Бестселлеры мира - Казино "Палм-Бич"

      Перед его глазами развертывался спектакль, смысла которого он не понимал. За широким, низким диваном (3800 долларов) две божественные женские ножки, казалось, порхали в воздухе, совершая мягкие и ритмичные движения вверх-вниз. Ступни этих ножек опирались на старинный столик, купленный тоже им у итальянского торговца антиквариатом за сумасшедшие деньги. Бесшумно ступая, он обошел диван и увидел обнаженную незнакомую девушку, которая азартно отжималась от пола. На ней были длинные, до локтей, перчатки из черного шевро и соломенная шляпка, украшенная цветочками. Обладательница шляпки вполголоса вела счет:
      – Двенадцать, тринадцать, четырнадцать, пятнадцать…
      Поза, в которой она находилась, не позволяла ей видеть Арнольда. Ошарашенный красотой этого восхитительного тела, он не мог решить, что ему делать: то ли уйти, то ли продолжать наслаждаться спектаклем? В конце концов, он все-таки у себя дома.
      – Двадцать один, двадцать два, двадцать три, двадцать четыре…
      Он жадным взглядом рассматривал ее несколько тяжеловатые груди, которые при каждом опускании касались пола. Если бы еще и ее лицо, закрытое волосами, было таким же прекрасным, как эти бедра!..
      – Тридцать, тридцать один, тридцать два…
      Арнольду хотелось, чтобы она считала до тысячи. Но на счете «тридцать пять» девушка рухнула на пол, перевернулась на спину, разбросив руки, и только теперь увидела его.
      – Сдыхаю,- сказала она.- Когда я в форме, могу отжаться пятьдесят раз. А вы?
      Арнольд хмыкнул.
      – Не знаю. Я всегда забываю считать.
      Она без всякого смущения встала с пола и взяла бутылку молока, стоящую рядом с диваном.
      – Хотите?
      Арнольд терпеть не мог молоко. Растерявшись, он сказал:
      – С удовольствием!
      Она сделала большой глоток прямо из горлышка и протянула ему бутылку.
      – Не знаю, куда Пэппи подевала стаканы. Такой у нее везде бардак!
      Глаза Арнольда без устали путешествовали между ее лицом и темно-коричневым волосяным покровом лобка.
      – Удивительно!.. Вы похожи…
      – Я знаю.
      – Меня зовут Арнольд. А вас?
      – Марина.
      – Пэппи о вас мне не рассказывала.
      – Если вы тот, с кем она трахается, я балдею! Вы же ей в дедушки годитесь!
      Удар пришелся в солнечное сплетение, но ему удалось по-отечески улыбнуться.
      – Я – Арнольд Хакетт!
      Краем глаза он следил за ее реакцией, но его имя не произвело на нее ровно никакого впечатления.
      – Я забыл здесь свой бумажник. С вашего позволения, я поищу его.
      Он прошел в ванную. На полу, сброшенные в кучу, лежали вещи Марины. Он поднял ее рубашку и жадно потянул носом, прижавшись к ней лицом. Затем вытащил из кармана банного халата бумажник и возвратился в комнату. По-прежнему голая, Марина сидела верхом на стуле, широко разведя ноги. Под ее пристальным взглядом он неожиданно покраснел.
      – Наверное, плохо быть старым?- спросила она.
      Из шестидесяти тысяч служащих фирмы «Хакетт», мужчин и женщин, никто и никогда не говорил ему более грубых слов. Но, странное дело, сказанные прелестным ртом Марины, они даже не задели его. Наоборот, он попытался вызвать в своих глазах «маленький веселый огонек».
      – Будь у меня выбор, я предпочел бы ваш возраст.
      Было бы глупо не давать отчета прожитым годам, и оставшееся ему время было бесценным. Не упускать ни одной возможности! Брать! Брать сразу! Он уже знал, что готов на любое безумство за право хоть одним пальцем прикоснуться к телу этой девушки. Зачарованно глядя на распустившиеся лепестки ее «цветка», он хрипло произнес:
      – Послушайте, Марина… Мы едва знакомы, но у меня есть для вас привлекательное предложение…
 

***

 
      Сказать Кристель об увольнении или промолчать? Как объяснить ей, что сегодня он не будет ужинать дома?
