ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Андрей Иванович болезненно поморщился:

— Давай-ка ещё разок это место… Открути назад!

— Сейчас, минуточку. — Начальник службы безопасности нашел нужную кнопку, и цифры на дисплее магнитофона замелькали, стремительно убывая:

— Вот, здесь. Поехали.

«— Послушай, Полищук, ну что ты все-таки за мужик! Не мужик, а тряпка! Почему ты не можешь хоть раз в жизни сделать решительный шаг?

— Алиса, ну что ты от меня хочешь?

— Не старайся выглядеть дурнее, чем есть на самом деле! Сделай этого Зайцева — раз и навсегда.

— Как это — «сделай»?

— Не придуривайся! Закончи то, что начали другие. И займи его место.

— Зачем? Мне-то какой резон?

— Ты что так и хочешь всю оставшуюся жизнь подбирать за ним объедки? Господи, ну сейчас ведь такая возможность стать первым! Ты же заменял его все это время. Тебя уже начали воспринимать, как полновластного владельца конторы. Да и тебе это, наверное, понравилось больше, чем постоянно бегать, советоваться по любому вопросу? Я не права?

— Ну, в общем-то…

— Вот-вот. А сейчас все может вернуться на круги своя… Уже возвращается! Вон, мне приходится чуть ли не каждый вечер отчитываться за любой потраченный доллар. А перспективы какие открываются!

— Какие перспективы? У нас и так дела неплохо идут.

— Разве это дела? Делишки! Этот твой Зайцев совсем на цивилизованном бизнесе «поехал», особенно после Франции. Элитные заведения, интерьеры, реконструкции, центры развлечений мирового уровня… Идиот недобитый!

— Алиса, не надо так… И потом — плохо, что ли?

— Так это же кучу денег стоит!

— Ну, не наших же…

— А может быть — и наших! Тех, которые могли бы уже стать нашими, понял? Когда ещё эти вложения отобьются… Сколько лет ждать? Десять? Сто? Ты — почти что владелец казино, а постоянно из долгов не вылезаешь! Все — на развитие, мать его… душу! — Тут Алиса выругалась так, что задребезжала хрустальная рюмка на столе. — Жизнь-то проходит. И пожить хочется.

— Так и что?

— Ничего! К чертям собачьим эту реконструкцию и развитие. Автоматов понаставим, дискотеку откроем. Да — бордель, в конце концов! Вложений минимум, а отбив знаешь какой будет? Там такие дела можно будет проворачивать! Это ж живые деньги. А если ты станешь единоличным хозяином, то ведь и делиться ни с кем не надо.

— Мне денег хватает.

— А мне — нет! Ты когда от жены ушел, такой благородный — все ведь ей оставил. Квартиру, дачу, «девятку»… С одним чемоданом заявился — так? И что обещал? Что не волнуйся, мол, наживем!

— Но, Алиса…

— Что — Алиса? Что? Где обещанный коттедж? Где машина приличная?

— Алисочка, так ты что ж — на «мокрое» меня толкаешь? Компаньона резать? Или, может, яду ему в стаканчик сыпануть, как Моцарту?

— Не суетись. Тебе светиться и не нужно. Никто на тебя и не подумает — вы ж с Андреем Ивановичем такие друзья, прямо…

— Между прочим, да. Друзья!

— Брось! Этот Зайцев с тобой когда последний раз о чем-нибудь советовался? Молчишь… Да вы уже давно — начальник и подчиненный. В общем, все, что от тебя нужно — это принципиальное согласие. Только ты не дергайся — разговор останется между нами. Кстати, у тебя самого давно все эти мысли бродят — я же видела.

— Но ведь ещё Серега Белый есть. Забыла? А он тоже со мной и с Андреем….

— Ерунда. Белому все равно. Он машинами своими, производством занимается, ни во что не лезет — вот пусть и дальше сидит тихо. В крайнем случае, выкупим его долю.

— Мне надо подумать.

— Думай. Только не долго. Время идет, Зайцев почти оклемался. И чем дальше, тем решать проблему с ним будет тяжелее…»

— Стоп! Хватит.

— Да, стерва… Я, конечно, всегда чувствовал, но чтобы — так!

— Полищук, конечно, молодец, — устало провел по лицу ладонью Андрей Иванович. — Разговаривал с ней, как ни вы чем не бывало. Даже, вон, шутить пытался!

— Нет, все-таки чувствуется — он на пределе. И по голосу, и вообще… — начальник службы безопасности вздохнул:

— Честно говоря, я до последнего момента боялся, что Антон сорвется, выдаст себя или ещё чего-нибудь натворит.

