Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Стальная гвардия

ModernLib.Net / Биографии и мемуары / Ротмистров Павел / Стальная гвардия - Чтение (стр. 9)
Автор: Ротмистров Павел
Жанр: Биографии и мемуары

 

 


      Особое внимание уделялось подготовке механиков-водителей, от которых зависели успех маневра боевой машины и эффективность огня ее вооружения. При слабом водителе невозможно было полностью использовать машину в бою. От него требовалось большое умственное и физическое напряжение, чтобы, точно соблюдать боевой курс, не подставляя под вражеский огонь слабо защищенные броней борта, следить за давлением масла, подачей горючего, температурой воды, наблюдать за местностью, мастерски преодолевая естественные препятствия, докладывать командиру о появившихся целях и т. д.
      К подбору этой центральной фигуры в танковом экипаже я требовал относиться с особой тщательностью.
      В ходе полевых учений серьезные трудности возникли у нас с претворением на практике идеи массированного применения танков, особенно при первоначальном ударе по противнику. Они крылись в неудачной штатной организации танковых батальонов, роты которых отличались друг от друга разнотипностью боевых машин: одни были укомплектованы тяжелыми танками КВ, другие - средними Т-34, третьи легкими Т-70.
      Вероятно, составители штатов руководствовались благими намерениями, предоставляя в распоряжение комбата танки всех типов, чтобы он мог использовать их для решения различных тактических задач. Но на деле это приводило к тому, что при выдвижении танковых рот в исходные районы, особенно по бездорожью, разнотипные танки, продвигаясь с неодинаковой скоростью, выходили на рубеж атаки не одновременно. К тому же разнотипные танки имели и разные радиостанции, что крайне осложняло управление ими и организацию их взаимодействия.
      В дальнейшем эти трудности были преодолены, танковые батальоны стали комплектоваться однотипными боевыми машинами, отчего повысилась их мобильность, появились более благоприятные возможности для массированного применения танков в наступательных операциях и при нанесении контрударов танковым группировкам противника.
      * * *
      Летом 1942 года относительное затишье на советско-германском фронте сменилось ожесточенной борьбой за овладение стратегической инициативой. Особенно напряженно развернулась эта борьба на юго-западном направлении. Воспользовавшись неудачами наших войск в Крыму и особенно под Харьковом, немецко-фашистское командование предприняло широкие наступательные действия.
      Ставка Верховного Главнокомандования, испытывая недостаток в резервах, вынуждена была принять решение о переходе к обороне.
      Весьма тяжелая обстановка сложилась на Брянском фронте. 28 июня войска армейской группы генерал-полковника Вейхса (2-я полевая, 4-я танковая немецкие и 2-я венгерская армии из группы армий "Б"), поддержанные авиацией 4-го воздушного флота, прорвали оборону на стыке 13-й и 40-й армий этого фронта. Уже к исходу 2 июля ударная группировка противника продвинулась на восток до 80 километров и с выходом в район Острогожска создала угрозу прорыва к Дону и захвата Воронежа.
      Для отражения наступления немецко-фашистских войск на воронежском направлении Ставка Верховного Главнокомандования передала Брянскому фронту две общевойсковые армии, которые развертывались по правому берегу Дона на участке Задонск, Павловск. Одновременно в распоряжение фронта передавалась 5-я танковая армия в составе 2, 7 и 11-го танковых корпусов, одной стрелковой дивизии и отдельной танковой бригады.
      В связи с осложнением обстановки под Воронежем закончивший формирование 7-й танковый корпус в конце июня 1942 года распоряжением Ставки был поднят по тревоге, спешно погружен в эшелоны и направлен в район города Елец.
      Переброска по железной дороге была организована четко и закончилась в короткий срок. Войска корпуса благополучно выгрузились из эшелонов и сосредоточились в 20 - 25 километрах юго-западнее Ельца. В тот же день к месту выгрузки прибыл начальник Генерального штаба Красной Армии генерал-полковник А. М. Василевский. Ранее с ним мне встречаться не приходилось. Выше среднего роста, с приятным, типично русским лицом, он поздоровался со мной, информировал о сложившейся обстановке и лично поставил корпусу боевую задачу: немедленно двинуться в западном направлении и обеспечить развертывание 5-й танковой армии генерала А. И. Лизюкова, в состав которой передавался. При этом Александр Михайлович предупредил, что впереди наших войск нет и нам следует быть готовыми н встречному бою. Простившись, он уехал в штаб Брянского фронта, располагавшийся километрах в пятнадцати восточнее Ельца.
