Пульман медленно расхаживал по кабинету, изредка бросая тяжелые взгляды на согбенную в кресле фигуру своего помощника. Бабинов имел прежалкий вид и вызывал трепетное сочувствие, но Пульман больше всего на свете желал сейчас удавить своего протеже собственными руками. Господи, вот ведь достался помощничек! Да у него на лбу написано – «НЕУДАЧНИК». И три восклицательных знака… Весь в грязи – под утро душная ночь разродилась коротким проливным дождем, – распухший от укусов комаров – он так и не сумел воспользоваться мазью, – неудавшийся организатор устранения агента был найден в шесть часов утра колхозным пастухом Федором, точнее, его собакой Цапфой.
      Плохо воспитанная собака поступила скверно. Очевидно, в знак протеста против ужасного ветеринарного обслуживания в области, Цапфа успела до появления Федора со стадом в клочья изодрать штаны хирурга и несколько раз укусила за то, откуда ноги растут. В данный момент ТО сильно опухло и изрядно болело.
      – Ничего, обработаем, проколем вакцину – через три дня как новый будешь, – еле сдерживаясь, успокоил помощника Пульман. – Не переживай – это я виноват…
      Бабинов смотрел затравленно. Нет, ну действительно – руки у парня только под скальпель заточены, что ни поручишь, обязательно завалит!
      – Убейте меня, доктор! – плаксиво протянул хирург. – Я вам обуза – все порчу… Теперь он наверняка уйдет, если уже не сделал этого… И тогда – все! Все!!! Надо же – титанический труд, столько нервов вложено – все псу под хвост! Мы обречены – через три дня сюда нагрянет отряд спецназа ЦРУ или Интерпола! Мы за это время не успеем ничего предпринять! Все!!!
      Пульман мерно дышал, зажимая одну ноздрю пальцем, и смотрел в окно. Отчасти он был согласен с помощником – если Ануфриев действительно не наемник одной из коррумпированных структур, а спецагент какого-нибудь международного ведомства, последствия могут быть самыми ужасными. Однако сетовать на жестокость судьбы было не в его правилах. Он привык с ней бороться и побеждать.
      – Расслабься, коллега, – подышав, успокоил он Бабинова. – Три дня… Три дня у нас есть для организации экспедиции. Забудь об этом парне – считай, его больше нет. Он не мог никуда убраться из области – это гарантированно. Я распорядился, чтобы о нем позаботились наши подконтрольные.
      Его портреты розданы каждому милиционеру. При обнаружении его немедленно ликвидируют и поставят меня об этом в известность. Ты отдыхай – не думай ни о чем. А я займусь подготовкой экипировки. Кстати, каковы шансы у наших альпинистов?
      – Нормальные шансы. – Бабинов перестал всхлипывать. Когда дело касалось его прерогативы, он преображался. – Я вам гарантирую, что все они могут прекрасно работать – операции прошли успешно. А что?
      – Ничего, – ласково пробормотал Пульман. – Если все получится, скоро нам предстоит проверить их в деле…
 

***

 
      Руслан гнал «Волгу» по пустынному ночному шоссе, направляясь в сторону города. Изредка мелькали огни встречных машин. По счастью, на этом участке трассы не было ни одного патруля или поста ГАИ.
      Машинально насвистывая навязчивую мелодию «Таганки», агент сосредоточенно размышлял. Пока полковник не дошел до Солнечного, он в безопасности. Относительной, конечно, но все-таки… Нужно немного поспешить, чтобы все получилось, как задумал. У агента был план. План грандиозный, можно даже сказать – невероятный и полуфантастический. Но тут такой раскрут попер – чем дальше в лес, тем своя рубашка ближе к телу… Каждое звено этого плана было необычайно зыбким и выглядело весьма расплывчато даже при поверхностном рассмотрении, однако Руслан делал ставку именно на нелепость и даже абсурдность своей идеи. И еще один нюанс – у него просто не было иного выхода. Через десять – пятнадцать минут все силы правоохраны области будут подняты по тревоге, вступит в действие план «перехват», и его будет искать каждый патрульный наряд.
