Дортмундер (№7) - Утонувшие надежды

Теперь Миртл стало ясно, почему ее мать не могла поверить своим глазам, впервые увидев Тома Джимсона, разъезжающего в автомобиле средь бела дня. Миртл стало понятно, отчего Эдна вдруг заговорила столь несвойственным ей языком и так странно себя повела. Ведь Том Джимсон должен был оставаться в тюрьме до конца своих дней!

Может быть, он бежал? Но разве стал бы он в таком случае открыто появляться в местах, где прошла его жизнь? Да и в газетах обязательно сообщили бы о его побеге. Однако последнее упоминание о Томе Джимсоне, родившемся в Оклахоме и проживавшем в Калифорнии, Флориде и нескольких других штатах, содержалось в репортаже двадцатитрехлетней давности о его осуждении и заключении.

Что еще могло произойти? А вдруг — что за страшная мысль — его выпустили на свободу? Может, все это было ошибкой, Том Джимсон не совершал всех этих преступлений, и, как только правда выплыла наружу, его оправдали и освободили?

Но почему же об этом не писали газеты? И почему он, ошибочно осужденный, но невиновный человек, не вернулся к своей семье? Поставила ли его Эдна в известность о существовании дочери? (Сама Эдна не желала более об этом говорить — ею овладевал приступ ярости, стоило Миртл возобновить расспросы.)

Теперь каждая свободная минута ее жизни была посвящена размышлениям об этом — о возможных вариантах, об ее отце. Сегодня утром, направляясь в библиотеку, Миртл настолько увлеклась разгадкой тайны Тома Джимсона, что не заметила старенького, мятого, ржавого «фольксвагена-жука», следовавшего за ней от самого дома и припарковавшегося на стоянке библиотеки неподалеку от ее машины. Входя в здание, девушка по-прежнему не замечала устремленного на нее взгляда водителя.

Спустя полчаса после начала рабочего дня в помещение библиотеки вошел низкорослый полный мужчина с влажными глазами. Подойдя к Миртл, он спросил, есть ли в библиотеке книги по компьютерам.

— И даже очень много, — ответила девушка, указывая в сторону каталожного ящика. — Посмотрите указатель заголовков на тему «компьютеры», и...

— А разве, — произнес тот застенчивым голосом, в котором тем не менее сквозила уверенность, — разве у вас все это не здесь? — Он сделал движение к стоявшему справа от Миртл компьютерному терминалу.

Миртл с легким недовольством посмотрела на терминал, один из четырех, что были установлены в библиотеке в рамках специальной программы штата. Можно было сэкономить деньги и пустить их на книги, частенько говорили друг другу библиотекари.

— Ах, это, — отозвалась Миртл. — Мне очень жаль, но человека, который на нем работает, сегодня не будет.

На самом деле на компьютере никто не работал, и такое положение установилось через несколько месяцев после появления машин, когда сотрудникам библиотеки было предложено пройти ознакомительный курс в Олбани. Однако единственной, кто согласился тратить на это время, оказалась некая Дуэйн Энн, легкомысленная девица, последняя из принятых на работу в библиотеку. Причиной тому было ее желание иметь еще один свободный от работы день, к тому же вскоре она завербовалась на флот.

Как правило, сообщения об отсутствии «человека, который работает на компьютере», было достаточно, но только не на сей раз. Коротышка обратил к машине свои влажные глаза, похлопал ими и сказал:

— Но это такой простой компьютер, всего лишь IBM-совместимый ВДТ.

— ВДТ? — Даже само название вызывало у Миртл отвращение.

— Видеодисплейный терминал. — Коротышка обратил на Миртл большие влажные глаза, вызывавшие чувство брезгливости, словно голубоватый желток крутого яйца. — Главный сервер находится в Олбани, не так ли? — спросил он.

— Правда?

— Здесь имеется доступ к каталогам всего штата, — произнес коротышка, словно сообщая о чем-то достойном восхищения. — Ко всем каталогам, по любым темам!

— В самом деле? — Все это нимало не интересовало Миртл, которая тем не менее сохраняла безупречную вежливость.

