И вдруг Джинни вспомнила! В ту страшную ночь, когда она была совсем маленькой, а этот подонок, мамин дружок, пытался ее изнасиловать, Джинни вдруг увидела у него за спиной чью-то тень. Это была мама. Она держала какой-то предмет. Вскинув руки над головой, она изо всех сил ударила этим предметом ему в спину. И у него точно так же вылезли из орбит глаза. Значит, мама убила его, не допустив, чтобы он надругался над дочерью. Джинни, закрыв лицо руками, впервые за весь этот жуткий вечер разрыдалась.

— По-моему, я убила его, — безразличным, едва слышным голосом произнесла Джесс.

— Да, ты убила эту скотину, и теперь он уже больше никогда не будет меня доставать.

Джинни взглянула на дрожащую фигурку Джесс — ночная рубашка забрызгана кровью, на лице какое-то недоуменное выражение.

— Убила моего треклятого отчима, от которого у меня ребенок, — закончила она.

— Джесс издала леденящий душу крик и, упав на колени, закрыла лицо руками.

— И если ты кому-нибудь хоть словом обмолвишься о том, что я тебе сказала, клянусь, я тебе шею сверну!

В это время в комнату вошли сразу все — мисс Тейлор, Сьюзен и Пи Джей.

— Что, черт побери… — начала было мисс Тейлор, но, увидев распростертое тело, тут же замолчала.

Пи Джей пронзительно вскрикнула.

— Боже правый! — воскликнула Сьюзен. — Нужно вызвать полицию!

— Нет! — остановила ее мисс Тейлор, вцепившись в ворот рубашки. — Врача! Быстрее!

— Он же мертвый! — возразила Сьюзен. — Врач тут ничем не поможет.

Мисс Тейлор, наклонившись над Джесс, обняла ее.

— Врач нужен Джесс и Джинни, а полицию я вызову сама.

— Похоже, в этом нет необходимости, — заметила Джинни.

Все обернулись. В комнату вошел Бад Уилсон. Волосы всклокочены, футболка висит поверх мятых брюк — похоже, одевался он наспех.

— Франсис, — обратился он к хозяйке пансионата. — Что здесь, черт подери, происходит?

Джинни глазам своим не поверила. Так вот почему эта старая перечница не спала в ту ночь, когда она удрала из Ларчвуда и отправилась в город! У них, оказывается, любовь с этим треклятым шерифом! «Господи Боже мой! — подумала Джинни. — Что делается на белом свете!»

— Джинни, что здесь произошло? — спросила мисс Тейлор, покачивая Джесс.

— Будет лучше, если вопросы буду задавать я, Франсис! — рявкнул шериф и, погрозив пальцем, обратился к девочкам:

— Ничего не трогать и всем оставаться на своих местах. Вы… — он ткнул пальцем в Пи Джей, — позвоните в морг, пусть пришлют машину. И чтобы ни одна из вас не выходила из дома!

Пи Джей, которая стояла ближе всех к дверям, кивнула и исчезла. Сьюзен одарила бесчувственного шерифа яростным взглядом. Джесс смотрела пустыми глазами в никуда.

Джинни готова была вцепиться этому идиоту в глотку. «Вот сволочь!» — хотелось крикнуть ей, но она сдержалась.

— Этот сукин сын хотел меня убить, — бросила она, и мисс Тейлор болезненно поморщилась. — Джесс спасла мне жизнь. Если бы не она, этот треклятый отчим уж точно порешил бы меня!

— О Господи! — ахнула мисс Тейлор, побледнев, и обернулась к шерифу. — Что ты собираешься делать? Теперь наш Ларчвуд-Холл будут склонять на каждом углу!

Шериф почесал живот.

— Значит, так. Сейчас мы все вместе выйдем из этой комнаты.

Мисс Тейлор бросила на него яростный взгляд.

— Прошу тебя, спустись вниз, чтобы девочки смогли набросить на себя халаты!

Проворчав что-то себе под нос, он вышел. Мисс Тейлор помогла Джесс встать и вывела ее из комнаты. Джинни и Сьюзен остались вдвоем.

— Если бы кто-то привел в порядок его штаны, он бы выглядел намного привлекательнее, — бросила Джинни, глядя на Сьюзен.

Та удивленно посмотрела на нее.

— Нечего на меня пялиться! — бросила Джинни. — Я до него и пальцем не дотронусь!

