Рекрутф удачи - Тигр в камуфляже

      – Ну а если не удастся прощупать его снаружи, придется тебе организовать небольшие трения с законом, – по-домашнему просто сообщил на инструктаже директор бюро. – Сядешь на некоторое время – пособираешь информацию и выйдешь. Тебе не привыкать…
      Да, ему не привыкать было к роли зэка. И все же он надеялся обойтись без подобных крайностей, моля бога, чтобы разрабатываемый объект оказался самым обыкновенным «новым русским», а не глубоко законспирированным злодеем, влияющим на оргпреступность целой области и выходящим на международный уровень, – а именно таковым его заочно почитали занимавшиеся этим делом коллеги Руслана. Это ведь легко сказать: сядешь. Для человека, который, сидя в кабинете, читал отчеты и слушал рассказы «специалистов», «некоторое время» на зоне – пустой звук. Руслан же на своей шкуре испытал, что это такое – «некоторое время» во враждебной среде, которая ни на секунду не позволяет расслабиться и отдохнуть от страшного напряжения…
      Личность Пульмана интересовала Интерпол почти три года. Ничего такого противозаконного данный господин вроде бы и не делал, но вел себя не совсем прилично. Он довольно часто посещал страны Европы и активно скупал… тайны. То есть сведения конфиденциального характера, по какой-то причине не успевшие стать достоянием широких масс. Нет, стратегические секреты и сведения государственной важности его, как правило, не интересовали. Этот психотерапевт почему-то собирал тайны, относящиеся скорее к сфере компетенции историков, археологов или членов определенных семей – тех, которых эти сведения непосредственно касались. Отдельные фрагменты его тайно-собирательской деятельности, которые удалось отследить Европейскому бюро, между собой никоим образом не сочетались и подтверждали справедливые опасения, что круг интересов сего господина чрезвычайно широк и не имеет каких-то определенных критериев.
      Скажем, координаты запасного бункера Гитлера в Беларуси, который до сих пор не обнаружен; истории болезней и посмертные заключения (читай: справки о смерти) троих членов династии Габсбургов, писанные якобы их придворным лекарем и обнаруженные в наши дни сотрудником музея; потрепанный дневник, авторство коего приписывалось Миклухо-Маклаю; достовернейшее месторасположение пресловутого города Обезьян в Индии; неопубликованные тетради Леонардо – и так далее и тому подобное, – за все эти сомнительные ценности Пульман платил хорошие деньги.
      Побаловавшись таким образом что-то около года, простой российский врач заинтересовал Интерпол и с другой стороны, угодив в один прекрасный день в нехорошую компанию на Гаити. Это была кровожадная секта колдунов, европейский филиал которой давно разрабатывала организация международного сыска. Пульмана взяли было под пристальное наблюдение, но тамошняя охранка удивительно быстро упрятала любопытного парня в свои подвалы, откуда он куда-то пропал и таким образом на некоторое время выпал из поля зрения Интерпола.
      Появившись в Европе в очередной раз, назойливый тайноискатель уже перестал нравиться международным сыскарям как просто любопытствующий индивид, поскольку неожиданно завладел загадкой стратегического характера, над которой давно и безуспешно бились лучшие умы разнообразных спецслужб. Примечательно, что последний человек, непосредственно связанный с этой загадкой, пропал в горах Кавказа пять лет назад при смутно прослеживающихся обстоятельствах, а родственник его, предположительно, единственный носитель секрета, сразу по отбытии Пульмана из Европы покончил с собой без видимых причин.
      Тщательная проверка личности доктора, которой занялось Российское отделение Интерпола, дала весьма противоречивые результаты: в официозе этот типчик имел самые положительные характеристики и являлся чуть ли не светилом психиатрии. При этом не имел никаких официальных дополнительных доходов, получал более чем скромную зарплату, что, однако, не мешало ему держать счета в добром десятке европейских банков и систематически путешествовать по заграницам, ни в чем себе не отказывая.