      После отъезда А. М. Василевского я вызвал командиров бригад и приказал им тотчас же готовиться к маршу. Тут же было решено выдвинуть вперед разведывательные группы на мотоциклах и командирскую разведку с рацией на бронемашине. Во главе разведки был поставлен опытный командир-разведчик В. П. Богачев.
      Во второй половине дня корпус начал движение двумя параллельными маршрутами. Я с замполитом Н. В. Шаталовым следовал в левой колонне. Когда солнце уже клонилось к закату, от В. П. Богачева поступило донесение, что в небольшом полуразрушенном селе и примыкающих к нему перелесках обнаружена крупная группировка танков и мотопехоты противника. Сообщалось, что дымят походные кухни, около них толпятся солдаты, слышатся бравурные песни, взрывы хохота. Это означало, что гитлеровцы остановились на ночлег. По опыту мы знали, что они обычно ночью отдыхают и активно действуют только с полным рассветом.
      Посоветовавшись с начальником штаба и командирами бригад, я принял решение дать корпусу отдых, накормить людей, дозаправить танки и произвести их техническое обслуживание, а на рассвете нанести противнику внезапный удар всеми силами.
      Июльская ночь коротка, и немцы еще спали, когда на них обрушил залп дивизион наших "катюш". Потом на высоких скоростях устремились вперед танки, стреляя с коротких остановок. В стане врага, видимо просмотревшего подход нашего корпуса, начался невообразимый переполох. В бинокль я видел, как гитлеровцы метались между разрывами снарядов, бросаясь к своим танкам и автомашинам, врассыпную разбегались от уже загоревшихся машин. Панику фашистов трудно описать. Мы уничтожили много их боевой техники, захватили в плен около 200 немецких солдат и офицеров. По тому времени это было не так уж мало. Из показаний пленных было установлено, что под удар наших танковых бригад попали части 11-й танковой дивизии 24-го немецкого танкового корпуса.
      Удачное боевое крещение окрылило наших танкистов, а противник, вероятно, почувствовал, что к нам на фронт прибыло сильное танковое соединение. Во всяком случае гитлеровцы на этом направлении наступательных действий уже не предпринимали.
      В ночь на 4 июля 5-я танковая армия под прикрытием 7-го танкового корпуса частью сил начала сосредоточение южнее Ельца. Я был вызван в штаб армии.
      Командующий армией генерал-майор танковых войск А. И. Лизюков был в довольно мрачном настроении. Из разговора с ним я узнал, чем он озабочен и расстроен. Оказалось, что вчера к нему приезжал А. М. Василевский с начальником штаба Брянского фронта генерал-майором М. И. Казаковым. После рекогносцировки армии была поставлена задача не позже 5-6 июля ударом всех сил западнее Дона перехватить коммуникации танковой группировки противника, прорвавшегося к Дону, и с достижением линии Землянск, Хохол оказать помощь войскам 40-й армии, выходившим из окружения через Горшечное, Старый Оскол на Воронеж.
      - Время, отведенное на подготовку к наступлению, кончается, а железнодорожные эшелоны с войсками второго и одиннадцатого танковых корпусов до сих пор не прибыли, - сетовал Лизюков, нервно одергивая сбившуюся под ремнем гимнастерку.
      Командующий армией ознакомил меня с задачами 7-го танкового корпуса и других корпусов в предстоящей операции. Я был немало удивлен: корпусам было приказано наступать не по направлениям их главных ударов, а как общевойсковым соединениям - с указанием полос наступления, разграничительных линий и мест расположения командных пунктов, перемещение которых разрешалось осуществлять только по распоряжению штаба армии.
      Это явно вело к нарушению принципа массированного применения танков, растягивало корпуса по фронту, осложняло организацию их взаимодействия.
      Мои попытки доказать, что такие задачи не свойственны подвижным соединениям, ни к чему не привели. Командарм сказал, что приказ на наступление разработан с участием представителя штаба фронта и обсуждению или изменению не подлежит.
      7-му танковому корпусу с приданной ему 19-й танковой бригадой было приказано к полудню 5 июля выйти в район Каменки и, не ожидая полного сосредоточения главных сил 5-й армии, с утра следующего дня нанести в своей полосе удар на Землянск, разгромить противостоящего противника и овладеть Землянском.
