В хрустальной вазе лежали фрукты: апельсины, яблоки… Через открытое настежь окно можно было видеть кусочек искрящегося моря. А перед ним, в центре комнаты, в брюках и белой широкой рубашке, с книгой в руках стояла Тьерри.
      – Ну что же вы, входите!.. Поберегите голову!
      Ален сделал шаг вперед, и его охватило странное чувство возвращения к чему-то близкому и родному…
      – Вы пунктуальны. А мне почему-то казалось, что вы забыли… не придете.
      От волнения у Алена перехватило дыхание, и он с трудом произнес:
      – Что вы читаете?
      – Анаис Наин, «Дневник». Читали?
      – Нет.
      Она бросила книгу на покрытую пледом кровать.
      – Кофе?
      – Нет, спасибо.
      – Вам удалось поспать?
      – Немного. Чуть-чуть…
      – У вас утомительный отдых.
      Он смущенно улыбнулся.
      – У меня есть предложение,- сказала Тьерри,- В порту стоит катер. Не мой, разумеется, но друзья Люси разрешили мне воспользоваться им. Устраивает?
      – Превосходно!
      – У вас есть плавки?
      – Уже на мне.
      Она положила в соломенную сумку какие-то вещи.
      – Внизу нас ждет такси.
      – Я готова.
      Они вприпрыжку спустились по лестнице. Увидев Тьерри, шофер восхищенно прищелкнул языком и подмигнул Алену.
      – Что я говорил?
      – Возвращаемся в Канны,- холодно сказал Ален.- Порт Канто.
      – Что значат его слова?- спросила Тьерри, когда машина тронулась с места.
      – Когда я ехал сюда, он объяснил мне свою теорию относительно женщины и ее терпения.
      – Ну и что?
      – Я сказал ему,- начал шофер, который не пропустил ни одного слова Алена,- что если женщины не уходят сразу, они способны ждать хоть десять лет. Разве я не прав, мисс?
      – Абсолютно правы,- подтвердила Тьерри.
      – Вы на самом деле так думаете?- удивился Ален.
      – Нет, конечно. Люси осталась у Лермонтов. У них сказочный дом. Хочется поселиться в нем и никуда не выходить. Вас не утомляет Нью-Йорк?
      – Очень.
      – Что это такое – быть миллионером? Что вы находите в этом притягательного?
      – Да, теперь, когда в «Фирст Нэйшнл» у него лежало 800 тысяч долларов, он смело мог причислить себя к их числу.
      – Ничего,- ответил он улыбаясь.
      – Порт Канто,- сказал шофер.
       – А как же мы найдем катер?- обеспокоенно спросила Тьерри.
      – По названию.
      – Я не знаю…
      – А имя владельца знаете?
      – Мак Дермонт.
      – О'кей! Сейчас спросим у причальной службы.
      Он выехал на набережную и остановился перед невысоким строением.
      – Я на секунду.
      Через минуту шофер садился за руль.
      – Знаете, как называется судно? «Праздник»! Название, если не ошибаюсь, прямо в масть!
      Машина тронулась с места и, проехав метров двести, остановилась напротив большого катера с подвесным мотором. С катера к ним спустился мужчина, одетый в матросскую форму.
      – Мы друзья Рональда Мак Дермонта,- сказала Тьерри.
      – Я предупрежден и ждал вас. Меня зовут Гвен.
      Кивком головы он поприветствовал Алена, который рассчитывался с шофером. Шофер даже присвистнул, увидев свои чаевые.
      – Спасибо! Если я вам понадоблюсь, вы всегда сможете найти меня на стоянке у отеля «Мажестик».
      Тьерри уже поднялась на катер, и Ален поспешил за ней. Одним движением она сбросила с себя одежду. Отвязав швартовые канаты, Гвен спросил:
      – Куда поплывем, мисс?
      – В открытое море!
      Гвен улыбнулся, сел за руль и запустил мотор.
 

