- Да говори же быстрее, - раздраженно произнес Валерий Иванович.
      - Он приехал из Москвы. Зовут Султан. Фамилия Гараев, - сказала Стелла и стала подниматься с кровати.
      - Вы что, пацаны? Что я вам сделал? - сделал недоуменные круглые глаза Юрец, глядя на своих похитителей.
      Они находились в каком-то грязном, холодном и сыром подвале. На бетонном полу виднелись багровые пятна, Юрец понял, что это следы крови.
      Он был привязан к стулу крепкими, больно врезающимися в запястья веревками. Напротив него стояли трое могучих бородачей кавказской национальности,
      - Братан, ты что? - произнес один из них, самый могучий, елейным тонким голоском, так не подходящим к его сложению. - Если бы ты что-нибудь нам сделал, разве мы бы с тобой разговаривали? Мы потому с тобой и разговариваем, что не знаем, кто ты такой и что в этом городе делаешь. Расскажи нам по-дружески, и мы отпустим тебя с миром. А то что-то ребятам ни ты, ни твой дружок не понравились. Никто вас тут не знает. Что вы здесь делаете, тоже никто не знает. А неизвестность страшнее всего. Почему-то ребятам показалось, что от вас можно ждать какой-то неприятности. А мы это дело не любим. Давай, рассказывай. Кто ты? Откуда родом? Зачем сюда приехал?
      - Юрец я, - пробасил пленник. - Освободился год назад, сидел по сто сорок пятой. Дома нет, семьи нет, вот и скитаюсь по белу свету. А что делать? попытался он придать своему могучему басу жалобные нотки.
      - Это можно, можно, - закивал кавказец. - Это дело доброе. Только тут важно что - никому не мешать, никому не вредить, в чужие дома не входить. Ты понимаешь меня, брат?
      - А разве я вхожу? - попытался пожать квадратными плечами Юрец.
      - Да нет, - весело рассмеялся кавказец. - Есть только подозрение, что входишь. А нам и этого достаточно. Береженого бог бережет. А то потом поздно будет.
      - Да что я вам сделал? - продолжал ныть Юрец, думая про себя: "Выбраться бы отсюда только, я бы вам, уродам, показал. Возомнили о себе, у себя бы хозяйничали, нечего вам на нашей земле делать..."
      - А друг твой кто? - спросил бородатый. - Что-то вроде бы мне его лицо знакомо.
      - Да какой он мне друг? - сделал непонимающие глаза Юрец. - Познакомились недавно в поезде, решили в кабаке посидеть, баб снять. Вечер, короче, провести классно. А вы меня заграбастали и сюда притащили. Не по-нашенски это как-то...
      - Как это не по-нашенски? - насторожился бородатый.
      - Ну, не по-советски...
      - Ах вот оно что, - расхохотался кавказец. - Советского Союза уже седьмой год нет, теперь каждый за себя. Как зовут твоего друга? Когда вы приехали сюда, в Задонск? - продолжал он свои расспросы.
      - Зовут его Санька, а приехали мы сюда вчера вечером.
      - Ночевали где?
      - На вокзале, где же еще ночевать? Не в Гранд-Отеле же...
      - А деньги на кабак откуда? В твоем кармане мои ребята нашли пятьсот баксов. Где взял?
      - Вам скажу, как своим ребятам. Пошуровали мы с Санькой сегодня утром на вокзале.
      - Щипач? - недоверчиво глядя на здоровенного Юрца, спросил кавказец. Непохож что-то...
      - Куда мне? Гоп-стоп сделали одному богатенькому. Он штуку и выложил. Припугнули...
      - Рыбкина знаешь? - вдруг напрямик спросил кавказец.
      Что-то дрогнуло в круглом, как блин, лице Юрца, и кавказец мигом заметил это. Прикусил нижнюю губу и перебросился хитрым понимающим взглядом со своими товарищами.
      В эту минуту в кармане у одного из них зазвоцил мобильный телефон.
      - Алло! - произнес он, а затем заговорил на непонятном Юрцу языке. - Бачо! - окликнул он того, который беседовал с пленником. И снова быстро залопотал что-то непонятное своим горловым хриплым голосом.
