Некоторым создать семью не удается. Но их меньшинство, тех, кого безвозвратно затянула, захлестнула вечно хмельная, разгульная жизнь. Некоторым особам такая жизнь нравилась, и не хотелось в ней что-то менять. Зачем, когда вино и водка текут рекой, а охочие до секса мужики, проходят через постель бесконечной чередой, одаривая любовью и денежными подношениями.
      И как-то незаметно, что с годами, мужчины в их жизни становятся другими. На смену дорогим костюмам и французскому парфюму, приходит продукция какой-нибудь Ивановской швейной фабрики, пропитанная дешевым тройным одеколоном. На смену толстым пачкам денежных купюр всех цветов и достоинств, приходят одинокие десятки и трояки. На смену коньяку, - дешевый портвейн и самогон.
      С десяток лет разгульной жизни и молодая по паспорту особа, становится пародией на женщину. Не имея за плечами и 30 лет, превращается в жуткую развалину, выглядящую старше, как минимум вдвое. Осталась в прошлом уютная, любовно обставленная квартирка, купленная в ту пору, когда ради ее любви, мужики раскрывали перед ней глубины своих кошельков. Тогда она была нужна всем, ее красота была востребована.
      Сейчас все иначе. Ее квартирка, некогда уютное гнездышко, превратившаяся в последние годы в грязный и вонючий притон, давно продана. Вырученные за ее продажу деньги пропиты в компании таких же, как и она, опустившихся личностей. Теперь в ее бывшей квартире живут другие люди. Все реже и реже приходит она на память, вытесненная из разума темными и давящими стенами подвалов, ставшими ей родным домом.
      И вот она уже никому не нужна. Грязная, оборванная, вонючая. И даже приятели из кампании бомжей, начинают воротить от нее нос. Приходится промышлять исключительно на вокзалах, где удавалось изредка найти клиента, который имел ее за стакан самогона и нехитрую закуску. Но даже этому она была несказанно рада. Она бы и жила на вокзале, если бы не вездесущие менты. Они постоянно прогоняли грязную побирушку и дешевую вокзальную шлюшку из облюбованного ею, общественного места. Награждая пинками и ударами резиновых дубинок, оставляющих багрово-синюшные рубцы на худом, изможденном теле.
      Как побитая собака, воровато оглядываясь по сторонам, она пробиралась обратно, на вокзал. Там было тепло, светло и людно. Там можно поклянчить у сердобольных граждан мелочь, которой хватит на приобретение очередной бутылки горячительного пойла, вклад в общую копилку собирающейся по ночам в подвале, специфической компании. На вокзале можно подобрать недоеденный чебурек или булку, глотнуть пивка из недопитой бутылки, всегда быть пьяной и сытой. Здесь же можно подцепить перепившего по случаю, или без оного, работягу, забредшего на вокзал, в поисках определенного рода развлечений.
      Она предоставит клиенту обширный выбор сексуальных услуг, по части которых она отменный специалист. И обойдется удовольствие работяге совсем недорого, ровно столько, сколько имеется наличности в карманах. Постоянная борьба за выживание в мире, живущем по своим, волчьим законам, превратили ее из проститутки, зарабатывающей на жизнь собственным телом, еще и в воровку. Тем более что ее тело потеряло былую привлекательность и все реже пользовалось спросом. А ведь нужно как-то жить. Нужны деньги на выпивку и на покупку бутылки вечером, чтобы переночевать в знакомом подвале. Без бутылки, пропуска в подземный мир бомжей, в подвал ее не пустят, а ночевать на улице зимой, нет никакой возможности.
      Очередной, получивший удовлетворение работяга, еле держась на ногах, почти ничего не соображая, убирался прочь, унося в карманах ветер. Денежные знаки из его карманов, перекочевывали в укромное место на теле вокзальной шлюхи. А чтобы очухавшийся случайный любовник не устроил разборок, обнаружив пропажу, она благоразумно убиралась прочь. Унося добычу, которой хватало при удачном раскладе на несколько дней.
      Работяге на роду написано добраться домой налегке и ей просто повезло, что она первая, кто встретил клиента. Его все равно встретит кто-нибудь другой, не менее охочий до денег, нежели она. От нее он получил немного любви, а от других охотников до чужих денег, получит другое. Встретившиеся на пути работяги гопники, ограбят его до нитки, разденут до трусов и запинают до равномерного, синюшно-багрового цвета. Устав пинать и колотить дубьем, и всем, что подвернется под руку, оставляют лежать на земле, или на пыльном асфальте, плавающее в лужи крови, тело. Они уходили, унося добычу, оставляя человека умирать медленной и мучительной смертью от побоев.
