46

Поистине удивительно, как много на севере штата Нью-Йорк водохранилищ, вода которых по трубам поступает в южные районы. Сам город не ахти как чист, и остается лишь предположить, что всю воду попросту выпивают. Или с чем-то смешивают. Или постоянно забывают завернуть краны.

Помимо изобилия водохранилищ, у Дага Берри были и другие затруднения, связанные с его работой и образом жизни. Даг совершенно не имел свободного времени, поэтому ему пришлось взять отпуск и, закрыв свою лавочку, каждое утро садиться в пикап и отправляться на север, чтобы посетить водохранилища в Беркшире и Кэтскиллзе, Шавингане, Адирондаках и Гелдерберге. Прошло уже почти две недели с тех пор, как Даг наполнил воздухом баллоны Энди и Джона, но только сейчас он прибыл в Норт-Дадсон осмотреть водохранилище Вилбургтаун.

А вдруг он опоздал? Вдруг Энди, Джон и их безымянный приятель уже занялись извлечением зарытого и затопленного тайника? С тех пор как он опять зарядил их баллоны, прошло уже немало времени. Впрочем, даже если они и опередили его, Даг ни капли не сомневался в том, что, стоит ему обнаружить нужное озеро, напасть на след, и он сумеет извлечь из этого пользу. Но для начала следовало отыскать среди огромного числа водохранилищ Нью-Йорка то самое, в котором находится (или находился) тайник.

Даг рассуждал так: присвоив деньги, налетчик (Даг частенько воображал себя в этой роли) либо прячет их, либо уносит с собой. Следовательно, ограбление произошло где-то неподалеку от водохранилища, причем до его постройки.

Принимаясь за очередное водохранилище, Даг первым делом выяснял его возраст, немедленно исключая построенные более полувека назад, поскольку трудно было представить, что ограбление произошло в столь давние времена. Затем он просматривал местные газеты, выискивая сообщения о крупных ограблениях, случившихся в окрестностях до постройки того или иного водохранилища. Впрочем, водохранилища, как правило, строят в сельской местности, где крупные ограбления — большая редкость, и до сих пор Дагу попались лишь два случая, ни один из которых не сулил ничего воодушевляющего, и Даг решил, что займется ими, только если не попадется что-нибудь получше.

Проехав по Норт-Дадсону, Даг остановился на площадке у библиотеки, намереваясь исследовать здешнее водохранилище Вилбургтаун. Он вылез из черного блестящего пикапа — зрелище, достойное прекрасного солнечного июньского дня. Высокая ладная фигура, слаксы-хаки военного покроя, голубая тенниска, черные очки, яркий загар и непокорные светлые волнистые пряди волос — все было безупречно, и лишь одно обстоятельство могло вызвать недоумение: было совершенно невозможно представить, что обладатель всего этого намерен посетить библиотеку, особенно в такой прекрасный летний день. И тем не менее он направился именно туда. Преодолев ступени с чисто спортивной грацией и подняв темные очки на лоб, Даг вошел в помещение и очутился в прохладном сумраке.

Девушка за стойкой была хороша собой, но не столь миловидна, как он сам, отметил Даг, впрочем, без всякой задней мысли. Красота была даром природы, составной частью его личности. Красивые мужчины относятся к своей наружности не так, как хорошенькие женщины. Мужчины меньше гордятся своей красотой, но свято ее берегут и все время готовы щегольнуть ею. Мнение красивого мужчины о своей внешности можно сравнить с отношением старого толстосума к своим деньгам, богача, который, с одной стороны, не представляет себе жизни без денег, а с другой — считает вульгарным даже мысленное упоминание о них.

Даг приблизился к смазливой девушке и, изобразив на лице победную улыбку, сказал:

— Привет.

— Привет, — ответила та и заметно оживилась, как это сделала бы в присутствии Дага всякая другая женщина. — Чем я могу вам помочь?

