Глава 25

Прошло две недели. Проснувшись как-то утром, Джером спросонья потянулся к жене, но обнаружил, что ее нет рядом. Он быстро очнулся и в испуге сел на постели.

Она стояла у окна, одетая в зеленый костюм для верховой езды.

– Почему ты так рано встала?

– Сегодня прекрасный день, – ответила она с воодушевлением, на которое невозможно было не откликнуться. – Всю ночь шел дождь, и теперь воздух чист, как только что выкупанный младенец. Я хочу выйти прогуляться. Поедем прокатимся на лошадях.

– Ты сошла с ума, – пробормотал он, но ему так хотелось согласиться. В Рейчел сегодня было что-то особенно влекущее. Он встал с кровати и потрогал густую щетину на лице. – Пожалуй, стоит побриться.

– Не трать время. Тебе не обязательно быть герцогом с самого раннего утра. Поедем.

А, ладно! На этот раз он послушается ее. Уходя, она подхватила свой неизменный саквояж.

Она вообще редко с ним расставалась.

– Зачем ты берешь его?

– На обратном пути заедем навестить больного ребенка.

Ему вдруг стало неловко.

– Я думал, что нас никто не увидит. Она рассмеялась, проведя пальцем по его небритой щеке.

– Ну, притворись моим конюхом и останься с лошадьми, как делал Ферри.

Джером усмехнулся. Эта мысль ему понравилась. Они проскакали через парк. Вдыхая чистый утренний, воздух, Джером чувствовал небывалый прилив счастья и радовался, что согласился на предложение Рейчел.

– Давай посмотрим наши новые земли? – предложил Джером.

Он хотел приглядеться к хозяйству Билла Таггарда. Когда-то, при лорде Стэнтоне, Таггард считался самым лучшим и зажиточным хозяином, но бывший управляющий поместья считал его почему-то опасным и ожидал от него всяческих бед. Эмили и вовсе окрестила его безбожником и ленивым олухом. Теперь Джером решил увидеть все своими глазами.

Рейчел сказала:

– Я готова ехать с тобой хоть на край света, но почему ты выбрал именно это место?

Он улыбнулся.

– Благодаря твоему совету я перебросил кое-что из своих дел Моргану, и теперь у меня есть время ознакомиться с моим приобретением.

Джером был приятно удивлен тем, с каким рвением брат принялся за работу.

– Если бы не ты, моя дорогая, я бы до сих пор надрывался, искренне считая, что Морган не интересуется делами поместья.

На щеках Рейчел показались ямочки.

– И как он справляется?

– У него обнаружились выдающиеся способности к ведению хозяйства.

«Мы с Морганом не единственные в «Королевских Вязах», кого осчастливила своим присутствием Рейчел», – подумал Джером. Слуги заметно повеселели. Даже миссис Нидхэм рассталась со своей вечно кислой миной и часто улыбалась, в особенности в присутствии Рейчел.

И все это его жена успела устроить всего за четыре недели.

Темные тучи опасности, угрожающие жизни Рейчел, пока рассеялись. Любопытствующего незнакомца нигде больше не видели: ни в трактире, ни поблизости. Джером вздохнул свободнее, но его настороженность не исчезла совсем. При мысли, что он может потерять Рейчел, его сердце обливалось кровью.

Они проезжали мимо хозяйства Дэвида, и Рейчел заметила:

– Здесь стало намного лучше, когда ты взял все в свои руки. Мы с Морганом виделись вчера с Дэвидом. Освободившись от непосильной ноши, он стал совсем другим человеком.

Джером улыбнулся.

– У меня тоже словно камень с души свалился. Мне следовало гораздо раньше о нем позаботиться.

– Говорят, Эмили Хекстабл как-то спешно уехала в Лондон на прошлой неделе.

– Да, я тоже об этом слышал.

Джером ломал голову, почему она столь стремительно исчезла. Наверное, ему уже никогда не избавиться от чувства вины перед Эмили, но так счастлив, как сейчас с Рейчел, он никогда не был.