Мужчина внезапно шагнул вперед.

— Можно я попробую? — сказал он и, обогнув стол, очутился перед экраном, легонько потирая руки и, казалось, полностью погрузившись в созерцание компьютера. Его короткий нос дернулся, словно у кролика, перед которым положили целый кочан салата.

Миртл растерялась. Она чувствовала, что ситуация вышла из-под ее контроля, но не могла решить, стоит ли поднимать тревогу.

— Простите, но я не уверена...

— Сейчас мы его включим. — Коротышка улыбнулся, протягивая маленькую руку. Раздался тихий щелчок, и безжизненно-серая поверхность экрана вдруг сменилась пугающей бездонной чернотой. Пальцы коротышки коснулись клавиш, и по черному фону побежали зеленые буквы.

— Прошу вас! — воскликнула Миртл, простирая к нему руку. — Вы не должны...

Коротышка повернулся к девушке, радостно улыбаясь, и она увидела, какое у него доброе и вовсе не опасное, почти блаженное лицо.

— Все в порядке, уверяю вас, — сказал он. — Не нужно бояться компьютеров.

Возникшее было ощущение симпатии исчезло без следа.

— А я и не боюсь, — сказала Миртл, оскорбленная тем, что ее заподозрили в первобытном невежестве. Она не имела дела с компьютерами, но это еще на значит, что она их боится. Просто не было такой необходимости, и все тут.

Однако коротышка воспринимал происходящее по-своему. Покачав головой и печально улыбнувшись своим невероятно широким ртом, он заметил:

— Компьютер — прекрасный помощник, не более того. Он — такое же орудие, как, скажем, вот этот карандаш.

Миртл посмотрела на зажатый в ее пальцах карандаш, не усматривая ни малейшей связи между ним и машиной, к которой низенький посетитель, судя по всему, испытывал нежные чувства.

— Вам нельзя включать компьютер, — сказала она. — Только тем, у кого есть допуск... страховка... моя ответственность...

Коротышка продолжал улыбаться, явно пропустив ее слова мимо ушей.

— Давайте посмотрим, — предложил он, бросив на девушку пытливый взгляд, в котором, впрочем, не было ничего оскорбительного. — Компьютеры вас, похоже, не интересуют. Какой же вам открыть канал?

— Канал? — Это слово не говорило Миртл ровным счетом ничего.

— Около вашего дома растут замечательные цветы, — продолжал коротышка. Не успела Миртл отреагировать на его слова и спросить, откуда он знает о замечательных цветах, растущих возле ее дома, как коротышка добавил: — Давайте посмотрим, какими книгами по цветоводству располагают библиотеки штата.

— Но... — протянула Миртл, пытаясь уловить смысл его слов, — откуда вы знаете про мой дом?

— Глядите! — воскликнул он, указывая на экран жестом хлебосольного хозяина, приглашающего самого дорогого гостя принять участие в лучшей вечеринке года. — Готов поспорить, вы и понятия не имели о том, что здесь есть!

Миртл посмотрела на экран. Ей просто ничего другого не оставалось, хотя поначалу было нелегко разглядеть непривычно резкие контуры зеленых литер. Но вдруг все прояснилось, словно с ее глаз упала туманная пелена, и девушка замерла в изумлении. Садоводство, аранжировка цветов, фотоальбомы, история растений; названия сменяли друг друга, их было не меньше, чем травинок на весеннем лугу.

— Но... — запинаясь, пробормотала она, — ...у нас нет этих книг!

— Вы можете их получить! — ответил коротышка. — Видите? Вот этот символ показывает, в какой библиотеке системы находится та или иная книга, а вот этот код указывает, как послать запрос на компьютер в Олбани, чтобы одолжить книгу в той или иной библиотеке.

— Какая прелесть! — Миртл была потрясена этим волшебным ящиком, настоящим рогом изобилия. — Подождите! — спохватилась она. — Названия мелькают слишком быстро. Как я буду заказывать эти книги?

— Я научу вас. Это очень просто.