— Меня интересуют лишь две вещи, — начал было Даг, но затем, посмеявшись сам над собой, покачал головой и уточнил: — Позвольте начать снова. Сейчас меня интересуют две вещи.

— Во всей библиотеке — и лишь две вещи? — подхватила девушка, едва заметно заигрывая с посетителем.

— Точно, — ответил Даг. — Во-первых, ваше водохранилище...

— Вилбургтаун.

— Да. И во-вторых, местная газета. У вас есть микрофильмы?

— Все зависит от того, какой давности газеты вам нужны. Те, которые вышли до 1920 года, у нас не сохранились.

— Этого вполне достаточно. — Даг улыбнулся, показав белоснежные зубы. — Для начала я хотел бы прочесть о том, как строилось водохранилище, и если вы мне подскажете, когда это произошло...

— Восемнадцать лет назад, — быстро ответила девушка. — Я знаю, потому что как раз пошла во второй класс. Открытие водохранилища наделало в округе много шума.

— Восемнадцать лет назад? — Даг нахмурился, изображая напряженную работу мысли. — А я тогда учился в четвертом, — сообщил он. — Итак, я на два года старше вас.

— Так точно, капитан. — Девушка шутливо отдала честь.

— Вольно, рядовой, — отозвался Даг и добавил: — Я хотел бы просмотреть газеты за тот год, когда строилось водохранилище, и за предшествующие лет десять.

Девушка бросила на него пристальный взгляд.

— Какие забавные у вас желания, — сказала она.

Любопытство библиотекарей в маленьких городках не знает пределов, и Дагу пришлось выдумать убедительное объяснение своего интереса к истории строительства водохранилищ.

— Я здесь от комитета охраны окружающей среды, — сказал он. — Слыхали о таком?

— Н-нет, — с сомнением в голосе протянула девушка.

— Наша организация невелика, но быстро развивается, — сообщил Даг, сопровождая свои слова самой широкой улыбкой. — Организация добровольцев, которым небезразличны проблемы экологии.

— Ага.

— Наша задача состоит в том, — продолжал нести околесицу Даг, для большей убедительности сверкая глазами и демонстрируя отличные зубы, — чтобы предотвратить захват обжитых территорий под такие объекты, как водохранилища. Лично я занимаюсь уточнением причин, которые объединяли население городов до того, как они были затоплены. Сведения о занятости, данные о местных выборах и тому подобное.

С точки зрения непредвзятого и внимательного слушателя, слова Дага казались сущей чепухой, но где же взять такого слушателя в наш странный век? И эта девушка, подобно предыдущим жертвам Дага, оказалась во власти его красоты, уверенной повадки, открытой, искренней улыбки и лишь выхватывала из его речи знакомые понятия — «экология», «доброволец», «общие интересы», «занятость». Наконец она кивнула, улыбнулась в ответ и сказала:

— Что ж, желаю вам удачи. Я прекрасно помню, как потрясло людей исчезновение всех этих городов.

— Так всегда бывает, — заверил ее Даг. — Задача нашего общества — предотвращение подобных случаев.

— Моя мама работала библиотекарем в Паткинс-Корнерз, — продолжала девушка. — Это самый большой из затопленных городов. А мой отец держал там бюро ритуальных принадлежностей.

Но Дагу для достижения его целей требовались данные несколько иного рода.

— Итак, вы понимаете, что мне нужно, — сказал он, немного притушив сияние своей улыбки.

— Да, конечно.

— Тогда я хотел бы приступить к делу.

— Да-да, конечно! — воскликнула девушка, стряхивая восторженное оцепенение. Указав на противоположную стену, она добавила: — Там вы найдете диапроектор, к сожалению, несколько устаревшей модели, не то что наш ВДТ.

— ВДТ? — безразличным тоном повторил Даг.

— Видеодисплейный терминал, — пояснила девушка и махнула рукой, показывая на новенький дисплей, стоявший на краю рабочего стола. Его тускло-черный экран был пуст. — ВДТ очень нам помогает, — добавила девушка. — Однако современного диапроектора у нас нет. Вам придется самому крутить рукоятку.

