Атран. «Я, или кула»

— … Повтори еще раз: «Меня зовут Бала. Я живу в институте генетики. Я работаю на почте курьером.»

Бала, как могла, повторила.

— «Не гетики, а генетики. Ге-не-ти-ки! Будь умницей».

Атран упорно вдалбливал в кулу информационный блок для первого контакта с незнакомцем. Дальше, когда тот убедится, что перед ним не зверь, а предразумное существо, можно перейти на мыслеобразы. Но первые фразы должны прозвучать на мыслеречи. Бала капризничала, но постепенно училась выдавать фразы все четче и разборчивей. Атран собирался также связать этот набор фраз с вопросами «Кто ты?», «Ты кто?» или «Ты чья?»

— «Представь, сливается с тобой незнакомец», — передавал Атран, присовокупив образ незнакомца. Незнакомец почему-то получился удивительно похож на Ардину. — «Что ты скажешь?».

— «Уйди, противная!» — четко и ясно, голосом девчушки-курьера отозвалась Бала.

— «Не нравится она тебе. Ну почему?» — в который раз спрашивал Атран у Балы. Постоянное общение с девушками-курьерами пошло куле на пользу. Умней она не стала, но научилась удивительно точно формировать мысли-образы. Вот и сейчас ответила картинкой. Сперва Атран подумал, что видит Ардину. Но кула развернула образ. У женщины оказалось две головы. Левая, без сомнения, Ардины. Но правая — Умбрии. Холодок пробежал вдоль спины юноши.

— Так-то зачем? Ты ее совсем не знаешь, — растерянно пробормотал он. — Ты ее запугала, она третий день меня избегает. Слов не понимаешь? Хорошо! — сосредоточившись, Атран ответил своим образом: такая же двухголовая женщина, но правая голова не Умбрии, а Мбалы. Кула растерялась. А потом выдала целую галерею образов. В верхнем ряду Атран и кула. Во втором — под Атраном Мбала, под кулой — Умбрия, а между ними — Ардина. Образ Ардины раздвоился, одна копия слилась с Мбалой, вторая — с Умбрией.

— Понимаю тебя, милая. Для меня Ардина хорошая, для тебя — плохая. Но нужно найти какой-то компромисс.

Атран вышел из слияния, приласкал кулу плавником и нырнул в кустик постели.

— Атран, ты дома? — раздался снаружи знакомый голос.

— Заходи, Ардина. Мы с Балой как раз о тебе говорили.

— Нет, выйди ты. Я хочу говорить с тобой, а не с кулой.

Оглянувшись на Балу, Атран проскользнул сквозь зеленую завесу дверного проема. И остолбенел. Весь лоб Ардины усеивали жемчужные бугорки. Свершилось! Прощай, холостая жизнь! Теперь он отец семейства, глава семьи. Бала поймет и перестанет дуться.

— Ты видишь, в каком я положении, — спокойным, почти равнодушным голосом произнесла Ардина. — Я не буду устраивать сцен и скандалов. Но ты должен выбрать: я, или кула. Решай, охотник.

— Бала! Фу ты, Ардина! Нельзя же так! Ты не понимаешь! Она же погибнет одна! На бойню попадет. Я не могу ее бросить. Я отвечаю за нее.

— Кула, или я?

— Ты не понимаешь…

— Прощай, охотник.

— Постой, ты не можешь уйти! В таком виде не…

— Я взяла месяц отпуска. Прощай.

Атран долго смотрел ей вслед.

— Боль утраты… Вот откуда растут твои корни, боль утраты…

Кула встревожено кружила по хому. Хотела слиться, но Атран в полной прострации лежал на дне. Не выдержав, Бала подцепила его рылом и, прогнувшись, подбросила вверх. Атран вскрикнул от неожиданности, а кула уже пыталась притереться к его нижнему нервному пятну.

— Твоя взяла, — пробормотал он, присасываясь. — «Что тебя волнует, малышка?»

— «Ты грустный/хворый. Был радостный.»

— «Ардина в беде. Ардина должна быть с другом», — сосредоточился Атран на самых простых образах.

— «Не понимаю».

— Как же тебе объяснить? — задумался он. Как объяснить полуживотному что девушка вида широкомыслящих с перламутровыми бугорками на лбу не может оставаться одна. Ей нужен партнер. Иначе психика не выдержит, надломится. Как выразить боль одиночества простым и понятным образом?

— «У нее начался гон. Безумной станет».

