14

Кощей попытался улыбнуться, но вместо улыбки вышел какой-то нагловато-пошлый оскал. Мысли о бесследно пропавшей дочери совсем выбили его из колеи. Всю ночь его агенты рыскали по городу, пока не убедились, что все поиски тщетны. Ни царевича, ни Варвары найти не удалось. Дети как в воду канули. И это в стольном-то граде! Где и лихих-то людей, почитай, всех вывели! Правда, на смену им пришли упыри, но это твари ночные, а царевич и Варвара пропали днем. Выходит, Жужа совсем обнаглел? Да что обнаглел — сошел с ума, если поднял руку на царя-батюшку и на самого канцлера! А что, если Жужа тут ни при чем? Что, если это колдовство? И неизвестно, куда тянутся нити этого преступления. Тут уже не пахнет простым выкупом! Тут дело пострашней может быть. А выкуп и политический шантаж — это мелочь. В любом случае искать детей необходимо. Нельзя пренебрегать никакой информацией. Надо проработать все версии. Колдовством займется он лично, а вот по следам царевича и Варвары он снарядил надежных, проверенных людей. Супернадежных!

— Ваше величество, — с кислой миной пробормотал Кощей, — к сожалению, не могу обрадовать вас хорошими новостями. Мои агенты сообщили, что царевич самовольно отправился в путешествие с караваном кумарских купцов!

Дормидонт вскочил с трона. Корона у него сбилась набок, как тюбетейка у пьяного кумарина.

— Что-о?! Кто разрешил? Кто позволил?! Палач!!!

Дверь тут же приотворилась, и в проеме показался неуклюжий детина в красной рубахе с мясницким топором в натруженных руках.

— Слушаю, ваше величество! Кому секир башка делать будем?

— Всем! — завопил царь. — Всем подряд! Без исключения! И немедленно, слышишь?..

Палач не поверил своим ушам.

— Всем-всем? — уточнил он.

— Как есть всем! — гаркнул Дормидонт, брызжа слюной, и капризно топнул ножкой.

Палач деловито осмотрелся.

— Это ж сколько работы! Но тогда надоть... По старшинству! Стало быть, с тебя, царь-батюшка, и начнем, иначе неуважение получится! — И он медленно пошел на царя, играя топором, как прутиком.

— Ты что, дурак? — взвизгнул Дормидонт. — Как ты смеешь?

— Вы сами приказали! — ухмыльнулся палач.

— Что приказал, что?! — закричал царь, отпрыгивая в сторону.

— Рубить бошки всем без исключения. Я ведь специально уточнил!

— Мне нельзя: я — царь, — пискнул Дормидонт, уворачиваясь от свистнувшего в воздухе лезвия.

— Можно, ваше величество, — вздохнул палач, перекрывая царю путь к отступлению. — Шея-то у всех одинакова!

В этот момент палач снова взмахнул топором, и, если бы Дормидонт не успел присесть, это было бы последней глупостью в его самодержавной жизни. Но тут наконец вмешался Кощей.

— Ваше величество, немедленно отмените ваш приказ! — крикнул он. — Быстрее, пока он замахивается!

— Вжик! — Топор в очередной раз просвистел в опасной близости от царевой головы. Дормидонт показывал незаурядную ловкость.

— Палач! — истошно выпалил царь, откатываясь в угол и с трудом вставая на четвереньки. — Палач!

— Слушаю, ваше величество! — Палач вытянулся в струнку и уставился на царя преданными собачьими глазами.

— Я отменяю свой первый приказ! — крикнул Дормидонт. — Отменяю, слышишь? — От волнения он попытался утереть вспотевшее лицо короной и оцарапал нос.

— Первый приказ? — переспросил палач. На его лице появилось озабоченное выражение. — Какой именно, ваше величество?

— Приказываю! Никому головы не рубить! — выпалил царь. — Тебе премия — рубль серебром и месячный отпуск в Калмыкию! Все понял?

— Так точно, ваше величество! — Палач сначала поскреб в затылке и только потом опустил топор.

— То-то! — облегченно выдохнул Дормидонт и махнул рукой. — Иди давай, проваливай! Не мешай делами заниматься!

Палач повернулся и нехотя вышел вон.

— Ну люди, ну люди! — Дормидонт провел по исцарапанному носу ладонью и сдернул корону с головы. — Какой идиот придумал, чтобы цари в короне ходили?