Постепенно страхи, что Рейчел предаст его, несколько улеглись. Он решил, что до тех пор, пока они с женой живут в поместье, у него нет причин для сомнений. Но мысль о том, что, оказавшись в столице, она не сможет дать отпор лондонским повесам, выводила его из равновесия. Он уговаривал себя, что его опасения напрасны, но избавиться от них не мог.

Они свернули с дороги в сторону хутора, когда маленький босоногий мальчик появился на обочине. Завидев Рейчел, он бросился к ней бегом с громким отчаянным криком:

– Пожалуйста, мэм, помогите! На вид ему было не больше пяти или шести лет. Слезы ручьями текли по его щекам.

– Билли! – Рейчел натянула поводья, и кобыла остановилась.

Удивленный, что она знает этого ребенка, Джером слез с лошади и помог ей спешиться. Она отдала мужу саквояж с лекарствами и подхватила мальчика на руки. Она понесла его, успокаивая.

– Что случилось, Билли? – спрашивала она, ласково поглаживая его песочные волосы. – Мэгги опять плохо?

– Нет, теперь заболел папа! Он ужасно кашляет и с трудом дышит. Я знал, что вы придете.

– Ну, конечно. Вот я и пришла.

Она отпустила мальчика и вернулась к лошадям.

– Кто этот мальчик? – спросил он шепотом, подавая ей руку и помогая подняться в седло.

– Маленький Таггард.

– Сын Билла Таггарда? – спросил Джером, на-хмурясь и возвращая Рейчел ее саквояж.

– Да, бедняга! Сейчас ему очень тяжело. В прошлом году во время родов у него умерла жена.

– Никто мне не сказал об этом.

– Он остался один с четырьмя малышами. Один и вовсе грудной. Таггард выбивается из последних сил. Самой старшей, Мэгги, только семь лет. Девочка старается, но разве она может заменить мать.

Так вот чем вызвана неожиданная лень, напавшая на Таггарда. Почему же Эмили не сказала ему, что Таггард остался один с четырьмя детьми?

Джером протянул руку Билли.

– Иди сюда. Если хочешь, поедем вместе. Они поскакали по направлению к небольшому аккуратному каменному дому. Хозяйство казалось крепким и ухоженным, но острые глаза Джерома отметили признаки запустения. Сад зарос, огороды требовали прополки, на дворе валялись грудой поленья.

Он вошел вслед за Рейчел в дом, нагнув голову, чтобы не задеть косяк. Внутри было чисто и уютно.

С кровати, стоявшей в углу, донесся стон. Лежащий на ней человек тяжело и хрипло дышал. Рядом с ним стояла хрупкая девочка. Взгляд ее был безнадежен, как у старухи.

Двухлетний мальчик возился в углу, посасывая свой большой палец. У него были большие испуганные глаза, как у его старшего брата. Рядом с постелью стояла колыбелька со спящим в ней младенцем.

Маленький Билл изо всех сил старался удержать слезы, но они ручьями текли по его щекам.

Неудивительно, что эти дети были так напуганы. Они уже потеряли мать и теперь могли лишиться и отца. Джером вспомнил свой страх, когда умерла мать. А ему тогда было уже одиннадцать.

Услышав скрип двери, девочка повернулась к вошедшим. Когда она узнала Рейчел, ее лицо просияло. Рейчел поставила на стол свой верный саквояж и взяла девочку на руки.

Малышка начала всхлипывать.

– Пожалуйста, не дайте моему папочке умереть и отправиться вслед за мамой. Рейчел обняла ее.

– Я сделаю все, что смогу, Мэгги.

Она подошла к постели и потрогала лоб мужчины. От прикосновения он открыл мутные глаза, и она тихо сказала:

– Боюсь, что жар очень силен.

– Он горячий, как огонь, – подтвердила Мэгги.

Больной неожиданно разразился хриплым, сухим кашлем, при звуке которого Джерому стало не по себе. Герцог подошел ближе. Хотя он слышал кое-что о Таггарде, он никогда его не видел прежде.

