Глава 29

Джером стоял у окна библиотеки и смотрел на цветущие холмы за парком. Он чувствовал себя совершенно разбитым, не хотелось никуда идти, не хотелось шевелиться, вот так стоять, смотреть и думать, что ничего этого не было. Он вспомнил искаженное болью лицо Рейчел, когда он заявил, что он не отец ребенка, которого она носит.

Ему не следовало так говорить, но он вышел из себя от гнева. Рассудок твердил ему, что тут он не прав. Только он мог быть отцом этого ребенка. Если она уже точно знает о своей беременности, то ребенок был зачат в самые ранние дни их брака, до поездки в Лондон, когда они мирно жили в «Королевских Вязах» и все еще было прекрасно. Лицо Рейчел говорило, что именно он отец ребенка. Ах, это лицо! Что она только не говорила! Схватила Библию! Чему верить?!

Джером отвернулся от окна, когда в комнату вошел Морган. Со времени своего возвращения он еще не виделся с братом.

Прежде чем Джером успел что-либо сказать, Морган спросил:

– Не будешь ли ты так любезен объяснить мне, что черт возьми, происходит?

– Я уже написал тебе все в своем письме. Рейчел изменила мне с Энтони Дентоном. – Странно, что эти слова, произнесенные вслух, до сих пор приносили Джерому сильнейшую боль.

– Я в это не верю! – покачал головой Морган. – Она не могла этого сделать, Джером, Рейчел не предаст тебя.

– Я тоже так думал, пока не прочитал ее писем к Дентону. – В голосе Джерома сквозила горечь. – Я тебе их покажу.

Он вытащил из кармана два свернутых листа и протянул их Моргану. Пока брат читал, Джером вытащил из другого кармана еще несколько бумаг и разложил их на столе красного дерева.

Морган, просмотревший письма, выглядел таким же ошеломленным, каким был и сам Джером, когда впервые их увидел.

– Не могу поверить, что эти письма написала Рейчел. Она любит тебя, я знаю. Это подлог.

Джером взял письма и разложил их рядом с листами на столе.

– Эти записки Рейчел писала мне в Лондоне. – Пока Морган пристально их разглядывал, Джером продолжал: – Ты сам видишь этот почерк, характерный и неповторимый.

Морган сравнил письма с записками Рейчел.

– Должен согласиться, что это ее рука. Но что она сама сказала об этом?

– Я надеялся, что, когда представлю ей эти неоспоримые доказательства, она хотя бы останется честной. – Разочарование послышалось в его голосе. – Но нет! Она продолжала лгать, все отрицала. Как будто здесь осталась возможность в чем-нибудь сомневаться!

Морган покачал головой.

– Я все равно не могу в это поверить. Я готов поклясться жизнью – здесь что-то не так.

– Ну да ты у нас такой доверчивый. Безропотно позволил ей продолжать наставлять мне рога даже после того, как я отослал ее сюда. Черт тебя подери, Морган! Как ты дал себя так одурачить?! Она преспокойно миловалась с Дентоном во Вдовьем домике.

Морган раскрыл рот от изумления.

– Что ты, черт возьми, такое говоришь? Это невозможно. Да, мне было тяжело, но я во всем следовал твоим указаниям и не позволял ей выходить из дома. Она все время была здесь. Постоянно!

– Ты знал, что Дентон прибыл сюда на следующий день после нее?

– Да, он даже заезжал сюда. Она выгнала его, сказав, что ненавидит его и никогда больше не желает видеть. Она считает, что именно Дентон внушил тебе мысль об их любовных отношениях.

– Ну разве она не потрясающая актриса, а? Лицо Моргана помрачнело. Он смотрел на брата е искренним сожалением.

– Джером, я не верю, что она разыграла эту сцену. Таких актрис просто не бывает.

– Ты прав – не бывает. Она такая одна. – Джером скривил рот в усмешке, когда вспомнил, как ловко она уверила его в своей любви, притворяясь чуть Ли не ангелом.

– Зачем же еще Дентону приезжать сюда? Сам подумай. Конечно, переспать с моей женой и выиграть сделку с лордом Биркхоллом.

– Очень может быть, но я убежден, что ему это не удалось.

Джером отдал бы все на свете, чтобы поверить брату, но слишком очевидными были улики, убеждавшие его в обратном.

– Конечно, он переспал с ней. Хватит ходить вокруг да около. С кем же еще он был во Вдовьем домике?

