Стальная гвардия

      В эти дни выдвинутый на правое крыло фронта 5-й гвардейский механизированный корпус подвергся мощному удару пополненного новыми частями танкового корпуса СС и понес значительные потери. Хуже того, развивая свой успех, крупная танковая группировка противника вышла на тылы 29-го танкового корпуса, атакующего гитлеровцев в Кривом Роге, обстреляв ночью трассирующими снарядами наши тыловые части.
      Узнав об этом, я с резервной танковой ротой немедленно направился в расположение корпуса и, разобравшись в обстановке, принял решение отвести его на реку Ингулец, в район Недай-Вода, где приказал перейти к обороне.
      Правда, за то, что я отвел корпус без приказа сверху, мне довольно крепко досталось от Г. К. Жукова и И. С. Конева, но, как выяснилось, принятые мной меры были своевременными и правильными - иначе наши части оказались бы в ловушке.
      Обстановка на криворожском направлении резко осложнилась. Противник сосредоточил в районе Кривого Рога мощную группировку войск, которая непрерывно усиливалась за счет частей, отходивших из-под Днепропетровска и Днепродзержинска под ударами 46-й и 8-й гвардейской армий 3-го Украинского фронта. Для гитлеровского командования стало очевидным, что с овладением Кривым Рогом советские войска выйдут в тыл немецких войск, действовавших в днепропетровско-запорожской излучине Днепра. Поэтому оно прилагало отчаянные усилия к тому, чтобы отбросить наши части, вышедшие к Кривому Рогу. Наряду с лихорадочным укреплением обороны города, гитлеровцы предпринимали контратаки крупными силами танков и мотопехоты, в том числе против 5-й гвардейской танковой армии. К тому времени армия после тяжелых и продолжительных боев была уже значительно ослаблена. Например, в 18-м танковом корпусе было только 49 исправных танков, а в 29-м - всего лишь 26 боевых машин{54}.
      Положение осложнялось еще тем, что наши танковые корпуса действовали в узкой вершине треугольника, образуемого реками Ингулец и Саксагань. Это сковывало их маневр и позволяло противнику обходить армию с флангов. Так, части 24-й танковой дивизии врага форсировали Ингулец севернее Петрово и создали угрозу выхода в тыл 18-му танковому корпусу. Никакого резерва для ликвидации этой опасности у меня уже не было. А командующий, фронтом, несмотря ни на что, требовал не приостанавливать наступления на Кривой Рог, обещая поддержку пехотой и артиллерией общевойсковых армий.
      В шесть часов 24 октября после непродолжительной артиллерийской подготовки 18-й и 29-й танковые корпуса при поддержке авиации вновь бросились на штурм Кривого Рога. Однако 29-й корпус сразу же натолкнулся на хорошо организованную противотанковую оборону противника в районе северной окраины города и вынужден был вести огневой бой.
      Наиболее успешно действовали части 18-го корпуса, К восьми часам им удалось с ходу форсировать реку Саксагань у кирпичного завода и ворваться в город. Танкисты штурмом брали квартал за кварталом, проявляя массовый героизм и самоотверженность.
      Танковая рота старшего лейтенанта Г. А. Романенко из 110-й бригады в уличном бою уничтожила несколько вражеских боевых машин и противотанковых орудий, 4 бронемашины, 150 грузовиков и до 200 солдат и офицеров. Сам командир роты сжег танк, раздавил 2 бронетранспортера, 3 пулеметные точки и истребил около 70 гитлеровцев.
      Высокое мужество, смелость и находчивость проявил командир танка младший лейтенант Н. М. Козлов. За восемь часов боя его экипаж уничтожил 5 дзотов, противотанковую пушку, 4 бронемашины, 30 автомашин и 5 бронетранспортеров. Отрезанный на исходе дня от роты, он сумел вырваться из окружения и присоединиться к своим боевым друзьям.