      И ему еще повезет, если кто-нибудь из случайных прохожих, обратит внимание на распростертое в кровавой луже, тело. И не пройдет мимо, бросив в его сторону безучастный взгляд. Конечно, прохожий не кинется сломя голову, оказывать помощь окровавленному человеку, но, по крайней мере, позвонит с ближайшего телефона и сообщит о несчастье тем, кто по долгу службы обязан оказывать помощь, таким бедолагам.
      Быть может человек даже постоит где-нибудь в сторонке, понаблюдает за тем, как прибудут на место, вызванные им службы. Как люди в белых халатах, погрузят безжизненное тело на носилки, а затем поместят внутрь машины, оказав первую помощь пострадавшему, чей праздник жизни закончился столь плачевно. Понаблюдает за тем, как, включив сирену, машина скорой помощи сорвется с места и умчится прочь, пугая ревом редких прохожих и разгоняя в стороны, слоняющуюся по подворотням хвостатую и блохастую, собачью братию.
      Затем его внимание переключится на людей в мышиного цвета форме, продолжающих бестолково суетиться возле кровавой лужи, фотографируя окровавленные обрезки металлических труб и дубье, брошенное неподалеку. О чем-то посовещавшись, они загружаются в «уазик» канареечного цвета и покидают место преступления, оставляя зевак взявшихся невесть откуда, судачить о случившемся.
      Спустя несколько минут, зеваки разбредались по домам, спеша разнести горячую новость по друзьям и знакомым. Что-то придумывалось, что-то приукрашивалось, и уже к вечеру по местечку гуляла леденящая кровь история о горах трупов, устлавших столичные улицы, и о реках крови, текущих по ним, что собственными глазами видел заслуживающий доверия приятель приятеля, или подруга подруги.
      Но вернемся к подвыпившему работяге. Была и третья категория людей, охочих до денег пролетария. Принадлежали они ни к касте дешевых уличных шалав, торгующих телом, и ни к когорте гопников, избивающих встреченные в подворотне тела до бессознательного состояния. Эти люди облачены в форму мышиного цвета и разъезжали на служебных машинах. Их обязанностью было защищать людей от разного рода преступных посягательств на жизнь, и имущество. В том числе и изрядно подвыпивших граждан.
      И они охраняли добро подвыпивших пролетариев от уличных бандитов, от карманных воришек и дешевых уличных шлюх, что были также не прочь облегчить карманы загулявшему работяге. Они разъезжали по городу, по злачным местам, выискивая потенциальных клиентов, нуждающихся в охране. Серый воронок с зарешеченным оконцем, и надписью на борту «медвытрезвитель», с утра и до ночи прочесывал улицы, в поисках клиентов. Главное, чтобы человек был на ногах и с карманами, не почищенными разного рода жульем, столь охочим до чужого добра.
      Ежели подвыпивший гражданин встречался на пути, доблестные стражи правопорядка, усаживали под белы руки нередко сопротивляющееся тело в зарешеченный домик на колесах. И уже там, в его глубине, укрытые от посторонних глаз, давали волю чувствам, активно реагируя на сопротивление запримеченного ими гражданина. В ход шли кулаки, тяжелые форменные ботинки и резиновые дубинки, коими были оснащены стражи законности и правопорядка.
      В течение нескольких минут в воздухе слышен лишь свист взлетающего и опускающегося дубья, глухие звуки ударов, отчаянные вопли и стоны, подвергнутого экзекуции человека. Двух минут хватало, чтобы очередной возмущенный задержанием субъект, превратился в покорную, дрожащую от боли страха, скотину. А чтобы окончательно сломать и унизить его, по дороге к месту назначения люди в милицейской форме, еще не раз прикладываются к задержанному дубьем, кулаками и ногами. Отводя душу за все неприятности, что случились, или только собираются случиться в их жизни.
      К приезду в вытрезвитель карманы граждан, попавших в поле зрения стражей правопорядка, безнадежно пусты. Их содержимое, легко и непринужденно перекочевывало в карманы людей, облаченных форму. Вместе с денежными знаками, туда же перекочевывали и золотые изделия субъектов, задержанных за злоупотребление спиртным. А также часы, зажигалки и прочие мелочи, могущие представлять интерес. Нередко добычей становились и золотые зубы, которые легко оказывались на грязном и заплеванном полу, при умелом приложении по физиономии алкоголика, форменного ботинка.
