Пленница (№2) - Черная роза

С лицом, напоминающим темную маску, он разрабатывал ночную кампанию, зная, что не должен щадить ее. Точно так же, как она не пощадила Торпа, его бедного корабельного гардемарина.

Точно так же, как не знал пощады ее вероломный Лис.

Да, сегодня ночью он применит против нее все свое оружие.

Дейн медленно опустился на колени, стараясь не спутать золотисто-каштановые пряди, рассыпавшиеся по валику дивана. И тогда Рейвенхерст заметил маленькую стопку на ночном столике. Слегка наклонившись, он взял ее и поднес к носу, резко вдохнув.

Настойка опия. Вот еще один из ее пороков, с горечью подумал он.

Опустив глаза, Дейн увидел, как трепещут веки Тэсс, заметил голубые прожилки, просвечивающие через белую кожу. Да, к этому времени она должна была быть под сильным воздействием снадобья, что лишь облегчало его задачу.

Дейн осторожно убрал с уха девушки густые завитки, вдыхая насыщенный, мучительный аромат лаванды. Пальцы, запущенные в волнистые золотисто-каштановые пряди, напряглись.

Находящаяся рядом с ним Тэсс нахмурилась, темная вуаль сна на секунду приподнялась. «Нет! — в отчаянии подумала она. — Не может быть!»

Потом перед ней появилось смуглое лицо, наполовину скрытое дымом и пламенем. Так, как это бывало всегда. Насмешливое и издевающееся. Исчезнувшее, но не забытое. Она застонала, противясь зову этого грубого, настойчивого голоса.

— Я принес для тебя послание, любимая, — слова раздавались невнятно, как из конца длинного туннеля, — но сначала… — Сильные пальцы гладили ее раскрывшиеся губы.

Тэсс позабыла обо всем, кроме этого волшебного ощущения.

— Раскройся мне, — приказывал резкий голос. Огрубевшие пальцы гладили края ее чувствительного рта. — Прими меня в себя, Тэсс. Всего меня.

— Нет, — в отчаянии прошептала она, беспокойно заметавшись под завораживающими чарами этого грубого голоса, испытывая на себе бурную, неуемную магию его ласкающих пальцев. — Нет. Нет!

— Тс-с-с, — отвечала тишина.

— Перестань, — стонала она, проклиная затуманивающий мысли опий. Боже правый, сегодня сон чересчур яркий! Как ей противиться ему? — Уход-ди! Все… все кончено.

— Сегодня меня не остановить, Тэсс. Сегодня я сделаю то, что должен был сделать пять лет назад.

Потом Дейн приблизил к ней твердые и властные губы, отметая ее слабые протесты. Он прижал рот к ее губам, наслаждаясь их влажными изгибами с агрессивной неторопливостью. Несколько секунд спустя он приоткрыл рот, настойчиво раздвигая ее губы.

— Еще! — прорычал он, захватывая ее влажную нижнюю губу зубами и покусывая мягкую плоть.

— Перестань! — Тэсс яростно отвернула голову, пытаясь избежать сладких мучений. — Не… не прикасайся ко мне! — От волнения голос ее стал резким. Этот сон отличается от всех остальных!

Однако сильные пальцы лишь крепче сжали ее плечи.

— Отдай мне себя, Тэсс, — невнятно шептало видение, проводя mi се губам сильным, гладким языком. — Здесь, — шептал он, когда смешалось их горячее и влажное дыхание. — Здесь… — Его неутомимый и распаляющий язык погружался во влажное тепло. — и здесь — хрипло стонал он.

Боже, она тоже хотела его! Ее тело уже пылало от пня. Но какие-то остатки благоразумия предостерегали Тэсс от этого. Она почему-то знала, что эта уступчивость погубит ее.

«Но почему?» — вопрошал безрассудный голос. В конце концов, он был лишь видением. Как она может пострадать от видения?

Подавив рыдание, Тэсс приоткрыла губы, на шаг приблизившись к обещанному им запретному, трепетному удовольствию. Видение тоже ответило стоном, в котором слышалась боль, смешанная с торжеством.