***

 
      – Твой муженек занялся джогингом?- с ехидцей в голосе спросила Сара.
      Они завтракали на террасе под большим, защищавшим их от солнечных лучей зонтом, за столом, накрытом небесно-голубой скатертью. Сара посыпала перцем яичницу и посмотрела на мать. По утрам Эмилия ограничивалась только чашкой чая. Бесконечные выпады дочери против мужа приводили ее в отчаяние. В большинстве случаев замечания Сары были справедливы, но нельзя же говорить об этом постоянно и везде…
      – Сегодня я беру яхту. Ты пойдешь в «Бич»?
      – У меня мигрень,- ответила Эмилия.- Вчерашний вечер доконал меня.
      – А меня позабавил. Банда моторизованных панков на благотворительном вечере! Такое можно увидеть только в Каннах!
      – Сволочей достаточно везде!
      – Да, но благотворительные вечера – редкость. Я отдыхаю с Пайпом.
      – С кем?- рассеянно спросила Эмилия.
      – С Пайпом! Молодой человек, который сидел напротив тебя. Ты не могла его не заметить. Это было единственное приятное лицо из всей компании.
      – А! Да, я помню…- ответила Эмилия, глядя с высоты седьмого этажа в сторону бассейна: куда мог исчезнуть Гамильтон?
      – Мама, ты меня слушаешь?
      – Да, да…
      – Но у тебя такое выражение лица…
      – Я прекрасно слышала, Пайп… Ален Пайп. Что из этого? Что в нем особенного?
      Сара посмотрела на мать и безразличным тоном сказала:
      – Я выхожу за него замуж.
 

***

 
      Они настолько далеко отплыли от берега, что могли одновременно видеть в голубом мареве и Канны, и Ниццу. Катер на большой скорости неудержимо рвался вперед, в открытое море, оставляя за собой восхитительной белизны пенистый след на темно-синей поверхности воды. Они обгоняли парусники, барражировавшие вокруг островов, другие прогулочные судна.
      – Поплаваем?- предложила Тьерри.
      – С удовольствием!- ответил Ален.
      Когда Гвен выключил мотор, нос катера глубоко зарылся в воду и катер еще несколько секунд продолжал двигаться по инерции. Наконец он остановился и мягко закачался на легких волнах. Теперь берег напоминал тонкую серую полоску горизонта. У них одновременно возникло чувство, что они одни в этом мире. Одни – никого больше! Гвен повернулся к ним спиной и закурил сигарету. Тьерри первой бросилась в воду и поплыла. Несколько секунд Ален наблюдал за ее легкими, красивыми движениями, затем оттолкнулся от борта и нырнул в теплую воду.
      – А если Гвен уплывет без нас?- смеясь, спросила Тьерри, когда Ален подплыл к ней.
      – Надеюсь, что вы дотащите меня до берега.
      Она наклонила голову вперед и ушла под воду. На мгновение над поверхностью воды взметнулись ее ноги, и Ален с удовольствием отметил их безукоризненную форму. На том месте, где она только что была, ее не стало. Пустота… Вдруг он почувствовал, как две руки схватили его за лодыжки и потянули вниз. Он едва успел сделать глоток воздуха… Они резвились как две счастливые, довольные собой зверюшки: взбирались друг другу на спину или спокойно плыли рядом, легко касаясь ногами, бедрами, руками… В какой-то миг их мокрые лица оказались совсем близко друг от друга, но они не опустили глаза, и их губы встретились в солоноватом от морской воды поцелуе. Тьерри взяла руку Алена, нежно пожала ее и поплыла к катеру. Отказавшись от помощи Гвена, она рывком поднялась на борт.
      – Я проголодалась,- сказала она.
      На лице Гвена появилось растерянное выражение.
      – Мистер Дермонт не дал мне на этот счет никаких указаний.
      – А нет ли какого-нибудь ресторанчика на острове?- спросил Ален.
      – Есть, но он всегда переполнен.
      – Ну и ладно,- сказала Тьерри,- поедим на берегу. Я не хочу никого видеть.
      – Если вы не возражаете,- сказал Гвен,- я взял с собой несколько бутербродов и две бутылки красного вина.
      – Присоединяйтесь…
      Тьерри и Ален переглянулсь и рассмеялись.
      – Вот и прекрасно,- сказал Гвен и тоже засмеялся.
      Он выдвинул ящик, который находился рядом с приборной доской, и достал бутылку вина.
      – Могу предложить вам пройти между островами.
      Когда он разливал вино по стаканам, то заметил на их лицах счастливую отрешенную улыбку, они не сводили друг с друга глаз, растворялись в них…
 

