6

Спустя три дня он оказался в Белоруссии. Не в Минске – города особенно пугали Дезертира, при виде большого количества людей ему до истерики хотелось стрелять. Не затем, чтобы убить, а чтобы защититься. Много друзей не бывает, значит, это враги. Так работало его подсознание, и ничего поделать с ним не удавалось. Зона царствовала там, в темных закоулках разума, царствовала и наслаждалась мучениями Дезертира.

Он ночевал только в лесу, но и там просыпался каждый раз от ужаса: нет ствола! Ощупывал землю рядом и убеждался, что автомата действительно нет. Много ли навоюешь с «браунингами»? Даже от семейки кабанов не отбиться, если придут настоящие кабаны, с острыми копытами, с непередаваемой ненавистью в крохотных глазках.

Старое имя никак не приживалось в голове, не ассоциировалось с этим человеком, у которого лицо покрыто шрамами. Может быть, дело в том, что никто не называл его Никитой Нефедовым? Он пытался написать домой, даже купил на деревенской почте конверт и бумагу, продав по дешевке собранные грибы. Цены были указаны в рублях, и Дезертир долго соображал, разглядывая их. Это были не настоящие рубли, а бумажные…

Письмо не получилось. Он не знал, что писать, а разглядывая конверт, вдруг с ужасом понял, что начисто забыл адрес. Никита Нефедов не имел к Дезертиру никакого отношения, Никиту убила Зона.

Он переоделся в привычную для грибников одежду, завел себе плащ словно у излома, чтобы прятать под ним оружие, и корзину. Грибы покупали охотно, учитывая, что цену Дезертир предлагал назвать покупателю. Каждый раз подолгу рассматривая ценник, он приобретал хлеб и соль, иногда сласти и сигареты. Питался в основном мясом – если и не попадется зайчишка, всегда можно раздобыть птицу. Не обязательно утку, на худой конец сойдет и парочка ворон. Один раз съел собаку, ради интереса: такая диета не вызовет у него никаких чувств? Нет, ни брезгливости, ни жалости, ничего. С мясом Дезертир обошелся по рецепту Кварка и нашел, что есть его вполне можно. Вкус? Ему было наплевать на вкус, только немного скучал по натовским саморазогревающимся упаковкам.

Одежду и обувь Дезертир не покупал в магазине, но вспоминать о встретившемся грибнике не любил. В конце концов, он не хотел его убивать – мужик сам кинулся на пистолет с выхваченным из-за пазухи топориком. Тревожило, что тело осталось непогребенным – кто им занялся? Здесь, в этих спокойных, малонаселенных лесах человек, наверное, мог лежать месяцами. В Зоне все устроено лучше, проще и быстрее.

Дезертир понимал, что превратился в чудовище, потерял что-то очень важное, нужное каждому человеку. Понимал, но все еще боролся. Порой вечерами ему казалось, что, еще немного, и удастся влезть в автобус к незнакомцам, не наставляя ни на кого пистолет, что получится вспомнить адрес и отправиться домой. Что ему границы? Их нет, если ты готов ползти на брюхе целыми днями. Но ночью он опять просыпался от вечного кошмара: исчез автомат. Искал, и не находил – «Калашникова» и в самом деле не было рядом. Там, у самого периметра, всего-то в нескольких десятках километров, ждал нехитрый тайник. Автомат, шоттан, детектор – что еще надо? Дезертир просто физически ощущал, как трудно ему будет уйти от этого схрона дальше. И не уходил.

Районы приходилось менять, чтобы не примелькаться. Без причины убивать не хотелось, а люди злы. они подозревают о чем-то, шепчутся бабы за спиной во время каждого визита в булочную. Он слышал: шрамы. Да, Дезертира тоже беспокоили шрамы, особенно тот рубец на щеке.

Время от времени он начинал жечь, словно уголек. Дезертир каждый раз удваивал бдительность, но опасность замечал далеко не всякий раз. Да и какие тут, на Большой земле, опасности? Но как-то раз боль ударила с такой силой, что Дезертир повалился на колени, выхватил сразу оба «браунинга». Это случилось, когда он брел с грибами вдоль шоссе. Дезертир видел изумленные лица водителей, но не прятал пистолеты – ведь шрам предупреждал о врагах! Было только не ясно, куда стрелять.

