– Путь свободен! - Широким жестом Эйсай указал на разбитое окно.
16
Звездолет медленно подлетал к системе.
Вокруг небольшого (по меркам звезд) желтого солнца кружилось множество, невообразимое множество астероидов. Свободно плавающие космические тела самых невообразимых форм и размеров. Некоторые из них были настолько огромны, что вполне могли сойти за планеты, какими, возможно, и были когда-то.
Юный император наблюдал это завораживающее зрелище в один из иллюминаторов. Там, за космическими глыбами, ближе к солнцу, пряталась единственная в этой системе планета.
– Здорово, - прошептал юноша. Он повернулся к остальным. - Вы наконец скажете, кто вы, почему спасли меня и зачем притянули в это место?
Юноша сидел на стуле, затравленно косясь по сторонам. Чуть поодаль, в мягких креслах, расположились Рип и Эйсай. Император мерил шагами гостиничный номер.
– Прежде всего хочу напомнить тебе, Киото, - начал Таманэмон, - что все здесь присутствующие тебе не враги.
Юноша молчал.
– В доказательство этого утверждения, обращаю внимание, что мы уже дважды спасали тебя. Причем один раз, рискуя собственной жизнью. Не знаю, какие там дела были у тебя с теми головорезами...
– Я их не знаю, - шмыгнул носом Киото.
– Конечно, не знаешь. Скорее всего кто-то послал их разделаться с тобой.
– И я не знаю, кто бы это мог быть. Я на Эльдорадо всего два месяца. Вряд ли, вытирая посуду, я успел насолить кому-то так, что он нанял людей убить меня.
– Это были профессионалы, - вставил Рип. Император задумался.
– Странно, весьма странно, ну да не об этом сейчас...
– Вас прислал мой дядя? - напрямую спросил юноша.
– Дядя, какой дя... - Таманэмон хлопнул себя по лбу. - Я идиот! Только сейчас сообразил, за кого ты нас принимал все это время. Тебя ввела в заблуждение моя и Эйсая внешность.
– Если вас прислал не дядя, и вы не хотите моей смерти, тогда кто вы и что вам от меня нужно?
Император присел перед мальчиком и посмотрел ему в глаза.
– Киото, повторяю еще раз: мы друзья. Да, мы действительно из Нихонии и мы знаем, кто ты, даже больше, мы знаем, что тебе пришлось пережить...
Раздалось хмыканье Эйсая, он пробормотал что-то вроде: "Хозяин ночного клуба, как же..." Император укоризненно посмотрел на него. После чего снова повернулся к юноше.
– И еще, мы знаем про... Тай-Суй.
– Какой Тай-Суй? - был ответ. Император вздохнул.
– Мне понятно твое нежелание открываться первому встречному, но, послушай... мы из будущего. - Тон стал заговорщицкий. - Надеюсь, теперь ты понимаешь меня?
Юноша быстро моргал.
– Вы сумасшедшие? - несмело предположил он.
– А я говорил, что разубедить его будет нелегко, - счел за нужное вставить Эйсай.
– Киото-сан. - Император был само терпение. - Сейчас ты боишься, ты в растерянности. За годы скитаний ты привык никому не доверять и полагаться только на себя, но когда-нибудь, Киото, нужно довериться. Поверь, мы прибыли сюда не из праздного любопытства. Нам нужна твоя помощь.
– Моя... помощь...
– Конечно. По непонятной причине Тай-Суй перестал нас слушаться. Я повторяю, только крайние обстоятельства заставляют нас обращаться к тебе.
Парень переводил взгляд с одного на другого. На него было жалко смотреть.
– Мне кажется, он вас не понимает. - Рип присоединился к императору.
– Не может этого быть! - Правитель схватил Киото за плечи. - Ну же, мы друзья, из будущего, машина времени...
Юноша сглотнул застрявший в горле комок и попытался отодвинуться от императора.