***

 
      Марко вышел из холла «Мажестик». Его клиента в отеле не оказалось. Он задумчиво смотрел на подъезжающие и отъезжающие от отеля шикарные лимузины миллионеров. Цезарь ди Согно приказал выполнить работу до вечера. Как выполнить, если жертва – до такой степени неуловима?
      Он подошел к Сержу.
      – Я ищу своего друга. Его зовут Ален, Ален Пайп. К сожалению, в номере его нет.
      – Он только что уехал,- ответил Серж и заторопился на помощь двум пожилым дамам, собаки которых пытались вцепиться друг дружке в глотку. Разняв собак, он возвратился к Марко.
      – Я вызывал ему такси.
      – Возможно, вы знаете, куда он поехал?
      – Спросите на стоянке такси. Это недалеко, через улицу, напротив. Кстати, его повез Альберт.
      – Спасибо.
      – Всегда к вашим услугам, мистер.
      Собаки снова затеяли грызню, бросаясь друг на друга и громко лая. Марко перешел на противоположную сторону Круазетт и обратился к стоявшему первым в очереди шоферу:
      – Я ищу мистера Альберта.
      – Это я,- ответил Альберт.
      На лице Марко появилась приветливая улыбка.
      – Мне сегодня везет.
      Он достал из кармана пятидесятифранковую купюру и вложил ее в руку Альберта.
      – Распорядитель отеля по транспорту сказал, что вы подвозили моего друга, Алена Пайпа.
      – А! Да… Он пока единственный пассажир, которого я взял сегодня возле «Мажестик». Я отвез его в порт Канто. Они уплыли на катере. Большой катер со странным названием «Праздник».
      – Огромное спасибо. Теперь осталось разыскать его в море.
      – В Каннах все плавают по одному и тому же маршруту – к островам.
      Марко еще раз поблагодарил шофера и удалился. В ста метрах от стоянки такси в старом «додже» кремового цвета его ждал Салисетти.
      – Давай в Теул, к гроту. Быстрее!
      «Додж» так резко взял с места, что завизжали покрышки. Улицы в этот час были почти пустынны, все ловили солнечные лучи на пляжах. Машина набрала скорость, обогнула акваторию старого порта и помчалась вдоль побережья в направлении Ла-Нарули. Марко закурил.
      – Едем на рыбалку?- спросил Салисетти.
      – Да,- пробормотал Марко.- Очень вкусная рыбка.
      – Среди белого дня? Опасно рыбачить в это время…- высказался Салисетти, не отрывая глаз от дороги.
      – Не так, как кажется… В разгар сезона в море происходит столько несчастных случаев!.. Одним больше, одним меньше… Эти сумасшедшие управляют лодками как Бог на душу положит.
      – Да, это так,- согласился Салисетти.
      Он подавил смешок и сказал:
      – Я всегда говорю, что море и фейерверк – очень опасны.
      Через десять минут «додж» остановился перед металлическими решетчатыми воротами, за которыми начиналось спрятанное среди скал частное владение. Заметить постройки со стороны дороги было невозможно. Марко открыл ворота и, как только «додж» въехал на территорию, закрыл их. Под домом, стоявшим на скале, был выбит грот, где находился катер.
      – Такое чудовище видеть еще не приходилось,- сказал Салисетти.
      По форме катер напоминал лезвие ножа. Он был собран вручную и предназначался для контрабандных операций в море. Ни одно полицейское суденышко не могло соперничать с ним в скорости, превышавшей 150 километров в час.
      – Забирайся,- сказал Марко.
      – Куда направляемся?
      – Прогуляемся к островам.
      Марко добавил газ, и катер стал выплывать из грота.
 