Стрелять и не пришлось: несколько секунд спустя одна из машин вдруг потеряла управление и врезалась в деревья, проехав по тому самому месту, где Дезертир оказался бы, не останови его боль. Шрам тут же перестал о себе напоминать, Дезертир спрятал оружие, подхватил корзину и ушел в лес. Теперь кое-что стало ясно: шрам предупреждает только о реальной опасности. Каждый раз, когда он болел, Дезертиру угрожала смерть, на мелкие неприятности рубец не обращал внимания.

Близился октябрь, ночи становились все холоднее. Выручить, пусть и на время, мог бы огонь, но разводить его в темноте Дезертир просто не мог. Некому держать спину, каждая попытка превращалась в кошмар, это было все равно что ходить по канату над пропастью. В любом случае не до сна… Природа вытесняла его из своего царства, надо было на что-то решаться. Или пытаться жить с людьми, или признаться сеое в чем-то самом важном.

В своем кружении по лесам Дезертир понемногу начал смещаться к югу. Причин было множество, он пока не шел к Зоне, просто пытался выжить. Мыслей о происходящем с ним Дезертир научился избегать, порой оставляя голову пустой целыми днями. Так проще, так легче. Мерно вышагивая в произвольном направлении, он двигался, лишь иногда ориентируясь по солнцу и механически пополняя корзину грибами, местными дешевыми артефактами.

– Покурить не найдется?

Дезертир шагнул за дерево, осторожно выглянул. К нему спешил человек в плаще и теплой кепке, старческое личико дружелюбно улыбается. Сутулый, почти горбатый, в руке такая же корзина с грибами.

– Мил-человек, как на Максимовичи выйти, не подскажешь ли? Родня у меня там живет.

– Подскажу. – Дезертир аккуратно поставил корзину, вышел из-за дерева и распахнул плащ. – Стой там.

Излом запнулся, увидев направленные на него стволы.

– Ты что, мил-человек? Не бери грех на душу, не на грибы же позарился? Пойду своей дорогой, коли что – не видел я тебя…

– Стой там, – мрачно повторил Дезертир в сутулую спину. – Тогда не убью.

– Да что ж я тебе сделал-то?

Тварь обернулась, и вопреки сказанному, на лице ее не было недоумения. Распознал излом старого знакомо– го, хоть и не виделись никогда.

– Не сделал, но собирался. Скольких уже порешил-то в этих лесах?

– А ты?

Дезертир будто налетел с размаху на стену, ошеломленно замолчал. Перед глазами пронеслись лица. Трое… Они сами были виноваты, не считая разве что того, первого, которого он остановил ради сапог.

– Так-то! – сказал излом, почувствовав свою победу. – Это там мы по разные стороны, а тут обоим несладко. Я же тебя насквозь вижу, не только рукой меня Зона наградила… Накорми меня, человек. Ведь есть у тебя в рюкзаке мясо,

– Есть, – кивнул Дезертир. – Может быть, и накормлю. Как ты сюда попал?

Излом, рассказывая, собрал хвороста, развел костер. Они разделили пищу, сидя у огня, и, хотя Дезертир почти не вслушивался в жалобное дребезжание мутанта, перед глазами у него будто прокручивался страшный фильм. Все случилось очень просто, иначе и быть не могло: во время одного из выбросов Зона заставила излома пойти на бруствер. Прорыв удался, но часом позже всех тварей искрошила артиллерия. Обожженный, истерзанный, излом остался лежать среду кусков тел до ночи, медленно регенерируя. По его словам, это неизвестная людям мука, недоступная их органам чувств.

– К рассвету я еще не мог встать и пополз. Вот – приполз… – Излом коротко рассмеялся. – Конечно, жить мне тут несложно. Главное – вовремя уходить. Тоже просто, что взять со старика? Ну, а если захотят взять, то я почую и уж тогда возьму кого-нибудь сам… В Зоне человечинки не часто попробуешь, а тут другое дело.

– Почему же так близко к периметру шатаешься? Мог бы убраться подальше, безопаснее.

– Чем же безопаснее? – Излом перемалывал пишу с костями, зубы у него были замечательно здоровые.

– Никто не знает о Зоне.

– Здесь тоже никто не знает. Слухов много, сам порой люблю детишек попугать.