      – Кристель! Кристель!
      Ее не было ни в прихожей, ни на кухне. Самуэль молил Бога, чтобы ее не оказалось и в гостиной.
      – Кристель!
      Но она была там: сидела, глубоко вжавшись в кресло, и с нескрываемым упреком смотрела на него.
      – Почему ты так громко кричишь? Ты знаешь, который сейчас час? Надень домашние тапочки.
      – Я ухожу.
      Глаза ее округлились, и она посмотрела на него так, как если бы перед ней стоял инопланетянин.
      – Что ты сказал?
      – Я ужинаю с Аленом Пайпом.
      – Забудь этого неудачника и иди мыть руки. Ты никуда не пойдешь!
      – Я обещал…
      – Ты бросаешь меня из-за этого мерзкого типа, который только тем и занимается, что трахается с проститутками?
      Впервые за все годы супружеской жизни Баннистер взорвался:
      – Эти проститутки бывают лучше иных добропорядочных…
      Он повернулся к ней спиной и направился в коридор.
      – Самуэль, ты куда?
      Охваченный какой-то дикой, до сих пор неведомой ему радостью, он, не оборачиваясь, бросил:
      – Иду напиться с проститутками!
      – Сэмми, у тебя поехала крыша.
      – Очень заметно?
 

***

 
      Ален пришел в заведение, принадлежащее уважительному китайцу Ман Лину, чуть раньше условленного времени. Когда-то они с Самуэлем часто здесь обедали. Место было недорогое, симпатичное и спокойное.
      Когда Самуэль подошел к столику, Ален заметил, что лицо у него бледное и покрыто испариной.
      – Что-то случилось?
      Самуэль молча взял бутылку вина, налил себе полный бокал и залпом выпил.
      – Э! Сэмми! Я с тобой разговариваю или…
      Баннистер посмотрел на него грустными глазами и сказал:
      – Меня тоже…
      – Что «тоже»?
      – Уволили!
      – Ты шутишь?
      – Он отомстил мне.
      – Но это невозможно! Когда ты разговаривал с ним? Что конкретно он сказал?
      – Досрочный выход на пенсию с первого января. Меня натянули, как засранного пидора. Устроиться на другую работу в моем возрасте практически невозможно.
      – Он не имеет права…
      – Он получил его.
      – Кристель в курсе?
      – Еще нет.
      – Он объяснил тебе причину?
      – И не попытался…
      – Действуй! Твой адвокат… профсоюз… Шевелись, защищайся! К тому же тебя хорошо знают. А твои связи? Ты можешь устроиться где угодно… в «Байер», в «Скауэб» или «Глэксо»…
      – Слишком стар.
      – В сорок шесть лет?
      – Угомонись, у меня свой подсчет.
      – Суки,- не выдержал Ален,- сволочи и еще раз сволочи… Одним словом, поганые твари.
      – Что будете заказывать?- спросил как из-под земли выросший официант.
      Ален не стал даже смотреть меню.
      – Жареные креветки, весенний салат, курица под миндальным соусом и говядина с пряностями.
      Приняв заказ, официант удалился. Самуэль впился взглядом в глаза Алена и произнес глухим голосом:
      – Я хочу отомстить.
      – Да,- согласился Ален,- это без вопросов…
      – С тобой это произошло вчера, со мной сегодня, а завтра наступит очередь других ни в чем не повинных… Нами манипулируют, как пешками! Угрожают, унижают, не объясняя почему, выбрасывают на улицу!.. С меня достаточно! Я хочу кусаться!
      Ален сделал вид, что полностью разделяет его негодование. Баннистер схватил его за запястье и крепко сжал.
      – Я отомщу! Ты понимаешь, что я имею в виду?
      – Да, да…
      – Раздавить их! Уничтожить!.. Они вздрючили нас, я вздрючу их…
      Ален осторожно высвободил руку.
      – Они сильнее нас, Сэмми. Мы заранее проиграли.
      – Все равно я их вздрючу,- не мог успокоиться Баннистер.
      – Вдвоем мы эту систему не перевернем.