      И самое неприятное – определенно известно, что с ним сделают, когда найдут…
      Лежа в СИЗО на шконке, сутками без сна, Руслан вполуха слушал треп молодого «баклана», сразу же проникшегося к соседу безоговорочным уважением.
      Уважение было закономерным: еще до появления Руслана в камере «радио» донесло, что взяли «залетного», который голыми руками замочил двух амбалов. Вот и «втирал» «баклан» молчаливому соседу, игнорируя «понятия», – хотел показаться крутым и всамделишным бандитом.
      Из пропасти разнообразной информации агент чисто автоматически, не предполагая тогда, зачем это ему понадобится, вычленил следующее:
      Оказывается, он, Руслан, здорово похож на «смотрящего» «десятки»
      (ИТК № 10 строгого режима) Кассира. Только Кассир, в отличие от Руслана, обладает жесткой щеточкой усов, которые, по словам «баклана», делают его гораздо солиднее.
      Замечателен этот Кассир был тем, что «оттащил» три срока за вооруженный грабеж и определенное количество времени назад был правой рукой «смотрящего» Ложбинска – Малика. Жил как хотел, имел трехэтажный особняк, отряд исполнителей, умопомрачительный гарем и весьма вольно толковал воровской закон.
      Но вот случились перемены, и в жизни блатного авторитета наступила черная полоса. Малика убили нехорошие люди, вместо него в Ложбинске стал заправлять делами «общины» старый «вор» Ахмед, который недвусмысленно намекнул Кассиру – не по «закону» живешь, бродяга! Кассир было плюнул на это дело и послал нового «вора» подальше, но Ахмед имел вес в «центровом» сходняке, и пришлось экстренно подлаживаться под него, поскольку дело грозило обернуться нешуточной разборкой со всеми вытекающими последствиями.
      На очередной сходке Кассир поклялся в любви к «вору» и обещал свято блюсти «закон» – жить хотел. Ахмед облобызал собрата по ремеслу и явил принародно великую «милость».
      – На «десятке» завалили «смотрящего» Фрола, – сообщил он, мудро прикрывая глаза и перебирая янтарные четки. – Там рогометы быкуют – этак недолго и до беспредела. Хочу поставить туда стоящего авторитета «смотрящим», чтобы порядок навел. Возьмешь малый срок, пойдешь в десант. Прихвати с собой парочку пацанов покрепче – поначалу, пока бардак, могут в суматохе на перо поставить…
      Сходка тут же моментально одобрила решение «вора»: никто из блатных авторитетов идти на зону не хотел – времена не те. Пришлось Кассиру, затаив лютую злобу, повиноваться. Хоть времена и не те, но, откажись он тогда, не ушел бы с хаты Ахмеда своими ногами…
      И вот – Кассир уже третий год «торчит». Порядок навел на «десятке» железной рукой, держит зону как положено. Но, хотя житье «смотрящего» и обставлено по-царски – спит отдельно в каптерке, кушает деликатесы с воли, вся зона, включая администрацию, перед ним на цырлах ходит – несмотря на все эти дела, тоскует Кассир страшно. Выходило, по словам «баклана», что ест Кассира хандра по воле, женщинам и разгульной веселой жизни, которую испохабил походя какой-то дряхлый старикашка, засадив здорового мужика за казенные ворота…
      Много лишнего поведал словоохотливый «баклан» из жизни «смотрящего» «десятки»: и в каком бараке он проживает, и в каком отряде, и как перебросы ему доставляют ежедневно – даже про бабу на Новый год к праздничному столу рассказал, которую якобы лично ДПНК привел для Кассира – история вообще фантастическая… Сам «баклан» совсем недавно «откинулся» с этой «десятки», но не успел как следует отдохнуть – опять замели. На этот раз за хулиганство в общественном месте.