Но слухи еще никого не выручили, верно? – Мутант захихикал. – Кроме того, Зона пока рядом, силы дает. И тебе ведь тоже, а?

– Может быть. – Дезертир дожевал хлеб, отряхнул ладони и взял с земли пистолеты. Излом прыгнул через огонь, вытягивая свою уродливую конечность, но пули остановили его.

Убийца сидел рядом, пока от костра не потянуло жареным, тогда он поднялся, уже зная, что должен делать. Он пошел к Зоне, даже не пытаясь сориентироваться – внутренний компас уверенно показывал направление.

И мир наконец-то изменился, отозвался, будто увидел и узнал его. Холодной ночью Дезертир смог развести наконец огонь. Лежа спиной к пламени, он вспомнил все. Вспомнил, как звала его Зона, как заманила и сберегла в первые, самые опасные часы. Вспомнил, как предупреждала об опасностях и подсказывала верный путь среди тысяч ловушек. Как воспитывала, вскармливала нового питомца.

«Но зачем?» – спрашивал Дезертир.

Тщетно. Зона молчала, и от ее молчания становилось не по себе. Будто тот. кто создал тебя, вдруг отвернулся, чем-то крайне недовольный.

«Она выпустила меня, выпустила! Все сделала, чтобы я сумел выйти. Воспитала и отпустила в мир… Так не бывает! – Дезертир кусал кулаки, удивляясь, что раньше не понял этого. – Я боялся Зоны, а она этого и хотела. Ей достаточно людей внутри, теперь понадобился кто-то снаружи. Все это время Зона жила внутри меня, я таскал ее по лесам, служил ей. Может быть, она видела большую землю моими глазами? Но тогда что такое – Зона? Почему я так избегал каждой возможности узнать хоть что-то о ее сути?»

Нелегко вдруг понять, что ты – лишь марионетка. Тянутся из темноты ослабшие нити. Кто дергал за них, зачем? Хочется оборвать их раз и навсегда, но нити слишком прочны. Тогда – запасной выход.

Дезертир вложил в рот ствол, почувствовал на языке холод металла. Рука сразу онемела, пальцы отказались слушаться. Да он и не приказывал им ничего, просто лежал и чувствовал вкус смерти, смаковал его. Выходило, что вкус какой-то дрянной. Крысиное мясо куда приятнее.

«Нефедовы, квартира пятьдесят девятая, четвертый этаж, третий подъезд, вход со двора, – вспомнил Никита. – Вот как просто.»

Он с отвращением вытащил изо рта ствол «браунинга», вообще отложил в сторону пистолет и полез в рюкзак. Все было здесь: мятый конверт, бумага, авторучка. Быстро вписал адрес – на всякий случай соседский – и принялся за письмо, сразу начав мелко, чтобы все влезло. Выходили какие-то каракули, но Никита знал: дома разберут.

Он писал, не задумываясь. Ничего про мутантов и аномалии, да и про службу – ничего. Все это неважно. Он больше не в армии, но не может вернуться, потому что нашел свою судьбу. Когда-нибудь обязательно получится встретиться, а пока – не надо за него переживать. Все образуется, ваш Никита. Пересказать коротко, а вышло длинно, потому что писал Дезертир от души. Этот мир – не таков, как кажется из далекого городка, и если это узнать, то не успокоишься уже, пока не поймешь, где проходит трещина.

– Точка, – вслух сказал он и заклеил конверт. – Я, наверное, свинья. Только иначе уже не получится.

Особой близости к людям, проживавшим в далекой пятьдесят девятой квартире, Дезертир не испытывал. Они были родителями Никиты, а этому парню, давно не существовавшему, он просто был кое-чем обязан, только и всего. На самом деле письмо было адресовано ему самому, и каждую строчку Дезертир запомнил накрепко.

– Вот она, вся правда… – бормотал он, помахивая конвертом и шагая по дороге к неизвестному населенному пункту. – Ничего не поделаешь, я действительно человек Зоны. И оценить ее влияние на самого себя не могу. Обратиться за помощью к специалистам – обречь себя на гибель, да и нет повода думать, что эти спецы сами не вовлечены в бизнес. Остается только жить таким, каков я есть, и там, где я могу жить, вот и все.

Дезертир отыскал почтовый ящик неподалеку от магазина и. пересчитав наличность, решил зайти. В торговом зале перешептывались о чем-то бабы, по виду совсем деревенские. На вошедшего они покосились очень подозрительно, тут же забыли о ценах.

