"Всё!" - мелькнуло в голове Астахова, - "Это конец!"
      Руки Семёна невольно замерли, но именно в этот момент течение выбросило его на каменистый остров. Почувствовав долгожданную твердь охотник на четвереньках выбрался на отмель и долго лежал на благодатной земле приходя в себя.
      "Опять от курносой ускользнул, - подумал он, с трудом поднимаясь на ноги. - Это ж надо!"
      Первым делом Астахов глянул на скалы, и убедившись что никто его не преследует и не собирается стрелять, начал исследовать свой спасительный остров. Каменистая отмель выгнутой формой похожая на турецкий ятаган, тянулась по самому центру реки метров на тридцать. Ему было бы выгодней плыть к правому берегу, более пологому и близкому, но Золотов и вся компания остались на левом, поэтому немного восстановив силы Семён упрямо вошел в русло левой протоки. Пришла было мысль оставить карабин, но ее Астахов тут же отмел. Без оружия охотник чувствовал себя голым и беспомощным. Первое время он еще шел, с трудом сопротивляясь могучему потоку, когда же почувствовал, что сейчас его сшибет с ног, то сам бросился вперед и поплыл, отчаянно загребая воду саженками. До левого берега было не более пятидесяти метров, но чтобы достичь его Астахову пришлось проплыть вниз по течению не менее трехсот. Небольшой клочок наносной гальки, на который b{выбрался Семён, вряд ли был самым лучшим местом на свете, н для охотника сейчас казался милее всяких Гавай и Канар. еще раз отдохнув Астахов осмотрелся и начал карабкаться на скалы. Пару раз он чуть не оборвался, но вскоре все-таки выбрался на вершину.
      После короткого отдыха Семён начал пробираться по скалам, стараясь не упускать из виду течение реки: вдруг она пожертвует хоть чем -нибудь из украденного имущества. И кое что он всё таки нашел.
      Астахов сначала не обратил внимание на большой пологий камень по середине реки, но когда там зашевелилось что-то живое присмотрелся и радостно вскрикнул: - Найка!
      Собака ответила на знакомый голос утробным воем с жалобным подвыванием. Лайка металась по камню, но явно боялась снова входить в воду. Семён глянул вперед и понял, что положение Найки почти безвыходное. Метрах в трехстах ниже по течению среди бушующей воды торчал целый частокол камней. Астахов очень не хотелось третий раз за день рисковать своею жизнью, но оставив на верху карабин и куртку Семён упрямо полез вниз. Он спустился уже метров на десять, когда камень на который Астахов поставил ноги, вдруг поддался и с грохотом обрушился вниз. В последнее мгновение Семён всё таки успел ухватиться руками за небольшой выступ и повис над бездной. Некоторое время он слушал как внизу с шумом и плеском камни обвала падают в воду, затем сосредоточился, чуть успокоил дыхание и попробовал подтянуться. С первой попытки это ему не удалось, слишком высоко оказался край другой, более обширной площадки. И снова страх колыхнулся под сердцем, отозвавшись панической судорогой в руках и дорожкой крупных мурашек от пяток к коленям.
      - Спокойно, спокойно, - процедил сквозь зубы Семён, уговаривая сам себя. Руки начали уставать, и он понял что у него теперь осталась только одна попытка.
      Он всё таки выбрался из этой ловушки, но теперь ему казалось, что сил у него не осталось совсем. С полчаса он лежал на камнях чувствуя как в области солнечного сплетения предательски вибрирует какая то жилка миновавшего страха.
      После этого он упрямо начал искать новое место для спуска. Удалось это ему сделать метрах в пятидесяти вниз по течению от камня на котором маялась лайка.
      - Найка, Найка! - позвал ее Астахов. Заслышав знакомый голос та взвизгнула и еще сильней заметалась по своей каменной ловушке.
      - Давай Найка, давай! Ко мне Найка! - Семён кричал во всё горло, но крутившаяся волчком собака никак не решалась снова отдаться на предательскую волю волн.
