Алитет уходит в горы

      Джим не заставил себя долго ждать. Американцы шумно ввалились в полог Алитета и расположились на новых пушистых оленьих шкурах.
      В пологе хозяйничала Тыгрена, одетая в европейское платье.
      Она очень смутилась, когда американцы трясли ее руку и говорили что-то совсем непонятное. Еще никогда она не здоровалась за руку. А Джим незаметно слегка ущипнул Тыгрену.
      Вскоре на низком столике появились тарелки, вилки, ложки и полная кастрюля жирного супа.
      - О'кэй! Вот это как в американском ресторане! - подмигнув своим компаньонам, воскликнул капитан и лежа придвинулся к столику.
      В полулежачем положении американцы окружили столик; поджав ноги под себя, как Будда, уселся и Алитет.
      - Джим, эта миссис, кажется, пришлась тебе по вкусу? Недаром твои белки поворачиваются в ее сторону на два румба, - сказал капитан.
      - Но, мистер Браун, я замечаю, что и ваши глаза работают в том же направлении румба на три, - почтительно ответил Джим.
      Американцы захохотали.
      - Один я занят делом, - вставил мистер Харлоу, извлекая из чемоданчика бутылку виски.
      - Кружки! - крикнул Алитет.
      Тыгрена склонилась над столом между Джимом и мистером Харлоу, расставляя большие эмалированные кружки. Джим положил руку на спину Тыгрены.
      - Джим, дьявол! Если бы ты так же крепко держал конец от парусов во время шторма, как эту миссис! - заметил капитан.
      - Должен признаться, мистер Браун, она мне чертовски импонирует!
      - Ты, Джим, беспечный человек. Ты забываешь дело, черт побери! Ты забываешь, что в нашем общем деле двенадцать акций твои, - деловито добавил мистер Харлоу.
      Капитан Браун взял наполненную до краев кружку и поставил перед Алитетом.
      - Я не хочу виски, - сказал Алитет, с ужимками пожимая плечами. Чарли говорил, что настоящий торгующий человек виски пьет после торга. Это охотники, которые имеют два-три песца, пьют перед началом торга! Им нужно повеселить сердце. А мое сердце и без того веселое.
      - Что за вздор наболтал тебе Чарли! Разве я не настоящий торговый человек? А смотри, я тоже собираюсь выпить. Наоборот, настоящий деловой человек пьет перед началом торга. Я это знаю получше Чарли. - И капитан осушил свою кружку.
      Мистер Харлоу, в свою очередь, пододвинул виски к Алитету, чокнулся с ним и сказал внушающе:
      - Алитет хочет выпить со мной!
      Но Алитет, зажмурив раскосые глаза, подался спиной назад и, отмахиваясь руками, протянул:
      - Не-не-не!
      Американцы удивленно переглянулись.
      - Мистер Харлоу, кажется, эта рыжая крыса Чарльз Томсон немного испортит нам дело. Это его воспитание.
      - О йес*, сэр! Я тоже такого мнения. Но мужества терять не следует. Он все равно не выдержит. Я вижу, как он уже начинает глотать слюну. Сейчас закусим и еще нальем.
      _______________
      * О, да!
      Джим, проглотив ложку супа, бросил ее на стол и проговорил:
      - Клянусь вам, мистер Браун, что эта бурда в моей тарелке содержит, по крайней мере, не меньше паунта соли, горчицы и перца.
      - Джим! Имей в виду, что хозяина обижать нельзя. Видел, сколько хвостов висит в складе? Я готов глотать за них живых мышей, - сказал мистер Харлоу.
      - В канатный ящик посажу на неделю, если эта тарелка не будет вылизана, - серьезно предупредил Джима капитан.
      - О да, мистер Браун! От души желаю и вам благополучного исхода после этого меню. Ну, а если что случится со мной, доставьте труп бедного Джима в Портланд моей мамаше, - сказал кок, и, схватив тарелку, с остервенением начал уничтожать суп.
      Тыгрена сидела в углу полога, занимаясь шитьем. Она была любопытна, как нерпа, и искоса следила за американцами, которые так охотно поедали эту пищу. Ей хотелось смеяться, но повода не было, а еда не должна вызывать смеха.
