Бен Мастерс (№1) - Договор с дьяволом

В Логовище их ждали деньги и месть. К тому же у них были собственные счеты с Томпсоном, с недосягаемой ранее принцессой Логовища и с Дьяволом. При благоприятном стечении обстоятельств они легко смогут достичь желаемых целей. И Янси с Хильдебрандом как одержимые помчались в сторону индейской территории.

* * *

Кейн был восхищен гениальной простотой тайного хода. Лучи восходящего солнца только-только начали освещать небосвод, когда они достигли утеса, который уже был знаком Кейну. Митч Эверс спешился и направился к валунам, закрывавшим трещину в стене. Кейн помнил, как он исследовал эту территорию, но ему и в голову не пришло, что именно здесь может находиться выход. Кусты, которые прикрывали его, теперь были убраны, и он вспомнил слова Томпсона о том, что Энди и еще некоторые уже уехали. Видимо, они выбирались тем же путем.

Кейн ждал, глядя на Ники. Она молчала. Казалось, она наблюдает за Митчем, за каждым его движением. Один раз она обернулась, чтобы взглянуть на Логовище. Кейну стало интересно, жаль ли ей расставаться с этим местом. За все время их пути она не сказала ему ни слова. Робин тоже был непривычно молчалив, и Кейн решил, что им, должно быть, запретили разговаривать, пока они не покинут долину.

Нат Томпсон сидел на лошади неестественно прямо. Его напряженная поза говорила о том, что он испытывает ужасные боли. Восхищение Кейна этим человеком постоянно возрастало. Восхищение и благодарность. Томпсон поборол гордость и гнев, чтобы спасти своих близких. Что бы ни совершил Томпсон за свою долгую не праведную жизнь, умирал он достойно.

Эверс отодвинул еще один камень и велел остальным спешиться. Кейн соскользнул с лошади, все еще чувствуя боль от ударов. Он стоял в стороне, дожидаясь, пока Робин и Ники тоже окажутся на земле. Неожиданно мальчик взглянул на него, Ники же упорно смотрела в сторону.

Томпсон подвел свою лошадь к Кейну:

— Я пойду первым. Робин, ты за мной, затем Ники и О'Брайен. Митч пойдет последним и, закрыв потайной ход, догонит нас.

Без оружия Кейну было как-то не по себе, особенно когда он ясно осознал то, что Томпсон и Эверс ожидали определенных сложностей. Но то, что ему не дали оружия, лишь подчеркивало тот факт, что ему не доверяют.

Они вошли в пещеру. Томпсон пригнулся и поднял фонарь. Пещера была узкой, и в некоторых местах Кейн, самый высокий из них, не мог разогнуться. Чуть позже стало душно, и Кейну очень захотелось узнать, как долго им еще идти. Время от времени они останавливались, и один раз Кейн увидел, что Томпсон прислонился к стене пещеры, чтобы немного отдохнуть.

Они все молчали, слышалось лишь дыхание лошадей и звук шагов, который эхом разносился по подземелью. Кейн вдруг резко почувствовал свое одиночество. Они все были вместе — одна семья, даже Эверс. Он же был чужаком, которому никто не доверял. Только однажды Ники обернулась и бросила на него очень быстрый, несколько торжественный и печальный взгляд — или ему так показалось в полумраке пещеры? Но почему бы ей не быть печальной? Она покидала свой мир, единственный, который знала. Впереди ее ждала лишь неизвестность. Скоро она потеряет человека, который ее вырастил, потеряет дом, безопасность. Все.

Хотя Кейн и не был виноват в болезни ее дяди, он был виноват во всем остальном. Нежность ее последнего поцелуя ни о чем не говорила. У нее было время подумать. Наверное, это были не очень-то приятные мысли.

Казалось, что они идут уже много часов. В темноте пещеры невозможно было определить время. Кейн гадал, как это Томпсону удалось создать такой подземный ход. В свое время, очевидно, он держал в узде целый город. Теперь же его ждало другое испытание.