— Это ваш батюшка постарался, — с удовольствием доложил Кощей. — В Биварии, например, царь ходит в треуголке. А во Франкмасонии так вообще, извиняюсь, в шляпе! Правда, шляпа очень хорошая, качественная. Импорт, одним словом!

— Ладно, к этому вопросу мы еще вернемся, — сказал царь. — Ты лучше скажи, что с Ивашкой делать? Где искать?

— Вот об этом я и хотел с вами поговорить, — поклонился Кошей.

— Ну и что ты предлагаешь?

— Искать! — просто сказал Кощей, всем видом давая понять, что это не такое уж трудное дело.

«Бороться и искать, найти и не сдаваться!» — задумчиво пробормотал Дормидонт. — Кажется, я где-то уже слышал эту фразу!

— Я тоже, — скромно потупившись, признался канцлер.

— Ладно, — отмахнулся царь. — Все это пустяки. Скажи, как ты намерен действовать?

— Ну... по стандартной схеме тут дело не пойдет. Масштаб невиданный. Поэтому я предлагаю задействовать план «А».

— План «А»? — переспросил Дормидонт, и по его физиономии расползлось туповатое выражение. — Почему «А»?

— «А» означает аврал! — пояснил Кощей. — Одним словом, свистать всех наверх!

— Наверх?

— Это я образно, ваше величество. План «А» означает, что в операции будут участвовать все мои лучшие агенты, самые надежные осведомители. Впрочем... — канцлер задрал рукав черного, расшитого золотыми знаками халата и посмотрел на запястье, на котором что-то таинственно светилось, — они уже в деле! И я времени даром не терял. Сегодня заведено уголовное дело о пропаже наследника. Это раз. Составили следственную комиссию. Ее возглавляет боярин Пушкин. Тот самый, который раскрыл дело о пропаже царского железа. Помните?

— Как же, помню! — обрадовался царь. — Пушкин? Ай да Пушкин, ай да сукин сын! Умница! Тоже — голова!

— Вместе — мы три головы, — напомнил Кощей. — Так что эту задачу мы решим. А вечером в погоню за кумарскими купцами я намерен выслать отряд богатырской дружины вашего величества!

— Почему же вечером? — вскипел Дормидонт. — А как же твой план «А»? Ну уж нет! Так не пойдет! Раз план «А», так это надо оформить немедля! Сразу высылай, чего ждать-то? Промедление смерти подобно!

— Это я тоже уже где-то слышал, — подумал Кощей, но в ответ только развел руками.

— Сразу не получится, ваше величество! Посол Биварии фон дер Шнапс пригласил лучших немецких богатырей на встречу по гандболу! Наши богатыри приняли вызов! Если отказать, получится неудобно. Биварцев обидим, да и они подумают про наших богатырей, что, мол, струсили. Сами знаете, как это бывает. Поползут слухи, нас перестанут уважать. Считаться с нами перестанут, ваше величество! Им ведь только слабину покажи — сожрут с потрохами!

— Проклятый фон дер Шнапс! — Дормидонт в сердцах стукнул кулаком по столу, охнул и затряс ушибленной рукой. — Нашел время спортом заниматься!

— Думаю, игра много времени не займет, — сказал Кощей. — Наши богатыри накидают им пачек и отправятся в путь.

— Ну хорошо, — вздохнул царь, — иди! А это... Когда игра-то?

— В полдень! — Кощей поклонился, прижав правую руку к груди, и вышел.

На душе у всемогущего канцлера было муторно. Все как-то сразу пошло кувырком. Он прошел в свой кабинет, не переставая размышлять о происшедшем. Кощею было ясно как день, что исчезновение наследника не случайность, а хорошо спланированная дерзкая акция! Но что могут потребовать взамен украденных детей? Выкуп? Глупости! Хотя... Может быть, и выкуп. Хорошо, если бы золотом, а ну как полцарства потребуют?! Золота Петрович может настругать сколько хочешь, благо еще не уехал, собирает кой-какие вещи... Но, возможно, вопрос будет касаться территориальных уступок. Кумария давно зарится на Урыльские острова, даже грамоту подделали. Дескать, эта земля испокон веков наша, и Русь владеет ей незаконно! А ведь все дело в том, что рыбы возле этих островов немерено! И что прикажете в таком случае делать?

