Не верь глазам своим

Кэт кивнула, хотя вряд ли поняла, о ком речь. Она часто забывает имена даже тех сотрудников, кто у нее давно работает.

— Начинай сначала, — попросила она. — Я хочу услышать все.

Ах вот зачем здесь лежат салфетки с золотой каемкой — Кэт желает узнать все о смерти Моны. Я выдала десятиминутный обзор. Она забросала меня вопросами: не только невинными, но и такими, что пришлось придержать язык.

— На самом деле я сама хотела тебя расспросить, — сказала я с напускной непринужденностью, чтобы Кэт не подумала, будто это единственная причина моего визита. — Я пишу статью для «Базза», и мне нужна некоторая информация.

— «Базз» освещает убийство? — спросила она. На лице застыло выражение удивления и досады на то, что не догадалась об этом раньше.

Я кивнула и, не давая Кэт вставить слова, продолжила:

— Скажи, что ты знаешь о положении Моны в редакции? Какие у нее были отношения с Дикером?

Насколько мне известно, она его терпеть не могла, — ответила Кэт. — Мона сама не голубых кровей, но Дикера считала отъявленным грубияном.

— Он наверняка совал нос в ее дела, перечитывал передовицы и тому подобное.

— О да, и это ее бесило. Понимаю, когда приходится обсуждать это с директором издательства: он хотя бы может дать ценный совет, но Дикер — бизнесмен, начинавший карьеру с торговли женской обувью, который вдруг решил, что вправе указывать ей, как выпускать журнал. Я слышала, он иногда имел наглость предлагать свое название передовицы.

— Моне платили около миллиона в год. За такие деньги могла бы и пережить нежелательное вмешательство.

— Только не Мона. Да и многие редакторы не стали бы. Кому понравится, когда бывший продавец туфель из магазина «Хьюго Босс» начинает говорить, что печатать, что нет? Я тут недавно слышала, что контракт Моны заканчивался, Дикер предложил ей подписать новый, а она неделями раздумывала. Он ведь не особо терпеливый человек.

Только Кэт это сказала, у меня в памяти всплыл кадр, как Дикер вылетел из кабинета Моны в тот день, когда я проходила собеседование для принятия на работу. Отпив вина, я попыталась воссоздать слова, что он тогда произнес. Нечто вроде: «Даю тебе время на пересмотр предложения, а потом решай сама». Он мог ссылаться на контракт. Неужели Мона поднялась к нему во вторник сообщить, что не собирается ничего подписывать? И попросила Эмми пожелать удачи, предвидя, насколько Дикер разозлится на такое заявление? Становится все интереснее.

— Думаешь, она собиралась уйти из «Базза»? — спросила я.

— Возможно. Подобные слухи ходили постоянно: мол, Мона могла бы попытать удачу на телевидении. Но ничего конкретного мне не известно.

— И как бы отреагировал Дикер, если б она отказалась продолжить с ним сотрудничество?

— Был бы вне себя от ярости. Мона отлично выполняла свою работу, Дикеру приходилось со многим мириться, и он, видимо, считал, что она ему чем-то обязана.

— А он не мог просто передать бразды правления Нэшу ? — спросила я, прикидываясь дурочкой.

— Поговаривают, что Нэш получит-таки это место. Но мне кажется, ему вся эта неразбериха сыграла на руку. Если бы Мона не подписала контракт, Дикер приложил бы все усилия, чтобы откопать нового достойного редактора… Считаешь, у Нэша есть шанс?

— Я не так давно в «Баззе», чтобы понять их политику, — сказала я, удачно избежав прямого ответа. — Мне бы хотелось видеть Нэша на этой должности. Он хороший человек и потрясающий редактор.

— Да, многие придерживаются такого мнения. Что он потрясающий редактор.

Последняя фраза Кэт повисла в воздухе.

— Но?..

— Он профессионал в своем деле, но не умеет предвидеть ситуацию. Подчиненные обожали его, когда он издавал журнал для мужчин, но рейтинг продаж оставлял желать лучшего.

— А как у него дела семейные?

