Глава 14. Одиссея короля Карла

В лагере под Бендерами король Карл XII вскоре оправился от раны и принялся за свои обычные занятия – верховую езду, охоту, маневры, утомляя ежедневно трех лошадей и всех своих подчиненных. Единственным отдыхом, который он себе иногда позволял, была игра в шахматы. Карл постоянно проигрывал, так как и на шахматной доске стремился атаковать в основном королем. Неудачи не заставили его переменить тактику. Между тем в Стамбуле шла борьба между сторонниками и противниками войны с Россией.

Проискам «ястребов» русский посол П.А. Толстой противопоставлял как дельные речи, так и большие суммы денег, притом денег шведских, из захваченной под Переволочной казны короля Карла. 14 января 1710 года султан Ахмет III вручил Толстому ратификационную грамоту, подтверждающую Константинопольский договор 1700 года. Относительно Карла XII договорились, что он выедет в Швецию через Польшу «только со своими людьми», то есть без запорожцев, подлежащих выдаче русскому царю. Однако Карл XII не собирался покидать турецкую территорию, применить же к нему силу турки не решались. В конце концов, беглому королю предложили 800 кошельков по 500 золотых монет в каждом, только чтобы он уехал, но Карл отказался.

Но вот политический маятник в Стамбуле пошел в другую сторону, и 20 ноября 1710 года султан объявил войну России. По старой традиции Толстого и других членов русского посольства посадили в Семибашенный замок. На неудачной для России войне 1710-1711 годов мы не будем останавливаться[77] .

Узнав об окружении русского войска на Пруте, Карл XII помчался прямо туда. Он без остановки проскакал верхам 120 верст, мечтая увидеть капитуляцию Петра I. Однако король пришел в неистовую ярость, увидев уходящее под барабанный бой русское войско. Карл кинулся с упреками к великому визирю Балтаджи: «Разве не от тебя зависело отвести царя пленным в Стамбул?!» Визирь получил от русских громадную взятку и, будучи в отличном настроении, сострил: «А кто бы управлял государством в его отсутствие? Не подобает, чтобы все короли были не у себя дома».

Прутский договор не устроил ни Россию, ни Турцию, поэтому еще два года страны балансировали на грани новой войны. Естественно, что Карл прилагал все усилия, чтобы вынудить султана начать войну. Однако под новый 1713 год в лагерь к Карлу явился сераскир Измаил-паша с султанским указом и спросил, уедет ли король добровольно. Иначе сераскир угрожал применить силу и предостерег Карла от такого бесчестья. Он не знал, что угрозы Карлу были лучшим способом заставить его делать обратное. В гневе король сказал: «Повинуйся своему господину, если смеешь, и убирайся вон. Мы приготовимся ко всему и силе дадим отпор силой».

Тогда турки предложили полякам и запорожцам, жившим в стане короля, покинуть его и перейти под покровительство султана. Все они ушли ночью. С Карлом остались только 300 шведов. Карл приказал построить деревянные баррикады вокруг домов и готовиться к бою. 14 тысяч турок и татар при 14 пушках осадили королевский стан в Бендерах. Осада продолжалась целый месяц.

В конце января 1713 года из Стамбула пришел новый указ султана, в котором сераскиру и крымскому хану разрешалось применить силу против шведов. В указе говорилось, что если удастся взять шведского короля живым, то его надлежит сопроводить как пленника в Салоники для отправки морем в Европу. Если же Карл погибнет, то ни один мусульманин не будет виноват в его смерти.

Карлу доложили о новом указе, но он по-прежнему отказывался повиноваться. Дело дошло до штурма. Шведам удалось отбить первую атаку янычар, а затем турки пустили в ход пушки. Дом, где находился Карл, загорелся. Король и его спутники пошли на вылазку, но были схвачены янычарами. При штурме погибло до 200 турок. По приказу султана Карла поселили в небольшом городке Демирташ близ Адрианопля. Карл, опасаясь, что его все-таки вышлют из Турции, притворился больным и оставался в постели с 6 февраля 1713 до марта 1714 года. В конце концов Карл понял, что шансов вовлечь Турцию в войну с Россией практически не осталось и что он здесь никому не нужен. Весной 1714 года король сам попросился домой. Выехать Карлу удалось лишь 1 октября 1714 года. Султан подарил королю просторную алую палатку, вышитую золотом, саблю с рукоятью, усыпанной драгоценными камнями, и восемь отличных арабских лошадей в роскошной сбруе. Шведам выдели 60 повозок с припасами и 300 лошадей. На радостях султан даже пообещал покрыть долги короля.

