***

 
      Несмотря на знойное солнце, которое накалило Нью-Йорк, как сковороду, мужчина был одет в строгий серый костюм. На обшлагах пиджака золотом блестели вышитые буквы «ББ».
      – Что они означают, эти «ББ»?- спросил привратник.
      – Банк «Бурже».
      Посыльный протянул письмо.
      – Передайте лично в руки мистеру Пайпу.
      – Хорошо. Как только увижу его…
      Было 26 июля. Пайп до сих пор не заплатил за квартиру и с 23-го числа исчез в неизвестном направлении. Возможно, переехал. Привратник взвесил в руке письмо и решил, что его долг – ознакомиться с содержимым конверта. Он пошел на кухню, где в кастрюле кипела вода для чая. Подержал конверт над паром, а затем осторожно поддел уголок острием лезвия.
      Он извлек сложенный вчетверо лист бумаги, заранее предугадывая его содержание. От прочитанного у него зашумело в голове. Он ничего не понимал… Перечитал еще раз и рухнул на стул, как если бы его лягнула лошадь.
 

***

 
      Их было человек двенадцать, сидящих в тени раскидистых деревьев. Один из них, здоровенный рыжий детина с красной тесьмой, повязанной через лоб, лениво перебирал струны гитары. Другой, лежа на спине, хлопал в такт мелодии по пустому бидону, который стоял у него на животе. Девушки вполголоса подпевали. Им было от 18 до 25 лет. Иногда прохожие замедляли шаг, прислушиваясь к музыке: Лазурный берег буквально кишел студентами, которые приезжали сюда пожариться на солнышке со всех концов Европы. Еда стоила недорого, фрукты и овощи и того меньше. Спали они под открытым небом, концерты и девушки были бесплатны, а море принадлежало всем.
      – Провокация,- беззлобно сказал голландец, показав на белый «роллс», стоявший у тротуара.
      – Нувориш…- процедила его подружка.
      – Свинство!
      – У тебя хватит мозгов купить такую колымагу?
      – Много ты знаешь…
      – Ты готов вылизать задницу любому, только бы заполучить такую.
      – Лучше сдохнуть на месте.
      – Ганс, где пузырек?
      – В рюкзаке.
      – Парни, не дурите! Что вы докажете?
      – Развеем скуку.
      – Вы что, недоноски?
      – Ганс, давай…
      Ганс достал из вещевого мешка аэрозольный баллончик.
      – Что писать?
      – «Капиталист, вали домой!»
      – Идиот, он же у себя дома.
      – «Богатая свинья» – это звучит лучше?
      Ганс присел у крыла «роллса». Черная краска брызнула на девственную белизну кузова. Все дружно рассмеялись. Остановившиеся прохожие одобрительными возгласами поддержали их…
      Чувствовалось, что в этом деле Ганс набил руку.
      – Я – бывший полковник, и я протестую,- сказал один из свидетелей.
      – Но это наша машина,- с насмешкой ответил гитарист.- По какому праву, полковник, вы хотите помешать нам разрисовать ее?
      Раздался новый взрыв смеха. Ганс закончил выводить «и» в слове «свинья» и протянул баллончик длинноногой девушке с пепельными волосами.
      – Закончи, Тьерри, я устал…
      Высунув кончик языка, Тьерри дописала слово. Зрители и актеры зааплодировали.
      Один из зрителей вышел из толпы, спокойно осмотрел машину, бросил взгляд на молодых людей, открыл дверцу «роллса» и сел за руль. Вставив ключ в замок зажигания, он завел двигатель и тронулся с места.
      – Черт!- воскликнул Ганс, придя в себя от неожиданности.
      Отъехав метров двадцать, «роллс» остановился и дал задний ход. Ошеломленная, забыв, что продолжает держать баллончик в руках, Тьерри увидела, как водитель жестом подзывает ее к себе.
      – Садитесь!
      Она вопросительно посмотрела на своих друзей, но те буквально окаменели. Ален открыл дверцу.
      – Вы боитесь?
      Онемев от смущения, она села рядом с ним.
      – Э! Этот подонок увозит ее!- закричал Ганс, машинально стараясь запомнить номер машины.
      «Роллс» быстро набрал скорость.
      – Как вас зовут?- спросил Ален.
      – Тьерри.
      – Англичанка?
      – Какое вам дело?
      – Никакого. Вы правы…
      Он говорил спокойным, лишенным всяких эмоций голосом. Она исподлобья посмотрела на него, но его глаз, спрятанных за темными стеклами очков, не увидела.
      – Куда едем?
      – Не знаю.
      Он проехал через весь Хуан и выехал на национальную автостраду.
      – Вам это кажется смешным?- спросила Тьерри.
      Ален промолчал.
      – Я хочу выйти.
      – Кто вам мешает?
      Он увеличил скорость. Она пожала плечами и откинулась на кожаную спинку сиденья.
      – А вы не слишком разговорчивы.
      Он резко свернул налево и вывел «роллс» на боковую Дорогу. Они стали подниматься вверх по склону холма.
      – Чем вам не понравилась моя машина?
      – Она вызывающая… Отвратительная! А вы не такой уж старый!
      – Проедем еще немного вперед?
      Он вставил в магнитофон кассету.