Они ненадолго остановились. В корзинке посвистывал ястреб, и Кейн услышал, как мальчик пытается его успокоить. Спереди Кейну передали флягу с водой, затем ее взяла Ники, и на какое-то мгновение их пальцы соприкоснулись. Затем она оторвала руку с флягой, и они снова продолжили движение.

В подземном ходе стало светлее, и Кейн понял, что выход совсем близко. Проход становился все шире и шире, и идти стало значительно легче. В стене теперь можно было разглядеть небольшие выемки, сделанные животными. Когда-то эти пещеры использовали индейские племена, теперь же они пригодились белым.

Когда Кейн вышел на свет, перед ним открылось широкое пространство. Они находились на небольшом плато, окруженном скалами, откуда просматривалась территория на расстоянии нескольких миль. Все вокруг было тихо и спокойно. Томпсон сел на землю, поджидая остальных. Он был очень бледен, по лицу струился пот, хотя день был прохладным. Ники присела рядом с ним и протянула ему небольшую бутылочку. Томпсон с дрожью поднес ее к губам. Плечи его были опущены.

Ники поднялась на ноги и обернулась к стоявшим рядом Кейну и Эверсу.

— Он не может идти дальше. Ему необходим отдых.

Эверс кивнул:

— О'Брайен, помоги мне с этими кустами.

Кейн посмотрел на выход из пещеры. С одной стороны валялись какие-то ветки и кусты — очевидно, их бросил Энди, зная, что за ним последует Нат Томпсон. Кейн с Митчем снова замаскировали щель в скале.

— Отдохни немного и сам, — сказал Эверс. — Не думаю, что ты в последнее время имел такую возможность. — В голосе его прозвучала некоторая насмешка.

Кейн не обратил внимания на его слова и спросил:

— А ты собираешься нас охранять?

— Да, — ответил Эверс. — Но кроме того, я не спущу с тебя глаз. Может быть, Нат и доверяет тебе, а я — нет.

Кейн не мог винить его за это. Если бы он был на месте Эверса, он бы тоже не доверял.

Кейн подошел к Ники, которая устроилась рядом с Томпсоном. На лице ее было написано крайнее беспокойство. Очевидно, Томпсон истратил последние силы на этот переход.

Кейн теперь сильно сомневался, сможет ли старик добраться до Гудена. Или куда-нибудь еще.

Томпсон отхлебнул своего лекарства, затем пристально посмотрел на Кейна.

— Ники, — сказал он, — посмотри, что делает Робин.

Ники перевела взгляд с дяди на Кейна, затем снова посмотрела на дядю. Ей явно не хотелось уходить.

— Пожалуйста, — попросил Нат. — Я хочу поговорить с О'Брайеном.

Она все не уходила. Кейн хорошо знал это ее упрямство.

— Если это о…

Нат попытался улыбнуться, но губы сложились в болезненную гримасу.

— Мы будем говорить не о тебе, — сказал он.

Она подозрительно взглянула на дядю, но все-таки поднялась и пошла к брату, который пытался успокоить своего ястреба.

Томпсон прислонился к скале. Его лицо исказила боль. Кейн почти чувствовал ее. Ему очень хотелось как-нибудь облегчить страдания старика.

— Не знаю, на что я теперь еще годен, — сказал ему Нат. — Поклянитесь, что позаботитесь о Ники и Робине.

— Я доставлю их в безопасное место, — пообещал Кейн. Это было единственное, что он мог обещать. Никто не отменял его встречу с палачом. — Я знаю кое-кого, кто позаботится о них. Я уже говорил Ники.

— У меня есть немного денег в седельной сумке. Немного, но достаточно для начала. Я только не хочу, чтобы они были одни.

— О них позаботятся, — пообещал Кейн, — не беспокойтесь об этом.

— Митч… он хороший друг. Но он так долго жил вне закона, что теперь не знает, как… начать жить по-новому. Я не хочу, чтобы Робин пошел по его пути.

Кейн кивнул, с трудом проглотив ком в горле.

— Отдохните немного, — предложил он.

— Мы не можем здесь долго оставаться. Это место часовые не знают, но когда они обнаружат, что мы исчезли…

— Вы не в состоянии сейчас продолжать путешествие.