      Без соответствующих санкций проверить счета представлялось весьма проблематичным, а потому Российскому отделению было поручено произвести полную разработку вредного докторишки, которая увенчалась полным провалом: Российское отделение развело руками и доложило, что никаких данных, хотя бы в какой-то степени освещающих вторую сторону жизни Пульмана, откопать не удалось. В связи с этим вырисовывались две версии: либо все товарищи из русского отделения получили огромные взятки и молчат; либо простой врач сумел создать в административном районе своего проживания мощную и тщательно отлаженную криминальную систему по типу якудзы, исключающую утечку какой-либо информации негативного характера. И то и другое противоречило логике и выглядело полным абсурдом, вот почему Интерпол, не страдавший от излишней любви ко всякого рода проявлениям алогичного характера, принял решение направить в регион пребывания Пульмана своего секретного агента со специальной миссией…
      Легализоваться в России без помощи сотрудников русского отделения Интерпола не представлялось возможным, а поскольку истинный характер миссии Тюленева для московских коллег должен был оставаться тайной, имелась вполне правдоподобная и простая версия: агент прибыл разрабатывать одного из представителей российского криминалитета, проживающего в столице.
      – Мне нужен труп, – заявил Руслан, когда встал вопрос о разработке легенды, под которой он собирался функционировать в Москве. – Желательно не бывавший при жизни в местах не столь отдаленных, но проходящий по учетам, как имевший контакты с вашими подопечными.
      – Это большой риск, – недовольно заметил директор филиала. – Москва – большая деревня. Полезешь в люди или залетишь на «хату» – моментально отыщутся хлопцы, которые знавали труп несколько в ином качестве… гхм… когда он таковым еще не был. Сам влетишь и меня подставишь. Почему нормальную легенду не обеспечил?
      – Покажи мне картотеку, я постараюсь выбрать хороший труп – без лишних знакомых и родственников, – успокоил его Руслан. – Насчет «людей» – можешь не волноваться, ты меня, кажется, не первый год знаешь. Далее – я не собираюсь торчать здесь, а хочу покататься по Подмосковью, так что вероятность нежелательной встречи резко уменьшается. Ну а вообще надо будет аккуратненько оживить этот труп и внимательно посмотреть – не мелькает ли где слева его дактокарта. На всякий случай. Вдруг действительно на «хату» попаду?
      – Это очень проблематично и громоздко, – накуксился директор, который действительно знал Тюленева не первый год и был в курсе, что этот агент наделен особыми полномочиями, обязующими филиал оказывать ему любую посильную помощь. – Начнем с малого: как я, по-твоему, вымараю твоего трупа из книги записи актов гражданского состояния? Далее…
      – Не надо продолжать, – не слишком вежливо прервал его Руслан. – Это вы тут живете, а не я. Вы умные, а я только приехал. Так что – ваши проблемы…
      Из полутора сотен клиентов, умерщвленных в разное время и состоящих на учете в Российском отделении, Тюленев отобрал треть. Далее свобода выбора заканчивалась – лишь один из них был уроженцем Ложбинской области. Павел Ануфриев покинул родительский дом в шестнадцатилетнем возрасте – убежал в столицу в поисках хорошей жизни и поступил в техникум, после чего безвыездно проживал в Москве. Он проходил по учету лишь как подозреваемый соучастник ограбления нескольких коммерческих представительств, и потому вопрос с дактокартой отпал. В разделе «родственники» значилась троюродная тетка по материнской линии, в настоящий момент проживающая под Ложбинском – в пригородном поселке с оптимистичным названием Солнечный. Остальные благополучно отдали концы, не дождавшись счастливых времен полной политико-экономической стабилизации. Возраст тетки обнадеживал – в следующем году она собиралась разменять седьмой десяток и таким образом на роль ярой разоблачительницы самозванца годилась очень слабо…
      – Если только не померла уже, – саркастически хмыкнул Руслан, тщательно ознакомившись с данными. – Тогда придется изображать скорбь по почившей и таскать цветочки на кладбище!