      - Ко мне, Найка! вперед! Мод, мод! - по эвенкски подбодрил ее охотник и только после этого Найка бросилась в воду. Она изо всех сил работала лапами, но вскоре Семён понял, что собаку проносит мимо него. Тогда он сам не раздумывая бросился в реку и поплыл наперерез. Ему удалось перехватить лайку и обхватив ее за шею левой рукой Астахов начал выгребать к берегу. Их неизбежно сносило вниз, и охотник всё ясней слышал угрожающий гул приближающихся порогов. Он плыл уже из последних сил, выгребая за счет упрямства и воли. И всё таки за какие т тридцать метров от камней черневших среди белой пены неиствующей стихии Астахову удалось выбраться на небольшой кусок более пологого берега.
      Это последнее напряжение сил лишило его сознания. Когда Семён пришел в себя, то почувствовал как лайка лижет его лицо.
      - Отстань, дура, - пробормотал он, уворачиваясь от собачьей благодарности, - я сегодня уже три раза принимал ванну.
      Последнее купание Астахова имело лишь одно преимущество. Гигантский обвал, соорудивший этот порог, невольно сделал склон более пологим и удобным для подъема наверх. Они без труда поднялись на скалы и вернулись к оставленным Семёном вещам. Лишь теперь Астахов подвел итоги крушения своего таежног "Титаника". Они лишились рюкзака с запасами продовольствия и осталис без муки, мяса, чая, соли, сахара. Исчезли в пучине вод оба котелка, полог, топор но больше всего Семёну было жалко большого запаса патронов. В карманах куртки он нашел всего десять штук. По извечному таежному правилу Астахов храни спички в разных местах, и один коробок у него сохранился. Вывернув все карманы Семён нашел еще три рыболовных крючка и катушку лески "Микадо", в свое время позаимствованную им из богатых запасов Золотова.
      За всеми этими бубновыми хлопотами они не успели вовремя спуститься в долину, и так же как Золотову с компаньонами, Астахову пришлось заночевать в мокрой одежде без костра. Укрывшись от постоянного ветра за выступом скалы охотник притянул поближе к себе лайку.
      - Ничего, Найка, - подбодрил он не то собаку, не то самого себя Семён. - прорвемся. И не из таких ситуаций выкручивались.
      33. "Альпинистка моя гуттаперчевая..."
      Утром команда Золотова поднялась очень рано. Северная ночь не располагала к неге и блаженству. Температура опускалась очень сильно, изо рта даже валил пар, и именно холод, а не присмиревшие комары подняли путников.
      - Холодрыга какая! Лето ведь, июнь, - удивлялся ежившийся от холода Золотов. Он покосился на поднявшегося с лодки полковника, но тот молчал. Степаныч в это время решал две загадки: почему после вчерашней ссоры его не придушили в сне, и говорить ли Золотову про свою вчерашнюю встречу со "старым знакомым"?
      "И чего я вчера ничего ему не рассказал про Астахова? Теперь он тем более спустится на меня. А, хотя, что я так переживаю? Вчера он меня отлаял, намекнул что может так же как с Зыбуном. Хрен с ним, что будет то и будет"!
      Золотов же в это утро поднялся в удивительно прекрасном настроении. Быстро разогревшись интенсивной разминкой он повеселел и, осмотревшись по сторонам, весело заметил:
      - Какое утро! Красотища! Солнце, воздух, моцион- сдохнет даже чемпион!
      Паша утробным хрюканьем отозвался на стихотворный экспромт хозяина, Степаныч же выглядел очень мрачным.
      - Жрать охота. Жильё бы какое встретить, а то мы сейчас даже и если подстрелим что, есть всё равно не сможем. Если только по методу Семёна не займемся каннибализмом.
      - Нет, Степаныч, это нам не грозит. Старую козлятину я не ем, да тебя и вареного то не прожуешь.
      Паша снова хрюкнул, а Золотов вроде бы даже не обратил внимание на обиженное лицо полковника.
      - Ну что ж, как пройдем, вдоль берега, или попробуем срезать? спросил он показывая рукой в низину. Степаныч и Паша уставились на зеленое покрывало тайги, полковник высказался первым{l.
