S.T.A.L.K.E.R. - Дезертир

Грохот, ночь впереди полыхнула огнем. Дезертир инстинктивно пригнулся к рулю, но разогнавшийся «КамАЗ» даже не почувствовал взрывной волны.

«Неужели отродье Зоны и такое переживет? Неплохо там их разметало, наверное…» – думал он, на ходу открывая дверь.

Пусть и разбитый, но все же асфальт кончился. Теперь под колесами были сплошные рытвины от взрывов, грузовик затрясло, и Дезертир немного притормозил. Совсем немного, только чтобы успеть среагировать, оценить изменившуюся обстановку. Прежде он полагал, что пробьет бруствер, на который со стороны Зоны не так-то просто взобраться, «КамАЗом», но теперь откуда-то точно знал, что никаких укреплений после взрыва фугаса не осталось.

«Не многовато ли я знаю?!» – мелькнуло в голове, и тут же впереди показался собственно кордон.

Поднятая взрывами в воздух пыль еще не полностью осела, но Дезертир разглядел широкий ров. наполненный какими-то горящими обломками. Вообще горело вокруг много, слишком много.

«Напалм?» Он еще успел сбросить скорость и кувыркнулся из кабины.

Земля ударила без жалости, вышибла дух, хорошо еще, что рюкзак немного смягчил падение. Около минуты Дезертир потерял на то, чтобы отыскать отлетевший в сторону «Калашников» и тут же пристрелить скачущего на трех лапах слепого пса. Он ожидал увидеть здесь ад из тысяч воющих монстров, но те немногие, что уцелели после взрыва фугасов, едва шевелились.

«Неужели отбили прорыв?!» – в ужасе думал он, пока бежал, прихрамывая, к провалившемуся в ров грузовику.

Мост вышел неплохой – задние колеса упавшего на бок «КамАЗа» все еще вращались в Зоне, а вот кабина уткнулась в Большую землю. Взобраться на кузов и перебежать на ту сторону – дело нескольких секунд, но горящий далеко внизу напалм все же подпек голые пятки чудовищным жаром.

«Забыл про обувь, и я называю себя нормальным… – Дезертир скачкал между горящими брызгами и щелкающими зубами тварями, от которых, казалось, и осталась-то только голова. – Идиот, идиот!»

Он ждал, что вот-вот ударит Вторая линия. Хотя кого ей бить? Мутантов просто нет, они или мертвы все, или успели уйти дальше. Слева горело какое-то здание, наверное, караульное помещение. Здесь Дезертир впервые увидел тело солдата, по-видимому, он умер еще на бруствере, сюда его отбросило взрывом. Форма и правда не знакомая, какая-то западная, но разбираться времени не было.

Не забывая постреливать в особо наглых тварей, но и не останавливаясь, чтобы их добить, Дезертир бежал и бежал, пока не выдохся окончательно. Произошло это не скоро – наверное, сказались уколы. На счастье беглеца, мутанты им тоже не слишком интересовались, они продолжали стремиться на запад. Ползли химеры с перебитыми позвоночниками, ковыляли, время от времени начиная кружиться на одном месте, опаленные напалмом слепые псы, один раз Дезертир даже видел бюрера, упорно волочащего за собой с десяток метров собственных кишок.

«Нет, не может быть, чтобы все это произошло случайно! – задыхаясь, Дезертир забился под съехавшую в кювет машину. – Ими кто-то управляет, кто-то приказывает атаковать всем вместе, в одном направлении! Но неужели и после такого в Зоне становится еще хуже? Откуда она берет столько сил?…»

Выброс набирал силу. Дезертир увидел, как в стороне вдруг вспыхнула зеленая трава – сама по себе. Возникла новая аномалия? Зона в самом деле решила забрать эту землю себе? Он заставил себя выкатиться из убежища и похромал на окровавленных ногах дальше. Торопящийся впереди излом не обратил на него внимания, наверное, принял за мутанта. Благо, внешне Дезертир уже ничем от них не отличался.