Последующие сорок минут утонули в океане сведений по технологии цветоводства. Под руководством маленького толстяка, который теперь представлялся ей эльфом из сказки, Миртл научилась управлять компьютером, задавать вопросы и отдавать команды — короче, пользоваться им, словно... словно карандашом! Какая изумительная вещь! Сколько труда она экономила! И как все это было неожиданно!

Сорок минут спустя коротышка спросил девушку, уверена ли она, что дальше справится сама, и в ответ услышал:

— Да, конечно! Как я вам благодарна! Я и понятия не имела об этих чудесах!

— Люди смотрят на компьютеры с опаской, — сказал коротышка. — И все потому, что всякий раз, когда человек хочет что-то сделать, ему говорят — сейчас нельзя, машина не работает. Но как только вы начинаете действовать сознательно, все становится очень просто. Карандаши ведь тоже порой ломаются, но это никого не пугает, и никто не относится к сломавшемуся карандашу с недоверием.

— Совершенно верно, — ответила Миртл, чувствуя расположение к своему новому знакомому и совсем не желая с ним спорить.

Внезапно коротышка оробел и, неуверенно улыбнувшись, отодвинулся от девушки.

— Мы с вами так долго беседуем, но до сих пор не представились друг другу. Меня зовут Уолли Нэрр.

Миртл так и не смогла объяснить то, что она сделала в следующую секунду. Может быть, причиной тому было имя, настойчиво звучавшее в ее сознании в последние дни. Может быть, она уже давно мечтала о том, чтобы в этом мире нашелся человек, который не думал бы о ней как о Миртл Стрит, проживающей на Миртл-стрит. Может быть, потому, что сейчас она знакомилась и называла свою фамилию в первый раз после того, как узнала настоящее имя своего отца. Какова бы ни была истинная причина, Миртл протянула руку и, пожав мягкую пухлую ладошку, сказала:

— Рада познакомиться. Миртл Джимсон.

Уолли расплылся в улыбке.

— Надеюсь, вы не откажетесь пообедать со мной, мисс Джимсон?

26

«Дочь главнокомандующего!»

НАЗНАЧЕНИЕ ПРИНЦЕССЫ — БЫТЬ СПАСЕННОЙ

Уолли оттолкнулся от стола, и его кресло покатилось по исцарапанному полу. Прочтя ответ компьютера, Уолли почувствовал дрожь в руках. Отныне ему предстояло действовать в реальном измерении. В настоящей жизни.

Уолли глубоко вздохнул и изо всех сил сжал зубы. Итак, настоящая жизнь. Самая сложная игра.

27

В три часа утра на коротенькой Гэйнсвурт-стрит, что в самом центре мясных рядов Манхэттена, к югу от Четырнадцатой улицы на самом краю Уэст-Виллидж, работало лишь одно бистро «Флорент» — французский ресторанчик со старомодной, длиннющей, сверкающей сталью и хромом стойкой. Торец стойки обращен к улице, и вереница столиков уходит в глубь ресторана под ярко светящимися панелями, твердая поверхность которых отражает и разносит по помещению оживленные голоса посетителей. Расположенные вокруг бистро консервные заводики и оптовые базы закрыты, свет погашен, огромные грузовики-рефрижераторы стоят порожняком, металлические двери складов заперты, и только в ярком приветливом свете, струящемся из бистро, теснятся легковушки и лимузины, а сам ресторанчик забит веселыми смеющимися людьми, которым доставляет удовольствие бодрствовать именно сейчас. Непрерывно подъезжают и отъезжают такси, в одном из которых прибыли Келп и Дортмундер.

— Вам к ресторану? — спросил таксист, глядя на пассажиров в зеркальце, ибо куда еще ехать на Гэйнсвурт-стрит в три часа утра?

— Да, — ответил Дортмундер.

Стоянка напротив бистро была забита длинными лимузинами, в некоторых скучали шоферы, другие пустовали. Такси остановилось посреди вымощенной булыжником улицы, Дортмундер и Келп расплатились и направились к ресторану, лавируя между лимузинами. Но стоило такси скрыться за углом, они развернулись и пошли прочь от гостеприимно распахнутой двери, мимо пустых и темных мясных рядов.

