Рип Винклер - Рип Винклер - Рождение бога

      Теперь все позади.
      Через полторы недели у них с Марико свадьба. И Рип, в руках которого теперь оказался Тай-Суй, задумал привезти на торжество своих родителей.
      Они погибли. Погибли 23 года назад. Когда их сыну - Рипу шел всего третий год. Разбились на флайере во время экспедиции на Угрюмой.
      Рип не помнил их. Пришла пора познакомиться.
      Если верить старым газетам и сводкам экспедиции, катастрофа должна случиться завтра, в пятнадцатый день экспедиции, 24 рамадана.
      У него день и ночь, чтобы узнать родителей, убедить их в своей правоте и забрать с собой в будущее.
      Ветер крепчал. Рип ускорил шаг.
 

2

 
      – Бей неверных!
      – Смерть им!
      – Во славу Нихонии!!!
      Леди Гленован затравленно огляделась по сторонам. Крики. Стоны умирающих. Перекошенные лица. Кровь. Крови было больше всего.
      Они держались из последних сил, но этих сил оказалось слишком мало, и они быстро таяли. Слишком быстро.
      То один, то другой из оставшихся в живых защитников замка падал замертво, пронзенный длинным, слегка изогнутым двуручным мечом.
      Они окружили ее плотным кольцом. Двадцать человек. Двадцать храбрецов, или везунчиков, что остались в живых из многочисленного гарнизона.
      Везение не могло длиться вечно.
      Восемнадцать.
      Кошмар начался около двух часов назад. Или целую вечность.
      Они спустились прямо с неба.
      Пять флайеров без опознавательных знаков и предупреждения о посадке.
      Неизвестно почему, но противовоздушная защита не сработала. И пять урчащих машин, сжигая ровную траву лужайки, плавно сели во дворе.
      Один из флайеров приземлился на поднявшую лай курчавую графскую болонку и спалил ее. Или раздавил.
      Первая жертва.
      Пять чудовищ выплюнули из своего чрева множество людей. Воинов. Захватчиков.
      Леди Гленован поняла, что она до конца жизни не сможет без содрогания смотреть на узкоглазые лица.
      Ибо сегодня это было лицо смерти. Хитрая старуха только разделилась на множество, неисчислимое множество почти не отличимых друг от друга ипостасей и собирала кровавую жатву, размахивая косой, которая сегодня преобразилась в мечи-катаны.
      Старуха веселилась на славу.
      Веселье еще не кончилось.
      Пят... четырнадцать.
      Леди Гленован, выросшая в набожной семье, не понимала, как люди могут так ненавидеть других людей.
      Ненавидеть, чтобы убивать.
      Неужели в космический век такое возможно! Неужели человечество, даже выйдя в космос, так ничему и не научилось!
      Да, ее муж выступал на собрании Большого Круга против политического союза с Нихонией...
      Но ведь за это не убивают...
      Они налетели, как вихрь, как ураган, с криками: "Да здравствует Нихония!"
      На них были черные одежды, странно сливающиеся с черными волосами, и уже в этом крылось нечто зловещее.
      Леди Гленован видела, как пронзенный стрелой упал ее муж. Граф Волконский умер сразу, даже не успев понять, в чем дело.
      Было утро, когда их разбудил этот грохот. Граф вышел на балкон узнать, в чем дело. Его голос неожиданно оборвался, и он свалился в спальню. Гленован закричала, увидев, как вокруг торчащего из левой стороны груди оперенного древка расплывается ярко-алое пятно.
      Она все поняла и первой мыслью после мысли о муже была: "Сын!"
      Восьмилетний Квентин находился в своей спальне. Мальчик мог тоже выйти на балкон или из любопытства сбежать во двор.
      Леди Гленован охватил ужас.
      – Квентин!!! - Она кинулась к комнате ребенка.
      В коридоре ее встретил начальник охраны и близкий друг графа, сэр Гай Юлиус.