      – Я хочу увидеть, как они агонизируют!
      – Мюррей?
      – Мюррей – винтик, шурупчик, шут гороховый… Я хочу голову… Хакетта! Да, именно так… самого Хакетта.
      – Мне хочется разорить его!
      – Пятьсот миллионов годового дохода, шестьдесят тысяч специалистов и рабочих по всему миру, поддержка банков, благословение правительства… А теперь скажи, что можно сделать с этим десятиголовым монстром?
      – Не знаю еще, но сделаю. Ты со мной?
      Ален нервно хихикнул.
      – Это похоже на объявление Монако войны Советскому Союзу.
      Они замолчали. Официант поставил на стол заказанные блюда.
      – Десерт?
      – Чуть позже,- сказал Ален.- Принесите еще бутылку такого же вина.
      Он потянулся за бокалом, но задел локтем лежавший на столе пакет, и тот упал на пол.
      Ален поднял его и положил на край стола, ближе к Баннистеру.
      Самуэль вопросительно посмотрел на него.
      – Капуста,- равнодушным голосом сказал Ален.
      Брови Баннистера взметнулись вверх, глаза выпучи
      лись.
      – Денежки из банка «Бурже». Двадцать тысяч долларов,- безжалостно добивал его Ален.- Что скажешь на это?
      Самуэль торопливо сделал большой глоток вина.
      – Здесь… у тебя… д-д-двадцать тысяч д-долларов?- от неожиданности он начал заикаться.
      Ален небрежно ковырнул острием ножа упаковку и предложил:
      – Посмотри…
      Из разрезанного пакета на Баннистера смотрели аккуратные пачки долларов.
      – Черт!- вырвалось у него.- Они настоящие?
      Он протянул руку, собираясь пощупать купюры, но в последний момент заколебался, и его рука зависла в воздухе.
      – Смелее,- приободрил его Ален и выложил на стол несколько ассигнаций.
      – Это… тогда это значит, что «Хакетт» на самом деле…
      – Я пытаюсь с самого утра вбить тебе это в голову,- перебил его Ален.- Миллион сто семьдесят тысяч четыреста долларов – МОИ!
      Баннистер со всего размаха ударил по столу кулаком.
      – Этот первый миллион родит нам следующие…
      – Не забывай только об одной детали,- холодно заметил Ален.- Да, в банке у меня действительно больше миллиона, но моих там – ни цента.
      Баннистер ласково, как живое существо, погладил пакет с деньгами и неожиданно крикнул:
      – А это что? Говно?
      – Не мои! Я даже пинцетом не притронусь к ним!
      – А с работы тебя вышвырнули пинцетом или ногой под зад? Ты кого-нибудь ограбил? Кто и в чем тебя может упрекнуть?
      – Деньги не мои,- не давал себя переубедить Ален.- И не пори чушь! На моем месте ты сделал бы точно так же.
      – Меня бы только видели… Деньги лежат на твоем счету, тебе не надо никаких разрешений, воспользуйся удачей, олух! Чем, в принципе, ты рискуешь?
      – Оказаться за решеткой. Меня такой финал не устраивает.
      – Ты знаешь, почему мы оба нищие? Популярно объясняю: у нас никогда не было стартового капитала. Всегда не хватало одного доллара, чтобы сделать десять. Теперь другое дело – этот капитал у тебя есть. Последний из кретинов может легко утроить миллион в течение недели.
      Ален открыл рот, собираясь возразить, но Баннистер, сверкнув глазами, рявкнул:
      – Заткнись! Мы достаточно поработали на дядю! Я совершенно точно знаю, что надо делать. Выслушай меня и не перебивай.
      – Я не буду ничего слушать до тех пор, пока не узнаю, откуда появилась ошибка, сделавшая меня миллионером.
      Баннистер расстреливал его глазами.
      – Плевать, откуда она появилась! Главное, с умом воспользоваться этими деньгами, сколотить капитал и отомстить подонкам из «Хакетт».
 

***

 
      Оскару Вленски было не по себе. Когда Фишмейер впадал в ярость, здание банка «Бурже» сотрясалось до основания.