      Штаб армии не имел конкретных данных о противнике. Было известно только, что для прикрытия своей группировки, наступавшей на Воронеж, немецко-фашистское командование продолжает выдвигать к северу значительные силы. Поэтому по прибытии на свой КП я приказал выдвинуть в полосе предстоящего наступления корпуса подвижные разведывательные группы, которым надлежало установить, какие силы врага действуют перед корпусом, а попутно изучить характер местности, чтобы наметить маршруты движения.
      К ночи разведка донесла, что в район Красной Поляны на елецком направлении выдвигается до 200 фашистских танков. Местность оказалась труднопроходимой. Тем не менее я принял решение нанести внезапный удар именно по этой танковой группировке.
      На рассвете 6 июля наш корпус, приняв боевой порядок в два эшелона, перешел в наступление. К тому времени противник тоже изготовился к активным боевым действиям. В районе Красной Поляны завязался ожесточенный встречный бой, в котором с обеих сторон одновременно приняли участие по 170 танков{25}.
      Наши танкисты действовали более уверенно и напористо. 62-я танковая бригада подполковника В. Н. Баскакова с ходу протаранила боевые порядки противника и, уничтожив до 20 танков, устремилась на Ивановку и далее к селу Долгое. Ее успех был незамедлительно использован 87-й танковой бригадой полковника И. В. Шабарова и мотострелками 7-й мотострелковой бригады полковника М. П. Лебедя. Общими усилиями этих бригад враг был опрокинут и, отчаянно отбиваясь, начал отход на юг.
      На поддержку своим наземным войскам гитлеровцы подняли в воздух авиацию. Средств ПВО у нас было мало, поэтому командиры бригад старались как можно теснее сблизиться с противником, чтобы создать ему угрозу поражения от ударов собственной авиации.
      К исходу дня враг был отброшен за реку Кобылья Снова, по правому берегу которой немцы успели организовать прочную оборону и усилить ее подтянутыми из глубины резервами.
      На следующий день подошла 19-я танковая бригада. Ей и введенной в бой из своего резерва 3-й гвардейской танковой бригаде полковника И. А. Вовченко я сразу же поставил задачу форсировать Кобылью Снову и развивать наступление на Землянск. Некоторые подразделения после напряженного боя сумели переправиться на правобережье и даже овладели Перекоповкой. Но вскоре они вынуждены были отойти, так как гитлеровцы подтянули свежие части с большим количеством противотанковых средств, сменив ночью потрепанную нашим корпусом 11-ю танковую дивизию моторизованной дивизией "Великая Германия".
      8 июля корпус вновь предпринял наступательные действия и частью сил с боем форсировал реку Сухая Верейка, овладев населенным пунктом Хрущево. Два дня продолжались тяжелые бои, в результате которых нашему соединению при содействии 11-го танкового корпуса, овладевшего Федоровкой, удалось выйти на подступы к Землянску. Однако противник в районе Землянска сосредоточил по реке Сухая Верейка крупные силы и перешел к жесткой обороне, плотно прикрытой противотанковой артиллерией и минновзрывными заграждениями. Прорвать эту мощную оборону ни нашему корпусу, уже ослабленному многодневными напряженными боями, ни другим танковым корпусам и в целом войскам 5-й танковой армии оказалось не под силу. К тому же авиация противника днем непрерывно бомбила наши боевые порядки, в то время как мы почти не имели авиационного прикрытия и поддержки.
      Вскоре 5-я танковая армия была расформирована, а входившие в ее состав танковые корпуса переданы в непосредственное подчинение командующему войсками Брянского фронта.
      Нам не удалось выполнить поставленной задачи по перехвату коммуникаций противника, наносившего удар на Воронеж, хотя активные действия 7-го танкового корпуса и других соединений 5-й танковой армии вынудили гитлеровское командование повернуть против них полностью 24-й танковый корпус и не менее трех пехотных дивизий. Это не только ослабило вражеский удар на воронежском направлении, но и не позволило противнику прорвать наш фронт севернее Воронежа.
      Я склонен считать, что, если бы наше командование более умело использовало довольно крупную массу танков, организационно сведенных в армию, эффект их боевого применения оказался бы более значительным и принес бы успех.
      Но этого не произошло, и прежде всего потому, что танковые корпуса армии вводились в бой по мере их прибытия: 7-й - 6 июля, 11-й - 8 июля и 2-й - 10 июля. Разновременный ввод в сражение корпусов и даже входивших в их состав танковых бригад дал противнику возможность подтянуть резервы и организовать сильную противотанковую оборону.