      Бачо взял мобильный телефон. Говорил он на сей раз с большим уважением, елейно и вкрадчиво, видимо, с ним разговаривал его босс. Попрощавшись, он пристально поглядел на Юрца.
      - С кем, говоришь, были у Рыбкина позавчера? - своими маслеными глазами глядя в лоб Юрцу, спросил он. - Санек этот, понятно. А еще кто был с вами? Вас же четверо там было.
      - Какой Рыбкин? - вылупил глаза Юрец. - Не знаю я никакого Рыбкина. А позавчера я в поезде ехал, из Ростова.
      Бачо сделал неприметный жест своему товарищу, и тот без замаха нанес мощный удар в зубы Юрцу. Тот загремел на бетонный пол вместе со стулом, к которому был привязан.
      - Врать нехорошо, ох нехорошо, братишечка, - улыбался Бачо. - Мы и так знаем, с кем ты там был. Кто такой Валерий Иванович, а? А кто такой Крутой, а? Ну... Докладывай, паренек. А то мы сейчас тебя тут на куски порежем.
      Юрец побледнел. Он понял, что им все известно. Понял, что они сделали непростительную вещь - вторглись на чужую территорию. И на чью территорию. Что делать? Что делать?
      От раздумий его отвлек еще более мощный удар пудовым ботинком в область печени. "Ой, Крутой, впутал ты меня в историю. Да, эти абреки меня живым отсюда не выпустят. Точно, на куски порвут".
      - Говорить будешь? - спросил Бачо, вытаскивая из кармана пачку "Парламента".
      - Буду, буду, что они мне, - бормотал Юрец, выплевывая на бетонный пол кровь и выбитые зубы.
      - Поднимите его, - скомандовал Бачо. Юрца подняли вместе со стулом и водрузили на прежнее место.
      - Ну, - улыбался Бачо, дымя в лицо пленнику - Слушаю вас, молодой человек.
      "Что делать? - ломал голову Юрец. - А ведь если заложу их, меня Крутой порвет. Ой, связался я с ним себе на горе. Ехал бы после зоны домой, в Липецкую область. Так-то мне эти проклятые баксы обходятся. Что делать?"
      - Боишься их? - понял его раздумья Бачо. - Не бойся, братишечка... Они далеко. Ты нас бойся, мы близко. И долго тянуть не станем. Скоро начнем с тобой беседовать по-настоящему. Никто не выдерживал, скажу честно. Ну!!! - визгливым голосом заорал он, округляя свои черные глаза.
      - Мы... - забормотал Юрец. - Мы...
      - Что мы? Ну!!!
      На сей раз звонок мобильного телефона зазвучал уже в кармане Бачо.
      - Минуту тебе даю на размышление. Последнюю, - предупредил Бачо, поднося телефон к уху.
      - А? - удивленно произнес он. Затем побледнел и стал что-то быстро говорить на своем языке. И вдруг перешел на русский.
      - Нет... Нет, - ответил он своему неизвестному абоненту. - Жив. Так... Немного. Хорошо, понял. - А затем снова перешел на родной язык.
      Прекратив разговор, он окинул каким-то странным взглядом и товарищей, и Юрца, а потом произнес по-русски:
      - Развяжите его.
      - Зачем? - также по-русски недоуменно спросил тот, который бил Юрца.
      - Надо, - отрезал Бачо. - Ну!!! - истерически закричал он. - Делайте, что говорю! Султан приказал! - объяснил он.
      Двое остальных переглянулись и стали развязывать Юрца. Тот понял, что произошло что-то совершенно неожиданное и фортуна улыбнулась ему. "Хорошо, что я их не заложил, - с ужасом подумал он. - Видать, что-то у этих чертей не выгорело. А вот те бы мне воткнули. Крутой бы не пожалел. Мать родную бы прирезал, если бы она ему дорогу перешла..."
      Однако своей радости он выдавать не стал, все еще могло перемениться. Недоуменным взглядом он глядел на своих мучителей, переминаясь с ноги на ногу.
      - Пошли, - произнес Бачо.