— Я уже принял ежедневную порцию витаминов, — пошутил Даг, улыбаясь и играя мускулами.

Девушка сделала вид, что мышцы Дага нимало ее не интересуют.

— Я принесу вам микрофильмы, — сказала она и отвернулась.

Даг пересек тихую комнату и подошел к обшарпанному столику, на котором красовался старый диапроектор. Помимо Дага в библиотеке было совсем мало народу: два-три человека просматривали старые журналы, а за одним из столов сидел полицейский, с безнадежным видом склонившись над толстыми книгами, напечатанными убористым шрифтом.

Завидев форму, Даг на мгновение замер, но потом двинулся дальше, заметив, что полицейский слишком поглощен чтением, чтобы наблюдать за прочими посетителями. К тому же с чего бы Дагу бояться полиции? Во всяком случае, на этом этапе...

Он занял место у проектора. Пару минут спустя девушка принесла рулончики микрофильмов и сказала:

— Вот эти — за тот год, когда строилась плотина. А вот эти — за три предыдущих. Когда вы их просмотрите, положите мне на стол, и я принесу еще.

— Большое спасибо, — ответил Даг и, наклонившись к девушке и понизив голос, осведомился: — Можно один вопрос?

— Что-то связанное с библиотекой?

— Вроде того. Что здесь делает полицейский?

Девушка повернула голову, словно до сих пор не замечала полицейского, затем снисходительно усмехнулась и ответила:

— Это Джимми. Готовится к экзаменам, — и, склонившись к Дагу и обдав его ароматом свежести, добавила: — Когда он занимается, его лучше не трогать. Чтение приводит Джимми в бешенство.

— Это видно по его лицу. — Даг широко улыбнулся и, протянув руку, сказал: — Кстати, меня зовут Даг. Даг Берри.

Рука у девушки была маленькая и мягкая, разве что немного костлявая.

— Миртл, — ответила она и, поколебавшись мгновение, добавила: — Миртл Стрит.

— Миртл — какое славное имя, — сказал Даг, продолжая держать девушку за руку и свыкаясь с именем. — Нечасто доводится встречать девушку по имени Миртл.

— Это имя несколько старомодно, — отозвалась Миртл, мягко высвобождая свою руку из пальцев Дага. — Но я к нему привыкла. Впрочем, не буду отвлекать вас, — сказала она, указывая на диапроектор, и, улыбаясь, вернулась к своему столу.

Даг с удовольствием проследил за ней взглядом и принялся за поиски. Подобно большинству газет, выходящих в маленьких городках, это издание не имело оглавления, так что Дагу предстояла утомительная работа по просмотру передовиц — неделя за неделей. Вне всяких сомнений, сведения об ограблении, которые искал Даг, должны были оказаться на первой полосе, причем, вероятно, не один раз.

В первых четырех роликах не нашлось ничего интересного. В первой пленке из второй стопы — тоже. И лишь в газете, вышедшей за пять лет до постройки плотины, Даг нашел то, что искал: дерзкий налет на бронированный автомобиль на Сквозном шоссе неподалеку от города. Похищено семьсот тысяч долларов! Двое охранников убиты. Полиция взяла след. В течение последующих недель были обнаружены тела убитых членов банды. Главарь и деньги исчезли. Полиция вновь взяла след. Затем поток сведений понемногу иссяк. Полиция больше не находила следов. Главарь банды прочно завладел деньгами.

Даг нимало не сомневался в том, что это и есть искомое. Семьсот тысяч! Из-за таких денег даже самые неспортивные типы вроде Энди и Джона вполне могли нацепить акваланги и полезть в озеро. К тому же у Дага появилась вполне осязаемая надежда узнать, достали они свой тайник или нет.

Что ж, это стоит выяснить. Собрав катушки микрофильмов, Даг отнес их Миртл.

