19.

Ники и Кейн добрались до Гудена, когда уже начало смеркаться. Городок был точно таким, каким он и запомнился Кейну. Он провел там несколько тревожных дней — почти целую неделю — в ожидании, когда с ним свяжутся, чтобы отвезти в Логовище.

Он спросил тогда, почему Гуден так называется. Какой-то сильно подвыпивший человек объяснил ему, что это место нашел один пьяница. Он построил хижину на берегу реки, которая пересыхала почти на полгода и заливала окрестные земли вторую половину года. Он жил вдали от любого другого жилья и обменивал шкурки животных на виски. Он был уже сильно пьян, когда мимо проезжало несколько фургонов с переселенцами. Неопытный проводник спросил, как называется это место, и сильно подвыпивший хозяин его не понял. Он подумал, что они интересуются его именем.

— Гуден, — пробормотал он.

Из-за разлившейся реки переселенцам пришлось разбить здесь лагерь, и некоторые из них решили остаться в этих местах насовсем. Так появился Гуден. Кейн спросил, что случилось с основателем этого городишки, и ему сказали, что он утонул во время одного из разливов реки. Насколько Кейн мог понять, в любой момент весь город мог подвергнуться такой участи. Он был очень грязным, пыльным и неуютным.

Но Ники, которая молчала в течение всего дня, рассматривала это место с любопытством ребенка, впервые попавшего в цирк. Ее глаза сияли так же ярко, как и глаза Робина, когда Кейн принес ему ястребенка.

Кейн снова вспомнил о ее безрадостном детстве. Она так долго пробыла в Логовище, что абсолютно все за его пределами должно казаться ей новым и привлекательным. Она не знала других детей, у нее не было товарищей по играм. Несмотря на все сложности его собственного детства, у Кейна был Дэйви. Они вместе и играли, и устраивали сражения, и дразнили друг друга, попадали в разные переделки. В то время как вся жизнь Ники ограничивалась городом преступников.

Ему внезапно захотелось показать ей какой-нибудь прекрасный город — Новый Орлеан или Сан-Франциско. Он побывал в Новом Орлеане в первые дни войны, и он также очень много слышал о Сан-Франциско. Ему захотелось показать ей океан, и большие города, и зеленые холмы, и долины. Она должна узнать, что весь мир — это гораздо больше, чем бандитское Логовище, ограниченный скалами мир насилия и смерти. И Робину было бы хорошо узнать об этом.

— Здесь хорошо, правда? — сказала она, разглядывая ветхие дома и грязные улицы. Какой-то пьяница вышел из одного из салунов и упал посередине улицы.

— Просто прекрасно, — отозвался Кейн.

— Куда мы направляемся?

Ее карие глаза с интересом смотрели по сторонам. Кейн обернулся и взглянул на нее. Он уже решил, что лучше будет, если в Гудене ее примут за мальчика. Новая женщина всегда вызывает излишний интерес в городке с преимущественно мужским населением. Он еще больше укоротил ей волосы и глубже натянул на нее шляпу, чтобы труднее стало разглядеть черты ее лица. Одета она была, как обычно, в бесформенные брюки и рубашку, к которым он добавил свой пиджак.

— В гостиницу, — ответил он. — «Приют путешественника».

В этой гостинице он никогда раньше не останавливался, и с Беном Мастерсом он должен был встретиться в другом месте. Из двух имеющихся в городе гостиниц эта была более респектабельна.

— Ты сможешь принять там ванну.

Она вопросительно посмотрела на него, но, как обычно, ни о чем не спросила. Ему очень захотелось, чтобы она хоть что-нибудь сказала. Он хотел, чтобы она продолжала расспрашивать его до того момента, пока не услышит от него правду. Но она осмелилась задать еще только один вопрос:

— Как долго мы здесь пробудем?

— День или два, не больше.

— И затем вернемся в Логовище?

Она сильно беспокоилась о своем дяде и Робине. Как бы она себя чувствовала, если бы знала об истинных целях его визита сюда?..