      Далее повествование «баклана» приняло пародийный характер: он долго рассказывал про «хозяина» «десятки» – бывшего афганца, страшно крутого и ненавидящего алкашей, – особливо тех, кто на службе употребляет. «Погоняло» у него еще то – Волк. Долго передразнивал «баклан» повадки и любимые словечки «хозяина»: всех нерусских якобы Казбеками обзывает, в обращении к нарушителям суров и беспощаден, – перечислил, какими эпитетами он таковых награждает, матерщинник ужасный, а любимое словечко у него – «жопа»… Но самое главное – «хозяин» здорово похож на Кассира. Такой же русый, курносый, едва намечающаяся плешь на голове – только без усов.
      – Выходит, ты, дядя, тоже похож на «хозяина», – сделал вывод «баклан» и сам удивился. – И на Кассира ты похож… Чудеса! Может, вы родственники все втроем, а?
      Руслан хотел было оборвать словоохотливого соседа, поскольку это уже был «гнилой базар». Нельзя равнять блатного авторитета и «мента» – тем более в родственники определять. За такие штуки с десяток лет назад моментом бы «баклана» «на перо поставили». Но времена изменились, нет сейчас законников старой закалки, что могли бы привлечь к ответу «за базар» – вот и «бакланит» кто как хочет… Вместо этого Руслан не поленился и объяснил соседу теорию о схожем типе людей, так называемом неприметном «сером» среднестатистическом «совке». Таких в средней полосе России чуть ли не четверть – похожих друг на друга. И еще объяснил, что не внешность определяет основные индивидуальные особенности человека, а его манера поведения, стиль речи, привычки и т. д. и т. п.
      Схема действия возникла случайно, когда Руслан перебирал все возможные варианты. Сначала он даже посмеялся над явной абсурдностью промелькнувшей мысли и принялся просчитывать ситуацию далее. Но спустя некоторое время вновь возвратился к этому варианту и решил – вот оно! Потому, что так быть не может – это просто нелепица какая-то. А значит, никто из тех, кто его будет искать, не задумается всерьез над возможностью осуществления подобной дичи…
      Агент въехал в город. Некоторое время пробирался по кривым нешироким улочкам, с опаской останавливаясь перед каждым перекрестком. План «Перехват», коль скоро таковой ввели в действие, осуществлялся весьма скверно – патрули не наводнили улицы, машины с сиренами не шмыгали туда-сюда… Осторожно миновав центр, минут через двадцать добрался до пригорода. Выбрав улицу потемнее, загнал машину в тупик за гаражами, огляделся по сторонам и быстрым шагом направился к окраине.
      Через полчаса Руслан подошел к расположению части Внутренних войск, некогда осуществлявшей охрану и конвоирование осужденных и подследственных. Теперь здесь размещалась оперативная бригада.
      Часть ничего особенного собой не представляла – участок территории с казармами и служебными помещениями, огороженный двухметровым забором из кирпича с натянутой поверху в один пакет «егозой» .
      Тыльная сторона забора, окаймляющего территорию в/ч, являла собой ограждение внешней запретной зоны ИТК № 10. Строили в незапамятные времена, тогда все конвойные части находились на балансе УИТУ , о передаче функций еще никто и думать не смел, и потому планировали расположение именно таким образом, чтобы материал сэкономить и создать удобство для боеготовности резервной группы подразделения.
      Руслан остановился метрах в двадцати от КПП части, неподалеку от глухой стены двухэтажного здания котельной. Огляделся по сторонам, прислушался… Тишина. Он вскарабкался на развесистый тополь, росший возле котельной. Устроившись поудобнее, несколько минут внимательно изучал особенности расположения объекта. Достаточно хорошо представляя себе структуру и организацию службы в/ч подобного рода (в свое время тщательно штудировал необходимые положения), агент воспроизвел в памяти детали.