— Который из них? — спросил Келп.

— Она лишь сказала, что в этом квартале, — ответил Дортмундер.

— О, я вижу, — сказал Келп, указывая вперед. — А ты?

— Нет, — ответил Дортмундер, вглядываясь в ночную темноту. — И что же ты видишь?

— Мне кажется, я вижу грузовик, стоящий впереди по ту сторону дороги. Вижу парня за рулем.

Дортмундер тоже увидел грузовик.

— Отлично, — сказал он.

Они ступили на мостовую, чтобы перейти дорогу, и Келп предложил:

— После разговора с Тайни можно было бы вернуться в ресторан и что-нибудь перехватить. Мне там понравилось.

— Перехватить? И чего бы ты хотел съесть в такое время суток?

— Спроси людей, что сидят в бистро, — сказал Келп. — Они что-то едят.

— Может быть, их биологические часы настроены по-другому.

— А может быть, и мои тоже? Не знаешь — так молчи.

Дортмундер покачал головой, но спорить не стал, так как они подошли к грузовику — огромному алюминиевому коробу с помятой кабиной, на дверце которой виднелось название предыдущей фирмы-владельца, небрежно залитое черной краской из пульверизатора. За рулем сидел похожий на костлявого филина водитель с трехдневной щетиной на щеках, что, судя по всему, не было для него рекордом. Водитель беспокойно ерзал, навалившись на руль. Мотор тихонько урчал, словно зверь, заснувший в глубокой пещере. Водитель смотрел прямо вперед, словно законы штата запрещали отрывать взгляд от дороги, даже когда автомобиль стоял на месте.

Подойдя к открытому окошку кабины, Дортмундер спросил:

— Ну, что скажешь?

Ответа не последовало. Никакой реакции. Водитель продолжал рассматривать неподвижную дорогу, расстилавшуюся перед его неподвижным грузовиком.

Дортмундер решил перейти прямо к сути дела.

— Мы хотим поговорить с Тайни, — сказал он.

Водитель медленно моргнул. Его левая рука дрогнула, но не отпустила руль. Правая же метнулась в сторону и исчезла из виду.

— Эй, секундочку! — сказал Дортмундер. — Мы свои.

Грузовик прыгнул вперед. Дортмундер инстинктивно отклонился, и замызганный алюминиевый борт грузовика промчался мимо в какой-нибудь четверти дюйма от его носа.

Келп, стоявший на шаг позади Дортмундера, воскликнул:

— Эй, ты, придурок! Чего это...

Но грузовик уже помчался по Гэйнсвурт-стрит, миновал «Флорент» и, свернув направо, скрылся за углом.

— Какого черта? — недоумевающе произнес Келп.

— Псих какой-то, — отозвался Дортмундер, и в этот миг из-за его спины послышался ворчливый голос:

— Где мой грузовик?

Обернувшись, Дортмундер и Келп увидели перед собой нечто вроде баллистической ракеты с шарообразной головной частью, облаченной в плохо сидящие черную рубашку и коричневый костюм. Создавалось впечатление, что это Кинг-Конг решил пробраться на свой остров, замаскировавшись под человека. Это впечатление дополняла половина коровьей туши, лежавшая на плече гиганта, — полуразделанная туша без шкуры и головы.

— Тайни! — неосторожно воскликнул Дортмундер. — А мы тебя ищем!

— А я ищу свой грузовик, — ответил Тайни, ибо эту доменную печь на человеческих ногах действительно звали именно так — Тайни Балчер.

Несколько смутившись, Дортмундер сказал:

— Твой водитель, Тайни... он какой-то нервный.

Тайни нахмурился, отчего его лоб стал похож на детскую книжку, тонущую в океане.

— Вы его спугнули?

— Тайни, он был напуган задолго до того, как мы здесь появились. Он, видать, уже который год ходит напуганный. Он и слова нам не сказал.

— Да, так и было, — подтвердил Дортмундер.

— Мы лишь сказали ему, что мы — твои друзья и ищем тебя, и тут — вжик! Он взял и уехал, — продолжал Келп.

— Извини нас, если мы сделали что-то не так, — добавил Дортмундер.