      Оба отважных офицера были удостоены звания Героя Советского Союза.
      Этого .высокого звания удостоился и командир танка второго батальона 181-й танковой бригады младший лейтенант В. А. Белороссов. Вырвавшись вперед, он огнем и гусеницами своей боевой машины подбил 2 "тигра", сжег танк Т-IV, уничтожил 4 броневика, 3 пулеметных гнезда и несколько минометов.
      К вечеру противник предпринял яростные контратаки крупными силами пехоты, поддержанной танками типа "тигр" и штурмовыми орудиями. Израсходовав горючее и боеприпасы, части 18-го танкового корпуса вынуждены были отойти из города на исходный рубеж.
      Утром следующего дня вражеская авиация совершила массированный налет на наши войска и штабы. От налета фашистских бомбардировщиков и штурмовиков сильно пострадал также штаб армии. В частности, погибли хорошо известные мне заместители начальников политического и разведывательного отделов подполковники Н. А. Сафронов и И. Н. Третьяков, были тяжело ранены штабные офицеры майоры А. П. Родин и Ф. Р. Веселов.
      Анализируя сложившуюся обстановку, мы пришли к выводу, что овладеть Кривым Рогом силами фактически двух, крайне ослабленных непрерывными боями танковых корпусов не удастся, особенно в то время, когда наступавшую на город с фронта 37-ю армию противник не только остановил, но и потеснил. Доложив об этом командующему фронтом, я с его согласия отвел 18-й и 29-й танковые корпуса на реку Ингулец, приказав им занять оборону по рубежу Петрово, Недай-Вода, Лозаватка - впереди стрелковых соединений 37-й армии.
      Здесь еще несколько дней наша 5-я гвардейская танковая во взаимодействии с 37-й армией вела ожесточенные оборонительные бои с крупными силами противника, стремившимися отбросить наши войска к Днепру. Гитлеровцы, обладая численным превосходством в танках, иногда прорывались в глубь нашей обороны, но везде встречали решительный отпор.
      В исключительных по ожесточению оборонительных боях на Ингульце мы наносили большой урон противнику, особенно в боевой технике. Но и наши силы таяли, боевые возможности корпусов день ото дня снижались. Поэтому 5 ноября командующий войсками 2-го Украинского фронта{55} принял решение сменить 5-ю гвардейскую танковую армию стрелковыми соединениями и отвести ее в район Пятихатки для доукомплектования и подготовки к новым боям.
      Время, отведенное на восстановление боевой мощи армии, было ограничено несколькими сутками, и мы принимали все меры к тому, чтобы не только использовать каждый час для пополнения частей техникой, вооружением, боеприпасами, но и на изучение личным составом боевого опыта в сражении на Правобережье Днепра. А этот опыт заслуживал самого пристального внимания. С 15 октября по 4 ноября 1943 года 5-я гвардейская танковая прошла с боями в тяжелейших условиях осенней распутицы и бездорожья более 100 километров. В составе ударной группировки фронта она завершила прорыв обороны противника и, наступая в оперативной глубине, проявила гибкость маневра, умение переходить от одного вида боевых действий к другому. Непоколебимая воля к победе личного состава, творческая инициатива командования и штабов в выборе направлений главных ударов, надежное обеспечение флангов, стремление решать задачи в тесном взаимодействии с общевойсковыми соединениями и авиацией стали характерными чертами боевых действий бригад, корпусов и армии в целом.
      Политорганы, партийные и комсомольские организации армии в эти дни широко развернули работу по подготовке к встрече 26-й годовщины Великого Октября, и главным в этой работе была пропаганда массового героизма советских воинов на всех фронтах, популяризация подвигов солдат и офицеров, отличившихся в минувших боях.
      В те дни войска 2-го Украинского фронта готовились к предстоящим боям. Силами 37, 53, 5-й гвардейской и 57-й армий они должны были нанести удары в западном и юго-западном направлениях в обход Кривого Рога с запада, во взаимодействии с 3-м Украинским фронтом разгромить криворожскую группировку противника и развить успех на Кировоград.