      Юрца вывели из подвала и посадили на заднее сиденье темно-синего "БМВ". Бачо сел за руль, остальные устроились по обе стороны от Юрца. Было уже совсем темно, но он понял, что везут его обратно, туда, откуда взяли. Он оказался прав. Кавказцы отвезли его к ресторану "Яр", высадили из машины и быстро уехали. Юрец бросил недоуменный взгляд вслед удалявшемуся автомобилю и вошел в ресторан. Швейцар с ужасом поглядел на его окровавленное лицо, но на лестнице уже появился Прохор. Он быстро бежал вниз навстречу Юрцу.
      - Юрец, братан, жив?! - закричал он, обнимая его. - Ну, падлы, вот падлы-то... Пошли отсюда. Я расплатился.
      - А я еще не доел и не допил, - улыбнулся окровавленным ртом Юрец.
      - Поедем в другое место, - сказал Прохор. - Тут не обеспечивается безопасность клиентов, - окинул он мрачным взглядом ошалевшего швейцара Крадут людей среди бела дня, волчуги позорные.
      Он обнял за плечо товарища, и они покинули ресторан. Взяли такси и поехали туда, где их ждали.
      - Как же... это все? - не понимал Юрец.
      - Скоро поймешь, - улыбался Прохор. - Все путем, братишка, все путем. Главное, что эти волки тебя не порвали. А остальное приложится. Зубы тебе вставим новые. Учитель звонил мне, твой-то телефон на столе остался, а то бы и тебе позвонили.
      "Слава богу, что я ничего не сказал, - облегченно подумал Юрец, с наслаждением закуривая. - Вот уж воистину пронесло. Крутой бы предательства не простил..."
      И Прохор, и Юрец, и непонятно куда запропастившийся Чума боялись Крутого гораздо больше, чем непонятного для всех Валерия Ивановича. Крутой был человеком, совершенно неуправляемым и отмороженным. Он не боялся никого и ничего. Они знали, что у него за спиной было два жестоких убийства, за которые он так и не ответил. Они видели его на днях в деле. Он не знал такого понятия, как жалость. Только деньги, только нажива, только расчет. Больше для него не существовало ничего. И горе тому, кто покушался на его выгоду, он этого никому не прощал.
      Но он, слава богу, ничего не сказал этим абрекам. А ведь мог бы, а ведь уже собирался сказать.
      Когда они вылезли из такси около знакомого дома, Прохор шепнул Юрцу:
      - Наш Учитель - это человек. Я думал, он так... А это человек.
      - А что он? - не понял Юрец.
      - Как что? Они с Крутым взяли какого-то Султана. Он у этих зверей главный. Он тут, - подмигнул Прохор. - Потому тебя и выпустили.
      - В доме? - удивился Юрец.
      - Ага, - хохотнул Прохор. - Уже тут. И никто про этот дом ничего не знает. А что? Все живые люди, все боятся смерти. Это наш Крутой классно выкупает, чувак еще тот...
      Они постучали в дверь. На улице было уже совершенно темно, здесь, на окраине Задонска, не горели даже фонари. Сплошная беспросветная тьма.
      - Кто? - услышали они за дверью знакомый басок Крутого.
      - Мы, Прохор и Юрец, - радостно объявил Прохор.
      Дверь стала медленно открываться. А затем они увидели Крутого, возвышавшегося на пороге во весь свой гигантский рост. Он был в тонком белом пуловере с закатанными до локтей рукавами.
      - Прихряли? - буркнул он. - Любители прохладной жизни... Проходите, а то без вас скучно.
      Они прошли в дом. Там, в большой комнате напротив Учителя сидел бородатый невысокий человек с кавказским типом лица. Сидел не привязанный, положив волосатые ладони на стол, исподлобья глядя на Учителя.
      - У, падло, - промычал Юрец, вспоминая бетонный подвал и его злобных бородатых обитателей. Он сделал было шаг к пленнику, чтобы отыграться на нем за свои выбитые зубы, но Учитель жестом остановил его.
      - Султан - наш гость, не тронь его, Юрец, - улыбнулся Валерий Иванович.
      - А мне... А мне его люди зубы выбили. Оба передних зуба высадили... сучил пудовыми кулачищами Юрец.