— «Поняла!» — радостно откликнулась кула. — «Спешим, спасем!»

Так просто? Взяли, да спасли? А может, в этом и есть сермяжная правда? Силой привести в хом, а там — будь что будет…

Кула расценила сомнения как сигнал к действию. Атрана чуть не снесло потоком, когда она рванула к выходу. Деловито покружила, вынюхивая след — и устремилась на юг, в сторону университета.

— «Постой, малышка, Ардина живет не там!»

— «Куда плыть/спешить?» — охотно подчинилась хищница. Атран указал направление к хому девушки. Кула устремилась вперед, обходя попутных шалотов словно стоячих. Причем, не просто обгоняла, а, заходя с хвоста, винтом описывала вокруг него один-два круга, ловя искомый запах. Ее охватило радостное возбуждение. Словно вновь в отряде охотников, справа, чуть впереди мчится кул Лотвича, над ним — Аранк, а правее Лотвича — кула Урены со своей хозяйкой. Она передала этот образ хозяину, но Атран слишком волновался за свою самочку.

Хом Ардины был пуст. Бала нашла его по запаху мгновенно, опередив подсказку Атрана. Юноша растерялся, но кула — ничуть.

— «Где ищем/настигаем теперь?» — поинтересовалась она.

— «Найдем профессора. Он может знать».

Где хом Алтуса, Атран не знал. Но профессор мог задержаться в институте. И он направил кулу туда.

Испуганно вскрикнула лаборантка, увидев боевую кулу в лаборатории, и какой-то инструмент получил сразу недельную норму пропитания. Но профессора в лаборатории не было.

«Ищем толстого/плохого охотника?» — уточнила кула и пошла зигзагом над самым дном. Искать/выслеживать было приятно/радостно. Она соскучилась по такой работе. Толстый/главный жил где-то здесь, не дальше полутора-двух километров, и она найдет его для хозяина. Запах становится сильнее…

Кула поймала направление и устремилась по прямой. Через две минуты они были у хома профессора, и профессор был в хоме. Довольная Бала сообщила это Атрану.

Профессор страшно удивился необычным гостям и заставил дважды пересказать историю.

— Интересно, очень интересно, юноша, — бормотал он, циркулируя из угла в угол. — Итак, вы выбрали кулу. Занятно… Это говорит о важности эксперимента. Но институт может потерять толковую лаборантку. Придется обучать новую, а это отнимет время. С другой стороны… Ардина далеко не девочка. Я уже говорил вам, юноша, она дважды прошла омоложение. Это не первый брачный период в ее жизни, далеко не первый… Психика намного стабильнее и устойчивее, чем у молоди. Думаю, она переживет потрясение. Уверен, она тоже так считает, иначе не было бы этого беззастенчивого шантажа. Просто уверен в этом! Да… Но женщина в таком состоянии может и ошибаться. Интересно, очень интересно!

— Профессор, где ее искать?

— Искать? Да, контакт с вами даст разрядку. Знак эмоций не столь важен, это подтверждают старинные хроники. Искать… Самка, потеряв партнера, ищет уединения. Укромный уголок, в котором ожидает окончания созревания икры. Кладка остается неоплодотворенной, и это отрицательным образом сказывается на психике… Да, искать надо! Ищите в укромных уголках вдали от шумных мест. По-моему, так!

Поиски оказались безуспешны. Не помогло даже сверхчуткое обоняние хищницы. Бала расстроилась. Она не смогла помочь хозяину. Но все-таки, день прошел замечательно!

Алим. Юго-Восточный Институт Генетики

— … Но прикинь, Ригла, я опоздал на распределение. В институт генетики на мое место наверняка кого-то взяли. Теперь зашлют в какую-нибудь глубинку…

— Послушай! Разве я спрашивала, где ты живешь, когда предлагала семью организовать? Все по правилам: если я предлагаю объединиться в семью, ты выбираешь, где жить будем.

— Мы тогда не знали, выживем ли…

— Еще раз повторяю: Куда ты, туда и я. Не вибрируй, а то на нас гуляки оглядываются. И ничего не бойся: ты не какой-нибудь фин из Темноты, у тебя несколько научных работ есть. Твой доклад на Совете обсуждали.

Так, в страхах и надеждах, Алим и Ригла двигались к деканату университета. Секретарша комиссии по распределению, молоденькая толстушка из вида инфоров, с откровенным любопытством уставилась на Алима.

— Так это вы — тот самый Алим, руководитель группы экстремалов?