– Я тоже не понимаю! - Таманэмон был вне себя. - По моим подсчетам, где-то в это время он уже должен найти установку.
– Или ему показали ее, - тихо сказал Винклер. Не дождавшись ответа, юноша вновь повернулся к иллюминатору, любоваться на астероиды. Люди в рубке переглянулись.
– Ты прав, он ничего не знает, - устало констатировал правитель.
– Я и не сомневался. Чтобы так играть удивление, надо быть поистине великим актером. - Винклер подсел к штурвалу. - Ну что, залетаем?
– Конечно, нам же как-то нужно вернуться домой. Нос корабля нацелился в самую гущу астероидного пояса.
17
Четверка двигалась по каменному туннелю. Впереди император, за ним Рип, Киото и замыкал шествие Эйсай.
В скудном свете фонарей пещера производила удручающее впечатление.
– Зачем мы туда идем? - В голосе юноши снова проступили нотки страха.
– Сокровище ищем, - буркнул Эйсай.
– Правда?
Рип обернулся.
– Истинная правда, только мы его уже давно нашли, а тебе еще только предстоит.
Они наконец дошли до того места, где коридор переходил в большую пещеру. Эхо тут же раздробило их шаги на множество голосов.
Император посветил, и в лучах фонарей предстали контуры установки прогомианцев.
– А где сокровище? - разочарованно протянул юноша.
– Перед тобой.
– Но это же какая-то куча железа. Неужели она хоть что-то стоит?
– Даже больше, чем ты думаешь. Это ключ к твоему будущему.
– А заодно и к нашему, - протянул Рип, впрочем, Киото его не понял.
– Вы поможете мне ее продать?
– Конечно, нет, мы поможем тебе в ней разобраться.
– Всего-то. Ну и что это?
– Машина времени.
– Шутите. Я уже давно вырос из того возраста, когда читают сказки.
– Это не сказка. Перед тобой действительно самая что ни на есть настоящая машина времени.
– Пусть даже так, какой резон вам показывать мне ее?
В луч света выступил император.
– А потому, Киото-сан, что мы люди из будущего, даже больше того. Император осветил свое лицо. - Я твой прапрапраправнук.
Челюсть Киото медленно опустилась и так и осталась в этом положении. Похоже, парень начинал им верить.
18
Несколько часов спустя Рип с Эйсаем стояли у раскрытой временной капсулы Тай-Суя.
– Это очень опасная штука. - Император давал Киото последние наставления. - Особенно, если она попадет в чужие руки. Поэтому никому не рассказывай об установке, даже лучшим друзьям. Тайна, известная больше чем одному, перестает быть тайной. Поверь, я как никто знаю, о чем говорю. Сделай машину чем-то вроде семейной реликвии, передавай секрет только своему сыну, а он своему и так далее.
– Пока секрет не дойдет до вас, а вы не прилетите сюда раскрыть его мне.
– Верно.
– Есть еще один вопрос. Что мне с ней делать, как вернуть законный трон и смогу ли я вернуть его?
– Вернуть сможешь, но как... Я тебе не советчик, поступай как считаешь нужным.
– Но вы же знаете, как это произошло?
– Знаю.
– Тогда хотя бы намекните. Хоть полслова...
– Не могу, это должно быть твое и только твое решение. Единственное, что хочу посоветовать, это не полагайся полностью на Тай-Суй, он, как выяснилось, далеко не всесилен.
– Я запомню. Спасибо за то, что сделали для меня.
– Мы это сделали и для себя тоже.
Они обнялись, император взошел на постамент. Рип, кряхтя, начал забираться внутрь капсулы.
– До свидания, Рип, Эйсай. - Киото поочередно пожал им руки. - Мы еще когда-нибудь увидимся?
– Кто знает. - Рип улыбнулся. - Однако, если будет скучно, залетай как-нибудь к нам в гости.
– Обязательно.