— О Господи, Джинни, неужели он и вправду собирался тебя изнасиловать?

— Не-а, — пожала плечами Джинни. — Ему захотелось пописать, а он решил, что здесь туалет.

Сьюзен, пристально взглянув на нее, сказала:

— Так и быть! Я сделаю это только ради нашего пансионата, чтобы репутация его не пострадала.

— Вот не знала, что это тебя волнует.

Сьюзен повернула тело на бок, протянула было руку к ширинке, но тут же отдернула ее. Они с Джинни молча переглянулись. Набрав побольше воздуха и прикрыв глаза, Сьюзен застегнула молнию. Уцепившись за ремень, она перекатила мертвое тело обратно на живот и хотела подняться, но не успела — ее вырвало прямо на ноги трупа.

Несколько минут спустя девочки уже сидели в столовой и пили слабый чай, избегая смотреть друг другу в глаза.

У Джесс на лице было все то же отсутствующее выражение. Сьюзен уже взяла себя в руки, однако лицо ее было еще зеленоватым, а Ни Джей и не старалась скрыть испуг.

Мисс Тейлор нервно теребила ворот халата. Во главе стола восседал шериф, успевший облачиться в форму. В одной руке он держал маленький блокнотик, в другой — шариковую ручку. «Ну прямо комедия какая-то! Смех да и только!» — подумала Джинни.

— Буду разговаривать с каждой в отдельности, — объявил Бад У ил сон.

— Это еще зачем? — бросила Джинни. — Я ведь уже рассказала, что случилось. Меня хотел убить отчим.

— С чего вы взяли?

— Он узнал о том, что я беременна, и чуть не лопнул от ярости. А потом обнаружил, что я стащила у него деньги, чтобы приехать в этот пансионат.

Вскинув брови, шериф чиркнул что-то в своем блокнотике и взглянул на Джесс:

— А потом что случилось?

Джесс откашлялась.

— Я услышала какой-то шум, — прошептала она. — Будто кто-то боролся.

— Он пытался задушить меня, — поспешно проговорила Джинни, чувствуя на себе недоуменный взгляд Сьюзен.

«Пусть эта сука только попробует рот раскрыть!» — угрожающе подумала она и затараторила:

— Он залепил мне рот скотчем. — Она провела рукой по саднившим губам. — А я наподдала ему, он и свалился на пол. Должно быть, Джесс и услышала этот шум.

Шериф вопросительно взглянул на Джесс.

— Значит, вы взяли ножницы и пошли в ее комнату?

Только потому, что вам почудилось, будто что-то упало на пол?

— Не только… Мне показалось, что в комнате Джинни происходит что-то странное.

— И вы по счастливой случайности как раз не спали.

— Я шила… Хотела сделать для всех рождественские подарки… Чулки… — По щекам ее потекли слезы.

Мисс Тейлор ласково обняла Джесс.

— Ну хватит, Бад! — бросила она.

Джинни взглянула на Джесс — какой же маленькой она кажется в этом своем халате! Никто никогда не догадался бы, что она вот-вот должна родить.

— Джесс спасла мне жизнь, — решительным голосом заявила она. — Он хотел меня убить.

И она обвела взглядом собравшихся. Никто не проронил ни слова.

— А что касается моей мамы, — продолжала она. — Я сама ей утром позвоню и все расскажу.

«Только не слишком рано, такую новость ей будет легче переварить в подпитии», — усмехнулась она про себя.

— Я не хотела его убивать, — проговорила Джесс. — Просто подумала, что смогу помешать ему избивать Джинни…

— Не волнуйся, дорогая, — попыталась успокоить ее мисс Тейлор. — Все будет хорошо.

И в этот момент Джесс, пронзительно вскрикнув, обхватила руками свой огромный живот.

Мисс Тейлор тут же подскочила к ней.

— Джесс, что с тобой?

— О Господи! — в испуге взвизгнула Джесс. — Ребенок!

Кажется, я рожаю!

И, согнувшись пополам, она без чувств упала на пол.

Все дальнейшее Джинни видела будто в тумане, а с годами эти события почти целиком сгладились. Помнила только, как Поп Хайнс вынес Джесс на руках из дома; как по пансионату сновали полицейские с блокнотами в руках и с отсутствующим, лишенным всякого интереса выражением на лицах, приставая ко всем с дурацкими вопросами; как на рассвете вынесли из дома тяжелый черный пластиковый сверток, и она поняла — все, кошмар, преследовавший ее столько лет, кончился. Тогда она подумала о своей потери и порадовалась, что и та наконец-то освободилась от этого мерзавца и стала теперь лишь ее мамой.