В Тарговицах на границе с Трансильванией Карл отпустил назад турецкий конвой и весело заявил свите, что дальше поедет с одним провожатым. Местом встречи он назначил Штральзунд, расположенный в 1200 верстах от Тарговиц. Король надел черный парик, шляпу с золотым галуном, серый камзол, синий плащ и под именем немецкого офицера покинул испуганную свиту. Но, несмотря на инкогнито, Карл выбирал для проезда только те земли, которые не находились под властью союзников. За 16 дней он проехал Трансильванию, Венгрию, Австрию, Баварию, Вюртемберг, Вестфалию, Мекленбург, Гессен, Франкфурт и Ганновер, нигде не останавливаясь, и 21 ноября в час ночи постучался в ворота Штральзунда. Отоспавшись несколько часов, король принял на себя командование шведскими войсками в Штральзунде.

Глава 15. Боевые действия в 1715-1721 годах

Прибыв в Штральзунд, Карл XII стал лихорадочно готовиться к продолжению войны. Основным театром боевых действий король считал Померанию и отдал приказ в Шведский сенат – набрать людей и припасы и отправить их сюда. Король велел своим каперам атаковать любые чужие, то есть не шведские, торговые суда в Балтийском море и в датских проливах.

Безрассудство Карла дошло до того, что он начал боевые действия в Померании против Пруссии. До того прусский король колебался в вопросе о войне со Швецией, а его министры категорически были против войны.

Датчане просили Петра послать крупные русские силы в Померанию, а царь По-прежнему требовал прихода датского флота к Финскому заливу. Датчане в очередной раз отказали. Тогда русский посланник в Копенгагене князь Долгоруков попросил, чтобы датский флот хотя бы запер шведский флот в Карлскроне (поныне главная база шведского флота). Любопытна беседа Долгорукова с датским министром. «Король очень печалится и сомневается, что царское величество не хочет сделать для него такой милости – прислать своих войск»,

– сказал один из министров Долгорукову. Долгоруков засмеялся и сказал: «Царскому величеству еще печальнее и сомнительнее, что король не хочет послать ему своего флота, без которого царское величество никакой пользы союзу принести не может».

На это министр заметил, что царь, имея до 27 кораблей, может легко действовать против девяти шведских кораблей.

В июле 1715 года датские и прусские войска осадили шведскую крепость Штральзунд, в которой находился Карл XII. Гарнизон крепости насчитывал 9 тысяч человек, а союзники имели 36 тысяч. В лагере осаждающих присутствовали датский и прусский короли. 20 июля союзники захватили остров Узедом, в ноябре – остров Рюген, прикрывавший Штральзунд с севера. Карл XII, как всегда, проявлял чудеса храбрости и участвовал во всех вылазках. В одной из них датский офицер, узнав короля, схватил одной рукой эфес шпаги Карла, а другой взял его за волосы и крикнул: «Сдавайтесь, Ваше величество, или я вас убью!» Карл успел левой рукой вытащить из-за пояса пистолет и в упор застрелил датчанина. Тем не менее, вскоре положение Штральзунда стало совсем безвыходным. После длительных уговоров командования крепости 9 декабря 1715 года Карл сел на шестивесельную шлюпку и покинул крепость. Через 12 часов плавания в шлюпке по Балтийскому морю короля и его спутников подобрала шведская бригантина, которая доставила его на родину. 11 декабря Штральзунд сдался. Теперь в Германии у шведов остался только Висмар.

В 1715 году в Финляндии русская армия и гребной флот серьезных боевых действий не вели. Весной 1715 года шведский флот фактически блокировал финское и эстляндское побережье. Но еще до прихода шведских кораблей царь послал из Ревеля три фрегата под командованием капитана Бредаля для поимки шведских каперов. Бредалю удалось захватить и привести в Петербург три каперских судна. Петр был обрадован удачей Бредаля и приказал ему с четырьмя фрегатами и тремя шнявами идти к Готларду для перехвата шведских торговых судов.

Пропуск страниц

тить «языков, наипаче морских людей» и, если будет возможно, дойти до входа в стокгольмские шхеры. Бредаль и это рискованное поручение выполнил с успехом. На Готланде он захватил несколько пленных и побывал у стокгольмских шхер, не встретив нигде шведского флота.

29 май 12 шведских кораблей и несколько мелких судов подошли к Ревельской гавани, где стояла русская эскадра под начальством капитана Фангенга. После двухчасовой перестрелки, не причинившей ни гавани, ни русским судам никакого вреда, шведы ушли с рейда.