      Вспоминается первая встреча с А. М. Василевским на моем КП под Ельцом. Сообщая о передаче 7-го танкового корпуса в состав 5-й танковой армии, он тепло и душевно отозвался о ее командарме - генерале А. И. Лизюкове, говорил, что это мужественный и талантливый командир, одним из первых удостоенный высокого звания Героя Советского Союза в начальный период войны. В Московской битве Александр Ильич Лизюков командовал оперативной группой, преобразованной затем в 20-ю армию, войска которой героически сражались в районе Ясной Поляны и северо-западнее Москвы.
      Но, как показали бои под Ельцом, этот одаренный и храбрый военачальник еще не имел опыта командования крупным танковым объединением. Ему требовалась помощь со стороны фронтового командования, связанная с организацией наступления танков в весьма сложных условиях боевой обстановки. А этой помощи, к сожалению, не последовало.
      Касаясь организации контрудара армии по левому флангу немецкой армейской группы "Вейхс", бывший начальник штаба фронта генерал М. И. Казаков в 1964 году писал: "...кто должен был организовать этот удар? Командующий фронтом находился в районе Воронежа, и все его внимание было привлечено к обороне этого направления. Штаб фронта и только что прибывший к нам генерал-лейтенант Н. Е. Чибисов, временно заменявший на основном КП командующего фронтом, не могли предпринять контрудара без разрешения командующего фронтом. Видя такое положение, инициативу на организацию контрудара 5-й танковой армии взял на себя Генеральный штаб"{26}.
      Маршал А. М. Василевский в своих воспоминаниях полностью поддерживает это мнение{27}.
      Сыграло свою роль, кроме того, отсутствие надежной поддержки танков артиллерией и авиацией, а также не отжившее еще у некоторых командиров-танкистов опасение отрыва танков от взаимодействовавшей с ними пехоты других соединений.
      * * *
      Между тем обстановка на южном крыле советско-германского фронта все более накалялась. Советские войска были вынуждены оставить Донбасс. Во второй половине июля подвижные соединения немецко-фашистских войск вышли к большой излучине Дона, захватили часть Воронежа и Ростов-на-Дону, а затем развили наступление на Кавказ и Сталинград.
      Особенно ожесточенные бои развернулись на сталинградском направлении, где наступала одна из сильнейших армий вермахта - 6-я полевая армия под командованием генерал-полковника Паулюса, имевшая в своем составе 13 пехотных и 5 танковых дивизий.
      Ставка Верховного Главнокомандования принимала все меры, чтобы остановить и разгромить противника, усиливая войска сталинградского направления и организуя оборону Северного Кавказа.
      25 августа и наш корпус из района Землянска был направлен под Сталинград. После выгрузки на станции Серебряково части, совершив 200-километровый марш, 2 сентября сосредоточились в районе балки Родниковая северо-западнее Сталинграда.
      В тот же день на мой КП прибыл командующий 1-й гвардейской армией генерал-лейтенант К. С. Москаленко, которому наш корпус передавался в подчинение. Среднего роста, сухощавый, он выглядел совсем еще молодым, хотя было известно, что Кирилл Семенович был активным участником гражданской войны, сражался в рядах легендарной Первой Конной армии С. М. Буденного, командуя конно-артиллерийской батареей.
      В Великую Отечественную войну он вступил уже зрелым военачальником, к началу наступления немецко-фашистских войск на сталинградском направлении командовал 38-й армией, которая героически отстаивала дальние подступы к Сталинграду. Во второй половине июля ему было поручено формирование 1-й танковой армии. Под его командованием эта еще недоформированная армия, почти не имеющая средств связи, с ограниченным количеством танков, участвовала в контрударе, имевшем целью не допустить форсирования противником Дона в районе Калача. Несмотря на преимущество наземных войск и полное господство вражеской авиации в воздухе, войска армии, ломая сопротивление противника, сумели за два дня ожесточенных боев отбросить немцев на 16-18 километров от переправ на Дону. С 6 августа К. С. Москаленко командовал 1-й гвардейской армией.
      Командарм поинтересовался составом и состоянием 7-го танкового корпуса, а когда услышал, что соединение будет готово к боям при условии обеспечения его горючим с армейских или фронтовых баз, нахмурился. Оказалось, что в армии вообще не было горючего даже для реактивных установок М-30.