— Я тот самый, — смутился Алим. — И Ригла тоже. Только мы не руководители. В смысле, мне пришлось руководить, когда Икша уступила место молоди…

— Подождите минутку! — девушка загадочно улыбнулась и исчезла в руме декана. Только зеленая завеса входа колыхнулась.

Когда Алим скрылся в руме, Риглу начала бить нервная дрожь. Она односложно отвечала на вопросы секретарши, металась из угла в угол, то и дело выпрастывала из обтекателей рук-ки, прислушивалась к бубнящим за завесой голосам…

— Ну как?

— Две новости. Хорошая и плохая. С какой начать?

— С обеих.

— Дают очень хорошее место в новом филиале института генетики. Филиал только отпочковался. Великолепные перспективы роста. Если покажу себя, могут через год-два лабораторию дать.

— А плохая?

— Это филиал Юго-Восточного Института Генетики. На другом краю света. До него больше трех месяцев добираться… А есть место здесь. Лаборантом в лаборатории при пищевом комбинате.

— Юго-Восток! — твердо произнесла Ригла. И поняла, как сильно надеялась остаться на Северо-Западе.

Осталось всего несколько дел — сообщить в правление кампуса, что хом освободился, дать телеграмму на работу Риглы, проститься с друзьями и… Даль зовет, шалот не ждет!…

Для начала Алим решил проверить жилище. Все ли в порядке? Ригла встретила на улице знакомую, и в хом Алим нырнул один. С легкой грустью обвел взглядом стены. Здесь давно никто не жил. Все покрывал тоненький слой осадка, но гнили на зелени не было. Постель разрослась и занимала половину объема помещения. Надо бы подстричь, но пусть это сделает новый жилец по своему вкусу.

— И пусто, и грустно, и некому… — продекламировал Алим, но постель колыхнулась, из нее выскочила девушка невиданной красоты. Сердце ухнуло, жабры сладко сжались — весь лоб незнакомки покрывали жемчужные бугорки.

— Простите меня, — испуганно воскликнула незнакомка. — Вы Алим? Я не знала, что вы вернулись. Атран говорил, вы пропали. Я сейчас уйду.

— Постойте, вам не надо никуда уходить. Я уезжаю. Заглянул проститься. Живите с Атраном спокойно, никто вас больше не потревожит.

— Вы Алим, да? Атран рассказывал о вас. Он сюда не вернется. Он бросил меня, променял на кулу!… — голос незнакомки драматично прервался. Жаберные крышки заколыхались.

— Не может быть. Для Атрана долг — это превыше всего. Тут какая-то ошибка, — Алим не понял, как так случилось, но рук-ки уже поглаживают и успокаивают трепещущие плавники незнакомки. Эти жемчужные бугорки… Он видел только их…

— А вот и я! Ах… Алим, почему? А как же я? — только и произнесла Ригла.

Холод водопада обрушился в сердце юноши. Узкие ладошки незнакомки интимным жестом лежащие на запястьях, обожгли кипятком.

— Послушайте, — обратилась незнакомка к Ригле, — я не знаю вас, но догадываюсь, кто вы для Алима. Будьте разумной. Вы разных видов… Вы видите, в каком я положении.

— Да, я все понимаю, все вижу, мы разных видов. Прощай, Алим!

Голос Риглы звенел. Резко развернувшись, так резко, что хвост хлестнул по лицу Алима, девушка прошила дверную завесу и исчезла. Закружилась в вихре оборванная ленточка.

Долгие минуты юноша анализировал слова и поступки. С виду все правильно. Он обязан помочь незнакомке. Это разумно и целесообразно. Ригла тоже поступила разумно и правильно. Что не так? Почему так… так… горько?

До Юго-Восточного Института Генетики путь долгий. В каком-то небольшом тихом городке Алим с новой женой задержались на неделю, и Ардина сдала икру. Сделала это в специальном пункте, с соблюдением всех формальностей. Разрешения на продолжение рода у нее не было, поэтому икра осталась неоплодотворена. Алим исполнил свой мужской долг в другом гроте над небольшим осьминожком, после бодиформинга успешно изображавшим кладку икры. Психологически это было неприятно, но организм успокоился.