У гостиницы он помог ей слезть с лошади, и они вошли внутрь. Сидевший за стойкой для регистрации постояльцев мужчина презрительно окинул их взглядом.

— По комнате каждому, — сказал Кейн, — моему брату и мне.

Боковым зрением он увидел удивленное выражение лица Ники, когда служащий прочистил горло и грубо спросил:

— У вас есть деньги?

Кейн положил на стойку двадцатидолларовую золотую монету.

— Этого будет достаточно?

— Более чем, мистер…

— Джонс.

Не очень-то изобретательно, подумал Кейн, но такой ответ обычно прекращал дальнейшие расспросы. В этом городке так обычно называли себя бандиты. Удовлетворившись ответом, портье кивнул и протянул Кейну регистрационный лист.

— Как долго вы здесь пробудете?

— Еще не знаю. Два или три дня. И я хотел бы, чтобы в комнату моего брата принесли воды для ванны.

— Да, сэр.

Золотая монета явно сделала свое дело. Как и фамилия Джонс.

— И немного воды для меня.

Кейн удостоверился в том, что в двери Ники исправный замок. Он велел ей не открывать дверь никому, кроме него самого и служащего, и оставаться в комнате, пока он будет ставить лошадей в конюшню.

— Кейн? — окликнула она, когда он повернулся, чтобы идти. У нее был тихий, неуверенный голос и потерянное выражение лица, с которого исчезли все следы недавнего радостного возбуждения.

Он обернулся:

— В чем дело, Ники?

— Ты вернешься?

С того момента, как он встретил ее, она всегда была смелой и решительной. Но теперь он увидел в ее глазах страх. Кейна охватила ненависть к самому себе. Он почти не разговаривал с ней в течение всего дня, и теперь, когда она оказалась в незнакомом месте, он покидает ее с единственной целью — предать.

Его рука потянулась к ее щеке:

— Я вернусь, обещаю тебе.

Он сглотнула:

— Можно мне пойти с тобой?

Он дотронулся до ее лица со всей нежностью, на которую только был способен.

— Я просто собираюсь позаботиться о лошадях, — произнес он, ненавидя себя за свою ложь и за все, что он собирался сделать. — Тебе надо немного отдохнуть.

В ее глазах появился было огонек, но затем потух. Она отвернулась.

Он помедлил еще секунду. Он знал, что она чувствует неладное. Но чем скорее он встретится с Мастерсом, тем скорее он сможет с ним все обсудить.

— Я скоро вернусь, — сказал он и поспешил закрыть за собой дверь.

Он отвел лошадей в конюшню, затем пошел в гостиницу, где он в последний раз встречался с Мастерсом, перед тем, как проводник из Логовища постучался к нему в дверь. У них была договоренность: Мастерс будет ждать Кейна там, где они виделись в последний раз.

Кейн ускорил шаг. Он не хотел отсутствовать дольше, чем это было необходимо. Гуден — очень опасный город, и, хотя он знал, что у Ники есть пистолет и она в случае необходимости сможет за себя постоять, он не мог не беспокоиться о ней. К тому же он никак не мог забыть ее потерянный, обеспокоенный взгляд, будто она предчувствовала, что может произойти что-то плохое.

За стойкой в гостинице никого не было, и Кейну пришлось самому взять журнал, чтобы выяснить, в каком номере остановился Бен Смит. Номер пять. Он быстро поднялся по лестнице и через секунду уже стучался в дверь. Но ему никто не ответил.

Неужели Мастерс нарушил слово и Дэйви уже мертв?

Он попытался взять себя в руки: не мог же Мастерс ждать его, не выходя из комнаты. Успокоив себя тем, что Мастерс все еще числился в этой гостинице, Кейн направился в город, чтобы поискать его в салуне. Боже, этот городишко просто кишмя кишел ими. Для начала — «Пылающая Звезда». Кейн запомнил этот салун по прошлому разу, к тому же Томпсон советовал ему поискать там себе женщину.