— Ой, брось. Он просто донжуан. Однако его жена не заслуживает сочувствия. Стоит ему попросить прощения, как она готова принять его обратно.

— Тебе известно что-нибудь о личной жизни Моны?

— Я как-то имела дело с ее мужем. Создает впечатление неудачника. Пишет смехотворные пьесы. У него остался ребенок от предыдущего брака. Представляю, какая из Моны мачеха. Ну да хватит о них. Расскажи о себе. Что нового?

Мне было нечем похвастаться. Публикация книги запланирована на осень, а подходящий мужчина так и не встретился.

— У тебя как дела? — поинтересовалась я. — Как расходится улучшенный вариант «Глосса» ? — Мне было неловко спрашивать, но и промолчать нельзя.

— Хорошо, надо полагать, — ответила Кэт. — Через несколько месяцев будет ясно, как читатели реагируют на изменения. Стараюсь отметать материал, который наводит особую скуку.

— Ты имеешь в виду статьи о счастливой жизни и вдыхании ванили для снижения беспокойства?

— Да. Надеюсь, ты больше не злишься на меня, Бейли. Мне так не хватает твоих очерков, но если бы я оставила «Глосс» прежним, то вскоре кусала бы локти. Такая уж у меня судьба, не могу рисковать. Знаешь, я тебе завидую. Ты устроила свою жизнь так, что сама себе хозяйка. Тебе не приходится делать вещи, которые тебе не нравятся.

«Ну да, — хотелось мне сказать. — Тоже мне нашла хозяйку. Будто я по доброй воле работаю в журнале, который тратит типографскую краску на размышления о натуральности чужих грудей».

— Пожалуй, пойду уже. Тебе надо укладывать спать Тайлера, а мне завтра рано вставать.

— Я так рада, что ты на меня не обиделась, — радушно произнесла Кэт, открывая мне дверь. — Мы должны непременно встретиться снова в ближайшем будущем.

— Конечно, — согласилась я. Хорошо, что мы наладили отношения. И все же между нами осталась пропасть, какой не существовало раньше: ни когда она была моим боссом, ни тем более когда я расследовала смерть ее няни и Кэт спасла мне жизнь.

Я поймала такси и отправилась домой, остановившись по пути у гастронома на углу, запастись продуктами. У меня в квартире опять оказалась парилка. Под дверью лежала записка от Лэндона: он уехал на выходные в графство Бакс, и я могу воспользоваться его машиной. Врубив на полную мощность кондиционер, я стянула с себя одежду и сделала омлет с грибами. Выпила бокал вина в надежде, что это поможет мне расслабиться, однако, ставя тарелку в раковину, заметила повышенную напряженность. События последних суток скрутились у меня в животе подобно огромному мячику на резинке, с которым играют, когда становится скучно.

Прежде всего остался непреходящий страх от пережитого в Маленькой Одессе. Перед глазами стояли ужасные белые кроссовки. Если тот человек имеет какое-то отношение к убийству, он, вероятно, следит за мной и на Манхэттене.

Потом вся эта гадость, обрушившаяся на меня за день: визит Кимберли с угрозой гореть в аду, выпад Райана и его злая фраза, что мне не следует играть в детектива. Почему он такой вредный? И что от меня скрывает? До сих пор ощущается прикосновение его костлявой руки в узком дверном проходе. Тут меня осенило: Райан высокий и худощавый, прямо как мужчина в бейсболке и белых кроссовках.

В довершение всего еще и странное поведение Нэша. Показалась мне особая нежность в его поцелуе или нет? Может, он постоянно себя так ведет и смотрит, кто из женщин клюнет? А вдруг я ему правда нравлюсь? В такой суматохе мне только не хватало приставаний начальника.

И наконец, в голове вертелось откровение Кэт. Если ей верить, то Мона поднялась к Ликеру во вторник, чтобы поставить его в известность о своем уходе. Поэтому ее визит оказался столь короток. Она просто сказала ему, что не будет подписывать контракт или что еще не приняла решение и добавить ей нечего. Ясно, почему ей требовалось мужество для встречи с боссом.