      Оскар допустил неосторожность высказать в его присутствии свое мнение, вместо того чтобы ограничиться, как обычно, словами «Да, мистер» или «Нет, мистер».
      – Я удивлен, мистер, мой компьютер никогда не делал ошибок.
      – Вленски, вы говорите глупости. Хотите, я сейчас же прикажу службе сейфов принести прямо сюда, и к тому же наличными, вклад нашего клиента?
      – В этом нет необходимости, мистер.
      – Значит, вы верите мне на слово?
      – Разумеется, мистер.
      – Благодарю вас, Вленски!
      Последние слова, как плевок, полетели Оскару в лицо. Фишмейер угрожающе ткнул в него толстым, как сосиска, указательным пальцем.
      – Если подобная ошибка повторится еще раз, мы с вами навсегда расстанемся, Вленски. Клиент банка «Бурже» – это священно!
      Вленски должен был бы на цыпочках выйти из кабинета, возвратиться к себе и закопаться в корзину для бумаг, но он, к своему несчастью, вспомнил фразу, сказанную Галилеем, хотя тому она чуть не стоила жизни. Не двигаясь с места, опустив голову, он рассеянно пробормотал:
      – И все-таки она вертится…
      – Что вы сказали?- побагровел Фишмейер.
      – Вы тысячу раз правы, мистер! Но в подобных ситуациях я – человек непреклонный.
      – И вы можете позволить себе такую роскошь?
      – Исключительно в подобных ситуациях. В тот момент, когда я визировал для юридической службы необеспеченный кредит нашего клиента… совсем незначительный, я…
      Фишмейер остервенело смотрел на него, но отступать было поздно. Оскар с трудом сглотнул и закончил начатую мысль:
      – Мистер, он на самом деле – должник.
      – Что вы мне морочите голову!- взревел Фишмейер. – Я сам видел карточку мистера Пайпа. На его счете больше миллиона долларов! Вы сумасшедший! Хотите, чтобы он перевел деньги нашим конкурентам? С этого момента приказываю вам обеспечить ему эксклюзивное обслуживание! Вы поняли? ЭКСКЛЮЗИВНОЕ! До свидания, Вленски!
      В расстроенных чувствах, Оскар вышел из кабинета. Он не знал, кому верить: компьютеру или Фишмейеру?
      Приблизительно в это же время Самуэль Баннистер посмотрел на часы: девять утра. Он бросил незаметный взгляд в сторону Пэтси, которая увлеченно занималась своими ногтями и плевать хотела на папку с запутанной документацией по фтору. Неожиданно у Самуэля начался сильный приступ кашля. Пэтси быстро сунула пилочку для ногтей под стопку документов.
      – Принести воды, мистер?
      Лицо Баннистера покраснело, кашель усилился.
      – Мне что-то нездоровится, Пэтси. Болит голова, знобит… Сходите в аптеку за пилюлями.
      Она встала из-за стола.
      – Каких?
      – Спросите у провизора, он должен знать…
      Едва за ней закрылась дверь, он тотчас снял трубку телефона и набрал домашний номер Арнольда Хакетта. Всю ночь он ломал голову над тем, как раздобыть этот номер, а нужно было лишь полистать телефонный справочник.
      – Мистера Хакетта, пожалуйста.
      – Кто спрашивает?
      – Оливер Мюррей, начальник отдела кадров «Хакетт».
      – Мистера нет дома.
      – Вы не подскажете, как я могу с ним связаться?
      – Не думаю, чтобы мистер Хакетт хотел с кем бы то ни было контактировать. Миссис и мистер уехали на отдых за границу.
      – Извините мою настойчивость, но мистер Хакетт сам просил меня связаться с ним. Речь идет о деле чрезвычайной важности. Думаю, что мистер Хакетт ничего, кроме благодарности, вам не выразит, если вы сообщите мне место его пребывания.
      – Отель «Мажестик». Канны. Франция.
      – Благодарю вас,- задушевно сказал Баннистер и скороговоркой выпалил:- Но я нахожу совершенно безобразным то, что Арнольд греет свою дряблую задницу под солнышком, а я вкалываю в Нью-Йорке. До свидания!