— Это уж точно, — сказал Тайни. — Ты что — звонил мне домой? Говорил с Джози?

— Да.

— И она так прямо взяла и сказала, где я нахожусь?

— Ну да.

В голосе Тайни зазвучали недовольные нотки:

— Кто-то звонит девчонке по телефону и спрашивает, где Тайни. Вы знаете, Тайни сейчас промышляет в городе, там-то и там-то, отвечает она.

— Мы с ней знакомы, Тайни, — напомнил Дортмундер. — Ведь это я был с тобой, когда ты с ней познакомился.

— Мы с мисс Тейлор вместе прошли огонь, воду и медные трубы, — вставил Келп. — Вместе спасали монахиню, и все такое прочее...

Не обратив на его слова ни малейшего внимания, Тайни сказал Дортмундеру:

— Так ты говоришь, Джози тебя знает. — Тайни был единственным существом во Вселенной, называвшим мисс Тейлор «Джози». — Представим себе, что Джози звонит легавый и спрашивает: «Алло, мисс Тейлор, это говорит Джон Дортмундер. Вы не подскажете, не совершает ли ваш приятель Тайни в данный момент какого-нибудь преступления?» «Да, разумеется», — отвечает Джози.

— Перестань, Тайни, — попросил его Дортмундер. — Мисс Тейлор узнала меня по голосу. Я даже имени своего не называл и лишь сказал, что хотел бы связаться с тобой, и она объяснила, где тебя найти. Так что ее не в чем упрекнуть.

Тайни задумался, перекладывая тушу с правого плеча на левое.

— Ладно, — решил он. — Я доверяю мнению Джози. Ну, а как насчет грузовика?

— Этот парень уехал, — объяснил Келп. — Что же нам, по-твоему, ходить с баллончиком усыпляющего газа? Парень явно перетрусил, и все тут. Стоило нам объявиться, и он тут же смылся.

— А я договорился с одним человеком, что приеду сюда с его водителем и на его грузовике, чтобы прихватить шесть коровьих туш в расчете на то, что мне удастся это сделать в самый короткий срок, — сказал Тайни.

— Для тебя это — пара пустяков, — льстиво заметил Келп.

— Задумка состояла в том, — продолжал Тайни, раздраженный тем, что его прервали, — в том, что я прихватываю еще одну, седьмую тушу, и она отправляется прямиком ко мне домой. Таким образом, я получаю полкоровы за полчаса работы.

— Неплохо, — согласился Дортмундер.

— А водитель смылся, — сказал Тайни, — и вместе с ним уехали шесть туш. И вот моя, седьмая. — Тайни шлепнул пятерней по коровьему боку.

— Ну и отлично. Ты свое получил, — отозвался Дортмундер.

— Я всегда получаю свое, — сказал ему Тайни. — Иначе не бывает. Но как мне доставить мясо домой? Рано или поздно я буду вынужден пройти по более или менее людным улицам, и на меня обратят внимание.

— Да уж, Тайни, — заметил Келп. — Я очень хорошо тебя понимаю. У тебя возникло серьезное затруднение.

— Сдается мне, теперь это — ваше затруднение, — ответил Тайни.

Дортмундер и Келп переглянулись. Келп пожал плечами, развел руками и обернулся к Тайни.

— Я мог бы с тобой поспорить, но лучше скажу, что рад тебе помочь. Оставайтесь здесь.

Он двинулся было прочь, но голос Тайни остановил его.

— Энди...

Келп настороженно обернулся.

— Только никаких докторских машин, Энди, — сказал Тайни.

— Но ведь у врачей самые лучшие машины, — возразил Келп. — Врачи лучше всех понимают, что жизнь преходяща, а зарабатывают столько, что могут позволить себе все самое качественное. Я всегда доверял и доверяю врачам.

— Но только не сейчас. — Тайни вновь шлепнул ладонью по коровьему боку. — Мы с моей Эльзой не желаем ехать в тесном «порше» или «ягуаре». Нам не по нраву ощущение скученности.