      Американцы съели весь суп. Тыгрена наложила им сухого жареного мяса, также обильно сдобренного разными специями.
      - Вот это настоящая еда! Приготовлена по-американски, - поощрительно сказал капитан.
      Джим не удержался и прыснул от смеха.
      - Ну, теперь под эту хорошую еду надо выпить, Алитет.
      - Да, да. Вы пейте, пейте. Я только люблю угощать.
      И опять американцам пришлось выпить одним.
      Тыгрена не сводила глаз с американцев. Но больше всего Тыгрену удивил Алитет. Разве он таньга, что так жадно поедает эту негодную американскую пищу?
      Покончив с обедом, до крайности надоевшим как американцам, так и самому Алитету, все вышли из полога, жадно глотая чистый воздух полной грудью.
      Стояла редкая тишина, нарушаемая лишь шумом пролетающих неисчислимых стай уток. Они тянулись вдоль берега беспрерывным потоком, и, казалось, не было конца этому великому переселению птиц на Север.
      В стороне, там, где выходил в море плоский мысок, который пересекали утки, Алитет повесил на высоких столбах длинную сеть. Утки с лету втыкались головами в ячеи сети, бились, трепыхались, и следующие стаи, заметив опасность, взмывали над мыском, минуя преграду Алитета.
      На рейде дремала шхуна "Поляр бэр". Американцы еще раз предложили Алитету посмотреть их товары на шхуне, но он отказался наотрез:
      - Нет! Товары у всех одинаковые. Это не шкурки песцов: одни хорошие, другие плохие. Товары нечего смотреть. Будем сразу торговать на берегу.
      Недовольные американцы вошли в склад. Мистер Браун, сдерживая волнение, молча ходил вокруг хвостов. Больной от дурного обеда, он раздраженно оглядывал пушнину, напоминая хищника, щелкающего зубами около поживы, которую не очень-то просто взять. Вот она, пушнинка! Можно считать ее уже своей, и в то же время черт его знает, этого косоглазого дьявола, что он еще может придумать! Где это видано, чтобы дикарь отказался от виски? Не вместе ли они столковались с рыжим Томсоном, и теперь Алитет морочит голову старому, опытному в таких делах капитану? Но не совершить сделки с ним - надо быть круглым идиотом. Нет, мистер Браун заберет все хвосты! Любой ценой! Любым способом из всех способов, известных ему из пиратской жизни.
      - О'кэй! Будем торговать здесь, на берегу, в твоем отличном складе, с наигранной веселостью сказал он Алитету и сел на груду медвежьих шкур, расставив широко ноги и положив на колени руки. - Какой товар ты хочешь, Алитет?
      На коричневом лице Алитета засияла улыбка. Он мигом сорвался с места, подбежал к песцам и торопливо сдернул две шкурки. Потрясая ими перед самым носом капитана Брауна, он вкрадчиво сказал:
      - Вот за них только табаку. Одного табаку!
      - Кто же так торгует? Надо посчитать, сколько стоит вся твоя пушнина, и ты сразу получишь много товаров. Ты же не глупый охотник, а настоящий торговый человек.
      - Да, я глупый. Мы все глупые. Я не умею сразу торговать. И сам я покупал их не сразу, а все больше по одному хвосту. Будем торговать понемножку.
      - Ты с ума сошел, Алитет. Если понемножку торговать, я простою здесь неделю. Нагонит льду, и мою шхуну выбросит на берег.
      - Нет, не выбросит! Я знаю, льда не будет еще. Ты спроси у меня про лед. Я очень хорошо знаю. Подожди, я сбегаю посмотреть на небо и тогда совсем верно скажу.
      - Не надо смотреть, - раздраженно сказал капитан.
      - Ну хорошо, не надо!.. Вот так, давай за два песца табак. Один табак.
      - Ого! Ты совсем разучился торговать, что за пару песцов просишь один предмет! Разве ты видел на этом берегу, чтобы так торговали? Так и в Америке не торгуют.
      - Мне много табаку надо. Ой, как много! Все тундровые люди обестабачены. Все хотят курить, а табаку нет. Как быть? - упорствовал Алитет. - Потом я посмотрю и, может быть, еще возьму табаку за две пары песцов. Все надо думать! Им что, этим тундровым охотникам? Им давай только курить. А думать кто должен? Я, Алитет.