С годами Петра все больше и больше интересовали германские дела, включая дрязги мелких властителей. В 1715 году царь ни с того ни с сего впутался в раздбры герцога Мекленбургского со своим дворянством. Это испугало Данию, Пруссию и Ганновер и поссорило их с Россией. Германская политика Петра, по словам историка В.О. Ключевского (1841-1911), сделала его друзей врагами, не сделав врагов друзьями.

Не лучше обстояло дело и с Августом II. В 1713 и 1714 годах в Польше был неурожай, а между тем голодная страна должна была содержать саксонское войско, которое король не выводил, несмотря на все просьбы поляков и требования России. Поляки на сеймиках кричали, что их вольность уже кончается и что им остается одно спасение – просить защиты у России. Наконец образовалась конфедерация, вступившая в открытую борьбу с саксонцами. Конфедераты обратились к царю с просьбой о посредничестве. Петр придвинул к польской границе войско, и Августу пришлось в течение двух недель вывести из Польши саксонские войска.

Таким образом, три злейших врага Карла XII – Август II, Георг I и Фредерик IV – сделались также врагами Петра.

В кампанию 1716 года союзники планировали захватить Висмар. Русские и датские войска под прикрытием объединенного флота России, Англии, Голландии и Дании должны были вторгнуться Южную Швецию (Сканию). Для поддержки этой операции русский галерный флот с десантом под начальством Ф.М. Апраксина при поддержке датского флота должен был высадить десант на территории Швеции со стороны острова Аланд – войска под командованием Шереметева, находившиеся в Мекленбург-Шверине.

Союзники попросили Петра прислать войска для взятия Висмара. Петр приказал Репнину с корпусом двинуться к Висмару. Но 7 апреля 1716 года четырехтысячный гарнизон Висмара капитулировал перед 15-тысячной армией союзников, еще до подхода русских. Репнин потребовал, чтобы русским войскам разрешили войти в Висмар, но получил отказ. Петр возмущался, жаловался датскому королю, но дальнейших последствий сей инцидент не имел.

Еще в августе 1715 года галерная эскадра под командованием капитан-командора Змаевича отправилась на зимовку в Либаву. На борту галер находился пятитысячный десантный отряд. Транспортные суда, направленные в Либаву, дойти туда не успели и зазимовали в Риге. В Мекленбурге был собран 26-тысячный русский корпус, который предполагалось перевезти на остров Зеландию и отсюда, под прикрытием датского и русского флотов, на шведский берег.

К маю 1716 года в Копенгагене собралась целая русская эскадра. В нее входили три корабля, построенные по русскому заказу в Амстердаме в 1714 году, – «Портсмут» (54 пушки), «Девоншир» (52 пушки) и «Марльбург» (60 пушек), а также четыре 52-пушечных корабля, построенные в 1715 году в Архангельске – «Уриил», «Селафаил», «Варахаил» и «Ягудиил». В июне 1716 года в Копенгаген прибыли галеры Змаевича. Интересно, что от Ростока до Копенгагена их вел сам Петр. В июне в Копенгаген пришли и другие корабли эскадры под командованием Сиверса. В ее составе были 7 кораблей, 3 фрегата и 3 шнявы.

Кроме русской эскадры в Копенгагене собрались сильные датская и британская эскадры. Казалось бы, успех десанта в Сканию обеспечен. Но ни датчане, ни англичане не торопились с высадкой, а отговаривались под разными предлогами. Нетерпеливый Петр решил сам обследовать шведские берега. Шнява «Принцесса», где находился царь, слишком близко подошла к береговым батареям шведом и, была пробита ядром, следовавшая за ней шнява «Лизетта» получила еще большие повреждения. В конце августа датчане согласились помочь русским высадить десант в Скании, но тут уже заупрямился Петр, мол, дело идет к зиме, и десант следует отложить до весны 1717 года.

Вообще, история пребывания русского флота в Копенгагене – дело весьма темное. Отечественным историкам приходилось работать только с русскими документами, рисующими Петра рыцарем без страха и упрека, а датчан – вероломными дураками. Между тем с весны 1716 года Карл XII воевал в Норвегии, бывшей тогда частью Датского королевства, и датчане, по идее, должны были сильнее русских желать десанта в Сканию.