      5-я гвардейская танковая армия вводилась в прорыв из района Петрово в полосе наступления 57-й армии.
      Наступление назначалось на 11 ноября, но затем в связи с запозданием подвоза войскам горючего, боеприпасов и продовольствия было перенесено на два дня.
      К началу наступательных действий в нашу армию по-прежнему входили 18-й и 29-й танковые, 5-й гвардейский и 7-й механизированные корпуса. В их составе имелось 358 танков и САУ, в том числе 253 танка Т-34, 70 танков Т-70 и 35 самоходно-артиллерийских установок{56}.
      Так как оба танковых корпуса были наиболее укомплектованными и имели на вооружении в основном танки Т-34, их решено было поставить в первый эшелон боевого построения. 5-му гвардейскому механизированному корпусу предстояло наступать во втором эшелоне, а 7-й мехкорпус, еще не закончивший к тому времени доукомплектование, предназначался для развития успеха главных сил в глубине обороны противника.
      Ранним утром 14 ноября после непродолжительной, но довольно мощной артиллерийской подготовки войска 57-й армии начали атаку переднего края вражеской обороны. А менее чем через час в бой были брошены наши 18-й и 29-й танковые корпуса.
      Противник сразу же оказал нашей пехоте яростное сопротивление. Очень медленным было и продвижение танков. За два-три дня до начала наступления прошли проливные дожди. Грунтовые дороги и поля для колесного транспорта стали непроходимыми, и танки с трудом ползли по ним лишь на первой скорости. Лишенные маневра, наши войска втянулись в тяжелые позиционные бои и за неделю наступления продвинулись всего лишь на 8-10 километров.
      В эти дни наибольший успех обозначился в полосе наступления 53-й и 5-й гвардейской армий. Командующий 2-м Украинским фронтом незамедлительно принял решение переместить в полосу их действий 5-ю гвардейскую танковую армию.
      К вечеру 5 декабря части 18-го и 29-го танковых корпусов, тесно взаимодействуя с войсками 5-й гвардейской армии, ворвались на северную и восточную окраины Знаменки, а 9 декабря этот важнейший узел коммуникаций на Правобережной Украине был очищен от вражеских войск. Приказом Верховного Главнокомандующего от 10 декабря 1943 года 18-му и 29-му танковым корпусам, 32, НО, 181-й танковым и 53-й мотострелковой бригадам было присвоено почетное наименование Знаменских.
      * * *
      После боев эа Знаменку 5-я гвардейская танковая была выведена в резерв и готовилась к новым боям. В первых числах января 1944 года ей предстояло принять участие в Кировоградской наступательной операции войск 2-го Украинского фронта. Главную роль в предстоящем наступлении должны были сыграть 53, 5 и 7-я гвардейские, 5-я гвардейская танковая армии. По замыслу командующего фронтом генерала армии И. С. Конева этим армиям надлежало нанести удар по сходящимся направлениям с целью окружения кировоградской группировки противника путем охвата Кировограда с севера и юга.
      5-я гвардейская танковая получила задачу наступать во взаимодействии с 7-й гвардейской армией в направлении на Покровское, форсировать реку Ингул в районе Клинцы и к исходу первого дня наступления выйти в район Безводная, Федоровка, Юрьевка. В дальнейшем охватом Кировограда с юга и юго-запада она должна была во взаимодействии с 7-м механизированным корпусом, составлявшим подвижную группу 5-й гвардейской армии, окружить противника в городе и разгромить подходящие вражеские резервы.
      Противник, придавая большое значение удержанию Кировограда, сосредоточил здесь крупные силы: три пехотные, моторизованную, авиаполевую и три танковые дивизии. Кроме того, в резерве гитлеровцы имели две дивизии: танковую и пехотную. Враг приложил немало усилий, чтобы создать восточнее Кировограда устойчивую оборону.