19
– Значит, так. - Человек по имени Каин переминался с ноги на ногу посередине комнаты-кабинета. - Интересующая вас компания в полном составе отправилась в прошлое на коронацию мальчишки-императора. Вернее, попыталась отправиться. Исполняя ваши инструкции, я сделал так, что они перенеслись на три месяца раньше. Все прошло, как и было запланировано: встреча, перестрелка - в лучших традициях боевиков и в конце посвящение в тайну будущего императора - в традициях мелодрам.
– Не иронизируй, Каин, - сказал голос, - все идет, как должно идти. Ты прекрасно поработал.
ГЛАВА VI
Цветастые драпировки, флаги, вымпелы - все самых невообразимых тканей и красок. На улицах музицируют оркестры и разыгрывают представления передвижные балаганы. Факиры глотают шпаги и смело выстукивают по углям голыми пятками; неисчислимое количество заклинателей, кто дудочкой, кто синтезатором заставляют извиваться своих изящных питомцев. Акробаты и жонглеры, фокусники и дрессировщики, гадалки и карманники... и цветы. Везде, где только можно и нельзя. Моря цветов, океаны цветов, болота... Различные окраски и размеры, редчайшие и встречающиеся на каждом шагу, поодиночке и букетами, перевязанные бечевкой или в корзинах, представляющих сами по себе произведения искусства. Какой же праздник без цветов.
А праздник был. Вернее, есть. Вернее, будет. О-го-го. Всем праздникам праздник. Как?! Вы не слышали?! Вы не знаете?! Это невозможно. Во всяком случае, не на Авиноне и не на еще двух десятках планет, исповедующих культ Ака Майнью.
Впрочем, судя по количеству приезжих, на этих планетах вряд ли кто остался.
Разве старики да дети. И то в толпе то и дело проскальзывала сгорбленная фигурка умудренного, или углубленного, годами человека. Часто губы шептали одно и то же.
– Дожил! Слава тебе, Господи! Уважил! Своими глазами увижу. Теперь и помереть не жалко.
Праздник.
На лицах счастье и веселые улыбки. На телах лучшие одежды, специально ради такого случая загодя припасенные.
Семьями, поодиночке, компаниями от трех и больше.
Праздник.
Создавалось ощущение, что веселящиеся люди справляли свой собственный день рождения. Ибо собрались они и им подобные именно по поводу дня рождения.
– За здоровье Его Святости, многомудрого и многоумного (и еще много всяческих "много"), прекраснейшего из прекрасных, добрейшего среди добрых, сиятельного сына Ака Майнью, мессии Баалина!
– Слава! Слава! - Вверх вздымаются десятки рук с глиняными кружками. Пенистый напиток выплескивается через края.
– Пусть будет долга жизнь его!
– Пусть! Пусть! - неслось со второго стола, и вверх поднимались стаканы с чем-то более светлым, но зато более крепким.
– Да продлится вечно царствие его!
– Продлится, продлится.
Обязательно выпьем. За все выпьем. И за здоровье, и за царствие, и за детишек еще не рожденных (за детишек это святое), и даже за упокой. Был бы повод...
А повод, вот так повод, всем поводам повод. И глухой услышит, и слепой увидит. Мессии, сыну Великого и Могучего (и прочее, прочее) Ака Майнью завтра... "Что вы говорите? Ах, уже час пополуночи, я и не заметил. В таком случае сегодня... А вы, простите, что говорите? Как, как? Сам иди туда! Грубиян! Понаехали, понимаешь! На чем это я? Ах да, так вот сыну Ака Майнью сегодня исполняется ровно двадцать один год".
– Ваша Святость. Ваша Святость. Утро, пора вставать.
– Чего тебе? - Из-под пухового, с изящной вышивкой, одеяла показалась заспанная голова с взлохмаченными черными волосами.
Стоящий у кровати служка невольно покосился на торчащую из-под того же одеяла изящную и, что самое главное, совершенно обнаженную женскую ножку.
Нога дернулась, и задравшееся одеяло обнажило персиковую, идеальной формы ягодицу.