      – Послушайте,- взорвалась она,- мне осточертели ваши штучки! Вашу машину изуродовали, я согласна… Но стоит ли из-за этого убиваться? Если есть деньги на покупку «роллса», их должно хватить и на перекраску! Остановитесь…
      Ален съехал с дороги, затормозил и заглушил мотор. Она выскочила из машины. Он даже пальцем не шевельнул, чтобы удержать ее. Решительным шагом она пошла в обратном направлении. Он развернулся и, обогнав ее метров на пятьдесят, остановился и вышел из машины. Проходя мимо него, она отвернула голову. Он сделал прыжок и схватил ее за руку.
      – А теперь вы получите хорошую порку!
      – Попробуйте.
      Он затряс ее изо всей силы, но разозлиться не мог.
      – Кто возместит мне причиненный ущерб?
      Она презрительно посмотрела на него.
      – У вас есть «темные» деньги, вы и оплатите.
      – Когда?
      Вдруг ей стало страшно. А если он сумасшедший, сутенер или гангстер?
      – Отпустите меня!
      Он разжал пальцы, снял очки, усталым жестом провел рукой по глазам и отвернулся. Она стояла, сжав кулачки, не шелохнувшись. Ему было лет 25 – 30. Она увидела, как он достал из пачки сигарету и закурил. Он по-прежнему стоял спиной к ней.
      – Эй!..
      Он не обернулся.
      – Послушайте, честное слово, я сожалею, что… Мы сделали это без злого умысла. Хотели пошутить…
      Он пожал плечами и сделал затяжку.
      – Вы злитесь на меня?
      – Много чести,- ответил он, криво усмехнувшись.
      – Думаю, после того, что случилось, у вас нет желания отвезти меня обратно?
      – Откровенно говоря, большим желанием не горю…
      – Хорошо. Я пойду пешком.
      Она переступила с ноги на ногу.
      – Как вас зовут?
      – Ален.
      – Странно…- начала она,- вы как-то не соответствуете этой модели машины. Такой катафалк в вашем возрасте – это глупо.
      Он молчал.
      – Вы американец?
      – Да.
      – Чем занимаетесь?
      – Всем. Леплю солдатиков из пластилина.
      – А я изучаю…
      – Что?
      – Жизнь.
      – Это входит в программу вашего курса?
      Он повернулся: на ней были джинсы и мужская, не по росту большая, рубашка цвета хаки. Ее руки были маленькими и нежными, как у ребенка.
      – Вы угостите меня сигареткой?
      – Гашиш не курю.
      – Почему вы так со мной разговариваете?
      – А ваши друзья, хиппари?..
      – Они одного с вами возраста, но душой они моложе вас,- сказала она, кивнув в сторону «роллса».
      Он прикурил от своей сигареты новую и протянул ей. Взгляды их встретились, и в ее глазах он увидел отражение собственного лица.
      – Поехали.
      Он открыл ей дверцу, и она села в машину.
      – Кем вы хотите стать, когда вырастете?
      – Остаться ребенком. А вы?
      Он включил первую передачу, и машина мягко покатила вниз по склону.
      – Попытаюсь превратиться в старика.
      – Вы на правильном пути. Предполагаю, что у вас есть шофер.
      – Само собой…
      – И шикарные апартаменты во дворце!
      – Естественно…
      – А вечером, перед ужином, вы повязываете галстук.
      – Обязательно… и смокинг.
      – Вам не нравится?
      – Лучше умереть.- Она рассмеялась.- Зачем вам все это?
      – Вы всегда делаете только то, что вам нравится?
      – Всегда.
      – Вам повезло,- вздохнул он.
      Она ударила кулачком по приборному щитку.
      – Расстаньтесь с этой машиной, выбросьте в море старые тряпки и заживите новой жизнью!
      Ален сделал строгое лицо.
      – Где вы живете?
      – Гольф-Хуан. Мы с подружкой снимаем квартиру.
      – Подружка метр девяносто ростом и с бородой?
      – Пятьдесят пять вес и девяносто окружность груди.
      – Ваша любовница старая?
      – Лет триста и очень ревнивая.
      Когда они выехали на улицу Хуан, он с удивлением отметил, что больше не злится на нее.
      – У вас есть телефон?
      Она сочувствующе посмотрела на него.
      – А почему не ванная, выложенная мрамором? На площадке есть кран с холодной водой. И еще… вода из него течет, когда ей заблагорассудится. Хотите посмотреть?
      – С удовольствием…
      Он остановил машину в узенькой тихой улочке Гольф-Хуан. Мальчишки, которые играли в футбол, завизжали от восторга, когда увидели надпись на «роллсе». Тьерри сделала вид, что не слышит их.
      – Это здесь,- сказала она.
      Они прошли мимо маленького ресторанчика, на вывеске которого было написано «У Тони».
      – Меню за двадцать семь франков. Свежие жареные сардины, салат, фрукты.
      Она бросила на него пронзительный взгляд.
      – То, что требуется народу. Нам на пятый этаж… У вас хватит сил подняться?
      – Попытаюсь,- ответил Ален.
      Она пошла впереди него вверх по винтовой лестнице, гак легко переступая со ступеньки на ступеньку, что, казалось, пританцовывала.
 