Он прошел еще, упорно не выпуская из поля зрения обгоревший плащ излома, около пары сотен-метров, когда сзади донесся грохот. «Боги войны» наконец-то получили добро и накрыли оставленную людьми территорию. Почти сразу в спину ударила волна горячего воздуха. Дезертир почувствовал, как скручиваются от жара волосы. Он упал, накрыл голову руками, постаравшись прижать и уши, а сверху посыпались обломки, комья земли, части тел… Каждый раз. когда ему казалось, что разрывы становятся чуть глуше, дезертир заставлял себя встать и пробежать еще хоть немного. Когда уши заложило всерьез, голова неожиданно стала работать четче.

«Судя по тому, что я еще жив. из-под настоящего обстрела мне удалось уйти. Но они будут переносить огонь в глубь оставляемой территории по мере получения рапортов от командиров подразделений, значит, останавливаться нельзя. Здесь уничтожат все. – Он совсем перестал падать и теперь бежал, рассчитывая только на свою непостоянную удачу. Открылось второе дыхание, – Часть мутантов наверняка успеет прорваться на плечах отступающих к самой Второй линии. Пока я их не догнал, я под угрозой. Но ведь это еще километров пять как минимум…»

Слева что-то блеснуло, и Дезертир по наитию выстрелил. В свете горящего спорттородка – ну совсем, как у них в спецбатальоне! – он разглядел и свою жертву.

Солдат.

«С почином тебя, дорогой! – мысленно поздравил себя Дезертир и подошел к трупу. – А как ты думал? Они будут стрелять в тебя, а ты – в них».

Двигаться дальше босым было невозможно, он и так уже жалел, что не остановился у первого трупа. Аккуратно развязав шнурки совершенно спокойными руками, Дезертир переобулся, не забыв и о носках. Никакой брезгливости он не испытывал – дело есть дело. Размер не подошел, оказался меньше на единицу, а учитывая состояние ног. и на две. но Дезертир сейчас думал не о боли, а лишь о сохранности своих верных средств передвижения. Стоит лишь серьезно проколоть ступню – и конец приключениям.

И снова бег, теперь он продвигался быстрее, даже перепрыгивал воронки. Вокруг сгустилась темнота: от пылающей Первой линии Дезертир ушел достаточно далеко, а новый бой кипел где-то впереди. Сзади артиллеристы играли в какую-то свою игру, связанную, видимо, с клеточками на карте – взрывы доносились то с одной, то с другой стороны,

«Может быть, пытаются отрезать тварей, теснить их куда-нибудь? Тогда они ни черта не понимают: монстры идут только на запад, и проще всего их остановить, если бить прямо перед собой, наплевав на тех из своих, кто не успел унести ноги».

Такой вариант Дезертира, конечно, не устраивал. Только на гуманизм командования коалиционеров он теперь и мог рассчитывать.

«Но ведь Вторую линию тварям все равно не прорвать, если придется совсем туго, артиллерия будет бить и по своим. Любая будет, хоть русская, хоть американская. Что я стану делать, если выживу? Зароюсь в землю? Подниму руки?»

Он бежал по дороге, совсем новой, ровной асфальтовой дороге, лишь местами полотно подпортили недавние взрывы. Бежал мерно, стараясь беречь дыхание. В воздухе появились первые вертолеты, они шарили прожекторами по земле где-то впереди, в паре километров или даже дальше. Когда Дезертир в очередной раз перепрыгивал воронку, слева кто-то выстрелил. Упав и перекатившись, беглец ответил короткой очередью и усльппал в ответ ругань.

«Немцы!» Трудно было не узнать характерное произношение.

Дезертир встал, поднял над головой автомат, – Нихт шиссен! – Вот когда пригодились усвоенные из телевизора выражения. – Гутен морген! Русишь зольдат!

Снова вроде бы выругались, но стрелять не стали. Дезертир побежал в темноту и вскоре оказался рядом с двумя бундесами, залегшими за мотоциклом.

– Работает? – тут же спросил Дезертир, показывая на технику. – Ездит? Фарен? Арбайтен?

Вряд ли немцы поняли смысл его слов, но на жесты среагировали. Один, опасливо поглядывая на дорогу, приподнялся, постучал по мотоциклу. Дезертир разобрал слово «гут» и тут же ухватился за руль, дернул.