Неудивительно, что Дикер придумал нелепую причину — обсуждение передовицы. Видимо, подбросил эту же версию полицейским: зачем им знать, что он в тот вечер поругался с Моной? А что, если это он убийца? Переполняемый гневом из-за потери незаменимого сотрудника, помчался к ней в кабинет продолжить спор?

Слишком много подозреваемых получается. И так мало надежной информации.

Открыв дверь на балкон, я скользнула наружу с бокалом вина. Сквозь деревянную решетку на балкон Лэндона падал янтарный свет. Внизу слева, за коваными железными перилами, находился широкий прогон плоской крыши, полный причудливых силуэтов. Раньше я никогда не боялась сидеть снаружи, но теперь по коже шли мурашки. Пришлось вернуться в квартиру.

В спальне я включила десятичасовые новости и выложила наряд на барбекю: джинсовая юбочка, розовые сандалии, белая кофточка и розовый пояс с бусинами. Также упаковала сумку с продуктами, положив заодно крем от загара, полотенце и купальник, хотя вовсе не собиралась расхаживать перед коллегами в бикини.

Я уже почти заползла в постель, когда мне пришла любопытная идея. Надо включить компьютер и войти на сайт google.com.

Медленно я напечатала в строке поиска «Боу Рейган». И вновь почувствовала себя девочкой-подростком. Затея напомнила мне, как я в пятнадцать лет влюбилась в парня после пятиминутного разговора в курортном городке. Он был из Эри в Пенсильвании, и следующий месяц я вычитала все об этом городе, выяснила, какие там есть колледжи, на случай если мне захочется продолжить учебу. В итоге изучила все настолько детально, что даже знала, сколько щук вылавливают в местных озерах за год.

Боу Рейган — редкое имя, поэтому ссылок не должно быть много. Правда, появился список со словами «Боу» и «Рейган» по отдельности, среди которых всплыли и порносайты, тотчас показавшие мне красоток Боу Джест и некую Рейган. Оказалось что есть один Боу Рейган среди членов городского правления Форт-Лодердейла, он уехал на конференцию.

Затем я нашла! Это точно он. Продюсер и режиссер документальных фильмов. У него имелся собственный сайт, правда, войти туда не удалось — временно находился в разработке.

Перед сном я в последний раз попыталась связаться с Джедом Крэндолом. Оставила ему сообщение, что звоню от имени журнала «Базз» и непременно должна поговорить с ним до конца недели.

На следующий день Джесси пришла вовремя. Она выглядела потрясающе в ярко-оранжевых шортах и белой футболке, из-под которой выглядывала завязка красно-розового купальника. В руках большая соломенная сумка и пакет с едой.

— Нам же не нужно везти подарок хозяину? — спросила я по дороге к гаражу.

— Нет, это для нас с тобой.

Как только я выехала с Двадцать третьей улицы на магистраль ФДР, Джесси достала два больших бумажных стакана с капуччино и сверток с оладьями и рогаликами.

— У меня есть отруби, если ты на диете.

— Сейчас движение станет поспокойнее, и я отведаю что-нибудь, — уверила я. — Так какая там будет атмосфера?

— Странная, — предрекла она. — Не думаю, что кто-то выплакал глаза по Моне, но ситуация жутковатая, и вряд ли неприятное ощущение выветрится вместе с поеданием жареного мяса.

— Вижу, ты надела купальник, — отметила я. — Хочешь показаться в нем всем сотрудникам «Базза» ?

— Посмотрю по погоде, — сказала она и слизнула пену с капуччино. — Прогноз не лучший, но, если не пойдет дождь, я вряд ли устою. А тебя это смущает?

Вроде того. Встречаешься с коллегами каждый день, но все же существуют границы, через которые не стоит переступать. Когда я работала на одну газету в Олбани, мы как-то поехали на озеро Джордж, и один парень полез в воду в облегающих плавках. Очертания его пениса были у всех на обозрении, осталось только гадать, какого цвета его гениталии. Боже, после того случая я не могла смотреть ему в глаза.