Келп вздохнул, признавая поражение. Он посмотрел направо, налево и задумался, устремив взгляд в сторону ярко освещенного «Флорента». Внезапно глаза Келпа загорелись, и он улыбнулся Тайни.

— Отлично, Тайни, — воскликнул он. — Надеюсь, вы с Эльзой не станете возражать против длинного лимузина?

28

Серебристый «кадиллак», на нью-джерсийских номерах которого красовалась пижонская табличка «КОКАИН», мчался на север. Келп сидел за рулем, Дортмундер и Тайни утопали в мягких подушках задних сидений, а коровья туша разлеглась напротив, на крышке бара-телевизора и плюшевом кресле, обращенном спинкой к водителю.

Дортмундер принялся объяснять Тайни, что от него требуется.

— Ты помнишь Тома Джимсона?

Тайни задумался.

— Это который в тюрьме? — спросил он.

— Тот самый, — ответил Дортмундер. — Я некоторое время сидел с ним в одной камере.

— Старый мерзкий сукин сын, — сказал Тайни.

— Да-да, тот самый, — повторил Дортмундер.

— Змей с ногами.

— Точно.

— Пронырливый, как ласка, и добродушный, как хорек.

— Да. Он такой, Том.

— Готов съесть собственного ребенка, даже если не голоден.

— Он всегда голоден, — заметил Дортмундер.

— Это точно. — Тайни покачал головой. — Том Джимсон. Самое ужасное воспоминание о тюряге.

Келп посмотрел в зеркальце и сказал:

— Тайни, я впервые слышу от тебя такие слова. Возникает ощущение, будто на свете существует человек, которого ты опасаешься.

— Вот как? — Тайни явно не понравилось замечание о том, что на свете есть кто-то, способный его напугать. — Тебе повезло, что ты с ним незнаком.

— Теперь знаком, — поправил его Келп. — Джон представил нас друг другу. И я согласен с тобой на все сто процентов.

— Представил? — озадаченно переспросил Тайни. — Как это ему удалось?

— Его отпустили, — негромко проговорил Дортмундер.

Тайни перевел на него нахмуренный взгляд.

— Куда отпустили?

— На свободу.

— Не может быть. Даже закон не способен на такую глупость.

— И тем не менее его отпустили, — продолжал Дортмундер. — По причине перегруженности тюрем и в связи с семидесятилетним юбилеем.

Тайни уставился на коровью тушу, словно желая спросить: «Ты слышала, что он говорит?»

— Отпустили Тома Джимсона? Так, значит, он теперь где-то рядом, бродит по этим самым улицам?

— Вполне вероятно, — ответил Дортмундер. — Во всяком случае, домой он возвращается очень поздно.

— Домой? И где же он поселился?

— Сейчас он живет у меня, — неохотно сообщил Дортмундер.

Тайни был поражен:

— Вот как? А что на это сказала Мэй?

— Ничего хорошего.

— Видишь ли, Тайни, — добавил Келп с переднего сиденья, — Джон согласился приютить Тома до тех пор, пока мы не закончим.

Тайни медленно покачал тяжелой головой.

— Значит, речь идет об операции Тома Джимсона? Тогда я — пас. Останови машину, Энди, мы с Эльзой прогуляемся пешком.

— Здесь совершенно другое дело, — сказал Дортмундер.

Однако Тайни уже принял решение.

— Там, где ступает нога Тома Джимсона, остается лишь выжженная пустыня, — заявил он.

— Тайни, ты только выслушай Джона, ладно? Все совсем не так, как ты считаешь. Никто из нас даже не подумал бы участвовать в деле с Томом Джимсоном.

Тайни обмозговал услышанное.

— Так вот, — произнес он, — я сразу скажу, что собираюсь сделать. Я намерен отказаться.

— Спасибо, Тайни, — отозвался Дортмундер.

— Я выслушаю тебя, — сказал Тайни. — Но, как только ты закончишь свой рассказ, я немедленно отвечу «нет».

Дортмундер и Келп переглянулись посредством зеркальца заднего обзора. Делать было нечего, и Дортмундер начал рассказывать.