Кумарцы, конечно, напрямую не попрут, все обставят таким образом, что-де славный царевич и дочь канцлера сбежали по собственной воле от злобных тиранов и мучителей! В поисках политического убежища. И что народ стонет под ярмом, а чиновничий беспредел опутал экономику!

Кощей глубоко вздохнул и сделал шаг к креслу. В этот момент окно в кабинете со звоном разлетелось на куски, в воздухе сверкнула солнечная игла и с глухим стуком вошла в деревянную обшивку стены, буквально в сантиметре от головы Кощея.

Канцлер молниеносно начертил в воздухе круг, и следующая игла, влетев в кабинет, словно наткнувшись на невидимую стенку, вспыхнула невыносимо ярким светом. Заклинание сработало вовремя! Кощей оглянулся. Из стены торчал короткий арбалетный болт. Без видимого усилия двумя пальцами Кощей выдернул его из стены и осмотрел. По зазубренному наконечнику струилась маслянисто-желтоватая влага.

— Яд! — прошептал Кощей, обалдело разглядывая стрелу. — Что происходит? Неясыть!

Секретный агент появился, как всегда, незаметно. Перед его появлением из угла кабинета повалил едкий дымок. Когда канцлер на секунду отвлекся, Неясыть уже стоял рядом, вытянувшись по стойке смирно.

— Прибереги эти шуточки для показа в бродячем цирке! — процедил Кощей и, откашлявшись, щелчком пальцев ликвидировал зловонную завесу. — Ты где шляешься, бездельник?! Ты вот это видел? — Кощей сунул арбалетный болт ему под нос.

— Так точно! — доложил Неясыть и тут же поклонился. — Ваше высокопревосходительство, мои люди уже ловят преступника! Операция «перехват» введена в действие! Не сомневаюсь, злоумышленник скоро будет у нас в руках!

— Твои люди всегда кого-то ловят! — рассвирепел канцлер. — Но еще никого не поймали! Неясыть!

— Да, господин канцлер! — тихо ответил агент.

— У меня создается впечатление, что в последнее время ты как-то неохотно работаешь! Или ты забыл, что твоя жизнь в моих руках?

— Я слишком хорошо это помню, — ответил Неясыть безразличным голосом, — и, поверьте, делаю все, что в моих силах! Но я не могу предвосхищать события!

— Можешь! — крикнул Кощей. — Это твоя обязанность. Все знать! Быть везде! Любой заговор пресекать в зародыше!

— Господин канцлер, — поклонился Неясыть, — мне кажется, что против нас умышляет некто могущественный! Может быть, это великий чародей? Я чувствую, как сгущаются тучи...

— Над твоей головой! — резко заметил Кощей. — Учти! Если преступника не найдут...

В этот момент в коридоре раздался гулкий топот ног, и в кабинет без стука влетели запыхавшиеся стражники.

— Господин канцлер! — Они положили на пол кумарскую чалму, богато расшитый восточный халат и сверху опустили миниатюрный арбалет — верное оружие профессионального убийцы.

— Вот все, что осталось от покусителя, ваше высокопревосходительство! Только мы его хотели схватить, а он — бац! И растаял! — Стрельцы обалдело уставились на груду одежды.

Кощей мельком взглянул на халат и чалму и сделал небрежное движение рукой.

— Уберите эту дрянь. Или нет. Отнесите в комиссию. К Пушкину. Пусть разбирается!

— Господин канцлер! — Неясыть поднял голову. — Прикажете кумарских купцов... — В его глазах вспыхнуло холодное любопытство.

— Только попробуй! — Кощей поднес к носу Неясыти кулак. — Кумарцы здесь ни при чем. Халат и чалма — это для дураков. Давно ли ты стал таким доверчивым, Неясыть? Иди и найди мне истинных преступников! Или хотя бы узнай, кто это может быть.

Когда Неясыть ушел, Кощей нехотя глянул на разбитое окно.

«Надо наложить на все помещение охранное заклятье, — подумал он, — в том числе и у государя! Если только...» Тут Кощей резко развернулся на каблуках и поспешил в царские покои.