      - Мистер Харлоу, поезжайте с Джимом на судно. Возьмите листовой табак "Кентукки". Кроме того, захватите несколько ящиков плиточного "бланкневи" и жевательного табаку один ящик, - сказал капитан.
      - Туматуге, и ты поезжай с ними, помогать будешь. Вельбот мой можно спустить теперь, а то их лодка мала для перевозки товаров, - распорядился Алитет.
      Капитан молча прошелся по складу. Алитет шагал рядом с ним.
      - Мы с тобой хорошо поторгуем, долго, - сказал он. - Торговля веселое дело, как хороший праздник. Я скажу Тыгрене, чтобы и вечером и завтра был приготовлен такой обед, как нынче. Продукты есть у меня. Ничего. Хорошего человека накормить - не жалко продуктов.
      При воспоминании об обеде мистер Браун икнул и ничего не ответил. Капитан совсем потерял самообладание и долго не мог настроить себя на веселый лад, так необходимый при этой важной сделке.
      В склад втаскивали тюк кентуккского листового табаку.
      - Вот получай один тюк, - сказал мистер Браун, протягивая руку к первым песцам, висевшим на плече Алитета.
      Алитет отдал песцов, на ходу отстегнул из четверки еще пару и, потряхивая ими, сказал:
      - Еще табаку, вот за эти.
      Лицо мистера Брауна передернулось, и он сердито сказал:
      - Да ты совсем разучился торговать! Я заплатил за пару песцов целый тюк табаку для начала. А ты хочешь еще! Разве ты не знаешь, что этот тюк содержит сто английских паунтов?.. Так никто не торгует! И так торговать с тобой никто не станет. Ты думаешь, листовой табак "Кентукки" валяется на американских берегах и его можно хватать сколько хочешь? За него нужно заплатить доллары!.. Это совсем не то, что поймать пару песцов, которые бегают возле ваших яранг.
      Алитет слушал, а думал свое: сколько же ему еще нужно табаку?
      И, еще немного помолчав, он сказал:
      - Алитет хорошо знает, что табак этот растет на ваших берегах, как трава в долинах наших рек. Много растет его! Я знаю. Так мне Чарли говорил... На, бери еще два песца за другой тюк.
      Притащили второй тюк. Торг на четырех песцов был закончен. Капитан с ужасом посмотрел на висевших песцов: их было около тысячи, а может быть и того больше. Сколько времени потребуется на эту сделку с дикарем? Но теперь стало совершенно очевидно, что и товаров на шхуне не хватит при таком способе товарообмена.
      Алитет, сложив один тюк на другой, присел на них. Табак, вот он, табак! Острый запах его щекотал ноздри. Алитет вспорол уголок на одном тюке и вытащил табачный лист. Набив трубку свежим табаком, он облегченно вздохнул, улыбнулся и закурил... Потом сдернул еще пару песцов и сказал:
      - За эти - плиточный табак! А потом я посмотрю и, может, еще возьму листового.
      Разъяренный капитан Браун бросил Алитету вымененных песцов и приказал забрать товары обратно.
      Джим не совсем вежливо столкнул Алитета с табачных тюков и вместе с мистером Харлоу потащил их из склада.
      Улыбка на лице Алитета исчезла, брови нахмурились, и он набросился на Тумагуге с криком:
      - Безумный! Что же ты стоишь и руки твои опустились, будто нет в них костей? Надо помогать белым людям! Помогай же тащить им грузы на берег. Американскому человеку и я буду помогать. - И Алитет взялся за ящик.
      Этой хитрой дикарской любезностью мистер Браун был взбешен окончательно.
      - Не надо помогать нам! Мы сами перетащим груз! - заорал он и ухватил сразу два ящика.
      - Ай-ай-ай! Самому капитану пришлось работать. Как жалко капитана! Только, наверно, ко мне придет другая шхуна. А на Севере тебе плохо будет вести торг, придется таскать товары обратно в Америку.
      Алитет вприпрыжку бежал за капитаном и продолжал выражать ему сочувствие:
      - У северных охотников песцов нет. Которые были, висят теперь у меня в складе. Но это ничего. Поезжай, поезжай к ним, сам посмотришь. Может быть, они успели наловить для тебя черных летних недопесков?