— Речь идет о зарытом тайнике... — Он принялся объяснять создавшееся положение: о водохранилище, условиях работы и дележе, в результате которого каждый из троих сидевших сейчас в салоне «кадиллака» получал около ста двадцати тысяч.

В этом месте Тайни перебил его, заметив:

— У Тома Джимсона никогда не остается партнеров, с которыми приходится делиться.

— Мы знаем об этом, — сказал Дортмундер. — И намерены за ним приглядывать.

— Птички присматривали за коброй... — Тайни усмехнулся. — Ну что ж, продолжай, выложи мне все до конца.

Дортмундер пустился в дальнейшие объяснения. Тайни не прерывал его до тех пор, пока речь не зашла о подводном путешествии. Услышав это, Тайни изумленно покрутил головой и спросил:

— Дортмундер, ты что, решил заняться подводным плаванием?

— Не плаванием, — ответил Келп. — Мы не собираемся плавать под водой. Мы намерены прогуляться по дну пешком.

— По дну водохранилища?

Келп тряхнул головой, отметая возражения.

— Мы берем уроки у одного весьма знающего специалиста, — сказал он.

— Тайни, — вмешался Дортмундер, — наш замысел состоит в том, чтобы войти в воду с берега, таща за собой веревку, другой конец которой зажат в установленной на берегу лебедке.

— Рычаг которой находится у тебя в руках, — объяснил Келп.

Тайни хмыкнул. Дортмундер сказал:

— Добравшись до места, мы выкапываем гроб, привязываем к его ручке веревку и дергаем, чтобы ты понял, что все готово. Затем ты вытягиваешь гроб на берег, а мы идем рядом и следим, чтобы он ни за что не зацепился.

Тайни покачал головой:

— Я усматриваю в вашем замысле массу недостатков, но упомяну лишь о главном: сам Том Джимсон.

— Джимсону стукнуло семьдесят лет, — напомнил Дортмундер.

— Будь ему хоть семьсот, — отозвался Тайни, — все равно он останется самой страшной ошибкой природы. Том Джимсон украдет твои зубы, чтобы тебя же ими укусить.

— Я вижу, ты очень хорошо знаешь Тома Джимсона, — заявил Келп.

— Тайни, — сказал Дортмундер. — Я буду с тобой откровенен.

— Не стоит напрягаться, Джон, — ответил тот.

— Когда мы с Энди опустимся на дно, — продолжал Дортмундер, — а Том Джимсон останется на берегу с веревкой и лебедкой, я буду чувствовать себя куда спокойнее, если рядом с ним окажешься ты. Вот для чего ты мне нужен, а не только для того, чтобы крутить ручку лебедки.

— Чтобы чувствовать себя спокойно, тебе бы следовало вызвать национальную гвардию, — сказал Тайни. — Но я с тобой согласен: вам нельзя спускаться под воду, не прикрыв тылы.

— Именно об этом я и говорю, — ответил Дортмундер. — Так ты поможешь нам, Тайни?

— Ты только представь, сколько говядины можно накупить на сто двадцать тысяч, — вмешался в разговор Келп.

Тайни задумался, посматривая на коровью тушу. Несчастное животное выглядело еще более мертвым и оголенным, чем прежде.

— Всякий раз, когда я с тобой связываюсь, Дортмундер, — сказал он, — происходят странные вещи. Например, в последний раз мне пришлось вырядиться монахиней.

— Нам нужно было прорваться сквозь полицейский кордон. И моя идея сработала, не так ли? Мы сумели вынести почти всю добычу. А ты вдобавок заполучил мисс Тейлор.

— И, кстати, учти, — добавил Келп жизнерадостным тоном, словно школьный тренер по баскетболу. — Это будет увлекательное приключение, да еще на свежем воздухе, за городом, в сельской местности...

— Свежий воздух, — отозвался Тайни.

— ...настоящее приключение: человек наедине со стихией.

— С какой еще стихией? С Томом Джимсоном, что ли? — нахмурился Тайни, глядя в затылок Келпу.

— Я имел в виду воду, — пояснил тот.

— Тайни, я очень рассчитываю на твою помощь, — добавил Дортмундер.