— Поезжайте без меня, — сказал Томпсон. Он достал из внутреннего кармана карту. — Вот то, что вам нужно. Обменяйте ее на безопасность Робина и Ники.

— Вы сможете сделать это сами, — ответил Кейн. — Нам всем нужно немного отдохнуть. — Он знал, что говорит не правду. Томпсон умирал, и неважно, где это случится — здесь или в тюрьме. Но Кейн знал, что не бросит этого человека. Не позволит ему умереть в одиночестве.

Томпсон внимательно смотрел на него:

— Мы с вами многое могли бы сделать.

Кейн подбадривающе улыбнулся:

— И мы еще сделаем. Толъко сначала немного отдохните.

Томпсон кивнул, глотнул еще немного опия и закрыл глаза.

Несколько минут Кейн посидел рядом с ним, с удовольствием для себя отметив, что Томпсону приятно его общество. Кейну ужасно хотелось знать, на какой срок Мастерс в состоянии отложить казнь Дэйви. Ему следовало принять предложение Томпсона взять с собой Робина и Ники и отправиться дальше без него, но он не мог. По каким критериям можно сравнивать ценность жизни двух разных людей? Он был не в состоянии это сделать, даже учитывая то, что Томпсону осталось жить совсем недолго. Кейн не мог класть на весы чужие жизни.

Кейну показалось, что дыхание Томпсона стало ровнее, и он решил, что тот наконец заснул. Он еще немного постоял рядом со стариком, затем направился к Робину и Ники.

Мальчик достал из сумки кусочек мяса и кормил птицу.

— Как там дядя Нат?

— Спит. Почему бы вам обоим тоже не поспать? Эверс посторожит.

Ники пристально посмотрела ему в лицо, затем, что-то поняв, нахмурилась, но ничего не сказала, так как Робин был все еще рядом с ними. Вместо этого она повернулась к мальчику:

— Робин, ложись. Нам предстоит еще долгая дорога.

— Но я не устал! — Мальчик с восхищением предвкушал приключения, и Кейн вспомнил, как давно тот не покидал пределы Логовища.

— У тебя впереди еще очень много времени, и ты увидишь все, что хочешь, — пообещал Кейн с легкой улыбкой. — Ты, конечно же, не хочешь ни минуты потерпеть, не так ли?

Робин кивнул. О'Брайену было интересно, что рассказали мальчику о его, Кейна, роли во всем этом и знает ли он, что его герой собирался предать их всех, но по глазам Робина ему не удалось ничего прочитать. Кейн взглянул на Ники, и, казалось, она его поняла.

Он дотронулся до плеча мальчика.

— Ты достиг уже очень многого с этим ястребом, — сказал он, наблюдая, как птица ест с его руки. — Эти птицы редко так делают.

— На днях он поймал птичку… пока вас не было, — заметил Робин.

— Тогда, возможно, он уже готов ко взрослой жизни, — сказал Кейн.

Лицо Робина сразу же омрачилось.

— Если ты его отпустишь, это и будет самым сильным проявлением твоей любви, — объяснил Кейн.

Сейчас он говорил не только о ястребе, и Кейну показалось, что мальчик это понял. Он посмотрел туда, где спал его дядя, затем снова с выражением глубочайшей тревоги на Кейна.

— И именно это теперь делает дядя Нат?

Кейн кивнул:

— Мы все должны ему помочь в этом. Именно поэтому ты должен немного отдохнуть.

— Хорошо, — ответил мальчик и отвернулся, нервно поглаживая своего ястреба.

Кейн снова посмотрел на Ники, встав рядом с Робином. Ее рука внезапно оказалась у него в руке. Девушка вся дрожала, хотя уже было не холодно, так как солнце стояло высоко и согревало землю. Кейн сделал несколько шагов по направлению к скалам и сел, усадив Ники рядом. Он обнял ее, пытаясь остановить бившую ее дрожь.

Он не удивился бы, если бы узнал, что она совсем не спала последнюю ночь перед отъездом. Он откинулся назад, опершись спиной о скалу, и осторожно притянул к себе Ники, губами касаясь ее волос и одной рукой поглаживая ее плечи. Наконец она успокоилась, прижалась к нему и закрыла глаза. Его глаза тоже постепенно закрылись, он заснул, крепко прижимая к себе девушку.