***

 
      Солнечные лучи ласкали тело Тьерри. Она лежала на корме катера и выражение спокойного счастья одухотворяло ее лицо. Лежа рядом с ней, Ален не решался посмотреть на нее, опасаясь, что может повторить тот мимолетный жест, когда в море их губы соприкоснулись в солоноватом поцелуе. Рука Тьерри лежала в десяти сантиметрах от него… Ему ужасно хотелось прикоснуться к ней.
      Вода в море была абсолютно прозрачная. Через ее восьмиметровую толщу на золотистом песке дна четко просматривались ракушки, шныряющие в беспорядочном движении небольшие серебристые рыбешки…
      Святое время послеобеденного отдыха. Покой, жара, солнечный свет… Рука Алена неотвратимо приближалась к руке Тьерри. Когда до нее оставался миллиметр, она в нерешительности замерла. Мгновение было прекрасно, и Ален боялся испортить его. Кончиками пальцев он осторожно провел по ее руке, и ее пальцы ответили ему. Ни один из них не заметил проплывшего в пяти метрах от «Праздника» катера с бело-голубыми полосами на корме.
      – Гвен,- не отпуская руки Алена, сказала Тьерри,- мы хотим искупаться по ту сторону острова.
      Моряк отложил в сторону газету и завел мотор.
      – Через пять секунд начинай, не суетясь, двигаться за ними,- сказал Марко, обращаясь к Салисетти.
 

***

 
      И в час дня Алена все еще не было в холле.
      Сара несколько раз звонила ему в номер, подолгу не клала трубку, но все напрасно – никто не отвечал. Она направилась к Сержу, который что-то поправлял в перебинтованной руке.
      – Серж, вы не видели шофера мистера Пайпа?
      – Норберта? Да, мисс! Вот он.
      – Что с вашей рукой?
      – Укусили, мисс.
      – Женщина?
      – Собака.
      – Тогда это не опасно.
      Она подняла голову и посмотрела на коренастого мужчину, подошедшего к ним.
      – Вы шофер мистера Пайпа?
      – Да, миссис.
      – Мисс!- поправила она Норберта.- Вы видели его сегодня утром?
      – Нет, мисс. Жду его указаний.
      – Он что-то планировал?
      – Нет, мисс.
      – Прекрасно! Спасибо.
      Она пошла в бар на террасе, но Алена не было и там. У бассейна несколько молоденьких девушек, игнорируя запрещение загорать с обнаженной грудью, отчаянно демонстрировали свои прелести. Кивком головы Сара приветствовала знакомых, отказалась от десятка приглашений поужинать, прошла через бар и направилась к лифту. Войдя в лифт, она нажала на кнопку седьмого этажа. Никогда еще она не вела себя подобным образом. Мужчин, которые пытались ухаживать за ней, она быстро ставила на свое место. За восторженными взглядами поклонников ее бдительное око усматривало покушение на ее состояние. Большого физического влечения к мужчинам она не испытывала. Иногда, чтобы успокоить нервы, она заводила любовника. Но повторная встреча случалась очень редко. В третий раз она не встречалась никогда. Между ней и ими всегда стояла незримая стена ее миллионов.
      Она вышла из лифта и, пройдя по коридору, постучала в 751-й номер. Возможно, он еще спит?
      – Там никого нет, миссис. Сегодня утром я очень рано прибирала, и мистера уже не было.
      Сара холодно посмотрела на горничную и пошла к лифту. Когда она предложила Алену совершить прогулку на яхте, он ничего ей не пообещал. Ее сердце сжалось, когда она вспомнила вчерашнюю прогулку по Круазетт. Она шла рядом с ним, держа его под руку… Стояла теплая ночь…
      Она точно вспомнила момент, когда ей был нанесен удар в сердце. Подходя к отелю, она ясно дала понять, что хочет выпить стаканчик вина у него в номере. Тогда он ответил: «У меня нет сил, Сара. Я умру, если не посплю несколько часов!»
      У него был вид провинившегося ребенка. И тогда она поняла, что это будет он и никто другой. Он так не похож на всех остальных! Несколько минут назад мать, поняв, что она не шутит, обозвала ее сумасшедшей.
      – Но ты ведь совсем не знаешь его!
      – Это будет он, мама.
      – Очередной альфонс на твои денежки!
      – Не думай, что все такие прогнившие, как твой мудак муж!
      – Сара!
      – Завтра я сама предложу ему свою руку. Попробуй только помешать мне!
      Она спустилась в холл и решила съездить в «Палм-Бич». А вдруг Ален там!
 