      - Ну и что же с того? Они люди темные, малокультурные, мы их методами действовать не будем. У нас, дорогой наш Юрец, методы совершенно иные. Надеюсь, они нашему гостю придутся по душе.
      - Как же вы его умудрились... того? - шептал Крутому Прохор, широко улыбаясь.
      - Быстрота и натиск, братан, - спокойно ответил Крутой. - Это в нашем деле главное. И он... - подмигнул он, указывая глазами на Учителя. - Здорово его выкупил. Прямо с телки меня снял, - шепнул он Прохору. - А тот даже ничего и не успел. Ни пожрать, ни выпить, ни потрахаться. Дернуться не успел, волк. Только пачку раззявил, дуло к виску, оделся как миленький, а потом глядь - уже в нашей тачке. А то бы наш Юрец мог бы и расколоться, знаю я его. Эй, Юрец! - крикнул он. - Ты там ничего лишнего нашим восточным друзьям не сказал?
      - Да ты что? - притворно обиделся Юрец. - Я - кремень, братан... Я молоток, могила...
      Учитель бросил на него быстрый взгляд и едва заметно усмехнулся. А затем снова поглядел на своего гостя.
      - Жить хотите? - спросил он Султана.
      - А кто не хочет? - блестя черными как маслины глазами, пробормотал Гараев. - И я хочу, и вы тоже хотите.
      - Как вы полагаете, скольких секунд хватит, чтобы отправить вас в гости к Аллаху?
      - Полагаю, секунд пять, - с горькой усмешкой произнес Гараев.
      - А я полагаю, что наш крутой друг сделает это благородное дело еще быстрее - за одну секунду. Так что шансы ваших друзей невелики. Преимущество нашей группы перед вами заключается в том, что нам совершенно нечего терять. Вы можете нас убить, если сумеете. Что с того? Ни дома, ни семьи, ни кола, ни двора. То ли дело вы - я вижу, упакованы вы основательно, у вас есть и дома, и квартиры, и классные тачки, и жены, и дети... Так что за свою драгоценную жизнь вы заплатите нам по самой высокой цене.
      - Ну и какова же ваша цена? - спросил Султан, вспоминая события, произошедшие прошлой весной в Москве, когда его жизнь также висела на волоске. Тогда его старый знакомый Дарьял требовал за нее полмиллиона долларов и только невероятно откуда появившаяся группа профессионалов за какие-то считанные мгновения освободила его. Да, тогда ему повезло капитально, а вот его ребята вряд ли сумеют сделать так же. Обнаружить его они, возможно, смогут, хотя и это не факт, но то, что его при любом шухере моментально уничтожат эти отморозки, не вызывает ни малейших сомнений. Да, не зря не лежала душа к этой поездке по южнороссийским городам, чувствовал он сердцем какую-то опасность. И как они умудрились ворваться в кабинет частного ресторана, четко и грамотно выкрасть его оттуда и привезти в этот домик?! А теперь он полностью в их руках, и жизнь его не стоит ни гроша. Что-то надо придумать, что-то срочно надо придумать. Только что?
      - Мы потребуем большую сумму денег за вашу жизнь, дорогой Султан, произнес Валерий Иванович, отхлебывая из огромной чашки глоток крепкого чая. Ведь ваша жизнь очень дорога, не правда ли?
      - Всякая человеческая жизнь бесценна, - философски заметил Султан.
      - Вот оно как, - саркастически покачал головой Учитель. - Логично мыслите, милейший, весьма логично...
      - А разве это не так?
      - Так, так, спорить с вами не стану. Полагаю, у вас высшее образование.
      - Да, я историк по образованию. Вижу, что и вы человек грамотный, и тоже с высшим образованием.
      - Я-то? - усмехнулся Учитель, и какая-то недобрая искорка мелькнула в его бесцветных маленьких глазенках. - Вполне возможно. Впрочем, в наше время это не имеет ровным счетом никакого значения. А цену имеет все. В том числе и ваша бесценная жизнь. И я оцениваю ее в триста тысяч долларов.