— Воды отошли еще в дороге, — заметила Сьюзен, когда они с Пи Джей шли по коридору больницы. — А ребенок такой крошечный! — продолжала она. — Всего два шестьсот.

— Надеюсь, они обе будут в полном порядке.

— Да и Джинни тоже хороша… — подхватила Сьюзен. — Похоже, шериф собирается сегодня отвезти ее в Бостон, чтобы она сообщила обо всем матери.

— Как же отчиму удалось забраться в дом? Неужели двери были не заперты?

— Мисс Тейлор сказала, что он разбил стекло задней двери, дотянулся до ключа и открыл дверь.

— Ну уж теперь-то она не будет оставлять его в дверях, — покачав головой, заметила Пи Джей. — Она уже звонила отцу Джесс?

Сьюзен пожала плечами:

— Не думаю. У меня создалось впечатление, что он и слышать не хочет о дочери, пока она не родит ребенка и не вернется домой.

— Даже после того, что произошло прошлой ночью?

Сьюзен опять пожала плечами.

Они прошли мимо медицинского поста — в честь праздника он был украшен вырезанными из бумаги индейками и первыми английскими колонистами, поселившимися в Америке, но почему-то они были с раскосыми глазами.

— А еще мисс Тейлор сказала, что Бад Уилсон согласился квалифицировать случившееся как непредумышленное убийство, — заметила Сьюзен.

На лице Ни Джей появилось недоуменное выражение:

— Но ведь так оно и было!

Сьюзен, не ответив, продолжала:

— Он сказал, что поскольку отчим собирался убить Джинни, а Джесс ее защищала, в отношении ее не будет возбуждено уголовное дело.

— Похоже, он считает, что чем меньше внимания привлечет это дело, тем лучше.

Сьюзен кивнула.

— Его жене, я уверена, это будет на руку.

— Его жене?! — удивилась Пи Джей. — Бог мой, неужели мисс Тейлор встречалась с женатым мужчиной?

— Подумаешь, какое дело! Это случается сплошь и рядом.

Дальше они шли молча, лишь низкие каблуки постукивали по вымощенному плиткой полу.

— Не успеем оглянуться, как мы все здесь будем, — заметила Ни Джей, оглядывая стерильный коридор.

— Я попаду сюда раньше тебя, к счастью.

— У тебя срок четвертого декабря? О Господи! Что я буду делать в Ларчвуде одна целых три недели!

— Ты будешь с Джинни.

Опять наступило молчание.

— Сьюзен? — подала голос Пи Джей. — Нам с тобой так и не пришлось толком поговорить после того, как… — она запнулась, — после того, как ты узнала о Дэвиде. Ты уже заказала в квартиру мебель? Ты собираешься перебраться в Бостон?

Сьюзен вздохнула:

— Да все откладываю со дня на день. Не знаю, на что решиться.

— Не прими, пожалуйста, мои слова за издевку, но не кажется ли тебе, что нужно поторопиться?

— Знаю. Но за последнее время столько всего произошло: сначала Дэвид пропал, потом твой отец умер. И наконец, вчерашнее ночное происшествие… — Она посторонилась, пропуская женщину в инвалидной коляске. — О Боже, как летит время. Я даже выборы пропустила.

— Я это заметила.

Сьюзен улыбнулась.

— Впрочем, у этого Хампрея не было никаких шансов. Несмотря на относительно высокий рейтинг популярности, он никогда не выиграл бы. Да и приказ прекратить бомбардировки, отданный Джонсоном в последнее время, не смог…

— Сьюзен, — перебила ее Пи Джей. — Это уже было сто лет назад, а мы с тобой говорим о сегодняшнем и завтрашнем днях: о тебе и твоем ребенке.

Сьюзен, уставившись взглядом в выложенный плиткой пол, лишь буркнула:

— Знаю.

