сожалению, сейчас мы закрыты. Мы работаем с четверга по воскресенье, с десяти до пяти. К вашим услугам дипломированный инструктор, занятия по вводной и усложненной программе, прокат и продажа снаряжения, заправка и проверка баллонов, всевозможные товары для подводного плавания и обслуживание — в одном помещении. Ждем вас на нашей станции».

Собравшиеся в новой гостиной Мэй наблюдали за лицом Дортмундера, пока тот уже не в первый раз выслушивал эту несуразно длинную фразу, которая могла свести с ума кого угодно. В конце концов он прорычал в трубку:

— Ты когда-нибудь прослушиваешь сообщения? Ты хуже Энди.

— Но-но, потише! — отозвался Келп, присевший рядом с Мэй на подлокотник дивана.

Не обращая на него внимания, Дортмундер продолжал:

— Это опять говорит Джон. Позвони же мне, черт тебя побери. Я ездил к тебе на станцию, но тебя там не бывает. Мы теряем время.

— Вот-вот, — безоблачным тоном отозвался Том, развалившийся в деревянном кресле, ставшем его любимым местом в комнате. Мамуля Стэна Мэрча бросила на него гневный взгляд, которого тот, похоже, не заметил.

Дортмундер отчетливо продиктовал новый номер телефона Мэй и добавил:

— Если уж на то пошло, звони за мой счет. Только позвони. Мы уже третий день тебя ищем, — и бросил трубку на рычаг.

Повисла тишина, и все присутствовавшие — Дортмундер, Келп, Мэй, Стэн Мэрч, его мамуля — все, кроме Тома, погрузились в размышления, озабоченные одним и тем же раздражающим вопросом. Куда его черти унесли, этого короля глубин?

54

Дряхлый диван-качалка постанывал под их тяжестью. А может, это мычал Даг, уткнувшись носом в нежную кожу девушки, лаская губами неистово бьющуюся жилку на ее шее? Или — Господи Боже мой — она сама потеряла голову, целиком отдаваясь горячей волне, исходившей от его губ, языка, рук и тела, прижавшегося к ней?

Диван раскачивался на крыльце в ярких лучах солнца, ритмично и послушно дергаясь в такт их движениям. Миртл открыла глаза и бросила взгляд поверх уха Дага и его волнистых светлых волос. Ее глаза застилала пелена, и девушка едва различала Миртл-стрит и дома напротив, а далекие строения на улице Вязов и вовсе расплывались. Диван раскачивался посреди впавшего в дремоту города; на улицах не было ни души, машин тоже не было видно, и Миртл вновь почувствовала, как теплые губы Дага издали звук, заставивший дрогнуть ее трепетный рот.

Казалось, опасаться нечего. Они сидели в свете дня, и Миртл нечего было бояться, хотя они были на крыльце, открытые всему миру, освещаемые лучами солнца! И только поэтому Миртл согласилась...

Точнее, предложила сама.

Эдны дома не было.

Дом был пуст.

— Миртл... — прошептал Даг, щекоча ее шею губами. — Миртл, Миртл, Миртл...

Девушка закрыла глаза. Желание нарастало в них, охватывало их, обдавало их жаром, словно пар в сауне, словно раскаленный невидимый шар внутри. Плечи и руки, колени и ноги девушки обмякли, вся их сила, казалось, сосредоточилась в животе. Голова Миртл прильнула к шелковистым волосам Дага, не выдерживая собственной тяжести. Из полуразомкнутых губ вырывалось легкое дыхание, губы набухли от прилившей крови, веки отяжелели...

— Даг...

Это был протест, предупреждение, просьба остановиться, но Миртл сама понимала, что это слово прозвучало томно, призывно и лишь манило Дага, вместо того чтобы его оттолкнуть. Миртл боялась сказать что-нибудь еще, опасаясь, как бы голос опять не выдал ее состояние. Но если она будет молчать, если она ничего не сделает, то он... его руки и губы будут продолжать...

— Миртл, скажи «да».

— Даг...

— Скажи «да».

— Даг...

— Скажи «да»...

— О-ох...

— Скажи да-аа...

— Да-а...

Он вскочил и, держа девушку за руку, увлек за собой. На его лице играла нежная, полная любви улыбка, тело излучало силу.

— Да! — сказал он и повел Миртл к входной двери.

— Даг! Вот ты где, чтоб тебя черти взяли!

Даг и Миртл обернулись, и сердце девушки испуганно затрепетало. На ступенях крыльца стоял разгневанный незнакомец, вперив взгляд в Дага.

И, судя по всему, Даг его знал!

— Джон?! — воскликнул Даг в растерянности.

