– И что же будет теперь с Гарри Андерсоном? – спросила Саманта, нежась под лучами летнего солнца на маленьком балкончике, обращенном во дворик отеля. Она немного разомлела на июньской жаре и сонно смотрела, как какие-то двое прогуливались в тени виноградной листвы.
      Слоан, сидя в шезлонге спиной к дворику и положив руку на округлившийся живот жены, больше интересовался развитием своего ребенка.
      – Его не повесят, поскольку ему так и не удалось никого убить. Пока не будут найдены убийцы, которых он нанимал, мы не сможем доказать ни одного покушения, кроме последнего. Он, должно быть, наполовину спятил, пытаясь осуществить его. Сейчас Андерсон сидит взаперти.
      Саманта повернула к мужу встревоженное лицо:
      – Это значит, что он может выйти и опять взяться за свое? Разве нельзя принять еще какие-то меры?
      Слоан прислонился спиной к перилам и зловеще улыбнулся.
      – Можно расставить ловушки твоего отца по всему поселку и обезоруживать всех пришельцев!
      – Папа любит изобретать необычное оружие. Не знаю, как ты можешь отправлять его на рудники. Но это не решение проблемы. Что ты собираешься сделать с Андерсоном?
      Слоан все еще улыбался, глядя на нее. Он улыбался черт знает сколько в эти дни, даже когда она хмурилась, как сейчас.
      – Я могу передать Андерсона в руки твоего отца. Это ведь его чертово письмо приятелю в Бостон натолкнуло Андерсона на мысль, где меня найти. Но боюсь, твой отец забывчив. Я думаю, не телеграфировать ли Мелинде, чтобы дать ей знать, где находится ее любовник. Мы были бы в расчете, и я зарегистрировал бы расплату в своих книгах. Она, вероятно, задушила бы его своими руками.
      – Ты же говорил, что она уже спустила все твои денежки. Она просто не сможет приехать за ним!
      Слоан чуть посерьезнел, наклонился и отбросил с лица жены непокорную кудряшку.
      – Саманта, не волнуйся. Еще до того, как твой отец стал настаивать на венчании, я телеграфировал своим адвокатам в Бостон и нанял кое-кого в Сан-Франциско. Из Бостона мне ответили, что Мелинда уже нашла себе другого богатого дурака. Гарри и знать не знает, что его сменили. Наш с ней договор о разводе скорректирован, она больше не Монтгомери. Я вполне официально дал тебе это имя в день нашей свадьбы. Мелинда достаточно богата, чтобы снова делать все, что пожелает.
      – Но ты не телеграфировал ей о Гарри! – не унималась Саманта. Ее взгляд вернулся к тем фигурам у виноградника. Их уже не было. Она нахмурилась, но тотчас переключилась на Слоана.
      – После того как я рассказал Гарри о разводе, он уже не так заинтересован в возвращении на восток. Прикончив меня, он рассчитывал сделать Мелинду богатой вдовой, а затем они бы в конце концов поженились. Но он не задумываясь сходился с женщинами и здесь. Гарри с Мелиндой никогда не утруждали себя верностью. Всегда находился кто-то, кто выглядел хорошо, носил изящную одежду и умел говорить приятные слова.
      Саманта закипела от гнева:
      – Значит, шесть месяцев он пытался убить тебя и в то же время не прочь был жениться на какой-нибудь невинной женщине и стащить ее деньги?
      Слоан наклонился вперед и обвел пальцем круглый холмик ее живота.
      – Ты и в самом деле думаешь, что я так просто его отпущу? Ты, должно быть, думаешь, что превратила меня в кошечку, милая? Что мне надо сделать, чтобы доказать тебе обратное?
      Она легонько шлепнула его по руке.
      – Скажи мне, что Гарри Андерсон больше никогда нас не побеспокоит.
      – Гарри Андерсон больше никогда нас не побеспокоит, – повторил он самым убедительным тоном, неумолимо двигая пальцем выше и выше. – Я напугал несколько запутавшихся женщин, за которыми он волочился. Его единственный шанс, когда он выйдет на свободу, – это Великолепная Мери, которая делала деньги в старательских лагерях. В таких лагерях мягкотелая женщина не сделает денег, лежа на спине. Она точно знает, что ей нужно от Гарри. Ему не видать ни одного ее цента, кроме тех, что она сама ему даст. А теперь – ты не думаешь, что солнца на сегодня уже достаточно, Сэм? Не пора ли вернуться в комнату для приятной сиесты?
      Саманта закрыла глаза от наслаждения. Ей всегда хотелось, чтобы Слоан любил ее еще и еще, и она, конечно, позволит ему это сделать, но отнюдь не собирается облегчать ему задачу.
      Когда его пальцы добрались до застежки на платье, она пробормотала:
      – Там, внизу, Гарриет с младшим братом Хока. Тебе бы лучше присмотреть за ними.
      Слоан усмехнулся:
      – Я знаю, чем они занимаются. Тем же, чем, вероятно, и Бернадетта с Доннером в сарае. Пусть за ними наблюдает Джек. У него голова, вероятно, идет кругом. Напомни мне заказать кое-какие книги по анатомии. А теперь пора спать.