– Вот-вот. Вместо того чтобы ходить вокруг да около, как ты справедливо заметил, не лучше ли самим выяснить правду? – предложил Морган. – Поедем с визитом во Вдовий домик.

Рейчел, выплакавшись, решила, что больше нельзя жить с человеком, который отказывается признать себя отцом ее ребенка.

За время своего короткого пребывания в Лондоне она много раз слышала ужасные истории о незаконнорожденных отпрысках титулованных особ. Невинного младенца, как правило, отдают на воспитание в семью каких-нибудь бедняков в деревне, где он вскоре и умирает. Единственная надежда такого несчастного – это его отец, который иногда вполне сносно устраивает жизнь ребенка.

Но в случае Рейчел на что мог надеяться ее будущий малыш, когда от него отказывается его родной отец? Джером уморит ее ребенка. Он безумен. Да, конечно, он сошел с ума от ревности, и жизнь ее ребенка не стоит и цента.

Боже, ведь он еще и не родился. За что ты караешь нас?! Нет, Рейчел никогда не предаст свою плоть и кровь. И она больше не будет терпеть. Эти вспышки гнева становятся опасными.

К Рейчел тихонько подошел Макси. Она подхватила терьера на руки и прижалась щекой к его шерстке. Нет, она не останется под крышей Джерома.

Но что же тогда ей делать? Она с отчаянием подумала о единственном месте, куда могла бы пойти. Уингейт-Холл.

Сама мысль о возвращении была ужасна. Уингейт-Холл перестал быть ее домом с тех пор, как София взяла все в свои руки, но что же делать?

София вряд ли ей обрадуется, но Рейчел надеялась уговорить дядю Альфреда принять ее обратно или хотя бы выделить ей часть денег. На последнее надеяться особенно не приходилось хотя бы потому, что всеми деньгами распоряжалась София. Но и выгнать они ее не смогут. А может быть, София будет рада насолить герцогу и оставит ее в Уингейт-Холле? Во всяком случае, надо попробовать.

Через открытые окна донесся топот копыт. Рейчел подняла голову и выглянула наружу. Джером, Морган и Ферри скакали верхом со стороны конюшен. Она с тоской подумала, что Джером, наверное, уже показал эти ужасные письма брату. Если так, то Морган возненавидит ее так же сильно, как и Джером.

Но могла ли она их обвинять? Конечно, Джером не в себе, но письма к Тони были написаны почерком, настолько похожим на ее собственный, что она и сама-то с трудом верила, что не писала их.

Дилижанс на север отправляется от «Короны» через час. Если Рейчел поторопится, то успеет на него. Предчувствуя, что ее непредсказуемый муж может броситься за ней в погоню, она решила исключить любое подозрение в том, что исчезла из «Королевских Вязов» надолго.

Одеться нужно так, чтобы ее не заметили. Она вспомнила о старом черном плаще и шляпе с вуалью, которые нашла когда-то на чердаке. Они прекрасно подойдут для ее целей.

Ее сердце заныло, когда она поняла, что не сможет взять с собой Макси, который привлечет к ней ненужное внимание. Ей придется оставить его здесь, по крайней мере на некоторое время. Правда, Джером любил терьера, и Рейчел надеялась, что он позаботится о собаке.

Пришла миссис Нидхэм за подносом. Как удачно, что Рейчел успела пообедать до прихода Джерома. После их разговора ей казалось, что она никогда больше не сможет проглотить ни кусочка.

Экономка внимательно посмотрела на красные, опухшие от слез глаза Рейчел.

– С вами все в порядке, ваша светлость? – спросила она голосом, полным сочувствия.

Рейчел подумала, что план побега требовал удалите миссис Нидхэм на возможно долгое время.

– Нет, я чувствую себя очень плохо. – И это было истинной правдой. – Я собираюсь прямо сейчас лечь в постель. – Это правдой не было. – Я не хочу, чтобы меня беспокоили до утра. Кто бы то ни был и по какой бы то ни было причине.

Когда экономка повернулась, чтобы уйти, Рейчел порывисто прижала к груди своего терьера.

– Пожалуйста, возьмите с собой Макси, чтобы он не беспокоил меня ночью. Пусть его покормят на кухне.

– Разумеется, ваша светлость. – Миссис Нидхэм наклонилась, балансируя подносом на одной руке, и подхватила собаку другой. – Я позабочусь о нем.