* * *

Кейн проснулся от крика ястреба. Ники все еще лежала в его объятиях, и он попытался не разбудить ее, приподнимаясь, чтобы оглядеться вокруг. Робин пытался успокоить птицу. Митч Эверс находился рядом, и по солнцу было понятно, что прошло несколько часов.

Кейн перевернулся, тихо опустив на землю Ники. Она не проснулась, и он понял, как сильно она устала. Он поднялся и подошел к Эверсу.

— Томпсон все еще спит?

Эверс кивнул. Его лицо посерело от усталости.

Кейн встретился с ним взглядом.

— Я знаю, что ты не доверяешь мне, — сказал он. — У тебя на это есть причины. Но я хочу, чтобы ты знал, что я сделаю для них все, что в моих силах.

— Пока что ты причинял им только несчастья, и, будь моя воля, я бы убил тебя.

Кейн кивнул, подумав, что Эверс далеко не одинок в своем желании.

— Думаешь, что ваши «гости» будут нас разыскивать?

— У них сейчас нет главаря. Теперь, когда Хильдебранд ушел…

У Кейна имелось дурное предчувствие относительно Хильдебранда. Эверс сказал, что нашел мертвого Ситцевого, но не обнаружил никаких следов Хильдебранда. Если Ситцевого убил Хильдебранд…

Куда он мог исчезнуть?

— А где те команчи, которые были с тобой? — спросил Кейн.

— Они уехали прошлой ночью, забрав то, что хотели, и поняв, что ты им не достанешься. — Эверс одарил Кейна кривой ухмылкой. — Они предвкушали некое развлечение.

— Не могу сказать, что я разделяю их разочарование, — заметил Кейн.

Эверс не обратил внимания на его слова.

— Они сказали, что будут продолжать охранять нас, но теперь, когда у них есть еда и выпивка, на них нельзя положиться на все сто процентов. Только Нат умел с ними управляться, но я не думаю, что сейчас он в состоянии это делать.

Эверс тихо подошел к Томпсону, какое-то время разглядывая его. Кейн пошел за ним.

Опий, очевидно, сделал свое дело. Гримаса боли больше не искажала его лицо, он уже не был таким бледным. Взглянув на Эверса, Кейн понял, что дружба Ната и Митча была такой же крепкой, как и его дружба с Дэйви.

Томпсон тихо застонал и открыл глаза. Какое-то время он пытался понять, что с ним и где он находится.

Кейн опустился рядом с ним на колени. Он с болью подумал, сможет ли этот некогда могущественный главарь бандитов сесть на лошадь. Он. внимательно изучал лицо Томпсона.

— Вы в состоянии ехать? — спросил Кейн.

Томпсон кивнул. Затем еще сонными глазами он взглянул на Эверса:

— Ты помнишь то время, когда мы держали оборону в Сан-Антонио? А потом меня ранили, и мне пришлось скакать на лошади без перерыва в течение двух дней. Дай мне руку.

Эверс нагнулся и, взяв Томпсона за руку, помог ему подняться на ноги. Секунду или две он стоял, слегка покачиваясь, затем ему удалось удержать равновесие.

Кейн подошел к спавшей Ники. Он наклонился и нежно потряс ее за плечо. Он знал, как она вымоталась за последние дни, но все-таки она проснулась почти мгновенно.

— Твой дядя уже готов ехать.

— Как он?

— Возможно, сейчас даже лучше, чем ты, — ответил Кейн, увидев у нее под глазами темные круги.

Она села, и Кейн подал ей платок и флягу. Ники быстро ополоснула лицо тепловатой водой, затем приподнялась на колени. Волосы ее были спутаны, лицо в пыли, одежда плохо сидела, но сейчас она показалась Кейну самой прекрасной женщиной на свете. Он взял ее протянутую руку и помог ей подняться.

Ему хотелось продлить это мгновение. Но все их уже ждали, все уже сидели на лошадях, и, отпустив ее руку, он последовал за ней к остальным беглецам.