      - Какая разница? Я и по тайге сейчас бы прошелся. Меня уже тошнит от этих скал и этой реки.
      Но Паша высказался совершенно в противоположном мнении. Он ткнул пальцем в Степана, затем в сторону тайги и, сделав круговой движение рукой, выразительно замычал рубану рукой куда-то в сторону Антарктиды. Это было настолько забавно, что Золотов расхохотался, а полковник в ответ выдал коротку матершинную очередь.
      - Ладно, пошли к реке, - решил Золотов улыбаясь. - Пешкодралом мы до Нового года будем здесь шарашиться.
      Паша быстренько разыскал в подлеске и выломал три шеста, а затем они двинулись к скалам. Примерно через час команда Золотова вышли к реке чуть ниже того места, где Степаныч обстреливал Астахова. Всё это время полковник шёл не снимая пальца с курка и нервно оглядываясь по сторонам. Золотова несколько удивляло такое поведение своего телохранителя, но задавать вопросы он опасался. В последнее время бывший артиллерист казался обнажённым куском нервов, и каждо невинное замечание воспринимал в штыки. Река по прежнему просматривалась максимум на полкилометра, дальше её течение скрывал поворот.
      - Тут вроде бы потише, - сказал Золотов, показывая рукой на тотсамый остров, спасший в своё время Астахова.
      - Но здесь не спустишься, - возразил полковник.
      - С каких это пор ты стал бояться высоты? - усмехнулся финансист. И сделал он это очень даже зря.
      - Я боюсь! - взорвался артиллерист, и перекинув за спину ружьё начал спускаться вниз. В одном месте он чуть было не оборвался, но удержался, и оказавшись на небольшой отмели издевательски помахал остальным спутникам рукой.
      - Ну, давайте, теперь ваша очередь! Слабо?
      Финансист уже давно пожалел, что подначил полковника, но делать было нечего, и он, матерясь в душе, так же полез вниз по скалам. Природная физическая сила и тренированность помогли ему и здесь, вскоре он уже стоял внизу, рядом с полковником и наблюдал как медленно и неуклюже спускается по тому же пут немой шофер.
      - Человек - паук, - сьязвил Степаныч, - с этой лодкой на спине он вылитый тарантул.
      До подножья оставалось совсем немного, метра три, когда небольшой выступ, благополучно выдержавший и Золотова и Степаныча просто развалился под ногой стодвадцатикилограмового гиганта, отягащённого ещё и лодкой. На пару секунды Паше удалось зацепиться руками, но и эта его опора не выдержав тяжести буквально рассыпалась под его пальцами. Шарахнувшиеся в сторону от камнепада оба попутчика Паши уже сбоку наблюдали грузное падение тела великана.
      Приземлился он на ноги, но тяжёлая лодка перевесила и не устояв Паша с плеском обрушился в воду. Бросившиеся на помощь Золотов и полковник помогли гиганту снова выбраться на берег. Мокрый, злой он с ходу замахнулся громадным кулаком на Степаныча.
      - Ты чего, обурел что ли?! - возмутился тот. Но Паша ткнул пальцем вверх, а затем в него.
      - Подумаешь! Ты же сам не хотел идти тайгой, вот теперь кувыркайся, засмеялся Степаныч.
      - Хватит вам собачиться, давайте лодку накачивать! - прервал p`ganpjh Золотов. Уже по ходу этого надоевшего всем дела финансист обратил внимание, что Паша, отошедший в сторону по малой нужде, слегка прихрамывает.
      - Ты чего это шкандыбаешь? - спросил он шофера. Тот ткнул пальцев в колено.
      - Ну-ка, засучи штанину, - велел финансист. Внешне коленка выглядела нормально, ни чуть не больше другой.
      - Сильно болит? - поинтересовался Степаныч. Паша скривился в раздумье, потом отрицательно покачал головой.
      - Ну и ладно, - с облегчением вздохнул Золотов.
      Через полчаса они отплыли, а буквально через пятьсот метров, за первым же поворотом снова выбрались на берег. Остановили их те же самые пороги, так явно угрожавшие Астахову и Найке. Осмотрев новое препятствие Золотов только покрутил головой.