— Я успел возненавидеть твой автоответчик, — заявил разгневанный незнакомец. — Честно говоря, я испытываю лютую неприязнь ко всем этим вашим машинам, и если окажусь возле автоответчика с бейсбольной битой в руках, то ему не поздоровится!

— Джон, я... я...

Что здесь происходит? Миртл стояла, словно проглотив язык, забыв о своих чувствах и желаниях, и лишь переводила взгляд с испуганного лица Дага на злое, недружелюбное лицо незнакомого мужчины.

Незнакомец сделал нетерпеливое движение, похожее на знак регулировщика уличного движения.

— Нам нужно поговорить, — сказал он.

— Сейчас? Но, Джон, я не могу...

— Именно сейчас! Какие такие неотложные дела тебе мешают, черт побери?

Ах! Лицо Миртл зарделось, она поспешно выдернула руку из пальцев Дага и, закрыв глаза, ринулась к двери, распахнула ее и вбежала в дом. За ее спиной раздался голос Дага:

— Джон, я никогда в жизни не прощу тебе...

Дверь захлопнулась. Миртл неверной поступью добралась до гостиной и рухнула в ближайшее кресло. В окно были видны оба; Даг и незнакомец размахивали руками, незнакомец не отступал, и Даг в конце концов сдался и, пожав плечами и покачав головой, в последний раз оглянулся на входную дверь (О Даг! Как ты мог? Как ты мог позволить постороннему вмешаться в такой момент!) и с явной неохотой спустился вслед за разгневанным незнакомцем с крыльца. Они перешли Миртл-стрит, направились в сторону проезда Флейшбейкер и скрылись из виду.

И лишь двадцать минут спустя, когда Миртл несколько успокоилась и, заварив чай, поднесла чашку к губам, вспоминая, что ее интерес к Дагу обусловливался в первую очередь загадкой, которую она пыталась решить, ей в голову пришла внезапная мысль.

Этот незнакомец уже попадался ей на глаза.

55

Даг чувствовал себя, словно водолаз, схвативший кессонную болезнь. Будучи осторожным и грамотным подводником, он никогда не страдал этим недугом, но симптомы были хорошо ему известны и как нельзя лучше соответствовали его нынешнему состоянию. Тошнота, тревога, потеря ориентации, телесная боль — все это налицо.

Только подумать, как счастлив он был лишь несколько секунд назад, когда держал Миртл за руку и подводил ее к дверям дома. Каким замечательным оттягом была она после погони за Джоном и Энди, после наблюдений за водохранилищем Вилбургтаун. У Дага не было лучшего стимула для дальнейших поездок в Дадсон-Сентр, чем эта девушка.

В некотором смысле ухаживание за Миртл Стрит стало для Дага делом ничуть не менее важным, чем преследование Энди и Джона и охота за семьюстами тысячами долларов, похищенными из бронированной машины. И как только усилия Дага на любовном поприще подошли к счастливому и сладостному завершению, вторая задача внезапно напомнила о себе в самый неподходящий момент. И все из-за Джона!

Впоследствии Даг вспоминал этот кошмарный день как череду коротких просветлений, перемежающихся черными провалами, полными ужаса. Кошмар начался, когда он оказался в гостиной комнате, набитой людьми, среди которых было лишь двое знакомых — Энди и Джон. Все присутствующие почему-то очень сердились на Дага.

Особенно злобствовал хрупкий на вид старикашка, занимавший кресло в углу. Все остальные еще продолжали орать на Дага, когда старикашка произнес тихим, невыразительным голосом:

— Пристрелить его да и все...

Кого пристрелить? Меня? Даг переводил взгляд с одного лица на другое, непроизвольно сглатывая застрявший в горле комок и опасаясь, что, если он осмелится открыть рот, это лишь приблизит его кончину.

Энди ответил старику:

— Я почти готов с тобой согласиться, Том.

«Энди! — беззвучно крикнул Даг, неспособный произнести что-либо вслух, даже если от этого зависела его жизнь. — Энди! Энди! — продолжал он свои безмолвные увещевания. — Ведь это я учил тебя нырять!»

Но, слава Богу, в этот момент вмешался Джон.

— Нам без него не обойтись, Том, — сказал он. Впрочем, проговорил он это неохотно, словно не до конца верил собственным словам.

— Чего ему потребовалось тут, в лесах? — заговорил старикашка. — Ему, парню с Лонг-Айленда? Он следил за вами, Джон и Энди, он собирался наложить лапу на наш тайник.

— Тут... тут живет моя подруга, — пробормотал наконец Даг, стуча зубами. — Ее з-зовут М-Миртл Стрит.

— Это улица в квартале отсюда, — резким, сердитым голосом пояснила невысокая женщина в байковой рубашке.