      Дрожа от радостного возбуждения, он снова принялся накручивать диск телефона.
      – Ален, я выяснил, где дислоцируется враг! Ты едешь завтра.
      – Куда?
      – Во Францию! Отель «Мажестик»! Канны!
      Он нажал пальцем на рычажок и набрал номер международной справочной.
      – Мне нужен номер телефона отеля «Мажестик» в Каннах. Да… да… Франция… Жду…

Глава 7

      Растянувшись на полу на животе, Ален в очередной раз просматривал список дел, составленный Баннистером, которые он должен был выполнить в течение дня. Было несколько минут десятого, но Нью-Йорк, несмотря на изнурительную влажную жару, уже деятельно бурлил, и его рабы, обливаясь потом и задыхаясь в офисах, зарабатывали свой кусок хлеба. Ни о чем не думать, не дрогнуть, только действовать…
      Ален подтянул за шнур поближе к себе телефон и позвонил биржевому маклеру.
      – Артур Дэйли?.. Моя фамилия Пайп. Я хотел бы приобрести золото. Какой сейчас курс?
      – Сто восемьдесят долларов за унцию, мистер Пайп.
      – Какой суммой вы располагаете?
      – Двести тысяч долларов.
      – Великолепно! Двести тысяч! Форма расчета?
      – Именной чек, выданный на банк «Бурже». Через час вы получите чек прямо в руки.
       – Вам выслать котировки?
      – Нет, спасибо. В Нью-Йорке я проездом…
      – В каком отеле остановились?
      Остановился у своих друзей. Запишите номер телефона.
      – Диктуйте, мистер Пайп.
      – Тридцать девять – девяносто – семьсот тридцать три.
      – Записано. Вы позволите мне перезвонить вам через пять минут? Меня срочно вызывают…
      В трубке послышались гудки. Ален ухмыльнулся и покачал головой. Дэйли побежал проверять состояние его счета.
      Он надел брюки и новую рубашку. Появляться на улице при галстуке в такую жару было смешно, но разве можно было переубедить Самуэля?
      Зазвонил телефон.
      – Извините, мистер Пайп, меня вызывал шеф. Жду вас через час. Вы знаете, где мы находимся?
      – Разумеется.
      Он надел легкий пиджак, уверенный, что уж сейчас-то разбогатеет честным путем, в последний раз обвел комнату глазами, сунул список Самуэля в карман и вышел. Через двадцать минут он входил в здание «Америкэн Экспресс». В кабинетах толкалась тьма народу, к кассам тянулись бесконечные очереди.
      – Мисс, завтра я улетаю во Францию, на Лазурный берег… Вы можете заказать машину к моему прибытию?
      – Сложно,- равнодушно ответила девушка.- Мы не справляемся. Кстати, какую модель вы бы хотели?
      – «Роллс корниш», с шофером, разумеется.
      – Она с интересом посмотрела на него.
      – Сейчас узнаю,- девушка сняла трубку телефона.
      Ален закурил.
      – Вам повезло. Одна машина этой модели свободна. Двести пятьдесят долларов, включая страховку.
      – А шофер?
      – Входит в сумму. Чаевые, естественно, на ваше Усмотрение. Устраивает?
      – Вполне.
      – Ваша фамилия?
      – Ален Пайп. Еще мне нужны тревелс-чеки. Сможете помочь в этом?
      – На какую сумму?
      – На двести тысяч долларов.
      Теперь она смотрела на него уже с уважением. Ален попросил у нее ручку и заполнил чек на двести тысяч долларов с оплатой «Америкэн Экспресс».
      Улыбаясь, она взяла чек и сказала:
      – Извините, я покину вас на минуту.
      Опять проверка его счета в банке «Бурже». Через несколько секунд, с той же улыбкой на губах, она возвратилась.
      – Все в порядке, мистер Пайп. Вы сможете зайти через час? Я подготовлю тревелс-чеки.
      – Да, чуть не забыл… мне понадобится еще яхта.
      – Сколько членов команды вас устроит?
      Вопрос застал Алена врасплох.
      – Восемь? Десять? Этого достаточно?