      - Приплыли, мать твою!.. - сплюнув, выругался Степаныч.
      - Ладно, сдувать лодку не будем, здесь её вытащить можно, а там попробуем снова спустить к реке, - решил финансист.
      Они поднимались на верх, неся лодку и не подозревая даже о том, что кто-то пристально наблюдает за всеми их действиями.
      34. Прощай, "Титаник".
      Астахов в этот день так же не занежился в своей каменной постели, а поднялс с первыми лучами солнца. К его удивлению он не обнаружил рядом с собой Найки. Пару раз он крикнул собаку, но та не появилась, даже не отозвалась.
      - Куда девалась эта глупая псина? - бормотал Семён, пробираясь вдоль берега и время от времени крича свою лайку.
      Увы, собака так и не отозвалась. После некоторого раздумья охотник остановился на трёх вариантах решения этой загадки: или лайка в темноте отошла в сторону и сорвалась со скалы в пропасть, или её похитил злой дух тайги Харги, либо просто у ней началась течка, и старая блудница убежала в тайгу, почувствовав запах одинокого волка. Такое с ней не раз уже бывало, по крайней мере три сына Найки, бегавшие по стойбищу, отличались от волков только загнутыми наподобии баранки хвостами.
      Исчезновение собаки огорчило Астахова. Надо было идти дальше, искать Золотова, а тут такая незадача. После короткого раздумья Семён решил остаться пока на месте. Спустившись к реке как раз за теми же самыми порогами охотник привязал к найденой палке солидный кусок лески и долго колдовал с крючком, обвязав нитками пару небольших перышек кедровки вместе с клочком собственных волос.
      Место для рыбалки он увидел издалека. На небольшой отмели в полукилометре от порогов громоздился грандиозный залом. Семён знал что хариус очень любит стоять именно в подобных местах. Среди жуткого переплетения выброшеных на отмель и побелевших от времени, словно обглоданных водой, сотен обтёсаных до состояния брёвен деревьев, Астахов с удивлением увидел и несколько брёвен своего плота. Это заставило его внимательно присмотреться к созданной рекой "баррикаде". К его радости среди среди небольших веток, кусков коры и прочег мусора не далеко от берега на волнах качался его небольшой армейский котелок, тот что чаще всего он использовал для чая. Герметичная крышка не дала ему заполниться водой, а растопыренные ветви смытой где то в верховьях лиственницы не позволили ему уплыть к ледовитому океану. Довольный Семён осторожно пробрался как можно ближе и, подцепив котелок за dsfjs длинной палкой, выловил его из воды. Даже столь небольшой подарок реки он воспринял с большой радостью.
      Не обнаружив среди плавающего мусора ничего более пригодного для его существования, Астахов выбрался на берег и забросил тут же, рядом, свою нехитрую снасть. Искусственная мушка работала более чем удачно. Выловив за двадцать минут восемь хариусов Семён с трудом остановился в разгоревшемс рыбацком азарте, и тут же рядом с заломом развёл костёр. Поджарив на прутьях рыбу Семён половину сьел, а остальное уложил в котелок, не забыв и оставшиеся после завтрака головы - для Найки. Так что к поискам собаки охотник приступил бодром состоянии и с полным желудком. Найки он так и не нашёл, зато наткнулся на своих давних знакомых. Астахов беспечно прыгал с камня на камень, оглядыва окрестности и время от времени крича лайку по имени. Неожиданно он услышал голоса, и еле успел укрыться за большой камень. Они разошлись в каких-то десяти метрах, Семён даже слышал тяжёлое, с присвистом дыхание Паши и хруст камней под коваными подошвами армейских сапог. После этого он пошёл всле за Золотовым и его компанией.
      "Всего трое"? - удивился Семён издалека рассматривая своих бывших компаньонов. - "Одного они скинули со скалы, кажеться это был Василий. Но куда девался доктор? Странно".