— Конечно, есть такая опасность. И я не в восторге оттого, что Нэш увидит мое тело во всей красе.

— Да? — Мне самой хотелось поднять эту тему, умолчав о якобы дружеском поцелуе. — Тебя напрягает его взгляд?

— Стоит мне опустить глаза во время разговора, как он начинает пялиться мне на грудь. Словно у меня магниты на сосках.

— Помнишь, в редакцию пришла его жена и ударила своего неверного сумочкой. Из-за другой женщины, да?

— Да, но понятия не имею, какой именно. Жена кричала тогда, чтобы он прилично вел себя на работе, значит, любовница может быть и среди сотрудниц «Базза». Интересно, снимает ли он очки во время секса?

— Вряд ли. Подозреваю, ему нравится заниматься любовью при свете. Они по-прежнему живут вместе?

— Да, ходят слухи, она пытается держать его на коротком поводке. Звонит по пять раз в день. Только не говори мне, что у тебя с ним завязался роман.

— Боже упаси. Можно задать тебе пару вопросов по работе?

— Валяй.

— Мэри Кей сказала мне, что папарацци торгуют не только фотографиями, но и информацией. Это действительно так?

— Да, несомненно. У нас сотни внештатных корреспондентов, которые вынюхивают, где что новенького, а также мы получаем интересные сведения от сталкерацци.

— Они вертятся вокруг знаменитостей, напрягая слух?

— Верно. Эти ребята выслеживают звезд и ходят на вечеринки в основном делать фотки, но часто подслушивают, о чем ведутся разговоры, какие реплики кидают знаменитости, а также расспрашивают тех, кто паркует машины. Но что мне не нравится в их работе, так это разные провокации.

— Что ты имеешь в виду?

— Они умышленно вызывают негативную реакцию. Если разъярить звезду, получится хороший снимок. Сталкерацци подплывают на надувном матрасе, чтобы заснять вплотную чей-нибудь целлюлит, и вообще способны на что угодно. Могут ткнуть камерой прямо в лицо. Или бросить грубую реплику. У меня подруга была на премьере фильма пару лет назад. С участием Бена Аффлека. Он пришел с матерью на церемонию вручения премии, и один сталкерацци выкрикнул: «Привет, Бен, твоя мать выглядит как шлюха!» И все ради того, чтобы вывести его из себя. Вот что я имею в виду.

— Значит, они продают раздобытую информацию?

— Или продают, или используют ее, чтобы им дали новое задание. Откуда у тебя такой интерес?

— Хочется знать, как что работает.

Мы с Джесси прервали беседу, пока я выезжала на мост Трайборо, и потом возобновили ее снова, как только я вырулила на автомагистраль на Лонг-Айленд. В таком ритме прошел весь путь: короткий разговор о Моне, работе, даже о личной жизни сменялся непринужденным молчанием под музыку. Я выпила предложенный мне капуччино и проглотила оладьи с джемом из голубики. Джесси вела себя как старый друг из колледжа, и моя тревога рассеялась. Когда мы приехали в Ист-Хэмптон, даже не верилось, что провели в пути больше двух часов.

Мы подозревали, что жилище Ликера потрясает своей роскошью, и все же вылупили глаза, подъезжая к дому с видом на океан. Через изгородь проглядывали теннисный корт и несколько строений. Припарковались на круговой дорожке, посыпанной гравием, где уже стояли четыре-пять машин. На вершине дюны красовалось огромное прямоугольное здание, покрытое гонтом.

— Ой, мне срочно надо в туалет, — сказала Джесси, когда я достала наши сумки из багажника. — Пойду поднимусь в дом.

— Хорошо, встретимся вон там. — Я указала на большие деревянные ворота, встроенные в изгородь. За ними шумела вода, как у водопада. — Автобус, судя по всему, еще не приехал. Слишком уж здесь тихо.

Джесси засеменила вверх по деревянной лестнице, а я подняла черный засов на воротах.