Тайни покачал головой.

— Что-то говорит мне, — признался он, — что если я соглашусь участвовать в этом безумном предприятии, то в конце концов я буду выглядеть точь-в-точь как моя Эльза.

Дортмундер безмолвно ждал. Тайни должен решить сам, его нельзя подталкивать. Даже Келп умолк, хотя и поглядывал в зеркальце чаще, чем на дорогу.

Наконец Тайни вздохнул.

— Какого черта, — заявил он. — Будь у меня хоть капля здравого смысла, я бы вообще держался от вас подальше.

29

Наступила полночь. Жилой фургон «додж» с табличкой «Врач» съехал с шоссе на обочину и погасил фары. Только что взошла луна, и ее призрачный желтоватый свет окрасил медью металлический шлагбаум, который перегораживал отходящую от шоссе проселочную дорогу. Над проселком поблескивал транспарант «ПРОЕЗД ЗАПРЕЩЕН: ТЕРРИТОРИЯ ВОДОХРАНИЛИЩА ВИЛБУРГТАУН».

Дверца фургона распахнулась, и на дорогу выскочил Тайни с огромными ножницами для резки металла в руках. Подойдя к шлагбауму, он перерезал цепь, на которой висел замок, приподнял трубу и, вынув ее конец из паза, оттолкнул шлагбаум в сторону. Затем он махнул ножницами в сторону фургона, и тот медленно свернул на проселок, опасно кренясь. Проехав шлагбаум, фургон остановился — при этом на секунду вспыхнули красные стоп-сигналы, придавая происходящему некий налет театральности. Тайни вновь перекрыл дорогу и влез обратно в фургон.

С огромным рулем, напоминающим автобусный, управлялся Келп. Дортмундер и Том Джимсон молча сидели друг против друга в темном салоне. Тайни с металлическим лязгом бросил ножницы в ящик с инструментом, уселся во вращающееся кресло рядом с Келпом, вгляделся в лобовое стекло и спросил:

— Ты хоть что-нибудь видишь?

— Время от времени, — ответил тот. — Когда луна проглядывает.

Услышав разговор, Дортмундер поднялся со складного диванчика и начал пробираться вперед. На ухабах грунтовой дороги фургон бросало из стороны в сторону, словно лодку, застигнутую бурей в открытом море. Всматриваясь из-за плеча Тайни во тьму, Дортмундер сказал:

— Энди, но ведь ни черта не видно.

— Ничего страшного, — заверил его Келп. — Я справлюсь, если кое-кто перестанет сбивать меня с толку. Вы же сами запретили включать фары.

— Я не имею ничего против Энди лично, — сказал Тайни, — но почему мы не взяли настоящего водителя? Где наш старый приятель Стэн Мэрч?

— Нам не нужен водитель, — объяснил ему Дортмундер, — потому что мы не собираемся устраивать гонки. А чем больше людей, тем меньше доля каждой из нас.

Сзади послышалось хихиканье. Тайни и Дортмундер переглянулись.

Келп опустил боковое стекло, и в кабину ворвался прохладный и влажный весенний воздух.

— Вот так-то лучше, — сказал он.

Тайни бросил на него хмурый взгляд:

— Чем же это лучше?

— Теперь я слышу шорох, когда мы задеваем кусты, — объяснил Келп. — Это помогает мне держаться дороги.

Тайни медленно повернулся к Дортмундеру.

— Участие Стэна обошлось бы мне в тридцать тысяч, так? — спросил он.

— Что-то вроде того, — согласился Дортмундер.

— Я буду иметь это в виду, — заявил Тайни и вновь уставился в лобовое стекло.

Покачиваясь, фургон продирался сквозь молодую поросль. Келп прислушивался к шороху кустов, Тайни и Дортмундер старательно щурились, вглядываясь в темноту. Том сидел в одиночестве и думал свою думу.

— Что это? — спросил Дортмундер.

— О чем ты? — спросил Келп.

— Остановись-ка, — велел Тайни.

— Как скажешь, — беззаботно отозвался Келп и остановил фургон в полудюйме от следующего металлического шлагбаума.