– Муки пять килограммов. – попросил Дезертир. – На остальное шоколадок, сколько выйдет.

– У нас шоколадки разные… – пожала плечами продавщица, но вопросов не задавала, вовремя сообразив, что есть шанс сбыть немного лежалого товара…

Укладывая в рюкзак добычу. Дезертир все же расслышал шепот:

– Вроде и ханыга обыкновенный, а водки не взял. Вот и тот такой же…

– Вонь, как будто год не мылся, а глаза умные…

– …трупы все обглоданы. Говорят, у него клыки, как у волка…

– Все Зона проклятая!

Он вышел, сразу направился к лесу, прочь из маленького поселка. Похоже было, что местное население понимает, откуда берутся зловещие создания, и дозревает потихонечку. Еще немного – и каждого неизвестного будут с пристрастием допрашивать, а то и просто убивать, на всякий случай. Мужикам так проще, и Дезертир легко мог их понять. Более того, он-то был с ними целиком согласен…

«Если остановит группа, придется сразу стрелять. Жаль, ведь они не виноваты. И ведь правы: я тоже оттуда, я тоже монстр. Может быть, помочь им?»

Он вовремя услышал голоса, свернул с тропинки за деревья. Мимо прошли люди, человек пятнадцать. Все возбужденные, четверо с охотничьими ружьями, о чем-то коротко переговаривались.

«А ведь я угадал! – усмехнулся Дезертир. – Вот сейчас бабы обо мне расскажут, и облава начнется. Хотя нет, бабы приезжие… Но и в поселках паника, а уж что про глухие деревушки говорить?»

Он прошел еще с четверть километра и увидел поломанные кусты. Свернул в заросли. Так и есть: пробитые осиновыми кольями трупы. Сперва их, конечно же, нашпиговали крупной дробью, а уж затем совершили несложный ритуал. Дезертир присмотрелся к трупам – похоже, зомби.

– Далеко дело зашло. Неужели правительства и это замолчат? – спросил он у жертв самосуда, и один из покойников вдруг открыл глаза.

– А… па…ба… ол…

– Нет, кол я не выну, – усмехнулся Дезертир, доставая пистолет. – Но башку разнесу, а то еще сам встанешь. Не место тебе здесь.

Привлечь внимание выстрелами он не боялся: прятаться больше не нужно. Монстр уходит к месту своего естественного обитания, в Зону. Вовсе не для того, чтобы помогать ей, как раз наоборот. Есть только один способ избавиться от заразы в себе – уничтожить ее источник. Без этого не стать человеком, не зажить нормальной жизнью.

«Не исключено, что сердце Зоны бьется по эту сторону периметра, но путь к нему можно отыскать только изнутри, – думал Дезертир, перезаряжая «браунинг». – Жди меня, родная! Ты воспитала убийцу, но я вернусь со своими умениями к тебе же. И буду искать… Буду похож на тех сумасшедших, что опьянены тобой и думают только о раскрытии тайн. Но я не такой! Я ищу, только чтобы уничтожить».

Где-то далеко его слышала Зона и улыбалась. Еще один мальч:ик не смог уйти. Еще одна голова упала на блюдо по своей собственной воле. Человек слаб, и путей к его слабости множество.

7

После завтрака Андрей заставил всех практиковаться в стрельбе из арбалетов. Приобретенные в охотничьем магазине машинки работали неплохо, вот только во время учебы потеряли еще две стрелки.

– Ничего! – смеялся Андрей. – Рано или поздно все израсходуем. Все равно придется стрелять деревянными, куда денемся?

– Деревянные летят плохо, – вздохнула Марго. – Тогда уж надежнее саблей.

– А если вампир на дерево залезет, как ты его достанешь? Сабля саблей, но арбалетом владеть нужно.

Потом все шестеро сели чистить оружие. Хотя что там чистить? Сабли, ножи, кое-какая броня. Слов нет, и за ними уход нужен, но не каждый же день! Миша хмурился, девчонки переглядывались со смешками.

– Смейтесь, смейтесь! – качал головой Андрей, в который раз раскладывая на тряпочке разобранный обрез. – Думаете, в Зоне будет время для шуточек? Там все очень серьезно. Серебряных пуль всего-то десяток, остальных придется класть руками, а это не смешно.