      Из числа командования назначается офицер, который должен контролировать выполнение подразделениями распорядка и проверять службу караулов – так называемый «ответственный». Но у каждого свои проблемы, поэтому, если нет усиления, назначенный обычно «отвечает» до полуночи, потом садится на штабную машину и катит домой. В каждом подразделении – по одному дежурному офицеру либо прапорщику. Тоже «ответственные», только рангом пониже. Те либо проверяют службу, либо занимаются полезными делами: спят без задних ног, играют на деньги в «секу» либо совместно уничтожают изъятые у солдат спиртные напитки.
      Остаются дежурный по части и его помощник. Согласно инструкции, помощник должен в это время отдыхать лежа (спать), а дежурный – бодрствовать.
      Здание КПП с большими витринными окнами. Интересно, умелец, который замастырил такие окна, он ранее аквариумами не увлекался? Вся дежурная служба как на ладони! Очевидно, специально для таких, как Руслан. Этакий образчик деммышления: у нас от вас секретов нету, смотрите сколько влезет!
      Сквозь огромное стекло хорошо просматривался кудрявый капитан с повязкой на левой руке. В углу дежурки – спящий солдат, по всей видимости, посыльный. Очень хорошо. Теперь остается определить систему охраны, чтобы не напороться на часовых.
      Чуть поодаль от КПП, слева, вдоль забора – двухэтажное здание. Над входом золотыми буквами на красной табличке, подсвеченной фонарем: ШТАБ В/Ч…
      Света нет ни в одном окне. Нормально. Однако, если в вестибюле имеется знамя или комната для хранения оружия, там обязательно должен быть часовой. Парень с ружьем – серьезная помеха, если он не спит и не сошел с поста. А также должен быть запасной выход с другой стороны – положено по правилам пожарной безопасности.
      Ну, с богом! Агент соскользнул с тополя и двинулся вдоль стены.
      Метров через пятьдесят он наткнулся на участок стены, где «егоза» была натянута намного выше верхней линии ограждения. Подпрыгнул, ухватился руками за штырь, на котором крепилась колючка, подтянулся. Осторожно забросив ногу на забор, носком кроссовки приподнял нижнюю часть пакета, затем, стараясь не оцарапаться, просочился в этот зазор и спрыгнул с внутренней стороны.
      Приблизившись к штабу, он продрался сквозь декоративные кусты и, слегка пригнувшись, двинулся вдоль стены здания.
      Возле крайнего в первом этаже окна резко отпрянул в сторону и распластался рядом с подоконником. Слышался негромкий разговор, смех. Сбоку, из-под маскировочной шторы, пробивалась полоска света. Агент осторожно заглянул в щелку. Панели коммутационных устройств, кусок пульта… Очевидно, АТС. Двое солдат, по пояс голые, потные – это называется «форма-2», на боевом дежурстве категорически противопоказана. Чуть поодаль – третий, с автоматом меж колен и штык-ножом на ремне. Вот ты где, часовой! Все трое пили чай, непринужденно болтали. Порядок во Внутренних войсках! Спасибо, хлопцы, никого глушить не будем…
      Руслан быстро, не таясь, прошел вдоль ко входу. Дверь – нараспашку. Он прокрался через вестибюль и в несколько прыжков взлетел по лестнице на второй этаж. Прислушался, пребывая в готовности в любую секунду рвануть обратно. Тишина…
      В коридоре горел яркий свет – несколько плафонов по четыре неоновые лампы. По обеим сторонам – ряд дверей с табличками. Выбрал ближайшую к запасному выходу, с табличкой «Майор СПОТЫКАЧ О.Е.». Ну, извини, товарищ Спотыкач, ты не виноват, что начальник «десятки» – тоже майор.
