Эпилог

Ники и Кейн обменялись клятвами в присутствии того же федерального судьи, который вручил Кейну бумагу о его помиловании. У них было пятеро свидетелей — Дэвид Карсон с женой и сыном, Бен Мастерс и Робин. Робин присутствовал со стороны невесты, а Дэйви выступал в роли шафера.

Когда Кейн, Ники и Робин вместе с Беном Мастерсом прибыли в Остин, их там уже поджидали Дэйви с женой. Дэйви освободили, как только губернатор получил телеграмму об уничтожении Логовища.

Ники с трудом верила в то, что события прошедшей недели были на самом деле, — безумная скачка, возвращение в сожженное Логовище. Она думала, что загрустит, увидев свой дом в руинах, но ничего подобного не произошло. Глядя на пепелище, она ничего не чувствовала, лишь тосковала по двум мужчинам, похороненным в сердце техасской прерии.

Последовавшая затем поездка в Остин измотала ее до полусмерти. Их было всего шестеро: шериф с двумя помощниками, Кейн, Робин и она сама. Бен Мастерс всю дорогу торопил их. Он сказал, что у него в северном Техасе есть дело. Невыплаченный долг.

— Еще один? — удивился Кейн, вслух рассуждая о том, какую еще ловушку уготовил Мастерс своему кредитору. Ники было ясно, что он не простил человека, пославшего его в Логовище. Но Бен, как он настоятельно просил Ники его называть, поджал губы и проигнорировал намеки Кейна.

Ники за время поездки прониклась симпатией к их молчаливому спутнику и сама пригласила Бена на свадьбу. Кейн явно не мог забыть, что им манипулировали, и, хотя он и обрел свободу, ему не нравилось то, каким образом он ее получил. Несмотря на все уговоры, обида его не прошла.

В Остине Ники наблюдала, как Кейн встретился с человеком, ради которого готов был пожертвовать всем. Она робко стояла в стороне, пока эти двое, похлопав друг друга по плечам, обменивались натянутыми улыбками, что, как она успела заметить, обычно происходит, когда мужчины испытывают глубокие чувства и не знают, как их выразить.

Дэйви заговорил первым.

— Спасибо, — сказал он, и Кейн, улыбнувшись, отмахнулся от благодарности и повернулся к стоявшей рядом с ним женщине.

— Ты, как всегда, замечательно выглядишь, — сказал он, вызвав у Ники мучительный приступ ревности. Но он обернулся к ней, и она увидела в его глазах любовь, о которой он до сих пор не научился говорить.

Марта Карсон помогла ей выбрать свадебное платье. Белое платье Ники покупать не хотела. Она была человеком практичным и рассчитывала, что сможет носить его и после свадьбы. Они нашли простое, но милое зеленое платьице, шедшее к ее волосам, которые Марта помогла уложить и убрать цветами.

— Какая ты хорошенькая, — восхищенно сказала ее новая подруга.

— Правда? — недоверчиво произнесла Ники, оглядывая свои короткие волосы.

— Во всяком случае, твой будущий муж так думает. Он от тебя глаз не может оторвать, — улыбнулась Марта. — Кейна О'Брайена никто раньше не мог окрутить, но ты, по-моему, совсем вскружила ему голову.

Ники недоверчиво разглядывала смотревшее на нее из зеркала отражение малознакомой девушки. Ее лицо сияло, и она действительно выглядела прехорошенькой. Она повернулась и крепко обняла Марту.

— Спасибо.

— Не за что, — ответила Марта. — Спасибо тебе, что ты сделала Кейна счастливым. А то уж я боялась, что ему никогда не найти своего счастья. Он всегда шутил, но был таким одиноким. Мы изо всех сил старались, чтобы он почувствовал себя членом нашей семьи, но нам это так и не удалось.

— Он мне немного рассказывал о своем отце, — проговорила Ники.

— Наверное, далеко не все, — сказала Марта. — Отец его чуть было не убил. Никогда не смогу понять, как Кейну удалось выжить и стать тем, кем он стал. Он всегда считал себя никчемным, бесполезным человеком, несмотря на то, что более преданного, лучшего друга нельзя было и пожелать…

Радость Ники померкла, когда она поняла, что пришлось пережить и передумать Кейну за свою жизнь, и в особенности за последние несколько месяцев. Она так им гордилась и дала себе слово, что заставит и его испытать такую же гордость.