– Андрей, а можно их второй раз использовать? – спросила Марго. – Пули-то? Ну, выковыряешь их из вампира, приделаешь к гильзе снова.

– А пороха я где возьму? – Вожак выпятил подбородок и растущую на нем эспаньолку. – И вообще, гильза-то ведь тоже уже стреляная! Дура, ты хоть понимай, о чем говоришь.

– Не обзывайся, – пробасил Александр. – Что-то ты много о себе понимать начал. Кордон еще не прошли, между прочим.

– Пройдем, если будете меня слушаться, а не хихикать!

Их было шестеро: четверо парней и две девушки. Молодые, веселые и очень смешные. Дезертир, разглядывая их, даже закурил: все равно не заметят, не почуют. Находясь всего-то в пяти километрах от Третьей линии, горе-сталкеры даже не подумали выставить часового.

«Неудивительно, что такие, как вы, сюда почти не добираются. Небось и ехали в поезде, чудом на патрули не напоролись». Дезертир оставил в кустах рюкзак, чтобы не мешался, и тихонько прошел к ярким палаткам.

Экипировались ребята бестолково, но кое-что могло заинтересовать и Дезертира. Прежде всего – еда и батарейки, но и от одежды кое-какой он бы не отказался, холодало быстро. Поглядывая через удобное окошко на поляну, вор уже вытряхнул на пол содержимое двух рюкзаков и тут почуял недоброе. Шрам не болел, лишь чуть-чуть зачесался, но Дезертир последнее время все лучше слышал его сигналы. Сбросив с плеча «Калашников», он выскочил наружу.

Химера топталась в кустах, Дезертир сразу заметил, как дрожат ветви. Шестеро – очень много для этого мутанта, но жрать-то поди хочется. Пока тварь решалась, Дезертир успел подобраться к ней и почти в упор расстрелял, одной очередью пробив оба сердца. На поляне закричали, забегали бестолково, а он снова ушел в лес, чтобы через несколько минут появиться с другой стороны.

Ребята, конечно же. никуда не делись. Теперь они стояли кучей возле трупа мутанта и громко рассуждали, кто мог его пристрелить. Дезертир уселся посредине поляны, закурил. Он все еще немного колебался. Тащить их с собой – значит почти наверняка обречь всех шестерых на смерть. Но не прикончи Дезертир химеру, результат, скорее всего, был бы тем же самым. Уже трижды в этих пустынных лесах вдоль Третьей линии он находил останки вот таких же искателей приключений.

– Здрасте! – нарочито громко пискнула первой заметившая появление Дезертира Марго.

Все оглянулись. Он не ответил, продолжая пускать дым. Ребята переглянулись, наконец вперед вышел Андрей.

– Это вы монстра убили? – спросил он, поглядывая на автомат гостя.

– Я, – кивнул Дезертир. – Больше-то некому оказалось.

Он кивнул на все еще разобранный обрез, единственное хоть на что-то годное оружие добровольцев Зоны. Андрей с досадой почесал в затылке, бросил бесполезный арбалет.

– Мы его не слышали. Как раз собирались уходить, вылазку к кордону сделать, а монстр…

– Это химера, – перебил его Дезертир. – А до кордона вам не добраться, этот забор – только самый внешний, почти не охраняемый периметр. Оружия другого у вас совсем нет?

– Вот… – Окончательно смущенный Андрей похлопал по висящей на боку сабле. – Мы из клуба, обращаться с железом умеем.

– Ну и обращались бы в своем клубе, кто мешал?

Попасть в Зону оказалось едва ли не труднее, чем выбраться. Третью и Вторую линии Дезертир уже дважды проходил без особых проблем, а вот Первую одолеть пока не сумел. Польский батальон не жалел патронов, палил в любую тень днем и ночью, а дожидаться серьезного прорыва можно было годами. И вот – подарок судьбы, шестеро дурачков с обрезом и арбалетами.

Ребята засуетились. Все еще очень подозрительно относясь к гостю, которого приняли за местного жителя,. угостили его чаем, стали расспрашивать. Дезертир не столько отвечал, сколько отмалчивался, а многого и в самом деле не знал – например, к кому можно попроситься в баню. Он такими вопросами не задавался, а ближайшие к периметру деревни давно эвакуировали коалиционеры.