Передо мной раскинулся чудесный сад. Бассейн выполнен под пруд: дно темное вместо привычно бирюзового, по валунам каскадом струится вода. Повсюду посажены цветы — малиновые, розовые, красные и желтые. На дальнем краю безупречно подстриженной лужайки стоят елочки. Такие деревья обычно не растут около океана, поэтому они придают пейзажу необычайную обворожительность.

Вокруг никого не было. Посредине поместили огромный прямоугольный гриль и стол с выпивкой и минералкой. Мне туда.

Слева послышались шаги, я повернула голову.

Ко мне приближался Боу Рейган.

11

— Привет, — сказал он, хотя не сразу узнал меня, девушку, которая мысленно раздевала его в приемной на восемнадцатом этаже. — Все еще ищете мистера Дикера?

— Нет, — с трепетом ответила я. — Где-то тут должны быть мои коллеги.

На нем были серые брюки и черный льняной пиджак. Слева темные волосы убраны за ухо, а справа локон ниспадал на лицо, прикрывая глаз. На более близком расстоянии я заметила, что глаза его не такие уж и черные, а скорее шоколадно-карие. У меня сердце забилось так сильно, словно я встретила старую любовь, утраченную после военного рейда на северную Германию.

— Видимо, автобус еще не прибыл, — отметил он. — Хотя несколько человек приехали на машине. Полагаю, они у дома, нюхают мимозы.

— Меня они не привлекают. Я бы лучше полюбовалась пейзажем, если это не запрещено.

— Что именно вас не привлекает?

— Гм? — недопоняла я.

— Вам не нравятся мимозы или люди, приехавшие на своих автомобилях?

— И те, и другие, — ответила я, невольно улыбаясь. — Меня зовут Бейли Уэггинс.

— Боу Рейган, — представился он и протянул руку. Несмотря на теплый день, его ладонь была сухой и шероховатой.

— Я полагала, барбекю устраивается для сотрудников «Базза».

— В целом вы не ошиблись. У меня дела с Дикером, и стоило мне упомянуть, что я буду поблизости на выходных, как он пригласил заглянуть на барбекю и осмотреть местность,

— А здесь великолепно, — отметила я. — Целый водопад у бассейна.

— Вы тоже можете такой устроить, — сказал Боу. — Правда, это обойдется в штуку баксов, по словам Дикера. Удивительно, что у него тут не играет музыка к фильму «Последний из могикан». Не хотите присесть? Я как раз собирался насладиться видом.

Он махнул в сторону столика с ножками из кованого железа и зеленой столешницей, украшенной мозаикой. Не дожидаясь ответа, шагнул к нему и выдвинул для меня стул. Опускаясь, я взглянула на ворота с мыслью о Джесси. Она вряд ли сдержит смех, когда увидит, что стоило ей оставить меня на пару минут, как я подцепила парня.

— Так вам нравится сидеть и лицезреть водопады? — спросила я. — Занятие для дзэн-буддиста.

Боу засмеялся в такт журчащей воде.

— Да. Я провел три года в Азии, и мне привили вкус к подобным вещам.

— Чем вы так долго занимались в Азии?

Снимал фильмы. Я занимаюсь документальным кино. В колледже учил японский и решил, что убью двух зайцев. Не планировал пребывать там целых три года, но не смог оторваться и уехать. А вы? — поинтересовался он. — Вы из тех журналисток, кто погружается в глубины секса между звездами?

Стоило ему произнести слово «секс» своим вкрадчивым голосом, как у меня онемел язык.

— Нет, я пишу криминальные очерки, и меня пригласили в «Базз» освещать преступления в жизни знаменитостей.

— И теперь вы, наверное, работаете над убийством своей начальницы? — Он вопросительно приподнял бровь, как у меня никогда не получится.

— Да, это, бесспорно, самое громкое преступление недели.

Боу слегка согнулся в талии и снял пиджак, под которым оказалась черная спортивная рубашка с короткими рукавами, выгодно обнажавшая мускулистые загорелые руки. Я даже представила, что снимаю с себя всю одежду и ныряю в бассейн, маня за собой Рейгана.