Он был не старше Джерома и когда-то, наверное, был недурен собой, но болезнь и страдания оставили свой мрачный след на его лице. Вокруг рта залегли глубокие морщины.

Билл с недоумением смотрел на высокого незнакомца, вдруг появившегося в его доме.

– Кто вы? – спросил он тихо.

Джером вспомнил, в каком он виде. Этот человек, наверное, примет его за самозванца, если он скажет правду. Да и нужно ли это?

– Это мой муж, – ответила за него Рейчел. – Когда вы заболели?

Таггард снова закашлялся, и Мэгги ответила:

– Три дня назад, но папа лег в постель только вчера.

Из того, как непринужденно все Таггарды разговаривали с его женой, Джером понял, что они не имеют ни малейшего понятия о том, кто она на самом деле.

Рейчел открыла саквояж, порылась в нем и выбрала бутылку, наполненную темной густой жидкостью.

– Сначала надо выпить немного микстуры, той самой, что так хорошо помогла Мэгги. – Рейчел дала Таггарду две полные ложки снадобья. – А теперь хорошо бы припарку на грудь. Она снимет воспаление. Есть горячая вода?

Она посмотрела на каменный очаг. Огонь едва теплился, и Джером тихонько вышел из дома, чтобы принести еще немного дров.

Краем глаза Рейчел заметила, что он куда-то отправился. «Надеюсь, он ушел не потому, что боится заразиться», – подумала она.

Джером вскоре вернулся. Он принес дрова и, присев у очага, раздул умирающий огонь. Рейчел подошла к нему.

– Спасибо, – сказала она нежно. – Мне придется здесь еще побыть, но ты, если хочешь, возвращайся домой.

Он отрицательно мотнул головой.

Таггард разразился новым приступом кашля. Двухгодовалый малыш вынул палец изо рта и заплакал.

Рейчел посмотрела на него:

– Тихо, Томми.

Джером подошел, взял плачущего ребенка на руки и повернулся к Билли.

– Наша помощь здесь пока не нужна, – сказал он, – так что давай не мешаться под ногами.

Он забрал обоих мальчиков во двор. Рейчел вздохнула свободнее, решив про себя: «Как славно, что мы поехали вместе».

Через некоторое время она выглянула в окно и увидела, что Билли, забыв о своих бедах, оживленно рассказывает что-то Джерому, держащему на руках малыша Томми.

Прошел час, жар у Тагтарда постепенно начал спадать, и больной заснул.

Прошло еще полчаса. Билл снова закашлялся глубоко и хрипло, но дышал он куда легче, и чувствовалось, что ему гораздо лучше.

Билл Таггард открыл глаза и огляделся.

– Где мои мальчики?

– На дворе, с моим мужем.

– Позовите их.

Рейчел вышла, но перед домом никого не было. Услышав стук топора, она прошла к навесу. Наверное, кто-нибудь из соседей, услышав о болезни Билла, пришел ему помочь.

Она обогнула угол дома и сразу увидела мальчишек, которые сидели на скамейке.

Они с восторгом смотрели на обнаженного по пояс мужчину, необыкновенно ловко, будто играючи, раскалывавшего поленья. Солнечные лучи золотили его загорелую грудь, волосы намокли от пота. На его сильных руках играли мускулы, он ритмично замахивался топором и резко опускал его – полено послушно разваливалось со звонким стуком.

При виде этой картины Рейчел обомлела. Ах, как это было прекрасно, как будто сам Геракл зашел нарубить дров по дороге на битву с очередным чудовищем.

Она представила, что бы подумал ее брат Стивен, который и знать не знал, с какого конца берут в руки топор, если бы увидел надменного герцога Уэстли рубящим дрова для своего крестьянина.

– Я хочу забрать мальчиков в дом.

Джером кивнул и быстро подошел к скамейке. Наколотых дров хватит Таггардам по крайней мере на месяц.