      – Нихонцы, - произведя жест обязательного приветствия, бросил сэр Юлиус, - они застали нас врасплох. Большая часть солдат даже не вооружена. Затем посмотрел на перепуганную госпожу. - Сэр Волконский, граф, он...
      – Он умер, - с трудом выдавила из себя Гленован, - нужно торопиться, наш сын...
      – Да, да, конечно. - Сэр Юлиус двинулся по коридору, на ходу отдавая распоряжения. - Ты, Бриг, со своими людьми беги к западному крылу и постарайся задержать их внизу. Гнетто и Бенетино, останетесь здесь и прикроете с тыла.
      – У нас, у нас есть надежда? - Гленован умоляюще посмотрела на рыцаря.
      – Нет, - честно признался он, - слишком неожиданно нападение и слишком хорошо все спланировано. Мы не успели подать даже сигнал бедствия. Первым делом они расстреляли спутниковую антенну...
      Гленован в ужасе закрыла лицо руками.
      – Квентин.
      – Не волнуйтесь миледи. - Мужская рука в тяжелой железной рукавице, нарушая все правила этикета, нежно сжала ее плечо. - Мы попробуем пробиться к гаражу. Возьмете самый быстроходный графский флайер, хотя бы вы и наследник будете спасены.
      – А как же вы? - ужаснулась женщина.
      – За нас не беспокойтесь. Мы солдаты, война наша жизнь и наша работа.
      – Но вас же убьют!
      – Настоящий воин никогда не умирает в постели. Они влетели в спальню Квентина. Ребенок только что проснулся и сейчас удивленно моргал заспанными глазами.
      "Он так похож на своего отца..."
      Двенадцать.
      Пробиться к гаражу им не удалось. Защищая их отход, на лестнице пал Гай Юлиус. В бою, как настоящий солдат.
      Меньше десятка последних защитников замка, в красных с синим камзолах родовых цветов Волконских, отчаянно цеплялись за последние минуты жизни. Или секунды.
      Два часа подходили к концу.
      Число защитников тоже.
      Гленован в отчаянном усилии прижимала к себе маленькое тельце сына. Она закрыла ему глаза, чтобы ребенок не видел ужасов, творившихся на расстоянии вытянутой руки от него.
      Однако он слышал. Иногда слух может многое рассказать. А что не расскажет, дорисует воображение.
      Двоих последних защитников от нее оттеснила толпа нападавших. Они как смола сплошной черной массой заполнили все вокруг. Женщина осталась одна перед этой одноликой толпой, в глазах которой еще бушевал огонь сражения.
      Леди Гленован поняла, что сейчас произойдет. В последнем отчаянном усилии она прижала к себе сына.
      – Только его не трогайте, - умоляюще прошептали губы.
      Вперед вышел здоровенный детина с окровавленным мечом в левой руке. Черная ткань туго обтягивала широкие плечи и огромный живот. На лице сверкала щербатая улыбка.
      Воин поднял меч, капля крови сорвалась с острия и упала на ночную сорочку леди Гленован. Как странно, среди всех ужасов сорочка осталась белоснежной, ни пятнышка... кроме капли.
      Женщина как завороженная смотрела на расплывающееся пятно. Между тем меч поднимался все выше и выше.
      – Умри, сука-а-а! - Голос здоровяка загремел колоколом, и почти в унисон прозвучал другой голос.
      – Нет! - Голос был молодой, однако сразу стало ясно, кто здесь главный. - Нет, Йоки-у, - уже спокойнее продолжил голос.
      Меч толстяка начал нехотя опускаться.
      – Но, господин... - попытался возразить тот.
      – Бабу и щенка оставить в живых, - отрезал молодой, - это приказ. Остальное ваше. Через час убираемся.
      Для леди Гленован все произошедшее было как в тумане. Женщина уже не имела сил ни радоваться, ни огорчаться, она ни на что не имела сил. Единственно, что она поняла, это что ее сына не тронут. Остальное не важно.