15

В двенадцать часов ударили колокола, и публика, толпившаяся перед входом на стадион, стала заполнять трибуны. Когда трибуны заполнились, появились бояре. Важно отдуваясь, они заняли места в боярской ложе и, перешептываясь, покосились на царскую трибуну. Его величество слегка задерживался.

Наконец появился Дормидонт в сопровождении Кощея, высших сановников и богато разодетой челяди. Яромир сразу зацепил взглядом высокую фигуру в черном немецком сюртуке и в широкой черной шляпе, из-за полей которой выглядывал уже знакомый длинный нос.

— Видел пугало? — спросил Илья, подталкивая Яромира в плечо. — Это и есть фон дер Шнапс! Это он, собака, немецких рыцарей сюда приволок, не поленился! Двинуть бы ему ядром промеж глаз!

— Это я могу! — сразу же согласился Яромир, вспоминая, как он прятался в сундуке от проклятого барона. — Сейчас и двину! Только бы скандала не вышло! Он, судя по всему, важный человек.

— Что ты его слушаешь, — рассердился Добрыня, — он тебя научит! Вот если в игре, как бы ненароком... И то посадят в погреб лет на десять. Чтобы другим неповадно было.

— Братцы, — не выдержал Алеша Попович, — право, стыдно слушать такие речи! Фон дер Шнапс — полномочный посол! Если с ним что случится, войны с Биварией не миновать! Это политика, господа! Вот если бы он попался в темном переулке, тогда — пожалуйста! Тогда и я бы не утерпел.

— Все! — закричал Илья. — Хватит шутковать! Судья на поле зовет!

В самом деле. Тот человек, что давеча разговаривал с немцем, поднес к губам дудку, и над трибунами раздался мерзкий оглушительный писк. Команды выстроились друг напротив друга и принялись буравить друг дружку глазами. Судья тем временем подошел к ядру, тронул его ногой, но ядро даже не шевельнулось.

— Сейчас первый, кто схватит ядро, тот, считай, и первый гол забьет! — прошептал Илья. — Вишь, как немцы-то изготовились, как засопели? А до этого ровно и не дышали!

— А по морде-то можно? — с надеждой спросил Яромир, торопливо засучивая рукава.

— По морде можно. А вот ниже пояса — нельзя!

— Можно, если осторожно! — хохотнул Добрыня. — У них там, кроме штанов, все равно ничего нет! Ха-ха-ха!

Яромир на всякий случай учел и это замечание, хотя и поразился такой анатомической странности немецких богатырей.

В это самое мгновение судья отскочил назад и что есть силы дунул в дудку. Богатыри дружно рванулись к ядру. Немцы явно рассчитывали на крепость своих доспехов, но не учли крепости богатырских лбов. Треск произошел неимоверный! Кто-то завопил благим немецким матом, кто-то ответил по-русски, а когда все стали оглядываться в поисках ядра, оказалось, что оно в руках у Ильи Муромца. Муромец победно держал чугунную чушку в правой руке и слегка щурил левый подбитый глаз. На земле неподвижно лежал один из рыцарей, оглушенный соприкосновением с Ильей.

— Ну что, побегаем? — весело предложил Муромец и под довольное улюлюканье трибун резво припустил к вражеским воротам. Закованные в железо немцы нестройной толпой ринулись за ним. Впереди, пыхтя как паровоз, несся главный немецкий богатырь. Илья побежал до ворот и повернулся к догонявшему его рыцарю. — Что, тоже подержаться хочется?

— Йя! Йя! — гортанно произнес немец, жадно поглядывая на ядро. — Гебен зи мир, битте!

— Да хоть дритте! — хохотнул Муромец. — Держи! — сказал он и бросил ядро рыцарю. Тот поймал его обеими руками, охнул, ядро выскользнуло из рук и шмякнулось аккурат немцу на ногу.

— О, йя, йя! — завопил немец, скача на одной ноге, но тут же был сбит налетевшими на него сотоварищами, которые и сами, недолго думая, повалились рядом.

— Вставай, неча расслабляться! — проворчал Илья, поднимая ядро и направляясь с ним к воротам. Немецкий вратарь затрепетал. Муромец уставился на него тяжелым, испытующим взглядом.

— Ловить будешь али как?

— Гутен таг! — пробормотал немецкий вратарь, отчаянно стуча забралом.

— Ну так, так-так! — вздохнул Илья. — Смотри, на меня не обижаться. Я тебе выбор предлагал!