Рейчел не могла отвести от него глаз. Джером натянул рубашку и поймал восхищенный пристальный взгляд жены.

– Тебе по-прежнему нравится то, что ты видишь? – спросил он тихо и усмехнулся. Ох, да, очень нравится!

– Даже больше, чем раньше. Глаза ее мужа потеплели. Нехотя Рейчел оторвала от него взгляд и протянула руку Томми:

– Пойдем, нам надо возвращаться в дом.

– Хочу с Джеромом, – захныкал мальчик.

– Хорошо, я отнесу тебя. – Джером поднял Томми и подбросил его над головой. Затем посадил малыша к себе на плечи, тот весело смеялся, радуясь, что поедет домой верхом.

Рейчел улыбалась, наблюдая за ними. «Джером будет прекрасным отцом», – . подумала она. У дверей Джером поставил Томми на ноги и, наклонив голову, вошел, ведя малыша за руку.

Томми вскарабкался на постель к отцу, и Таггард взял сына за руку.

– Где ты был, сынок? Ребенок прижался к отцу.

– С Джеромом.

Джером улыбнулся, он изумлял Рейчел все больше. Хотя ее муж и напускал на себя частенько герцогскую важность, кажется, он гораздо больше наслаждался жизнью, когда обходился без нее.

– Папа, а что Джером сделал... – протянул маленький Томми. – Он нарубил для нас дров папа.

Таггард слабым голосом принялся благодарить Джерома, но тот сказал:

– Я рад, что смог помочь. Люди должны помогать друг другу. Сейчас вы выглядите гораздо лучше, чем пару часов назад.

– Да, мне и вправду лучше! Спасибо вашей жене. Она и мою Мэгги вылечила. Мы так благодарны лорду, что он прислал ее к нам.

Его слова ничем не напоминали речь отъявленного безбожника, как называла его Эмили Хекстабл. Кроме того, он оказался не ленивым олухом, а человеком, перегруженным непосильной работой.

Билл, подумав, добавил:

– Ваша жена очень добрая. Не то что та, другая женщина.

– Какая другая? – переспросил Джером.

– Ну как же, ее высокомерие леди Хекстабл. В деревне ее терпеть не могут.

– Но она ведь всю свою жизнь отдает благотворительности, – возразил Джером.

– Хороша же ее благотворительность! Она ко мне даже в дом не вошла, когда моя дочь заболела. Она всегда боялась заразиться.

Джером сдвинул брови.

– Я слышал, ее часто зовут к больным, и она всех навещает.

– Конечно, захлопнет покрепче дверцы и сидит в своей роскошной коляске. Да это даже хорошо, а то от ее причитаний только больше заболеешь. Она пожаловала ко мне прямо в тот день, когда моя жена умерла от родов, и говорит: на все, мол, Божья воля и за все надо Бога благодарить, а роптать грех. Стою я, малыши ревут, сам едва на ногах держусь от горя, а она разливается соловьем. Ну, не выдержал я и сказал ей, чтобы убиралась прочь, да поживее. Как ее коляска рванет с места, леди в окошко высунулась и кричит: «Безбожник! Богохульник!» А я Бога не трогал. – Билл удовлетворенно улыбнулся. – С тех пор здесь не появляется. Вот за это Бога благодарю.

Джером выглядел таким озадаченным, что Рейчел даже прикусила губу, пряча улыбку. В конце концов, рано или поздно ему все равно пришлось бы услышать правду об Эмили.

Билл презрительно продолжал:

– Вечно она принесет еды с гулькин нос и ждет, пока будут в пояс кланяться. Я слышал, что она уехала в Лондон, потому что герцог женился на другой. А странно, что он от нее отказался. Судя по всему, они два сапога пара.

Чтобы замять опасный оборот, который принял разговор, Рейчел хотела уже признаться Таггарду, кто его гости на самом деле, но Джером взглядом остановил ее.

– Я-то сам никогда не встречал герцога» – продолжал Билли. – Но говорят, ничем не лучше этой леди Хекстабл. Так же от людей нос воротит.