***

 
      Я очень обеспокоен, ваше высочество. Мое правительство требует, чтобы я дал ответ в течение сорока восьми часов. Власти не хотят, чтобы товар слишком долго находился на военной территории.
      – Номенклатура?- спросил Хадад.
      – Сто аппаратов. Сорок «Дрэкенов», тридцать пять «Виджеров» и двадцать пять «105-х»,- ответил Ларсен.- Нельзя до бесконечности держать в ангарах восемьсот миллионов долларов.
      – Можно ли перевести деньги через одно из ваших предприятий?
      – Нет, ваше высочество. За нами очень тщательно следят, и не только шведы…
      Переговоры проходили на пятом этаже в отеле «Мажестик». Хадад и Ларсен были знакомы с давних пор, но на людях предпочитали этого не демонстрировать. Дела, которыми они занимались, требовали исключительной конспирации. Политика и экономика настолько тесно переплелись, что становилось совершенно невозможным совершить какую-нибудь сделку нормальным образом. Военную технику для своей армии Хадад мог закупить только в Соединенных Штатах, но Соединенные Штаты поддерживали Израиль, и им было не с руки поставлять оружие арабскому эмиру. Хадад был вынужден обратиться к Франции, Швеции, Великобритании, Италии… До сих пор, благодаря посредничеству Эрвина Брокера, поставки летной техники осуществлялись из Швеции.
      – Откровенно говоря, я не понимаю, что могло с ним
      произойти,- мрачно сказал Ларсен.
      – Он подорвался…- без тени юмора сказал принц.
      – Я знаю, но почему? Кому понадобилось привязать его к платформе и положить динамит на живот?
      – Сколько составляли его комиссионные?
      – Два процента, 16 миллионов долларов,- вздохнул принц.
      – Боюсь, что мы можем оказаться в безвыходном положении, ваше высочество. Смерть Брокера завела нас в тупик. У вас есть подходящая кандидатура на данный момент?
      – Нет. А у вас?
      – Тем более.
      Каждый погрузился в свои мысли. Найти нужного человека за два дня было архисложным делом. Последствия могли оказаться непредсказуемыми и плачевными…
      – Ваше высочество, вы сохранили связи с людьми, которые рекомендовали вам несчастного Эрвина?
      – Нет,- солгал принц.
      Он не хотел, чтобы Цезарь ди Согно был каким-то образом замешан в этом деле. Он был слишком заметной фигурой: о нем много говорили, да и сам он не держал язык за зубами, когда речь шла о других. Когда четыре года тому назад он представил ему Брокера, принц посчитал это за счастливое знамение. Но Брокер уничтожен, и интуиция Хадада подсказывала ему, что Цезарь – человек подозрительный. Он еще годится поставлять девочек, но для серьезных дел – никогда.
      – Жаль,- вздохнул Ларсен.- Вы будете сегодня на представлении?- совсем некстати спросил он.
      – Речь ведь идет о благотворительности,- многозначительно произнес принц.
      – В нашей компании будет один из ваших друзей.
      – Кто же?- удивился принц.
      – Ален Пайп.
      Хадад нахмурил брови.
      – Мне говорили, что у вас с ним общие интересы,- уточнил Ларсен. – Сегодня утром вас видели вместе в бассейне.
      Принц мучительно пытался вспомнить. Да, тип, которого задел кораблик, пущенный сыном… Казино…
      – Я его не знаю,- ответил он.- На что вы намекаете, мистер Ларсен?
      У Ларсена от смущения покраснело лицо.
      – Абсолютно ни на что, ваше высочество. Я очень крепко озабочен.. Я ищу… Если мы не найдем решения в течение сорока восьми часов, восьмисотмиллионная сделка лопнет как мыльный пузырь.
 