— Я нашел почти все, что мне нужно, и хотел бы напоследок просмотреть газеты за последний месяц.

— Вы хотите сказать, нынешнего года? — спросила Миртл, удивленная скачком во времени, который желал предпринять Даг.

— Да, за нынешний год, — подтвердил он. — Я покончил с давним прошлым и готов вернуться к настоящему, словно этот ваш видеомагнитофон.

— Видеодисплей, — поправила его девушка.

— Называйте, как хотите.

— Самые свежие газеты, вышедшие за последние шесть месяцев, еще не пересняты на пленку, — сказала Миртл. — Они лежат вон там, на полках! Видите?

— Как странно, Миртл, — сказал Даг, рассматривая полки, — что человек так быстро привыкает к техническим достижениям. Мне даже трудно представить, что я сейчас буду читать настоящие бумажные газеты.

— Боюсь, вам придется обойтись без привычных удобств, — рассмеялась Миртл.

— Придется потерпеть, — согласился Даг.

— Ну что ж... — Миртл собрала принесенные Дагом рулончики и спросила: — Надеюсь, они вам пригодились?

— Вы и ваша библиотека очень мне помогли, — искренне ответил Даг.

Девушка осмотрела микрофильмы и нахмурилась:

— А как же эти два? Вы их так и не просмотрели?

— В этом не было нужды, — беззаботно отозвался Даг.

— Значит, вы закончили на газетах этого года?

— Именно так.

Миртл не отрывала хмурого взгляда от коробочек с пленкой. «Неужели она что-то заподозрила? — подумал Даг. — Может быть, все же стоило прокрутить оставшиеся рулончики?» Но девушка покачала головой, рассеянно улыбнулась Дагу и пошла прочь, унося микрофильмы в хранилище.

Даг просмотрел самые свежие газеты и, оглядевшись, обнаружил, что добрую половину пачки захватил какой-то старик, читавший бесчисленные местные объявления. Едва ли не все оставшиеся разбросанные по столу экземпляры оказались плотно зажатыми под газетой, которую тот изучал. Даг покончил с прессой, на которую старый пердун не успел наложить свою лапу, однако ничего интересного не нашел. А искал он сообщения о необычных происшествиях на водохранилище. По мнению Дага, после нарушения границ озера могли остаться следы, о которых, возможно, сообщали местные газеты. В конце концов Даг повернулся к старику, который умудрился за полчаса прочесть всего одну газету.

— Извините, — сказал он, берясь за листы, лежавшие под газетой, которую старый дурак, казалось, заучивал наизусть.

В ответ этот болван навалился на газеты всем телом, раскинув вдобавок руки.

— Я как раз собирался их прочесть! — воскликнул он.

— Но не все же разом, — настаивал Даг, нащупывая нижние газеты в пачке и подтягивая их к себе. — Вы читаете лишь те, что лежат сверху.

— Подождите своей очереди! — гневно вскричал престарелый единоличник и прижал газеты к столу костлявыми локтями.

Даг придвинулся поближе и заглянул в старческие слезящиеся глаза соперника.

— Когда у человека вашего возраста ломаются кости, они не заживают до самой смерти, — прошипел он.

Старик моргнул, облизал губы и обвел взглядом помещение.

— Я знаком вон с тем полицейским, — заявил он.

— С кем, с Джимми? — осведомился Даг, растянув губы в недружелюбной улыбке. — Джимми знает каждая собака. Джимми — мой лучший друг. Не попросить ли мне его помощи?

Старик еще некоторое время злобно сверкал глазами, затем оттолкнул от себя пачку газет и воскликнул:

— Забирайте! Забирайте, если они вам так нужны!

— Вот тут вы правы. Я без них жить не могу, — отозвался Даг и передвинул газеты по столу в более спокойное место. Старый скандалист, прихрамывая, отправился в дальний угол библиотеки.