– Ну так чего тебе? - Голова окончательно высунулась и сонными глазами смотрела на служку.
Тот опомнился.
– Вчера вы просили разбудить вас пораньше. Осмелюсь доложить, уже десятый час, все приготовления идут полным...
– А, да, да. - К голове поднялись руки, и могучие кулаки принялись усиленно тереть глаза. - День рождения, как же.
Одеяло пришло в движение, и рядом с головой Баалина показалась более изящная головка. Не менее изящная ручка откинула со лба светло-русую челку. Ножка, несомненно, тоже принадлежала ей.
– В чем дело? - капризно поинтересовалась прелестница. Одеяло с противоположного края кровати зашевелилось, и из-под него вылезла очередная (третья по счету), на этот раз рыжая, но также изящная головка. Не менее капризным, но более сонным голосом голова внесла свою лепту в утреннюю дискуссию.
– Соленого не найдется?
Младший служка молча стоял и смотрел. Он давно привык к необузданным аппетитам хозяина. В лучшие дни или утра из-под этого одеяла выползало до пяти-шести подобных голов.
Служка даже испытывал некоторую гордость за господина. И хотя всемогущий Ака Майнью в одной из заповедей запрещал прелюбодейство, так разве ж своего сына он имел в виду.
Откинутое могучей рукой одеяло подхваченным ветром листком отлетело в сторону. Растерявшие остатки сна и теперь видимые во всей красе, то есть не только головы, девушки разом взвизгнули и попытались прикрыть узкими ладошками свои несомненные достоинства.
"Ох, не зря Ака Майнью наделил женщин маленькими ладошками". Бог понимал и заботился о таких вот, как служка, простых людях.
Несмотря на крутой нрав хозяина и на опасность нарваться на неприятности, вплоть до самых больших, служка любил свою работу.
Будить Баалина.
Ничуть не смущаясь (впервой, что ли), Баалин поднялся с ложа и босиком прошлепал к столу, где в изящном беспорядке красовались остатки вечернего пиршества.
Хозяин представлял собой высокого статного юношу, обладающего несомненными мужскими достоинствами. Сразу видно - сын бога.
Служка тактично отвел взгляд от обнаженного господина и вовсю вытаращился на торопливо одевающихся его любовниц.
Вернее, не любовниц, а так - девушек на одну ночь, даже имена которых запоминать, да и просто спрашивать совсем не обязательно.
– Вели, чтобы их накормили, дали денег и выпроводили из храма, - не глядя на девушек, кинул Баалин.
– Будет сделано, господин. - Процедура знакома, почти каждое утро приходится выполнять одно и то же.
Одна из девушек - светловолосая, кинулась к Баалину.
– Мой жених... в тюрьме, вы же обещали...
– А, да, да, - недовольно махнул Баалин. - Разберемся. - И уже обращаясь к служке. - Ну выпроводи ты их, в конце концов.
Сидя в парадной зале на огромном троне, Баалин возвышался над подданными. Трон представлял собой гигантскую и удивительно неудобную для сидения статую Ака Майнью. Сделан он был из чистейшего, облагороженного под давлением золота, по которому сверкали россыпи драгоценных камней. Такими же камнями сверкала и одежда мессии. Так что они вдвоем - трон и Баалин походили на увешанную гирляндами рождественскую елку.
По обычаю в день рождения Мессии каждый желающий мог подойти к живому воплощению Ака Майнью и кончиками пальцев дотронуться до самого края (больше не положено) одежды Его Святости. Тем самым получалось невиданное благословение от самого сына бога. Понятно, в желающих не было недостатка. Они двигались длинной молчаливой чередой, не задерживаясь и не смея поднять глаза.
Тех же, кто непозволительно долго прилипал к платью Мессии, уже злобно подталкивали в зад очередные соискатели.