      Ноги внезапно подогнулись, так и не отпуская от себя мальчика, леди Гленован рухнула на пол...
      Молодой командир, остановивший убийство хозяйки замка, широким размеренным шагом двигался к выходу.
      Победители уже вовсю занялись сбором трофеев. Побросав оружие и расстелив прямо на полу большие скатерти или простыни они торопливо сваливали на них все, что, по их мнению, представляло собой хоть какую-нибудь ценность.
      Молодой человек брезгливо поглядывал на них.
      Выбравшись из замка, он направился к одному из флайеров. Внутри человек подошел к запертой двери единственной каюты на корабле и тихо постучал.
      – Кто там? - спросили с той стороны.
      – Это я, ваше святейшество, - ответил человек.
      – А-а, Дорн, входи.
      Вошедший предстал перед хозяином каюты. В отличие от захватчиков сидящий был облачен в идеально белые одежды свободного покроя, закрывающие его фигуру с шеи до пят. Широкий капюшон, обычно прикрывающий и лицо, сейчас был откинут, и на юношу смотрели две пары нечеловеческих глаз с желтой радужкой и зрачками-щелками.
      – Прошло как все? - спросило существо. Каждый, кто хоть раз в жизни видел уроженцев планеты Хиар-шаммат, узнал бы его.
      – Как нельзя лучше, мой господин, - поклонился ему военный.
      – Оставили в живых кого-нибудь?
      – Конечно. Жену хозяина замка и ее малолетнего сына.
      – Прекрасно. - Инопланетянин откинулся в кресле. - Замечательными свидетелями леди и новоиспеченный граф-сирота они будут.
      – Я тоже так считаю, ваше святейшество. - Польщенный молодой командир еще раз поклонился.
 

3

 
      Первые палатки лагеря можно было уже отчетливо разглядеть.
      Точнее, это были не палатки. Округлые конструкции из светлого материала состояли из множества плотно пригнанных друг к другу шестиугольников наиболее подходящая форма для подобного рода сооружений.
      При необходимости такой дом довольно быстро разбирался, чтобы в считанные часы быть собранным в другом месте, куда перебиралась экспедиция.
      Всего палаток было около трех десятков. Одни больше, другие поменьше, все они ютились вокруг одной, поистине огромной, над которой гордо реял синий со звездочками флаг Галактической Империи.
      Между зданиями бегали люди и гуманоиды, сновали роботы, с веселым лаем носилось мохнатое шестиногое животное.
      Рип подошел ближе.
      В экспедиции участвовало не меньше двух сотен человек. Геологи, археологи, биологи, медики, инженеры, механики, экологи, зоологи - всех не перечислить, да и мало ли кто может понадобиться в неизведанном мире.
      Он детально изучил историю этого рейда. На Угрюмой они находились всего две недели и скорее всего еще не успели как следует познакомиться друг с другом. Таким образом, одному человеку не составит труда временно затеряться в подобном столпотворении, и уж конечно, никто не удивится его появлению.
      Его родители были геологи. Отыскав нужное строение, Рип некоторое время потоптался рядом, а затем зашел внутрь.
      Устройство здания его несколько удивило. Оно имело два этажа, на нижнем из которых располагались лаборатории и складские помещения, а верхний оборудовали под жилые комнаты.
      Винклер остановил пробегающего мимо серьезного вида молодого человека в круглых очках с растрепанной шевелюрой.
      – Где я могу найти Виктора и Сандру Винклер?
      – Вверх по лестнице, комната 2-Б, - живо ответил ученый. - Только сейчас вы их там не застанете.
      – Почему?
      – С полчаса назад они улетели к горам.
      – Но они же вернутся?
      – Конечно, до начала бури должны успеть.
      – Бури?
      – А вы разве не видите, как дует? Буря будет, это уж я вам точно говорю.
      – Благодарю. - Смутное беспокойство шевельнулось в груди Рипа. Вроде бы для него не было причин. В отчетах ясно сказано: "погибли во время взрыва на флайере", ни о какой буре не было и речи.