Андрей, старший, принес карту, стал задавать вопросы по маршруту. Едва взглянув на нее, Дезертир рассмеялся.

– Она врет десять раз на каждом сантиметре, парень! Выброси свою карту.

– Ну, я в общем тоже уже заметил, что… Но других не продают. Как, кстати, вас зовут?

– Дезертир.

Ребята снова переглянулись.

– Именно так и зовут, никак иначе. – Он поднялся, подтянул ремень. – Собирайтесь, проведу вас в Зону. Если не передумали.

– Нет! – ответил за всех Андрей и явно поторопился: Марго передернула плечами.

– Только… А нельзя у вас купить оружия? Деньги есть, немного, конечно, но…

– Нельзя. Но я вам подскажу, где можно раздобыть – когда ближе к Зоне подойдем.

Конечно, Дезертир не собирался вести их за кордон. Зачем? Зоне людей хватает, они проникают туда совершенно иначе. Хорошо экипированные, прошедшие длительную подготовку, десантируются с вертолетов и идут выполнять задания своих правительств. Потом отчего-то эти люди забывают о своих планах, перестают подчиняться далеким начальникам и становятся собственностью Зоны. А «туристы», как Дезертир про себя называл вот таких малахольных, пробираются лишь случайно, чтобы погибнуть в первые же часы.

Тем не менее он собирался отвести ребят к самому кордону. Пусть поляки обнаружат прямо за своей спиной шестерых типов «из клуба», с саблями и арбалетами. Не перестреляли бы только сгоряча…

«Значит, судьба у них такая, – мысленно пожал плечами Дезертир. – Я же проходы ими разминировать не собираюсь».

– Мы не собирались идти прямо сегодня… – промямлила Марго.

– Как знаете. Тогда прощайте, больше не увидимся. Андрей зашипел, увел всех своих за палатки. Через несколько минут они появились – покрасневшие, взъерошенные, но готовые идти. Дезертир легко поднялся и во время суетливых сборов стоял посреди поляны – это было действеннее, чем торопить словами.

Ругаться пришлось потом, в болоте, когда ребята после трех часов продвижения ползком почти решились сдаться. Ругаться пришлось, когда ночью Дезертир заставил подопечных форсировать холодную речушку, а потом, во всем мокром, снова маршировать через лес. Несколько раз Дезертир уже и сам готов был сдаться, плюнуть на этих недотеп, просто-напросто не способных идти к цели, несмотря ни на что. Или не имеющих такой цели? Дезертир не понимал. Что им, в самом деле, тут нужно?

И все же он их довел. Последние три километра – под дулом автомата. Оружие Дезертир заставил их бросить, а старшего и еще двоих ребят хорошенько, хотя и тихо, отдубасил, не дожидаясь, пока они сговорятся и кинутся сами. Тогда пришлось бы стрелять, а обнаруживать себя до темноты он не собирался. Да и ни к чему губить придурков – может быть, они еще вернутся домой, в большой уютный город.

Хотя в таком исходе Дезертир несколько сомневался-уж слишком далеко ребята забрались. Те, кто контролирует Зону снаружи, почти наверняка предпочтут их ликвидировать, на всякий случай. В том, что человеческая жизнь в этой странной игре ничего не значит, Дезертир успел убедиться не раз.

«Ничего, идо вас доберусь, – мысленно погрозил он далеким кукловодам. – Вот только сначала надо стиснуть сердце Зоны, а уж тогда вас и искать не придется, сами покажетесь. Уже скоро. Я смогу».

Когда опять стемнело, Дезертир вывел шестерку из рощицы, где продержал почти весь день, и направил прямо к блокпосту. Сам тихо ушел в сторону, продолжая двигаться параллельным курсом. Ребята послушно – руки за головой – шли, пока их не окликнули часовые. Немного замешкались, оглядываясь в поисках провожатого, потом догадались все же упасть. Это их и спасло, поляк строго по уставу начал палить в темноту и поднял тревогу.

Как Дезертир и рассчитывал, поднялась суматоха. Вопящих на русском «туристов» коалиционеры почти не понимали, поднятая в ружье спящая смена бестолково топталась у самого бруствера, не зная, откуда ждать нападения. Даже пулеметчики на вышках перестали стрелять, видимо, ожидая каких-то приказов.