– Я то же самое слышал, – подтвердил Джером с такой охотой, что Рейчел чуть не расхохоталась. Он подтащил деревянный табурет и присел рядом с постелью Таггарда.

Томми подобрался к Джерому поближе, и тот, угадав желание мальчика, взял его к себе на колени.

– Билли, тебе нужна помощь по хозяйству, – сказал Джером. – Тут есть одна женщина, вдова. Она охотно позаботится и о тебе, и о твоих детях пока ты не встанешь на нети. Я ей скажу.

– Не стоит. Платить-то мне нечем.

– Ей ничего не нужно, – сказал Джером.

– Вы хотите заплатить ей сами, – догадался Таггард. – Нет, так дело не пойдет.

Голос Билла выдавал его огорчение.

– Не знаю, сколько мне еще придется тянуть мое хозяйство. Герцог купил эти земли. Он не посмотрит, что последние два года урожаи были плохи. Будет поднимать ренту, как и прежний хозяин.

– Не будет.

– Ну откуда вам это знать, не в обиду будет сказано, мистер Джером, или как вас там?

– Парнелл. Билл побледнел.

– Вы родственник герцога Уэстли?

– Боюсь, даже хуже, – сказал Джером, улыбаясь. – Я, видите ли, и есть сам герцог.

Билли вопросительно взглянул на Рейчел. Она подтвердила слова герцога легким кивком головы. Билл сглотнул и с упреком произнес:

– Что ж вы не сказали мне раньше, кто вы? Джером, помолчав, ответил:

– Зачем? Чтобы навсегда разрушить мою репутацию надменного и высокомерного человека? – Он потер большим и указательным пальцами свой небритый подбородок. – Кроме того, я думал, вы не поверите, что такой небритый и скромно одетый человек окажется герцогом.

– И то, – сказал Таггард. – Никогда не слышал, чтобы герцог рубил дрова, никогда.

– Я люблю рубить дрова. Впрочем, – добавил Джером весело, – наверное, потому что позволяю себе роскошь делать это, только когда хочу. Теперь, Билл, как хозяин, обещаю прислать к тебе миссис Пиерс и пару помощников. Они присмотрят за твоим хозяйством, пока ты вновь не встанешь на ноги. А в качестве благодарности побыстрее поправляйся. – Он взял руку больного и пожал ее. – Ты самый лучший хозяин в округе, и я не хочу тебя потерять.

Рейчел, молча наблюдавшая эту сцену, подумала, что надолго запомнит глубокую благодарность и облегчение, которые отразились на лице Билла. Она поняла, что Джером только что дал больному самое лучшее лекарство, избавив его от страха лишиться своего хозяйства.

О, как сейчас гордилась она Джеромом. Это был настоящий хозяин, настоящий мужчина.

Вернувшись в «Королевские Вязы», Джером задержался в мраморной зале, чтобы просмотреть письма, которые прибыли с дневной почтой, а Рейчел прошла наверх. Первым в стопке лежало донесение Невилла Гриффина. Джером пробежал его глазами и заторопился, шагая через ступеньку, наверх, в спальню жены.

– Рейчел, – крикнул он в полуоткрытую дверь, – Пришло письмо насчет Стивена.

Она тут же выбежала ему навстречу.

– Ну, что там?! Есть новости?

– Да, но боюсь, новости только добавили тумана в этой истории, – нахмурившись, ответил Джером. – Помнишь письмо от капитана «Бетси», которое получил твой дядя? В нем капитан сообщил, что Стивен не плыл на его корабле из Кале в Дувр. Но люди Невилла опросили несколько офицеров и моряков с «Бетси». Они все клянутся, что Стивен во время рейса был на борту.

– Выходит, капитан нас обманывал? – Возможно. Он ушел с «Бетси» и нанялся на другой корабль. Пока его нет в Англии. Гриффину придется ждать, пока он вернется. Подозреваю, что бывший капитан «Бетси» как-то замешан в исчезновении Стивена.