Не обращая внимания на то, что на плечах его повисла вся немецкая команда, включая пришедшего в чувство рыцаря, Муромец размахнулся и бросил ядро, словно это был простой камушек.

— Го-ол! — оглушительно взревели трибуны.

— Хрен вам, штанга! — констатировал невесть откуда взявшийся судья. В самом деле, пущенное с пушечной скоростью чугунное ядро в щепы разбило воротную лесину, и упавшая перекладина едва не пришибла вратаря. Точнее, она пришибла, но слегка. Немца спас железный шлем с рогами.

Минут пять рога выдирали из лесины, пару минут заменяли разбитое бревно, затем царский лекарь приводил обалдевшего вратаря в чувство. Все это время команды отдыхали. Немцы грустно скрипели и клацали доспехами, из-под которых валил пар. Русские витязи разбрелись по полю, выискивая проросшую по краям землянику.

Илья подошел к Яромиру и хлопнул его по плечу.

— Видел, как надо делать? Уяснил? Ну давай, теперь твоя очередь!

Команды снова сошлись в центре поля. На этот раз немцы избрали другую тактику. Возле ядра стоял только один человек. Остальные тесно набились в ворота, чтобы не пропустить ядро.

— Грудью встали! — пошутил Илья. — Ну да ты не тушуйся. Ядро-то, как добежишь, положи недалече и выволакивай немцев по одному. А мы их тут употчуем!

— Вперед! — просигналил судья.

— Доннерветтер! — крикнул немец и брякнулся на ядро, обняв его всем телом, как мать младенца.

Яромир почесал в затылке: «Это что же делать-то? Придется вместе с этим бугаем и переть!» — он попытался оторвать немца от ядра, но не тут-то было! Рыцарь вцепился крепко — не оторвешь!

— Ну как хочешь, — пожал плечами Яромир. — Только не жаловаться!

Скучившиеся в воротах немцы радостно загоготали.

Яромир сгреб немецкого рыцаря вместе с ядром и не спеша направился к вражеским воротам. Немец сначала пыхтел, затем затянул какой-то диковатый мотив «Дойчланд, дойчланд юбер аллес!», и, когда до ворот оставалось совсем немного, выпустил ядро из рук аккурат Яромиру на ногу!

— Ух! Ох! — Яромир бросил немца, схватился за поврежденную конечность и тоже заплясал на одной ноге!

Зато немецкие богатыри не растерялись. Словно гоблины, они высыпали из ворот, хором подхватили ядро и припустили к русским воротам.

Микула Селянинович, за ненадобностью лакомившийся ягодой, в изумлении раскрыл рот. Добрыня кинулся рыцарям наперерез, но не смог пробиться сквозь железную толпу. Громыхая и отчаянно скрипя сочленениями, толпа рыцарей вкатилась в ворота и вкатила туда же ядро.

— Го-ол! — завопил одинокий голос на трибуне. Это был фон дер Шнапс. На трибунах стояла гробовая тишина.

— Гол! — сурово констатировал судья и жестом приказал перенести ядро на середину поля. Яромир не в силах был поднять глаза.

— Да ладно! — Илья дружески ткнул его в бок. — Бывает! Иногда хитрость силу ломит!

— И все-таки я бы дал этому рыцарю по зубам! — вежливо посоветовал Попович.

— Уже дали, — улыбнулся Добрыня, глядя куда-то в сторону. Все, как по команде, повернули головы. Возле бровки поля стоял немецкий рыцарь и, приоткрыв забрало, выплевывал на газон зубы.

— Когда уж успел? — удивился Илья.

— А когда мимо пробегал, — сказал Добрыня, — налетел ненароком!

Игра между тем продолжилась. Немецкие богатыри осмелели и приготовились к атаке.

— Может, я снова попробую? — попросил Яромир, но Илья покачал головой. — Видишь, новую пакость учудить хотят? Нет уж, пусть Добрыня попробует!

— А чего тут пробовать? — удивился Добрыня Никитич и, едва судья дунул в дудку, ринулся на бронированную толпу. Рыцари быстро сомкнули строй, но лишь глухо стукнулись друг о друга и, полуоглушенные, завертелись на месте, не соображая, где чьи ворота.

— А где Добрыня-то? — удивился Яромир.