      Как только все необходимые документы были готовы и Руслан убедился в том, что труп частично «ожил», он (агент, естественно, а не труп!) сообщил коллегам, что отправляется в круиз по Подмосковью, и ближайшим поездом укатил в Ложбинск…
      Итак, среднестатистический совок, похожий на четверть мужепоголовья средней полосы России, выбрался из толпы на перроне и направился к автостоянке. Время близилось к обеду. Обреченно махнув рукой на забитый пассажирской плотью экспресс с героически зависшими в дверях дядьками, которые, разинув от напруги рты, судорожно цеплялись за что попало, наш объект внимания почесал затылок, молвил растерянно:
      – Провинция… Черт бы ее подрал, – и уныло поплелся на стоянку частников.
      Изрядно поторговавшись, сговорился с древним водителем потрепанного «410» за стольник до Солнечного. Обладатели приличных авто с ходу просили двести, а этот согласился, и то лишь потому, что «откатал зорьку» и как раз направлялся в соседнее с Солнечным Троицкое.
      Немного подождав, не будет ли еще попутчиков, с грехом пополам двинулись. Очень скоро пассажир пожалел, что рискнул воспользоваться услугами столь выдающегося образца отечественного автомобилестроения. Передвижение ветхой лайбы сопровождалось ужасающим воем грозящего скоропостижно развалиться двигателя, ритмичными хлопками незакрывающегося багажника и душераздирающими взвизгами цеплявшего каждую колдобину днища.
      – Слышь, дед, неужели к тебе кто-то еще садится? – досадливо поинтересовался Руслан, с трудом перекрикивая звуковое сопровождение. – Она ж в любой момент развалиться может!
      – Не нравится – слазь, – насупился дед и, выдержав паузу, подозрительно спросил:
      – А ты к кому – в Солнечный? Я сам Троицкий, почитай, всех в Солнечном знаю.
      – К Софье Петровне Федоровой! – прокричал пассажир в ответ. – Племяш. Вот – в гости еду.
      – А-а-а! Теть Сони, продавщицы! Ясно… – Дед мимоходом взглянул на попутчика и с сомнением помотал головой. – А я тебя чтой-то не припоминаю, лазутчик… Ты чей будешь?
      – Ануфриева Сидора сын! Я давно у вас не был – тебя вот тоже не помню… А тетя Соня до сих пор торгует? Она ж старенькая!
      – Торгует – что ей станется… Давно не был, говоришь? Значит, многое не знаешь! – Дед, оставив свои подозрения, начал вдохновенно орать последние новости и вскоре выдал на-гора кучу информации самого разнообразного свойства. К концу пути пассажир пребывал в состоянии полнейшей осведомленности относительно самых интимных сторон здешней жизни, которые его совершенно не касались.
      Высаживая клиента в пункте назначения, владелец авто-чуда назвал свой адрес и пригласил забегать на пузырек. От денег, однако, отказываться не стал – бизнес, он и в Африке бизнес.
      Тетка Соня, экстренно вызванная из магазина соседскими пацанами, сначала повела себя нехорошо – долго не желала узнавать племянника.
      Подслеповато щуря бесцветные глаза, она прикладывала к уху ладошку и по несколько раз переспрашивала данные, подтверждавшие идентичность приезжего ануфриевскому роду.
      – У вас тут что – всеобщая шпиономания? – досадливо пробурчал Руслан. – В кои-то веки родственная душа пожаловала, так нет – все выспрашиваете да пытаете…
      Посомневавшись еще какое-то время, бабка наконец решила признать племянника – заохала, запричитала, прослезилась даже – так, оказывается, обрадовалась. Что не помешало ей вскользь поинтересоваться, имеет ли племяш наличность и не собирается ли, часом, вскарабкаться на ее многострадальную дряблую шею.
      Узнав, что он ненадолго: навестить родные края, отдохнуть на природе, расслабиться, так сказать, да и материально чуток поддержать родственницу, бабуська чрезвычайно возрадовалась и окончательно успокоилась.