— Такая сладкая… — Подобно тлеющему огню, его язык трепетал и распалял, потом неожиданно скользнул глубоко в ее рот, погружая Тэсс в океан грубой чувственности. — Еще, — хрипло произнес он. — Дай мне то, что я хочу, Тэсс. Всю себя.

Он снял руки с ее плеч. Теперь она могла бы освободиться; она смутно это понимала.

Но Тэсс не пыталась этого сделать. Возможно, просто не могла. Она лишь выгнула шею в беспокойном, старом как мир телодвижении. Телодвижении женщины, ищущей мужчину, когда мягкая, возбужденная плоть ищет своего твердого дополнения.

Да, именно это, раз уж ей надо узнать, чем заканчиваются сны.

Из горла Дейна вырвался низкий, торжествующий смех. Она ничего не забыла, и сегодня ночью он докажет это! Сжимая и разжимая пальцы, он изучал ее бледное лицо.

Потом опустил затуманенный взор ниже. Едва прикасаясь, мучительно медленно стал он гладить ее гордо вздымающиеся груди.

Тэсс хрипло и прерывисто задышала.

— Нет! — выдохнула она, пытаясь отстраниться. — Ты… ты только сон.

Но презрительные губы над ее ртом лишь сложились в сумрачную усмешку. Рейвенхерст то распалял ее, то мучил.

— Да, моя дорогая, сон. Но сон достаточно реальный, чтобы заставить тебя трепетать. Возможно, ты даже назовешь меня ночным кошмаром.

Тэсс тщетно отбивалась, борясь с темнотой, борясь с этим натиском страсти и более всего с собой. Всюду, где он прикасался к ней, вспыхивало постыдное наслаждение, заставлявшее ее тело пылать и буйствовать под его пальцами.

Ей хотелось большего, гораздо большего!

«Доверься ему, дурочка, — шептала темнота. — Доверься тому наслаждению, которое он дает тебе».

В конце концов, это тянется уже долго. Немалая часть ее жизни прошла в грезах. И это, быть может, тоже сон? Ее рассудок погружался в темноту; Тэсс казалось, что она сходит с ума.

— Ух-ходи прочь, — хрипела она. Грубые ладони не прекращали истязания.

— Не могу, — бормотал непреклонный призрак, намеревавшийся завоевать ее, — Он прислал меня к тебе. Я принес его послание.

— К-кто?

— Лис, конечно. — Резкий голос ожесточился еще больше, — Моя любимая. Мое солнышко.

При упоминании этого имени из прошлого Тэсс задрожала. На нее нахлынули смутные воспоминания, причинявшие острую боль.

— Как…

— Никаких вопросов! Он в опасности, и ты должна в точности исполнить то, что он просит.

— Боже правый, Дж… когда ты видел… его? Находящийся рядом с ней мужчина нахмурился. Черт! Она чуть не проговорилась!

— Нет, сначала открой мне пароль, тайные слова. Открой мне его настоящее имя, — голос Дейна звенел от напряжения, — имя, известное только тебе, Тэсс.

— А где его роза? — Тэсс сжалась, неожиданно насторожившись.

— Имя, — резко потребовало видение. Нахмурившись, она старалась стряхнуть окутавший мысли густой туман. Попыталась приподнять веки, но они лишь слегка дрогнули.

Дейн молча выругался. Так чертовски близко! Джон? Джеймс?

— Открой мне пароль! — настаивал он.

— Уходи… уходи прочь. Не мучай меня больше! — Хрупкие, белые кисти Тэсс отталкивали воздух.

— О, я уйду, любовь моя, но сначала я узнаю его имя. — «И потом возьму тебя», — мрачно поклялся он себе.

«Несправедливо, — думала Тэсс, мысли ее путались. — Ужасно несправедливо». В отчаянии она заставила себя открыть глаза, напряженно всматриваясь в смуглое лицо над собой. Жесткое, худощавое лицо расплывалось. Он. Всегда он. Но настоящий или во сне?

Возможно, это не имеет значения. Возможно, сон так же опасен, как и реальность.

«Я не должна проговориться, — в смятении думала она. — Не должна выдавать Джека. Никогда!»

— Скажи, Тэсс, доверься мне, — шептало видение.