Затем она вдруг с улыбкой обернулась к нему, и огромная тяжесть упала с его плеч.

Они тронулись с места. Первым ехал Эверс, лучше всех знавший эту местность, за ним Томпсон, дальше Ники и Робин. Замыкал отряд Кейн. Какая странная компания, подумал он. И да поможет им всем бог.

* * *

Бен Мастерс остановил лошадь и отер пот. Вместе с ним был отряд из пятнадцати человек.

Он держал в руках несколько карт, на которых были изображены Вичитийские горы. Жаль, что ему так мало удалось узнать от О'Брайена. Вместо этого он должен был полагаться на пару слов, произнесенных умирающей женщиной. Хорошо хоть, что несчастная Мери Мэй и О'Брайен назвали одно и то же место.

Перед отъездом Бен послал губернатору телеграмму с просьбой отсрочить казнь Карсона. Он солгал, сообщив, что узнал расположение Логовища от человека по прозвищу Дьявол. Бен все еще надеялся на О'Брайена. Он не знал, что случилось тогда в номере гостиницы, но интуиция подсказывала ему, что он не ошибся в этом человеке. Он думал, что О'Брайен в тот момент почему-то не мог поступить иначе.

Бен должен был поверить в это. Если не случится что-нибудь еще, бог поможет ему.

Они в пути уже три дня, и единственное, что им удалось обнаружить, — это серый мерин О'Брайена, который им встретился на второй день пути. Чертова лошадь ходила кругами, и они не смогли узнать, откуда она пришла. Вся эта земля казалась совершенной пустыней. Ни одного следа индейцев, которые, насколько он знал, считали эти земли своими. Черт, ни одного признака жизни. Никаких следов. Никакого О'Брайена.

Сколько еще до Логовища? Едут ли они в правильном направлении? Ему ненавистно было чувство неуверенности, он ужасно устал от блуждания по этим богом забытым прериям, от чувства одиночества, несмотря на то, что его окружали люди. Бен снова вытер лицо и повел свой маленький отряд дальше, в глубь индейской территории.

25.

Хильдебранд и Янси ехали очень быстро. Почти полная луна освещала им ночью дорогу. Впереди их ожидала награда: месть и деньги. До Логовища оставалось, наверное, несколько миль.

Хильдебранд помнил, что в деле замешан шериф, ищейка, поэтому они и торопились. Разговаривали они с Янси немного. Они никогда раньше особенно не дружили — каждый заправлял своей бандой. Но сейчас их интересы совпадали, хотя полного доверия друг к другу они не испытывали.

Они остановились у водопоя. Янси этого делать не хотел, но лошадям необходим был отдых. Проклятый Дьявол. Хильдебранд сожалел лишь о том, что не встретится с ним в Логовище. Но девчонку и Томпсона он там застанет. На них он хоть отчасти сможет отыграться.

Они с Янси все время были настороже, если появятся команчи. Правда, Хильдебранд считал, что сможет с ними договориться. На этот случай у него была припасена пара бутылок виски.

Негодяи добрались до входа в Логовище. Хильдебранд увидел на вершине одной из скал часового. Только одного, что бывало нечасто. Хильдебранд помахал рукой, в ответ на его приветственный жест рядом с ним просвистела пуля, и лошадь шарахнулась в сторону. Потом появился еще один человек, и, спрятавшись за скалы, часовые, видимо, устроили совещание. Затем один из них, держа в руке винтовку, начал спускаться по склону. Добравшись до подножия, он вскинул винтовку на плечо. Его напарник тем временем прикрывал его сверху.

Хильдебранд узнал спустившегося к ним человека. Он частенько играл с ним в покер. Имя у него было запоминающееся — Моисей.

— Хильдебранд, — заговорил часовой, — какого черта ты здесь делаешь? Я думал, что Томпсон…

— Вышвырнул меня отсюда? Да. Но в Гудене я прослышал, что сюда направляются полицейские. У меня здесь остались друзья. Они должны знать, что в Логовище больше не безопасно.