— Так чем вы занимаетесь вместе с Дикером? Снимаете «Крадущийся тигр, затаившийся дракон» со средневековыми воинами?

Он рассмеялся.

— Пока не договорились. В тот день наша встреча оказалась довольно короткой из-за убийства.

— Да, мы в редакции переживаем сумасшедшие времена.

— Со мной там тоже приключилась странная вещь, — поделился он. — Точнее сказать, после ухода оттуда.

— Правда? — спросила я, переполняясь любопытством. — И какая?

— Через несколько часов мне позвонила помощница Дикера и уведомила, что не смогла отыскать мой сотовый. Некая молодая женщина уверила ее, что я оставил его в приемной. Но я не терял телефона. А в помощниках у меня двадцатидвухлетний парень.

К счастью, мои щеки давно разрумянились из-за жаркого солнца. Теперь к ним прилило еще больше крови, хлынувшей подобно толпе к сцене на рок-концерте. Пришлось собрать все силы, чтобы изобразить глубокое удивление.

— Как подозрительно, — отметила я. — Вам следует доложить об этом полиции. Возможно, это как-то связано с убийством.

— Да, так и сделаю, — согласился со мной Боу, улыбнувшись одним уголком губ. — Спасибо за совет.

Поверх шума водопада раздался хруст гравия и гул большого мотора.

— Видимо, прибыла шайка ваших веселых сотрудников, — предположил Боу.

Я приподнялась со стула и посмотрела в сторону ворот. За оградой виднелась верхушка темно-зеленого автобуса, неуклюже поднимавшегося по подъездной дорожке. Он остановился около ворот, и вскоре раздался характерный скрип дверцы. В любой момент оттуда вывалится толпа, положив конец столь приятной беседе с Боу Рейганом. Останется ли он здесь до вечера? Как мне встретиться с ним снова? Очевидно, он раскусил мою уловку с сотовым, и это развеселило его и заинтриговало.

— Бейли, — раздался голос сзади, и мы оба оглянулись через плечо. Джесси, с двумя стаканами, спускалась по окаймленным деревьями ступеням, которые вели от дома к бассейну.

Не успела я ответить, как кто-то подошел сзади, со стороны теннисного корта и внешних строений. Это оказалась высокая блондинка на отчаянно высоких каблуках. Она пересекала лужайку.

— Вот ты где! — выкрикнула она, не скрывая раздражения.

Казалось, подошедшая девушка в упор смотрела на меня. Я озадаченно встретила взгляд. И тут, к великой досаде, поняла, что она обращается к Боу. Прекрасно, у него свидание.

— Что ж, — сказала я ему, — вас, похоже, требуют.

Нехорошо была так говорить, но меня вывела из себя несправедливость ситуации. Он заставляет трепетать мое сердце, в то время как пришел сюда вместе с выжженной блондинкой.

Не дожидаясь оправданий, я зашагала к ступеням, где остановилась Джесси.

— Пойдем посмотрим пляж, — предложила она, передав мне стакан минералки.

— Только что подъехал автобус, но я не прочь прогуляться.

Моей основной задачей было следить и наблюдать за всеми, но в тот момент мне захотелось убраться подальше от Боу и его девушки. Поднимаясь с Джесси по лестнице, я чувствовала на спине ее взгляд.

Добравшись до самого верха, мы обогнули дом и направились к открытому внутреннему двору, откуда спускались старые деревянные ступени прямо к огромной песочной дюне. Солнце палило, хоть и не поднялось еще до зенита, на небе ни облачка.

Дождь прольется сегодня неминуемо, но пока на него нет даже намека.

— Боже, какая теплынь, — сказала Джесси, сняла футболку и засунула ее в соломенную сумку. — Выходные можно проводить куда хуже.

— Это как? — поинтересовалась я.

— Ты еще войдешь во вкус, когда увидишь, какие угощения Дикер припас для нас на обед. Знаю, ты любишь поесть.

— Неужели? А я слышала, он такой скряга, что может предложить нам хот-доги и бобы.