– Фарен, фарен! Шнелль!

Уговаривать бундесов, цеплявшихся за вверенное им казенное имущество, пришлось не меньше минуты – огромный срок, когда за спиной сверкает артиллерийский ад. Насколько понял Дезертир, оба насмерть перепугались проходящего перед ними парада уродов и пытались отсидеться в стороне! На многократно повторенное «битте» немцы не реагировали, и Дезертир уже совсем собрался пристрелить обоих, но вовремя всплыло более уместное слово.

– Капут! Артиллерия – капут! Шнелль, битте!

Вот тогда они все поняли. Молодые, крепкие ребята, но совершенно оглушенные происходящим. Один из них был ранен в ногу, он сел сразу за водителем, а Дезертир устроился позади.

Немец вел медленно, то и дело петляя между ползущими по дороге тварями. Дезертиру не было видно, но, похоже, парень еще и блеванул на всю катушку. Его раненый товарищ палил почем зря во все стороны, почти всегда мазал. «Какие же вы дети! Точно как мы в спецбатальоне. – сидим, смотрим, а ничего о Зоне не знаем. Совершенно ничего! – злился Дезертир. – Устроиться бы к вам инструктором! Правда, вся наука будет короткой: убивай только тех, кто к тебе лезет, и ни о чем постороннем не думай. Жаль, меня убьют первым ваши же командиры – за разглашение межгосударственной тайны».

Часто оглядываясь, Дезертир пытался понять принципы, по которым артиллерия обрабатывает свои квадраты. Увы, с дороги в этом разобраться было невозможно. Особенно впечатлил его момент, когда снаряды стали рваться всего метрах в трехстах от них, да так, что осторожный водитель поддал газу и двое задних едва не свалились с мотоцикла,

«Уходим пока, успеваем. Но надолго ли это? – Дезертир постарался мыслить конструктивно. – С немцами я подружился, представился русским. На мне даже форма есть, хоть и без петлиц, без погон, без шеврона, и все же номер на ней намалеван. Если удастся добраться до их начальников, то меня, наверное, отправят в часть. А уж там – под суд за дезертирство… О чем я? Пристрелят меня, и не здесь, и не у наших, а по дороге. В крайнем случае отправят в Германию, спецрейсом. Материал для опытов. Так мне и надо, идиоту…»

Оказавшись среди разумных, нормальных людей, понятия не имеющих о Зоне, Дезертир будто почуял слабый аромат прошлого. Он – Никита Нефедов, девятнадцатилетний салага, зачуханный дедами и сбежавший от них в Зону во время припадка паники.

«Нет, – вдруг понял он. – Это не я. Я – Дезертир Зоны, а все остальное неправда, остальное было с кем-то другим. Тем, у кого не было шрамов ни на лице, ни на душе».

Прожектор вертолета скользнул по мотоциклу и тут же вернулся, окончательно ослепив водителя. Бундесы замахали руками, даже закричали что-то, смешные. Не обращая на них внимания, Дезертир соскочил с почти остановившегося мотоцикла и бросился в темноту, прочь от луча. Если бы он промедлил хоть секунду – накрыло бы взрывом и его.

– Недолго мы дружили, пацаны! – Что еще было сказать? Когда Дезертир оглянулся, на дорогу как раз упал покореженный руль. – Вот и все. Ну, спасибо, что подвезли.

Он снова побежал, на этот раз по обочине, здесь было меньше шансов оказаться застигнутым лучом. Вертолеты, насколько он мог понять, искали скопления живой силы противника и уничтожали их ракетными ударами. А впереди пылал бой, теперь Дезертир видел его границу. Оставалось не больше километра.

– Я почти смог!

Он заставлял себя не бежать слишком быстро. Дыхание – вот проблема, а ноги движутся, словно заведенные, и боль в ступнях какая-то тупая, не настоящая. Действительно имело смысл вколоть себе пару шприцов заморской дряни, без этого беглец бы сейчас уже был растерзан снарядами далеко позади.