Моисей прищурился:

— Ищейки?

— Возможно. В Гудене долго торчал некий шериф Мастерс. Он втерся в доверие к женщине, которая работала на Томпсона. И Дьявол, кажется, тоже заодно с ними, а уж ему я никогда не доверял.

Моисей внимательно оглядел его:

— Я слыхал, что Ситцевого убили. Разве он был не с тобой?

— Дьявол захватил нас врасплох, пока мы спали. Мне удалось ускользнуть, но теперь я снова хочу с ним встретиться. А где Томпсон?

— Его сегодня никто не видел, — нахмурившись, ответил Моисей. — И бабу, и мальчишку тоже. Кузница закрыта. И еще нескольких человек не хватает.

— А Эверс?

— Его тоже нет.

Хильдебранд понял, что деньги уплывают у него из-под носа. Равно как и возможность отомстить. Если Томпсон скрылся, то и припрятанное богатство с собой забрал.

— Когда его видели в последний раз?

— Вчера вечером. И Дьявол с ними был.

— Дьявол? — Рот Хильдебранда скривился.

— Он приехал вместе с Митчем Эверсом и девчонкой, — сказал часовой. — И сегодня их никто не видел. Но здесь они точно не проходили.

Хильдебранд выругался.

— Он, наверное, вступил в сделку с законом. Отсюда есть другой выход?

— Я точно не знаю, хотя время от времени ходили такие слухи. Но вряд ли Томпсон способен на сговор с полицией. Он терпеть не может законников.

— Почему же тогда все они исчезли?

— Томпсон не мог этого сделать, — снова возразил часовой.

— Может, Дьявол увел его с собой насильно? — предположил Хильдебранд. — Ты же знаешь, Томпсон в последнее время неважно выглядел.

— Но Митч… Хильдебранд пожал плечами:

— Может, он уже мертв. По-моему, нужно предупредить остальных. И узнать, не известно ли кому-нибудь о другом выходе.

Моисей колебался:

— Ты собираешься драться с ищейками?

— Мы можем отстоять Логовище.

— Только не в том случае, если здесь есть другой выход, о котором ты не знаешь. — Моисей помедлил, затем кивнул:

— Ладно. Давай — иди погляди.

Он махнул стоявшему наверху часовому, и Хильдебранд с Янси по узкой тропинке пробрались в Логовище.

За час они обследовали каждый дюйм в доме и «мэрии» Томпсона. Денег нигде не было, сейф был пуст. По настоянию Хильдебранда пятнадцать постояльцев Логовища и шестеро вооруженных часовых провели совещание. Было ясно, что Томпсон бросил их и забрал с собой деньги. Один из присутствующих заявил, что как-то видел Томпсона, скорчившегося в приступе боли, и тогда остальные высказали вслух то, что давно уже было у них на уме: Томпсон болен.

Значит, далеко он уйти не мог, заключил Хильдебранд. И к тому же у Томпсона с собой деньги, куча денег. Их денег. Проклятый сукин сын.

Времени искать тайный выход у них не было. Хильдебранд предложил разделиться на две группы и отправиться в разные стороны на поиски следов. Тот, кто первый обнаружит что-нибудь, трижды выстрелит в воздух.

«Гости» Логовища перевернули вверх дном лавку в поисках оружия; там они ничего не нашли, но в подвале у Томпсона оказался ящик с винчестерами и патроны, спрятанные за бочонком вина. Из лавки они забрали все, что можно было унести, а остальное подожгли.

Никто не сомневался в том, что поскольку Томпсон забрал свою семью и скрылся, то скоро сюда нагрянет полиция. В порыве гнева бандиты подожгли гостиницу, дом Томпсона и конюшню, предварительно выведя оттуда лошадей, которых у Томпсона всегда было в достатке для тех, кому они могли понадобиться.

Логовищу суждено было сгореть. Пожар перекидывался с одного здания на другое.

Охваченные жаждой мести и денег бандиты оседлали лошадей.

* * *

Обернувшись, Кейн увидел зарево пожара и темную дымку в голубом небе. Пришпорив коня, он догнал Эверса и жестом показал ему назад.