      По решению, которое мы обсудили на заседании Военного совета и представили на утверждение командующего фронтом, главные силы нашей армии сосредоточивались на левом фланге. В первом эшелоне должны были наступать 18-и и 29-й танковые корпуса, за ними, составляя второй эшелон, - переданный 5-й армии 8-й механизированный под командованием генерала А. М. Хасина.
      В этой операции главные силы армии вступали в сражение в несколько ослабленном составе. В связи с тем что 7-я гвардейская армия не имела своих танков и самоходно-артиллерийских установок, для непосредственной поддержки пехоты пришлось выделить ей две танковые бригады - 32-ю подполковника В. А. Бзырина и 181-ю подполковника А. М. Индейкина.
      Перед наступлением штабы стрелковых, танковых соединений и артиллерийских частей обменялись переговорными и радиосигнальными таблицами, подготовили общие схемы огня, наметили единые ориентиры и порядок целеуказания. В танковые корпуса были направлены офицеры оперативного отдела штаба 7-й гвардейской армии, а также представители артиллерийских групп, В боевых порядках танковых рот находились офицеры-корректировщики.
      Итак, все было готово к решительному наступлению. Ранним утром 3 января 1944 года войска начали выдвижение в район исходных позиций.
      Наступал холодный рассвет 5 января. Густой туман плотной пеленой стлался над землей. С моего наблюдательного пункта едва просматривались ближние траншеи и ходы сообщения, контуры танков, покрашенных белилами.
      Туман и радовал нас, и огорчал. Радовал потому, что противник не мог вести прицельный огонь с дальних дистанций. Огорчал и вызывал озабоченность тем, что наша авиация в этих условиях не сможет выполнить свои задачи, и мы лишались авиационной поддержки.
      В 8.10, когда утро еще только начинало побеждать-предрассветные сумерки, тонны смертоносного металла обрушились на фашистские позиции.
      С наблюдательного пункта по-прежнему ничего не было видно из-за тумана, и мне оставалось только прислушиваться к грохоту боя да ждать донесений. До меня явственно доносился особенно мощный гул из района населенного пункта Плавни.
      Еще накануне боя, анализируя обстановку, Военный совет армии пришел к выводу, что, возможно, придется принимать участие в допрорыве обороны противника. Поэтому корпусам первого эшелона было приказано вести свои главные силы непосредственно за 181-й и 32-й танковыми бригадами, которым надлежало наступать непосредственно в боевых порядках пехоты.
      Так и получилось. С началом атаки переднего края обороны противника стрелковые соединения 7-й гвардейской армии встретила упорное сопротивление гитлеровцев и за два часа боя продвинулись всего лишь до двух километров. Из поступавших донесений следовало, что враг располагает большим количеством танков, 88-мм орудий, минометов и других огневых средств, не подавленных во время артиллерийской подготовки. Кроме того, на пути наших наступающих войск были обнаружены плотные минные поля и многорядные проволочные заграждения.
      Уяснив сложившуюся обстановку и переговорив с командармом 7-й гвардейской М. С. Шумиловым, я решил в двенадцать часов ввести в сражение главные силы своей армии для завершения прорыва вражеской обороны. И. С. Конев дал согласие, и два наших танковых корпуса ринулись в бой.
      По-иному складывались события в 5-й гвардейской армии генерала А. С. Жадова. Там уже через два с половиной часа в полосе наступления 32-го гвардейского стрелкового корпуса генерала А. И. Родимцева оборона противника была сломлена. Командарм немедленно ввел в прорыв 7-й механизированный корпус генерала Ф. Г. Каткова, который устремился вперед, увлекая за собой стрелковые части. Во второй половине дня подвижные части армии прорвались к реке Ингул, создав угрозу обхода Кировограда с северо-запада. Однако дальше темп наступления начал падать.