      Кирилл Семенович информировал меня о положении в районе Сталинграда. Обстановка была очень напряженной. Еще 25 августа войска 6-й немецкой армии форсировали Дон и при поддержке многочисленной авиации развили стремительное наступление на Сталинград, подвергая город варварской бомбардировке. Под ударами превосходящих сил врага 62-я армия Юго-Восточного фронта с тяжелыми боями отошла к реке Россошка. Одновременно соединения повернутой на Сталинград с кавказского направления 4-й танковой армии немцев смяли нашу оборону южнее города и подошли к его окраине. Вскоре противник из района Самофаловки, севернее Сталинграда, прорвался к Волге, отрезав 62-ю армию от войск Сталинградского фронта. Все попытки армии ликвидировать прорыв фашистов не имели успеха. Началась ожесточенная борьба непосредственно за Сталинград.
      - Ставка Верховного Главнокомандования, - продолжал командарм, склонившись над картой, - приказала перегруппировать часть сил первой гвардейской армии в районе Лозное, включить в ее состав пять стрелковых дивизий, четвертый, шестнадцатый, седьмой танковые корпуса и нанести контрудар в направлении Котлубань, Самофаловка, Гумрак, где соединиться с шестьдесят второй армией генерала В. И. Чуйкова. Наступление назначалось на сегодня, но в связи с тем, что многие части не успели сосредоточиться в исходных районах, а также из-за отсутствия горючего я просил Военный совет фронта перенести атаку на завтра 3 сентября.
      Прощаясь, командующий армией приказал принять меры по обеспечению боевой техники горючим и организовать подвоз боеприпасов.
      После отъезда командарма мною были вызваны командиры бригад, подразделений боевого и материально-технического обеспечения. Информировав их об обстановке, сложившейся в районе Сталинграда, я потребовал немедленной и всесторонней подготовки войск к боевым действиям, подчеркнув, что предстоит исключительно тяжелая борьба.
      Вечером был получен приказ, уточняющий задачу корпуса в наступлении, назначенном на утро 3 сентября. Ночь мы не спали. Пока операторы под руководством нового начальника штаба корпуса полковника В. Н. Баскакова готовили боевые документы, я с бригадным комиссаром Н. В. Шаталовым побывал во всех бригадах, танковых и мотострелковых батальонах. Горючее уже подвозили. Танкисты заправляли свои машины, проверяли работу двигателей, готовили к бою вооружение. Боеприпасы у нас были: корпус прибыл в Серебряково, имея в эшелонах не менее полутора боекомплектов снарядов, мин и патронов.
      Отрадно было видеть, как везде коммунисты и комсомольцы вели активную работу по мобилизации личного состава подразделений на беспощадную, смелую и решительную борьбу с врагом.
      В пять часов 3 сентября, еще затемно, 1-я гвардейская армия после непродолжительной артиллерийской подготовки перешла в наступление. Вначале оно развивалось успешно. Войска продвинулись в направлении Сталинграда на 5 - 6 километров, но затем были остановлены яростной бомбежкой вражеской авиации, сильными контратаками танков и мотопехоты противника, поддержанных многочисленной артиллерией и минометами.
      Танкисты и мотострелки корпуса отважно ринулись на врага, проявляя бесстрашие и героическое упорство. Однако гитлеровцы обрушили на них мощный огонь артиллерии плотного противотанкового заслона. Фашистская авиация силами от 50 до 80 самолетов непрерывно висела над полем боя, оглашая окрестности воем и взрывами бомб разного калибра. Войска же 1-й гвардейской армии совершенно не имели авиационного прикрытия, ни одного полка ПВО и никакого артиллерийского усиления. Мы. понесли значительные потери и к вечеру вынуждены были закрепляться на достигнутых рубежах.
      На следующий день 1-я гвардейская армия возобновила наступление и вновь не добилась существенного результата при всей решимости личного состава прорваться на помощь к сталинградцам.
      Когда на землю, изрытую тысячами бомб, снарядов и мин, начали спускаться сумерки, командарм вызвал на свой КП командиров корпусов, дивизий и бригад. Кирилл Семенович выглядел усталым и расстроенным, чувствовалось, что очень переживал неудачу. Он ориентировал нас в обстановке и уточнил задачи на 5 сентября.