В пятой сверху газете обнаружилось следующее сообщение:

«ПОВТОРНОЕ НАРУШЕНИЕ ГРАНИЦ ВОДОХРАНИЛИЩА»

«В ВОДУ СБРОШЕН КУЗОВ СТАРОГО АВТОМОБИЛЯ»

Это произошло около двух недель назад. Как раз после того, как Даг пополнил запас воздуха в баллонах Джона и Энди. Они, похоже, не теряли времени зря.

Даг внимательно ознакомился с отчетом о происшествии, которое газета сочла странным чудачеством, поскольку журналисты не имели ни малейшего понятия о том, что именно происходило в действительности. Как говорилось в статье, нарушитель — а скорее всего несколько нарушителей — прорезали в окружающем водохранилище ограждении большую дыру в том месте, где к озеру подходила заброшенная железнодорожная линия, и воспользовались ею, чтобы спустить по рельсам в воду старый кузов автомобиля со снятым двигателем. Нарушители столкнули кузов в водохранилище и удалились.

Никто не мог понять, зачем было преодолевать столько препятствий, чтобы сбросить в воду старую машину, однако полиция пришла к выводу, что это сделали те же люди, которые около месяца назад проникли на территорию водохранилища в другом месте, взломав замки. Тогда нарушители, по-видимому, не совершили ничего примечательного, ограничившись ночным купанием в ледяной воде.

Сброс в озеро старого автомобиля сочли намного более серьезным проступком. Впрочем, ответственные лица не преминули заверить общественность, что чистота воды нимало от этого не пострадала. В большинстве окрестных колледжей приближалось окончание учебного года, и полиция не исключала возможности того, что автомобиль оказался в воде в результате хулиганской выходки учеников или группы студентов.

«Ну-ну», — подумал Даг, откидываясь на спинку кресла и усмехаясь. Его поиски увенчались успехом. Итак, нужное место — водохранилище Вилбургтаун. А сумма исчислялась цифрой семьсот тысяч долларов.

Теперь Дагу предстояло отыскать след, ведущий дальше. Поднявшись, он оставил газеты на столе, предоставив престарелому любителю новостей убирать их на место, коль скоро он так любит прессу, и направился к двери. По пути его перехватила Миртл и, сияя улыбкой, спросила:

— Нашли то, что искали?

— Я представлю в Комитет потрясающий отчет, — сообщил ей Даг.

— А теперь вам, вероятно, захочется пообедать, — сказала Миртл. — Хотите, я посоветую хорошее место?

«Да ведь она клеится ко мне», — подумал Даг, удивленный, но и польщенный. Бросив взгляд на табло больших цифровых часов, висевших на стене, и отметив, что уже начало второго, он решил, что нет никаких оснований отшивать симпатичную девушку, и включил свою самую обворожительную улыбку.

— С удовольствием, но только если вы ко мне присоединитесь. Когда у вас обеденный перерыв?

— Как раз начинается. — Она ответила улыбкой на улыбку. — Я буду рада поехать с вами, но лишь при том условии, что каждый заплатит за себя.

— Ведите! — коротко ответил Даг.

Миртл двинулась к выходу и, улыбнувшись через плечо, спросила:

— Вы расскажете мне о своих исследованиях?

Ну и смехота!

— Боюсь, вам будет скучно, — сказал Даг.

— Езжайте следом за моей машиной.

— За вами — хоть на край света.

Они вышли на залитую солнцем улицу. Сбегая по ступеням лестницы, Даг сощурился от яркого света, но потом вспомнил о покоящихся на лбу темных очках. Он опустил их на переносицу и в этот самый миг увидел Джона, проезжавшего мимо на автомобиле. Даг замер на месте, споткнулся и едва не покатился с лестницы, затем вновь обрел равновесие и уставился вслед машине Джона.