      Добытое добро перекочевывало к доблестным стражам правопорядка. По приезду к месту назначения, карманы клиентов сего государственного учреждения, были безнадежно пусты. На месте составлялась опись изъятого, человек расписывался в ней, раздевался и отправлялся в камеру для отсыпки, чтобы по прошествии нескольких часов, выйти на волю, без денег и ценностей. Согласно составленной описи, ему выдавались ключи и кое-какая мелочевка, которой не хватит и на пиво, а также штрафная квитанция за посещение вытрезвителя и устное приглашение заходить к ним еще.
      И даже зная, куда исчезли деньги и ценности, невозможно что-то доказать, так же, как и происхождение синяков и ссадин на теле. Все списывалось на пьяную драку, где он получил синяки, и лишился ценностей. И лучше поверить в официальную версию случившегося, даже человек помнит, что избивали его и грабили, люди в милицейской форме. Спорить и пытаться что-то доказать, себе дороже. Затаившие злобу менты, найдут сотню способов, чтобы заставить человека заткнуться. Вплоть до того, что могут упрятать в тюрьму, или в дурильник, за злобную и преднамеренную клевету в адрес сотрудников правоохранительных органов.

      Настя, после некоторого размышления нашла, разумный выход из сложившейся ситуации. Она решила не ждать больше милостей от мужчин, просиживая вечера в ожидании звонка с предложением развлечься. Слишком долгим стало ожидание, и слишком маленькой отдача. Мужики больше не водили ее всю ночь по ресторанам и кабакам, соря деньгами. Ночные развлечения ограничивались походами по второсортным кабакам, дешевой водкой и нехитрой закуской, традиционным набором сексуальных услуг, без изысков. Смятый четвертак, в лучшем случае полтинник, остающийся после визита очередного клиента. Такая жизнь ее не устраивала, так как едва-едва позволяла сводить концы с концами, ведя привычный образ жизни. Ни о каких накоплениях на будущее, не стоило и мечтать. И чем дальше, тем отчаяннее и безнадежнее все становилось.
      Она решила не ждать милостей от мужчин из привычного окружения, что кому-то захочется развлечься. Слишком долгим стало ожидание и слишком мала отдача. Она решила действовать, тем более что знала куда идти и что делать.
      Еще в то время, когда она пользовалась бешеным успехом у преуспевающих мужчин, передвигаясь по Москве исключительно на дорогих авто, обратила внимание на своих, чуточку менее удачливых коллег по ремеслу. Они оккупировали одну из центральных московских улиц, куда в поисках сладкого, как мухи на мед слетались мужики, имевшие в бумажнике лишнюю наличность, и неудержимое желание между ног. Настя догадывалась, что немало среди них тех, что знавали лучшие времена, но вышли в тираж, и стали невостребованны в высшем обществе. И по этой причине оказались здесь, на панели, на более низкой ступени блядской иерархии.
      Раньше, проезжая мимо в шикарном авто, с презрительно улыбкой разглядывая выстроившихся вдоль дороги красавиц в мини-юбках, она не задумывалась о том, что когда-нибудь судьба приведет и ее сюда. И это время пришло. Настя, вчерашняя любимая секс-игрушка московских денежных мешков, оказалась на вторых ролях, вынужденная экономить на всем, хотя еще недавно и помыслить не могла такого.
      Заняла и Настя место у дорожной бровки. Распахнула полы дорогой шубки, задрала повыше и без того коротенькую юбку, выставила вперед все еще чертовски соблазнительную ножку в черном ажурном чулке. И клиент не заставил себя долго ждать. И хотя машина была не «Волга», и пахло от клиента дешевым одеколоном, а не изысканным французским парфюмом, но у него имелись деньги, и он готов был заплатить за любовь.
      За первым клиентом последовал второй, затем еще и еще. И закружилась Настя в привычном хороводе мужских лиц. Постель, в уютном однокомнатном гнездышке, более не пустовала, каждую ночь ее согревал очередной клиент, охочий до сладостных утех. Финансовые дела пошли на поправку. Денежных знаков стало ничуть не меньше, чем в ее лучшие времена. И хотя больше не было в ее ночной жизни дорогих ресторанов и казино, но зато хватало секса.
      Теперь она понимала девиц, заполонивших Тверскую улицу, которых раньше презирала, в армию которых вступила совсем недавно. Не такие уж они неудачницы. Денежки, текущие им в руки, были вполне приличные. За несколько лет работы, реально сколотить приличное состояние, чтобы стать на ноги и начать новую жизнь. С их внешними данными и опытом в постельных делах, найти спутника жизни, не составляло особого труда. В силу своей профессии все они стали отличными актрисами, которым ничего не стоило сыграть роль перед каким-нибудь простаком инженером, попавшемся в умело расставленные любовные сети, эдакой недотроги, девочки-целочки.