По русским источникам датчане якобы стали обвинять Петра в том, что он ведет сепаративные переговоры с Карлом XII и поэтому медлит с десантом в Сканию. Мало того, царю приписали желание захватить Копенгаген. В датской столице по тревоге был поднят гарнизон. На валах стояла пехота, пушки находились в полной готовности.

Английский король Георг I прислал приказ командующему британской эскадрой Норрису овладеть русскими кораблями и самим царем и не отпускать Петра до тех пор, пока русские войска не уйдут из Дании и Германии. Однако, придравшись к формальностям в королевском приказе, адмирал Норрис отказался выполнить его. А британский кабинет оперативно объяснил королю, что вследствие разрыва с царем в России будут арестованы английские купцы и пресечется столь выгодная для Англии торговля.

Таким образом, до вооруженного конфликта между союзниками дело не дошло, но с октября 1716 года началась переброска русских войск из Дании в Росток. Фельдмаршал Шереметев получил указание с пехотой расположиться на зимние квартиры в Мекленбурге, из кавалерии же оставить в Дании только один полк, а остальным идти на зимние квартиры к польским границам.

В 1716 году в Финляндии сухопутные войска под командованием Голицына взяли город Каяненбург, и неприятельские войска были окончательно вытеснены в Швецию. Галерный флот летнюю кампанию 1716 года простоял у острова Аланд в ожидании десанта в Швецию. В кампанию же 1717 года галерный флот в Финляндии оставался в базах. В 1717 году Петр увлекся дипломатическими интригами, описание которых выходит за рамки нашего труда. О них можно сказать лишь одно – «пустые хлопоты». В 1717 году активных боевых действий не было, за исключением того, что русские суда довольно активно занимались каперством в Балтийском море.

В мае 1718 года на острове Сундшер Аландского архипелага начались русско-шведские переговоры о мире. Русские послы перед отъездом получили «Генеральные кондиции к миру». Они включали следующие условия: Ингрия, Карелия, Лифляндия с городами Ревель и Выборг остаются в вечном владении России. Финляндия будет возвращена Швеции. Граница должна проходить от Выборга по реке Кюмень на город Нейшлот[78] до старой русской границы. Мир должен быть заключен и с союзниками России. Представители союзных держав должны присутствовать на, конгрессе, а заключение с ними мирных договоров следует осуществить на разумных условиях. Были оговорены условия компенсации Швеции взамен утерянных земель. Защищая интересы Пруссии и Польши, Петр был готов, предоставить шведам свободу действий в отношении Ганновера и Норвегии, которая принадлежала Дании.

Шведскую делегацию возглавлял барон Генрих фон Герц, а русскую – А.И. Остерман и Я.В. Брюс. Переговоры шли вяло. Генрих фон Герц часто покидал конгресс, чтобы получить новые инструкции у Карла XII. Условия шведской стороны неоднократно менялись и уточнялись. В ходе переговоров шведские представители постоянно намекали на выгодные предложения, которые им якобы делали английские дипломаты. Швеция явно набивала себе цену. Только к июню 1718 года стали вырисовываться контуры требований Карла XII. Шведское правительство согласилось оставить за Россией Лифляндию и Эстляндию, но взамен хотело получить датские земли, причем Россия должна была выделить свои войска в помощь шведам для войны против Дании. Петр I не принял этого условия. Он категорически отказался выступить против Дании, но в свою очередь предложил шведам оказать помощь в возвращении земель в областях Вердена и Бремена, захваченных Ганновером. Карл XII пытался закрепиться в южной Прибалтике и настаивал на включении пункта, по которому за Швецией осталась бы Померания с городом Штеттином.

В августе 1718 года Карл XII выдвинул дополнительные пункты. Шведские представители потребовали возвращения города Кексгольма и продолжали настаивать на оказании военной помощи со стороны России против Дании. Но русские уполномоченные отвечали решительным отказом.

К концу августа проект договора все же удалось согласовать, и Петр его одобрил. За Россией закреплялась Ингрия, Лифляндия, Эстляндия и часть Карелии с Выборгом. Занятая русскими войсками Финляндия и большая часть Карелии отходили Швеции. Государственный строй Речи Посполитой сохранялся. Россия обещала оказать помощь Швеции в возвращении Вердена и Бремена.

Карл XII настолько уверовал в положительный исход переговоров с русскими, что в октябре 1718 года в очередной раз вторгся в Норвегию, решив поправить свои дела за счет Дании. Основные силы под командованием Карла двинулись к Фридрихсгаму[79] , а северная армия генерала Армфельда – к Тронхейму. Но 30 ноября (11 декабря) 1718 года во время осмотра осадных траншей под крепостью Фредриксхаль Карл XII погиб. По одной версии он был убит датской пулей, по другой – застрелен шведскими заговорщиками.