      Вытащив из кармана отвертку, предусмотрительно захваченную из бардачка «Волги», агент принялся сосредоточенно ковыряться в замке. Как и ожидалось, замок был старым, с расхлябанным язычком, который взломщик довольно скоро отжал в недра двери. Осторожно проскользнул в кабинет. Свет включать не было необходимости – кабинет достаточно хорошо освещался фонарем с улицы, через незашторенное окно.
      Интерьер был прост и незатейлив. Два стола буквой «Т», металлический шкаф для хранения бумаг, два стула, платяной шкаф в углу и узкая солдатская кровать с голым матрацем. Наша служба и опасна и трудна – видимо, парню приходится иногда ночевать на работе.
      Руслан распахнул дверцы шкафа, на ощупь перебрал вещи, которые там находились. Шинели, бушлат, плащ – не то, жарковато… Вот то, что надо, – полевое х/б. Более ничего нет. Здесь же, внизу, ботинки с высокими берцами. Не ахти, конечно, но, увы, – чем богаты. Интересно – «хозяин» «десятки» ходит в камуфляже или как? Вроде бы общего образца, сейчас все таскают. Впрочем, выбора нет – приходится пользоваться тем, что имеется под рукой.
      Он быстро переоделся, зашнуровал ботинки, оказавшиеся на размер больше. Не беда, сгодится. Связал свою одежду в узел, сунул под мышку. Вроде все – можно уходить.
      В это мгновение по коридору тяжело затопали – будто что-то тащили.
      Остановились напротив двери. Какое-то сопение, невнятные ругательства. О замочную скважину громко заскреб ключ.
      Руслан с бешено колотящимся сердцем отступил от двери назад, затравленно оглянулся по сторонам. Влип!!!
      – Анекдот! – злобно прошептал он, забираясь в шкаф и аккуратно прикрывая дверные створки. Тут опять сюрприз – левая дверца шкафа до конца закрываться не желала. Оставалась небольшая щель. Нет – точно влип. Руслан стал лихорадочно соображать, что делать, когда его обнаружат в шкафу.
      Между тем ругань за дверью становилась все интенсивнее. Судя по разговору, присутствовали двое.
      – Мать твою так, может, ключ не тот?
      – У него в кармане был!
      – Ну, крути еще, заеба грешная!
      – Кручу – не поддается!
      – Руки у тебя под х… заточены – вот и не поддается, бляха-муха!
      Ну, толкни – может, и не заперто…
      – Точно, не заперто!
      – А че ж ты мне мозги е…шь, скотобаза? Заноси, бля! – Дверь распахнулась, сквозь щель Руслан увидел, что в кабинет ввалились трое. Точнее двое – дежурный по части и посыльный. Третий ввалиться сам не мог по той причине, что находился в состоянии, которое принято именовать «в дупель». Или «вдрызг». В общем, как бы ни именовать – его тащили. Причем весьма непочтительно – за руки и за ноги. Нечто одутловато-багровомордое, мертвецки пьяное, в погонах майора.
      – Грузи на кровать, бля!
      Погрузили. Солдат утер пот со лба, ухмыльнулся:
      – Крепко спотыкнулся товарищ майор!
      – Ладно, хорошо болтать, бля! С кем не бывает… – заступился за мертвецки пьяное дежурный. – Напомни завтра, чтобы разбудил в 7.30 – на доклад командиру…
      И, бросив багровомордое на произвол судьбы, покинули кабинет. Свет оставили включенным. Когда шаги затихли, Руслан выбрался из шкафа.
      Майор на кровати не подавал признаков жизни, если за таковые не считать стойкое зловоние, составляющими которого являлись ужасный водочный перегар, терпкий плотный духан, исходивший от плотно сбитого тела майора, и ни с чем не сравнимый аромат хорошо выдержанных носков.