О Господи, ей бы так хотелось этого! Она жаждала выдать свои секреты — позволить на этот раз кому-то другому нести свою ношу.

— Однажды я доверилась тебе, — прошептала она, — а потом ты покинул меня.

— Но теперь я вернулся к тебе, любимая, — Рейвенхерст нервно сжал пальцы, — для этого.

Тэсс почувствовала, как на нее наваливается тяжелое тело. Секунду спустя твердые, горячие и влажные губы обхватили ее сосок, яростно теребя и лаская его.

Ошеломленная, она выгнулась дугой, отчаянно стремясь сама не зная к чему. С ее пересохших губ сорвался тихий стон.

— Ты ведь хочешь довериться мне, — нашептывало ей смутное видение, — ты мечтаешь об этом так же, как и я.

Она хотела, он был прав, но Тэсс на горьком опыте научилась не доверять никому и ничему. В том числе и сну. В особенности сну.

— Скажи мне, Тэсс.

— Ух-ходи, — выдохнула она. — Слишком поздно! — Ее губы снова зашевелились, но Тэсс не издала ни звука. Она погружалась в темные волны.

— Назови мне его имя, — настойчиво требовал резкий голос из ее прошлого.

Но Тэсс уже почти ничего не слышала. Вздохнув, она отвернула голову, подтянув руку к зардевшейся щеке, и провалилась в сон.

Она спала.

«Черт бы побрал все это! Она снова провела меня», — подумал Рейвенхерст, вполголоса разразившись потоком ругательств. Схватив Тэсс за плечи, он яростно затряс ее:

— Проснись, черт побери!

Вдруг за дверью послышался шум, Рейвенхерст быстро наклонился и задул свечу. Дверь дрогнула, но высокий мужчина в черном уже проскользнул кокну. Отдернув занавески, он перекинул ногу через подоконник.

— Я вернусь, Тэсс Лейтон, — прошептал он в темноту. — Я вернусь ради Торпа и всех остальных, которых вы с твоим Лисом помогли убить.

В замке снаружи загрохотал ключ.

С сумрачным лицом лорд Рейвенхерст повернулся и захлопнул за собой окно, потом легко спрыгнул на крышу. Холодный порыв ветра взметнул его длинные волосы.

Над ним бешено забились занавески. Он оцепенел, увидев, как окно с шумом распахнулось. Сдержав проклятие, он прижался к холодной черепице крыши. Дьявол! Он не смог как следует запереть чертову задвижку.

— Здесь совсем холодно, — услышал он ворчливый женский голос. — Как, почему это окно открыто? — Голос сделался громче, ее свеча отбрасывала на занавески длинные тени. — Вот и свечку задуло. Могу поклясться, что я закрывала окно.

Дейн задержал дыхание. Он чувствовал, что женщина стоит прямо над ним, всматриваясь в темноту.

— Должно быть, старость приближается, — услышал он ее бормотание, и стеклянные створки захлопнулись с глухим стуком. Невидимые пальцы задернули занавески.

Его снова обступила темнота.

Потом он услышал отрывистый вздох горничной.

— Боже, мисс Тэсс… — Быстрые шаги направились к дивану. Рейвенхерст услышал звон разбившегося стакана и догадался, что женщина в панике смахнула его со стола. Он не двигался несколько томительных мгновений, охваченный леденящей, беспричинной яростью. В его потемневших синих глазах теплился огонь, угрожавший расплатой спящей в доме женщине.

На отдалении, за черными крышами Рая, ему была видна еле заметная извилистая серебристая лента Королевского военного канала, выходящего к побережью в Хайте. Вдали простирался Ла-Манш как угрюмое напоминание о приведшем его сюда отчаянном задании.

В следующий раз, поклялся себе Рейвенхерст, отсрочек не будет. В следующий раз он получит от Тэсс Лейтон то, что ему захочется.

То, что она задолжала ему.

Глава 4

Снаружи, на выступе окна Тэсс, важными, сочными голосами шумно ворковала пара голубей с распушенными хвостами. Наступил тот тихий прохладный предрассветный час, когда просыпается природа. Беспокойно ворочаясь, Тэсс с трудом возвращалась к действительности.