      Капитана Брауна взорвала эта насмешка, и он приказал Алитету замолчать.
      Алитет вернулся в свой склад.
      На берегу капитан встретил Ваамчо и старика Вааля. Чтобы чем-нибудь досадить Алитету, капитан Браун стал покупать тех самых песцов у Ваамчо, о которых его предупреждал Алитет.
      - Ваамчо, у тебя есть три песца? Хочешь за них эти два тюка табаку?
      Ваамчо с недоумением посмотрел на капитана, а старик Вааль, улыбнувшись, сказал:
      - Зачем нам столько? Ваамчо - не торгующий человек. Мы за всю жизнь не искурим два тюка.
      Но Джим уже все погрузил в шлюпку, и американцы едва оттолкнулись от берега, как услышали крик бежавшего к ним Алитета.
      - Подождите! Подождите! - кричал он.
      Американцы опять причалили к берегу, предчувствуя торговую победу. Подбежал запыхавшийся Алитет и, вынимая из-за пазухи горностая, сказал капитану:
      - На, возьми эту шкурку. Ведь я один листик искурил из твоего табачного тюка.
      Мистер Браун, молча оттолкнув шлюпку, отвалил от берега.
      "Поляр бэр" круто развернулась и легла на курс Нордкап.
      Алитет залез на вышку и долго следил за шхуной, пока она не скрылась из виду.
      ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
      Полуночное солнце уже купалось своим краем в холодном море. Ярко-красный закат охватил весь горизонт. Люди стойбища Энмакай спали крепко, и только детвора кидала в море камешки да старики бродили около яранг. Их день начинался, когда у всех взрослых охотников он кончался. Полярное ночное солнце возбуждало детей, и они скакали вдоль берега, на бегу пережевывая морскую капусту, убегали в тундру, на озера, где собирали утиные яйца.
      И только один из взрослых охотников, Туматуге, не спал. Алитет велел ему сидеть с биноклем на вышке и следить, не покажется ли еще какая-нибудь шхуна.
      Алитет долго ворочался на шкурах и никак не мог заснуть. "Нехорошо, что Браун сильно рассердился. Может быть, он пустит слух, что Алитет плохой, и никто из капитанов не захочет подойти к Энмакай?" Разные дурные мысли овладевали Алитетом в ночной тишине и мешали ему заснуть.
      "Поляр бэр" шла вдоль берегов. Экипаж шхуны также был в дурном расположении духа.
      - Как вы думаете, мистер Браун: хорошо ли мы делаем, возвращаясь к Алитету?
      - Хорошего в этом очень мало, мистер Харлоу. Но что же лучшего вы можете порекомендовать в нашем положении? А вдруг опять проскользнет сюда на своем "Юконе" старик Стефансон? У него собачий нюх. Вы знаете, мистер Харлоу, этот Стефансон - потомок древних пиратов. В его жилах течет настоящая кровь англосаксов. На протяжении веков они облазили все уголки во всех океанах. Уже везде и все на земном шаре прибрано к рукам. И вот на его долю остались здешние безлюдные места. Он уже несколько лет ползает сюда. Черт побери, он не упустит такого склада! Причем учтите, этот дьявол Алитет нам сообщил чистую правду. Я думаю, он действительно обобрал уже всех береговых охотников. Год дэм санвабич! Этот конкурент похуже рыжего Томсона. Благодарение богу, что мы, кажется, делаем сюда последний рейс. Такова ситуация, мистер Харлоу!
      - Черт с ним, мистер Браун. Все равно мы хорошо заработаем на его пушнине, даже при тех дикарских условиях торговли, которыми он вывел нас из терпения, - сказал штурман Харлоу.
      - О да! Но меньше, чем я предполагал. Собирать же песцов по побережью у охотников - долгая история. Мы очень удлиним рейс. А это теперь опасно.
      Капитан Браун нагнулся над переговорной трубой и крикнул:
      - Полный ход, Джим!
      В полночь Алитет услышал голос Туматуге:
      - Алитет, шхуна идет!
      Алитет вскочил с юношеской быстротой. На ходу одеваясь, он подбежал к вышке.