      Она была небольшого роста, но с прекрасной фигурой, большими голубыми глазами и роскошными, черного цвета, длинными волосами.
      – Мистер Пайп, вы должны определиться сами. К сожалению, не мне придется отдыхать на ней.
      Фраза сопровождалась вполне недвусмысленной мимикой, которая читалась так: «Где ты хочешь? Когда ты хочешь?» Она покопалась в папке, извлекла лист бумаги и протянула его Алену.
      – Что вы об этом скажете? Десять человек экипажа, два повара – марокканец и его помощник француз. Скорость пятнадцать узлов в час, шесть кают…
      – Мне кажется, подойдет.
      – Да она просто великолепна! Четыре тысячи долларов в сутки. Без питания. На какой срок оформить?
      – Точно сказать затрудняюсь,- пробормотал Ален, чувствуя, как у него на голове зашевелились волосы.
      – Яхта освободится через три дня. Вы можете ею воспользоваться не более двух недель. Если вы закажете ее с двадцать шестого… это день моего рождения. Меня зовут Энн.
      Она подняла глаза на Алена и увидела, к своему большому удовлетворению, что производит на него самое благоприятное впечатление.
      – Яхта называется «Виктория И». Швартуется в Каннах… она посмотрела в карточку,- в порту Канто. Это ваша первая поездка туда?
      – Нет, – соврал Ален.
      – Что-нибудь еще?
      Она ожидающе и настойчиво смотрела на него.
      – Пожалуй, все.
      – Всегда к вашим услугам, мистер Пайп.
      – До встречи.
      – Я буду ждать вас. Спросите…
      – …Энн. Я помню.
      Направляясь к выходу, Ален чувствовал, что она смотрит ему вслед. На улице он остановил такси и поехал в магазин «Гуччи», следуя совету Самуэля делать покупки только в престижных магазинах. «О тебе будут судить не по твоей смазливой роже, а по качеству твоих чемоданов»,- убеждал его Самуэль.
      Ален выбрал несколько понравившихся ему дорожных сумок и чуть не потерял сознание, узнав их стоимость. С ощущением легкого головокружения он вышел на улицу. Такси ждало его на прежнем месте.
      – К «Саксу»,- сказал он шоферу.
      Он отобрал несколько костюмов различных расцветок: от цвета яичной скорлупы до черного антрацита. Некоторые из них требовали незначительной переделки. Ему предложили зайти на следующий день.
      – Слишком поздно,- властным голосом, который удивил его самого, сказал Ален.- Или все будет готово сегодня вечером, или я не беру… Еще мне нужны рубашки и белье.
      Управляющий коммерческой службой подобострастно согнулся в пояснице, словно говоря, что желание клиента будет выполнено, и проводил Алена в секцию рубашек. Подписывая чек на тысячу семьсот пятьдесят девять долларов, он сказал, что заедет за покупками в четыре часа. Сев в такси, он назвал шоферу адрес своего банка. Там он быстро и беспрепятственно получил двадцать тысяч долларов на «мелкие расходы», как посоветовал неугомонный, всепредвидящий Самуэль. Из банка Ален направился на 5-ю авеню, где находилась контора Артура Дэйли.
      Он объяснил секретарше цель своего визита и тотчас был препровожден в микроскопический кабинет биржевого маклера.
      – Вот чек,- сказал Ален.
      Дэйли снял трубку телефона и кому-то передал заказ на покупку золота. Вся операция заняла не более двадцати секунд. Широко улыбнувшись, он посмотрел на Алена.
      – Теперь вы – обладатель тридцати одного килограмма четырехсот девяноста пяти граммов золота, мистер Пайп. Поздравляю вас с удачным вкладом капитала. Цена на золото может подскочить в любой момент. На какой срок вы хотите его «заморозить»?
      – Затрудняюсь сказать…
      – Всегда к вашим услугам! Если вы хотите провести удачную сделку в короткий срок, позвольте вам посоветовать фармацевтическую промышленность. С начала отпускного сезона – это настоящий бум. Цена акций все время растет.
      – В самом деле?- удивился Ален.
      – Можете мне верить, мистер Пайп. В течение трех месяцев вы сможете «подняться» на двадцать пять процентов…
      – Я подумаю.