      Захомутав мужика, с квартирой, с постоянным стабильным заработком, остепениться, став примерной матерью, хранительницей домашнего очага. И лишь иногда, чтобы заработать на мелкие расходы, о которых не должен знать муж, выйдет такая дамочка по старой привычке на панель, срубить деньжат по легкому и вернуться в семейную жизнь.
      Такой путь выбрала и Настя, начав с легкостью воплощать его в жизнь. Стопка разноцветных купюр, в заветном тайнике, пришедшем на смену обычной тумбочке, неуклонно росла. Появился и запланированный воздыхатель, научный сотрудник одного из столичных институтов, гораздо старше ее, но материально обеспеченный, с квартирой и машиной.
      Основным его достоинством было то, что он влюбился без ума, не замечая странностей в ее поведении. Главное для него заключалось в том, что такая красавица остановила на нем, невзрачном мужичонке, благосклонный взгляд. Он с нетерпением считал часы, ожидая тех вечеров, когда прилетит на свидание его возлюбленная, такая робкая и невинная. Об интимных отношениях и речи быть не могло. Он даже не заткался об этом, чтобы не обидеть, не оскорбить это нежное создание. Он лишь любовался ею, дарил цветы, водил в театр, кино и на концерты.
      Спустя пол года с момента знакомства, он решился на отчаянный шаг, которого боялся и оттягивал все эти месяцы, из-за опасения нарваться на отказ. Но однажды он все-таки предложил любимой руку и сердце, и в придачу материальные блага, коими владел. И невозможно описать словами его счастья, когда в ответ на робкое предложение, Настя ответила «Да».
      Он был на седьмом небе от счастья, и все закрутилось, завертелось в немыслимом темпе. Они подали заявление в ЗАГС и за время, отведенное им до регистрации, развили бурную деятельность. Вернее не они, а он. Ведь столько нужно сделать, столько нужно купить, о стольком нужно договориться. Один список приглашенных на столь знаменательное событие, чего стоил. Как выбрать из многочисленной массы родственников, знакомых и сослуживцев тех, кто будет допущен на свадьбу. И беготня по магазинам, выбор костюма, колец и прочего, без чего на свадьбе никак не обойтись. Будущий супруг взял на работе отпуск, чтобы целиком посвятит себя предпраздничной суете, не отвлекаясь на институтские дела.
      Настя не принимала участия в хлопотах и беготне наравне с будущим супругом. Ее участие в подготовке к будущей церемонии сводилось к тому, что она заполнила в ЗАГСе необходимые при подачи заявления, бумаги. Даже выбрать свадебное платье, ей было недосуг, нарядом она собиралась заняться в последний момент.
      Она жила прежней, суматошной жизнью, еще более взвинтив темп, словно стремясь нагуляться на будущее, когда станет примерной женой и матерью, и уже не сможет жить так, как ей того хочется. Конечно, она и потом будет погуливать, и наставлять рога законному супругу, но осторожно, с оглядкой, во избежание огласки.
      Если она когда-нибудь попадется на измене и уязвленный в самое сердце ее неверностью муж, решится на развод, чтобы не остаться ни с чем, она предприняла определенные меры. Она уже давно перестала быть наивной девчонкой, что приехала в столицу из сельской глуши, купившись на обещание райской жизни, обмануть которую, мог любой.
      Все сбережения, заработанные за последний год ударного стояния на Тверской, она поместила на банковский счет, срочный вклад под хорошие проценты. Туда же собиралась откладывать и деньги за сдачу внаем однокомнатной квартиры, которую за приличную плату сдала супружеской паре, с Украины. Своему ненаглядному она сообщила, что теперь в ее квартире проживают родственники с деревни. На тот случай, если благоверный поимеет какие-нибудь денежные мысли об ее квартире.
      Оставшись без жилья, она на время перебралась в гостиницу, которую покинула несколько лет назад, выйдя в высший свет. Из гостиницы трудней отследить ее передвижения. Люди в гостинице по большей части временные, не задерживающиеся там более чем на пару-тройку дней. За исключением двух девочек по вызову, живущих в гостинице постоянно и обслуживающих на месте охочих до любви, постояльцев.
      Администрация знала и об их существовании, и об источнике заработков, но предпочитала закрывать глаза на подобный вид трудовой деятельности. Тем более, когда за определенную степень слепоты, в карман ежедневно ложится некая сумма, являющаяся весомой прибавкой к жалованью. Довольны были и промышлявшие в гостинице проститутки. Есть крыша над головой, за клиентами не нужно бегать, и какая-никакая защита на случай непредвиденных обстоятельств.