      - Браун обратно! - кричал Туматуге.
      Повелительным взмахом руки Алитет приказал Туматуге слезть и сам быстро вскарабкался на вышку. То, что он увидел, привело его в такой восторг, что от радости он чуть не свалился. Он узнал давно знакомую шхуну "Поляр бэр", быстро спустился вниз, и хитроватая усмешка пробежала по его лицу.
      - Я пошел спать, - неожиданно сказал он. - И чтобы никто не будил меня! Разве что сами американы придут на берег, тогда пусть разбудят.
      В пологе Алитет разделся догола, и вскоре в яранге послышался его ровный, спокойный храп. Но всхрапнул он только на миг. Разве заснешь в такое время? Однако, делая вид, что он спит, продолжал лежать с закрытыми глазами: "Обманывает, - подумала Тыгрена. - Хитрит, как старая лисица, следы путает".
      "Поляр бэр" бросила якорь на прежнем месте, и американцы, уже не разыгрывая важных торговцев, сразу спустили шлюпку и прибыли на берег.
      - Где Алитет? - спросил капитан Браун.
      - Алитет спит. Не велел будить... Но если хочешь, ты можешь разбудить, - отвечал Туматуге.
      - О'кэй! - глухо сказал капитан.
      И американцы направились в полог Алитета.
      - А-а! Браун? - продирая глаза, проговорил Алитет. - Обратно, Браун? Я очень люблю американского человека.
      - Ты прав, Алитет. Я подошел к мысу Якан, и там у охотников уже не было песцов. Им не на что было торговать. У каждого из них было всего лишь по два, по три хвоста, и я не стал вести с ними торг.
      - Я знаю, я говорил тебе. - И Алитет хитро ухмыльнулся. - И по два песца у них нет. Ты лучше торгуй со мной. Я очень люблю встречать американского человека, - сказал Алитет и, обращаясь к Тыгрене, распорядился: - Скоро, скоро делай суп по-американски! Такой же, как вчера, а мы пойдем пока в склад.
      - Мистер Браун! - сказал Джим. - Вы разрешите мне помочь этой миссис приготовить варево? А то ведь опять он заставит нас жрать эту гнусную чертовню.
      - О'кэй!.. Алитет, мой Джим поможет твоей жене приготовить еду. Он у меня тоже кок.
      - Ай, ай, как хорошо! Пусть Джим научит Тыгрену. Мне надоело самому обучать ее приготовлению американской пищи.
      В пологе остались Джим и Тыгрена. Джим выхватил из кармана поварской колпак, надел его и принял такую смешную позу, что Тыгрена расхохоталась. Затем он снял колпак, надел его на Тыгрену и с такой силой схватил ее в объятия, что у нее хрустнули кости.
      Тыгрена задрожала от гнева, глаза налились злостью. Она вырвалась, схватила с пола окровавленный кусок оленьего мяса и со всей силой ударила им по лицу Джима.
      - О-го-го! - проговорил Джим, стирая с лица оленью кровь. - Отличная припарка. Клянусь капитаном, что я никак не ожидал этого. Нас с кэпом начали преследовать неудачи!
      Тыгрена не понимала, что по-английски бормочет Джим. Она резко сказала:
      - Вы все, таньги, как бешеные собаки... И тот красноносый Чарли сделал меня тогда безумной. Айе дрался с ним, и я буду драться.
      Тыгрена взяла в руки острый нож.
      Не понимая того, что говорит Тыгрена, но видя ее озлобление, Джим, растерянно улыбнувшись, сел на шкуру. Тыгрена молча пододвинула Джиму оленье мясо и бросила ему нож. Джим взял его, посмотрел и жестами показал, что нож маленький. Он вытащил свой "ремингтон", отрезал кусок мяса и стал отбивать такую дробь, что Тыгрена, глядя на него, опять расхохоталась. Ей показалось, что молодой американ шаманит. Так Корауге обычно бил в свой бубен.
      - Иди, иди сюда! Я научу тебя делать отбивные котлеты. Иди, иди, жестами приглашал ее Джим.
      Тыгрена подошла.
      Джим отхватил еще кусок мяса и, передавая ей нож, сказал:
      - Попробуй сделай так же.