Она знала, что откладывает со дня на день принятие решения потому, что никак не может определиться. Если бы можно было позвонить родителям и посоветоваться с ними! Но она не общалась с ними со дня сообщения о без вести пропавшем Дэвиде. И хотя прошло уже немало времени, звонить им как-то не хотелось. Сьюзен отдавала себе отчет в том, что, поступая подобным образом, она словно отрекается от своих родителей, так же как отец Джесс поступил со своей дочерью или мать Пи Джей — со своей. В одном она была твердо уверена — она сама обязана нести полную ответственность за ребенка, даже если никогда больше не увидит его отца. А может, она все это выдумала, вдруг засомневалась Сьюзен. Что, если она приняла такое решение лишь в надежде на счастливую встречу с Дэвидом? А если эта встреча не состоится и Дэвид никогда не вернется, что тогда? Разумно ли будет воспитывать ребенка без отца? Честно ли будет по отношению и к нему, и к Дэвиду?

Издалека донесся детский плач, прервав ее размышления. Сьюзен с Пи Джей словно завороженные пошли на этот звук и внезапно оказались перед стеклянной дверью.

За ней виднелись детские кроватки, а в каждой из них лежал новорожденный.

Ребенок Джесс тоже был там, завернутый в розовое одеяльце. На спинке кроватки висела табличка: «Франсис Бейтс».

— Она назвала дочку в честь мисс Тейлор, — заметила Сьюзен. — Франсис.

— Какая она маленькая, — подхватила Пи Джей. — И какая хорошенькая.

Сьюзен взглянула на ребенка и почему-то почувствовала странную отрешенность. Из-за угла послышались голоса. Сьюзен узнала их: разговаривали мисс Тейлор и мисс Глэдстоун. По-видимому, им и в голову не приходило, что Сьюзен с Пи Джей совсем рядом.

— Приемные родители просто в восторге, — проговорила мисс Глэдстоун. — Особенно потому, что она родилась раньше положенного срока.

— А они знают, почему произошли преждевременные роды?

— Нет, им это знать ни к чему.

— Хорошая у вас работа, — заметила мисс Тейлор.

— Скажем так: очень приятно видеть, как счастливы люди, которые наконец-то обрели долгожданного ребенка.

А самое трудное — это уговорить девочек отдать своих детей. Только сейчас я начинаю понимать, как им, должно быть, трудно.

— Я тоже, — согласилась мисс Тейлор. — Наверное, тяжело пожертвовать ради счастья ребенка своим счастьем.

Сьюзен почувствовала, как внутри у нее все похолодело. Она взглянула на Пи Джей. Та никак не отреагировала на откровение мисс Тейлор, но Сьюзен догадалась, о чем та думает. О том, что она, Сьюзен, должна, как и другие девочки, отказаться от своего ребенка, дать ему возможность жить нормальной жизнью, что она должна смириться с тем, что, быть может, никогда больше не увидит Дэвида. Поэтому самое малое, что она может сделать для своих двух самых дорогих ей людей, — это отказаться от них.

Через шесть дней Джесс, не заезжая в Ларчвуд, прямо из больницы отправилась в Манхэттен. Мисс Тейлор сама собрала ее вещи и отправила их Джесс домой.

— Она решила не заезжать сюда, — объяснила она девушкам. — Всякие воспоминания… Ну, вы меня понимаете.

Все согласно кивнули. Они-то понимали.

Во вторник, 5 декабря, Сьюзен родила мальчика. «Надо же! Ровно через полгода после покушения на Роберта Кеннеди», — криво усмехнулась она.

Когда мисс Тейлор пришла ее навестить, она предложила Сьюзен позвонить ее родителям.

— Мне все равно, — откровенно ответила она.

Она решила переехать в Бостон, но одна. Возьмет деньги, оставленные ей в наследство дедушкой, окончит аспирантуру, будет сама себя содержать. Хватит ей держаться за мамину юбку и поступать по ее указке. Она прекрасно понимала, что мать приложит все усилия к поиску для нее добропорядочного мужа-еврея. Сьюзен это не устраивало.

Она собиралась жить самостоятельно, по крайней мере первое время. Будет ли она искать Дэвида, нет ли, Сьюзен еще не решила, но их ребенок должен жить в доме, где приемные родители будут благословлять каждый его вздох.

«Ему у них будет лучше», — подумала она, подписывая отказные документы.

— Вот и остались мы вдвоем, — сказала Джинни, обращаясь к Пи Джей.

Они стояли на крыльце и видели, как Сьюзен села в такси и уехала из Ларчвуда навсегда.

— Да, — кивнула головой Пи Джей. — С наступающим Рождеством тебя.

Они вошли в дом и отправились в гостиную.