      Тут Руслан приступил к последнему этапу знакомства, который, как оказалось, следовало без переходного периода поставить во главу углу: извлеченные из объемной дорожной сумки подарки, припасенные как раз для такого случая – шаль, конфеты, духи и бесхитростная бижутерия – с буйной силой всколыхнули чувство родственной приязни и укрепили его бесповоротно.
      – Пашок! Пашенька! – нежно зашептала бабка, крепко обнимая «племянника» и с любопытством поглядывая через его плечо на сумку, из которой были извлечены подарки. – Совсем как батянька твой, царствие небесное. Добрый да чуткий…
      Руслан одними губами ухмыльнулся – судя по материалам дела, папенька Павла был конченым алкашом, дебоширом и всячески терроризировал близких – именно поэтому родное чадо удрало в Москву в поисках лучшей жизни. В данный момент, однако, вспоминать сие было неуместно – сами понимаете.
      Немного дав остынуть всплеску родственной любви, бабка сделала деловое лицо и без обиняков перешла к административной части:
      – Располагайся как дома, отдыхай. У нас тут хорошо. В сарае есть старый самогонный аппарат – если занадобится…
      – Помилуй бог, тетя Соня – вы что? – искренне удивился Руслан. – На дворе девяносто восьмой, кто ж сейчас гонит? Сами в магазине работаете – наверняка водки завались…
      – То-то и видно – давненько ты из города не вылазил, – погрозила пальцем тетя Соня и зачастила скороговоркой:
      – У нас, почитай, всем зарплату сахаром дают – вот и гонют. Денег-то нема на нее, родимую… В общем, пока отдыхаешь да расслабляешься, поправишь мне забор, крышу подлатаешь, колодец сгнил, черт бы его побрал, а денег нема на новый сруб… Или ты по бабам намылился? Так у нас тута никого нету – одни старики остались, да «новые» эти наезжают – вон, на отшибе, дач понастроили…
      – Я обязательно вам помогу, – успокоил ее Руслан. – Вы мне только баньку затопите и идите работать – я тут сам…
      После непродолжительного наставления относительно некоторых особенностей домашнего хозяйства, настоятельно необходимых для отбившегося от рук горожанина, бабка затопила баню и отбыла в магазин, прихватив с собой подарки – не иначе как похвастать перед подружками.
      Руслан вскарабкался на прогнивший колодезный сруб, приложил ладонь к бровям и обозрел округу. Дом стоял на бугре, и обзор был просто великолепный – не в плане изящества архитектуры, а в смысле прекрасной просматриваемости местности. Серые, покосившиеся от времени домишки, окружавшие усадьбу тети Сони, глаз не радовали и наводили на самые грустные мысли о бренности человечьего бытия. Новехонькие дачи, пристроившиеся к окраине поселка аккуратной шеренгой, выглядели здесь чужеродными элементами, наглядно подчеркивающими нищету и ненужность забытых детей эпохи социализма. Вот они – хозяева жизни. Остальные – быдло и серость…
      – Вот ты и легализовался, Рустик, – угрюмо поздравил сам себя агент. – С сельской жизнью тебя, старик…

3

      На ночные звонки Пульман реагировал болезненно. Став большим человеком, он строил свою жизнедеятельность таким образом, чтобы все дела завершались к 18.00. После указанного часа никто не имел права беспокоить доктора – окружение прекрасно знало это правило и остерегалось его нарушать без крайне уважительных причин. Таковых причин могло быть две: либо безотлагательное сообщение о готовящемся покушении на жизнь «обожаемого» властелина, либо чудовищный провал какого-нибудь крайне важного мероприятия, чреватый непредсказуемыми последствиями.
      Поэтому когда в роскошном люксе гостиницы «Ростов» во втором часу ночи раздалась препротивная телефонная трель, Адольф Мирзоевич привскочил на кровати и ощутил, что сердце бешено колотится о грудную клетку, обещая в любой момент выпрыгнуть наружу. Номер телефона в ростовском люксе знал только Бабинов, а звонить он мог лишь при крайнем осложнении ситуации.