Вскоре он повстречался еще с одним военнослужащим бундесвера, как выяснилось, бывшим. Парень с пистолетом в руке спокойно шагал по самой середине шоссе к западу. Обогнав его, Дезертир оглянулся, и не зря – тот уже вытягивал руку с оружием. Безумные глаза и какое-то совершенно нечеловеческое лицо. Всадив ему в грудь очередь, Дезертир сообразил, в чем дело: у солдата совершенно отсутствовала нижняя челюсть, через рану в горле виднелись шейные позвонки.

«Когда его успели зомбировать, кто?! – изумился он, продолжая свою сумасшедшую трусцу и едва не рассмеялся от собственной наивности. – Контролеры, да и еще полно всякой дряни! Дай им волю, и они всю коалиционную рать повернут в другую сторону! И те, в воздухе, это знают».

Рокот вертолетов над головой внезапно стих. Дезертир остановился, чтобы понять, чем же грозит такое изменение обстановки. Шальные пули бились об асфальт, фронт, если таковой существовал, проходил совсем рядом. Артиллерия работала достаточно далеко, но… Он повернул прочь от шоссе и побежал в темноту. Когда сзади взорвалось, казалось, само пространство, воздушной волной Дезертира швырнуло на траву, но он тут же снова вскочил и бежал, пока не налетел с размаху на дерево. Размазывая по лицу кровь из разбитых губ, беглец продолжил путь с вытянутыми руками и понял, что находится в лесу, который, скорее всего, скоро вспыхнет.

4

Надо было снова забирать к западу, надеясь, что лес кончится. Хуже нет, чем оказаться здесь, когда далекие пушки ударят по этому квадрату: даже если уцелеешь под их огнем, поджаришься на другом, обыкновенном. В Дезертире всколыхнулось что-то давнее, домашнее – запах дыма, испуганное лицо отца… Тогда, жарким летом, участились лесные пожары, и из одного они едва успели выбраться. Отец тогда сказал, что поход по грибы мог окончиться печально, и Никита запомнил, с тех самых пор собирал где-то в укромном уголке памяти все, что знал о лесных пожарах.

«Ветер сильный, восточный. Если вспыхнет – а вспыхнет обязательно, когда вот так же ударят из всех стволов, – то не убежать. Дыму нагонит, и конец мне… – Дезертир думал о вроде бы страшных для себя вещах, а душа его ликовала. – Жив еше» жив под пеплом Никита Нефедов! Помнит, боится – значит, жив!»

Он бежал на запад, казалось, уже целую вечность бежал на запад. Вытянутые вперед руки в кромешной мгле натыкались на деревья, хрустели выбитые пальцы. Плевать на все, главное – бежать. Однако и тут подстерегали неожиданности: вдруг защелкал детектор.

– Мать твою, Зона, ты уже здесь!

Да, она была здесь, плодила аномалии. У ЧАЭС появились новые силы, и она чуточку раздвинула сферу своего влияния.

– Ну зачем?… – шептал Дезертир, обходя мясорубку. – Зачем надо было тебе организовывать это нашествие, гибель стольких? Достаточно поселить здесь аномалии, распространить сюда свое сводящее с ума поле, и люди уйдут сами. А те, что останутся; станут твоими людьми, людьми Зоны.

Лес звучал: кто-то тоже пробирался на запад справа и слева от Дезертира, впереди и сзади. Мутанты, неразумные твари, а может быть, и отставшие от частей солдаты бундесвера. Никто не стрелял, не рычал, все молча ломились в одном направлении, будто участвовали в каком-то садистском соревновании.

Вдруг руки перестали натыкаться на деревья, а слева появились вспышки. Лес кончился! Все еще не веря в удачу, Дезертир побежал быстрее, потом еще быстрее. «Калашников» бился о спину, в руке – – шотган. Когда в небе загорелась осветительная ракета, прежде чем упасть, Дезертир успел увидеть впереди высокий бетонный забор, почти половина блоков которого была повалена. Он выглядел, как зубы непутевого задиры наутро после драки. Повалившись в траву, Дезертир пополз дальше, дожидаясь, пока ракета перестанет светить.