***

 
      – Осторожно! Перекрытие! Поберегите голову.
      Ален наклонился и прошел в помещение.
      Тьерри закрыла за собой дверь.
      – Какая ваша?- спросил Ален, указав на две кровати, покрытые пледами.
      – Слева – моя, а справа – Люси. Вам сварить кофе?
      – А разве это возможно?
      – Если согласны на растворимый.
      – А я думал, что у вас нет воды.
      Тьерри театральным жестом отдернула ярко-голубую занавеску, за которой находилась маленькая каморка: душ, умывальник и газовый нагреватель воды.
      – И вы мне поверили?
      – Все это похоже на картины Матисса.
      – Что?
      – Ваша комната, ее цветовая гамма, открытое окно…
      Его слова удивили ее.
      – Вы знаете о Матиссе? Богатый и образованный, это же просто чудо!
      – Неужели я так глупо выгляжу?
      – Априори, деньги заменяют культуру, обаяние, вежливость, ум… Не стойте как вкопанный, это раздражает меня.
      – Где можно сесть?
      – На мою кровать,- предложила Тьерри.
      – Если я там сяду, я лягу…
      – Кто вам мешает это сделать?
      – Я не спал уже двести лет.
      – Снимайте туфли и устраивайтесь поудобнее.
      В какой-то момент он подумал о том, что не разыгрывается ли и здесь тот же спектакль, который он пережил с Надей, Бетти и истеричкой на пляже «Палм-Бич»…
      – Вы кутили?
      – Прошлую ночь я провел в Риме.
      – Дела?..
      – Спагетти,- чистосердечно признался он.
      Она положила две ложечки «Нескафе» в чашку и подставила ее под кран с горячей водой.
      – Сахар?
      – Если можно, один кусочек. А вы?
      – Не терплю «Нескафе». А Люси, наоборот, просто обожает его.
      Подавая ему чашку, она посмотрела на него и прыснула.
      – Что вас рассмешило?
      – Вы! Вы похожи на затюканного школьника. Все не дает покоя «роллс»?
      Он смотрел, как она поливает герань из стакана… молодая, гибкая, здоровая, естественная… Красавица! У него возникло ощущение, что он встретился с кем-то родным и дорогим ему.
      – Почему вы так на меня смотрите?
      Их взгляды словно зацепились друг за друга и не могли разъединиться: Ален был не в силах отвести глаза.
      – Тьерри?
      – Да?
      – Я хотел бы заехать за вами завтра. Мы могли бы вместе поплавать.
      Сейчас она скажет «нет». Но даже если она скажет «да», он может не встретиться с ней. Ему грозит разоблачение с минуты на минуту.
      – В котором часу?- спросила она.
      – В десять.
      – Здесь?
      – Здесь.
      Оказывается, не одна она могла летать: спускаясь по лестнице, он буквально парил над ступеньками.
      Он сел за руль и резко взял старт. Надпись на машине превратила «роллс» в мусорный ящик, но теперь Алену на все было наплевать. В его душе звучала музыка.

Глава 19