"Так он себе все благословение заграбастает. Ишь, пальцы-то растопырил, чтоб всей пятерней в благословение, значит. Но мы тоже не промах, всякие уловки знаем. Ежели не просто дотронуться, а провести рукой по одежде - так подольше получится. А отсюда и милость божья вдвойне перепадет. Опять же по второму разу в очередь можно. Вон и стражник знакомый, ему пятерку сунешь, он и переставит, чтоб поближе..."
Особо ретивых почитателей, не особо церемонясь, когда подзатыльниками, а когда и пинками под зад, приводили в чувство два четырехруких шиваита из личной гвардии Его Святости.
Глядя с возвышения на эту копошащуюся змейку из человеческих тел, Баалин скривил рот.
Как он не любил проклятый обычай. Однако отменить не: решался - народ должен лицезреть своего кумира. Хотя бы изредка. Раз в год.
Он подозвал к себе одного из охраны и шепнул ему на ухо.
Поклонившись, шиваит удалился, а Баалин уже довольнее глянул на очередь - скоро она иссякнет.
Он велел телохранителю запереть центральные ворота. Набаловались, и будет. Всех желающих все равно не принять, хоть неделю сиди здесь истуканом.
Наконец последний счастливчик дотронулся до краешка одежды и, подгоняемый криками охраны, покинул залу. Баалин поднялся со своего места, на мозаичный пол полетела парадная накидка. За ней последовали камзол и рубаха.
– Велите, чтобы это сожгли, - бросил он брезгливо. - И вымойте здесь все, мало ли какую заразу занесли эти...
1
Тай-Суй высадил путешественников довольно далеко от столицы, так что до дворца пришлось добираться на обычном флайере. Всю дорогу Эйсай то тяжело вздыхал, то вскакивал со своего места и нетерпеливо вглядывался в иллюминатор.
– Прекрати ерзать, Ромео, - посоветовал Рип. Едва они приземлились, Эйсай посмотрел на соратников умоляющими глазами.
– Ну, я пошел?
– Куда это? - Таманэмон сделал строгое лицо.
– Э-э-э. - Завидя улыбки на лицах спутников, Эйсай махнул рукой. - Ну вас всех. Через минуту он уже несся к стоянке, где оставил собственный флайер.
– Любовь, любовь, - прокомментировал событие Таманэмон.
– Я понимаю его, - погрустнел Рип.
Император положил руку на плечо будущего зятя.
– Мне тоже больно. Мы спасем ее, обязательно спасем.
– Конечно. Только все надежды на встречу с Киото оказались напрасными. Свои знания о Тай-Суе император почерпнул от нас.
– Не говори так. Наше путешествие не было пустой тратой времени. Это еще одна иллюстрация о связи событий и времен. Каждое действие влечет за собой противодействие, каждый наш шаг в реке времен неизменно отдается эхом в прошлом или будущем. Не исчезни Марико, мы ни за что бы не отправились в прошлое, не встретили Киото и не посвятили бы его в тайну установки. А это значит, что сейчас она не была бы в наших руках, более того, ты никогда бы не встретил Марико, ведь именно благодаря Тай-Сую вы и познакомились. Не говоря уже о том, что сама Марико, как прямой потомок Киото, не появилась бы на свет, как, впрочем, и я.
– Из ваших слов выходит, что я встретил принцессу только для того, чтобы потерять ее, и все ради тайны машины времени, дабы донести ее до Киото.
– Жестоко звучит, но это так. В сложной игре со временем мы лишь пешки. Как ты знаешь, неизвестно кто создал установку, мы думаем, что прогомианцы, но вполне может статься, что и для них ее возможности были не менее фантастичны, чем для тебя и меня. Может, сидит кто-то наверху и играет нашими жизнями и жизнью принцессы. В таком случае ему наверняка наплевать на твои чувства... - Император жестом остановил уже что-то собирающегося сказать Рипа. - Однако это не значит, что мне, как отцу, менее больно, чем тебе. Несмотря ни на что мы будем бороться, будем искать Марико, даже путая карты могущественному соглядатаю.