      Когда вся троица не очень удачно спустилась вниз и начала накачивать лодку, Астахов тронулся в путь вдоль берега, размышляя о том, что же ему теперь делать? Его бывшие друзья обладали теперь громадным преимуществом лодкой. Эти пороги они не пройдут, на них не поможет даже сверхпрочный кевлар, но что ждёт их дальше? Плот без топора он сделать не сможет, пару часов свободного плаванья и они оторвуться от него уже навсегда.
      Всего пятьдесят метров разделяло Астахова и Золотова со свитой в месте перетаскивания лодки. Сёмен слышал отчаянную ругань полковника, и то как в ответ огрызался финасист. Стараясь сохранить интервал охотник следовал за ними. Место где он жарил хариусов Золотова не устроило, и слава богу . Хотя поднявшася вода и постаралась замыть угли его костра, но следы его они еще могли обнаружить.
      - Что-то не нравится мне вон тот пейзаж, - сказал Золотов, показывая рукой вперёд,- опять там что-то пенится, не иначе как пороги. Сходи, Степаныч, посмотри.
      - Опять ноги ломать по этим камням. Нашли мальчика на побегушках, пробурчал полковник.
      - Нет, ты видишь у Павла нога болит? Сходи, не жлобься.
      С ворчанием, но артиллерист всётаки ушёл. Вернулся он через час, Золотов за это время успел вздремнуть на солнцепёке, прикрыв лицо сврим армейским кепи, а Паша сушил куртки, расстелив их на горячих камнях. Поставив ружьё и вытерев со лба пот Степаныч устало присел на камень и, посмотрев на солнце сказал:
      - Жарко. Хоть купайся. То морозит, то печёт. Чёрт знает что за погода.
      - Про погоду мы и так без тебя всё знаем. Что разведал- то? - спросил с зевотой Золотов, натягивая фуражку на голову.
      - Впереди пороги, это точно. А вот дальше какая то река, больше нашей.
      - Да ты что? - оживился финансист, подскакивая со своей упругой лежанки. - Куда течёт?
      Степаныч задумался, потом рубанул ладонью куда то в qrnpnms.
      - На Запад.
      - Ну что ж, пошли. Бог даст всётаки выйдем к людям.
      Лодку они сначало несли втроём, но Паша очень явно хромал и выбивался из ритма.
      - Степаныч, возьмись за лодку с боку. Паш, ты, главное, сам иди.
      Но даже и налегке великан отставал, Золотов с беспокойством отметил, что с хромота его явно усилилась, на лице шофера выступил нездоровый пот.
      "Этого нам только ещё не хватало"! - с тревогой подумал финансист, привыкший что его могучая "нянька", как обозвал Пашу в своё время Астахов, всегда в силе и готов защитить Золотова от кого угодно.
      До места слияния двух рек они шли добрых два часа. Кроме Паши дело осложняла громоздка лодка, выпустить из которой воздух они так и не захотели. Пробираться по камням и скалам с такой неудобной ношей было совсем не просто, Золотов и Степаныч устали, да и поругались за это время не раз и не два.
      Всё так же не упускающий их из виду Астахов удивлялся странной метаморфозой проишедшей с былыми друзьями. Золотов уже откровенно огрызался матом на недовольное ворчание своего телохранителя. Наконец полковник бросил свой край лодки и осмотревшись по сторонам сказал: - Здесь можно сесть в лодку плыть. Дальше порогов не будет. Смотри какая гора! Прямо таки голова орла.
      Золотов, больше занятый состоянием окончательно отставшего Паши, коротко глянул в сторону куда показывал Степаныч и нехотя буркнул: Похоже.
      Астахов в это время так же посмотрел вперёд и обомлел. Далеко впереди, на горизонте виднелся сточеный временем пик, как говорили геологи: "голец", со странным выступом, действительно напоминающим голову орла с плоским клювом. Он знал эти места. Именно в этих краях в своё время он проходил практику, по этой реке спускался вниз по течению на плоте со сломавшим ногу рабочим.
      "Два дня плаванья, даже меньше, и они выйдут к людям. Рано, ещё рано! Надо их остановить. Но как?"