Она со вздохом накрыла лицо подушкой. Перед ее закрытыми глазами замелькали смутные образы, бледные обрывки воспоминаний, будоражившие пробуждающийся рассудок. Она медленно села в кровати, прижав ладони к ноющим вискам.

Это не помогло. Как она ни пыталась, ничего не могла вспомнить. Тэсс лишь ощущала томительное чувство тревоги и сожаления. И все же…

Она сосредоточенно наморщила бледный лоб. Нет, прошлая ночь была какой-то особенной. Прошлая ночь была — какой?

Более реальной? Более непреодолимой? Как будто она прикасалась к кому-то и кто-то прикасался к ней… Но как…

Неожиданно Тэсс сжалась, почувствовав на груди свежее дуновение. Нахмурившись, она опустила глаза, удивляясь, почему расстегнуты верхние пуговицы ее сорочки.

Что произошло этой ночью?

Она вздрогнула, захваченная мутным потоком воспоминаний. Ревущий ветер. Резкий стук окна. Знакомая мука. А потом… неистовая магия — непонятные слова, смуглые руки, неутолимое, безрассудное желание.

Он!

«Боже мой, неужели я схожу с ума?» — в отчаянии думала Тэсс, глядя, как мерцает и гаснет огарок свечи. Или же ее сны становятся страшнее? Она не двигалась, погруженная во тьму.

«Да, моя дорогая, сон, — услышала она ответ насмешливого голоса. — Но сон достаточно реальный, чтобы заставить тебя трепетать. Возможно, ты даже назовешь меня ночным кошмаром».

Тэсс с гневным криком швырнула подушку через комнату. Хватит мучений! Никакой мужчина — живой или воображаемый — не потревожит налаженную ею жизнь.

Она не может позволить прошлому преследовать ее. Не теперь, когда она заплатила за все сполна.

Тэсс жадными глазами взглянула в окно, силясь разглядеть первые признаки рассвета.

Нет, никто не остановит ее в достижении цели. Ее губы сжались в тонкую линию. Даже морской офицер, спящий сейчас на одной из мягких кроватей «Ангела», поклялась она себе.

Ее доля в контрабандных перевозках возродит Фарли и поможет оплатить последние отцовские долги. К тому же надо учесть расходы на кухонную плиту в гостинице, поскольку она не застрахована от случайностей в ее теперешнем состоянии. Только на прошлой неделе дважды ломались дымовые заслонки, наполняя кухню дымом и уничтожив все труды повара.

Да, мрачно поклялась себе Тэсс, она откажется от плаща и маски, только когда освободится от этих гнетущих долгов, и ни секундой раньше! В особенности теперь, когда она взяла на себя роль Джека и ее прибыль еще больше возрастет.

Она отказывалась принимать во внимание то, что риск тоже намного увеличится.

Первые косые лучи солнца упали на пол, когда Рейвенхерст сел на кровати и сбросил с себя смятое постельное белье. Пробормотав проклятие, он поднялся на ноги и, пошатываясь, пошел кокну, совершенно не обращая внимания на свою наготу. Комната была достаточно комфортабельной. Простыни чистые и постель мягкая. Тогда почему он метался и ворочался всю ночь, не в силах заснуть?

С мрачным проклятием он отдернул тонкие белые кружевные занавески с окна и стал всматриваться в тихий городок, серый в клочьях утреннего тумана.

Это потому, что Тэсс Лейтон все еще волновала его, даже через столько лет. Приходилось признать правду, бессмысленно отрицать очевидное.

У него перед глазами промелькнуло видение ее прекрасного обнаженного тела, и Рейвенхерст внезапно почувствовал сильное возбуждение. Чертыхаясь, он закрыл глаза и запустил пальцы в волосы.

Черт! Неудивительно, что он за всю ночь не сомкнул глаз! Он был так близок к цели! Еще несколько минут — и он бы узнал имя негодяя. Всего несколько минут — и он заполучил бы Тэсс.

Нахмурившись, Рейвенхерст поднял бриджи и рубашку с пола, куда он бросил их прошлой ночью, отказываясь прислушаться к насмешливому голосу где-то в глубине сознания, голосу, который вопрошал, какая из этих двух вещей важнее для него.