      Для развития успеха, достигнутого 5-й гвардейской армией, командующий фронтом решил передать в ее подчинение действующий в составе нашей армии 8-й механизированный корпус генерала А. М. Хасина и к 8.00 6 января сосредоточить его в районе Казарна.
      Об этом доложил мне по радио генерал В. Н. Баскаков, когда я находился в боевых порядках 18-го и 29-го танковых корпусов. Одновременно он сообщил, что на мой наблюдательный пункт прибыл представитель Ставки Маршал Советского Союза Г. К. Жуков, который хочет меня видеть.
      Отдав необходимые распоряжения генералам И. Ф. Кириченко и В. И. Полозкову, вступившему в командование 18-м танковым корпусом 23 декабря, я тотчас же на своем танке выехал на НП.
      - Как идут дела? - встретил меня Г. К. Жуков обычным вопросом.
      - Теперь, можно сказать, хорошо.
      Маршал внимательно слушал мой доклад, рассматривая положение войск, отмеченное на оперативной карте. Я доложил ему, что с первых же минут боя противник оказал 7-й гвардейской армии яростное сопротивление и поэтому пришлось усилить пехоту двумя танковыми бригадами, а затем вводить в сражение и оба танковых корпуса.
      Г. К. Жуков оторвал взгляд от карты:
      - А вам известно, что Конев передает восьмой мехкорпус Хасина в армию Жадова?
      - Да, мне доложил об этом начальник штаба. Только не понимаю, для чего отбирать у меня второй эшелон, предназначенный для развития успеха и, главным образом, для отражения контратак противника при обходе Кировограда.
      Жуков лукаво улыбнулся:
      - Вот и докажите, что ваша армия справится с задачей и без восьмого мехкорпуса. Кстати, решительное наступление армии Жадова будет содействовать вашему успеху, поскольку противник так или иначе должен оттянуть часть своих сил с южного и юго-западного участков на северо-запад. - Маршал доброжелательно посмотрел на меня. Суровые черты его лица смягчились и снова озарились улыбкой. - Плохой тот командир или солдат, который не стремится добиться победы первым. Мне нравится это здоровое честолюбие.
      Проводив маршала, мы с начальником штаба армии В. Н. Баскаковым и членом Военного совета П. Г. Гришиным проанализировали последние донесения. Наступление развивалось успешно. День был на исходе. Главные силы танковых корпусов вышли на рубеж северо-западнее и западнее Плавней. За ними продвигался 25-й гвардейский стрелковый корпус 7-й гвардейской армии. Особенно нас порадовал разгром очень сильного противотанкового узла противника между Червоным Яром и Плавнями, где фашисты имели до семи дивизионов противотанковой и зенитной артиллерии.
      Решили продолжать наступление ночью.
      Группа офицеров-операторов выехала в 8-й механизированный корпус, чтобы повернуть его части на новое направление в полосе 5-й гвардейской армии.
      - С перегруппировкой этого корпуса, - заметил я, - у нас открывается левый фланг армии, и не исключена контратака противника со стороны Ингуло-Каменки.
      - Думали об этом, товарищ командующий, - ответил генерал Баскаков. - У командующего артиллерией есть в резерве истребительно-противотанковый полк.
      - Хорошо. Ориентируйте его к левому флангу.
      К тому времени уже было получено расшифрованное распоряжение командующего 2-м Украинским фронтом командующему 5-й гвардейской армией, которому ставилась задача с утра 6 января "развить энергичное наступление 7-м и 8-м механизированными корпусами в обход Кировограда с северо-запада в общем направлении на Грузкое, разъезд Лелековка с целью перерезать пути, ведущие из Кировограда на запад и северо-запад, и во взаимодействии с войсками 5-й гвардейской танковой армии овладеть Кировоградом".