      "Раньше ценили выше", - с горечью подумал Султан, вспоминая прошлогодние события. Ему припомнились его неожиданные спасители, их необычная поездка в Абхазию, горные дороги, селение, затерянное в горах, суровый Зураб, улетевший на вертолете Ираклий... И богатый предприниматель Раевский, так и не сумевший найти свою пропавшую дочь. Да, за жизнь своей дочери тот бы заплатил не какие-то там триста тысяч, а, пожалуй, десятки, если не сотни миллионов долларов. Султан примерно знал, во сколько оценивается состояние Раевского, даже по поверхностным данным. А что, может быть, и теперь, уже заочно и не подозревая об этом, Владимир Раевский спасет ему жизнь? Эта мысль обнадежила Султана.
      Буквально за два дня до отъезда сюда Султан Гараев получил весьма интересные сведения. Он почти точно знал, где в настоящее время находится Ираклий Джанава. Он хотел было позвонить Раевским и сообщить им об этом, но почему-то решил повременить с сообщением, подождать до своего возвращения в Москву. И что? А может быть, именно в этом и заключается его спасение?!
      Опытный, хитрый Гараев понимал, что уж если его старый друг Дарьял вовсе не собирался после получения выкупа сохранить ему жизнь, то эти отморозки не сделают этого и подавно. Они найдут способ получить свои деньги, а потом просто-напросто отрежут ему голову. Или пристрелят, чтобы не пачкаться. Ведь они прекрасно знают правила бандитского поведения. Если они выпустят Гараева живым, он им этого не простит, как не простил и Дарьялу, которого взорвали в его собственном "Мерседесе" под самый Новый год.
      Конечно, эти люди залетные, они могут исчезнуть куда угодно, получив за него выкуп. И тем не менее вряд ли они оставят его живым. Надежда может быть только на Бачо и его людей, на их оперативность. Но надежда очень слабая, нет у них никакой оперативности. Даже в ресторане умудрились проворонить нападение. Их много, зато эти люди проворны и озлоблены жизнью, им действительно нечего терять. Как все неудачно получилось! Только вышли на след людей, ограбивших их подопечного Рыбкина и подведомственные им частные магазины, только выкрали из ресторана одного из этих людей, как те мгновенно нанесли ответный удар: из частного ресторана буквально из-под носа у охраны выкрали его самого и привезли в этот дом. А потом заставили позвонить и распорядиться, чтобы выпустили их человека и не следили за ним. Это коварные и опасные люди, и вырваться из их лап живым - дело очень даже мудреное.
      - Триста тысяч, милейший мой друг, - повторил Учитель, делая еще один глоток чая.
      - А можно с вами поговорить наедине? - вдруг задал неожиданный вопрос Султан, многозначительно глядя на своего собеседника.
      - А что такое? - прищурился Учитель, бросая быстрый взгляд на под ельников.
      - Есть одна очень интересная информация, - почти прошептал Гараев.
      - Вообще-то у меня от моих друзей секретов нет, - покачал головой Валерий Иванович. - Но...
      - Можем выйти, - ответил за всех почуявший нутром запах наживы Крутой. Только учти, дитя природы, не вздумай рыпаться, мы будем тут, и у дверей, и у окон.
      - Да что вы, - горько усмехнулся Гараев. - Там, в кабаке, мои ребята меня спасти не сумели, так что же тут? Никаких шансов.
      - Пошли, братаны, - скомандовал Крутой, делая знак Прохору и Юрцу, чтобы они следовали за ним. Те нехотя подчинились приказу.
      Дверь плотно закрылась. Гараев придвинулся поближе к Учителю и шепотом начал свой разговор.
      - Триста тысяч, говорите? А больше хотите?
      - Хочу, - откровенно произнес Учитель. - Но всю жизнь придерживаюсь правила исходить из реальных возможностей...
      - Будет больше, гораздо больше... Но я должен иметь гарантии, что останусь жив.
      - Значит, наше слово - это не гарантии? - усмехнулся Учитель.
      - Конечно, нет, - улыбнулся в ответ на его слова и Гараев. - Совсем даже наоборот. Вы только не обижайтесь, я не в обиду вам это говорю. Просто жить хочется, мне всего сорок два года. Рано еще представать перед Аллахом, я еще для этого не созрел. Надо для начала замолить свои грехи.
      - А их много?