      Медленно встав с кровати, Пульман не спеша отправился к холодильнику, игнорируя настойчивую трель, достал бутылку минералки, наполнил стакан и медленными глотками осушил его. Сердце бухать перестало – Адольф Мирзоевич стремительно прокрутил в своем уникальном аналитическом устройстве все возможные варианты осложнений, остановился на трех самых пакостных и пришел к выводу, что все они вполне разрешимы.
      – Здравствуй, Саша, – буднично произнес он в трубку. – И не совестно тебе будить шефа среди ночи, а? Ты что, сам этих придурков отловить не в состоянии?
      На том конце что-то булькнуло, затем абонент прокашлялся и задал дурной вопрос:
      – Откуда вы знаете?! Вам что, уже сообщили?!
      – Значит, аннулировали персонального охранника, обидели двух санитаров, обидели двух вратарей… – перечислил Пульман, демонстративно позевывая в трубку. – Так-так… Ага, и смылись на катафалке. Остальной транспорт в боксах под замками… Давно?
      – Вы меня иногда просто пугаете, патрон, – мрачно изрек Бабинов. – Звонить вам никто не мог – телефон знаю только я… Черт! Что там у вас вместо головы?!
      – Я задал вопрос, – сухо напомнил Адольф Мирзоевич. – Давно?
      – Минут двадцать назад. Один из вратарей очнулся и позвонил мне.
      – Что ты предпринял? – озабоченно поинтересовался Пульман. – Надеюсь, ты позвонил мне сразу после сообщения? – В голосе доктора внезапно прозвучали металлические нотки.
      – Конечно, конечно! – торопливо заверил Бабинов. – Сразу… Вот сейчас думаю в милицию позвонить, на посты ГАИ…
      – Не правильно думаешь, – мягко оборвал его Пульман. – Ты еще афиши расклей по всему городу – удрали два психа… Вот что – ты дай-ка мне телефоны нашего приятеля номер 24. Потом положи трубочку, позвони в клинику, узнай, в каком виде они удрали. А потом успокойся, выйди из дома и из автомата позвони номеру 24. Только голос измени. И серьезно пошути с ним: скажи, что удрали двое носителей госсекрета. Обрисуй их и придумай что-нибудь убедительное, чтобы он заинтересовался. Усваиваешь? Затем поднимайся домой, найди номера… эмм… номера стационарных постов ГАИ: того, что на нашей трассе при въезде в город и второго – на границе области с другого конца по нашей трассе. У тебя на все про все десять минут. Затем звонишь мне и сообщаешь результат. Яволь?
      – Может, вы мне дадите его код, и я сам поставлю задачу? – предложил Бабинов, явно не желавший заниматься перечисленными импровизациями. – Было бы проще и быстрее…
      – Не дури, Сашенька. – Пульман повысил голос. – Мы же распределили сферы полномочий! Эта ситуация – не повод для попытки прорваться в мою сферу. Я не люблю такие вещи. Все – жду…
      Ровно через десять минут Бабинов позвонил вновь и неуверенным голосом доложил, что сделал все как велели. Номер 24 заинтересовался. А как там дальше получится – черт его знает…
      – А что такой грустный? – подбодрил помощника Пульман. – Тебя что-то смущает?
      – Я не уверен, что мы делаем все правильно, – потерянно сообщил тот. – Откуда вы, например, знаете, что их остановят на одном из указанных вами постов? Они вполне могут…
      – Расслабься, коллега. – Доктор снисходительно зевнул. – Если их не остановят – значит, я полный идиот. Ты лучше езжай в клинику и жди – тебе их скоро подвезут. Коды ты знаешь. Введешь немедленно, посмотришь результат и потом сообщишь мне. Только не раньше девяти утра! Ты меня понял? Ночью звонить только в том случае, если что-то не заладится. И вообще – последний раз пред упреждаю насчет ночных звонков. Накажу…
 

***

 
      Если вы, уважаемый читатель, обладаете богатым воображением и можете хотя бы на секунду предположить, что вид катафалка, несущегося с приличной скоростью по ночному шоссе, вызывает теплые чувства у работников ГАИ, вы здорово ошибаетесь.