Карл XII не имел детей. Ближайшим наследником являлся сын его старшей сестры Карл Фридрих, герцог Голштинский, находившийся в войске при дяде во время смерти последнего. Однако шведский ригсдаг фактически произвел государственный переворот и избрал королевой младшую сестру Карла XII Ульрику-Элеонору. При этом королевская власть в Швеции была сильно ограничена. Герцогу Голштинскому пришлось бежать из Швеции, а барон Герц был казнен.

В связи с государственным переворотом в Швеции переговоры на Аландских островах прервались. В феврале 1719 года шведский представитель Гиллемборг вручил грамоту королевы Элеоноры для отправления царю, причем объявил, что королева надеется на восстановление прежней дружбы между Россией и Швецией и желает продолжения конгресса, а вместо барона фон Герца направит на Аландские острова барона Лилиенштета.

Однако в действительности деле шведы просто тянули время, надеясь на создание антирусского союза в составе Англии, Австрии и Польши. В такой ситуации Петр решил применить силу. В июле 1719 года галерный флот в составе 132 галер и 100 больших лодок, с 26 тысячами солдат, вышел из Або, прошел Аландский пролив и высадил десант на шведский берег. Командовал галерным флотом генерал-адмирал Апраксин. Русский корабельный флот прикрывал галеры с моря. Высадившись, русские войска действовали на побережье от городка Гефле на севере и Норрчёпинг на юге. Русские сожгли 135 деревень, 40 мельниц, 16 магазинов и два города – Остаммер и Орегрунд. Были разрушены девять металлургических заводов.

Один русский отряд высадился в городке Ваксгольм в десяти верстах от Стокгольма. Добыча, полученная русскими, оценивалась более чем в миллион талеров, а ущерб, нанесенный Швеции – в двенадцать миллионов талеров. Казачьи разъезды находились уже в полутора милях от Стокгольма. В надежде на впечатление, произведенное походом, Петр отправил в Швецию Остермана за решительным ответом. 10 июля Остерман отправился в Стокгольм под белым флагом и вернулся с грамотой, в которой королева предлагала Петру Нарву, Ревель и Эстляндию, но требовала возвращения Финляндии и Лифляндии.

С начала навигации русские парусные суда во всю каперствовали (пиратствовать ведь могут только супостаты!) в Балтийском море. Для защиты судоходства шведское командование выслало в район Эзеля отряд из трех судов. В составе отряда были корабль «Вахмейстер» (52 пушки), фрегат «Карлскрона» (34 пушки) и бригантина «Бернгардус» (12 пушек)[80] . О выходе шведского отряда русская резидентура в Стокгольме заранее оповестила Петра. Петр срочно приказал капитану Науму Сенявину взять семь кораблей, стоявших в Ревеле, и идти на перехват шведов.

В состав эскадры Сенявина вошли 52-пушечные корабли «Девоншир», «Портсмут», «Варахаил», «Рафаил», «Уриил» и «Ягудиил», а также шнява «Наталия». 24 мая 1719 года в 3 часа утра на траверзе острова Эзель корабли «Портсмут» и «Девоншир» обнаружили противника. Шведы же приняли русские корабли за голландских купцов и двинулись на перехват. В 5 часов утра началась артиллерийская дуэль. Шведы попытались уйти. «Портсмут» и «Девоншир» занялись фрегатом и бригантиной, а остальные корабли преследовали «Вахмейстер». Корабли «Рафаил», «Ягудил» и «Уриил»[81] подошли на близкое расстояние к «Вахмейстеру» и артиллерийским огнем нанесли тяжелые повреждения шведскому кораблю. На нем были сбиты все три мачты. Шведский командующий капитан-командор А. Врангель был ранен и потерял сознание. После четырехчасового боя «Вахмейстер» сдался. Всего на шведских судах было взято в плен 376 нижних чинов и 11 офицеров, включая самого Врангеля. У шведов погибли 50 человек и ранены 14. Русские потеряли 9 человек убитыми и 9 ранеными.

При столь многократном превосходстве русских в артиллерии иного исхода сражения быть и не могло. Главные же лавры победы по праву принадлежат русским разведчикам. Тем не менее, это было первое в истории классическое сражение русских парусных кораблей. Как писал Ф.Ф. Веселаго: «Это первая наша настоящая морская победа».