      - Вполне достаточно, брат. Мне хотелось бы, накопив приличное состояние, уйти на покой, уединиться и посвятить свою жизнь Аллаху. Разве это не достойное желание, как вы полагаете?
      - Очень, очень достойное. Вы знаете, мне хотелось бы того же. Однако перейдем к теме нашего разговора. О потусторонней жизни поговорим как-нибудь на досуге.
      - Вам знакома фамилия - Раевский? - спросил собеседника Гараев.
      - А как же? - прищурил глазенки Учитель. - Кому же она не знакома? Магнат, крупный предприниматель, меценат...
      - А вам известно, что у Раевских много лет назад была похищена годовалая дочь?
      - Дочь? - напрягся Учитель. Какие-то темные и очень неприятные воспоминания промелькнули в его голове. Господи, как давно это все было и в то же время как недавно. Как же переменчива человеческая судьба!
      - Да, дочь. Они ищут ее и готовы заплатить за то, чтобы найти дочь, любые деньги. А денег у них столько, что даже трудно себе представить.
      - Ну, допустим, - никак не мог понять ход его мыслей Учитель. - А вы-то тут при чем, не могу взять в толк?
      - Тогда слушайте меня внимательно, - еще больше понизив голос, произнес Султан и поведал своему собеседнику недавнюю (а точнее, прошлогоднюю) историю, начиная со своего похищения людьми Дарьяла и заканчивая поездкой по горным дорогам Абхазии в компании с Раевским и его людьми. Пришлось упомянуть и про выстрелы в Царском Селе и про гибель Ахмеда Сулейманова при попытке захватить самолет "Москва - Тюмень".
      Учитель слушал очень внимательно, боясь пропустить хотя бы одно слово из рассказа Гараева.
      - Интересно, - протянул он, когда Султан закончил свое повествование. Очень интересно. Настоящий роман. Проблема в другом, любезный мой гость, проблема в том, какую же выгоду можем мы извлечь из всего этого.
      Гараева очень обнадежило это "мы", хотя, разумеется, понять его можно было двояко. Однако утопающий, как известно, хватается за соломинку.
      - А вот это-то и есть мои гарантии, - улыбнулся он. - Дело в том, что... Он замялся, не зная, как преподнести сообщение своему собеседнику. Ситуация торопила его, однако надо было взвешивать каждое слово.
      - Вы что, обнаружили след этих людей? - высказал догадку Валерий Иванович.
      - В некотором роде - да. И должен вам сказать, если вы возьметесь за это дело, то без моей помощи вы никак не обойдетесь. Даже если я вам скажу примерные ориентиры их местонахождения.
      - Тут вот в чем загвоздка, друг мой Султан, - произнес, покачивая головой, Учитель. - Как только у вас появятся гарантии, они мгновенно испарятся у меня. Ведь едва вы выйдете за порог этого дома и вернетесь к вашим друзьям, вы просто-напросто уничтожите меня и моих людей. Согласитесь, что это вполне логично.
      - Но я вовсе не обязательно должен вернуться к моим людям, - возразил Гараев. - Мы можем отправиться в это путешествие прямо отсюда, можно даже немедленно.
      - Ой, не смешите меня, - досадливо махнул рукой Учитель. - Эти байки рассказывайте другим. Вы человек известный, с вами путешествовать крайне опасно. Нас просто прикончат в самое ближайшее время.
      - Ну, не знаю, - нахмурился Султан. Он прекрасно понимал, что Учитель прав. Однако видел, что дело очень заинтересовало его собеседника.
      - Дело, разумеется, интересное и заманчивое, спорить тут нечего, подтвердил его мысли Валерий Иванович. - И я верю вашим словам, верю, что все, что вы рассказали мне - чистая правда. Только вот претворить в жизнь это мероприятие не представляется мне возможным. Точнее было бы сказать так будучи на свободе, именно вы могли бы с вашими людьми осуществить его. Но вместе никак нельзя. Так что лучше уж мы будем довольствоваться синицей в руках, так надежнее.
      - Ну, не хотите, как хотите, - нахмурился еще сильнее Гараев. - Такое дело бывает раз в жизни. Видели бы вы этого человека - Раевского, говорили бы с ним, тогда были бы уверены, что он отдаст все свое состояние, чтобы обрести свою дочь.