— Да, затея с самого начала была рискованная. Но, между прочим, ведь ты сам и предложил — научить Полищука, как «наехать» на эту бабу, спровоцировать её на откровенность , записать разговор…

— Слава Богу, получилось!

Тихо щелкнула, отмотавшись в начало, магнитофонная кассета.

— Ладно. Давай ещё разок послушаем. Может, чего упустили?

«— Значит, все это время ты меня обманывала? — В голосе Полищука не было и намека на истерику.

— Послушай, я тебя не узнаю. Ты сегодня ведешь себя, как…

— А как по-твоему должен себя вести «рогатый» мужчина? Мычать, что ли?

— Прекрати, Антон! Я не понимаю, о чем мы говорим.

— С-сука! — Звук пощечины оборвался коротким женским всхлипом, но Полищук , не дав Алисе ни секунды времени, закричал, теперь уже нисколько не сдерживаясь:

— Сучка продажная! Тебя опять видели с этим твоим… Толей!

— Кто?

— Дрянь… Ты же обещала! Забыла уже? Забыла, как на коленях ползала, как слово давала, что между вами все кончено?

— Антоша! Не надо!

— Пошла вон… Я-то, дурак, ведь тогда поверил, что — все. Прошлое зачеркнули, начинаем с чистого листа… А ты — опять? С ним?

— Антон, это совсем не то, что ты думаешь! Клянусь!

— Неужели? Ладно, все… Убирайся к своему Толе.

— Подожди… Прошу тебя! Послушай!

— Алиса, хватит. Все, что ты сможешь мне сказать… Ты с ним встречалась?

— Да, Антон, но…

— В тайне от меня?

— Да, но послушай…

— Сука! Дрянь… Убирайся.

— Антоша, прошу тебя! Между нами ничего не было, клянусь!

— Ага. Вы просто до самого утра вдвоем играли в «дочки-матери», на деньги. Или книжки вслух читали?

— У нас с Анатолием — сугубо деловые контакты. — Видимо, Алиса приняла решение, и голос её зазвучал увереннее:

— Если хочешь знать, речь шла о будущем фирмы! О нашем с тобой будущем!

— Хватит. Придумай что-нибудь поинтереснее.

— Это действительно так, Антон… — Чувствовалось, что женщина стремится перехватить инициативу. — Я все обьясню! Действительно, встретив тебя тогда, я с ним порвала — окончательно, раз и навсегда. Потому, что полюбила… Полюбила, и люблю тебя — только тебя одного!

— Прекрати, Алиса.

— Нет, уж ты дослушай, будь любезен! — Чем спокойнее говорил Полищук, тем больше уверенности и напора слышалось в голосе его собеседницы. — Мы не виделись с Анатолием почти год, я даже думать о нем забыла, пока не увидела как-то на приеме в Клубе. Он сейчас там — заместитель директора. Слышал?

— Нет. Надо же! Правильно говорят — дерьмо не тонет.

— Ну, ты редко бываешь… В общем, Анатолий сам подошел. Кое-что рассказал и организовал мне встречу с очень серьезными людьми.

Полищук зло процедил сквозь зубы:

— Что, один уже не справился? Или это тебя саму на «групповуху» потянуло?

— Идиот! Господи, Антошка, какой же ты дурачек… Те люди, с которыми я имею дело, интересуются только деньгами. Большими деньгами! И я им нужна была вовсе не как женщина.

— А как кто?

— Как деловой партнер. Как не последний человек в фирме «СВЕТ»… В качестве твоей жены, черт побери!

— Любопытно. Ну же, продолжай!

Однако, Алиса выдержала паузу:

— Ты мне не веришь… Ладно. Слушай! Но это все — очень серьезно. Ты даже не представляешь себе, насколько серьезно!

— Попробую не рассмеяться.

— Люди, которых представлял Анатолий, могут все! Видишь, даже его, уволенного из казино с «волчьим билетом» и внесенного в «черный список» все-таки засунули на теплое местечко в клубе Ассоциации…

— Откуда же такие появились?

— Они из Москвы. И намерены взять под себя весь наш игорный бизнес.

— Надо же! И как же зовут этих жутких господ?

— Не важно. Я их до той встречи, да и потом, ни разу не встречала — такие люди предпочитают нигде не «светиться».

— Прямо, графы Монте-Кристо… И чего же они от тебя-то хотели?

— Помощи. Помощи в устранении господина Зайцева.

Теперь настала пора замолчать Полищуку. Наконец, он все же открыл рот:

— Врешь? Ты хоть понимаешь, что сейчас сказала?

Но Алису уже было не остановить:

— Антоша, я не шучу. Зайцев мешает им, он мешает мне, тебе… всем!