— Ой, мисс, они разворошили все постели и свалили в кучу все ваше постельное белье! — К Тэсс, спустившейся вниз полчаса спустя, подлетела розовощекая горничная по имени Нелл. — Ни одну комнату не пропустили! Мне бы добраться до этой свиньи, королевского офицера, я бы научила его уму-разуму!

Опий все еще затуманивал ее рассудок, и Тэсс с трудом стряхивала с себя остатки сна. Но при виде огромной груды грязного, измятого постельного белья, сваленной в вестибюле, она быстро пробудилась.

Итак, это были игры Хоукинза! Кипя от ярости, Тэсс ставилась на изгаженные простыни. Его люди были очень исполнительны: каждый дюйм простыней был заляпан грязью.

Прекрасно, если мерзавец хочет войны, он ее получит!

— Уберите это, Летти, Нелл, — произнесла Тэсс сквозь стиснутые зубы, — боюсь, потом придется выстирать эти жалкие тряпки. И если вы увидите где-нибудь Эймоса Хоукинза, проследите, чтобы его проводили в мой кабинет, — мрачно добавила она.

Но Тэсс вскоре поняла, что ее муки далеко не кончились. Зайдя в кухню несколькими минутами спустя, она увидела, что Эдуард, пухлый и темпераментный французский повар, ломает руки над противнем закопченных дымом пирожных.

Как только измученный толстяк увидел ее, он остановил поток французских ругательств и воздел руки к потолку:

— С ней покончено, с этой проклятой печью! С меня хватит, мадемуазель Тэсс, хотя мне и неприятно говорить об этом. Нет и еще раз нет! Она пережаривает моих нежных маринованных голубей самым безжалостным образом. Она заглатывает мои пирожные и выплевывает их сожженными! Она дьявол, ваша английская печь, и я не могу больше с ней сражаться!

Тэсс подавила вздох разочарования. Война Эдуарда с полуразвалившейся печкой бушевала с тех пор, как он прибыл в «Ангел» два года назад. Нервный и неуживчивый, он был тем не менее лучшим поваром во всей Южной Англии, и Тэсс хорошо понимала, что именно его шедевры привлекали в «Ангел» многих богатых путешественников.

Даже сам управляющий принца Уэльского объявил, что отдает должное прекрасной кухне, которую он имел удовольствие попробовать в гостинице во время недавнего визита. Он намекнул, что может вознаградить Тэсс, если она освободит изменчивого повара от службы у нее. К счастью, француз отказался от этого предложения.

Теперь получается, что, помедли она, повар уйдет.

Распрямив плечи, Тэсс сочувственно улыбнулась.

— Бедный Эдуард, — попыталась она успокоить француза, — что на сей раз сотворило это чудовище?

— Хорошо, что вы спрашиваете. Смотрите сюда! — Он поднял испачканный мукой указательный палец, укоризненно показывая на печь.

Нахмурившись, Тэсс разглядывала старинную открытую печь, в которой и теперь от задней решетки тянулась тонкая струйка дыма.

— Что на этот раз не в порядке? Опять застрял колпак дымовой трубы?

— Застрял? — фыркнул шеф. — Он прилип намертво! Я вытянул руку, чтобы повернуть заслонки, и он обдал грязью меня и моих фаршированных голубей. А мои чудесные пирожные… — Он осекся и закрыл лицо, слишком расстроенный, чтобы говорить дальше.

Тэсс наклонилась, чтобы рассмотреть закопченную печь, потом стала всматриваться в потолок. Осторожно она потянула за цепи, открывающие дымоходы в печи. Никакого движения!

— Кажется, нет никаких…

Неожиданно на голову Тэсс обрушился поток сажи. Отчаянно закашлявшись, она отступила назад от печи, натолкнувшись на вертевшегося поблизости повара.

— Может быть, теперь вы поймете, что мне приходится выносить здесь, в этой развалившейся кухне, — выпалил француз, сунув ей в руку смоченную в воде ткань.

В этот момент из противоположного угла комнаты раздался пронзительный крик:

— Бросить якорь по правому борту! Впереди каменистая отмель!

— Тише, Максимилиан, — шикнула Тэсс на большого изумрудно-красного ара, топчущегося на жерди у окна.