— Не знаю, как ты, а я здесь до Рождества задерживаться не собираюсь, — заметила Джинни.

— Сие от нас не зависит, — пожала плечами Пи Джей и обвела глазами комнату: сосновые иголки начали опадать, красные бантики поникли. — Да мы его уже отметили перед Днем благодарения. — И, взглянув на Джинни, поспешно добавила:

— Прости, я не хотела…

— Да ладно, — отмахнулась та.

— Что ты собираешься делать после рождения ребенка?

— Поеду домой. Когда мы с Бадом Уилсоном ездили в Бостон к маме с известием о смерти отчима, он рассказал мне про Лос-Анджелес очень много интересного. Он оказался неплохим мужиком. А еще мне очень хочется помочь маме бросить пить. Не знаю, получится ли это но для начала попытаюсь уговорить ее переехать в Лос-Анджелес.

Слава Богу, отчим оставил кучу денег.

— Ты ведь его не очень любила, верно?

— Можно и так сказать, — расхохоталась Джинни. — А вот мама почему-то была от него в восторге. Хотя чему удивляться, — добавила она. — Она ведь многого не знала.

Пи Джей встала и, подойдя к окну, бросила взгляд на подъездную аллею. Пошел снег.

— Давай не будем о мамах, — тихонько сказала она.

— Ладно, черт подери. А что ты собираешься делать?

— Поступлю в Чикагский художественный институт.

Хочу стать дизайнером. Мне очень нравится эта профессия. А что касается матери… Увижу я ее когда-нибудь, нет ли, мне в общем-то наплевать.

— Это ты сейчас так говоришь, — заметила Джинни. — Все может измениться.

— Не думаю, — покачала головой Пи Джей.

Через десять дней, 18 декабря, Пи Джей отвозила в больницу Джинни. Та, скрючившись, сидела на заднем сиденье пансионатского фургона. Она сообщила о начале схваток только после того, когда отошли воды.

— Чем позже попадешь в это заведение, тем лучше, — заметила она.

— О Господи, Джинни! — раздраженно бросила Пи Джей. — Ты что, собираешься в машине рожать?

— А почему бы и нет, — простонала она. — Уж так и быть, скажу тебе, но только между нами: я готова пойти на что угодно, только бы не попасть в больницу — боюсь этих заведений.

Пи Джей была поражена, однако виду не подала.

Пи Джей, Поп и мисс Тейлор ожидали известий в приемном покое. Не прошло и часа, как появился врач.

— Девочка, — объявил он. — И мамаша, и ребенок чувствуют себя отлично. Во время родов мать так и сыпала ругательствами. Я и половины их не знаю. — Он улыбнулся, вскинув кустистые брови. — Но она справилась со своей задачей отменно!

Обратно в Ларчвуд ехали молча. Мисс Тейлор осталась в больнице ждать, пока Джинни проснется. Пи Джей вдруг подумала, что сегодня она будет дома одна. Словно читая ее мысли. Поп сказал:

— Мы с женой будем сегодня ночевать в комнате мисс Тейлор. Негоже вам одной оставаться. А что, если ваше время наступит ночью?

— Спасибо, Поп, — улыбнулась Пи Джей.

«Мое время… — печально подумала она. — Остальные даже и не узнают. Что ж, кто-то должен быть последним».

Словно почувствовав гнетущее одиночество пустого дома, она вздрогнула и взмолилась, чтобы ей не пришлось ждать слишком долго.

Через пять дней Джинни вернулась из больницы. Живот у нее был пока слегка отвисшим, но мини-юбку она уже нацепила.

— Нет, ты не представляешь! — с порога закричала она. — У меня вылез геморрой. Это у меня-то, которую даже по утрам не тошнило! Так надо ж было заполучить эту чертову болячку!

И она помчалась наверх собирать чемоданы.

Пи Джей осталась в гостиной и от безделья принялась поправлять поникшие елочные украшения. Она заметила, что красная шелковая головка Санта-Клауса исчезла. Должно быть, мисс Тейлор сунула ее в чемодан, когда собирала вещи Джесс.

— Прошел час. Интересно, почему не спускается Джинни?

Пи Джей пошла на кухню. Там была миссис Хайнс — готовила обед.

— Сегодня и готовить-то некому, — заметила она. — Только вам да мисс Тейлор.