— Ты что — согласилась? Согласилась, чтобы убили Андрея?

— Да. Очень жаль, но… Поверь, до последнего момента все рассчитывали на мирный исход дела. Помнишь, ты в тот день опять разговаривал с Зайцевым о финансовом состоянии фирмы?

— Да, — Полищук громко сглотнул слюну. — Кажется, даже, по твоей просьбе…

— По моей, — подтвердила Алиса. — Все тогда уже было готово, но я до последней минуты не звонила Анатолию в клуб, надеялась, что шеф тебя все-таки послушается.

— Но потом все-таки…

— Да. Но и тогда ещё оставался шанс — Толя сам ещё раз перезвонил Зайцеву, на всякий случай — а вдруг…»

— Стоп! Дальше мы уже слушали. Перемотай в конец, где про этого гада.

Начальник службы безопасности согласно кивнул:

— Да, конечно.

Сверившись со своими пометками, он нашел нужное место на кассете и включил воспроизведение:

«… Голос Полищука звучал устало, но спокойно:

— Так, допустим. А что тогда насчет этого твоего… Анатолия?

— Ничего. Он — просто мелкая сошка. Пока.

— Но вы с ним встречаетесь?

— Только по делу. Послушай, хватит об этом уже! Одно и то же…Надоело.

— И обязательно надо встречаться именно с ним?

— Анатолий — посредник, понимаешь? Он представляет здесь, в Питере, интересы серьезных людей, которые не хотят раньше времени «засветиться»! И у нас с ним нет ничего личного, только деловой контакт.

— Я хочу с ними встретиться.

Видимо, предложение Полищука было неожиданностью даже для него самого.

— Зачем? Господи, Антон, да не валяй дурака!

— Хочу.

Это прозвучало так, что Алиса не решилась возражать:

— Хорошо. Но Анатолия, кажется. до понедельника не будет в городе, а только через него…

— Я подожду…»

Кассета закончилась.

Андрей Иванович пожал плечами:

— Любопытно… Любопытно глянуть, с кем этот парень сведет нашего Полищука.

— Нужно будет подготовиться. По полной программе — люди, судя по всему, действительно серьезные.

— Готовьтесь. Это уж — ваша забота. Тем более, что время еще, кажется, есть.

Времени было ещё даже, пожалуй, слишком много. И тянулось оно невыносимо медленно — минута за минутой, час за часом… Во всяком случае, для господина Полищука.

Антон поежился от холода и повернул ключ зажигания. Двигатель «девятки» со стоном завелся, заработала печка, погнала воздух — и в салоне сразу стало немного теплее.

Полищук прикрыл на секунду глаза, но тут же снова заставил себя смотреть на пустынную улочку.

Время шло… Он сидел в машине вот так, почти без движения, откинувшись на спинку сидения, примерно с полуночи — а сейчас уже небо начинало покрываться бледно-серой пеленой рассвета.

Взгляд Полищука привычно вернулся к входной двери расположенного напротив дома. Потом скользнул снизу вверх, по рядам окон, нашел нужный этаж, задержался там…

Город нехотя начинал новый день.

Сначала по улочке прогрохотал грузовик какой-то коммунальной службы, потом пару раз мелькнули такси — и, наконец, беззвучно мигая синими спецсигналами пронесся дежурный автобус милиции. Постепенно, одно за другим, сначала с заметными интервалами, а потом почти разом, вместе, засветились в квартирах трудящихся лампы.

Появились первые пешеходы — торопливые, хмурые, как наступившее утро.

Свет в окне, в том самом, единственном, которое интересовало Антона, загорелся внезапно. Сквозь плотные кремовые шторы было невозможно разглядеть, что происходит внутри, но пару раз он явственно увидел мелькнувшие на кухне силуэты — и даже, кажется, услышал звук посуды.

Впрочем, это, скорее следовало отнести на счет воспаленного, измученного за ночь воображения господина Полищука…

Иногда сердце Антона вдруг судорожно сжимали холодные клещи — это случалось всякий раз, когда кто-то отворял дверь парадной и выходил на улицу. Потом, убедившись, что это опять не те, кого он ждет, Полищук снова откидывался на спинку сиденья.

Наконец, погас свет и за окошком с кремовыми шторами — и потянулась последняя минута ожидания, показавшаяся человеку в автомобиле вечностью:

— Господи, спаси! Господи, сделай так, чтобы я ошибся…

Но, видимо, время для молитвы уже прошло. Открылась дверь, и на тротуар ступила, брезгливо постукивая каблучком, госпожа Демидова. А вслед за ней со скучающей сытой физиономией в поле зрения Полищука появился человек, которого все называли просто по имени — Анатолием.