      В этот день намечалось наступление справа и слева от 1-й гвардейской, 24-й и 66-й армий. Оба этих объединения были недоукомплектованы, не имели достаточного количества боеприпасов и еще не закончили сосредоточение, по Ставка требовала ввода их в сражение, учитывая тяжелое положение в районе Сталинграда.
      Как позже стало известно, Верховный Главнокомандующий И. В. Сталин еще 3 сентября направил генералу армии Г. К. Жукову, находившемуся на Сталинградском фронте, следующую телеграмму: "Положение со Сталинградом ухудшилось. Противник находится в трех верстах от Сталинграда. Сталинград могут взять сегодня или завтра, если северная группа войск не окажет немедленную помощь. Потребуйте от командующих войсками, стоящих к северу и северо-западу от Сталинграда, немедленно ударить по противнику и прийти на помощь сталинградцам. Недопустимо никакое промедление. Промедление теперь равносильно преступлению. Всю авиацию бросьте на помощь Сталинграду"{28}.
      После перегруппировки сил и выдвижения на направление главного удара 4-го и 7-го танковых корпусов 1-я гвардейская армия снова перешла в наступление. В ходе тяжелейших и кровопролитных боев войска продвинулись за день всего на 6-7 километров и то за счет невиданного, граничащего с самопожертвованием, упорства танкистов, наступавших под непрерывными ударами фашистской авиации. Мы несли большие потери, особенно в легких танках Т-60 и Т-70, имевших слабую броневую защиту. Было подсчитано, что только в течение одного дня авиация противника произвела против нас до 2 тысяч самолето-вылетов основной мощью 4-го воздушного флота. Кроме того, хорошо понимая, к чему стремятся советские войска, наносившие удар на Сталинград с севера, немецко-фашистское командование сняло некоторые танковые и моторизованные дивизии со сталинградского направления и бросило их навстречу нам. На большинстве высот фашисты зарыли в землю танки, штурмовые орудия, организовали мощные опорные пункты, до предела насыщенные противотанковой артиллерией.
      За последующие семь дней на редкость ожесточенных боев, в основном неподалеку от совхоза Котлубань, части нашего корпуса продвинулись всего на 4 километра, но то были километры, отвоеванные ценою больших жертв. Мы потеряли в этих боях 156 из 191 танка, имевшегося к началу боевых действий под Сталинградом. Много бойцов и командиров погибло или было ранено. Но враг, несмотря на то что располагал подавляющим превосходством в силах и огневых средствах, занимая оборону, скрытую от нашего наблюдения на южных скатах высот, тоже потерпел немалый урон. Только убитыми он оставил на поле боя около тысячи солдат и офицеров, нами было уничтожено 50 танков, 69 орудий и минометов, свыше 100 автомашин и много другой техники{29}.
      Активные действия 7-го танкового корпуса, как и других соединений 1-й гвардейской армии, 24-й и 66-й армий Сталинградского фронта, все же сыграли положительную роль. Они оттянули на себя значительную часть сил ударной группировки противника, наступавшей на Сталинград, чем оказали существенную помощь 62-й и 64-й армиям, оборонявшим город, позволили советскому командованию подтянуть резервы для укрепления защищавшего Сталинград Юго-Восточного фронта.
      11 сентября 7-й танковый корпус решением командующего 1-й гвардейской армией генерала К. С. Москаленко был выведен во второй эшелон. В течение недели мы приводили части корпуса в порядок, главным образом ремонтировали отбуксированные в тыл подбитые танки, пополнялись боеприпасами и горючим.
      16 сентября я был вызван на командный пункт 1-й гвардейской армии. Начальник штаба полковник С. П. Иванов сообщил мне, что готовится новая наступательная операция, в которой примут участие и части нашего корпуса. Главный удар намечалось нанести южнее станции Котлубань все с той же целью пробиться на соединение с правофланговыми частями 62-й армии.
      Во второй половине дня командарм в присутствии заместителя Верховного Главнокомандующего генерала армии Г. К. Жукова провел инструктивные занятия и проигрыш операции с командирами стрелковых дивизий, танковых корпусов и частей усиления, используя карты и ящик с песком, изображающий рельеф местности предстоящего наступления. Кирилл Семенович поставил задачи всем соединениям и дал конкретные установки по организации взаимодействия.
      Затем поднялся до этого молча слушавший командарма Г. К. Жуков.