Экономка с Макси ушла, а Рейчел подошла к двери, соединяющей ее спальню с комнатой Джерома, повернула в замке ключ и опустила его в карман.

Она написала Джерому записку и оставила ее на постели; затем надела пару удобных туфель, чтобы пешком дойти до «Короны», черный плащ и шляпу с вуалью.

Переехав границу Бедфррдшйра, она выйдет из дилижанса и наймет почтовую карету, чтобы побыстрее проделать оставшуюся часть пути до Уингейт-Холла.

Рейчел окинула прощальным взглядом свою спальню. Ей не хотелось уезжать. Она знала, что встретит она крайне холодный прием.

Слезы сожаления затуманили глаза Рейчел при мысли о том, что навсегда покидает «Королевские Вязы». Она была так счастлива здесь.

Как бы она ни желала остаться, Джером не оставил ей такой возможности.

На дорогу до Вдовьего домика ушло добрых полчаса. Наконец Джером, Морган и Ферри добрались до кирпичного здания, со всех сторон окруженного деревьями. Уголок был весьма уединенный.

– Наш предок был явно настроен держать матушку подальше от себя, – заключил Морган.

Свежие отпечатки лошадиных копыт на дорожке, ведущей к Вдовьему домику, показывали, что его посещали совсем недавно, но сейчас дом казался тихим и необитаемым.

Мужчины слезли с лошадей и прошли вверх по дороге. Ферри вдруг показал пальцем на две пары следов. Они были совсем недавние. Земля еще оставалась сырой после дождя.

Лицо Джерома окаменело, когда он внимательно их рассмотрел. Одни следы явно принадлежали мужчине, в то время как другие имели очертания изящной женской ножки.

– Когда здесь последний раз был дождь?

– Сегодня рано утром, – ответил Ферри.

– Значит, они были здесь прошлой ночью.

– Глупости! – заявил Морган. – Я уверен, что Рейчел ночевала в своей спальне.

– Но кто же еще, кроме нее, мог здесь быть? – спросил Джером.

– Будто больше не существует женщин, – сказал Морган. – Давай посмотрим, что там внутри, пока ты совсем не помешался.

Он постучался. Никто не ответил. Тогда он толкнул незапертую дверь.

В спальне они обнаружили несколько деликатных принадлежностей туалета, которые выдавали женское присутствие. Рядом с постелью на стуле небрежно висело изысканное шелковое белье и подвязки. Мысль о том, что Дентон снимал их с его жены и видел ее обнаженное тело, приводила Джерома в бешенство.

– Пока здесь никого нет, – сказал Морган. – Значит, у нас есть время, чтобы хорошенько пообедать и вернуться сюда немного позже, когда появятся твои непрошеные гости. Мы можем пообедать в «Короне». Это ведь недалеко.

– Прекрасно! – излишне бодро согласился Джером. – Сегодня я почти не покидал седла, у меня нет ни малейшего желания делать лишний крюк. – Но больше всего ему не хотелось обедать с неверной женой в той очаровательной семейной столовой, в которой они провели столько счастливых часов.

Они отправились в «Корону». Когда они въехали на постоялый двор, оттуда выезжал дилижанс, отправляющийся на север. Джером заметил в окне женщину, по всей видимости, находившуюся в глубоком трауре. Ее лицо было закрыто частой вуалью.

За обедом Джером едва притронулся к еде. Он не мог ни пить, ни есть, ни думать о чем-нибудь, кроме предательства Рейчел. Он вполуха прислушивался к разговору двух мужчин за соседним столом.

– Интересно, кто эта женщина в черном? – задумчиво спрашивал один из них, явно поддерживая пустой разговор. – Та, которая сидела в дилижансе.

Его собеседник, мускулистый человек с повязкой на левом глазу, ответил:

– Да она так закуталась, что, будь это моя собственная сестра, и то бы не узнал.

После обеда Морган с Ферри взяли по кружке пива. Джером пил бренди. Он пытался прогнать преследующий его образ – отчаянное лицо Рейчел, когда он отказался признать своим ее ребенка. Нет, он не хотел этого говорить, видит Бог, не хотел.

Но, увидев ее непонимающие глаза, он пришел в неистовство. Он бушевал, почти не сознавая, что делает. «Почему? – спрашивал он самого себя. – Потому что ты никогда и никого не любил так сильно, как любишь ее, ни мать, ни Клео, ни даже Моргана. И ты это сам знаешь».