Это был он. Никаких сомнений. Джон сидел на пассажирском сиденье «бьюика-регала» и, по счастью, смотрел прямо на дорогу, а не в боковое окошко. Даг проводил взглядом его мрачный профиль, и ему показалось, что за рулем сидит не Энди, а кто-то другой. К тому же на автомобиле не было таблички «врач». Но пассажиром был точно Джон. Другой такой угрюмой физиономии не сыскать во всем мире!

Миртл остановилась у подножия лестницы и, приложив ладонь козырьком ко лбу, сказала:

— Даг, вы идете?

— Да-да, конечно.

На лице Дага снова появилась очаровательная беззаботная улыбка, и он сбежал по ступеням вниз.

Итак, клад по-прежнему на дне, а Джон и его компания все еще околачиваются поблизости. Значит, у них опять ничего не получилось.

47

— Улица Вязов, — сказал Стэн, поворачивая налево. — Сорок шесть... сорок шесть...

— Вот он, — отозвался Дортмундер, тыча пальцем. — Недурное местечко, — проворчал он.

Место действительно было прекрасное. У порога белого двухэтажного дощатого домика с желтыми ставнями расстилалась ухоженная зеленая лужайка. Перила широкого, уютного на вид крыльца были увиты буйной порослью красных, кремовых и белых роз. На веранде стояли два кресла-качалки, а сверху свисал самый настоящий диван, нечто вроде софы без ножек, прикрепленной к потолку крыльца цепями. В окнах виднелись белоснежные кружевные шторы, прибранные наподобие театрального занавеса. На одной из подпорок веранды красовались металлические цифры «46». По обе стороны бетонной дорожки были высажены цветочки. Они еще не успели подрасти, но скоро вытянутся и распустятся, и гостям, прежде чем попасть в дом, придется прошагать по цветочной поляне.

— Как только люди могут жить в таких домах? — пробурчал Дортмундер, охватывая прищуренными глазами это буйство красок.

— Давай войдем и посмотрим, — предложил Стэн.

Дом огибала посыпанная свежим гравием подъездная дорожка, упиравшаяся в забор на задах участка. Гаража не было, что грозило неудобствами в зимнюю пору, зато задний двор был крытый. Для щенков и котят, по всей видимости. Стэн проехал по дорожке и остановился против крыльца. И в этот миг на лице Дортмундера появились первые признаки надвигающейся бури.

Они вылезли из «бьюика» и, пройдя по тропинке, ведущей через лужайку к веранде с розами, поднялись по ступенькам. Вместо почтового ящика рядом с дверью была прибита обычная плетеная корзина без крышки и, конечно, без замка. Стэн нажал белую кнопку у двери — точнее, у дверей — сетчатой и деревянной, в которой было прорезано большое занавешенное отверстие. В доме звякнул колокольчик. Из горла Дортмундера вырвалось сдавленное рычание.

Дверь распахнулась, и на пороге показалась Мэй. Она улыбнулась и сказала:

— А вот и мальчики приехали. Входите, входите же. Вы так скоро!

— Послали Таппан Зее ко всем чертям и поехали по мосту Вашингтона через Палисады, — объяснил Стэн, входя в дом.

Мэй щеголяла в переднике. Чмокнув Дортмундера в щеку, она сказала:

— Привет, Джон. Я так рада, что ты приехал.

— Пришлось, — ответил Дортмундер, стараясь смягчить суровость своего лица улыбкой. Он собирался уговорить Мэй покинуть это отвратительное место и вернуться к себе в квартиру и понимал, что для этого ему придется проявить спокойствие, выдержку, такт, снисходительность. Иными словами, выступить в самой не подходящей для него роли.

— Нам нужно поговорить, — сказал Дортмундер, продолжая с трудом растягивать губы в улыбке. Ему казалось, что его скулы выточены из дерева.

— А где мамуля? — спросил Стэн.

— Гоняет на своем такси, — ответила Мэй. — Скоро вернется. Пройдемте в гостиную.