Было темно, но все салуны были ярко освещены. Он помнил, что «Пылающая Звезда» считается одним из лучших мест подобного рода: девушки там были гораздо моложе и красивее, чем в любом другом подобном заведении. Он попытался вспомнить, как выглядит одна из них, по имени Мери Мэй, но не смог. Тогда, во время своего последнего визита, он был слишком поглощен поисками Логовища.

Он оглянулся в сторону гостиницы, где его ждала Ники. Сколько времени уже прошло? Черт. Он должен принять какое-то решение до того, как вернется к ней. Где, черт побери, этот Мастерс?

«Пылающая Звезда» была полна народу. Все столы были заняты, посетители толпились у стойки. Кейн быстро огляделся. В последний раз, когда он видел Мастерса, тот был одет в темную грязную шляпу и кожаную куртку. Кейн еще раз осмотрелся, и его взгляд остановился на высоком худом мужчине, который сидел, уставившись на входную дверь. Джон Янси!

Кейн немного помедлил, прикидывая, насколько хорошо ему удалось изменить свою внешность. Он бы сам себя не узнал, но Янси, конечно же, был знаком со всем, что могли предложить в Логовище, включая и изменение внешности. Однако по глазам Янси не было видно, что он его узнал. Кейн глубоко вздохнул и начал рассматривать женщин, гадая, кто из них Мери Мэй Гамильтон.

Из-за Янси он боялся задавать вопросы: тот мог узнать его по голосу. Кейну вдруг ужасно захотелось вернуться в гостиницу. Ники была непредсказуема. Он должен сказать ей, что Янси здесь.

О'Брайен уже повернулся и направился к выходу, но тут заметил приближающегося Мастерса. Теперь было самое время проверить, насколько хорошо ему удалось загримироваться. Слегка покачиваясь, Кейн двинулся вперед и чуть не упал на Бена Мастерса.

Тот попятился, с отвращением посмотрел на него и продолжил путь, затем резко остановился. Он медленно повернулся и пристально взглянул Кейну в глаза. Даже при таком тусклом освещении О'Брайен увидел, что тот его узнал. Он, конечно, был хорошо загримирован, но Мастерса было трудно провести.

— Вы опоздали, — сказал он низким голосом.

Кейн пожал плечами:

— Но теперь-то я здесь.

— В моей комнате. Через десять минут. Вы знаете эту гостиницу. Комната номер пять.

Кейн кивнул:

— Через полчаса.

— Вы продолжаете выступать против наших правил, не так ли?

— Вы хотите обсуждать это здесь?

Шериф уступил.

— Хорошо, — сказал он, понизив голос. И затем немного громче:

— Смотри, куда идешь!

— Не становись у меня на пути, ты, грязный ублюдок, — ответил ему Кейн, достаточно громко, чтобы все в салуне смогли его услышать. Ругательствами здесь было никого не удивить.

Кейн поспешил вернуться в гостиницу. Черт, Ники надо было что-то поесть, да и ему тоже. Но у него уже не было времени. На одном дыхании он взлетел по лестнице и постучался в дверь ее комнаты.

— Ники, — позвал он.

Дверь открылась почти мгновенно. На пороге стояла Ники. Она была просто прекрасна. Очевидно, она только что приняла ванну и помыла голову. Короткие кудряшки были еще влажными и изящно обрамляли ее лицо. Хотя губы ее нежно улыбались, в глазах сквозила настороженность. Он снова выругался про себя. Она не знала, чего еще можно от него ожидать: он все время пытался отдалиться от нее, стараясь не причинить ей вреда. Если бы только не эта страшная преграда, стоявшая между ними!

Он протянул руки, и она бросилась ему на грудь.

— Я подумала, что, может быть… — ее голос был едва слышен.

— Что подумала? — спросил он.

— Что ты, возможно, не вернешься, — прошептала она.

— Я не оставлю тебя… не брошу здесь одну, — глухо ответил Кейн.