      Не желая бросать слов на ветер, Слоан поднял Саманту с шезлонга и понес в их общую спальню. Саманта только рот открыла от изумления и обняла его за шею, когда он положил ее в постель. Наклонившись над ней, он стал расстегивать ее рубашку, а она улыбнулась ему своей очаровательной улыбкой.
      – Мне хотелось бы съездить в долину, посмотреть, как идет строительство дома, – напомнила она ему лениво.
      – Его построят достаточно быстро и без тебя. Джо угрожает превратить его в салун, если ты не оставишь строителей в покое. Поле засеяно, и Хок ищет хороших кобыл для разведения. – Толботт отбросил ее рубашку и принялся за свои брюки. – Ты собираешься снимать юбку – или позволишь мне?..
      Саманта пошевелила пальчиками. Юбка соскользнула вниз, открывая часть ноги над чулком.
      – Сними сам. А ты не хочешь предложить Хоку остаться на этот раз? Поселок растет быстро, и тут нужен шериф.
      Сев на край кровати, чтобы снять сапоги, Слоан наклонился и скользнул рукой ей под юбку, задирая подол. Никаких панталон!
      – Черт, Саманта, – забормотал он и заторопился сбросить обувь. – Он в долгу у тебя, поскольку ты разрешила ему оставить себе этого дьявола-жеребца, – произнес он громко, скорее чтобы немного отвлечься. Нельзя же так терять голову при виде жены! Они ведь официально женаты уже целых три месяца.
      – Он обещал привести Красавчика обратно, как только он потребуется кобылам. Несправедливо оставлять такого коня без дела, особенно когда мне не разрешают ездить ни на ком, кроме мула. Вы очень скучный мужчина, Слоан Монтгомери.
      Раздевшись наконец полностью, он растянулся на постели рядом с ней, продолжая расстегивать кнопки ее корсажа.
      – А вы очень скучная женщина, Саманта Монтгомери, но я все равно люблю вас. А может, вы и в самом деле считаете, что я позволю вам родить нашего маленького посреди горной дороги, пока вы носитесь взад-вперед между долиной и поселком?
      – Я всего лишь на пятом месяце, ты, глупец! Ты что же, думаешь привязать меня в шесть к постели? – Пока она говорила, ее пальцы нежно поправляли непокорные кудри мужа, откидывая их со лба.
      – Привязать тебя к постели? Недурная идея. – Слоан наклонился и лизнул ее языком. – Я припомню это, когда ты будешь слишком капризной.
      Она с готовностью потянулась к нему, под ее расстегнутым лифом оказалась короткая сорочка.
      – Как бы я ни любила тебя, есть вещи, которые не прощаются, – пробормотала она, прежде чем от его поцелуя у нее перехватило дыхание.
      – о, это ты простишь, – пообещал он между поцелуями, – особенно когда увидишь кровать, которую привезут, как только достроят наш дом.
      – Кровать? – последнее, что она спросила, прежде чем он задрал ей юбку.
      Позже, когда они уже без сил лежали, крепко обнявшись, а за окном вдруг послышались звуки затихавшей перестрелки, ни один из них не пошевелился.
      Правда, Саманта открыла один глаз и вопросительно посмотрела на безмятежного мужа.
      Слоан же и не пытался открыть глаза. Он только придвинул ее к себе поудобнее и сонно проговорил:
      – Китайские хлопушки. Я дал их Джеку, чтобы он использовал их, когда захочет.
      Саманта снова закрыла глаз.
      – Надеюсь, ты предупредил его, что это небезопасно, когда Парящий Орел при оружии?
      Слоан негромко хмыкнул:
      – Черт, нет! У мужчин шансы должны быть равны. Пусть Горацио немного пообщается с этим монстром.
      – Горацио? – В ее сонном голосе звучало недоумение.
      – Парящий Орел. Она хихикнула. Он улыбнулся.
      И поселок Толботт, уютно прикорнув на склоне горы, уснул под золотым калифорнийским солнцем.
      Уснули все за исключением Горацио – Парящего Орла – и Джека, которые увлеклись бешеной гонкой вниз с горы.
      А еще за исключением нескольких старателей выше по склону, которые знакомились с мощностью новой взрывчатки, называемой «динамит», с помощью которой можно было добывать золото прямо из-под земли. Они уже убедились в скороспелости некоторых сумасшедших идей Эммануэля Нили и теперь благоразумно торопились назад, к лошадям, прежде чем он запалит шнур.
      Когда несколько позже грохот взрыва потряс весь склон, Нили оставался единственным свидетелем того, как столб пыли взметнулся в самое небо. Недоуменно пожав плечами – в связи с неожиданным отсутствием внимательной аудитории, – он сунул в карман золотой слиток, чтобы показать его Саманте, и пешком двинулся вниз по тропе, потому что все лошади также исчезли самым загадочным образом.
      Он посмотрел вверх. Золотой солнечный луч пробивался сквозь густой хвойный навес у него над головой. Золото Калифорнии! Здесь он нашел наконец свое сокровище.
      Пусть Слоан Монтгомери думает, что он владеет этой землей. Вождю Койоту лучше знать. И Господу Богу. Но Слоан присмотрит за своей горой. Уж Саманта позаботится об этом.