— И эта птица! — воскликнул Эдуард. — Я многое готов терпеть, мадемуазель, из-за доброты вашего сердца. Но что до этого, — угрожающе произнес он, направляясь в сторону яркого попугая, — я приготовлю из него прекрасный tarte de perroquet[2] и очень скоро!

Тэсс торопливо встала между разгневанным поваром и верещащим Максимилианом.

— Перестаньте, Эдуард. Это не поможет решить нашу проблему. Может, вы покажете мне, в чем именно состоит сложность. Насколько я помню, в прошлый раз мы прекрасно справились с этим.

Круглый маленький француз фыркнул:

— Только потому, что ваш месье Хобхаус настоящий гений по части починок. Но на этот раз даже ему не справиться с этой чертовой, печью!

— Бить сбор! — закричал Максимилиан, топорща перья и разовая щеки. — Вражеские корабли по правому борту!

В следующее мгновение дверь кухни с шумом распахнулась, и в комнату заглянул высокий светловолосый джентльмен в изумрудно зеленом атласном жилете.

— Вот вы где, — произнес он в некотором замешательстве, смотря взглядом зеленых глаз на испачканное сажей лицо Тэсс. — Похоже, Хобхаус не знает о том, что с вами приключилось, дорогая моя. Признаюсь, не ожидал увидеть вас здесь. — Светловолосый мужчина укоризненно улыбнулся; его яркий жилет сверкал в лучах падающего из окна солнечного света.

Лорд Леннокс, как всегда, безупречен, смущенно отметила про себя Тэсс, прекрасно понимая, насколько сомнительно должна она выглядеть по сравнению с ним. Постаравшись незаметно вытереть щеки, она взглянула па вошедшего.

— Как приятно видеть вас, милорд. Но когда же вы вернулись? Насколько я помню, вы должны были оставаться в Лондоне еще месяц.

Его яркие глаза потемнели.

— Смею ли я надеяться, что это означает, что вам меня недоставало?

— Можете думать все, что вам заблагорассудится, милорд, — с улыбкой отвечала Тэсс, — а сейчас я должна уйти и заняться починкой этого сооружения, поскольку боюсь, что похожа на грязного мальчишку.

Прохладные пальцы слегка прикоснулись к ее вспыхнувшим щекам.

— Вы выглядите, моя милая Тэсс, обворожительно — покрытые сажей щеки и прочее. Как обычно! Я помню, что обещал держаться в стороне и дать вам время на обдумывание, но хочу предупредить: я намерен надоедать вам, пока вы не примете мое предложение.

Тэсс сжалась, почувствовав неестественную тишину, воцарившуюся на кухне. Неожиданно она ощутила на спине взгляды четырех пар глаз.

Эдуард звоном серебряной посуды вернул свою команду к их обязанностям.

— Быстрее! — прикрикнул он на троицу таращивших глаза кухонных прислужниц. — Пирожные — или то, что от них осталось, — Хобхаусу! Все остальные подносы — в кофейную комнату! Поспешите!

— Думаю, милорд, нам следует поговорить об этом в другое время, — спокойно заметила Тэсс.

За спиной она услышала приглушенный смешок, который решительно проигнорировала. Уголком глаза она заметила, как Эдуард подталкивает кухонных работниц к двери. Наконец они с лордом Ленноксом остались одни.

Нахмурившись, граф изучал ее бледное лицо.

— Вы плохо спали, — пробормотал он, наморщив широкий лоб, — у вас круги под глазами. Все это — слишком большая обуза для вас, моя дорогая. Вам бы следовало не знать других забот, кроме танцев до рассвета и чашки шоколада в постели, после пробуждения в полдень. А между тем в Фарли еще работы край непочатый. — Его голос упал, делаясь все настойчивее. — Позвольте мне взять на себя часть ваших забот, Тэсс. Я буду наблюдать за рабочими в Фарли. Мне доставит огромное удовольствие увидеть имение восстановленным в былом величии. А потом я поищу для вас какого-нибудь надежного управляющего «Ангелом». — Глядя ей в лицо теплым взглядом, Леннокс взял ее руки в свои. — Даже и Хобхауса — хотя я уверен, что этот скряга будет ужасно мошенничать. Тэсс мягко высвободила руки.