      Стараясь унять волнение, Рип принялся расхаживать по блоку.
      Кругом кипела работа, носились люди, ни на минуту не прекращая своей деятельности.
      Он подошел к электронному табло доски объявлений и от нечего делать принялся читать.
      "Утеряна пьезозажигалка, - проплывала бегущая строка, - позолоченная, с дарственной надписью. Нашедшего прошу принести в комнату 4-Г, блок инженеров".
      Внизу какой-то шутник приписал:
      "Ребята, технари нас всех сожгут, кто найдет, не отдавай!"
      Далее шли объявления о начале работы спортивного комплекса, о предстоящем собрании, о...
      Что-то не давало покоя Рипу. Что-то, секунду назад промелькнувшее перед глазами.
      Он еще раз просмотрел последнее объявление.
      "Сегодня, 24 рамадана, в двадцать часов по местному времени, состоится общее собрание руководителей подразделений. Здание администрации. Явка обязательна".
      Объявление как объявление, вроде все на месте, всего хватает и ничего лишнего. Однако что-то заставило Рипа задержать на нем взгляд. Какая-то деталь, несоответствие.
      Он еще раз внимательно вчитался в темные строчки.
      Число!
      Конечно! 24 рамадана - это же день гибели родителей, но... на объявлении было написано "сегодня"!
      Рип пулей вылетел из корпуса геологов. Ветер заметно усилился, но юноша не обратил на него ни малейшего внимания.
      Как? Почему так получилось? Он мог бы поклясться, что установил таймер Тай-Суя на 23-е число. Тогда по какой причине машина выбросила его на день позже?..
      Ветер немного освежил его мысли. Куда он бежит? Необходимо срочно остановить, вернуть родителей. Вин-клер вернулся в здание.
      У порога стояло существо, хобот и большие уши которого придавали ему сходство с прямоходящим слоном.
      – Где мне найти вашего начальника?
      Собеседник махнул подвижным носом в сторону одной из дверей первого этажа. Матовой, с огромной табличкой, извещающей, что посторонним вход туда строжайше запрещен.
      – Он там, но не советую, приятель, беспокоить его без надобности, особенно во время одного из этих экспериментов. Сегодня мистер Мррргнг не в духе, впрочем, как и всегда.
      Винклер понесся к указанной двери.
      Стены, пол и даже потолок лаборатории, куда попал Винклер, сплошь были заставлены всевозможным оборудованием. Между ним протискивались сотрудники в поношенных белых халатах.
      – Мистер Мррргнг? - шепнул одному из аборигенов Винклер.
      Рука указала на группу из десятка особей (людей и не людей) в темных очках, облепивших одну из машин.
      Более грязным халатом, нежели у других, в ней выделялся среднего роста лысый гуманоид с пепельно-серой (под стать халату) кожей и носом вздернутым так, что обнажались все пять дыхательных отверстий.
      По тому, как к существу обращались окружающие, в нем угадывался начальник. Уважительно и с некоторой долей опаски.
      Рип подлетел к ученым.
      – Можно вас? - дотронулся он до плеча сгорбленного руководителя.
      – В чем дело, почему меня отвлекают?! - далеким от вежливого тоном ответил тот. Голос был низкий, гнусавый.
      – Нужна ваша помощь. Очень срочно. Дело не терпит отлагательства...
      – Все дела не терпят отлагательства, а особенно то, которым я занимаюсь в данный момент. Именно поэтому я просил беспокоить меня только в самых экстренных случаях.
      – Но этот случай как раз и есть самый экстренный...
      – Молодой человек, - среди гнусавости начал проступать металл, во-первых, на данной планете не может происходить что-либо достаточно важное, способное оправдать ваше вмешательство в ответственный эксперимент, а во-вторых, если не ошибаюсь, вы не принадлежите к моим людям, поэтому с возникшими затруднениями почему бы вам не обратиться к непосредственному начальству.