      Тыгрена стучала ножом и смеялась, не понимая, для чего так сильно надо бить оленину.
      Джим смотрел на Тыгрену и впервые подумал: "А все-таки какие мы скоты! Ведь они же люди, со своими чувствами, со своими желаниями".
      И странное дело: Джиму стало немного стыдно за свой поступок.
      ГЛАВА ПЯТАЯ
      Торг с Алитетом продолжался долго. К концу третьего дня в складе лежала гора товаров. Много охотников и даже женщин с радостью таскали грузы и все до одурения курили свежий табак. Алитет был весел.
      Он ползал по товарам, внимательно рассматривал каждый ящик, каждый тюк и рассуждал сам с собой: "Чего же здесь не хватает? Ой, уедет Браун, где тогда возьмешь недостающие товары? Голова разваливается от дум".
      Он сдергивал следующую пару лис, песцов и просил: еще табаку, патронов, виски, кумачу, бус, ножей, иголок, капканов, винчестеров и других товаров, необходимых в хозяйстве охотников.
      - Ей-богу, мистер Браун, не хочет ли этот хитроглазый черт содрать с нас живых кожу? Клянусь вам, что он и сдерет ее! - таская грузы, говорил Джим.
      - Не волнуйся, Джим. Все идет пока сносно. Он все же дает нам немного дышать. Он поддался общему веселью, захлебывается от радости и становится сговорчивей, - успокаивал Браун.
      Песцы, лисы, сиводушки постепенно перекочевывали в брезентовые мешки мистера Брауна. Но и трюмы "Поляр бэр" освобождались от грузов. Довольный, сияющий Алитет ощупывал товары, любовно похлопывал по винчестерам и все складывал и складывал.
      Такого большого праздника еще не было в Энмакай!
      К концу пятого дня крепыш Джим доложил:
      - Мистер Браун, на борту "Поляр бэр" осталась только часть нашего экипажа - две крысы. Клянусь вам, им есть теперь где погулять!
      Капитан Браун с тоской во взоре окинул взглядом остатки пушнины, медвежьи шкуры, моржовые бивни и китовый ус.
      - Товары на шхуне кончились, Алитет. Больше ничего не осталось на шхуне. - И, хлопая его по плечу, капитан спросил: - Ну как, доволен торгом, Алитет?
      - Оче-ень хорошо! Оче-ень доволен!
      - Хочешь на будущий год торговать со мной так же, как теперь?
      - Ай, ай, очень хочу! Только с тобой хочу вести торг.
      - Мистер Браун, у меня сжимается сердце от жалости, когда я вижу, сколько добра еще остается в этом складе. Клянусь вам!
      - Джим, не мешай! У меня есть свой план.
      - Теперь оче-ень хочу вас угощать. Еда приготовлена. Вместе с Джимом Тыгрена быстро наловчилась работать. Пойдемте в полог!
      - О'кэй! Пойдем, пойдем, - охотно согласился капитан Браун. - А ты прав, Алитет. Выпивать виски очень хорошо по окончании торга.
      - Да, да. Теперь можно. Теперь очень хорошо! Теперь много можно пить. Сердце давно просит огненной воды. Терпеть нельзя.
      В пологе вместе с Тыгреной уже опять хозяйничал Джим. Он был веселый, озорной и хозяйничал проворней, чем любая женщина. Он смешил Тыгрену до слез и тем завоевал ее симпатию. И пища у него получалась не такая противная, как та, которую она приготовляла сама.
      Американцы и Алитет сидели у столика. В полог влезли жены-сестры: Наргинаут и Аттенеут. Алитет цыкнул на них, и они мгновенно удалились.
      Все выпили по кружке виски, мистер Харлоу еще налил. Людей охватывало веселье.
      - Ну как, Джим? Ты, кажется, имеешь успех у этой миссис? - спросил капитан.
      - Мистер Браун, это ему зачтется в акцию при дележе пушнины, - сказал мистер Харлоу.
      - О джентльмены! Как часто люди могут ошибаться! - ответил Джим.
      Между тем Алитет охмелел и пьяным языком говорил:
      - Алитет прав... Алитет все знает. Я сказал, что не будет льда, не выбросит шхуну на берег. Можно еще долго торговать, а лед не придет.