— Дорогой Саймон, ваше предложение — большая честь для меня…

— Честь? — быстро проговорил граф, сверкая глазами. — Я люблю вас, черт побери! Неужели вы не видите? Вы доводите меня до полного и окончательного безумия!

— Пожалуйста, милорд. Мне… мне нужно время, чтобы подумать, — запинаясь, произнесла Тэсс, беспокойно теребя руками верх передника. — Понимаете, дело не только во мне. Мне надо считаться с прислугой. И кроме того, есть Эшли.

— Не понимаю, каким образом наши отношения затрагивают его. Он не проявляет интереса к Фарли или «Ангелу».

Тэсс вздохнула:

— Да, это верно, но может и проявить, если ситуация неожиданно изменится. Во всяком случае, я должна хотя бы поговорить с ним об этом.

Лорд Леннокс поднес ее руку к губам и легко поцеловал ее ладонь.

— Мне остается только молиться о том, чтобы это не заняло слишком много времени, дорогая моя, — тихо произнес он. По его лицу пробежала волна какого-то смутного чувства; он медленно наклонился и легко коснулся губами ее рта.

Тэсс в смятении стояла не двигаясь.

Проклятие! Что мешает ей принять его предложение? Лорд Леннокс — приманка всего графства: красивый, богатый и добросердечный. Почему ее сердце не поет от его ухаживаний?

— Поменять курс для высадки! — верещал Максимилиан, сидя на жердочке. — Впереди опасные каменистые отмели!

— Какая впечатляющая сцена!

Тэсс сжалась при звуках холодного женского голоса, донесшимся с порога.

— Моя сестра, как всегда, удивительно удачно выбирает ми, — сухо произнес Леннокс, не отводя глаз от шил Тэсс.

— Совершенно верно, мой дорогой, — согласилась леди Патриция Леннокс. — Мне следовало прийти гораздо раньше, — ее голос посуровел, — тогда я бы помешала тебе выглядеть таким ослом.

Тэсс быстро отступила назад, почувствовав, как щеки ее заливает жаркая волна. Она едва удержалась от гневной отповеди.

— Пожалуйста, простите мою сестру, Тэсс, — произнес Леннокс, нежно сжимая ее руку. — Боюсь, она избалованное, неблагодарное дитя. То, что ей действительно нужно, так это муж, который будет ее регулярно поколачивать.

— Это вы так считаете, — неловко сказала Тэсс, вырываясь из его рук.

— В этом вопросе мой брат решительно прав, мисс Лейтон. Но я считаю, что мужчина должен исполнять кое-что другое регулярно. Хотя никогда не помешает некоторая доля первобытных страстей.

— Патриция, — зашикал на нее Леннокс, — ты забываешься. Зеленые глаза его сестры засверкали.

— Думаю, мы все взрослые люди. Уверена, что не будет вреда, если поговорить немного в открытую. — Ее острый нос неожиданно брезгливо сморщился. — Но что это за ужасный запах? У вас что, где-то на кухне спрятана дохлая курица?

Тэсс нахмурилась, подумав, что это определение вполне подходит к самой леди Патриции.

— Ужасный запах? Я не чувствую ничего, кроме слабого запаха дыма. Но если уж это место так неприятно вам, не смею вас больше здесь задерживать.

Сестра лорда Леннокса приподняла светлую бровь.

— Конечно, на кухне чувствуешь себя не в своей тарелке. Но я жду, чтобы ты проводил меня домой, Саймон. Или ты уже забыл свое обещание?

Граф подавил вздох раздражения.

— Нет, я не забыл. — Он виновато взглянул на Тэсс, снова беря ее ладони в свои. — Помните о том, что я сказал, дорогая моя, — просительно пробормотал он.

Тэсс чувствовала, как глаза его сестры прожигают ей шею.

— Я все тщательно обдумаю, обещаю вам, милорд. Саймон неохотно выпустил ее руки и пошел к двери, где его ждала леди Патриция.