      Несмотря на отчаянное бибиканье и непечатную мегафонную ругань, беглецы без остановки миновали первый попавшийся пост на загородном шоссе и через пару кило метров выскочили прямиком к шлагбауму.
      Очевидно, к несчастью для них и к чести ГАИ, на первом посту не спали, да и радиостанция у них работала прекрасно.
      За шлагбаумом стояли в ряд три машины с мигалками, испускавшими призрачные голубые блики. За ними напряженно застыли несколько вооруженных автоматами парней в бронежилетах, надетых на милицейскую форму.
      – Пи…ец, приплыли, – сумрачно бросил Андрей. – Будем прорываться?
      – Не по-людски получается, – процедил Иван. – У нас только один гроб, а понадобится два… Ты че, парень! Ну куда, на хер, прорываться?! Давай вылезай не спеша, да покажи им ручки сначала…
      – Инспектор ГАИ Поляков, – представился коренастый капитан. С удивлением рассмотрев задержанных, он криво ухмыльнулся, демонстрируя отлично пригнанные вставные металлические зубы, хорошо различимые в свете фар – Оба-на!
      Никак на маскарад собрались, соколики?!
      Покосившись на патрульных, осматривавших салон микроавтобуса, Андрей, приблизившись к капитану вплотную, ловко сорвал с него фуражку, крикнул:
      – Братан! Дай я тебя поцелую! – ухватил за шею и впился взглядом в наголо обритый, шишковатый череп. Капитан уперся и начал вырываться, тотчас же подскочили два автоматчика и угостили сыщика пинками, отбрасывая его назад.
      – Че, совсем навернулся? – злобно прошипел Иван. – Пристрелят щас – и всех делов.
      – Чистый капитан, – удовлетворенно пробормотал сыщик, морщась от боли. – Шрама не видать.
      – Гроб в салоне, – доложил в этот момент один из группы досмотра.
      – Больше ничего нет – чисто.
      – Бухие, что ли? – недовольно поинтересовался капитан. – Откуда вы такие взялись?
      Андрей понизил голос до хриплого шепота и сообщил, тревожно озираясь по сторонам:
      – Нам необходимо срочно переговорить с начальником УФСБ соседней области – это дело в его компетенции. Дело государственной важности, может, даже общеевропейского масштаба… Короче, телефон нам надо. И побыстрее!
      Капитан переглянулся с остальными сотрудниками.
      – О как! Ну, ежели такое общеевропейское дело, на хера вам тогда соседний фээсбэшник? Может, сразу куда повыше, а?
      – Да, это было бы, конечно, лучше, лучше бы было, – волнуясь, скороговоркой пробормотал Андрей, оглядываясь на нехорошо ухмылявшегося Ивана.
      – Но нам нельзя терять ни минуты – это очень, очень срочно! Пожалуйста, дайте нам телефон! Или отвезите…
      – А-а-а, срочно, значит! – почему-то обрадовался капитан и не преминул блеснуть богатым чувством юмора:
      – Срочно… Тогда я вас немедленно доставлю в штаб-квартиру Интерпола – пойдет? Сейчас маршем до аэропорта, колонной в составе трех патрульных машин и катафалком во главе… Заправляться будем в пути! Из аэропорта – прямым спецрейсом в Москву. Переодеваться, естественно, не будете, иначе мы престо ну никак не поспеем… Ха-ха ax!!! – Поляков не додержал рефрен до конца и от души заржал, в очередной раз демонстрируя отличную продукцию местного дантиста. Сотрудники с удовольствием его поддержали.
      – Ну все, кэп, ты мне надоел, – мрачно буркнул Иван решив попробовать зайти с другого боку. – Тебе что, погоны жмут? Давай телефон бегом, а то завтра будешь вольным гражданином.