***

 
      – О чем вы думаете?- спросил Ален.
      Головка Тьерри лежала у него на плече.
      – Я ни о чем не думаю. Просто смотрю в небо.
      – Что вы там видите?
      – Ни одной тучки.
      Ален наклонил голову и поцеловал ее в губы.
      – А теперь?
      – Ничего. У меня закрыты глаза.
      Кончиком языка она искала его губы.
      Они лежали в неглубокой песчаной впадине, но камни, неизвестно как здесь оказавшиеся, защищали их от любопытных взглядов со стороны моря. В трехстах метрах от них, едва покачиваясь на легкой зыби, дрейфовал «Праздник». Гвен, вероятнее всего, спал.
      – Странно, что мы здесь вдвоем…- вздохнула Тьерри.
      – Странно?
      Она взяла его лицо в ладони и жадным взглядом посмотрела ему в глаза.
      – В вас есть то, что я не приемлю…
      – То есть?
      – Истиблишмент… Положение… Практически, все внешние признаки… «Роллс», «Мажестик», «Палм-Бич», деньги…
      – Что вы обо всем этом знаете?
      Он сгорал от желания рассказать ей всю правду, но боялся упасть в ее глазах.
      – Что вас смущает?
      – В принципе, ничего. Я не принадлежу к тем, кто подкладывает бомбы, и прекрасно знаю, что у некоторых людей за внешним величием прячется хрупкая душа… В вас это я почувствовала инстинктивно, поэтому и села тогда в вашу чертову машину. И сейчас я здесь! Сколько вам лет?
      – Тридцать.
      – Странно, но вы очень плохо выглядите. Вас утомляют деньги?
      – Очень! Особенно когда их нет,- ответил Ален.
      – Вы говорите о них тоном человека, у которого их много, слишком много… Почему-то всегда не дорожат тем, чем обладают.
      – Чем конкретно?
      Она покрыла его рот быстрыми, легкими поцелуями.
      – Этим… Это не за деньги… В этом нужно почувствовать себя нищим, чтобы очень захотеть стать богатым.
      И снова Алену захотелось во всем ей признаться, но что-то неясное удерживало его.
      – А сколько лет вам?
      – Двадцать два.
      – Какие планы у вас на будущее?
      – Те же, что и в данный момент: быть хорошей…
      – Вы правда хорошая?
      – Да.
      – Я тоже,
      – Ален…
      – Что?- пробормотал он, пряча свое лицо в ее пахнущие солью волосы.
      – Ничего…
      Она обняла его за шею и притянула к себе. Закрыв глаза, Тьерри несколько раз медленно повторила его имя:
      – Ален… Ален… Ален…
      Горячая волна страстного желания прокатилась по его телу, но вместе с ним он ощутил в себе незнакомую до сих пор нежность. Медленными движениями руки он гладил ее бедро, и с каждым движением его ладонь все больше смещалась к его внутренней поверхности.
      Она спокойно отдавалась этой ласке, но вдруг убрала его руку и посмотрела прямо в глаза.
      – Я хочу тебя, Ален, так же, как и ты меня. Но не здесь и не так. Не злись на меня…
      – Когда?- тихо спросил он.
      – Сегодня ночью. Хорошо?
      – Да,- ответил он охрипшим голосом.
      Она резко поднялась на ноги и, пробежав несколько метров, бросилась в расступившуюся под ее телом воду. Ален увидел, как, делая быстрые взмахи руками, она поплыла в направлении катера. Он нырнул следом за ней и долго оставался под водой, стараясь успокоиться и остудить жар еще не прошедшего желания. Когда он вынырнул, она уже взбиралась на корму катера. Ему оставалось проплыть метров двадцать до «Праздника», когда внезапно он услышал гул мотора и увидел огромных размеров катер, который, едва касаясь дном воды, мчался прямо на него.
      Он услышал истошный крик Тьерри и увидел мечущегося по корме и размахивающего руками Гвена. Он что-то кричал, но Ален не мог разобрать слова. На какое-то мгновение его парализовал страх: неужели водитель катера не видит его? Он отчаянно замахал поднятой вверх рукой, обнаруживая себя, но катер ни на сантиметр не отклонился от курса. Ален бросил взгляд в сторону спасительного выступа скалы, торчащего из воды, и, нырнув, поплыл к нему. От недостатка кислорода нестерпимо жгло грудь и готовы были разорваться легкие… Эти парни на катере сошли с ума. Гул мотора приближался. Если он всплывет, его разрежет пополам. Стиснув зубы, задыхаясь, он думал лишь об одном: выжить.
      Наконец сквозь толщу сине-зеленой воды он заметил спасительный склон скалы. Он оттолкнулся от него и с широко открытым ртом вынырнул на поверхность…
      Когда он подплыл к «Празднику», Гвен рывком поднял его на катер, и он, как мешок с водорослями, рухнул на палубу.
      Лицо Тьерри было мертвенно-бледным.
 