      После полудня он снова появился в «Америкэн Экспресс».
      Судя по выражению лица Энн, создавалось впечатление, что она ждала только Алена.
      – Все в порядке, мистер Пайп! В аэропорту в Ницце вы позвоните но этому телефону, и через двадцать минут подъедет «роллс». Шофера зовут Норберт. Что касается жилья, мы можем предложить вам прекрасные виллы с прислугой, на срок от двух недель до нескольких лет.
      – Предпочитаю отель.
      – «Мажестик»? «Карлтон»? «Негреско»?
      – «Мажестик».
      Она одобрительно кивнула головой.
      – А это ваши тревелс-чеки,- протягивая ему увесистый конверт, сказала Энн.
      – В котором часу вы заканчиваете работу?- неожиданно спросил Ален.
      Ее невинные голубые глаза широко распахнулись.
      – В пять тридцать.
      Внутри у него что-то оборвалось, но он сумел преодолеть робость и силой воли выдавил из себя:
      – Если у вас не намечается чего-нибудь интересного… думаю… Сегодня я ужинаю один… возможно, мы могли бы… По мере того как Ален героически пытался ее «снять», лицо Энн все больше мрачнело, в замешательстве она прикусила нижнюю губу.
      – Сегодня вечером? Право, не знаю… Меня пригласили…
      Ален незамедлительно капитулировал.
      – Жаль… Кстати, как же это я забыл?.. Меня пригласили сегодня на коктейль… Жаль…
      Испугавшись, что он сейчас уйдет, она, торопливо глотая окончания слов, сказала:
      – Я могу отказаться, но должна обязательно заехать домой. Где мы встретимся?
      В руках она уже держала карандаш и блокнот.
      – Отель «Ориенталь»,- не задумываясь, соврал Ален.
      – Встретимся в холле.
      – Чудесно! Буду ждать вас. Там превосходный сухой мартини.
      – Мистер Пайп!..
      – Да?
      Он боялся, что она изменит свое решение.
      – Вы не проверили тревелс-чеки.
      – Не беспокойтесь,- небрежно обронил он.
      Такси ждало его прямо напротив входа в «Америкэн Экспресс».
      – Куда теперь?- поинтересовался шофер.
      – Отель «Ориенталь».
      Спустя четверть часа он уже сидел за столиком вместе с Баннистером в баре отеля «Ориенталь». Подозрительно посмотрев на бутылку вина, уютно лежавшую в корзиночке из ивовых прутьев, Ален нахмурил брови.
      – Кто это заказал?
      – Я,- с обезоруживающей простотой ответил Баннистер.- «О-Брион», 61-го года. Двести долларов!
      Ален почувствовал, как кровь отхлынула от его лица.
      – Кто будет платить?
      – Ты, естественно. Для раскачки я заказал еще икру. На подходе водочка. Ну как? Устраивает ассортимент?
      – Ты офонарел!- взорвался Ален.
      Баннистер непонимающе пожал плечами.
      – Чтобы много зарабатывать, надо уметь тратить. Ты выполнил мои поручения?
      – Да,- рявкнул Ален.
      – Почему ты так нервничаешь? У тебя неприятности?
      – Мои неприятности – это ты. Золото, шмотки, «роллс», яхта… И во что обошлась вся эта гастрономия?
      – Пока в пределах четырехсот долларов.
      – А если я тебя проброшу и оставлю одного со всеми этими закусочками и водочкой на подходе?..
      Он замолчал. Подошедший официант взял бутылку из корзиночки и с торжественным выражением на лице налил нектар в бокал Баннистера.
      – Не желаете ли попробовать?
      Баннистер с видом искушенного ценителя сделал небольшой глоток и, смакуя, подержал во рту. Стоя по стойке «смирно», официант ждал приговора.
      – Великолепное!- вымолвил наконец Баннистер.
      – Благодарю вас, мистер,- ожил официант.
      С той же предупредительностью он наполнил оба бокала и, поклонившись, исчез. Самуэль сладко потянулся.
      – Я начинаю понимать жизнь. Жаль, что так поздно.
      – Ты издеваешься надо мной?- прошипел Ален.