Они находились в помещении, похожем на прихожую, с ковром на полу, картинами и цветами на стенах и чем-то вроде хитроумной люстры на потолке. Пройдя вслед за Мэй под аркой, ведущей влево, Стэн и Дортмундер оказались в гостиной. Тут были диван, кресло, еще одно кресло, торшер, настольная лампа, кофейный столик, два приставных столика, телевизор на тумбочке, большой ковер, вырезанная из искусственного мрамора подставка для цветов, папоротник; по стенам были развешаны барельефы с нимфами и фавнами.

— Значит, мамуля опять водит такси? Что же она, мотается в Нью-Йорк? — спросил Стэн.

— Нет, работает в местной компании, — сказала Мэй. — Садитесь и устраивайтесь поудобнее.

Дортмундер огляделся, однако помещение выглядело чрезвычайно удобно. Он уселся на середину софы, но даже здесь оказалось мягко и уютно.

— Мамуле очень нравится водить такси, — продолжала втолковывать Стэну Мэй. — Она говорит, здесь никто не огрызается и не норовит дать сдачи.

Дортмундер, открывший было рот, чтобы похвалить розы, лишь щелкнул зубами, словно щипцами для колки льда.

— Мэй, — произнес он. — Какого черта ты здесь торчишь?

— Я буду жить здесь, Джон, — с улыбкой ответила она.

— Но почему? — спросил Дортмундер, хотя заранее знал ответ.

Мэй улыбалась ласково, но твердо. Дортмундеру была знакома эта улыбка, — так Мэй говорила с посыльными, полисменами, водителями автобусов, пьяницами и таможенными инспекторами. Дортмундер знал, что эта улыбка непробиваема.

— Настало время как-то устраиваться, Джон, — сказала Мэй подчеркнуто спокойным тоном. — Переехать в другое место, изменить привычное течение жизни.

— А что будет, когда Том взорвет плотину?

— Остается лишь надеяться, что он этого не сделает, — ответила она.

— Он сделает это, Мэй.

— Да ведь эта плотина видна прямо отсюда, из окна, — с тревогой произнес Стэн.

Софа, на которой сидел Дортмундер, стояла прямо напротив окна, но была развернута в противоположную сторону, к телевизору, что весьма типично для американского жилища. Обернувшись, Дортмундер выглянул сквозь раздвинутые занавески безупречно прозрачного окна. Над чистенькими коттеджами, стоявшими по ту сторону аккуратной улицы, виднелась далекая изогнутая серая стена среди зеленых холмов. На таком расстоянии она выглядела крохотной и безобидной — обычная бетонная стена, окруженная возвышавшимися над ней пригорками, — но смотрела она прямо сюда.

От этого зрелища у Дортмундера разболелась голова. Он вновь повернулся к Мэй и сказал:

— Том уже в Нью-Йорке и начинает сколачивать команду. Он связался со мной по телефону и, сказав, что звонит из чистой любезности, в последний раз предложил вместе взорвать плотину.

— И что ты ему ответил?

— Отказался.

Продолжая улыбаться, Мэй приподняла брови и спросила:

— А ты не сказал ему, что теперь здесь живу я?

— Нет.

— Почему?

— Мне не хотелось слышать его смех. — Дортмундер вытянулся на чересчур мягкой и удобной софе и добавил: — Мэй, Тому наплевать на такие вещи. Даже если бы у него была семья и эта семья в полном составе переехала бы в этот город, он не колебался бы ни секунды. Он намерен взорвать плотину, и его ничем не проймешь.

— А я и не собираюсь уговаривать Тома, — ответила Мэй.

Итак, все стало на свои места. Дортмундер понимающе кивнул.

— Я тут бессилен, — сказал он. — Я уже предпринял две попытки и выхожу из игры. Я больше не собираюсь спускаться под воду.

— Ты никогда не сдаешься, Джон, — сказала Мэй.

— Порой даже я признаю поражение. Во всяком случае, я не намерен повторять наши опыты, потому что не в силах этого сделать, и больше тут говорить не о чем.

— Есть и другие способы.

— Мне они не известны.