А за спиной уже ухало, гремело, трещало: настал черед леса, артиллерия коалиции сносила его под корень. Дезертир вскочил, из последних сил пробежал оставшиеся метры и оказался за забором. Ноги провалились в какую-то яму, не успел он из нее выбраться – нырнул в следующую. Вся местность за забором оказалась изрыта взрывами, и Дезертир понял, почему: тут, в стороне от кордона, было минное поле. К счастью, прорвавшиеся мутанты успели его «разминировать».

Не успел он отойти от забора, обозначавшего, видимо, Вторую линию, и на сотню метров, как позади раздался топот множества тяжелых копыт и знакомое хрюканье. Кабаны, сбившись в стадо, неслись сквозь темноту. Пытаться остановить их с одним автоматом было совершенно бессмысленной затеей, но ничего другого Дезертиру не оставалось. Он повалился в ближайшую воронку и стал наугад полосовать тьму перед собой.

Тут же загрохотали стволы за его спиной, заставив пригнуться. Стрелков было не менее двух десятков, имелись и пулеметы. Ничего не понимая, Дезертир сполз на самое дно. куда почти сразу же свалился мертвый кабан. Пока он выбирался из-под придавившей его туши, остатки стада успели пронестись мимо, а потом закончилась и стрельба. Высунувшийся из своего убежища Дезертир услышал немецкую речь, различил в темноте человеческие фигуры.

Насколько он понял, это был отряд коммандос, присланный сюда закрыть дыру в заборе. Почему они не свалили Дезертира, когда он первым вбежал через пролом. осталось для счастливца загадкой. Теперь командир приказал своим людям занять позиции прямо у периметра, и вояки пробежали совсем рядом. Дезертир решил было, что остался незамеченным, но один вдруг встал, нагнулся и о чем-то спросил его.

– О'кей! – ответил Дезертир наугад и попал: спецназовец коротко рассмеялся. Потом он бросил в воронку медицинский пакет, сказал еще что-то ободряющее и заспешил вслед за своими. Дезертир перевел дух, схватил подарок и тихонечко пополз прочь. На запад.

Он надеялся, что лес продолжится, но вскоре нащупал асфальт. Это не была дорога, скорее небольшой плац. Пару раз мимо, мерно топая сапогами, пробегали отряды бундесов, но Дезертир успевал отползти в сторону. Людей становилось больше, где-то визжали тормозами подъезжающие машины, воровата загорались и тухли фонарики.

«Маскируются! – изумился Дезертир, несмотря на усталость. – Господи, да от кого?! От мутантов?! Ох, регулярная армия, любовь моя, да в тебе идиотизма не меньше, чем в Зоне».

Но пока глупость бундесвера работала на него. Дезертир шустро полз, надеясь вот так, на животе, и преодолеть весь этот военный городок – не может он быть большим! Однако впереди кто-то застонал, а стоило Дезертиру поползти правее, под руку попался ботинок. Снова застонал раненый. Тот, которого беглец схватил за ногу, что-то зашептал.

Отползти Дезертир не успел: подъехала машина, выскочили, светя фонариками, санитары. Пока они по одному поднимали в кузов раненых, Дезертир уопел разорвать подаренный пакет и обмотать себе голову и грудь, прямо поверх истрепанного хэбэ. За оружие он не беспокоился, тут многие лежали с автоматами, но вот рюкзак мог вызвать подозрение. Пока Дезертир раздумывал, позади снова раздалась стрельба – Зона опять попыталась прорваться.

Санитары залопотали по-своему, перестали грузить раненых, водитель завел мотор. Плюнув на все, Дезертир сам подскочил к машине, полез в открытый кузов. Си– девший там вместе с ранеными санитар диковато посмотрел на него, но ничего не сказал. Промолчал и Дезертир – просто сел напротив, положив на колени шотган. В темноте немец не мог его толком рассмотреть, но наверняка что-то заподозрил.