      – Ой-ей-ей, какие мы грозные! – глумливо прокудахтал капитан, с интересом наблюдая, как Иван подтягивает огромные штаны. – Такие грозные, что аж из штанцов выпадаем… Вы что, второго Чикатилу отловили?
      – Мы вышли на след секты, которая терроризирует всю область! – с пафосом воскликнул Андрей, решив, что хуже от этого не будет. – Это все, что можем тебе сообщить. Остальная информация – не для твоих больших ушей. Понял, нет? Телефон, давай!
      Наверно, он напрасно ввернул насчет ушей – у каждого человека есть свои маленькие слабости и не стоит акцентировать на них внимание.
      – Заткнись, урод! – свистящим шепотом процедил инспектор – улыбка тотчас же слетела с его физиономии, обнажив неприятную личину начальственного хамства. – Щас проколем черепки да прикопаем где-нибудь неподалеку – и в гробу я видал ваши выкрутасы!
      Повисла гнетущая пауза. Андрей, собиравшийся было возмутиться, вовремя обуздал свой порыв и затих, стиснув зубы. Расклад явно не в их пользу – сейчас все зависит от этого обритого милицейского вельможи.
      Капитан несколько секунд давил тяжелым взглядом этих долбаных полуголых, затем решил, что пауза затягивается, и хмуро проворчал:
      – Развелось вас в последнее время… Все свои вшивые операции втихаря проводите, мать вашу… Ну ничего, ничего – разберемся… А вы, случаем, того – не из психушки удрали?
      Иван понимающе улыбнулся – он уже догадался, что гаишник принял их за сотрудников ФСБ, и не собирался убеждать его в обратном – пусть пребывает в приятном заблуждении, это им только на руку.
      – Пошутили и хватит, капитан, – весомо сказал он. – Сам прекрасно знаешь, откуда мы – так что не надо лишних слов. Я посчитал – мы тут уже семь минут торчим. А чего торчим, капитан? Мы же не на прогулке!
      – Ладно, поехали. Там разберемся. – Гаишник многозначительно переглянулся с напарниками – те кивнули и моментально окольцевали беглецов наручниками. Иван невозмутимо предоставил в их пользование свои запястья, заметив при этом Андрею, что роптать нет смысла и следует положиться на волю судьбы. Тот возмутился и выдал сентенцию, что, дескать, судьба – это такая штуковина, которую человек делает своими руками. А как ее делать, если у тебя скованы руки?
      Поляков, внимательно прислушивающийся к разговору, отозвал в сторону двух своих с автоматами и что-то им сказал. Вероятнее всего, велел быть начеку и в случае чего – пресекать все подряд.
      Дорогой Андрей несколько успокоился и решил брать пример с Ивана – его соратник был, на удивление, хладнокровен и не сделал ни одного ненужного движения. Быстро проглотив хорошую порцию ночного шоссе, колонна вскоре подкатила к стационарному посту ГАИ на въезде в город.
      В помещении пленников усадили на скамью, где уже дремал какой-то пьяный нарушитель ПДД, обильно пуская слюну на разодранную рубаху.
      – Звоните. – Поляков кивнул на пульт, у которого сидел дежурный. – Скажите, он соединит с кем надо.
      – Информация содержит служебную тайну, – быстро сориентировался Иван. – Пусть все выйдут из этого помещения. Или отведи нас в отдельный кабинет. У тебя же есть кабинет?
      – А в попу вас не поцеловать? – возмущенно воскликнул инспектор. – Отдельный кабинет…
      – Мы тебе орден дадим – за оказание содействия при проведении операции, – ласково подмигнул Андрей. – Кроме шуток! А всего-то делов – дай пообщаться с руководством с глазу на глаз… Ну?
      – Не нукай – не запряг! – Поляков направился к двери. – Хрен с вами – пущу в кабинет. Помните мою доброту!