      Наступившая ночь на 6 января снова наполнилась гулом моторов и грохотом выстрелов: в двадцать три часа 18-й и 29-й танковые корпуса напористо начали бой. Разгромив остатки противотанкового узла немцев в Плавнях, части корпусов продвинулись на 10 километров и к утру 6 января вышли на рубеж Покровское, Рыбчино.
      При подходе к Покровскому наступавшая на правом фланге 29-го корпуса 31-я танковая бригада встретила сильное сопротивление. Пробиваясь вперед, командир бригады полковник А. М. Попов направил танковый батальон майора Н. И. Самойлова в обход вражеских позиций. Под покровом тумана подразделение незаметно подошло к северной окраине села и с ходу атаковало противника. Стремительно атакуя, танк младшего лейтенанта Е. Н. Кобяка, ворвавшись в Покровское одним из первых, сразу же наткнулся на противотанковое орудие, которое немцы торопились развернуть в его сторону. Но не успели. Резкий рывок - и танк подмял под себя пушку и его прислугу. Тут же Кобяк заметил, что из-за дома выползает Т-IV. Стрелять было поздно, он успел только скомандовать: "Тарань..." Удар в борт - и вражеская машина свалилась в кювет.
      Развивая наступление, к полудню 6 января 31-я танковая бригада полковника А. М. Попова завязала бой на восточной окраине Клинцов. Вскоре сюда подошли и остальные соединения 29-го танкового корпуса. Южнее наступал 18-й танковый корпус. 170-я бригада полковника Н. П. Чунихина, сбив заслоны врага, овладела деревней Ольговка, а батальоны 110-й танковой бригады полковника И. Ф. Решетникова освободили Козыревку и к тринадцати часам, переправившись через реку, начали стремительно продвигаться на северо-запад.
      Гитлеровцы лихорадочно принимали меры, чтобы задержать продвижение наших войск. Они повсюду минировали дороги, выдвигали на танкоопасные направления противотанковую, зенитную и даже гаубичную артиллерию, поставленную на стрельбу прямой наводкой. Но ничто не могло остановить советские войска.
      С ходу преодолев второй оборонительный рубеж фашистов, созданный по реке Аджамка, части 29-го танкового корпуса в ночь на 7 января прорвались к юго-восточной окраине Кировограда. 18-й танковый корпус овладел Федоровной и, прикрыв свой южный фланг, главными силами двинулся на Ново-Павловку, обходя Кировоград с юго-запада. К утру корпусу удалось выйти в район этого села и перерезать шоссейную дорогу Кировоград - Ровное.
      В это время передовые части 7-го и 8-го механизированных корпусов, развивая наступление на Грузкое, перехватили железную и шоссейную дороги Кировоград-Ново-Украинка в районе разъезда Лелековка, завершив оперативное окружение противника в Кировограде.
      Вечер и всю ночь танкисты 29-го танкового корпуса вели ожесточенный бой на подступах к городу, а на рассвете, переправившись через реку Сугоклея, при поддержке 1543-го самоходно-артиллерийского и 678-го гаубичного артиллерийского полков ворвались в Кировоград. Вслед за ними завязали уличные бои части 9-й гвардейской воздушно-десантной дивизии, а затем всего 33-го гвардейского стрелкового корпуса 5-й гвардейской армии.
      Город горел и сотрясался от взрывов. Гитлеровцы, по обыкновению, стремились варварски разрушить и сжечь все, что могли, - жилые дома, школы, больницы, предприятия.
      В десять часов 8 января после упорных двухдневных боев войск 5-й гвардейской танковой, 5-й и 7-й гвардейских общевойсковых армий крупнейший промышленный и культурный центр Южной Украины город Кировоград был освобожден от немецко-фашистских захватчиков.