Впрочем, ехать в госпиталь вместе с ранеными героями Первой линии в планы Дезертира не входило. Когда небольшой, юркий грузовичок, скупо светя себе фарами, отъехал примерно на километр, он выбросил рюкзак за борт, хлопнул по плечу опешившего санитара и выпрыгнул сам.

Второй прыжок за день оказался лишним. Дезертир здорово приложился головой. С трудом отыскав рюкзак, отошел в сторону от дороги и снова упрямо побрел на запад.

«Я просто вылитый мутант! – думал он, ощупывая череп. – Образцовый к тому же. Всех отсекли, а я прорвался и все иду, иду… Куда? Подальше».

Однако силы кончались, уколы не могли действовать вечно. Дезертир все чаше спотыкался, боль от сперва разбитых, а потом стертых ног дошла до самых колен, идти стало невыносимо. Проковыляв еще с полкилометра, постепенно удаляясь от дороги, по которой сновали машины, он отыскал какие-то кусты и постарался заползти поглубже, не поломав веток. Последнее усилие было потрачено на ботинки, из которых ноги сперва отказывались вылезать. Чувствуя на руках кровь, Дезертир уронил голову и не заснул, а просто потерял сознание.

Очнулся он на рассвете, когда первые лучи солнца нащупали дорогу к его лежке. Все тело разрывалось от боли, но особенно усердствовали голова и ноги. Нащупав рюкзак, Дезертир подтянул его ближе и, отыскав флягу с водой, напился. Потом покопался в аптечках, выбирая на этот раз обезболивающее. И – антишок в бедро. Этим и ограничился, делать второй укол побоялся. Он с трудом втиснул ноги в трофейную обувь, едва сдерживая стон, завязал шнурки.

Довольно далеко методично работали пулеметчики. Дезертир осторожно раздвинул ветви, надеясь увидеть забор, и только тут вспомнил, что ехал на машине с ранеными.

«Наглый я, ох, наглый… – Он сместился, чтобы посмотреть на дорогу. – Если тот санитар не лопух, то уже ночью началась облава. А что было делать? Не убивать же дурака… Вот если бы он докопался, если бы на оружие руку положил – тогда другое дело».

Дезертир будто оправдывался перед собой, что не убил человека. Сам он этого не заметил, только осталось какое-то гадкое послевкусие от собственных мыслей.

Дорога была пуста. Совсем пуста – не было мусора, не грызли трупы крысы, не ковыляли к своим раненые. По обеим сторонам от полоски асфальта зеленела веселая, постриженная травка.

«Немцы, быстро орднунг навели, – мысленно пожал плечами Дезертир. – И все же выброс кончился. Здесь, на Второй линии, они отбились. А вот что там, восточнее?… Если Зона расплодила аномалии, то это теперь не Вторая линия, а Первая. И я по-прежнему на фронте, надо опять просачиваться через кордон. С другой стороны, они вряд ли успели сориентироваться и создать за Третьей линией еще один барьер».

Первой мыслью, конечно, было отлежаться до темноты. Но продолжая ползать по кругу, Дезертир разглядел на севере близкий лес. Как раз когда он прикидывал, как бы добраться до него незамеченным, между деревьев показались одетые в камуфляж фигуры.

Бундесы шли плотной цепью, время от времени перекликаясь. Ни дать ни взять, фильм про Великую Отечественную. Дезертир даже приподнял ствол «Калашникова», почувствовав себя в засаде.

«Тра-та-та-та! Прочесываете, значит. А еще это значит, что мин нет. Отлично!»

Немцы собрались на опушке, выстроились в длинную колонну по четыре и не в ногу пошли к дороге. Дезертир оказался совсем близко от вояк, даже почувствовал запах пота – наверняка ребята не спали всю ночь, стояли где-то в заграждении. Как только строй удалился, топоча по шоссе грязными ботинками, беглец пополз к деревьям.

Сперва он ушел подальше, придерживаясь северо-западного направления. Несколько раз пришлось пересекать дороги, проложенные, конечно же, немцами – иначе откуда в лесу взялся асфальт? Моторы Дезертир слышал только один раз, да и то вдалеке. Стреляли регулярно, но как-то без напряжения, будто пулеметчики заглядывали в разложенные перед ними ноты.