      В кабинете инспектора было неуютно и казенно. Шкаф, стол, три стула и громоздкий желтый сейф – вот, собственно, и весь интерьер. Андрей уселся за стол и с минуту изучал лежащий под стеклом список абонентов. Затем посмотрел на Ивана – тот неопределенно пожал плечами. Оба понятия не имели, куда им сейчас нужно позвонить.
      – Есть дежурный по УФСБ. – Андрей неуверенно потыкал пальцем в стекло. – Может, звякнем, попросим, чтобы соединил с управлением соседней области?
      – Ага, и он все бросит и побежит соединять, – ехидно прищурился Иван. – Только с кем он соединит – мы с тобой понятия не имеем… Может, прямиком с Пульманом…
      – Предложения?
      – Никуда, на хер, не звонить. Посидим здесь еще пару минут, выйдем морды тяпкой – и привет. Попросим, чтобы сообщил на соседние посты – чтобы не останавливали, и покатим себе дальше. К утру будем в соседнем областном центре…
      – Позвонили? – ласково поинтересовалась инспекторская физиономия, появляясь в проеме внезапно приотворившейся двери.
      Соратники от неожиданности вздрогнули, переглянулись и хором, не сговариваясь, протянули:
      – Угу…
      – Очень хорошо! – Инспектор вошел в кабинет, но дверь за собой почему-то не прикрыл – в проеме виднелись два автоматчика, притаившиеся у косяков. – И мне позвонили. Ваши. Интересовались.
      – Наши?! – дрогнувшим голосом воскликнул Андрей, а Иван деловито уточнил:
      – Насчет чего интересовались?
      – Спрашивали – не проезжал ли случаем микроавтобус похоронного бюро, а на нем двое странных типов, – подмигнул капитан. – Я говорю – туточки они. Просили обождать – щас подъедут. – Капитан извлек из кобуры «ПМ», взвел курок и медленно опустился на стул у двери, красноречиво мотнув стволом в сторону задержанных.
      – Обижаешь, начальник, – нервно пробормотал Андрей, кивая на ствол:
      – Что за фокусы?
      – А то! – рявкнул капитан, мгновенно леденея физиономией. – Я ж сразу подумал – психи! И точно… Просили постеречь пока. Я вас постерегу, дебилы! Шаг в сторону – башку прострелю!
      – Ну-ка, ну-ка – что тебе такого порассказали? – иронично поинтересовался Иван, крепко сжимая при этом локоть Андрея – сыщик порывался вскочить со стула и что-то закричать. – Может, ты нас с кем-то спутал? И потом – ты что, все еще по старой памяти трепещешь перед каждым начальником из ФСБ?
      «Просили постеречь»! Ты че – сторожевой пес, что ли?
      – Вас трудно спутать, дебилы, – весело зевнул инспектор. – Так что… И почему ты решил, что это кто-то из ФСБ? Звонил, между прочим, представитель президента по региону. Сейчас подъедет, так что сидите тихонько.
      Услышав про представителя, Андрей тоскливо всхлипнул и в отчаянии взглянул на Ивана. Спецназовец значения этого всхлипа не понял и неопределенно пожал плечами – ему-то было абсолютно безразлично, кто сейчас подъедет. Кроме Андрея и Аленки, все остальные в этих краях были для него врагами – а особой разницы между врагами он не видел, – всех их надо перехитрить, предвосхитить и замочить при первой же подвернувшейся возможности. Просто и доступно…
      Минут через пятнадцать в дежурку вошел стройный мужчина средних лет, весьма привлекательной наружности – аккуратная стрижка, с проседью благородной виски, чистая кожа, твердый приветливый взгляд – в общем, не алкаш какой и проходимец, а вполне импозантный дядя, которому вполне можно доверять.
      Сопровождали его два здоровенных «пацана» в малиновых пиджаках, под которыми явно что-то топорщилось.
      – Где мы можем пообщаться? – осведомился вошедший, здороваясь за руку с выскочившим навстречу инспектором.
      – Вот, пожалуйста, в мой кабинет, – резво засуетился Поляков. – Прошу! Может, этих пока выведем, а мои ребята постерегут?