      Пепельнокожий отвернулся, давая понять, что разговор окончен.
      – Полчаса назад лагерь покинул флайер, - Винклер начал терять терпение, - на нем двое ваших людей. Верните их.
      – С какой стати я должен отдавать подобные распоряжения? Вообще кто вы, собственно, такой, чтобы вот так врываться посреди рабочего процесса... требовать...
      – Нет времени на разговоры, - отчаялся Винклер, - если в ближайшее время вы их не вернете, они погибнут, если уже не поздно.
      – Откуда, хотелось бы знать, такая информация?
      – Потом я все объясню, говорю же, нет времени, прошу вас, поверьте. У вас же наверняка есть связь с летательными аппаратами. Воспользуйтесь ею.
      – Юноша! - Голос из гнусавого стал почти суровым. - Не имею чести знать вашего имени, но требовать прекращения исследовательского, какого бы то ни было полета, только на основании ваших эфемерных умозаключений я не намерен! - Голос поднялся на тон выше. - А сейчас, если вы, конечно, не возражаете, я бы попросил вас покинуть лабораторию. Люди здесь, представьте себе, работают; более того, дабы им не мешали всякие праздношатающиеся субъекты с бредовыми идеями, то бишь посторонние, специально для этого на дверях висит табличка, где указано, что вход таким субъектам строжайше запрещен...
      – Вы не понимаете! - закричал Рип. Присутствующие бросили свои занятия и начали с интересом подтягиваться. - Какой, к черту, эксперимент! Жизни двух людей грозит опасность...
      – Вон! - взвизгнул ученый. - Сейчас же убирайтесь вон!
      – Вы их вернете, - процедил Рип.
      – Ни за что! - гордо вздернулся серый нос,
      – В таком случае вы сами вынудили меня.
      Рип вытянул из-под мышки бластер и поднес его дуло прямо к вздернутым дыхательным отверстиям.
      – Сейчас же возвращайте их обратно.
      – Да как вы смеете, вам это так...
      – Быстро! - рявкнул Рип в лицо существу. - Кто из вас радист? обратился он к окружающим. Поднялась одна дрожащая рука.
      – Связывайся с флайером, надеюсь, ты понял, что сказать.
      – Я не могу этого сделать, - ответил гуманоид, назвавшийся радистом.
      – Что ты там мелешь! - Рип начал выходить из себя. - Если не хочешь, чтобы мозги вашего шефа украсили оборудование лаборатории, скажи тем, на флайере, чтобы возвращались.
      – Вы можете выполнить свою угрозу и украсить, как изволили выразиться, содержимым моего черепа все что угодно, однако это ничего не изменит. Ваша просьба невыполнима, - обрел дар речи заложник.
      – Почему? У них что, нет рации или забрались слишком далеко?
      – Ни то и ни другое. Слышите, какой ветер?
      Рип прислушался. Действительно, за стеной прилично завывало.
      – И что с того?
      – Песчаные бури довольно частое явление в этом районе планеты...
      – Они не смогут вернуться из-за бури?
      – Буря еще не началась, однако, если вы не знаете, на Угрюмой повышенное содержание железа. Оно присутствует буквально везде, особенно в песке. Точнее, это не песок, а мельчайшие осколки...
      – Кончайте лекцию! Что вы хотите этим сказать?
      – Эта пыль, поднявшись, экранирует любое электромагнитное излучение...
      – В том числе и радиоволны?
      – Совершенно верно.
      У Рипа опустились руки.
      – Но должен же быть хоть какой-то выход, как-то же вы поддерживаете связь с вашими летательными аппаратами.
      – В подобных условиях нет. Я не понимаю вашего волнения. Через полчаса, когда выполнят задание, они вернутся и все будет...
      – Они не вернутся, - устало проговорил
      Рип. - Никогда не вернутся... Впрочем, постойте, - рука юноши вновь отвердела, - у вас еще есть флайера?