      – Так, приказ номер один: возьми себя в руки.
      – Шкура горит на мне, а не на тебе.
      – Приказ номер два: делай все по плану. Не зная финансовых проблем, богатые не испытывают метафизических тревог. Их счета в банках позволяют им относительно легко решать любые деликатные проблемы. Они никогда не торопятся – их ждут. Если они глупы – их находят воплощением ума. Если они молчат, потому что не могут составить фразу их трех слов,- они хранят тайну. Если говорят – глаголят истину.
      – У меня ни цента!- раздраженно бросил Ален.
      – Ошибочная скромность! Ты – миллионер и мне это доказал.
      – Эти бабки не мои.
      – Неважно. Если другие думают…
      – Сколько это может безнаказанно продолжаться?
      – Если не наделаешь ошибок – всю жизнь. Деньги идут к деньгам. Даже если ты будешь богат неделю, а лучше две, этого срока достаточно, чтобы сколотить состояние и безбедно жить человеку со средними запросами.
      – А если я упаду, как говорится, мордой об асфальт. Что тогда?
      – Я тысячу раз мечтал оказаться на твоем месте.
      На стол поставили круглую хрустальную посудину с икрой, обложенную снаружи колотым льдом. Официант налил в рюмки водку. Баннистер поднял свою и сказал, глядя Алену в глаза:
      – За удачу, Ален!- В его глазах сверкнули озорные искорки. Он кивнул в сторону икры:- Крупная. 100 долларов.
      Ален не смог сдержать улыбку.
      – Ты невыносим, Сэмми.
      – Пища – богатых, Ален, вино – королей! Ты чувствуешь, как по-другому заработали мозги? Люди, у которых желудок набит картошкой, думают, как плебеи.
      – Откуда ты все это знаешь?- спросил Ален, намазывая икру на кусочек белого хлеба.
      – Жизнь научила,- серьезно ответил Баннистер.
      Ален долго и пристально всматривался в него.
      – Я балдею от тебя, Сэмми. Не знаю, что с тобой случилось, но со вчерашнего вечера ты – больше не ты. Не узнаю тебя.
      – Золото купил?
      – Да. На двести тысяч долларов.
      – Биржа прекращает работу в четыре. В три часа, самое позднее в три тридцать дай команду продать его. Тревелс-чеки?
      – У меня.
      – Наличные?
      – Тоже.
      – Как только устроишься в отеле, сразу же отправляйся в казино «Палм-Бич». В отпускной сезон там играют по-крупному. Ты предъявишь чек на свое имя на сумму пятьсот тысяч долларов. Они, как водится, наведут о тебе соответствующие справки, перепроверят твой счет и включат тебе зеленый свет. На следующий день и в течение двух следующих ты постепенно будешь набирать жетоны на сумму кредита. Можешь кое-что проиграть, развлекись… Остальные жетоны сдашь в кассу и тебе выпишут чек, который оплачивает банк казино. Таким образом, ты перекачаешь деньги из одной страны в другую, минуя таможенные премудрости.
      – Просто и блестяще,- мрачно сказал Ален.- Но ты упустил немаловажный момент: Хакетта.
      Баннистер виновато отвел глаза и почесал затылок. Ален резко ткнул в него пальцем.
      – Не пытайся задурить мне голову, Сэмми. Это у тебя не пройдет. Если ты не скажешь, что я должен делать с Хакеттом, я все бросаю. Я хочу иметь четкий план, и постарайся придать ему солидный вид.
      – Мать твою так! Ты что, дебил? Будешь действовать в соответствии с обстановкой. Вы будете дышать одним и тем же воздухом, барахтаться в одних и тех же волнах, есть ту же пищу, трахать одних и тех же кисок!.. Импровизируй! Какие у тебя были шансы в Нью-Йорке оказаться рядом с Хакеттом?
      – Никаких. Я не поеду.
      Баннистер исподлобья посмотрел на него, выждал секунд двадцать и неопределенным тоном сказал:
      – В твоем распоряжении ровно две недели, чтобы найти брешь и атаковать его. Ладно, не хотел говорить, но теперь скажу. Я знаю, откуда взялась ошибка.