Да – помоги ему, Господи, – в самой глубине души он знал это.

Когда Рейчел так радостно встретила его сегодня, он хотел только одного – немедленно оказаться с ней в постели, погрузиться в ее сладостную, страстную глубину и забыть все на свете, даже ее предательство и вероломство. Он ненавидел себя за свою слабость. Джером стиснул бокал с бренди.

Морган и Ферри уверяли его, что Рейчел не могла быть ночью с Дентоном. Но Джером-то знал, что она провела их, хитрая бестия. Он допил бокал. Скоро он узнает всю правду. И тогда...

Около полуночи мужчины вернулись к Вдовьему домику. Они спешились и привязали лошадей подальше, чтобы не спугнуть обитателей своим появлением.

Ночное небо ярко освещали звезды, сияла почти полная луна. Они тихо прошли к дому. У входа стояли привязанными две лошади, одна из них – под женским седлом.

Из спальни сквозь неплотно прикрытые занавески пробивался.свет. Мужчины подкрались ближе. Через открытые окна доносились страстные стоны любовников.

Ненависть закипела в Джероме. Вряд ли понимая, что делает, он вошел в дом и распахнул двери спальни. Морган и Ферри последовали за ним.

Женщина ахнула. Что-то упало со стуком. Джером услышал, как Энтони Дентон воскликнул:

– Это что еще за чертовщина!

Дентон был, разумеется, не один. Теперь Джером видел его любовницу и не мог прийти в себя.

Глава 30

Удивленный голос Моргана привел Джерома в чувство.

– Наша... наша святоша! Вот это да! Что ж ты не подождала до свадьбы, Эмили?!

– Убирайтесь! Как вы смеете врываться сюда? – заверещала Эмили голосом базарной торговки с Билленгейта. – Дорогой, выгони их отсюда немедля.

– У него нет на это никаких прав, – возразил Морган. – Это вы со своим любовником посягнули на собственность герцога Уэстли. Вам известно наказание, которое ждет вас за это?

Эмили мгновенно умолкла.

Дентон вскочил с кровати и стал торопливо натягивать панталоны.

Джером с отвращением отвернулся и уставился в пол. «Боже, – подумал он с жалостью, – бедный сэр Генри. Он даже не успел еще жениться, а его уже предали».

Если бы Джером не видел перед собой Эмили своими глазами, то он никогда бы не поверил, что она способна на такое бесстыдство. Из всех известных ему женщин только набожная Эмили казалась ему заслуживающей полного доверия.

«Неужели ни одной женщине нельзя доверять?» – подумал он с жестоким разочарованием.

Он повернулся и направился вон из спальни. По дороге он думал, что Билл Таггард и окрестные крестьяне оказались гораздо проницательнее его. Они быстро раскусили Эмили.

Джером взялся за ручку двери, когда вдруг ему пришла мысль выяснить у Дентона кое-какие подробности.

– Перед моим отъездом из Лондона, – сказал Джером, – у меня был ваш лакей, Леонард Тарбок, так, кажется.

Дентон, казалось, не понимал, о ком идет речь.

– У меня нет лакея с таким именем по той простой причине, что у меня нет слуг вообще. Я распустил всех неделю назад, потому что мне нечем им платить. Я на грани банкротства и в полшаге от долговой тюрьмы.

Гнев Джерома сменился проблеском слабой надежды. Что же это? Выходит, Рейчел говорила правду? Он припомнил ее страдающее лицо и слова «Клянусь Богом, я не писала этих писем».

Его надежда окрепла, когда он припомнил, что бывший капитан «Бетси» тоже уверял, что не писал в Уингейт-Холл. А ведь из якобы написанного им послания следовало, что Стивен исчез во Франции, а не в Англии. Нет ли здесь какой-то связи?

Дентон с досадой скривил губы.

– Поверьте, я здесь только потому, что положение мое отчаянное.

– Так, Значит, Эмили та самая женщина, на которую вы поспорили с Биркхоллом?

Дентон утвердительно кивнул.

– Думаете, мне приятно соблазнять эту лицемерную шлюху? Я принял условия Биркхолла только потому, что это моя последняя надежда избежать долговой тюрьмы.

– Теперь у вас есть три свидетеля вашей победы, – заметил Джером.

– Будет ли это... не сочтите за дерзость, но прошу не говорить вашей жене о том, что вы видели.

– Зачем бы я стал рассказывать ей такие гнусности?