Эверс повернулся в седле, и губы его дрогнули.

— Они обнаружили наше отсутствие, — сказал он.

Кейн кивнул.

Помедлив, Эверс нагнулся к сумке и, достав оттуда кобуру и пистолет Кейна, протянул ему.

— Либо они разбежались, либо отправились за нами в погоню, — сказал он и добавил тихим, угрожающим голосом:

— Я все-таки буду за тобой следить.

Кейн пожал плечами и застегнул ремень от кобуры.

— А винтовка?

— Если тебе нужно, у Ната на седле есть запасная, — коротко сказал Эверс и гневно добавил:

— Это все твоя работа.

— Томпсон умирает, — возразил Кейн. — Ты это знаешь. И ваши «гости» рано или поздно накинулись бы на вас. Они просто ждали удобного случая.

Эверс еще раз взглянул на него, отвернулся и поскакал к Томпсону. Все остановились и смотрели на слабые отблески зарева и плывущий по небу дымок. На лице Томпсона было написано сожаление, смешанное с болью. Взгляд Робина следил за струйками дыма. Ники посмотрела на Кейна и быстро отвернулась. Кейн не понял, что же она хотела от него скрыть.

В гибели Логовища отчасти виноват и он. Конечно, это был естественный поворот событий, но он ускорил их. Своей цели он добился. Как прибежища для бандитов, Логовища больше не существовало. Ему есть в чем отчитаться перед Мастерсом. Он должен быть доволен. Но у него на душе почему-то лишь пустота и усталость.

А Дэйви, может быть, это уже не поможет. И к тому же на нем, Кейне, возможно, будет лежать ответственность за гибель Томпсона и его семьи. Но сейчас времени рассуждать об этом у него не было — надо было спасаться.

Час спустя раздались три выстрела. Сигнал.

— Они напали на след, — сказал обессилевший Томпсон.

— А где же твои чертовы команчи? — спросил Эверс.

Нат пожал плечами:

— Ты же знаешь, что от них всегда было мало толку.

Кейн, поколебавшись, произнес:

— Выстрелы были едва слышны. Они от нас довольно далеко.

Все взгляды обратились на Томпсона. Он не мог выдержать долгой и напряженной скачки, преследуемый отрядом здоровых людей, твердо намеренных его поймать.

— Где здесь можно устроить засаду? — спросил Кейн. Он понял, что пришло время взять на себя командование их маленьким отрядом. До сих пор у него не было повода перечить Томпсону или Эверсу. Они двигались туда, куда он хотел.

— В часе езды отсюда, — сказал Эверс. — Там есть нагромождение камней, похожее на холм.

— Когда мы доедем туда, возьми Томпсона с семьей и отправляйся вперед, — распорядился Кейн. — Я останусь и задержу их.

— Да, как же, — покачал головой Эверс. — Так я тебе и поверил.

— Тогда оставайся со мной, — предложил Кейн. Нат Томпсон посмотрел на Робина, потом на Ники:

— Здесь останемся мы с Митчем. О'Брайен поедет с Робином и Ники.

Наступило долгое молчание.

— Без дяди Ната я никуда не поеду, — отрезала Ники.

— Я тоже, — вставил Робин.

Трое мужчин беспомощно переглянулись.

Молчание нарушил Кейн:

— Давайте доберемся до этих камней. Там и поспорим.

Томпсон кивнул, всеми силами пытаясь придать твердость своему жесту. Он снова задал приличную скорость, и остальные последовали за ним. Кейн даже думать не хотел, чего ему это стоило. Мысленно он выругался.

Поравнявшись с Ники, он поехал рядом с ней. Митч следовал позади. Робин улыбался во весь рот. Мальчик, казалось, совсем позабыл о грозившей им опасности, бегство было для него приключением, и Кейн его понимал. Робин еще не знал, сколь серьезно болен его дядя, и не осознавал, как велики ставки в этой игре. Перед Робином, который впервые в жизни оказался за пределами Логовища, открылся новый мир.

Кейн мысленно помолился за него. Это было ему отнюдь не свойственно. Хотелось бы ему, чтобы мир этот стал шире для Робина — и для Ники.