— О, чуть не забыла, — бархатным голосом произнесла щедро одаренная природой блондинка, поворачиваясь к Тэсс. — На будущей неделе мы ожидаем друзей из Лондона, и мне хочется предложить им ваш паштет. Клянусь, наш повар постоянно спрашивает его рецепт. Мне действительно надо прислать его к вам. Вы ведь не откажетесь помочь ему, правда, милая?

Вы так хорошо разбираетесь в подобных вещах — думаю, это займет не больше часа или двух вашего времени. Глаза Тэсс засверкали серо-зелеными искрами.

— Неужели? Как странно. Должно быть, моя прапрабабушка задавала вашей тот же самый вопрос, будучи при дворе Чарлза Второго. Вам титул был присвоен этим монархом, не так ли? Насколько я припоминаю, для выполнения кухонных обязанностей. — Тэсс замолчала, изобразив на лице чрезмерную невинность. — Или же для выполнения услуг в его постели?

— Ах вы, наглая маленькая сучка! — вскипела леди Патриция.

— Хватит, Патриция! Ты получила лишь то, что заслуживаешь. Иди и дожидайся меня в экипаже! — Лицо Леннокса ожесточилось.

Сердито фыркнув, его сестра повернулась и выбежала из комнаты.

— Простите меня, — смущенно произнесла Тэсс. — Опять мой дерзкий язык. Я забыла, что, критикуя ее происхождение, я критикую ваше собственное. Это потому, что вы так непохожи. В сущности, иногда я забываю, что вы родственники.

Пальцы Леннокса едва коснулись все еще горящей щеки Тэсс.

— Напротив, это я должен просить прощения за поведение моей сестры. Вы лишь ответили на ее выпад. Уверяю вас, что это больше не повторится, когда мы поженимся…

— Если мы поженимся, — поправила его Тэсс. Глаза лорда Леннокса потемнели.

— Когда, — твердо возразил он. — Предупреждаю вас, дорогая моя, это только вопрос времени.

Расстроенная Тэсс отправилась обратно в кабинет Хобхауса, чтобы обсудить вместе с ним дела на день. Разговор с лордом Ленноксом взволновал ее больше, чем хотелось бы, но ее голова уже была занята другими проблемами.

Посчитав, что у нее есть несколько минут покоя, Тэсс села у окна и достала расходную книгу. Она быстро сложила длинные столбики. Сто пятьдесят фунтов потрачено только в прошлом месяце! При таких расходах ей никогда не выбраться из долгов.

И все же за добытый прошлой ночью коньяк она получит в Лондоне хорошую цену. Кроме того, в прошлом месяце были еще четыре груза с чаем и шелком, за которые ей скоро будет уплачено-на анонимный счет в Лондоне, разумеется.

Тэсс нахмурилась, покусывая кончик пера, когда подсчитывала суммарную прибыль. При некотором везении это даст чистую прибыль чуть более двухсот фунтов. По крайней мере некоторый прогресс, хотя далеко не достаточный.

Где-то на середине страницы ее глаза оторвались от длинной колонки цифр. Через окно струился солнечный свет, и ей были видны мягкие очертания отдаленных холмов, сочных и зеленых после ночного дождя.

Холодное дуновение воздуха коснулось ее щеки, пошевелив длинной прядью золотисто-каштановых волос у нее на плече. Тэсс сжалась, ощущая чье-то присутствие в комнате у двери. Напряжение в плечах, биение крови подсказало ей, что позади нее может стоять только один человек.

Она знала, что должна скоро встретиться с ним. Но сейчас, когда пришло время расплаты, оказалось, что Тэсс владеет собой не лучше, чем в темном проулке прошлой ночью.

— Повернись ко мне, Тэсс! — прорычал лорд Рейвенхерст от двери. — Дай мне взглянуть на тебя. Да, дай мне посмотреть, все ли еще ты та расчетливая маленькая тварь, какой была пять лет назад.

Глава 5

Тэсс не поворачивалась.

Вместо этого, с болезненно сжавшимся сердцем, она закрыла расходную книгу и положила перо рядом с собой. Аккуратно расправив оборки на рукавах, она стерла с пальцев налет муки. Только после этого она повернулась в кресле, чтобы взглянуть на пришельца.

И опять ее поразил вид этого холодного, ожесточенного лица с темно-синими глазами. Лица мужчины, которого она когда-то любила.