      Пока Золотов и его люди отдыхали, геолог напряжённо думал о том как бы их остановить. Надо было лишить их лодки. Но как? Прострелить борта? Она конечно, из кевлара, но это всё таки не бронежилет, и вряд ли устоит против ружейной пули. Но у лодки было четыре независимых отсека, значит надо было потратит столько же патронов. Но дадут ли ему такую возможность полковник с его ружьём, и Паша с болтающимся на груди "Узи"? Семён осмотрелся по сторонам прикидывая что получится, если он откороет стрельбу. Каменистый, открытый пейзаж не очень обрадовал его.
      Тем временем отдохнувший Золотов и полковник, подойдя к невысокому, метров пять обрыву, советовались как им лучше спуститься вниз и главное спустить лодку.
      - Ну мы то здесь слезем, а что с ней сделать? Так сбросить? - спросил Степаныч.
      - Ага, придумаешь тоже. Я скорее тебя сброшу, чем лодку. Вдруг напореться на камень и лопнет.
      Золотов осмотрел обозреваемый с этой точки берег и недовольно поморщился. Ничего лучшего для спуска к реке природа здесь не создала.
      - Надо было всётаки её сдуть, - высказался финансист. Он посмотрел на Пашу, но тот сидя на камнях был занят только своей распухаюшей ногой.
      - Слушай, давай сейчас леер отвяжем, привяжем наши ремни, - полковник мотнул головой в сторону самодельной стяжной упряжи, - и осторожненько опустим её к реке.
      Золотов прикинул высоту обрыва и довольно кивнул головой.
      - Ну вот, Степаныч, можешь же что нибудь и дельное придумать, тебя только отматерить надо хорошо, а дальше соображаловка сама заработает.
      - Иди ты! - отмахнулся тот.
      В это время Астахов, обойдя своих попутчиков по дуге, карабкался вверх по склону скалы нависающей над местом, выбранным Золотовым для спуска. Когда уже на вершине он осторожно выглянул вниз, полковник и финасист начал претворять свою идею в жизнь. Отрезав леерную веревку и нарастив её ремнями оба они начали осторожно спускать "Зодиак" вниз, на небольшой пятачёк наносного галечника. Лодка уже перевесилась вниз, когда Астахов понял что ему делать.
      Вскинул карабин он тщательно прицелился и выстрелил. В тонкую верёвку было попасть трудно, но массивный карабин, прицепленный к одной из проушин лодки, разлетелся вдребезги. Получившая свободу лодка ахнула с четырёх метров, и, подпрыгнув как мячик почти на такую же высоту, развернулась в полёте и плашмя, всем днищем упала в реку, вызвав грандиозный взрыв брызг.
      Полюбоваться этой картиной до конца Семён не успел. Снизу тут же прогремела длинная очередь, и тонкий посвист пуль заставил охотника прижаться лицом к жесткому камню. Вверх, по вершине скалы стрелял Паша. Золотов же и полковник, по инерции отлетевшие назад и упавшие на землю, повели себя по разному.
      Полковник вскочив на ноги первым делом пару раз выстрелил туда же, куда садил свои пули Паша, хотя и ни кого там не видел, а затем замер, с поднятым вверх ружьём и по волчьи оскалив зубы. Золотов же не обращая внимания на пальб бросился к обрыву и долго стоял там, наблюдая за ровным и величественным плаваньем своей лодки. А та не очень быстро, но неумолимо отдалялась от берега, плавно разворачиваясь под воздействием течения, и словно бы радуясь выпавшей на её долю свободе. Золотов обернулся лишь когда лодка скрылась за поворотом. На глазах у него стояли слёзы.
      35. Пешкодралом.
      - Пашь, я обойду эту горку с тылу, прикрой! - крикнул полковник и начал пробираться вдоль подножья скалы, с опаской поглядывая наверх. Вернулся он довольно скоро, на немой вопрос хозяина с досадой ответил: Ушёл, собака! С той стороны склон более пологий, издалека я только его и видел. Рукой ещё помохал мне, скотина!
      - Что там, впереди? - ровным, без эмоций голосом спросил Золотов.