Надеясь, что она не поняла истинный смысл произнесенных им слов, он еще крепче обнял ее. Он поцеловал ее волосы, которые так приятно пахли мылом, и только теперь понял, каким грязным был сам. Он слегка отстранился и Нахмурился.

— В городе Джон Янси.

Ее глаза широко открылись:

— Янси? Почему он здесь?

— Твой дядя сказал, что Янси будет мстить. Возможно, он пытается разузнать дорогу в Логовище.

— Он не узнал тебя?

— Нет.

Ники облегченно вздохнула.

— Тебя никто не сможет узнать, кроме меня.

Кое-кто уже узнал, но Кейн не мог сказать ей об этом.

— Тебе нельзя выходить из этой комнаты, — сказал он. — Я не хочу, чтобы Янси увидел тебя. Тебя-то очень легко узнать.

— Я останусь с тобой, — произнесла девушка.

— Я должен снова уйти, — сказал он. — Один. Это ненадолго. Я принесу нам что-нибудь поесть.

Ники кивнула, но выражение ее глаз изменилось. Когда он впервые встретил ее, было трудно понять, о чем она думает, но с тех пор, как он принес Робину ястребенка, ее глаза всегда были широко открыты, как у ребенка, доверчиво смотрящего на мир. Или как у женщины, которая любит. Ей незачем было прятать от него свои мысли. Она доверяла ему, а теперь это доверие исчезло, исчезло из-за его противоречивых, не понятных ей действий. Он очень надеялся, что нынешним вечером все решит, вернется и даже расскажет ей правду.

Если бы только Мастерс согласился с ним.

Ему очень хотелось помыться и привести себя в порядок, но грязь делала его еще более неузнаваемым, чем борода. Даже трудно было определить истинный цвет его волос. Но когда он вернется…

Он провел пальцем по ее щеке:

— Я скоро вернусь.

По ее глазам было видно, что она в этом сомневается. Она сжала губы, и ему очень захотелось поцеловать ее, но у него уже не оставалось времени. Он сделает это позже. Он поцелует ее так, что она забудет все свои сомнения и опасения. Позже… Это должно произойти позже.

Не сказав больше ни слова, он повернулся и побежал вниз по лестнице так же быстро, как взбегал по ней. Он убедит Мастерса. Он должен это сделать.

* * *

Бен Мастерс вошел в «Пылающую Звезду». Он сказал Мери Мэй, что встретится с ней там в восемь часов. Ему не хотелось, чтобы Мери пришла туда за ним и увидела его вместе с Дьяволом.

Его больной ноге стало лучше, и в его походке даже появилась какая-то легкость. О'Брайен вернулся. Бен боялся упускать его теперь хотя бы на минуту, но им нельзя было нигде появляться вместе. Должно быть, у О'Брайена есть долгожданная информация. Бен поздравил себя с тем, что не ошибся в Дьяволе; теперь ему не терпелось сообщить ему, что губернатор даровал помилование не только Карсону, но и ему, О'Брайену.

В одном из ближайших городков его ждал вооруженный отряд. Возможно, через неделю или чуть больше с этим делом будет покончено, и он сможет обдумать дальнейшие планы.

Планы чего? Работы в другом городе? Опять переезды? Он подумал о Саре Энн, ее смехе, очаровательной улыбке, с которой она смотрит на мать. Он подумал о том, как хорошо было бы, если бы кто-нибудь всегда ждал его. Он даже поймал себя на мысли о женитьбе, но тут же отбросил ее. Мери Мэй неоднократно давала понять, что очень ценит свою независимость.

Бен огляделся и увидел Мери за картами в углу зала. Прежде чем подойти к столу, он немного подождал. Мужчина, которого она ему показала несколькими днями раньше, стоял рядом с ней; взгляд его постоянно перебегал с карт на Мери. Черт. Ему необходимо с ней поговорить. Решив рискнуть — если, конечно, Мери была права, — он медленно направился к ее столику.

Один из мужчин поднялся:

— Ставка для меня великовата.