– Благодарю. Видите ли, мне не хочется, чтобы она думала обо мне еще хуже, чем сейчас. Рейчел – единственная женщина, которую я когда-либо любил. – Дентон усмехнулся. – Не верится, правда? И единственная женщина, которой я был безразличен.

Джером смотрел на него, как будто не совсем понимая.

– Вы не знаете, но я делал ей предложение несколько месяцев назад, но ее проклятая тетка и слышать не хотела об этом. Если бы только Стивен не пропал. Я уверен, что уговорил бы его дать согласие на наш брак.

Оказывается, исчезновение Стивена принесло Рейчел не только боль, но и счастье. В самом деле?! А что принес ей брак с Джеромом? Боль и горечь, вечный страх недоверия. Воспоминание о страдании на лице жены, когда он отказался от их ребенка, терзало его.

Он спросил Дентона:

– Почему именно Вдовий домик?

– Это идея Эмили. Она говорила, что здесь никто не бывает, так что никто не узнает о наших встречах.

– Она ошиблась. – Голос был бесцветен и глух. И он ошибся... Рейчел не изменяла ему. Это он предал ее. Он постоянно отказывал ей в доверии. Как она говорила: «Это так или иначе подтачивает наш брак». Проклятие, он так виноват перед Ней. Во что обойдется им эта ошибка?

Джером вышел из дома и вскочил на лошадь. Он хотел только одного – поскорее добраться до дома и просить у жены прощения за каждое сказанное дурное слово. Может быть, ему удастся совершить невозможное и она простит?

Они скакали по дороге прочь от Вдовьего домика, когда Морган сухо заметил:

– Хорошо, Джером, что ты не женился на Эмили. А то сейчас был бы не только несчастным, но еще и рогатым.

Да, так бы и было, если бы Рейчел не похитила, его и не спасла от собственной глупости. У Рейчел душа так же прекрасна, как и лицо. Проклятие, почему он не видел этого раньше?

Джером проклинал свою слепоту, свою душевную тупость и себя, себя за жестокую обиду, которую нанес жене.

До «Королевских Вязов» оставалось с четверть мили, когда они заметили позади себя всадника, который изо всех сил погонял лошадь. Он догнал их и пустил ее более спокойным шагом.

Яркая луна осветила его лицо, и Джером увидел перед собой молодого, темноволосого человека, подтянутого и очень красивого.

– Куда вы направляетесь на ночь глядя? – спросил Джером.

– В «Королевские Вязы».

– Что у вас за дело?

– Я ищу герцога Уэстли. Мне нужно с ним поговорить. Сегодня я прибыл в его лондонский дом, три часа спустя после того, как он уехал в свое поместье.

– С кем имею честь? О чем вы так хотите со мной поговорить?

Человек нахмурился.

– Так вы и есть герцог Уэстли? Я Джордж Уингейт.

Джером настолько не ожидал увидеть перед собой брата Рейчел, что несколько минут просто молча смотрел на молодого человека. Вот уж никак не ожидал, что в «Королевских Вязах» появится человек, который, по всей видимости, стоял за покушениями на жизнь Рейчел.

– Что, черт возьми, вы здесь делаете? – наконец проговорил он.

– Вы написали мне безумное письмо, полное всяческой чепухи о моем брате, который пропал, а теперь спрашиваете, что я здесь делаю?!

– Что значит «чепухи»? – прервал Джером. – Стивен действительно пропал вот уже больше года.

– Вы сумасшедший. Я регулярно получал письма от него. С той же самой почтой, которая доставила ваше письмо, я получил письмо и от Стивена.

– Откуда? – спросил Джером, не веря своим ушам.

– Из Уингейт-Холла. Стивен уверял меня, что вернулся в Йоркшир и наслаждается жизнью в деревне. Кстати, одновременно пришло письмо и от Рейчел. Она рассказывала, как была счастлива, когда брат приехал домой и наконец-то успокоился.

Вдруг у Джерома зародилось ужасное предчувствие.

– Постойте. Давайте здесь остановимся на минутку. – Когда они остановились, он произнес: – Стивен не появлялся в Уингейт-Холле больше полутора лет.

– Но это невозможно, – возразил Джордж. – Он написал мне оттуда, и Рейчел в своем письме рассказывала в подробностях о его жизни.