      - Да всё тоже самое: сопки, скалы, тайга. Когда же она кончиться?
      - Что ж, прийдёться идти пешком, - всё так же тихо, без эмоций сказал Золотов. Полковнику этот тон очень не понравился. Финансист словно что-то решил, но ни ему, ни Паше не сказал. И вообще в последнее время миллионер стал каким то другим, что- то в нём изменилось, и Степаныч не мог понять что. Но рассуждать было некогда, и они не спеша двинулись вперёд, на G`o`d.
      Быстро они идти не могли, даже если бы и захотели. Паша еле шёл, морщась от боли. Пришлось спуститься вниз, в тайгу, там где ландшафт был более удобен для движения. На первом же привале Паша своими могучими руками выломал из подлеска большую рогатину, приспособив её как костыль. Идти ему от этого может и стало легше, но на скорости продвижения ни чуть не сказалось. С костылём в таёжных дебрях сильно не разбежаться. К вечеру выдохлись все, и более всех, конечно, Паша.
      Когда выйдя на небольшую полянку у ручья Золотов скомандовал привал, тот просто рухнул на землю без сил. Финансист же огляделся и кивнув головой сказал: - Пожалуй здесь и заночуем. Темнеет уже.
      Вдвоём с полковником они наломали еловых лап, соорудив не очень комфортабельное лежбище. Спать они завалились с разными чувствами, но вернее всего их выразил полковник.
      - Ползём как черепахи, да ещё и неизвестно куда. Может здесь до самого Урала ничего нету.
      - Помолчи, и без тебя тошно, - поморщился финансист. - Меня больше всего сейчас интересует где наш друг Семён, что замышляет? Как он вообще нас нашёл? Я то думал что мы от него оторвались.
      Полковник хмыкнул.
      - Что удивляться. Он у себя дома, это мы у него в гостях. Вон какой плот отгрохал...
      Уже сказав эти слова Степаныч понял, что сболтнул лишнего, прикусил язык, но было поздно. Золотов рывком сел и обернувшись к лежавшему за массивной тушей Паши полковнику спросил: - Какой ещё плот? Где ты его видел? Ну, давай,
      колись полкаш, раз уж сболтнул!
      Нехотя Степаныч начал рассказывать, проклиная собственную болтливость.
      - Ну, те выстрелы, когда я Василия,... того... Это я по нему стрелял, по Семёну. Только я Ваську со скалы столкнул, голову поднимаю, а тут и этот на плоту нарисовался. Да плот такой ладный, метра два шириной, длинный, с веслом впереди. Я, естественно, за ружьё, начал стрелять, а он как заворожённый,
      не берут его пули, и всё!..
      - Ага, отскакивают как от брони, - ехидно заметил Золотов. - Короче ты и Семёна не грохнул, и промолчал про это потом. Расстрелять тебя мало, подполковник. Толку от тебя как от кастрированного козла: и не трахает, и молока не даёт. Одн только вонь.
      Степаныч в этот раз промолчал, да и Золотов повернулся набок, но немного спустя всётаки высказался ещё раз: - Хоть бы сказал про то, что охотник обьявился, мы бы наготове были ...
      Тут его неожиданно прервал Паша. Всё это время тот словно дремал, а сейчас рывком сел, и как-то странно начал вертеть головой по сторонам.
      - Ты чего это, Пашь? - удивленно спросил Золотов, машинально убивая очередного комара. Тот по своему обычаю замычал, и начал как-то странно жестикулировать. Понять в ночной темноте что хочет немой было совсем непросто. Степаныч рассмотрел лишь, что шофёр показывает на свой нос.
      - Нос? - спросил он. - Что нос?
      Паша радостно закивал головой, и изобразил ещё несколько странных движений. Ему пришлось повторить их раз десять, пока Gnknrnb понял в чём дело.
      - Что, спички,.. нет, огонь? А! Дым?
      Лишь теперь Золотов и полковник поняли в чём дело. Но сколько они не принюхивались, ничего похожего не учуяли.
      - Егорыч, ты что чуешь?