А потом они обменялись клятвами в присутствии судьи и свидетелей, и она исподволь наблюдала за ним. В его глазах сквозила неуверенность, она чувствовала его беспокойство, вызванное, как она теперь понимала, мыслью о том, что он ее недостоин и не нужен ей. Она жестом, полным доверия, обхватила его руку, и их пальцы переплелись.

Напряженное выражение его лица сменилось улыбкой.

— Берешь ли ты в жены Николь Томпсон? — прозвучали слова судьи.

Его ответ был кратким, но уверенным, и, когда их губы соединились, в его улыбающихся глазах не было и намека на сомнения.

После церемонии состоялся обед. Бен Мастерс был сдержан, молчалив и задумчив. Сначала он отклонил приглашение и остался, лишь поддавшись настойчивым уговорам Ники. Он явно чувствовал себя не в своей тарелке, Кейн не обращал на него ни малейшего внимания. Но Ники чувствовала себя ему обязанной. И Кейн тоже, только он не желал в этом признаться.

В середине свадебного обеда Ники отложила вилку и устремила на Бена внимательный взгляд. Тот не отрывал своих светло-голубых глаз от тарелки.

— Спасибо вам, Бен, — вдруг сказала она. — Спасибо за все, что вы сделали для Кейна.

Бен взглянул на внезапно окаменевшее лицо О'Брайена.

— Это моя работа, — сказал он.

— Вы сделали гораздо больше, — возразила она. — И я вам за это всю жизнь буду благодарна.

Мускул на щеке Кейна дрогнул, губы слегка поджались. Ники прекрасно представляла себе, что происходит в его душе. Он еще не простил себе гибели Ната Томпсона, поэтому не готов был простить и Бена. Но она знала, что время для этого наступило. Пришла пора забыть ожесточение, и лучшего дня для этого не найти.

Ники не отводила от него пристального взгляда, умоляя его простить Бена. Вдруг с лица Кейна исчезла напряженность, взгляд потеплел.

— Может быть, три года назад я и не совершил ошибки, — сказал он.

Ники не знала, о чем он, но Бен Мастерс его сразу понял. Усмехнувшись, он протянул руку, и Кейн пожал ее.

— Что вы теперь собираетесь делать? — спросил Кейн. — Снова… ловить бандитов?

Бен покачал головой:

— Меня ждет маленькая девочка. Я же по профессии адвокат. Пришло время по-другому послужить закону.

Кейн колебался:

— Я так и не поблагодарил…

— И я тоже, — сказал Бен.

Ники снова не поняла, в чем дело, но она знала, что происходит нечто важное. Зарождается дружба, Кейн учится прощать обиды.

Несколько часов спустя Бен ушел, а Дэйви и его семья стали собираться обратно в Сан-Антонио. С помощью полученного Кейном вознаграждения Дэйви собирался выкупить ранчо, свое и несколько соседних. Кейн должен был последовать за ними через неделю, с Ники и Робином, чтобы тоже подыскать себе ранчо.

Но эта неделя принадлежала только им — ей и Кейну. Робин удалился в свой номер в гостинице, и Ники собиралась отпраздновать их свадьбу наедине.

Когда они остались вдвоем, Кейн подошел к ней и прошептал:

— Спасибо тебе.

Она счастливо улыбнулась. С ее лица исчезли все тени, все призраки. Может, они будут иногда возвращаться, но никогда уже не станут ее постоянными спутниками.

— Я люблю тебя, — сказала она, прижимаясь к нему всем телом. — Так люблю, что сейчас, наверное, взорвусь от любви.

Он засмеялся:

— Если ты будешь так обнимать меня, то взорвусь скорее я.

Она запустила пальчики в его густую шевелюру, и Кейн с улыбкой подумал, что почти готов выполнить свою шутливую угрозу.

Но сначала он хотел сделать кое-что другое. Обнять ее. Бережно и нежно. Прижать к себе. И сказать ей, как сильно он ее любит. Он говорил это лишь однажды, с тоскою и болью, так как был уверен, что скоро умрет.

Теперь он хотел произнести эти слова с надеждой. С обещаниями, которые намеревался сдержать.

Он прижался к ней губами, взял в ладони ее лицо и всеми доступным способами объяснился ей в любви. Наконец, оторвавшись от нее, он взглянул ей в глаза.

— Я люблю тебя, — произнес он голосом, хриплым от избытка чувств, которые он всегда боялся обнаружить.

Она улыбнулась. Губы ее задрожали, глаза затуманились, и Кейн О'Брайен — Дьявол — понял, что попал в рай.