      Извини, Спотыкач, ну никак не припоминается, носят офицеры внутренней службы камуфляж или нет. Тяжко вздохнув, Руслан, брезгливо морщась, принялся раздевать майора. Тот не препятствовал – недосуг… Быстро переодевшись, он повесил полевую форму в шкаф, положив на полку все, что было в карманах рубашки майора. Свои пожитки уложил в обнаруженную у кровати сумку «кенгуру», надел на пояс. Затем осторожно выглянул в коридор – никого…
      Проходя мимо стенда с документацией, поинтересовался: на графике с надписью «Учет служебной нагрузки офицеров управления» в графе с сегодняшним, нет – уже вчерашним числом, напротив фамилии Спотыкач стоял жирный крест. Aгa – вот это ты нагрузился, майор…
      Через десять минут агент вышел к КПП жилой и смежной с ней производственной зоны ИТК-10. Подойдя к двери, некоторое время постоял, сосредоточиваясь, вспоминая, что рассказывал про «хозяина» «баклан», и мысленно репетируя диалог. Актерское мастерство являлось непреложной составной частью профессии – Руслану неоднократно приходилось играть разнообразные роли в ходе выполнения заданий. Тем не менее он малость нервничал – данный случай был очень уж необычным и аналогов не имел. Ну, пошел…
      Нажал на кнопку звонка. Никакой реакции. Немного переждав, еще раз нажал. Спустя несколько секунд, как-то нехотя, зажужжал электромеханический замок – дверь щелкнула и подалась назад. Толкнув ее, агент вошел в шлюз. За двойным стеклом с пропущенной между рамами толстой решеткой сидел расстегнутый до пупа молодой уроженец какой-то южной республики. Увидев, кто явился, уроженец в панике вскочил, разинул рот и начал стремительно застегиваться.
      – Спишь, блядь, жопа! – грозно нахмурился Руслан. – Казбек фуев!
      Полчаса звоню – никакой реакции!
      – Ныкак нэт, тыщ маер!!! – испуганно всхлипнул уроженец, застегнувшись до конца и прижимая руки по швам. – Какой спищ? Сабсэм нэ спищ – слюжьба!
      – Обстановка?
      – Нармальны! Переброс нэт, расканвойны – высе прищел, атметил – нармальны!
      – Ладно, хер с тобой – живи, – разрешил Руслан, подходя ко второй двери, ведущей в зону. – Начкара не зови. И попробуй только предупреди ДПНК, что я пришел, – жопу на части порву! Ты меня понял, Казбек?
      – Так тощщна, тыщ маер! – Уроженец расплылся в подобострастной улыбке, одной рукой отдавая честь, а второй нажимая на кнопку, отпирающую дверь в зону.
      – Уффф! Первый акт прошел нормально… – Руслан пошел по дорожке, ведущей в жилую зону, озираясь по сторонам. В локальной зоне никого не было.
      Вот еще проблема – как теперь попасть в жилую? Так и так придется тревожить ДПНК. Ан нет – предупредил-таки Казбек: у калитки маячила дородная фигура в фуражке, с повязкой на рукаве.
      – Товарищ майор, за время несения службы в жилой зоне происшествий не случилось. Вечерняя проверка проведена, все люди налицо. Начальник наряда старший прапорщик Шмончев… – Красные, испуганно моргающие, глубоко запавшие глаза, явно ощутимый аромат легкого перегара сквозь резкий запах мятной жвачки, но доклад четкий, как из пулемета. Эка фамилия у тебя, малый – как будто специально под зону заточена… А у них тут, судя по всему, паника – Волк явился на ночь глядя! ДПНК не прибежал с докладом – видимо, совсем хороший. Что ж – тем лучше.
      – Пошли, пройдемся – может, найдем чего, – лениво распорядился Руслан. – Или кого… Пьянствуете небось? Тебя кто предупредил, что я пришел?
      ДПНК позвонил?