***

 
      Марина с трудом открыла глаза. Она не узнавала ни комнаты, ни кровати, на которой лежала, и с удивлением обнаружила, что закутана в белый махровый халат. Под халатом на ней ничего не было.
      Ей казалось, что вся комната пропитана алкоголем. Она поднесла ладонь к лицу и понюхала – от нее пахло спиртом. Обхватив пальцами лодыжку левой ноги, она подтянула ступню до уровня носа – тот же отвратительный запах. Резким движением она встала с кровати и направилась в ванную. Ванна была заполнена подозрительной, желтоватого цвета жидкостью, издававшей винный запах. Она опустила туда палец, обсосала его и нахмурила брови: шампанское. Сомневаться в том, что она окуналась в эту «водичку», не приходилось. Марина вытащила заглушку и, наблюдая, как шампанское уносится в канализацию, никак не могла вспомнить событий, происшедших ночью. Ответ на ее вопрос лежал на краю ванны в виде маленького бумажного пакетика. Она сорвала обертку и обнаружила небольших размеров изящную шкатулку. Внутри лежал восхитительный, украшенный драгоценными камнями браслет и записка: «Марине на память о сказочной ночи любви. Хадад».
      Задумчиво опустив голову, она присела на край ванны: она ничего не могла вспомнить…
 