      – Конечно, в распоряжении экспедиции имеется...
      – Где вы их держите?
      – На площадке, за ангаром...
      – Как можно отыскать Виктора и Сандру?
      – Они должны следовать курсом юг-542, на автопилоте, однако в настоящих условиях вы можете легко разминуться, к тому же, чтобы другая машина услышала вас, нужно подойти достаточно близко...
      Последнее говорилось уже удаляющейся спине Винклера.
 

4

 
      Нихония. Хонс. Императорский дворец. За несколько дней, или через двадцать три года после описываемых событий.
      – Что же, с помощью Тай-Суя я могу отправиться в любую точку?
      – Практически да. Но я бы не советовал забираться достаточно далеко как во времени, так и в пространстве, неизвестно еще, как установка поведет себя на больших дистанциях.
      – Риск не вернуться?
      – И это тоже. Впрочем, думаю, последнее еще не самое страшное, что может приключиться. - Император Нихонии, астероидов, комет и так далее и тому подобное седобородый Таманэмон Дэнтедайси поднялся со своего места и подошел к инкрустированному золотом и драгоценными камнями бару в углу роскошного кабинета правителя.
      Разместившийся напротив императора в ореховом кресле Рип Винклер в очередной раз заерзал, устраиваясь поудобнее. Кресло было насколько красивое, настолько же и неудобное.
      Император колдовал с бутылками. Этого пышущего здоровьем человека с пружинистой походкой юноши сейчас уже никто не осмелился бы назвать стариком.
      И уж конечно, никто не узнал бы в нем того полуголодного оборванного узника, которого они нашли в подвале дома генерала Гордона, подумать только, каких-то три месяца назад. Перед Винклером стоял уверенный в себе, сильный мужчина. Средний рост, тренированное тело, отросшие за время плена борода и волосы аккуратно подстрижены и уложены. На щеках румянец.
      – Тебе налить? - Император наконец закончил возиться с бутылками.
      Рип сделал отрицательный жест.
      – Из ваших слов выходит, что Тай-Суй это не просто машина времени, но и, если так можно выразиться, машина пространства. - Юноша вернул разговор в интересующее его русло.
      – Верно. - Таманэмон проверил на свет большой бокал с подозрительной зеленоватой бурдой, удовлетворенно крякнул и вернулся на свое место. - В конце концов, что такое пространство, как не совокупность некоторых переменных величин. Применительно к конкретной точке, за которую можно взять и человека, и планету, это, грубо говоря: длина, ширина, высота, хотя и мягко говоря тоже. Можно их назвать также осями X, У, Z, с любым знаком. А что такое время, если не еще одна переменная, описывающая положение конкретного объекта в нашем трехмерном пространстве. Мысль не новая и не моя. Сущность Тай-Суя состоит в том, что он изменяет эту переменную, доселе казавшуюся незыблемой. Причем заметь, что изменять первые три люди, да и не только люди научились довольно давно. Даже амебы, плавая в растворе, меняют свое положение в пространстве. Таким образом, для Тай-Суя, изменяющего неизменное, а именно четвертую величину, детские игрушки поменять длину, ширину и высоту для того объекта, который он перемещает во времени.
      – Но ведь это же...
      – Что это же?
      – Просто замечательно! Если дело обстоит подобным образом...
      – А почему ты сомневаешься? Кто, как не ты, переносясь в прошлое, оказывался на различных планетах. Сначала на Силен, потом на Веге, Адонисе, Каффе, наконец, на корабле Гордона. Путешествуя в прошлое, ты путешествовал не только во времени, но и в пространстве.
      – Все это так, хотя в тот момент как-то не думалось об этом. Уже сама возможность путешествий во времени казалась, да и кажется настолько фантастической и невероятной, что о перемещении в пространстве просто забываешь. В конце концов, это нечто обыденное.
      – Но не на такие расстояния.