      Георгия Константиновича я видел на фронте впервые, хотя был в его подчинении в период оборонительных сражений и контрнаступления под Москвой. Среднего роста, плотный, с мужественным, волевым лицом, с Золотой Звездой Героя Советского Союза на широкой груди, он производил внушительное впечатление.
      Заместитель Верховного Главнокомандующего сказал, что войска 1-й гвардейской армии сражались героически, но они могли бы действовать более успешно при условии наилучшей организации боя и взаимодействия между пехотой, танками и артиллерией, а также в звене дивизия-полк-батальон.
      - Мы воюем второй год, - продолжал Георгий Константинович, - и пора бы уже научиться воевать грамотно. Еще Суворов говорил, что разведка - глаза и уши армии. А именно разведка у вас работает неудовлетворительно. Поэтому вы наступаете вслепую, не зная противостоящего противника, системы его обороны, пулеметно-артиллерийского, и прежде всего противотанкового, огня. Ссылка на недостаток времени для организации разведки неосновательна. Разведку всех видов вы обязаны вести непрерывно, круглосуточно, на марше и при выходе в районы сосредоточения. - Жуков повысил голос: - Нельзя полагаться только на патриотизм, мужество и отвагу наших бойцов, бросать их в бой на неизвестного вам противника одним призывом "Вперед, на врага!". Немцев на "ура" не возьмешь. Мы не имеем права губить людей понапрасну и вместе с тем должны сделать все возможное, чтобы выполнить приказ Ставки - разгромить вражескую группировку, прорвавшуюся к Волге, и оказать помощь Сталинграду... - Г. К. Жуков тяжело опустился на стул рядом с командармом, что-то тихо сказал ему и, вновь поднявшись, объявил: - Начало операции переносится на сутки, чтобы вы смогли тщательно подготовиться к ней.
      Возвращаясь в штаб корпуса, я глубоко задумался над словами Г. К. Жукова о том, что пора нам, прежде всего старшим командирам, научиться воевать грамотно, со знанием дела. Вспомнил бои на Брянском фронте, ошибки, допущенные там командованием фронта, армий и соединений. Если удар немцев на воронежском направлении явился неожиданностью, значит, была плохо организована разведка всех видов. Малоуспешное проведение там же контрудара при наличии большой массы танков свидетельствовало о слабом умении применять крупные танковые соединения.
      Машину бросило в сторону. Боец-водитель либо задремал и упустил баранку, либо не заметил глубокой ухабины на полевой дороге. Меня сильно тряхнуло и вернуло из области размышлений к заботам о решении задачи, поставленной корпусу в предстоящем наступлении.
      Мы должны будем наступать в составе ударной группировки, в которую включались еще две стрелковые дивизии. Следовательно, нам отводилась роль ведущей пробивной силы в прорыве вражеской обороны. А чем пробивать, если у нас осталось всего 87 танков, из них значительная часть легких. Но надо как-то выходить из положения, следует создать в первом эшелоне мощный танковый таран. Нужно в первый эшелон поставить 62-ю и 87-ю танковые бригады, усилив их оставшимися в 3-й гвардейской танковой бригаде тяжелыми танками. Они пойдут в первой линии, им менее страшен огонь противотанковой артиллерии. Остальные подразделения этой бригады останутся в моем резерве, а 7-я мотострелковая бригада составит второй эшелон.
      Это решение я объявил командирам бригад, приказал всесторонне подготовиться к операции. Исходные рубежи для атаки корпуса мне были указаны командармом. В ночь на 17 сентября мы направили в район предстоящих действий усиленную разведку, а утром провели рекогносцировку и согласовали вопросы взаимодействия с командирами стрелковых дивизий.
      В 5.30 18 сентября после 30-минутной, но уже более мощной артиллерийской подготовки (сказалась передача армии артиллерийских частей из резерва Ставки ВГК) 7-й танковый корпус совместно с 308-й и 316-й стрелковыми дивизиями пошел в атаку. По хорошо разведанным маршрутам обе наши танковые бригады с ходу прорвали первый рубеж обороны противника и начали выдвигаться к его второму оборонительному рубежу, но уже без пехоты, которая с наступлением полного рассвета подверглась сильному удару вражеской авиации и была прижата к земле. В течение дня самолеты противника группами до 50 и больше машин кружили над полем боя, забрасывая наши войска бомбами и поливая их пулеметным огнем. Можно себе представить, каково было пехотинцам в открытой степи под непрерывной бомбежкой и свинцовым ливнем.

  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20