      Столица нашей Родины - Москва громом артиллерийского салюта возвестила о новой замечательной победе доблестных советских войск. В ознаменование одержанной победы частям и соединениям 2-го Украинского фронта, отличившимся в боях за Кировоград, приказом Верховного Главнокомандующего от 8 января 1944 года было присвоено почетное наименование Кировоградских. В 5-й гвардейской танковой армии его получили 25, 31 и 170-я танковые бригады, 1000-й истребительно-противотанковый артиллерийский, 678-й гаубичный артиллерийский, 1543-й, 1694-й самоходно-артиллерийские, 292-й минометный полки, 29-й и 18-й танковые корпуса были награждены орденом Красного Знамени.
      После Кировоградской операции
      Внезапная кончина главного маршала бронетанковых войск Павла Алексеевича Ротмистрова не дала ему возможность завершить свои воспоминания. Ветераны-танкисты, кто хорошо знает биографию этого человека, огорчены тем, что не смогут из его мемуаров узнать, что было после Кировоградской операции.
      Между тем командирский талант П. А. Ротмистрова, одного из видных советских танковых военачальников, ярко проявился в сражениях, которые проводились и после Кировоградской операции.
      В связи с подготовкой данных воспоминаний военно-мемуарная редакция Воениздата обратилась ко мне с предложением коротко рассказать о действиях 5-й гвардейской танковой армии, которые не удалось осветить автору.
      Я согласился сделать это, поскольку хорошо знаком с боевой деятельностью Павла Алексеевича Ротмистрова в годы Великой Отечественной войны, много лет знал его по работе в Военной академии бронетанковых войск.
      При работе над материалом мною были использованы имеющиеся архивные документы, рассказы очевидцев событий.
      * * *
      Одной из славных страниц в истории 5-й гвардейской танковой армии являлось ее участие в операциях 2-го Украинского фронта на Правобережной Украине Корсунь-Шевченковской и Уманско-Ботошанской. Уже 12 января 1944 года, то есть через два дня после завершения Кировоградской операции, Ставка Верховного Главнокомандования поставила задачу 1-му и 2-му Украинским фронтам встречными ударами под основание корсунь-шевченковского выступа окружить и уничтожить занимавшую его группировку.
      По решению командующего 2-м Украинским фронтом 5-я гвардейская танковая армия использовалась как подвижная группа фронта. Объединение должно было завершить прорыв вражеской обороны и, стремительно развивая наступление, к исходу второго для операции овладеть Звенигородкой, где соединиться с подвижными войсками 1-го Украинского фронта и замкнуть кольцо окружения.
      В процессе подготовки к операции 5-я гвардейская танковая армия совершила перегруппировку на расстояние более 100 километров из-под Кировограда в район Красноселья, в полосу 53-й армии. Для достижения ее скрытности были проведены сложные мероприятия по оперативной маскировке и дезинформации. В районе Кировограда были созданы ложные районы сосредоточения танков и артиллерии, проложены следы танков к исходным районам, было изготовлено и установлено 126 макетов танков, по радио передавались ложные приказы, оперативные сводки, донесения.
      Использование танковых армий в Корсунь-Шевченковской операции имело некоторые особенности. Так, 6-я танковая армия впервые в Великой Отечественной войне применялась в первом эшелоне оперативного построения фронта, а 5-я гвардейская танковая армия составляла подвижную группу 2-го Украинского фронта. Однако из-за того, что в общевойсковых армиях было очень мало танков непосредственной поддержки пехоты, несколько танковых соединений и частей 5-й танковой армии привлекалось для завершения прорыва обороны противника. С выходом в оперативную глубину действия обеих танковых армий направлялись на окружение корсунь-шевченковской группировки противника и создание условий для ее быстрейшего уничтожения.