– Но если Стивен в Англии, что же тогда с ним случилось?

– Моряки с «Бетси» и других кораблей, которые в ту ночь стояли в доках в Дувре, рассказывают, что видели человека, похожего на Стивена. Его куда-то волокли связанного. Такие истории бывают сплошь и рядом. Матросы не стали вмешиваться. Говорят, потом его сдали в матросы на британский фрегат «Морской Сокол». Он тоже сейчас плывет к берегам Америки.

Прелестное личико его жены вдруг осветилось радостью.

– Так, значит, Стивен жив! Как замечательно! – Но радость ее быстро померкла, когда она взглянула на Джерома. – Почему ты такой мрачный?

– Боюсь, его выдали за преступника и обращаются соответственно. Это не всякий выдержит.

В особенности если иметь в виду изнеженного Стивена, привыкшего к роскошному образу жизни.

– Но мой брат, конечно, рассказал им, кто он такой на самом деле!

Джерому не хотелось ее расстраивать, но поддерживать в ней тщетные надежды казалось ему еще более жестоким. Он осторожно сказал:

– Если бы это случилось, Стивен уже сейчас был бы дома. Мне очень жаль, моя дорогая. Он притянул ее к себе и крепко обнял.

– Я чувствую, что он жив, – уверенно сказала он. – Это не может быть иначе.

От полученных новостей Джером пришел в точности к противоположному выводу. Но Рейчел упрямо хваталась за соломинку, 'которой, на его взгляд, не было.

– Гриффйн сообщил тебе еще что-нибудь?

– Нет.

Джером не стал говорить ей о втором поручении, которое он дал Гриффину относительно Софии Уингейт. Тот писал, что пока не смог ничего о ней разузнать.

– Я так благодарна тебе за то, что ты сделал. – Рейчел откинула голову и одарила мужа ослепительной улыбкой, от которой на щеках появлялись просто неотразимые ямочки.

Он нагнулся и поцеловал ее долгим и страстным поцелуем, который воспламенил обоих. Она потянулась к пуговицам на его рубашке, расстегивая их одну за другой. Они так и стояли в дверях спальни, поэтому он взял ее на руки и понес туда, где они могли любить друг друга, не опасаясь чужих глаз.

Когда волна удовольствия должна была вот-вот Накрыть ее, она прошептала:

– Я люблю тебя. Я так люблю тебя.

Джером вздрогнул, услышав, как она это сказала. Он даже готов был ей поверить. Он верил, что так и есть и так будет, пока они живут в «Королевских Вязах», подальше от Лондона и лондонских проходимцев.

Конечно, он не настолько обезумел, чтобы влюбиться в нее, но она стала ему необходимой, настолько необходимой, чти это его пугало. Но в этом он не признается ей никогда. Он никогда не позволит такой красивой женщине властвовать над собой.

Джером лежал на спине, глядя в небо. Рядом, весело поблескивая, быстро несла свои чистые воды небольшая извилистая речка. Уединенная долина была великолепна. Когда он впервые показал Рейчел это место, она пришла в восторг. С тех пор она часто просила его снова пойти сюда. Вот наконец это им удалось.

Он лениво перевернулся на бок в тени густых ветвей разросшейся ольхи и стал смотреть, как его жена плескается в реке.

Он вынужден был признаться, что от его самообладания не осталось и следа с тех пор, как он женился. Но он даже не очень об этом сожалел.

Джером вспоминал, как они были у Таггарда. Ни одно утро он не проводил так, как сегодня. Он всегда был щедр и старался помочь тем, кто нуждался, но делал это через кого-то: через своих слуг или церковный приход. Он не знал в лицо людей, которым помогал, и они его не знали.

Посетив Таггардов, он впервые принял участие в жизни своих крестьян и удивился тому, какое счастье и удовлетворение от этого испытал.

Он припомнил восхищенную улыбку Рейчел, когда, они уходили от Таггардов. Ее улыбка согрела Джерома до самых отдаленных уголков души.