Наблюдатель прикусил губу, чтобы не застонать, но в руке Анатолия уже были ключи с брелком сигнализации — и вот припаркованный напротив парадной автомобиль негромко всхлипнул, подмигнув габаритными огнями.

Спутник Алисы мазнул быстрым взглядом вдоль улицы. Не заметив, судя по всему, ничего достойного внимания, он достал из кармана плаща пачку сигарет, одну сунул в зубы, прикурил, предложил даме…

Госпожа Демидова отрицательно помотала головой и что-то сказала — очевидно, что-то очень веселое, потому что оба они громко рассмеялись, не обращая внимания на тишину утренней улицы.

Прошла минута, потом ещё одна… Все это время Полищук сидел, замерев и почти неотрывно следя за беседующей в нескольких метрах парочкой. Наконец, Анатолий отбросил в сторону окурок, и потянул на себя дверцу пассажирской двери: пора, мол, ехать!

Но прежде, чем сесть в машину, госпожа Демидова придержала спутника за рукав плаща. Чуть потянула к себе, поднялась на цыпочки — и неторопливым, чувственным поцелуем впилась в его губы.

И этот жест Алисы, это движение любящей, требующей ласки женщины, сказали за несколько мгновений Полищуку больше, чем сотни тысяч слов, аргументов или неопровержимых вещественных доказательств.

Не раздумывая, Антон выскочил из своей «девятки»:

— Алиса!

Сейчас Полищук не видел ничего в этом мире, кроме двух фигур, замерших на тротуаре в нескольких метрах от него:

— Алиса… Алиса!

Полищук приближался шаг за шагом, и фигуры ожили — Анатолий суматошно, без всякого смысла завертел головой по сторонам, а женщина повернулась всем телом к Антону, будто пытаясь заслонить собой спутника от внезапной опасности.

Она даже попробовала что-то произнести, но Полищук уже поднял руку с тяжелым, впитавшим в себя долгое тепло ночного ожидания пистолетом.

— Не надо , Антон… Антоша!

Первые две пули попали госпоже Демидовой в грудь. Они отбросили её, опрокинули на спутника — лишив тем самым Анатолия остатков самообладания.

Вместо того, чтобы бежать или сопротивляться, мужчина зачем-то полез внутрь, в машину — так, что Полищуку пришлось целиться ему в согнутую спину, почти в упор…

Эхо выстрелов перекатилось от дома к дому, и почти сразу же растаяло в шуме проснувшегося города. Но не заметить, не услышать его было невозможно — и где-то там, наверху, за окнами, засуетились мирные жители. Кто-то, наверное, звал родных, полюбопытствовать, а кто-то уже набирал «ноль-два»…

Случайный прохожий, пенсионер с бидоном для молока, оцепенев наблюдал за происходящим — и только потом уже, после всего, запоздало спохватившись, метнулся в ближайшую подворотню.

— Алиса, ну зачем же ты так? — Господин Полищук равнодушно, с некоторым даже удивлением, посмотрел на пистолет в своей руке. — Алиса…

Он пожал плечами и медленно, не торопясь больше никуда, опустился на бетонный поребрик..

— Откуда он взял оружие?

— Не знаю. Какая, собственно, разница… Хочешь ещё выпить?

Олег Савицкий с сомнением посмотрел на дно своего стакана, по которому перекатывались мутные розовые капли:

— А чего-нибудь… попроще нету?

— Сейчас закажем! — Адвокат Виноградов обернулся на стуле и сделал бармену несколько замысловатых жестов пальцами. Тот понимающе кивнул и завозился со своим профессиональным реквизитом. — Водочки?

— Годится. Не люблю я, Саныч, все эти коктейли… Так вот, насчет оружия — что?

— Опять ты об этом… У самого Полищука спроси!

— У него теперь спросишь, как же… — усмехнулся оперативник. — Вы же его черт-то куда упрятали, в психушку!

— А что было делать? В тюрьму отдавать?

— Ну, все-таки — два трупа…

— «И одною пулей он убил обоих — и бродил по берегу в тоске!» — На мотив знаменитого танго пропел Виноградов. Стало ясно, что он уже основательно пьян:

— Помнишь? «Там, где любовь… Там, где любовь — там всегда проливается кровь!» Временное помешательство, буйный психоз на почве ревности и неразделенной любви… Сумасшедший, больной человек — какие вопросы?

— В спецбольнице, надо сказать, тоже не курорт.

— Ну, как кому! Все-таки, наверное, получше, чем на зоне… Ничего, полечится годик-другой за решеткой, потом мы его куда-нибудь переведем, в приличное место, а потом, глядишь, и совсем парня выпишут.