«Все кончилось. II я вырвался из Зоны… – Дезертир прислушался к себе, ожидая душевного ликования, но внутри оставалась натянутая струна. – Как ни крути, Первую линию я прошел. Не удержала меня Зона, ошибались сталкеры. Стоило только не испугаться, не сойти с ума – и я вырвался. Теперь если и умру, то на Большой земле».

Но покоя Большая земля пока не приносила. Осторожно перебегая от дерева к дереву, Дезертир продвигался на запад приблизительно до полудня – время пришлось определять по солнцу. Вспомнились не раз снятые с Пали часы, да ведь бросил их «должникам» и не подобрал потом.

Наконец лес кончился. Остановившись у последних деревьев, Дезертир некоторое время разглядывал чистую местность, отметил ровные пеньки. Похоже было, что немцы вырубили деревья, создав хорошо простреливаемое пространство. Чуть подавшись вперед, он действительно увидел вышки. Слева – близкие, всего в трех сотнях метров, справа – едва виднеющиеся над горизонтом, да еще как-то сбоку.

«Под углом простреливают, – догадался Дезертир. – У бундесов все рассчитано и палить по своим хорошим тоном не считается. Значит, ночи ждать?»

Мины – вот чего он боялся. В лесу их не было, а вот тут, на очередной линии обороны, вполне могли установить. Можно было вернуться к шоссе, но Дезертир, чуть подумав, решил, что и справа должно быть такое же, тоже ведущее на запад, но уже в стороне от места прорыва. Значит, там безопаснее.

Он ушел поглубже в лес и наскоро перекусил, похвалив себя, что не бросил рюкзак. Тишина стояла просто оглушающая – птицы, не привыкшие к стрельбе, притихли, а на собственно пулеметные очереди Дезертир и внимания не обращал, слишком уж далеко. Отважившись даже перекурить, он продолжил путь и вскоре заметил, что пеньков на просеке становится меньше. Появился и характерный запах.

– Болото! – прошептал Дезертир и двинулся быстрее, – Болото – это хорошо, тут болота хорошие, обычные…

Вклиниваясь в лес, захваченное гнилой водой пространство давало прекрасный шанс уйти, не дожидаясь вечера. Мины тут ставить слишком сложно, по крайней мере Дезертиру хотелось в это верить. Добравшись до края болота, он привязал рюкзак к ноге и просто пополз, погрузившись по уши. Растущие на кочках травы скрывали его полностью, оставалось только следить, чтобы нос оставался на поверхности, в остальном – вполне комфортабельное путешествие,

«Для тех, кто по Зоне прошел, разве это трудности? – думал Дезертир, вспахивая грязь. – Водичка теплая, благодать. Эх, немцы, если бы вы знали, с кем воюете – отравили бы это болото, сожгли лес, а скорее всего, просто сбежали бы к себе на родину. Стоите вы тут, только пока Зона разрешает. И не помогут ни вышки, ни пушки, если она передумает».

5

Болото уходило на север, и Дезертир совсем было собрался выползти на сушу, но резко кольнуло в щеке. Привыкнув уже прислушиваться к своему строптивому шраму, ненадежному предвестнику опасности, беглец еще немного полежал в тине, прислушиваясь. Наконец понял, в чем дело: ему больше необязательно идти на запад. Бег кончился, Зона осталась за спиной.

– Бреду, как зомби, в самом деле… – Он окунул голову в воду, очень уж пекло солнце. – А ведь я уже дезертировал, все. Остались пустяки: не попасться на глаза этим жирным воякам.

Дезертир поправил на голове «венок» из ряски и тины, наскоро перекусил и пополз дальше. Болото – луч-, шее, что можно придумать для такого рода передвижения. Если с вышек и заметят какое-то движение, то вряд ли откроют огонь: нельзя же стрелять в каждую лягушку. Но он знал, что никто и не заметит, знал по собственной службе. Никогда их не учили разыскивать спрятавшихся монстров – нет, Зона не такая, она атакует во весь рост.

– Что вы все понимаете?.. – по-стариковски кряхтел Дезертир, преодолевая метр за метром.