Если им удастся остаться в живых.

* * *

Когда Кейн и его спутники приблизились к возвышавшемуся над землей каменистому холму, солнце уже клонилось к западу.

Нат Томпсон едва держался в седле. Его шатало из стороны в сторону, и ему явно требовался опий.

— Я дальше ехать не могу, — сказал он.

Эверс спешился и помог своему другу слезть с лошади. Томпсон на мгновение скорчился, затем выпрямился и поглядел на остальных.

— Я хочу поговорить с Ники и Робином наедине, — сказал он.

Кейн переглянулся с Эверсом, и они оба отвели лошадей в сторону, попутно осматривая нагромождение камней в поисках подходящего места для засады. Они оба знали, что драгоценные минуты убегают, но вслух ничего не говорили. Кейн всегда недолюбливал Митча Эверса, но уважал его преданность Томпсону. Митч мог ускакать вперед и спасти свою шкуру. Он не мог не знать, что, оставшись, либо понесет наказание вместе с Томпсоном, либо будет убит преследователями. Шансов спастись у него оставалось не больше, чем у Кейна и Томпсона.

Эверс никогда не был разговорчив, особенно с Кейном, и сейчас он, разумеется, не собирался с ним болтать. Вместо этого он поднялся на холм, ища подходящее место для засады. Если люди из Логовища направятся по их следам, то они пройдут как раз под ними. Имея винтовки, они смогут меткими выстрелами свалить нескольких бандитов, прежде чем остальные сообразят, что происходит, и успеют схватиться за оружие. К тому же солнце будет светить в глаза неприятелю.

Второй из них должен был посеять смятение в стане врага. Этим вторым во что бы то ни стало намеревался быть Кейн. Он последовал за Эверсом наверх и обследовал выбранное им место. Между двумя валунами, служившими хорошей защитой, мог поместиться только один человек.

Кейн продолжил осмотр. Он обнаружил еще одну хорошую позицию, которая давала стрелку большой обзор, возможность спрятаться за камни и защитить напарника. Он увидел внизу Томпсона, беседовавшего с Ники и Робином. Кейн догадывался, о чем шел разговор: Томпсон так или иначе скоро умрет, и они должны ехать дальше без него. Нат Томпсон собирался остаться здесь один, чего Митч Эверс никогда не допустит.

И Кейн тоже, хотя сама мысль о том, что снова придется в кого-то стрелять, вызывала у него тошноту. А он-то думал, что навсегда покончил с этим. Интересно, кончится ли это когда-нибудь вообще? Наверное, только с его смертью.

Одно он знал наверняка — он не убежит прочь от схватки с Хильдебрандом. Это была его затея. Он и доведет все до конца.

Кейн снова взглянул вниз. То, что сказал Томпсон, вызвало у Робина дрожь. Ники обняла мальчика за плечи и крепко прижала к себе. Нат Томпсон протянул Робину руку, и этот жест растрогал Кейна, несмотря на то, что он не слышал ни слова. Томпсон не был сентиментальным. Ники выпрямилась, и Кейну захотелось быть сейчас рядом с ней, обнять ее, поддержать.

Томпсон взмахом руки позвал Кейна и Эверса к себе, и они снова обменялись понимающими взглядами. Эверс улыбнулся. Они спустились вниз и подошли к старику.

— Я хочу, чтобы вы оба уехали, — сказал Томпсон. — Митч, убирайся отсюда к черту, отправляйся в Мексику, если хочешь. А Дьявол позаботится о моих племянниках. Я дальше идти не могу, но стрелять я еще в состоянии.

— Нет, — возразил Эверс. — Мы двадцать пять лет были вместе. Я тебя одного не оставлю, что бы ни случилось.

Мускул дрогнул на щеке Томпсона. Он повернулся к Кейну:

— Возьми Ники и Робина и убирайтесь отсюда.

— Втроем мы их скорее остановим, — возразил Кейн. — Если я останусь здесь, так будет безопаснее и для Ники, и для Робина. Я могу дать им записку. Кто-то должен услышать выстрелы — или команчи, или…