— Нет уж. Я заглянула на кухню и вынюхала, что там за лакомства. Среди всего мое любимое блюдо — огромная тарелка брускетты. Целая команда официантов приглашена для обслуживания.

— Нэш уже приехал?

— М-м… Мэри Кей поймала его в углу зала и вряд ли отпустит.

— И Мэри Кей здесь?

Еще бы. Она не может пропустить такое мероприятие. Жаль, ты не видела, во что она одета. Вся желто-розовая, а на голове, как у пирата, повязана шелковая косынка цвета пейсли[1].

— А Райан. Думаешь, он приедет?

— Райан? А тебе не все равно?

— В последнее время он меня как-то настораживает. Ведет себя холодно, даже злобно. Вчера чуть на части меня не разорвал. С ним всегда так тяжело?

— Да, в нем давно завелся бес. А на этой неделе он взвинчен больше обычного.

— Что ты о нем знаешь?

— Немного. Слышала, что в его резюме есть темные пятна. Пару лет назад он работал на «Пипл» и успешно продвигался по карьерной лестнице. Затем ушел писать книгу, но ее так и не опубликовали. До того как устроиться к нам, Райан скорее всего был фрилансером. Моне нравился его стиль, хотя незадолго до ее смерти я заметила у него на столе статью, буквально полностью перечеркнутую правкой. Полагаю, от этого никто не был застрахован.

— У него есть подруга?

— Не думаю. Ему иногда звонят по личным делам, но обычно друзья, не девушки. Райан по своей природе одиночка.

— Значит, он просто отказался ехать в автобусе со всеми коллегами.

— Возможно. Некоторые собирались подрулить на машине. Вероятно, среди них будет и Райан. Ой, знаешь, кто подкатил только что? Хиллари. Я видела ее около дома. Наверное, собирается вцепиться когтями в Дикера.

— Дикер и Фашистка. Как же они подходят друг Другу.

— Да, кстати, а что это за красавчик, с кем ты разговаривала у бассейна?

— Его зовут Боу Рейган. Работает с Дикером над каким-то проектом. К несчастью, он здесь не один.

— Ты имеешь в виду ту кралю, которая ковыляла по лужайке, словно первый раз ступает по траве? Он так увлеченно с тобой ворковал… Стоит попробовать перейти ей дорожку. Ты же сейчас ни с кем не встречаешься?

— Нет. С последней пассией рассталась несколько месяцев назади стараюсь избегать серьезных отношений.

— Могу поспорить, этот Боу способен изменить твой настрой.

— Вряд ли, если он с той блондинкой в вульгарных туфлях, — возразила я.

— Ты хоть слышала ее стервозный голос? Не думаю, что он сможет долго терпеть ее.

— А как у тебя дела? Влюблена в кого-нибудь?

— Я сейчас отдыхаю от противоположного пола. Впрочем, хотелось бы встретить человека, который бы меня обожал.

Пляж стал наполняться людьми с полотенцами и зонтиками. Одна парочка решилась искупаться, несмотря на высокие волны. Я загипнотизированно наблюдала, как они, отплевываясь борются со стихией. Над головой серебристые крошечные самолеты начали выписывать выхлопами какие-то слова. Мы с Джесси шагали еще несколько минут, а затем одновременно остановились и взглянули назад. Покрытый гонтом дом Дикера скрылся в дымке.

— Давай вернемся, — предложила я, боясь пропустить что-нибудь интересное.

— Хорошо, — согласилась Джесси. — Только обещай пообедать со мной. Иначе сегодняшний день превратится в корпоративное занудство.

Мы пошли обратно в том непринужденном молчании, которое обрели в машине. Мои мысли то и дело возвращались к Боу Рейгану, Его девушка вела себя чрезвычайно дерзко, и такая наглость приходит после долгого общения, когда уже полностью кем-то обладаешь. Что бы ни говорила Джесси, ситуация сложилась не в мою пользу. Хотя между нами с Боу, несомненно, проскочила некая искра.

Наконец показался дом. В открытом внутреннем дворе у фасада скопилось десятка два человек. Мы поднялись по старым ступеням и сразу напоролись на Дикера с Нэшем.