      - Правда, правда, Алитет. Ты хорошо знаешь это, - льстил ему капитан Браун. - Торговать еще долго можно!.. Ты знаешь, что я хочу сказать, Алитет? Те остатки пушнины, которые висят еще у тебя в складе, медвежьи шкуры, бивни и китовый ус надо бы погрузить на шхуну! На пустой шхуне, если застанет шторм, плохо. Может перевернуть, и мы погибнем тогда. А ведь мне надо привезти тебе товары на будущий год.
      Алитет насторожился.
      - Хочешь, сделаем бумагу на них и на будущий год будем вести торг отдельно по бумаге? Так всегда делают торгующие люди, - внушительно и серьезно сказал капитан Браун.
      Алитет задумался. Но, вспомнив, как Чарли торговал тоже по бумаге и верил этой бумаге, как настоящим товарам, Алитет вскочил и быстро проговорил:
      - Подожди, я сбегаю и пересчитаю сначала, сколько там осталось хвостов.
      - Вы гений, мистер Браун! - воскликнул штурман Харлоу.
      - Подождите, подождите еще, помолчите, чтобы не спугнуть птичку.
      И американцы молчали, пока не вернулся Алитет!
      - Двести тридцать хвостов! Делай бумагу! - крикнул вбежавший Алитет.
      Капитан Браун вытащил из нагрудного кармана блокнот и, не торопясь, как священнодействуя, отвинтил головку "вечной" ручки.
      Алтет внимательно следил за тем, как капитан "работал" с бумагой. Он согнулся над ним и зорко всматривался в каждый крючок, который выводил на бумаге капитан. Но мистера Брауна "контроль" Алитета мало смущал. Он писал:
      "Гуд бай, косоокий дьявол! Ты мне основательно испортил печенку за эти пять дней. Проклятие тебе и тому, кто обучил тебя такой торговле. Но ничего, остатки пушнины поправят мои дела совсем неплохо. За медвежьи шкуры не беспокойся, чертяка. В Америке на них найдется покупатель. Еще раз гуд бай и навсегда. К сему руку приложил Т э к и Ч е р н ы й Ж у к".
      - Вот, Алитет, бумага готова! - торжественно сказал капитан Браун.
      Алитет взял бумагу, подполз к жирнику, посмотрел ее на свет, бережно свернул и положил в кармашек клетчатой американской рубашки.
      Вскоре "Поляр бэр" весело побежала к берегам Аляски. Капитан Браун вышел из кубрика к штурвалу, где на вахте стоял штурман Харлоу. Капитан, держа в руках лист блокнота, исписанный цифрами, сквозь громкий хохот сказал:
      - Ободрал нас как липку! Небывалый случай в моей практике. Год дэм, песец обойдется на круг все же более трех долларов.
      Из люка машинного отделения показался Джим.
      - И все-таки жаль, мистер Браун, что мы не вернемся сюда на будущий год. Клянусь вам, мне бы очень хотелось посмотреть еще раз на этот берег.
      - Навестить супругу Алитета?
      - Ода! Но вы ошибаетесь, мистер Харлоу, думая о ней плохо. Как это ни странно, она своим поведением убедила меня в том, что мы все-таки порядочные свиньи.
      - Что-о? - заорал мистер Браун.
      ГЛАВА ШЕСТАЯ
      Двое суток подряд шаман Корауге бил в бубен по случаю хорошей торговли своего сына с американами. Как никогда еще, он шаманил усердно, до исступления, опадая в экстаз. Голос его звенел беспрерывно. Между тем Алитет уже не мог сдерживать себя и беспробудно двое суток пил. Он устал до изнеможения после столь трудной и продолжительной торговли с хитрым американом. Но зато теперь в стойбище Энмакай будет настоящая, большая, как у Чарли Красного Носа, торговая яранга. И хозяин этой торговой яранги - сам Алитет.
      Два дня тому назад пять парней убежали в горы с хорошей вестью: сказать кочевникам-оленеводам о предстоящем большом торге Алитета. Парни бежали без передышки. С такой вестью каждого из них встретят как самого хорошего друга и до отвала накормят лучшими кусками оленины, и - все может быть, - раздобрившись, оленеводы дадут оленьих шкурок на зимнюю одежду.