      – Никак нет, товарищ майор! – искренне соврал начальник наряда. – Я просто обход делал, смотрю – вы…
      Обойдя несколько помещений, лже-Волк и Шмончев приблизились к бараку третьего отряда – того самого, в котором имел честь размещаться «смотрящий» зоны Кассир. В зоне стояла мертвая тишина, изредка нарушаемая взвякиванием по громкой связи часового-оператора, будившего не докладывающих вовремя часовых.
      Зашли внутрь. Сидящий на подоконнике дневальный – дородный, ушлого вида нерусский мужлан с лицом конченого растлителя малолетних, выпучил глаза, вскочил и разинул было пасть, обнажив великолепную вставную челюсть из хорошего металла.
      – Стоять, Казбек, – задрочу! – грозно нахмурился Руслан. – Я и так знаю, что у вас все в порядке – иначе бы уже жопу всем порвал на части…
      Кассир у себя?
      – Читает, товарищ майор, – подобострастно вмешался Шмончев. – Они до утра читают – днем, один хер, спят… Хотите общаться?
      – Ага, хочу, – признался Руслан, слегка удивившись.
      Так, значит, грозный Волк частенько общается с блатным авторитетом – и ни у кого это не вызывает удивления. Да, отстал он от жизни. По воровскому «закону» «смотрящий» должен избегать конфиденциального общения с «хозяином», «кумом» и так далее – это «западло». Разве что, по делам «общины» – в случае крайней необходимости, и то – в присутствии свидетелей от «общины». Времена меняются…
      – Ты иди, службу неси, я поболтаю с ним, – распорядился Руслан, уверенно направляясь в сторону каптерки – помещения для зэков не страдают разнообразием дизайна, одного беглого взгляда бывалому «сидельцу» было достаточно, чтобы разобраться, что здесь, где и для чего. – Иди, иди – потом проводишь.
      Шмончев с величайшей готовностью удалился, на ходу прихватив под локоток дневального, и, протащив его до двери, жарко нашептал чего-то на ухо.
      Мужлан понимающе закивал черепом, бодро постукивая себя по коленкам.
      «Хозяин» неспешно дошагал до двери каптерки, остановился рядом, делая вид, что рассматривает стенды, сосредотачиваясь.
      Пока все идет хорошо. Даже слишком хорошо – гладко как-то… В каждом звене спонтанно разродившегося плана имелись чудовищные проценты провала, которые чудом удалось миновать. Слава стране, в которой на работе любят на халяву заложить за воротник! Попробовал бы он отмочить такой ляп в Штатах! Часовой обязательно оказался бы на месте, замок кабинета не открылся бы простой отверткой, часовой КПП обязательно потребовал бы пропуск. И не так уж он похож на этого самого Волка, если разобраться как следует. И вряд ли Волк шастает по ночам в мятой потной рубашке на размер больше, да еще украшенный трехдневной щетиной!
      Руслан постучал в дверь, обернувшись при этом. Дневальный со скучающим видом стоял у подоконника в противоположном конце коридора и смотрел в окно.
      – Какого? – послышался из-за двери недовольный голос.
      – Хозяин! Отчиняй! – начальственно пробасил Руслан. Дверь распахнулась. Ох ты! Действительно – похож. Только чуть выше и помясистее. Лицо полнее. Щеточка жестких усов. Холодный наглый взгляд. Авторитет.
      – Какие люди без охраны! Не спится, хозяин? – надменно, с расстановкой, взгляд не отводит. – Чем обязан?
      – Разговор есть, – Руслан кивнул в сторону дневального. – Без лишних ушей.
      – Прошу! – Широкий жест – дескать, я хозяин здесь, а ты мой гость, хоть и обзываешься «хозяином». И никаких сомнений в правильности своей линии поведения. Значит, наплевать «смотрящему», что завтра вся зона будет знать – авторитет что-то «тер» с «хозяином» при закрытых дверях.
      Да, времена меняются…
      Руслан прошел в каптерку, закрыл за собой дверь. Осмотрелся.