      – И не с такой скоростью. Скажем, полет с Адониса на Хонс в самом скоростном катере и при самых благоприятных условиях занимает примерно дней пять. Ну, пусть будет четыре... три. С Тай-Суем там можно оказаться практически мгновенно.
      – Не совсем. Еще в молодости я пробовал пройти в ближайшее будущее, скажем, на пять минут вперед.
      – И что?
      – Ничего не вышло. Минимальный отрезок времени, на который можно отправиться, это двенадцать минут. Примерно столько же должно пройти между запусками Тай-Суя, если ты захочешь вернуться обратно.
      – Двенадцать минут и три дня. Ха, сравнение не в пользу звездолетов. Вы только представьте, какие возможности открываются. Отпадет сама потребность в космических кораблях и путешествиях, ну разве что с увеселительной целью. Людям и не только людям уже не потребуется тратить недели, а иногда и месяцы своей жизни на то, чтобы попасть куда-либо. Станет возможно работать на одной планете, а жить на другой, причем находящейся на расстоянии десятков световых лет.
      – Да. - Император допил свой коктейль и со стуком поставил бокал на мраморный столик. - Я сам думал о подобном. Это был бы невероятный подарок человечеству и, возможно, невиданный скачок для всей цивилизации в целом, я говорю не только о людях, но и о других мыслящих существах, доросших до межзвездных путешествий. Однако есть два нюанса. Первый - это что установка, способная осуществить подобные манипуляции, то есть Тай-Суй, у нас всего одна, а конструкторы не озаботились сделать ее резиновой. Ну а второй... думаю, ты и сам понимаешь.
      Рип заерзал в кресле.
      – Не дурак. Все мои рассуждения, это так, гипотетически. Я ни в коей мере не собирался преподносить такой подарок цивилизации. Я прекрасно понимаю, что она еще не доросла и, скорее всего, ей придется еще ой как долго расти, если вообще подходящее время когда-либо настанет.
      – Настанет. Наверное. Не мы, не дети и даже не правнуки наших правнуков... Но когда-нибудь, в каком-нибудь сто миллионов двести тысяч ...надцатом году, люди или не люди изобретут свой аналог Тай-Суя... Кто знает, возможно, тогда наконец-то начнется вожделенный золотой век.
      – Как при Кроносе.
      Таманэмон улыбнулся.
      – Как в райской стране Тильмун. Хотя, возможно, что подобное изобретение, наоборот, станет концом цивилизации, как случилось с прогомианцами.
      – Мы не знаем, отчего они погибли и погибли ли вообще.
      – Не знаем, - согласился император, - однако Тай-Суй это их изобретение... - Император замолчал, то ли собираясь с мыслями, то ли подчеркивая значимость фразы.
      Рип снова заерзал в кресле.
 

5

 
      Ручка газа была опущена до упора. На электронном табло стояли цифры: 542. Рип летел над самой землей, опасаясь столкновения с флайером родителей. То, что он сам в таких условиях мог потерпеть аварию, юношу абсолютно не волновало.
      Ветер заметно усилился. Маленький летательный аппарат кидало то в одну, то в другую сторону. Видимость и вправду была практически нулевой. Песок несся на юношу сплошной красно-бурой стеной. Вой ветра и стук песчинок по обшивке слились в один бесконечный шум.
      Винклер находился в пути около пятнадцати минут, при его скорости сейчас он должен уже нагонять родителей. Рип стал внимательнее смотреть по сторонам. Здесь буря была не столь сильна, скорее всего центр ее приходился на лагерь. Видимость немного улучшилась.
      Периодически Рип включал микрофон и пытался связаться с родителями по рации. Однако то ли до них было еще далеко, то ли они вообще выключили передатчик, так как в режиме приема тот визжал, словно его резали тупым ножом.
      Краем глаза Рип заметил, как справа мелькнуло и тут же исчезло размытое оранжевое пятно. Юноше могло и показаться, однако сердце забилось вдвое чаще. Рип резко развернул флайер и одновременно схватился за рацию.