– Лучше бы то, что вы сказали, оказалось вымыслом. Неприятно ощущать себя оловянным солдатиком на игрушечном поле боя.
– Знаю. Все это так, не обращай внимания, бредовые идеи старика. Я верю, что человек имеет достаточно воли противостоять кому бы то ни было. Тем более, когда им движет любовь.
– В древности говорили, что боги послали любовь людям как проклятие.
– Но чертовски приятное проклятие. Может, ниспослав ее, боги ошиблись, кстати сказать, не в первый раз. - Император обнял юношу за плечи. - Не бери в голову. У нас позади трудное путешествие, давай сейчас просто отдохнем. Утро вечера мудренее - тоже говорили древние.
– Может, они и здесь ошибались.
– Согласен, не будем ничего принимать на веру, испробуем на себе.
Рип невесело улыбнулся.
– Но есть одна проблема.
– Какая же?
– Сейчас уже утро.
2
Эйсай, хлопнув дверью, влетел в спальню. Девушка, закинув руки, все еще лежала в кровати. Во сне Оля была особенно прекрасна. Длинные рыжие волосы разметались по подушке, рот слегка приоткрыт, в разрезе не застегнутой до верха рубашки соблазнительно выглядывала упругая грудь.
Эйсай со всей нежностью поцеловал спящую в податливо распахнутые губы. Ресницы Оли затрепетали, она открыла глаза, и сонная пелена сменилась в них радостью. Впрочем, девушка тут же погрустнела.
– Уже уходишь, да?
Эйсай молча улыбнулся.
– Береги себя, - прошептала Оля, погладив его по колючей щеке. - И помни, здесь ждет тебя любящий человек.
Эйсай улыбнулся еще шире.
– Насколько любящий?
– Сильно-пресильно. - Оля обвила его шею руками и прильнула к губам юноши. - Ну как?
– М-м. - Эйсай облизнулся. - Не распробовал.
Девушка замахнулась на него.
– Ах ты...
Эйсай поймал ее руку и прижал к кровати, затем картинно вытянул губы в трубочку и закрыл глаза.
– Доктор, нельзя ли повторить последнюю процедуру.
– Злоупотребление лечением может пагубно сказаться на здоровье.
– Только не на моем и не с тобой. - Эйсай, как был, в одежде, завалился на кровать.
– Сумасшедший. - Оля попыталась спихнуть его. - Как же твой отъезд с императором?
– Ну... - Эйсай посмотрел на часы. - Пять минут у меня еще есть.
– Пять минут! Насколько я помню прошлую ночь, пяти минут для тебя крайне недостаточно.
– Я буду очень стараться. - Эйсай аккуратно запустил руку в вырез рубашки.
– Маньяк! - картинно оттолкнула его Оля.
– Еще какой. - Рука начала нежно гладить то, что находилось в вырезе.
Было видно, что Ольга была тоже не прочь, чтобы он остался, однако девушка настойчиво вытащила его руку.
– Тебе надо идти.
– Да ну их всех. - Эйсай вновь прильнул к ее губам.
– М-м-м, колючий. - Девушка осунулась и провела ладонью по щекам и подбородку. - И когда только успел так зарасти. Ведь еще ночью... - Она осеклась, видя лукавый взгляд Эйсая. - Что такое?
– Я уже вернулся.
– Но как... ведь прошло всего...
– Время пока в нашей власти.
В глазах девушки начало загораться понимание. Затем она расстегнула пуговицу рубашки.
– Тогда что же мы теряем это самое время.
– Я же и хотел... - Договорить Эйсаю не дали, решительно притянув его к себе и закрыв рот поцелуем.
3
Было около двенадцати пополудни, когда император зашел к себе в кабинет. Несмотря на усталость, вызванную путешествием, после расставания с Рипом Таманэмону так и не удалось заснуть. Сказывался возраст и непокидающие голову мысли о дочери.