      - Да верю я в это, верю, - с досадой махнул рукой Учитель. - Нам с вами не по пути, вот в чем дело. Так что, пожалуй, мы сделаем иначе - мы узнаем у вас местонахождение этого самого Ираклия и этой загадочной дамы и, если это получится, сделаем все без вас. А уж если не получится, значит, такова судьба. Жили без этого, проживем как-нибудь и дальше.
      От этих слов, произнесенных скрипучим равнодушным голосом, у Гараева пробежали по коже мурашки. Да, те мордовороты за дверью быстро сумеют узнать у него все, что нужно. Хватаясь за соломинку, он не сообразил, что соломинка эта очень ненадежная и способна еще более осложнить его и без того плачевное положение.
      - Убить меня - дело нехитрое, - произнес, выдержав паузу, Гараев. - Но дело это у вас без меня не получится. Если я вскоре не появлюсь в Москве, мои люди, которые в курсе дела, решатся на это сами. И вы столкнетесь с интересами очень опасных людей. Сами понимаете, что эти сведения я получил не во сне, а от конкретных лиц.
      - Это логично, - согласился Учитель. - Это очень логично. Значит, не судьба нам поучаствовать в столь славном мероприятии, только и всего. Что поделаешь? Выхода-то у нас нет. Так что мы способны только на одно - получить за вас выкуп в размере трехсот тысяч долларов. Для нас это тоже очень значительная сумма.
      - А, получив деньги, прикончить меня? - усмехнулся Султан.
      - Да не так уж нам нужна лишняя кровь, - раздраженно повел плечами Учитель. - У моих людей за плечами и так слишком много всего. Нам деньги нужны, понимаете вы, деньги. Впрочем, вот что. История ваша, согласен, очень интересна. Нам надо подумать. Полагаю, вы устали за сегодняшний день и хотите отдохнуть. Могу предложить вам вина и закуски. А потом всем нам надо хорошенько выспаться.
      - Вы хотите ввести в курс дела ваших людей?
      - А что поделаешь? - улыбнулся Валерий Иванович. - Одно слово - братва. Впрочем, всех посвящать не стану. Только одного.
      - Крутого?
      - Его самого. Это надежный человек, господин Гараев. Надежный и очень смелый. Способен на все, поверьте мне. И трепаться попусту не станет. Без него нам никак не обойтись в таком деле.
      И снова Гараева обнадежило это слово "нам". Он понял, что имеет шанс на спасение.
      - Ребята! Заходите! - крикнул Валерий Иванович. Братки с шумом и топаньем вошли в комнату. Сели за стол и вопросительно уставились на Учителя.
      - Господин Гараев сообщил мне нечто очень интересное, - произнес Учитель. - Отныне он наш почетный гость. Его должны охранять днем и ночью, обращаться с ним с большим почтением. Если кто-нибудь оскорбит его, будет иметь дело со мной. А если кто-нибудь даст ему возможность отсюда сбежать, будет немедленно уничтожен, это я вам обещаю. А сейчас, Прохор, принеси вина и закуски для нашего дорогого гостя. А то он не успел пообедать в ресторане. У нас, правда, не так вкусно, но вполне съедобно, мы тоже любим хорошо поесть.
      Недовольный его тоном и угрозами, Прохор поставил на стол бутылку французского красного вина, порезал колбасы и буженины, затем, подумав, принес овощей и фруктов...
      - Прошу вас, - улыбнулся Учитель, сам наливая гостю в бокал вина. - Вино очень хорошее, сам пробовал.
      - Выпейте и вы со мной, брат, - также улыбаясь, попросил Гараев.
      - И с превеликим удовольствием, - произнес Учитель, наливая вина и себе.
      Крутой пристально, с прищуром, глядел то на Учителя, то на Гараева. Он понимал, что Валерий Иванович имеет в госте какой-то крупный интерес, иначе он бы не стал так с ним себя вести.
      Ситуация разрешилась совершенно неожиданным образом. Едва они успели выпить по бокалу вина, как в дверь кто-то яростно застучал.