      Повсюду идеальный порядок. В стеллажах аккуратно разложены серые мешки, робы висят. Письменный стол, покрытый толстым, аккуратно резанным стеклом. Под стеклом – целая коллекция картинок с обнаженными красотками в разнообразных позах. Агент уселся в мягкое кожаное полукресло, стоящее перед столом. Откуда такое в зоне? Специально, что ли, привезли? На краю стола – раскрытая книга.
      Посмотрел обложку – История дипломатии, том 1, редакция Потемкина, 1941 года.
      Ну, фрукт! Поднял взгляд – Кассир, привалившись к стеллажу, скрестив руки на груди, смотрел явно недружелюбно.
      – Хочешь недельку на воле погулять? – с ходу простенько поинтересовался Руслан, пристально глядя в глаза своему визави.
      По лицу Кассира, хранившего до этого момента каменное выражение, начала медленно расползаться недобрая усмешка.
      – Ты че, хозяин? – почти шепотом протянул авторитет. – Совсем ебанулся от перегрузки? Ты че несешь? Зона план делает? Делает. Беспредела нету? Нету. Че тебе еще надо, а? Ты где слышал, чтобы «смотрящий» ссучился? Щас свистну – завтра зона встанет. Погоны сымут и пинка под жопу дадут – не посмотрят, что крутой. А как погоны сымут – моментом на пику влетишь. Должников у тебя – как мандовошек на вокзальной проститутке. Да ты совсем…
      – Я не хозяин. – Руслан решил прекратить опасный «базар». – Только не ори и не делай круглые глаза, ладно? Я такой же хозяин, как и ты. На, смотри… – агент расстегнул рубашку и обнажил грудь.
      Это была авантюра на грани фола. «Баклан» в СИЗО рассказывал, как пять лет назад, во время ликвидации бунта на «десятке», нынешнего «хозяина» один зэк полоснул по груди работающей бензопилой. Тогда он еще «хозяином» не был, а был командиром отряда спецназа – по чину полагалось прыгать в самое пекло. От плотного общения с лесозаготовительным инвентарем у Волка остался страшный шрам – от соска до соска. Все блатные города об этом инциденте прекрасно знали – да и Волк не скрывал своей «памятки», частенько играл на зоновской спортплощадке в волейбол по пояс голый…
      Было одно маленькое «но». «Баклан» мог запросто приврать для красного словца. А мог просто, без задней мысли, пересказать слышанную где-то на этапе одну из обычных зоновских легенд, не имеющих, как правило, реальных оснований. Тогда красноречивый элемент стриптиза будет воспринят «смотрящим» ну о-о-очень недвусмысленно! Однако времени на словоизвержения не было – приходилось начинать сразу с туза…
      – Бля буду – ниче не понял! – враз охрипшим голосом просипел Кассир после минутной паузы. – Ты кто?
      – В Солнечном слесарь недавно двух мужиков уложил – слыхал?
      – Ну… И что?
      – Что ему светит?
      – Два года. Превышение – больше не дадут… И что?
      – А те мужики, царствие небесное, – люди Доктора. Ты про Доктора слыхал?
      – Кто про Доктора не слышал? Значит, амбец этому фраеру – мочканут его в ближайшее время, коль докторских бойцов завалил…
      – Вот и я про то же… Я и есть тот мужик, что завалил докторских людишек.
      – Гонишь, дядя! Тот фраер торчит в СИЗО…
      – Я свалил со следственного эксперимента, залез в воинскую часть, переоделся в форму и прошел сюда – под видом «хозяина». Мне надо недельку пересидеть, пока шухер уляжется. Ты похож на меня, я на тебя, оба мы похожи на «хозяина». Ты сейчас сбреешь усы, выйдешь на волю – и гуляй недельку. Я пока тобой побуду. Потом поменяемся – я скажу, как… что скажешь?