      - Нет.
      - И я нет. Паш, может тебе кажется?
      Но гигант отчаянно замотал головой и даже замычал, тыча пальцем себе в нос, а затем куда то в темноту.
      - Вообще то он может учуять запах дыма, - согласился Золотов, только что это за дым? Деревень здесь нет, значит это Семён сейчас кайфует около костерка.
      - Жрёт поди что нибудь, - заметил Степаныч, машинально поглаживая себя по впалому животу. - Сколько мы уже, три дня ничего не жрали?
      - Четыре, - поправил его финансист, и вспомнив последнего приготовленного Василием тайменя, невольно сглотнул слюну.
      - У тебя как, сосёт в животе? - спросил полковник. Золотов лишь хохотнул.
      - Скажешь тоже, сосёт! Грызёт уже во всю. Во сне сегодня в "Праге" обедал. Чего только на столе не было: икра, балыки, котлеты по киевски, жереный фазан... Проснулся, ничего нет, и только полный рот слюны...
      Его рассказ снова прервал всё так же сидевший в позе Будды Павел. Присмотревшись к его жестикуляции Золотов понял, что хотел сказать гигант.
      - Хочешь пойти на запах и убить Семёна? Как ты его в темноте найдешь? Спи, ладно тебе!
      Золотов снова повернулся на бок, плотнее натянул себе на голову вместо одеяла куртку и вскоре уснул. Паша же долго ещё сидел вертя во все стороны головой, но ветра почти не было, легкое перемещение воздуха приносило запах дыма непонятн откуда, и совсем измучившись он со вздохом завалился спать.
      В то утро Золотов встал нехотя, с трудом. Многодневный вынужденный пост давал о себе знать. Наваливалась апатия, он чувствовал свой желудок, маленький, сморщеный, какой то холодный. Ночью опять приснился громадный праздничный стол, на этот раз где-то на природе, "аля - Фуршет " с шашлыками и красным, грузинским вином. Странно, хотя раут проходил в цветущем, весенним саду, но все присутстсвовавшие на нём были одеты по вечернему: кавалеры в смокингах, дамы декольтированных платьях с нас тоящими бриллиантами. Среди множества народа без конца подходивших к столу Золотов очень явно видел Василия, живого, полного, весёлого, в громадном белоснежном колпаке и переднике. Он разносил дымящиеся шашлыки, но сколько не обращался к нему Золотов, сидевший в главе стола перед пустой, белоснежной скатертью, как ни протягивал руки, но личный шеф повар игноировал своего хозяина, лишь бормотал: "Счас, ещё немного подождите, вам не готово", а сам уходил куда то вдаль, лишь мелькал в толпе ег белый колпак. Финансист присмотрелся, и увидел среди фраков и смокингов на другом конце стола странную троицу в камуфляже: Игоря, Андрея, и почему то Пашу. Имено им и прислуживал сейчас Василий, выставляя на стол перед друзьями одно блюдо за другим. Золотова поразило то, что лица обоих утопленников был неприятно зеленоватого цвета, а к щекам доктора ещё и присох речной песок. Андрей поднял голову и, не переставая жевать, с ухмылкой глянул на бывшего хозяина сквозь треснувшие очки qmsk{lh рыбьими глазами. Зелёная рука его протянулась вперёд, через весь стол, и финансист увидел перед самым своим носо апетитно зажареную куринную ножку. Светлокоричневая кожица ещё дымилась, с желтоватой косточки на стол капал жир...
      Именно на этом самом месте Золотов и проснулся. Странное смешение апетитной пищи и жутких лиц покойников настроили его на дурной лад. Погода же подпортила настроение финансиста ещё больше. Словно дождавшись его пробуждения закапал мелкий, противный дождик.
      - Ну вот, только этого ещё не хватало, - пробормотал Золотов, с досадой разглядывая низкие, серые облака. От вчерашней жары не осталось и следа, в тайге всё примолкло: птицы, шум деревьев, даже комары жужали как-то вяло, количество их явно поубавилось, только самые голодные ещё пытались атаковать незванных гостей тайги.