***

 
      – Вы только посмотрите на этих сволочей! Из-за таких каждый год происходят смертельные случаи. Идиоты! Сумасшедшие! Бандиты!
      Прошло десять минут, а Гвен никак не мог успокоиться. Ему стало жутко, когда он увидел, как катер мчится прямо на Алена.
      – Таких подонков нельзя допускать к управлению судном!
      – Вероятно, они меня не заметили,- сказал Ален.
      Накинув на плечи полотенце, он сидел рядом с Гвеном на скамейке и отрешенно смотрел перед собой.
      – Именно это я и ставлю им в вину. Но существует еще и ограничение скорости вблизи берега. Я думал, что они разрубят вас пополам.
      – Вы правы, Гвен, но все закончилось благополучно… Давайте забудем!
      – Никогда!- решительно заявил Гвен.- Как только доплывем до берега, я сделаю заявление в морскую полицию.
      Ален толкнул Тьерри локтем и улыбнулся. Ее лицо все еще было бледным.
      – Умеешь?
      Он глазами показал на кончики водных лыж, выглядывавших из-под скамейки.
      – Да… но не сейчас.
      – Тебе не хочется прокатиться?
      – Я не смогу устоять на ногах.
      – Гвен!
      – Да, мистер.
      – Я могу воспользоваться водными лыжами?
      Гвен сбросил газ.
      – На вашем месте я бы не рискнул.
      – А меня это взбодрит.
      До берега оставалось не более трехсот метров. Ален прыгнул в воду, и Гвен бросил ему лыжи. Ален закрепил их на ногах и подмигнул Тьерри.
      – Напрасно ты отказалась!
      Гвен разобрал фал и бросил один конец Алену. Ухватившись за деревянную ручку, закрепленную на конце каната, он крикнул:
      – Вперед!
      Он почувствовал, как мощная сила вытаскивает его на поверхность моря, и старался не потерять равновесия.
      Совсем малышом мать привела его на пляж и в первый раз помогла надеть лыжи. Ален с удовольствием отметил, что, несмотря на перерыв, его тело ничего не забыло. Он выполнил несколько фигур, радуясь, что память и мышцы не подводят его, а даже опережают его замыслы. Устав, он подал знак рукой, чтобы Гвен притормозил, и в этот момент Тьерри, все время не спускавшая с него глаз, неожиданно закричала, показывая куда-то за его спину.
      Ален обернулся и похолодел от ужаса: в тридцати метрах от него, неизвестно откуда возникнув, мчался тот же чудовищный катер. Встревоженный криком, Гвен обернулся и, заметив надвигающуюся опасность, заложил крутой левый вираж и прибавил скорость. Катер повторил их маневр и с обескураживающей легкостью обошел их.
      Ален стиснул зубы и впился пальцами в ручку. Если он остановится или упадет – ему конец. Его тревожила мысль, что ноги могут не выдержать безумной скорости, с которой он сейчас мчался. Единственный шанс на спасение заключался в том, чтобы быстрее добраться до пляжа. Вираж, который сделал Гвен, оказался очень крутым. На преследовавшем их катере, казалось, только этого и ждали: они развернулись и понеслись наперерез фалу. Через несколько секунд катер был почти рядом… Стараясь избежать столкновения, Ален приложил все оставшиеся силы и сумел уйти вправо.
      Едва касаясь днищем воды, катер пронесся в метре от Алена. От набежавшей волны Ален едва не потерял равновесия. Тьерри кричала, как безумная. Катер-убийца снова пошел в атаку. Ален понимал, что на этот раз ему не увернуться. Он весь собрался, напрягся, как хищный зверь, и, дождавшись критического момента, направил лыжи на набегавшую волну. Он взлетел с волны вверх, как с трамплина, и в сверхчеловеческом прыжке перелетел через катер. До берега оставалось не более ста метров. Обезумевший катер взял курс в открытое море и вскоре исчез. Гвен сделал резкий поворот в сторону спортивного пляжа. Ален отпустил фал и по инерции доплыл до понтона, ухватился руками за металлическую перегородку. Острая боль пронизывала грудь. С трудом переводя дыхание, он поднял голову: в трех метрах от него, выключив мотор, покачивался «Праздник».