Джером сказал;

– В письме, которое написала к вам Рейчел, она умоляла вас вернуться и взять в свои руки управление поместьем прежде, чем София доведет его до полной разрухи. Рейчел не могла написать вам письмо, которое вы получили. И Стивен ничего не мог вам написать.

Джордж выглядел до крайности изумленным.

– Но говорю вам, я прекрасно знаю почерк и брата, и сестры.

Да, да, совсем так же, как Джером думал, что знает почерк Рейчел.

– Ты заметил, Джером, – вмешался в разговор Морган, – похоже, все письма, которые приписывают Рейчел, она на самом деле не писала.

– Да, похоже.

Джером припомнил с мрачной усмешкой, как София Уингейт подчеркивала, что она отвечает за всю почту, которую получают и отправляют из Уингейт-Холла. Да, он не только слеп, но и глуп.

– Почерк у Рейчел особенный, – сказал Джордж.

– Да, знаю, – подтвердил Джером. – Я знаю это из собственного опыта.

Неудивителкно, что Рейчел выглядела настолько смущенной и озадаченной, когда он показал ей письма, полученные от неизвестного лакея.

– Ваш брат пропал. Его сдали в матросы на английский фрегат уже больше года назад. Джордж выглядел ошеломленным.

– Боже, я не могу в это поверить! Где же он теперь?

– Он попытался сбежать, прыгнув за борт, когда корабль проплывал в нескольких милях от Америки. По ошибке он принял огни проходящего мимо судна за береговые огни.

– Разве он... – Голос Джорджа сделался хриплым и вдруг осекся.

– Боюсь, что нет, – сказал Джером мягко. – Мне очень жаль.

При свете луны Джером увидел, как на щеках Джорджа блеснули слезы.

– Письма, которые вы получали от него, поддельные. – Джордж, казалось, был убит горем.

– Как это жестоко. Кто мог так поступить?

– Кто-то очень хотел удерживать вас подальше от Англии, чтобы завладеть Уингейт-Холлом после исчезновения Стивена, – сказал Джером.

– Но кто?

– София Уингейт. – Теперь Джером был в этом уверен. – Ваш брат оставил документ, в котором назначал опекуном дядю Альфреда и передавал в его управление поместье в случае, если со Стивеном что-нибудь случится и...

– Стивен никогда бы этого не сделал! – перебил его Джордж. – Он считал нашего дядю безнадежным дураком!

– После того, что вы нам рассказали, можно предположить, что и этот документ подделан, – сказал Джером. – Письма, которые вы получали, без, сомнения, писались для того, чтобы успокоить вас. Вы принесли их с собой?

Джордж похлопал по карману.

– Да, они здесь.

– Хорошо. Я хотел бы их сравнить с теми двумя, которые лежат дома.

Джером пришпорил Резвого, и остальные всадники пустились следом за ним. Уже через несколько минут они входили в огромный мраморный холл.

Их встретила экономка, которая при виде хозяина осуждающе поджала губы. Впрочем, он даже не обратил на нее внимания, поскольку был погружен в свои мысли.

– Миссис Нидхэм, скажите герцогине, что я хочу немедленно видеть ее в гостиной.

Экономка еще больше помрачнела.

– К сожалению, это невозможно, – сказала она твердо. – Миледи плохо себя чувствовала сегодня вечером и легла в постель очень рано. Она велела ее не будить.

Встревоженный, Джером побежал по лестнице в спальню к Рейчел.

Миссис Нидхэм бросила ему вслед:

– Сон – самое лучшее лекарство для бедной девочки в ее состоянии. Если вам хоть немного ее жалко, ваша светлость, оставьте ее в покое.

Джером не знал, что лучше сделать – не откладывать объяснение с Рейчел или дать ей отдохнуть. Он чувствовал себя самым большим негодяем на свете.

Он вспомнил, какой измученной выглядела Рейчел. Миссис Нидхэм была права, Рейчел лучше не тревожить. Как бы сильно ему ни хотелось немедленно пойти к ней и попытаться исправить свою ошибку, лучше не будить ее. Пусть проснется, когда захочет. Ради ее спокойствия и здоровья он подождет.

Должен же Джером хоть что-нибудь сделать для Рейчел.

Он повернулся и, медленно спустившись по лестнице, прошел в гостиную.

– Ваша сестра будет счастлива увидеть вас, – сказал он Джорджу, который вошел за ним. – А как счастлив буду я! Ирония состоит в том, что, если Стивен умер, Уингейт-Холл достанется Рейчел, хотя она не знает об этом.

Джером с Морганом обменялись многозначительными взглядами.

– Как это? – спросил Джером небрежно.

– Я как-то сказал отцу, что, если что-нибудь случится со Стивеном, мне придется отказаться от военной службы, которую я не имею ни малейшего желания оставлять. Мне кажется, я просто родился военным. Поэтому он решил, что Уингейт-Холл отойдет к Рейчел. Она и с хозяйством управляется гораздо лучше, чем Стивен или я.

Морган с подозрением посмотрел на Джорджа.

– Тогда почему вы так рассердились, когда ваш отец стал настаивать, чтобы вы подписали отказ от наследства?

Явно не ожидавший такого вопроса, Джордж пробормотал:

– Как вы узнали об этом?

– У нас есть способы узнавать то, что нам необходимо, – уклончиво сказал Морган. – Вы не хотите отвечать на мой вопрос?

– Я был разъярен... и оскорблен, что отец не верит мне на слово. Мое слово – слово джентльмена, и я никогда его не нарушу.

Джером посмотрел на Джорджа с одобрением.

– После всех писем, которые вы получали, наверное, вы удивились, прочитав мое.

– Не то слово, но, сказать по правде, я как-то беспокоился, хотя вроде для этого не было особенных причин. В своих письмах Стивен так был не похож на себя. Как только я получил ваше послание, я немедленно взял отпуск и отплыл домой.

Страшная догадка вдруг заставила Джорджа замереть на секунду.

– Боже, вы думаете, София или кто-то, кто писал эти подложные письма, подстроили и исчезновение Стивена?

– Думаю, именно так, – сказал Джером. – Кроме того, на жизнь вашей сестры дважды неудачно покушались.

Джордж побледнел как смерть.

– Покушались на Рейчел? Но где она сейчас? В безопасности?

– В полной безопасности. Она спит наверху. Я бы разбудил ее, но, как вы слышали от моей экономки, Рейчел нужно отдохнуть. Пока что она неплохо себя чувствует, так что очень скоро вы станете дядей.

Джордж опустился в кресло, благооно было рядом.

– Рейчел ваша жена?

Джером кивнул.

– Если у вас есть для меня еще какие-нибудь новости, умоляю, подождите до утра. Не думаю, что я буду в состоянии услышать все сразу прямо сейчас.

Поднявшись к себе в спальню, Джером прошел через комнату к двери, соединявшей ее с комнатой жены. Он осторожно повернул ручку. Дверь была заперта. Что ж, на другое глупо было рассчитывать.

Но горькие мысли не покидали его. Он понимал, что Рейчел имела основания так поступить, но от этого не легче.

Он вышел в холл и оттуда попытался войти в комнату Рейчел, но эта дверь тоже была заперта. Он прижался ухом к замочной скважине, затем тихо постучал и позвал ее по имени. В ответ изнутри не раздалось даже шороха.

Вспомнив предупреждение экономки, что Рейчел очень устала, Джером решил не будить ее. Если он расскажет ей все, что собирался, то от волнения она не заснет до утра. После всех неприятностей он должен хотя бы дать ей спокойно поспать.

Он вернулся к себе в комнату, вытянулся на кровати, пообещав себе, что ей осталось пустовать только эту ночь.

Убедившись, что жена верна ему и что она в полной безопасности мирно спит в соседней комнате, впервые за все эти дни Джером погрузился в сон.

Глава 31

На следующий день Джером проснулся около полудня. Он вскочил с постели и подошел к двери, соединяющей его спальню со спальней жены.

Дверь по-прежнему была заперта. Он разочарованно вздохнул, затем громко постучал и позвал Рейчел, но ответа не последовало. Прижав ухо к двери, прислушался. Все было тихо.

Наверное, она уже встала, подумал Джером с досадой и позвонил слуге. Жаль, он пропустил ее счастливую встречу с Джорджем.

Вошедший на зов Питер сказал:

– Несколько минут назад из Лондона прибыл мистер Гриффин. Он говорит, что у него срочное дело и ему необходимо немедленно увидеть вашу светлость.

Дело было, по всей видимости, сверхсрочное, если мистер Гриффин собственной персоной проделал путь из Лондона. Джером подумал, что речь может идти только об одном – Стивен Уингейт обнаружен живым и невредимым. Ах, если бы он смог преподнести Рейчел эту новость... Он так хотел обрадовать жену! Может быть, на радостях она была бы к нему снисходительнее.