— Да вон, возле ворот, не видишь, что ли? — отмахнулся Илья, из-под руки разглядывая, что происходит у вражеских врат. Добрыня и впрямь был уже на месте. Он бежал словно бы мимо, но тут его правая рука сделала неуловимое движение — и ядро вкатилось в ворота.

— Один — один! — удовлетворенно произнес судья, потирая руки. — Давайте, братцы, нажимайте, игра-то скоро закончится!

— Нажмем, — лениво пообещал Муромец и уселся на кромке поля. Его примеру последовали и остальные.

— А чего сидим? Играть ведь надо! — забеспокоился Яромир.

— Пусть теперь Микула Селянинович поиграет, — сказал Илья. — Хватит бегать!

Яромир с трепетом посмотрел на более чем внушительную фигуру их вратаря. Между тем воодушевленные немцы, запинаясь и чертыхаясь на каждом шагу, покатили ядро к русским воротам. Докатив, они остановились и стали советоваться. Микула, по-доброму усмехаясь, смотрел на них. Наконец немцы разделились. Двое из них подняли ядро, а еще двое бросились в правый угол, но Микула Селянинович вышиб их оттуда одним щелчком. Ядро, не успев пересечь линию, оказалось в руках у вратаря.

— А теперь держись! — гаркнул Микула Селянинович и, словно игрушку, метнул семипудовый снаряд прямо во вражеские ворота!

— Гол! — неистово заорали трибуны. — Го-ол! — И в это мгновение судья дал финальный свисток. Игра закончилась.

Немецкие рыцари уходили с поля, пошатываясь и скрипя сочленениями, как толпа испорченных роботов. На призыв отметить вместе такой день и посидеть в «Трех дураках» капитан немецкой команды ответил вежливым отказом. На ломаном русском он сказал, что до трех дураков они еще не доросли, скорее уж пять идиотов... Тем более, что пятого, то бишь вратаря, искали довольно долго. Сначала немцы стояли у своих ворот в скорбном молчании, разглядывая груду пустых искореженных доспехов, и с ужасом представляли судьбу вратаря. Потом он все-таки нашелся, но уже в толпе зрителей, с огромным фингалом под глазом. Второй фингал ему поставил капитан команды.

— Вот такая хрень, — сказал Илья Муромец задумчиво. — Вторая встреча будет на их поле; там уж наши друзья постараются отыграться!

— Фигу с маслом! — сказал Яромир. — Против нас они не потянут!

Добрыня усмехнулся и начал насвистывать какую-то мелодию. Алеша Попович тоже неопределенно пожал плечами.

— Да что вы, братцы, они же слабаки! — воскликнул Яромир, но Илья Муромец посмотрел на него как на несмышленыша и положил на плечо тяжеленную руку.

— Дома-то они себе ядрышко полегче подберут!

— Заодно и волчьих ям накопают, — добавил Добрыня, ласково прищурившись, словно вспоминая приятные минуты, проведенные в волчьей яме.

— С воротами что-нибудь учудят, — сказал Попович. — Колдовство какое-нибудь применят!

— Ага, — подхватил Муромец, — в прошлом году они выписали чародея из Франкмасонии, так тот больше на шнапс налегал, чем на колдовство! Заставил ворота прыгать по всему полю! Каково, а?

Богатыри дружно расхохотались.

Однако их планам справить победу в «Трех дураках» не суждено было сбыться. На выходе со стадиона их ждал запыхавшийся гонец.

— С-с-срочно! — заикаясь, выдавил он. — Вас Свя-вя-вя-вя....

— Тогор! — рявкнул нетерпеливый Илья. — Свя-тогор! Сколько раз тебе, Окулька, твердить, чтобы не мешал самогонку с пивом? Сначала пиво, потом самогон. Ясно?

— Я-я-я-я... — начал гонец, но Муромец отстранил его могучей дланью и оставил в одиночестве договаривать непослушное слово.

— За мной, братцы! — скомандовал Муромец. — Святогор срочными вызовами не разбрасывается! Дело, видать, серьезное!

Но друзья уже сами все поняли и, не сговариваясь, понеслись к терему капитана богатырской дружины.