      Хотя за последние несколько лет подобных обстоятельств здесь не случалось. Народ, проживающий в гостинице спокойный, командировочный. Самое большое, на что хватает преступных наклонностей клиентов, так это в обществе девицы легкого поведения, некогда приехавшей из какого-нибудь заштатного Урюпинска, наставить ветвистые рога законной супруге. Дюже охота мужикам разнообразить интимную жизнь, попробовать новые позы, и разновидности секса, на которые жена никогда не решится. Симпатичная гостиничная шлюшка за умеренную плату сделает все, удовлетворит самые изысканные эротические фантазии клиентов.
      Женщины существа двуличные и того, что жена не позволяет себе с мужем, корча из себя добродетельную супругу, тем с удовольствием занимается с любовником. Где-нибудь на стороне, или даже на супружеском ложе, пока муженек находится в отлучке по случаю очередной командировки. Любая жена, гуляющая от законного супруга, могла бы легко стать секс-инструктором своего благоверного. Но, с возвращением мужа из командировки, все меняется. Разбитная бабенка, готовая дать хоть куда, превращается в добродетельную супругу, признающую единственную позу в постели. Классическую, в которой занимались любовью поколения предков, и которой она посвятила себя, не желая проводить экспериментов в интимном плане.
      Поселившись в гостинице, Настя пустилась во все тяжкие, стремясь нагуляться до одури за последние недели, оставшиеся до назначенной даты свадьбы и окончания, или серьезного ущемления ее вольной жизни. Она даже перестала сортировать клиентов, садясь в машину к одним, и отвергая посулы других. Хотя благодаря осторожности и фильтрации, охочих до любви клиентов, ей удавалось избегать неприятностей, являющихся негативной стороной древнейшей профессии.
      Нередко девчонок, торгующих телом на Тверской, разные отморозки оставляли без денег. Пользовались услугами всю ночь, удовлетворяя подчас самые изощренные фантазии, а утром выставляли за дверь, не заплатив. Но это самая легкая из неприятностей для девчонок, занимающихся прибыльным, но опасным ремеслом. Часто девчонок не просто использовали бесплатно, но и грабили, забирая заработанное ранее. Если возмущенная девица, ставшая жертвой откровенного грабежа, начинала выступать, то тут же, на месте, получала увесистую порцию тумаков.
      Били сильно и жестоко. Девчонка, хоть раз в жизни прошедшая через подобное избиение, больше никогда не пыталась возмущаться, в очередной раз, попав в переплет. Молча отдавала деньги, попав в руки бандитам. Здоровье дороже денег. Оставшись в целости и относительной сохранности, девица завсегда сумеет наверстать упущенное с менее опасными в криминальном плане, клиентами. Тем, кто возмущался, доставалось столько синяков и шишек, что отлеживаться приходилось неделями. Да еще потом придется долго накладывать на себя тонны косметики, чтобы прикрыть следы избиения на лице, и на теле.
      Хорошо, если этим все и закончится. Грабящие и избивающие проституток под видом клиентов отморозки, могли, походя, полоснуть разок опасной бритвой по симпатичной мордашке, являющейся визитной карточкой прелестям, что скрываются под минимумом одежды. И даже если хозяйка подпорченной мордашки обладает изысканной фигурой, ей снять приличного клиента, практически невозможно. Гораздо сложнее, нежели нескладной и угловатой девице, но с не подпорченной отморозками, смазливой физиономией.
      Утомившись от бесконечного, и по большей части бессмысленного ожидания клиента, предпочитающего девиц пусть и не с такой стройной фигурой, но с лицом, не обезображенным шрамами, несчастной приходится отступить. Такой шлюшке остается либо существенно сбросить цену на свои услуги, либо покинуть престижное для проституток место, перебравшись куда-нибудь на рабочую окраину. Где и клиент победнее, и сексуальные потребности поскромнее, и денежное вознаграждение за труд не столь высокое, как на Тверской.
      Можно стоять до последнего, выставив на дорогу обнаженное бедро, с юбкой, задранной едва ли не до ушей. И смотреть, стиснув зубы, как тормозят привлеченные стройной, затянутой в ажурный чулок ножкой, автомобили. Как высовывается из машины плотоядно улыбающаяся рожа, в предвкушении удовольствия. Сладострастный взгляд поднимается все выше и выше, словно ощупывая каждый сантиметр роскошного тела. Переходит с обнаженной ножки на кофточку, выглядывающую из призывно распахнутой шубки и скользит выше, задержавшись на несколько секунд на аппетитно округлившихся выпуклостях грудей.