      Наступление войск обоих фронтов началось с прорыва обороны противника у основания корсунь-шевченковского выступа. Совместными усилиями общевойсковых и танковых армий при поддержке авиации и массированных ударах по врагу артиллерии эта задача была успешно решена к исходу 26 января. Затем танковые армии обоих фронтов начали осуществлять двусторонний охват немецкой группировки. Войска действовали в очень сложной и напряженной обстановке. Как только 20-й и 29-й танковые корпуса, наступавшие в первом эшелоне 5-й гвардейской танковой армии, вырвались в оперативную глубину, противник нанес контрудар по горловине прорыва и затянул ее. Соединения 5-й гвардейской, таким образом, оказались отрезанными от главных сил фронта и от второго эшелона своей армии.
      В этой обстановке генерал П. А. Ротмистров ввел в сражение второй эшелон армии - 18-й танковый корпус - с задачей открыть горловину прорыва. Одновременно 29-му танковому корпусу было приказано занять оборону на рубеже Водяное, Липянка фронтом на юг и преградить путь вражеским резервам к Днепру. Это означало, что развивать наступление на Звенигородку мог только 20-й танковый корпус. Бои носили ожесточенный характер. Некоторые населенные пункты по нескольку раз переходили из рук в руки. В этой сложной обстановке советские танкисты показывали изумительную стойкость и самообладание, а командующий 5-й гвардейской танковой армией генерал-полковник П. А. Ротмистров, как пишет в своих воспоминаниях Маршал Советского Союза И. С. Конев, "показал большую выдержку и Соевую зрелость". Особенно успешно наступала 155-я танковая бригада подполковника И. И. Прошина. Ее машины прошли по тылам противника, скрытно сосредоточились на подступах к Шполе, а затем, стремительно атакуя, ворвались в город. Противник, застигнутый врасплох, не смог оказать организованного сопротивления и в панике бежал.
      Преследуя и уничтожая вражеские части, 155-я танковая бригада ворвалась в Звенигородку и завязала уличные бои. Удар этого соединения нарастили главные силы 20-го танкового корпуса. Таким образом, 28 января был охвачен правый фланг гитлеровских войск в корсунь-шевченковском выступе. За достижение этого успеха 155-я танковая позже была награждена орденом Красного Знамени.
      Успешно действовали и войска 6-й танковой армии. Ее передовой отряд, в который вошли 233-я танковая бригада, 1228-й самоходно-артиллерийский полк, мотострелковый батальон и истребительно-противотанковая батарея, под командованием заместителя командира 5-го механизированного корпуса генерала М. И. Савельева прорвался через Лысянку к Звенигородке и установил связь с соединениями 20-го танкового корпуса.
      Итак, на четвертый день операции танковые армии 1-го и 2-го Украинских фронта перерезали все пути, связывавшие Корсунь-шевченковскую группировку противника с его основными силами. Внутренний фронт окружения непрерывно укреплялся стрелковыми дивизиями и частями 5-го гвардейского кавалерийского корпуса.
      После завершения окружения вражеской группировки обе танковые армии незамедлительно были переброшены на внешний фронт. В короткие сроки они создали на удалении 15-25 километров от внутреннего фронта достаточно прочную противотанковую оборону. Последовательное решение этими объединениями таких задач, как охват флангов противника и завершение окружения, а также перегруппировка на внешний фронт, явилось значительным достижением советского военного искусства.
      В целях создания более прочной обороны на внешнем фронте 5-я гвардейская танковая армия была усилена 49-м стрелковым корпусом, 34-й истребительно-противотанковой бригадой и 5-й инженерно-саперной бригадой РГК. Такое усиление армии обеспечивало надежное прикрытие боевой техники в обороне, позволило увеличить ее глубину и создать сильные резервы для отражения ударов вражеских соединений, пытавшихся прорваться к своим окруженным войскам.
      Начало ликвидации противника, зажатого в кольце, совпало по времени с первой годовщиной победоносного завершения битвы под Сталинградом, Развернулись ожесточенные бои. Вражеское командование пыталось вывести из котла окруженную группировку. Основную надежду оно возлагало на войска внешнего фронта и подходившие с винницкого и кировоградского направлений восемь танковых и шесть пехотных дивизий.