Таманэмон подозревал, что и поспешно ретировавшийся Эйсай вряд ли сейчас отдыхает.
В кабинете ничего не изменилось, да и что могло поменяться за один день. Как странно, для окружающих он еще утром находился здесь, в то время как для него прошло около двух суток. Таманэмон прикинул, что с момента похищения Марико истекло уже больше месяца. За все это время, несмотря на старания, они ни на йоту не приблизились к освобождению принцессы.
– Ваше величество, к вам можно? - В приоткрытых дверях показалась голова секретаря.
– Заходи, - устало кивнул Таманэмон. - Что это у тебя?
– Получено сообщение от Рахим-сана. Срочное, по императорскому коду.
Это был один из людей, кому поручили розыск планеты сектантов. В отличие от других он не рыскал по космосу. Хаджи-Рахим являлся единственным в своем роде гением по выуживанию и сопоставлению информации из различных баз данных.
– Давай его скорее сюда!
Секретарь выудил из папки и протянул небольшой листок белой бумаги.
На нем стояло всего несколько строк:
"Приверженцы интересующей вас религии в данное время пребывают на планете Моргиана, система Фуат". Далее шли координаты.
– Какие будут указания? - поклонился секретарь.
– Срочно ко мне командира спецподразделения синоби полковника Биордера. Разбудите также Рип-сана и Эйсая... это пока все.
4
Гибкий широкоплечий Биордер протиснулся в кабинет императора.
– Вызывали? - Белозубая улыбка осветила изрезанное ранними морщинами лицо полковника.
У Биордера напрочь отсутствовали черты, характерные для нихонской расы. Родители военного эмигрировали на Хонс незадолго до рождения мальчика. Надо сказать, что Нихония от этого только выиграла. Прекрасный организатор, талантливый и грамотный командир, Биордер сделал неплохую для своих лет карьеру в армии.
Моргая заспанными глазами, следом в кабинет ввалился Винклер.
– В чем де... - Увидев Биордера, юноша осекся. - Что-то случилось?
– Теперь, кажется, все в сборе. - Император подал знак садиться.
Рип, однако, не унимался.
– Новые сведения о Марико? Грабители? Дали знать, они требуют выкуп?
– Не совсем, есть сообщение от одного из занятых поисками планеты сектантов людей. Он выяснил, где сейчас эта планета.
– Летим! Сегодня же!
– Не так быстро, - остудил юношеский пыл император. - Это серьезная акция. Вторжение на чужую планету. Возможно, придется стрелять, если, конечно, верно то, что рассказал нам о сектантах Олонэ. В любом случае сами мы не справимся.
– Но тогда затягивается время. - Рип намекал на то, что если им придется брать с собой посторонних людей, они уже не смогут использовать для перемещения Тай-Суй.
– Здесь важно не столько время, сколько результаты, поэтому здесь Биордер-сан. Он уже не раз доказывал делом свои преданность и умение.
И это была чистая правда. В освобождении плененного императора из рук генерала Гордона полковник Биордер вместе со своими людьми сыграл далеко не последнюю роль.
– Но что на это скажет сам полковник? Широкие плечи недоуменно поднялись, а затем опустились.
– Я не совсем понимаю, о чем здесь идет речь, однако Рип-сан упомянул принцессу. Следовательно, дело касается освобождения ее высочества. Если так, то я полностью в вашем распоряжении.
– Простите, Биордер-сан, - спохватился император, - что не ввел вас сразу в курс дела. Как вы знаете, мою дочь похитили. Мы пока не знаем, зачем это сделали и кто стоит за преступлением. Однако есть подозрение, что к похищению причастна некая религиозная секта. Мои люди выяснили, на какой планете сейчас находятся сектанты, и мы с Рип-саном собираемся отправиться туда. Это вполне может оказаться ложным следом, но в нашем положении выбирать не приходится.