И куда только девались ворчливые нотки в голосе обычно хмурой кухарки! «Да… — подумала Пи Джей. — Переживания меняют людей!»

— А Джинни?

— Она уехала. Поп отвез ее на станцию минут двадцать назад.

Пи Джей была потрясена.

— Уехала, не попрощавшись?

Миссис Хайнс пожала плечами.

— Вы же знаете, она всегда была немного взбалмошной.

Пи Джей вернулась в гостиную. Она не могла поверить, что Джинни исчезла, даже не попрощавшись. А она-то решила, что Джинни немного оттаяла! Оказывается, нет.

Она вспомнила миссис Хайнс, потом опять подумала о Джинни. Да, не все люди меняются, некоторые всегда остаются верными себе.

Пи Джей взглянула на елочные украшения. На улице быстро темнело, и свет, падавший с веранды, отражался в них, заставляя их блестеть и переливаться всеми цветами радуги. Интересно, способны ли события, происшедшие с девочками, круто изменить их взгляды на жизнь?

Внезапно она услышала звук отворяющейся двери.

— Пи Джей, где ты? — раздался голос Джинни.

— Я в гостиной! — крикнула Пи Джей.

Джинни, стряхивая с пальто снег, появилась на пороге.

— Я забыла с тобой попрощаться, — сказала она.

Пи Джей встала и подошла к ней. Девушки обнялись.

— Удачи тебе, Пи Джей.

— И тебе тоже.

Они стояли обнявшись в течение нескольких секунд, затем Джинни высвободилась из объятий.

— Ну, мне пора, а то опоздаю на этот треклятый поезд.

Пи Джей расхохоталась.

— Пока, подружка, — сказала она.

Джинни, махнув ей на прощание, поспешила к двери.

— Пока! — бросила она.

Девушки не стали обмениваться адресами. Зачем? Они были уверены, что никогда больше не встретятся. О некоторых вещах, решила Пи Джей, лучше забыть и никогда не вспоминать о них. Одна-единственная мысль не давала ей покоя — будет ли у нее когда-нибудь другая подруга.

В рождественское утро Пи Джей сидела в гостиной одна.

Пыталась читать газету, но это напомнило ей о Сьюзен.

Где она сейчас, что делает? Пи Джей подумала о Джесс.

Интересно, будет ли она на Рождество со своим отцом?

Что же касается Джинни, то о ней можно не беспокоиться: с этой девушкой всегда будет все в порядке — мужества и силы воли у нее хватит на десятерых. Джинни — прирожденный борец.

А может быть, они все не лишены этих качеств, кто знает.

Пи Джей вспомнила отца. Как хорошо, что она не дома?

Пришлось бы, сидя за столом, разворачивать подарки, делая вид, что ничего не изменилось, избегая смотреть на пустое кресло. Интересно, найдется ли мужчина, которому она будет доверять так, как доверяла отцу, и который будет любить ее так сильно, как любил отец.

Перед обедом позвонила мать.

— Я просто хочу убедиться, что с тобой все в порядке, — безжизненным голосом проговорила она, и Пи Джей поняла: она позвонила лишь затем, чтобы исполнить свой материнский долг, чтобы можно было потом с чистой совестью считать себя образцовой матерью. Не иначе как Реверенд Блэксмит настоял на этом.

— Я чувствую себя хорошо, мама, — сказала Пи Джей. — Скоро буду дома.

— Я хотела поговорить о твоих планах на будущее, — быстро проговорила мать, словно боясь, что Пи Джей скажет такое, что ей слышать не захочется. — Ты уже решила, чем будешь заниматься?

— Я хочу поступить в Чикагский художественный институт. У них там отличная программа.

— Это хорошо, — с явным облегчением проговорила мама.

— Поеду туда сразу после Нового года.

— Это хорошо, — повторила мать. — Ну, с Рождеством тебя.

— И тебя тоже.

Пи Джей повесила трубку и, выпрямившись, сложила руки на животе. Она не сердилась на мать, понимая, что они с ней никогда не будут близки. Теперь, когда не стало отца, который их еще как-то связывал, у каждой из них будет своя жизнь. Мать будет продолжать хранить свою тайну, а она, Пи Джей, жить, лишь изредка вспоминая о прошлом. Только сейчас Пи Джей осознала, что осталась одна не только в Ларчвуде, но и на всем белом свете.

Поздно ночью у нее начались схватки. Сын родился 26 декабря в 8 часов 59 минут.