Три дня после этого отдыхали в профилактории, отсыпались, прогуливались над садом ароматов, беседовали, затем вновь заняли места на рейсовом шалоте. Ардина находилась в мрачном, подавленном настроении. Как вывести ее из состояния регрессивного эмоционализма, Алим не знал. По примеру Амбузии он догадывался, что лучше всего подошла бы напряженная физическая работа. А тут — прямо противоположное. Целыми днями бездельничать да лениво таращиться на проплывающий мимо пейзаж. Затекла нижняя присоска — сняться со спины шалота, перебраться под брюхо. Затекла верхняя — вернуться на спину. И так — три-четыре раза в день. Вот и все развлечения в дальнем рейсе.

Но Ардину заботили совсем не те печали, о которых подозревал Алим. Она мучительно размышляла о собственном будущем, о своем импульсивном поступке, о рухнувших честолюбивых планах на старом месте, строила новые. Вспоминала Атрана. Охотника со шрамом, полученным в схватке с гигантским алмаром, героя, остановившего неуправляемого шалота, хозяина боевой кулы с границы и перспективного ученого. Сравнивала с новым мужем, бугрящимся мышцами, покрытым шрамами, имеющим несколько научных работ и благодарность совета по экстремальному туризму. Эти двое разумных стоили друг друга. Но сильная личность часто самодостаточна. Ее трудно контролировать. Профессор Алтус не обращал на нее внимания, Атран без колебаний променял на кулу. Как поведет себя этот парнишка? Что ждет их на новом месте?

На новом месте ждал бардак. Юго-Восточный Институт Генетики напоминал встревоженный косяк молоди. Институт переезжал и расширялся. Никто не знал нового штатного расписания и размещения лабораторий. Всех волновало, перенесут ли дорогу инструменты, или на новом месте нужно выращивать и тренировать новые с нуля.

Но Ардину руководство института знало. И директор, и ведущие специалисты в свое время начинали под руководством профессора Алтуса. Ардина в то время была молодой, подающей надежды стажеркой, за которой косяком носилась добрая треть лаборантов.

— Шум глубин! Кого я вижу?! Ардина, никак это вы? — встретил их Азан, замдиректора по научной части. — Ничуть не изменилась!

— Напротив, Азан. Себя не узнаю. Остепенилась, вышла замуж. Алим, познакомься, мой старый друг Азан.

— Очень приятно, — смутился Алим. Такого он не ожидал. Ардина откровенно кокетничала с Азаном, и все в приемной глазели на них.

— Надо понимать, вас к нам направил Алтус? — Азан откровенно, не стесняясь, рассматривал юношу. — Чем вы занимались?

— Все перечислять?

— Конечно все! Я должен вписать вашу тему в план института.

— В последние несколько месяцев мы работали… в пресном водоеме. Это вообще-то не в тему, произошло непредвиденное. Мы оказались отрезаны от мира. В общем… Не знаю, с чего начать.

— С начала.

— Если с начала, то изображали из себя строительных алмаров. Рыли канал через сушу. Сотни кубометров грунта — и все своими рук-ками…

— Дорогой, Азана интересует наука и только наука, — перебила мужа Ардина, строя глазки Азану.

— Да-да, — согласился тот. — Сначала о науке. Остальное — потом.

— Ну, если о науке, то будет про геологию… У нас с Корпеном есть небольшая работа на стыке географии и геологии, но это побочно. Здесь, в институте генетики абсолютно не по профилю. А там я изучал флору суши. Есть наблюдения по сухопутному бентосу. Но они незакончены…

— Вы хотели сказать, пресноводную флору, коллега?

— Нет, именно флору суши. Мы изучали ее на затопленных участках. Методика заведомо ущербна, много нерешенных специфических моментов… Растения суши быстро погибают в среде. А бентос — еще быстрее. Его просто невозможно изучать в естественных условиях. Это досадное препятствие, проблема… Есть пара мыслей на тему… Но полная фантастика. Потом была интересная работа по переносу пресноводных растений на свежезатопленные участки суши.

— Эту работу тоже вы вели?

— В нашей группе была агроном Амбузия. Пересадками занимались девушки под ее руководством. Совет заинтересовался результатами в плане затопления и заселения новых территорий…

— Коллега, я тороплюсь на новое место. Если хотите, идем туда вместе.

— Конечно хочу! Далеко это?

— Пятьдесят километров. Мы заказали у транспортников шалота на два дня. Он уже прибыл. По дороге расскажете мне о вашей экспедиции. А прибудем на место, сразу присмотрим для вас лабораторию, — последнее Азан произнес уже на ходу.

— Как, сразу лабораторию? А… — тут Ардина резко дернула его за плавник.