      - Кого черти принесли? - проворчал Крутой и, вытащив из кармана пиджака свой "ПМ", передернул затвор.
      - Да это небось Чума, - спокойно произнес Учитель. - Нагулялся и пришел ночевать.
      Крутой вышел за дверь, а затем все услышали некую приглушенную брань. Затем Крутой вошел обратно в комнату.
      - Слышь, Учитель, - пробасил он. - Этот мудак привел с собой кого-то. Не знаю, что и делать.
      - Кого привел? - побледнел Валерий Иванович, привставая с места. Одним из железных правил их банды была строгая конспирация, гробовое молчание о всех их делах и, разумеется, об их местопребывании. Про этот дом на окраине Задонска не знал никто, только пять человек, да еще один подставной, на которого этот дом был оформлен. Но этот человек находился на Дальнем Востоке. И вдруг... Такой опытный человек, как Чума, тридцативосьмилетний уголовник с шестью ходками в зону, приводит сюда постороннего, да еще в такой день, когда все их существование поставлено под вопрос, когда все решали секунды, все решали быстрота и сообразительность. Мало того что на его мобильный телефон невозможно было весь вечер дозвониться, так еще это. Видать, здорово нализался, что забыл про все на свете. Ничего, придется напомнить...
      - Учитель подмигнул Крутому, и тот понимающе помахал в воздухе пистолетом.
      - Говорит, старый кореш, - счел нужным добавить Крутой.
      - Ты его видел?
      - Нет, он за дверью, я не стал его впускать, решил с тобой посоветоваться... Иди, сам разберись, у тебя это лучше получится, а мы подстрахуем. Не боись, уложим на месте.
      В возможности Крутого Учитель верил безоговорочно. Стрелял этот парень отменно, впрочем, как и все, что он вообще делал - дрался, водил машину, даже готовить он умел не хуже заправского повара. Но, самое главное, делал всегда то, что нужно было делать. Учитель порой поражался, как при таком здравом уме Крутой вообще попал за решетку.
      "Подстава, - улыбался Крутой. - Глухая подстава". А вообще про свою жизнь он рассказывал очень мало и неохотно. Как и сам Учитель. Нежелание копаться в прошлом и жить только настоящим и будущим особенно сближало этих людей.
      Учитель, ощупав в кармане свой "байярд", вышел в прихожую. Там топтался с глупой улыбкой на смуглом лице действительно вдребезги пьяный Чума.
      - Ты, говорят, гостя привел, Чума наша разлюбезная? - улыбнулся Валерий Иванович, похлопав богатыря по его квадратному плечу. Вообще порой ему было приятно смотреть на всех четырех богатырей - самый низкорослый из них был Прохор, в котором было метр восемьдесят пять. Чума же не дотягивал до двух метров всего трех сантиметров. При этом рост самого Валерия Ивановича был метр шестьдесят восемь...
      - В натуре, Учитель, - бубнил Чума, махая огромными ручищами. - Крутой даже не спросил, какого гостя я привел. Это же Кандыба, Яшка Кандыба. Такой человек, такой человек... Мы с ним еще в восьмидесятом году в Мордовии чалились. Ума палата, Учитель. А связи... Всех знает. В натуре, Учитель, он нам сгодится. И меня уважает. Я ему из зоны помог бежать. В натуре, - прошептал он, выпучив глаза. - Такой человек... Сгодится он нам. Не пожалеешь.
      - Сюда зачем было приводить? Надо было хорошенько прощупать, - говорил Учитель, однако прислушиваясь к словам Чумы. Действительно, надежный человек со связями был нужен им позарез. Их обособленность, отсутствие страховки начинало здорово мешать. На одной силе и ловкости далеко не уедешь. Это Валерий Иванович понимал хорошо.
      - Да мы с ним на одной тусовке встретились. Я бабу одну клевую в городе склеил, поканал к ней домой. А там у нее подруга и он, Яшка Кандыба. Мы с ним там нажрались, врать не стану. Вернее, я нажрался, он сам-то пьет мало, не любит, печень у него, что ли, или еще чего-то. Но со мной он выпил, такая встреча, в натуре. Я его сразу стал уламывать к нам ехать, он не хотел, отговаривался.