– Вы можете полностью располагать мною и моими людьми, - спокойно сказал полковник. - Не могу скрыть, миссия, вполне вероятно, сопряжена с определенным риском. Кроме того, если дойдет до силовых методов проникновения на планету, мы нарушим несколько общегалактических законов.
Командир, казалось, обиделся.
– Неужели вы хоть на секунду усомнились во мне?
Ради вас и ради принцессы я готов на все.
Император похлопал его по плечу.
– Простите, меня, старика. Я обязан был объяснить положение вещей. Дело сугубо добровольное, и я прошу оказать помощь мне лично. Совет о предстоящей акции не знает. Я, конечно, сообщу им, но на сборы и принятие решений уйдет слишком много времени, а его у нас нет. Каждый день задержки это лишний день моей дочери в плену. Поэтому, если вы откажетесь, я пойму, и, поверьте, это не будет трусостью.
Военный покачал головой.
– Я думал, мы достаточно знаем друг друга, Таманэмон-сан, чтобы не произносить столь длинных речей. Вам требуется моя помощь и этого достаточно. Я не прошу объяснений и оправданий, пусть их не будет вовсе, как уже говорил, полностью располагайте мной.
– Благодарю, Биордер. - Император порывисто обнял полковника. - Большое спасибо. Иного я не ожидал. Собирай людей. Нет нужды уточнять, что это должны быть только добровольцы, сознающие, на что они идут. Выбери среди них тех, кого считаешь нужным. Много не надо, полетим на одном корабле. На твое усмотрение также оставляю оружие и снаряжение. Когда это может быть готово?
– Завтра, к утру справимся.
– Прекрасно, значит, завтра в восемь утра мы с Рипом будем ждать вас на аэродроме.
– Разрешите идти? - поднялся командир.
– Конечно, у вас много дел. До завтра.
Когда за военным закрылась дверь, император повернулся к Рипу.
– Извини, что пришлось поднять тебя. Кстати, как там наш Ромео? Я решил его не брать, парень заслужил право на личную жизнь, да и не до наших проблем сейчас Эйсаю. - В голосе правителя слышалась легкая грусть.
– Боюсь, он обидится, когда узнает.
– Ничего, переживет, он понятливый. А сейчас давай-ка готовиться к путешествию.
5
Вышеупомянутый Эйсай в этот момент как раз поглощал завтрак, который ему прямо в постель принесла Ольга. Девушка не без удовольствия любовалась, как он в неимоверных количествах поглощает булочки, запивая все это большими глотками кофе.
– Будешь спешить, подавишься, - предупредила она.
– Ничего не могу с собой поделать. - Рот был набит до предела. - Уж больно вкусно.
– Вот как? А повар сказал, ты каждый день так завтракаешь.
– Угу, но первый раз из рук такой прелестницы.
– Тогда давай я тебе помогу.
Оля взяла одну из булочек, отломила от нее кусок и поднесла к Эйсаю. Тот не замедлил, словно птенец, раскрыть голодный рот.
– Что у тебя с рукой? Раньше этого не было. - Ни-хонец указал на кусок пластыря телесного цвета, приклеенного на плече девушки.
– Ерунда, ударилась утром, когда душ принимала. Все твоя угловая полка.
– Угловая полка! - преувеличенно воскликнул Эйсай. - Ах, паршивка, обижать мою ненаглядную! Сегодня же велю снять ее и выбросить.
– Ну зачем так сразу. Обыкновенный синяк. Просто потребуется некоторое время, чтобы он сошел.
– Синяк! А вдруг это серьезная травма. - Эйсай отставил поднос и начал подбираться к девушке. Одеяло сползло, полностью обнажив молодого человека. - Я должен посмотреть.
Оля кинула на него оценивающий взгляд.
– Ты уверен, что тебе именно этого сейчас хочется?
– Не спорьте, пациент. Вы не понимаете, с чем имеете дело. Больное место просто необходимо срочно обработать... поцелуем.
– И не только его, доктор, - лукаво скосив глазки, ответила "больная". - У меня ноет буквально все тело.