Во дворе под парами стояла самоходная коляска. Сердитые стрельцы из охраны окружили экипаж, чтобы не сунулся любопытный и не испортил дорогую вещь. На двери висела табличка с грозной и короткой надписью:

«ИДЕТ СОВЕЩАНИЕ»

— Никак у Святогора гости! — испугался Илья. — Что же стряслось-то? Может, опять террористы голову подняли? Неспроста это, ох неспроста!

— Может, война? — с надеждой произнес Алеша Попович, прыгая через три ступеньки. — Эх, тогда бы повеселились! Эх, и навели бы шороху!

— Тебе бы все повоевать, — пробормотал Илья, — а людям-то каково? Крестьянству одна докука!

— Рабочий класс тоже будет недоволен, — вставил на бегу Добрыня. — Лучше провести точечную операцию...

Последние слова он договорил уже перед самой дверью. Из кабинета доносились сдержанные голоса. Муромец в нерешительности остановился.

— Чего топчетесь, как слоны? — донеслось из кабинета. — Давай, заходи побыстрей!

— Есть заходи побыстрей! — хором рявкнули богатыри и ввалились в кабинет. За Святогоровым столом сидел канцлер Кощей и недовольно поигрывал гусиным пером. Святогор, невольно лишенный своего законного места, ходил из угла в угол. Увидев богатырей, он просиял.

— Вот они, победители, ваше высокопревосходительство! Орлы!

Его высокопревосходительство усмехнулся, отбросил в сторону перо и уставился на богатырей, как коршун на добычу.

— Ну, прежде всего поздравляю вас с победой! Хорошо играли. Показали иноземцам, почем фунт лиха!

— Рады стараться! — дружным хором ответили богатыри, не сводя с него глаз.

— Молодцы, молодцы... Однако просветите меня, любезный Святогор! Этих троих я давно знаю. Ухари еще те! Натуральные архаровцы. А этот юноша не по ошибке ли к ним прибился? Вроде и вид такой благообразный!

— Не случайно, ваше высокопреосвященство! — отрапортовал Яромир.

— Что-о? — Кощей буквально подскочил с места, глаза у него, казалось, вот-вот вылезут из орбит. — Как ты меня назвал?

— Ваше высокопревосходительство! — вступился за Яромира Святогор. — Не гневайтесь на молодого человека! Он только позавчера приехал из деревни и еще не искушен в наших чинах и титулах! Он просто оговорился!

— Оговорился! — Кощей нахмурился. — Ничего так просто, любезный Святогор, не бывает! Раз оговорился, значит, невнимательно слушал старших. Если невнимательно слушал старших, стало быть, не уважает! Тут и до бунта недалеко... Что скажешь? — Он уставился на Яромира. Витязь стоял ни жив ни мертв.

— Ну, что молчишь?

— Никак нет! — выдохнул наконец Яромир и тут же жалобно добавил: — Я в богатырскую дружину хочу!

При виде такого деревенского простодушия Кощей оттаял.

— Все хотят в богатырскую дружину. Ты вот сначала подвиг соверши, потом и просись! Ну как, готов?

— Всегда готов! — весело крикнул Яромир. Кощей вздрогнул.

— Ну и голос у тебя! Прямо иерихонская труба! Ладно. К делу. То, что я вам сейчас скажу, является важнейшей государственной тайной. Об этом не должен знать никто, слышите?

— Так точно! — ответил за всех Илья Муромец.

— Головой ручаетесь! — Кощей на минуту замолчал, будто размышляя, стоит ли ему дальше продолжать или нет, и решил продолжить.

— Вчера произошло тягчайшее государственное преступление. Был похищен наследник престола Иван-царевич! — сказав это, он посмотрел со значением на лица богатырей и не увидел ничего, кроме делового внимания. Это ему понравилось.

«Никаких лишних эмоций! — подумал он, — хорошо вымуштрованы ребята! Пожалуй, у таких может получиться!»

— Помимо этого, — продолжил канцлер, — была похищена моя дочь. Оба похищения произошли примерно в одно и то же время. Предположительно, это дело рук небезызвестного Жужи. Его в городе сейчас нет, и где он скрывается — неизвестно. Ваша задача — найти Жужу, допросить и выяснить, куда он девал обоих детей. Далее, не мешкая, приступить к спасению царевича и моей дочери. Дело, как вы сами понимаете, политическое. Огласка может привести к непредсказуемым последствиям. Задание нужно выполнить быстро и в полном объеме. Все ясно?