— Но ты даже не пытался подумать, Джон, — настаивала Мэй.

— Вот тут ты права, — согласился Дортмундер. — Уж если я и пытаюсь что-то сделать, так это забыть о плотине. Что нам еще остается? Попросить Стэнова приятеля слепить еще одну повозку? Купить у того парня с Лонг-Айленда еще пару аквалангов? Прорезать очередную дыру в заборе, чтобы наткнуться на толпу людей, наблюдающих за водохранилищем? Спуститься в него без этих проклятых теннисных шариков? Да, Мэй, ты права. Должны быть и другие способы. Другие способы свернуть себе шею, о которых мы до сих пор не догадывались. Но даже если мы сумеем пробиться в этот чертов город, нам придется пройти по дну, меся грязь, а затем попытаться отыскать крохотный ящик на огромном поле — там, где не видно ровным счетом ничего, даже если бы кто-то специально расставил для нас указатели.

— Будь это простая задача, нам не пришлось бы обращаться к тебе за помощью, — рассудительно заметила Мэй.

Дортмундер откинулся на спину и развел руками.

— Если хочешь, я перееду сюда, — сказал он. — И когда Том взорвет дамбу, буду рядом с тобой. Но больше мне предложить нечего. Мы с Томом расстались навсегда.

— Я знаю, что ты не исчерпал всех возможностей, — настаивала Мэй. — И если бы ты заставил себя подумать над этим...

— А вот и мамуля, — заметил Стэн.

Дортмундер вновь выглянул в окно и увидел зеленый «плимут френзи» с белыми шашечками и надписью «Городской таксомотор» на борту, остановившийся у обочины напротив дома. Из-за руля вылезла мамуля Стэна, одетая в свой рабочий костюм — кожаную кепку, куртку на «молнии» поверх фланелевой рубашки, хлопчатобумажные брюки и туфли. Ее движения были исполнены непривычной плавности и спокойствия. Мамуля аккуратно прикрыла дверцу, вместо того чтобы хлопнуть ею изо всех сил, и направилась к дому неторопливой походкой, не растопыривая локтей и не задирая подбородка.

— Черт побери, — оторопело пробормотал Стэн. — Что это случилось со старушкой?

— Она перестала напрягаться, — сказала Мэй.

Так оно и было. Войдя в дом, мамуля не грохнула дверью, не пнула ее ногой и даже не стала орать и вопить. Она повесила куртку и кепку на крючок и вплыла в гостиную.

— Добрый день, Стэнли, — сказала она мягким голосом. — Я так рада, что ты приехал. Как ты себя чувствуешь, Джон?

— Словно утопленник.

— Вот и славно. — Мамуля пересекла гостиную и подставила сыну щеку для поцелуя. Ошеломленный Стэн подчинился, и мамуля окинула его критическим, но снисходительным взглядом. — Ты уже обедал? — спросила она.

— Ну да, конечно, — ответил тот, пожимая плечами. — Как всегда. Ты сама знаешь.

— Ты не задержишься у нас?

— Э-ээ... — произнес Дортмундер, прочищая горло. — Мы, собственно, приехали затем, чтобы увезти вас отсюда.

Мамуля обратила к нему нахмуренное лицо.

— Куда увезти? В город? — осведомилась она голосом, в котором послышалась нотка былой сварливости. — В Нью-Йорк со всеми его гавайскими бродягами и прочей нечистью?

— Именно туда, — подтвердил Дортмундер.

Мамуля приставила к его носу корявый палец.

— А знаешь ли ты, — спросила она с дрожью в голосе, — что делают местные жители, когда ты включаешь сигнал поворота?

— Не знаю, — ответил Дортмундер.

— Они уступают тебе дорогу, чтобы ты мог свернуть!

— Очень мило с их стороны, — сказал Дортмундер.

Мамуля уперла ноги в пол, а кулаки в бока и, выпятив челюсть в сторону Дортмундера, осведомилась: