Полночная (№1) - Полночная невеста

Рейчел, сидевшая в гостиной с сонным Макси на коленях, удивленно подняла глаза, когда вошел Морган.

– Зачем вы помогали мне похитить собственного брата?

– Я обещал сделать для вас все, что бы вы ни попросили, и сдержал свое слово. Разве не так? Кроме того, я счастлив иметь такую чудесную невестку. Думаю, вы будете и не менее чудесной женой для Джерома.

– Хорошо бы и он думал так же, – грустно сказала Рейчел.

Она чуть не расплакалась.

– Вы знаете, он женится на мне против своей воли.

Морган присел в кресло напротив нее.

– Бог с вами, Рейчел? Что вы говорите? Она с несчастным видом потупила глаза и перебирала дрожащими пальцами шерстку Макси.

– Ваш брат не любит меня.

– Джером вас любит! Поверьте, я знаю его лучше, чем кто-либо другой. Просто он не осмеливается в этом признаться пока даже самому себе.

Рейчел раздумывала, может ли она зацепиться за эту крошечную надежду.

– Как это странно....

– Видите ли, мой брат не доверяет красивым женщинам. Надеюсь, вы не станете жеманно отрицать, что вы красивы? И на это у него есть довольно веские причины. Первая и наиболее существенная из них носила имя Клеопатры Маклин.

Рейчел припомнила, что Элеонора Пакстой рассказывала о какой-то неприятной истории.

– Но ведь он сам бросил ее перед свадьбой!

– Когда Джерому было восемнадцать, он без памяти влюбился в нее. Это была его первая любовь. Он боготворил Клео, молился на нее и собрался на ней жениться, несмотря на то, что наш отец был решительно против.

– Почему же ваш отец так возражал? – спросила Рейчел.

– Старик видел Клео насквозь и справедливо считал ее развратной дрянью, польстившейся на титул и деньги. К несчастью, отец не знал, как быть со своим упрямым сыном, он так и не сумел убедить его переменить решение. Отец был жестоким и властным старым воякой. И тут нашла коса на камень.

– Как вы можете так отзываться о своем отце? – возмутилась Рейчел.

– Я не сказал ничего, кроме правды. Отец был строг и прямолинеен. Он жестоко высмеял Джерома за то, что он не может распознать в этой красотке хитрую и вероломную женщину. И на этот раз отец, к несчастью, оказался прав.

– И что же случилось дальше? – спросила Рейчел. Макси поднял голову и лизнул ее руку. Она рассеянно погладила его.

– Нет на свете человека упрямее Джерома, когда он решается на что-нибудь. Вопреки всем предупреждениям отца он объявил о своей помолвке с Клео. Некоторое время спустя он застал ее в постели с Энтони Дентоном.

– Тони! – вскрикнула Рейчел. Вот когда ей стала понятна ярость Джерома, подумавшего, что она убежала на свидание с Дентоном.

Морган прищурился:

– Вы знаете его?

– Да, он был одним из самых близких друзей моего старшего брата Стивена. В ту ночь, когда я пережидала бурю в вашем доме, Джером увидел, как я возвращалась на рассвете, и решил, что я была вместе с Тони. Ну и устроил еще одну бурю.

Рейчел, задумавшись, поглаживала Макси и смотрела куда-то в пространство. Морган спросил:

– Что вы думаете о Тони?

– Ох, он очень хорош собой, довольно обаятелен, но, признаться, я его не люблю. Он очень дурно влиял на Стивена... Чему вы улыбаетесь?

– Я поражен вашей способности видеть Тони таким, каков он есть на самом деле. Немногие женщины могут этим похвастаться.

Рейчел хотела бы, чтобы и Джером думал о ней так же хорошо и хотя бы иногда высказывал это.

– Что же случилось после? – продолжила она разговор, в который так некстати вклинилось обсуждение Тони.

Лицо Моргана приняло мрачное выражение.

– Эта гнусная история разбила ему сердце. Я боялся, что навсегда. Клео была абсолютно бесстыдна. За право называться герцогиней дралась как фурия, отказалась расторгнуть помолвку, устроила дикий скандал, надеясь заставить его жениться. Всем известно, что порядочный человек не может бросить невесту после помолвки, но Джером это сделал. Он словом никому не обмолвился, что виновата во всем эта распутница. С тех пор некоторые его сторонятся.

Рейчел вздохнула. Как часто случается, что подлинная правда разительно отличается от того, что считает правдой весь мир.

– После этого отец беспрерывно насмехался над Джеромом, все время повторяя, что красивым женщинам нельзя доверять. Потом были уже совсем незначительные влечения. Они лишь подтвердили это мнение и укрепили в Джероме недоверие, которое отец упорно в нем взращивал.

– Зачем ваш отец это делал?

– Он решил, что Джером должен жениться на дочери одного из его закадычных друзей, лорда Хекстабла, а Эмили никто не мог назвать даже хорошенькой.

Рейчел послышалась неприязнь в голосе Моргана.

– Вы ее не любите, да?

– Не люблю. К несчастью, Эмили ведет себя с Джеромом настолько осторожно, что ее истинное лицо для него тайна за семью печатями. Он никогда не видел ее такой, какая она есть на самом деле. Я знаю, вы будете Джерому лучшей женой, чем она. Джером весь в делах, ответственность за все на свете просто придавила его к земле. Ему нужна женщина, которая сможет ему помочь так, как вы помогали вашему отцу и брату в Уингейт-Холле.

– Вы, кажется, уже многое знаете обо мне, – заметила Рейчел.

– Не проходило и дня с того времени, как я поселился в ваших краях, чтобы мне не рассказывали о доброте прекрасной леди Рейчел. Вас все очень любят в Йоркшире.

Она покраснела от его похвал и улыбнулась.

– Джером очень серьезен, – продолжал Морган. – Он считает, что должен нести все на своих плечах. – Морган усмехнулся и добавил: – Это вдолбил ему наш отец.

– Неужели вы совсем не любите своего отца? – Он был тяжелым человеком. Такого трудно любить. Он проявлял свою любовь весьма своеобразно. Он не умел хвалить, а только ругал нас и тыкал носом в наши промахи.

Какой ужасной представилась Рейчел жизнь Джерома. Она вспомнила своего любящего, нежного отца, который помогал ей во всех ее начинаниях и затеях. А Рейчел и не знала, как, оказывается, была счастлива.

– А ваша мать? Какой она была?

– О, мама – очаровательная женщина. Она была значительно моложе отца и очень несчастлива в браке. После моего рождения она посчитала, что исполнила свой долг – обеспечила продолжение нашего рода, – и вместе со мной стала часто уезжать из «Королевских Вязов».

Макси приподнял голову, спрыгнул с колен Рейчел и затоптался, обнюхивая сапоги Моргана.

Морган продолжал:

– Джером страдал из-за этого. Отец не разрешал брать его с собой, потому что он был наследником. Джером всегда так хотел поехать с нами, но оставался с отцом, в то время как мы с матерью месяцами гостили в поместье ее брата. Там было весело, свободно. Я чувствовал себя как будто освобожденным из тюрьмы.

Рейчел представила себе детство несчастного мальчика, вынужденного постоянно быть с таким беспощадным и требовательным отцом, и ее сердце защемило от жалости.

– Детство Джерома было ужасным. Мой отец самозабвенно муштровал его. Вы даже не представляете, как часто я благодарил Бога, что был младшим сыном.

Макси оперся передними лапами о колени Моргана, желая, чтобы его погладили.

– Когда я жил в поместье, Джером защищал меня от гнева отца. Иногда он даже брал на себя вину за мои шалости. Это Джером подарил мне настоящую родительскую любовь, которую не смог дать мне мой отец. Если кто-нибудь на этой земле и заслуживает счастья, то это – мой брат. И я думаю, что именно вы сможете сделать его счастливым.

– Если он только захочет, – сказала Рейчел грустно.

– Послушайте меня, Рейчел. Я рассказал вам нашу семейную историю, чтобы вы поверили, что Джером любит вас, но пока не может в этом признаться даже себе самому. Давайте подождем. Со временем все изменится к лучшему.

– Но что, если вы ошибаетесь? Острая боль пронзила сердце Рейчел.

– Только вы можете помочь ему. Она не разделяла уверенности Моргана.

– Как?

– Просто будьте самой собой. Постепенно Джером поймет, что нуждается в вас гораздо больше, чем думает сейчас. Но что, если он этого так никогда и не поймет?

Глава 20

К тому времени, как их коляска отъехала от Йоркского аббатства, Рейчел успела сделать вывод, что церемонии не имели для герцога Уэстли большого значения.

Например, вот эта. Хотя они прибыли в аббатство около полуночи, святые отцы были счастливы исполнить желание герцога сочетаться браком. А что время позднее, так это не страшно. Совершив положенный обряд, они снабдили герцога надлежащим документом, который подтверждал, что процедура совершена по всем правилам. Короткая месса закончилась с последним ударом часов, и в журнале регистрации была сделана соответствующая запись.

Святые отцы, возможно, и находили несколько странной поспешность, с которой герцог решил вступить в брак, а также скромный наряд новобрачных, но мысли свои они держали при себе и поглядывали на необычный брачный эскорт, состоявший из брата герцога, конюха и собаки невесты, вполне доброжелательно.

Рейчел с герцогом сели в карету, захватив Макси, который в ту же секунду заснул на сиденье напротив. Морган и Ферри поехали верхом рядом с экипажем.

Когда Йорк остался позади, Джером сказал:

– Мы проведем эту ночь в Парнлии утром уедем в «Королевские Вязы».

Рейчел вспоминала события прошедшего дня и искоса поглядывала на точеный профиль мужа с упрямыми скулами, аристократическим носом и густыми ресницами. Она понимала, хочет того или нет, что безнадежно влюбилась в этого непростого человека. И теперь – к добру или к худу – он стал ее мужем. Боже, как хотелось надеяться, что к добру.

Некоторое время они молчали. Тишину нарушало лишь поскрипывание колес быстро катившейся кареты и пение ночных птиц. Джером сказал:

– Я должен что-нибудь подарить тебе на свадьбу. Что ты хочешь? Драгоценности?

Нет, драгоценности ее не интересовали. Она решила попросить его о чем-нибудь действительно важном.

– Единственный подарок, который бы действительно меня обрадовал, это несколько слов о судьбе моего брата Стивена.

– Ты серьезно? – недоверчиво спросил Джером.

– Конечно. Если ты узнаешь, что случилось со Стивеном, это осчастливит меня. Да разве это сравнить с драгоценностями, хотя бы и из королевской сокровищницы.

Он пожал плечами.

– Постараюсь что-нибудь сделать, но, боюсь, новости могут оказаться плохими.

Она вздрогнула от его прямолинейности, и слезы навернулись у нее на глаза.

Джером поспешил загладить свою оплошность и постарался перевести все в шутку:

– Возможно, Стивен решил скрываться до тех пор, пока его невеста-ведьма не найдет себе другого мужа.

– Признаюсь, я тоже не понимаю, почему брат захотел жениться на Фанни. Было совсем непохоже, что он...

Она осеклась и смутилась, но Джером закончил мысль за нее:

– Был влюблен в нее? Без сомнения, не был. Думаю, что самое в ней привлекательное – это ее отец.

– Что? – не поняла Рейчел.

– Ее отец, лорд Стодарт, один из самых влиятельных политиков в Англии, – со знанием дела сказал Джером. – Зять Стодарта – это сделает честь любому... даже графу.

Рейчел не верила, что ее брат мог выбрать жену из таких соображений.

Ее возмущение явно удивляло Джерома.

– Ну не притворяйся, Рейчел! Неужели ты в самом деле верила, что твой брат женится по любви? Люди его положения так не поступают.

«Или твоего положения», – грустно подумала она.

– А мой отец? И они с мамой были очень счастливы вместе.

Именно о таком счастье мечтала и Рейчел. Но найдет ли она его в браке с Джеромом?

Она вспомнила слова Моргана о том, что его брат не доверяет красивым женщинам, и всю эту ужасную историю. Как же ей убедить мужа, что она не такова? И желания ее другие, и все другое.

– Я сделаю все возможное, чтобы стать вам хорошей женой, – вдруг произнесла она. Но прозвучало это сухо и пусто.

– Вот как?

Скептический тон Джерома был невыносим. Он, прищурившись, глядел на нее.

– А что, собственно, значит «хорошая жена», моя дорогая? Как вы считаете? Верная жена – это хорошо или, может быть, не важно, а?

Эти слова больно хлестнули Рейчел.

– Если вы сомневаетесь во мне, тогда зачем, ради всего святого, вы на мне женились? Жить с человеком и не доверять ему – это ад.

– Вы не ответили на мой вопрос.

– Вам нужно, чтобы я произнесла это вслух? Хорошо. Я буду вам верна! Как вы можете думать, обо мне иначе?

– Красивые женщины никогда не бывают верными, – пробормотал он, ни к кому не обращаясь.

Тогда Рейчел, слегка отвернувшись, упрямо сказала:

– А я буду! – тоже как будто в сторону.

Так разговаривал герцог с молодой женой в день свадьбы.

Они прибыли в «Королевские Вязы» через два дня. По ее настоянию последнюю часть пути они проехали верхом, оставив Макси в карете герцога. Рейчел любила скакать верхом. Так скучно просиживать бесконечно долгие часы запертой в тесной карете, как курица в курятнике. Джером явно удивился ее просьбе, но был рад, и дальше они путешествовали на лошадях.

Морган проводил новобрачных до Арнли, а оттуда поехал в Уингейт-Холл. Он вызвался известить Альфреда Уингейта, что его племянница и герцог Уэстли обвенчались. Морган убедил Джерома, что никто в Уингейт-Холле не узнает в нем разбойника, наводившего ужас на всю округу.

Ему поручили привезти и кое-что из одежды Рейчел, а заодно и проследить за тем, чтобы все остальное ее имущество упаковали и отправили с почтовой каретой.

– И непременно захвати мой кожаный саквояж, – при расставании попросила Рейчел шурина. – Слышишь, непременно! И попроси конюха Бенджи позаботиться о котятах, которые живут в лабиринте.

– И не забудь, Морган, ты мне обещал, – вмешался в разговор Джером, – Благородного Джека больше не существует.

Уже стемнело, когда герцог со своей женой прибыли в «Королевские Вязы». Первое впечатление от ее нового дома Рейчел получила при серебряном свете месяца. Перед ней стоял огромный каменный дворец. По обеим сторонам от его центральной части виднелись два купола. К основному зданию были пристроены многочисленные павильоны в романском стиле.

– Это великолепно и... грациозно! – выдохнула Рейчел, Размеры дворца действительно поразили ее.

– Да, – неопределенно ответил Джером. – Отец считал, что дом в стиле Тюдоров недостаточно велик для герцогов Уэстли. Он частично его разрушил, а затем пристроил все эти павильоны.

Несмотря на усталость, Рейчел заметила легкую перемену в Джероме, когда они спешились и подошли к парадной двери. Она чувствовала, как герцогское высокомерие и неприступность заняли свое место, замковая решетка с остро заточенными зубцами опустилась перед непрошеным гостем.

Джером не посылал вперед гонца с извещением о своей свадьбе и приезде. Поэтому новобрачных встречал один только испуганный и заспанный слуга.

Рейчел устала после двух дней, проведенных в дороге. Она не стала даже осматривать свой новый дом. Только обошла огромный холл высотой в два этажа и поднялась по широкой мраморной лестнице в спальню мужа, где и заснула, едва коснувшись головой подушки.

Когда на следующее утро она открыла глаза, Джером уже встал и оделся. Она любовалась его ладной мускулистой фигурой, совершенство которой подчеркивали прекрасно сшитый светло-зеленый камзол для верховой езды и облегающие панталоны.

Она пожалела, что он так рано поднялся, и, скрыв свое разочарование, спросила:

– Ты покажешь мне дом?

– К сожалению, это невозможно. Тебе придется пробыть сегодня весь день в этой комнате. Представление герцогини – церемония долгая, а ты слишком измотана после утомительной дороги.

– Но я совсем не устала!

Джером подошел к кровати и присел рядом с женой. Он смотрел на нее, и от его взгляда у нее по спине пробежала легкая дрожь.

– Согласно обычаю я должен представить тебя всем слугам. Конечно, ты выглядишь очаровательно в любом наряде, но платье горничной вряд ли подходит для первого появления герцогини в ее поместье.

«Кажется, Джером прав, – согласилась про себя Рейчел. – Наверное, здесь слуги одеты лучше, чем я сейчас».

Он нежно убрал прядь волос, упавшую ей на лицо.

– Я придумаю что-нибудь, или подождем, пока Морган привезет сюда твою одежду. А пока я приказал приготовить тебе горячую ванну и принести сюда поднос с завтраком. Я просил экономку, миссис Нидхэм, не беспокоить тебя.

Его лицо вдруг стало озабоченным.

– Надеюсь, ты сойдешься с ней. Она прекрасная экономка, но в прошлом году что-то случилось, и она стала очень уж сварливой.

Джером, к разочарованию Рейчел, встал, прошел к гардеробу с одеждой и вытащил кожаные перчатки.

– Теперь я должен идти.

– Куда?

Сейчас было еще слишком рано, чтобы наносить визиты.

– Навестить Эмили Хекстабл. Ревность закипела в Рейчел мгновенно. Надо же, она и не предполагала в себе такого качества.

– Зачем? Неужели тебе так не терпится увидеть женщину, на которой ты из-за меня не женился?

Он нахмурился и холодно сказал:

– Я обязан сообщить Эмили о своей свадьбе прежде, чем это сделает кто-нибудь другой.

Джером вернулся через час, мрачный и молчаливый. По выражению его лица было ясно, что встреча с Эмили оставила неприятный осадок. Это и неудивительно. Рейчел он вообще отказался что-нибудь рассказывать. Когда она попыталась настаивать, он отрезал:

– Это касается только меня и Эмили. – Он помолчал, а затем прибавил виновато: – Она хорошая женщина, и мне неприятно, что я причинил ей боль. Она все силы отдает благотворительности. Надеюсь, ты сможешь последовать ее примеру.

Рейчел опешила. Вот так раз! Какого же невысокого мнения о ней ее муж, если ставит ей в пример Эмили, которую его собственный брат зовет святошей. Да, невесело.

Она не виделась с Джеромом до обеда, который ей подали в спальню. Они обедали вместе, но он был настолько занят своими мыслями, что все ее попытки завязать разговор терпели поражение. О чем он думал? Об Эмили?

Наконец Рейчел спросила с раздражением:

– Не можешь ли ты мне сказать, что случилось? Он сокрушенно посмотрел на нее, сомнительно, что он вообще ее видел.

– Извини, сегодня я плохой собеседник. Пока меня не было, накопилось столько дел. Он грустно ей улыбнулся.

– Боюсь, я выбрал не самый лучший момент для поездки в Йоркшир.

– Тогда зачем же ты поехал?

– Чтобы спасти брата. За поимку Благородного Джека обещана огромная награда. Наверное, сейчас в Йоркшир слетелись искатели приключений со всего королевства. Такие деньги. Когда я услышал об этом, то бросил все и помчался в Йоркшир, чтобы еще раз попытаться убедить его расстаться с жизнью разбойника.

– И на этот раз это тебе удалось.

Рейчел надеялась наконец услышать, каким образом он все-таки убедил Моргана, но Джером ничего не сказал.

– А что же происходило здесь в твое отсутствие?

– Это скучно.

У Джерома было усталое лицо, а возле рта залегли глубокие складки.

Рейчел очень хотелось прогнать озабоченное выражение с лица супруга.

– Мне не будет скучно. Ты забыл, что я довольно долго справлялась со всеми трудностями в своем собственном поместье. Кроме того, ты мой муж, все что касается тебя, касается и меня. – Она пожала его руку. – Пожалуйста, Джером, давай поговорим.

Он посмотрел на нее долгим странным взглядом, как будто хотел, но не смел ей поверить, а затем сказал:

– Ну, Боже мой, у меня очень много разных дел, многие требуют немедленного решения. Представь, управляющий заболел на следующий день после моего отъезда. Так некстати – и очень тяжело. Я вернулся – ничего не сделано! Да вот еще, продают одно разоренное поместье, на границе с моим. Теперь придется поднимать хозяйство еще и там.

– Зачем же ты купил его, если оно в таком плохом состоянии?

Джером взял бокал с вином, подержал в руке. Рейчел смотрела на его тонкие длинные пальцы, которые поглаживали хрустальную ножку, и чувствовала растущее желание увидеть, как эти пальцы играют с чем-нибудь другим.

– Да поместье-то было прекрасное, когда им владел сам лорд Стэнтон. А после его смерти двоюродный брат лорда решил оплатить карточные долги, ну и ободрал всех его обитателей и окончательно их разорил.

– Ну и все же, зачем ты его купил? – повторила Рейчел.

Герцог подумал, а потом, решившись, откровенно признался:

– Не могу видеть, что происходит с крестьянами и с землей.

Рейчел переполнило чувство гордости за этого удивительного человека, который был ее мужем:

– Чем я могу тебе помочь? – Ее вопрос, кажется, удивил его.

– Ничем, моя дорогая, но я очень ценю твое участие. Да, да, она помнит: «Джером очень серьезен и считает, что должен сам все нести на своих плечах».

Морган очень наблюдателен.

К вечеру из Уингейт-Холла вернулся Морган. Он привез кожаный заветный саквояж Рейчел и часть ее одежды. Он доложил, что проследил за укладкой оставшихся вещей и нанял почтовую карету, которая доставит все как можно скорее. Вероятнее всего, Рейчел получит свои вещи через, три-четыре дня. Рейчел спросила:

– Ты не забыл сказать Бенджи про котят? На какой-то момент Морган смешался, и Рейчел не могла понять, в чем дело.

– Нет, не забыл, – наконец ответил он.

Рейчел вернулась в спальню, распаковала сундук и обнаружила в нем одну из своих любимых ночных рубашек из розового шелка. По какой-то необъяснимой причине Морган выбрал именно эту. Что ж, прекрасно!

Рейчел надела ее и собралась ложиться. Увидев жену, Джером, кажется, забыл об усталости, и в его глазах пылала истинная страсть, когда он пошел навстречу ей через комнату.

Он подхватил ее на руки и прошептал:

– Ни один мужчина не мог бы устоять перед тобой.

Глава 21

На следующее утро Рейчел надела желтое шелковое платье, отделанное галуном и подчеркивающее ее тонкую талию. Его кремовая короткая верхняя юбка была расшита богато и искусно.

Блеск в глазах Джерома подсказывал ей, что муж одобряет ее выбор, но его голос звучал сухо:

– Теперь мы должны сойти вниз. Надеюсь покончить с этим как можно быстрее.

– Покончить с чем? – спросила Рейчел.

– С этой проклятой церемонией представления, – ответил он с нескрываемой досадой.

Джером выглядел так, будто ему предстояло выпить порцию горькой микстуры.

Рейчел пребывала в недоумении. Почему он так не хочет представлять ее своим слугам? Неужели Джером ее стыдится?

При этой мысли она почувствовала некоторую неуверенность и, пожалуй, заметное волнение. Но так или иначе, а надо идти вниз по широкой лестнице в большой, отделанный мрамором холл.

Слуги ожидали встречи с новой хозяйкой. Она с удивлением увидела, что перед ней выстроились две длинные шеренги. Почему-то от прислуги веяло враждебностью, большинство из них стояли с мрачными и напряженными лицами.

Они явно боялись Рейчел. Но она понимала их чувства. Новая хозяйка могла сильно изменить их жизнь к лучшему или к худшему. Она тут же позабыла про свое собственное волнение, страстно желая их поскорее успокоить.

Слуги выстроились в ряд в соответствии с положением, которое они занимали в доме. Шеренгу возглавляли величественный дворецкий и суровая экономка.

Пока муж представлял ей слуг, переходя от одного к другому, Рейчел успевала дружески подбодрить или спросить о чем-нибудь каждого.

Она хотела облегчить церемонию для всех, включая Джерома, который явно ненавидел это всей душой. Маска герцогского высокомерия, призванная держать всех на расстоянии, надежно занимала свое место.

Рейчел поняла, у Джерома это настолько в крови, что он просто ничего не замечает.

На своих слуг он производил сильное впечатление. Видно, как все они его уважали, но в его присутствии чувствовали себя очень скованно.

Одной из последних в ряду стояла молоденькая девушка, которая так низко склонила голову, что ее подбородок почти касался груди. Даже когда ее представили Рейчел, она не подняла головы, а только невнятно пробормотала пару едва слышных слов.

Сначала Рейчел подумала, что девочка, посудомойка по имени Джейн, чересчур застенчива, но потом поняла, что дело намного серьезней.

Рейчел слегка взяла девушку за подбородок и приподняла ее лицо. Оно было сплошь покрыто какой-то красной сыпью.

Девушка быстро закрыла лицо руками, сгорая от стыда.

– Ничего страшного, Джейн, – успокоила ее Рейчел. – Это похоже на огонь Святого Антония.

– То же самое сказала кухарка, – мрачно подтвердила Джейн.

Рейчел с благодарностью подумала о Моргане, который привез ее кожаный саквояж, и сказала:

– У меня есть прекрасное средство от этой болезни. Я тебя вылечу очень быстро.

– Меня? – запнулась девушка. – Но я всего лишь посудомойка.

– Зачем ты так говоришь? Мы бы никак не смогли обойтись без чистой посуды.

Застенчивая и благодарная улыбка мелькнула в уголках рта Джейн.

Познакомив Рейчел со всеми, Джером провел ее в гостиную. Один из лакеев подбежал и открыл перед ними дверь.

Рейчел улыбнулась ему.

– Спасибо, Пол.

Когда дверь за ними закрылась, Рейчел повернулась к Джерому, который смотрел на нее очень странно. – Что-нибудь не так? – спросила она.

– Я просто удивился, что среди множества слуг ты запомнила Пола.

– А зачем у тебя такое количество слуг? Уверена, даже для такого огромного дома не нужно и половины.

– Не нужно, – нехотя признался Джером, несколько смущенно пожав плечами. – Но прошлые два года в Бедфорде были неурожайными. Многие остались без пропитания, а я мог себе позволить их нанять.

– Как это великодушно с твоей стороны! Чем больше Рейчел узнавала своего мужа, тем больше убеждалась, что вышла замуж именно за того, за кого хотела. «Ах, если бы и он так же относился ко мне», – подумала она с грустью.

– Слава Богу, представление окончено. Подозреваю, мои слуги ненавидят эту церемонию не меньше меня, но такова традиция. – Джером улыбнулся. Рейчел видела, что он доволен ею. – Меня удивило, что ты успевала сказать что-нибудь каждому в этом бесконечном ряду. Я бы не смог. У меня, к сожалению, нет таких талантов.

– Возможно, если бы ты относился к этой церемонии с меньшей неприязнью, то и слуги бы не так беспокоились.

– Что ты этим хочешь сказать? – резко спросил он.

– Я думаю, они себя чувствуют скованно именно потому, что ты сам так себя чувствуешь, – сказала она с нежной улыбкой. – А теперь я все-таки пойду помогу Джейн.

Рейчел поднялась В спальню и вновь спустилась уже со склянкой мази и гусиным пером, сокровища кожаного чемоданчика не раз выручали ее. Она попросила Джерома проводить ее на кухню, к ужасу кухарки и поварят, которые разинули рот, впервые увидев герцога среди кастрюль и чанов.

– Присядь! – велела девушке Рейчел, указывая на скамейку, стоявшую в центре кухни перед длинным столом на козлах.

Та послушно уселась, а Рейчел откупорила склянку и обмакнула в нее перо.

– Теперь смотри, как нужно мазать. – Она поводила по лицу девушки пером, смоченным какой-то ароматной жидкостью. – Ты должна следить, чтобы лекарство не попало в глаза.

Рейчел чувствовала на себе неотрывный взгляд Джерома. Может быть, ему не нравится, что она так командует его слугами?

– Повтори это несколько раз, – сказала Рейчел, запечатывая бутылку и протягивая ее Джейн. – Сначала будет казаться, что твое лицо еще больше покраснело, но через два-три дня все пройдет.

Когда герцог и герцогиня, вышли на лестницу, Рейчел спросила:

– Тебе не понравилось, что я лечу твоих слуг?

– Да что ты! Честно говоря, я просто удивился, как ловко у тебя получается. Почему ты думаешь, что я могу сердиться?

– Тетю Софию чуть не хватил удар, когда она в первый раз застала меня за этим делом. Она сказала, что это недостойное занятие для леди.

– Слышать про нее не хочу, – Джером поморщился.

Они подошли к спальне, когда Джером вдруг запричитал, удивив Рейчел несказанно.

– Ах, мне плохо, дорогая целительница! Я ужасно страдаю от одной болезни... которую, я знаю, только одна вы можете излечить.

– Что с вами? – спросила она, изобразив обеспокоенность. – Почему вы так уверены, что именно я могу спасти вас?

– Потому что вы прекрасно делали это прежде. – Он лукаво ей улыбнулся, – У меня ужасная опухоль. Ох, как мне больно!

Она почувствовала, как покраснела, и возразила:

– Джером, день ведь в самом разгаре!

– Вы же не заставите меня страдать, не правда ли?

Джером любовался прекрасным лицом Рейчел, которая спала рядом с ним. Ее роскошные волосы, разбросанные по подушке, пахли лавандой.

Его жена не переставала его удивлять. Кто бы мог подумать, что такая красавица станет искренне заботиться о слугах? Что она захочет возиться с бедной посудомойкой? И ни тени брезгливости, никакого страха заразиться. Чудеса!

Его удивляла ее выносливость. Она перенесла утомительную дорогу в поместье без единой жалобы.

Но больше всего удивляло Джерома его собственное отношение к жене.

Он настолько потерял голову, что с трудом мог дождаться, когда снова окажется с ней в постели. Ради этого он забыл обо всех неприятностях и срочных делах, которые накопились в его отсутствие, он отложил многое на потом.

Ради нее он забывал обо всем на свете.

Именно это случилось с ним в Уингейт-Холле, когда он увидел мертвых котят. Воспоминание об этом заставило его содрогнуться. Он надеялся, что Бог поможет ему уберечь ее от опасности и спрятать от человека, который хотел ее смерти.

Ради этого ему придется выступить в роли бдительного мужа. Надо запретить ей ходить без сопровождения. Кроме себя самого, он мог довериться только Ферри или Моргану. «Моей независимой, свободолюбивой жене вряд ли это понравится, – с грустью подумал он. – Но ничего не поделаешь!»