      К концу четвертого дня с гор стали показываться люди. Они шли с посохами и заплечными сумами из тюленьей непромокаемой кожи. Но никакой пушнины в сумах не было: все шкурки песцов и лис еще весной по снегу забрал Алитет. Он быстро тогда объезжал кочевые стойбища и складывал пушнину в свою нарту.
      В Энмакай пришли также люди, которые еще ничего не давали Алитету. Но нужда в товарах у них бзыла велика, и они надеялись, что Алитет, может быть, не откажет и им.
      Никогда еще в стойбище Энмакай не было так многолюдно и оживленно. Кругом толпы людей. На улице в огромном котле кипел чай, и люди могли пить его, да еще с сахаром, сколько хочешь! Люди говорили о прошедшем отеле оленей, рассказывали всевозможные новости из жизни своих стоянок, и разговорам не было конца.
      В полдень начался торг. Алитет открыл свой склад, и люди, толкаясь, полезли в узкую дверь. Алитет велел самим отбирать любые товары. Пусть каждый сам думает: сколько он может унести и что нужно в его хозяйстве. Никто ничего не взвешивал, никто не контролировал, и каждый брал то, что ему было нужно. Но лишнего никто не брал. Взятый товар запоминался надолго, и, если Алитет спросит даже через два года, кто и что взял, ему перечислят все до иголочки, до коробка спичек!
      В одном лишь нарушалась свобода выбора: каждый обязан был унести из склада Алитета не менее пяти капканов.
      В сторонке стоял маленький ящик плиточного прессованного табаку. Каждый подходил и, нарезав в трубку табаку, закуривал.
      В складе курил весь народ, и дым валил из двери, как из трубы парохода. Те, кто хотел жевать табак, подходили к другому ящику. В горах не покуришь и не пожуешь так, там надо беречь табак. Ну кто же скажет, что это не настоящий праздник?
      Товары отбирали и охотники, которые еще не успели наловить песцов. Но ведь они поймают их когда-нибудь? И Алитет говорил им:
      - Берите, берите! Все берите, что вам нужно. Капканы только не забудьте. Если на будущий год у вас не будет песцов, потом, когда поймаете, отдадите.
      Алитет знал в лицо каждого охотника. Он был весел, расхаживал в толпе. Люди отбирали товары не спеша, складывали их в мешки и отходили в сторону.
      Радостно было на сердце Алитета, когда он смотрел на эту большую торговлю. Но еще лучше будет зимой, когда он сядет на нарту и опять поскачет по всем стойбищам забирать песцов и лис - всех, сколько окажется. Он даже не будет их смотреть, а просто скажет: "Сложите их там у меня в нарте!" А песцов будет много! Капканов теперь в тундре удвоится.
      Алитет позвал Туматуге и сказал:
      - Много гостей в нашем стойбище. Пусть в каждой яранге накормят их мясом. Пусть разойдутся гости человек по пять, по десять. Пусть мясо возьмут из моей ямы.
      - Эгей! - крикнул Туматуге и побежал в яранги сообщить очередную новость.
      ГЛАВА СЕДЬМАЯ
      Полярное лето 1923 года было особенно благоприятно для навигации. Вдоль всей береговой полосы стояла чистая вода, и вся масса тяжелых льдов, гонимая преобладающими в это время южными ветрами, отступила далеко на север.
      Пароход "Совет" вошел впервые в Берингов пролив. Он шел к берегам Колымы, где вот уже много лет никто не снабжал край и где остатки белогвардейских банд нарушали мирную жизнь народов Севера.
      На борту парохода "Совет" стоял начальник части особого назначения Толстухин и уполномоченный Камчатского губревкома по Чукотскому уезду Лось.
      - Вот, Лось, обозревай свои окрестности. Сегодня сходить тебе. Как войдем в пролив, так сразу же и откроется вид на твою резиденцию, - сказал Толстухин.
      - Значит, скоро увижу своих марсианцев?
      - Каких марсианцев?
      - Да как же! Живут они здесь, как на другой планете.
      - Да, да. Целая страна протяжением более двух тысяч километров лежит перед тобой. Командуй! Только, брат, забудь свой бронепоезд. На собак придется пересесть.