      – Вызываю Винклеров! Виктор, Сандра, вы меня слышите? - Он перевел рацию в режим приема.
      Из динамиков опять полились визжащие звуки бури.
      – Виктор, Сандра, прием, ответьте! Молчание.
      Слепым котенком Рип тыкался из стороны в сторону, кидая свой аппарат.
      – Виктор...
      Неожиданно среди шума прорезался кажущийся далеким голос:
      – Это Винклеры, вас слышу. Кто вы? Что стряслось?
      У Рипа отлегло от сердца. Отец! Живой! Он первый раз в жизни слышал голос отца. Как много он готов был отдать раньше ради этой минуты, как много хотелось сказать этому голосу...
      Юноша спохватился.
      – Виктор, Сандра, оставайтесь на месте, включите маяк, я возьму пеленг...
      – Повторите, не понимаю, что-то срочное?
      Наверное, в голосе отца звучало беспокойство. Разобрать было невозможно. Тут Рип снова увидел мелькнувший на этот раз впереди ярко-оранжевый силуэт.
      – Я вас вижу, иду к вам! - закричал Рип. Штурвал жалобно скрипнул, а очередной порыв ветра с удовольствием облобызал внезапно изменивший курс флайер. Милый оранжевый силуэт начал быстро приближаться...
      Это было оно. Рип понял, что произошло, еще до того как услышал звук взрыва. За мгновение перед этим в мучительном предчувствии сжалось сердце, а в следующую секунду на месте такого близкого и такого далекого летательного аппарата расцвел ярко-красный с желтой каймой огненный цветок... удивительно красивый...
      – Не-е-ет!!! - Рип уже ничего не мог изменить. Он мог только кричать, в следующую секунду ударная волна налетела на его флайер, и юношу швырнуло на приборную панель...
 

6

 
      – Интересно, можно ли на Тай-Суе махнуть, скажем, в другую галактику? Рип наконец-то оставил неудобное кресло и оккупировал инкрустированную слоновой костью и портретами императора оттоманку.
      – Как далеко распространяется сила действия установки, мне неизвестно, как и неизвестно, что случится, если ты захочешь превысить эти возможности. - Император снова сжимал запотевший бокал с зеленым питьем. - И потом, тебе нашей галактики мало? Человечество и третьей части ее не освоило, а уже столкнулось со столькими проблемами, что куда нам еще в другие лезть.
      – Знаете, - задумчиво сказал Рип, - путешествуя по нашей галактике, видя, сколь она огромна, я иногда смотрю туда... В сторону соседей, Магеллановы Облака, Пояс Андромеды... даже с самой близкой точки они видятся маленькими звездочками. А ведь это целые миры, подобные нашему. Миры с тысячами звезд и планет, миры со своими обитателями, у которых свои проблемы, желания... Многие галактики в сто, в тысячи раз больше нашей... И все это там... недосягаемо.
      – Когда я был моложе, меня также посещали подобные мысли. Надеюсь, ты не собираешься отправляться к соседям. Думаю, сколь бы ни невероятны были возможности Тай-Суя, на сотни парсеков они вряд ли распространяются.
      – Кто знает.
      – Верно. Кто знает...
      – Давно хотел спросить...
      – Да.
      – До сих пор я возвращался из прошлого с помощью таймера, то есть еще до отправки прикидывал, сколько часов или дней понадобится пробыть в прошлом, устанавливал это время и по прошествии его Тай-Суй возвращал меня обратно. Но если я, скажем, не знаю, сколько пробуду в прошлом, или непредвиденные обстоятельства?
      – Чего проще. Не трогаешь таймер, отправляйся куда надо и сиди там сколько душе угодно.
      – А обратно как?
      – Обратно немного сложнее. Арендуешь корабль, летишь на планету, где находится Тай-Суй, вернее, находился до того, как ты перевез его, и используешь для возврата. Для того прошлого, в котором ты находишься, это станет путешествием в будущее и наоборот. Вот так.