Тучи голодных комаров. Но что такое комары для человека Зоны? Мелковаты кровососы, пусть пьют. Да и им нелегко приходится: попробуй найди участок кожи под коркой спекшейся грязи. Немного тревожили пиявки, но Дезертир твердо решил полагаться на таблетки: если до сих пор выручали, то уж от болотной заразы как-нибудь спасут.

Единственным настошиим врагом было солнце. Оно нагревало затылок, и оттуда, из каких-то задних комнаток мозга, выползали кошмары. Казалось, что где-то впереди затаился контролер, что, раздвигая траву, вот-вот встретишься взглядом с его холодными глазами. И тогда Зона получит еще одного зомби. Контролер не обязательно сожрет его целиком, ему хватит и руки… Но больше всего тревожила спина, которую никто не «держал».

– Почему не нашлось никого, кто бы понял меня? – прошептал Дезертир, в очередной раз пережидая низко летящую пару вертолетов. – Никто не захотел уйти. Может быть, Паля согласился бы? Или хотя бы Малек… Ведь они-то мечтали выбраться, только стеснялись этой мечты.

Он и сам понимал, что это глупости. Малек ни за что не пошел бы с ним на запад, прямо в центр выброса. Не пошел бы и Паля, он задолго до появления Дезертира приговорил себя к смерти в Зоне, отрекся от остального мира.

– Норис…

Перед глазами плясали оранжевые пятна. Почти теряя сознание, Дезертир уткнулся головой в кочку, зачерпнул из болота немного прохладного ила, чтобы приложить к затылку. Норис осталась там, одна, вдалеке от своих. Куда она пошла? На свою лежку, наверное, у «искателей» должно быть много запасных вариантов. Если она добралась благополучно, то переждала там выброс, а потом девушке пришлось одной выходить в сменившую кожу Зону. Что, если возникшая аномалия заперла ее в каком-нибудь погребе? Тогда конец.

– Дура. Вдвоем нам было бы проще. Но вы не хотите жить, вам всем нужен только драйв… – плюнув на безопасность, Дезертир закурил. Стало только хуже. – Зато я выбрался. Плевать теперь я на вас хотел, живых и мертвых. Меня зовут Никита Нефедов, и в Зоне я не был никогда. Уйти бы подальше, а там. если поймают, что-нибудь навру. Пусть попробуют доказать, что я в самом деле ушел за периметр! Да лучше я в тюрьме отсижу, чем дамся в руки каким-нибудь вивисекторам, чтобы меня по частям в секретных институтах разбирали…

Солнце палило все сильней. Как прошла вторая половина дня, он просто не помнил. Дезертир то подолгу лежал, отдыхая, то снова проползал немного. Ругался, кажется, даже кричал. Когда опустились сумерки, он перевернулся на спину, пристроил на груди автомат и раскинул руки.

– Я не имею права сойти с ума после того, как удрал оттуда, – несколько раз сказал себе Дезертир. – Не имею такого права. Зона не победит.

И кто-то внутри тут же откликнулся: ей и не нужно побеждать тебя! Достаточно того, что ты продолжишь войну, человек Зоны.

– Ненавижу! – почти крикнул Дезертир и очнулся. Ночь, тихая спокойная ночь опустилась на болото.

С вышек протянулись шарящие по воде лучи прожекторов, но они искали беглеца далеко позади. Дезертир поднялся на ноги и поежился от прохлады. Тихо. Никакой опасности. А ведь прежде Никита Нефедов здорово струхнул бы, окажись ночью на болоте. Никакой причины не нужно – он бы просто испугался, потому что людям свойственно бояться в таких ситуациях.

– Так что же, я должен этому снова научиться, чтобы стать нормальным? – неуверенно поинтересовался у ночи Дезертир.

Ночь ответила криком птицы. Харкнув в гнилую воду. Дезертир побрел дальше, на ходу выудив из рюкзака флягу со спиртным. Он не хотел додумывать мысль, что так и вертелась где-то в мозгах: обратного пути нет. Беглец не сбежал от Зоны, он унес ее кусочек с собой.