— О, посмотрите, кого прибило к нам волнами, — поприветствовал нас Нэш, широко улыбаясь. — Наслаждались песком и солнцем?

— Там просто восхитительно, — отметила Джесси.

— Том, вы, полагаю, уже знакомы с Бейли Уэггинс, — сказал Нэш. — А это Джесси Пендерграсс, наша автор и редактор. Том Дикер.

— Рада познакомиться. — Джесси протянула руку главе корпорации. На нем были брюки со стрелками цвета хаки и синяя рубашка от Ральфа Лорена. В ярких лучах солнца его искусственный загар выглядел неестественно оранжевым, словно его окунули в стакан фанты.

— Здравствуйте, господин Дикер! — выпалила я. — Извините, что подкараулила вас на днях.

— Ничего страшного. Почему бы вам не попробовать напитки? — предложил он, словно уже потратил на нас больше времени, чем ему хотелось бы.

— А зачем ты его караулила? — спросила Джесси, когда Дикер отошел.

— Потом расскажу.

Мы переместились к бару. Вся передняя стена дома состояла из одних окон и дверей. Из-за яркого солнца в них были видны только отражения людей во дворе. Помимо вина и иной выпивки, там были большие, покрытые инеем кувшины с охлажденным чаем и лимонадом. Мы с Джесси сделали выбор в пользу последнего. Он оказался невероятно вкусным: идеальное сочетание лимонного сока и сахара. Потягивая напиток, я окинула взглядом собравшихся. Среди них была горстка сотрудников «Базза» и восемь-десять человек с восемнадцатого этажа — подкрепление для Дикера, вероятно. Большинство моих коллег, видимо, разбрелись по пляжу или ушли к бассейну.

Я заметила Боу с девушкой и двумя мужчинами в легких пиджаках. Боу тоже меня увидел и, щурясь от солнца, улыбнулся мне. Я добродушно улыбнулась в ответ. Пока он с другой, пусть на большее не рассчитывает.

Два автора, друзья Джесси, поднялись во двор с противоположной стороны и пригласили нас исследовать вместе с ними местность.

— Вы идите, — сказала я им, — а я присоединюсь к вам через пару минут.

Вот мой шанс осмотреть дом Дикера. Конечно, вряд ли там найдется подушка, на которой вышито: «Я забил Мону Ходжес до смерти», но, может, мне удастся понять, что он за человек. Как только они отвернулись, я скользнула внутрь.

Средних размеров здание не отличалось изысканной архитектурой — просто прямоугольник, — зато какой декор! Вдоль стороны, выходящей на океан, располагался зал с высоким потолком и стеклянной стеной. Остальные стены покрашены в белый цвет, а пол выложен каменными плитками, которые словно украли из Вифлеема или Багдада. Внимание приковывали два резных шкафа в индонезийском стиле и восточные ткани, оранжевые, голубые и желтые. Над массивным каменным камином висела картина с изображением тигра, выполненного не на привычном смолисто-черном фоне, а маслом в абстрактной манере. Очевидно, все это дело рук дизайнера и ничего не говорит о хозяине.

В противоположных сторонах зала было две двери: одна вела в застекленную столовую, некогда служившую верандой, а другая — в небольшой милый кабинет с занавесками из бамбука. Убедившись, что вокруг никого нет, я зашла внутрь. Стены были завешаны фотографиями, на которых Дикер жал руку знаменитостям и сановникам, также имелась пара снимков на борту парусника размером с «Новую Шотландию». Он сколотил немало денег благодаря издательскому делу. Интересно, какой урон нанесла бы Мона своим уходом? Кабинет не открыл мне ничего нового о его владельце. В страхе, что меня тут могут поймать, я шустро огляделась и поспешила убраться оттуда.

В глубине дома, подальше от океана, нашлась и кухня — современная, начищенная, полная поваров и официантов. Высокий стройный мужчина с бритой головой стоял у входа в белой рубашке, черных штанах и галстуке-бабочке, нагружая поднос стаканами.