Бен быстро сел на его место, пока кто-нибудь другой его не занял. Только легкое движение ресниц Мери Мэй показало Бену, что он значит для нее больше, чем другие посетители. Раньше он никогда не играл за ее столиками, но нисколько не удивился, увидев, как мастерски она играет. Он проиграл две партии, затем уже специально третью, хотя ее он мог и выиграть.

— Тот мужчина был прав, — сказал Бен. — Ставка действительно великовата.

— Проигравший обычно угощает меня, — сказала она, ничем не выделяя его среди остальной компании.

Он помедлил:

— Не уверен, что смогу это сделать.

Она кивнула и спокойно улыбнулась. Хозяин «Пылающей Звезды» и бармены, а также другие девушки знали, что Бен Смит — кавалер Мери Мэй. Но ей не очень-то хотелось, чтобы другие посетители заподозрили, что у нее есть фаворит. Из-за этого кто-нибудь мог подумать, что она доступна любому посетителю, а это неизбежно вызвало бы определенные трудности.

Бен лениво поднялся, дотронулся до шляпы и увидел, что она его поняла. Он вернется, когда сможет. В ту же секунду он встретился глазами с Янси. Боже, какой это был неприятный взгляд. Бен не хотел, чтобы Янси сообразил, что он заметил его взгляд. Поэтому он отвернулся и вышел на улицу. Но он чувствовал, что взгляд этого человека замечает каждый его шаг.

* * *

Ники подошла к окну и выглянула. Она увидела, как Кейн быстро пересек улицу.

Видно было, что он весь на нервах. Она не могла понять, что может так сильно его тревожить и почему он ничего ей не говорит об этом.

Какой-то друг, сказал он. Долг какому-то другу. Но почему он тогда так нервничает? Может быть, месть? Но он не похож на человека, который будет кому-то мстить, иначе он убил бы Ситцевого и Хильдебранда. Кража? Он не нуждался в деньгах. Она знала, как сильно ему повезло во время игры в Логовище. К тому же ее дядя предложил ему сумму, несоизмеримую с той, которую он мог получить в результате какой-нибудь кражи.

Что-то связанное с ее дядей? Или с какой-то женщиной? Беспокойство никак не оставляло Ники. Ревность и страх терзали ее сердце. Она должна узнать, в чем дело. Она увидела, что он двинулся вниз по улице и затем зашел в другую гостиницу. В одной из комнат на втором этаже зажегся свет. Затем задернули шторы.

Сердце у нее готово было просто разорваться на части.

Внезапно она отступила от окна. Где-то внизу был Янси. Или Кейн солгал ей? Но она сразу же отбросила эту мысль. Она знала, что существовало нечто, о чем Кейн не говорил ей, но подобными вещами он шутить не станет.

Ники больше не могла этого вынести. Она должна во всем разобраться.

Она низко надвинула шляпу на лоб и накинула на себя пиджак Кейна. Подумав о Янси, она тут же вспомнила, что в Логовище он имел обыкновение проводить в салуне больше времени, чем кто-либо другой. Она просто будет держаться подальше от злачных местечек. Ники спустилась по лестнице, увидела, как служащий поднял на нее глаза, а затем вернулся к чтению газеты. Этот новый для нее мир был очень странным, и свобода, которую он ей предлагал, могла бы ее очень порадовать, если бы она не беспокоилась так сильно из-за Кейна.

Она с любопытством смотрела по сторонам. Логовище казалось миниатюрной копией этого городка, но здесь было гораздо оживленнее. Она шла очень быстро, стараясь держаться в тени домов, избегая огней салуна. Дойдя до гостиницы, в которую вошел Кейн, Ники в нерешительности остановилась. Она не знала, что делать. Она подумала, что Кейн, возможно, находится в одной из комнат, но, может быть и так, что свет там зажегся по простому совпадению. И что ей делать, если она найдет его там? Ворваться в комнату? Сомнения переполняли ее.

За стойкой в холле никого не было, и она поспешила на лестницу. В холле на втором этаже тоже не было ни души. Она прикинула, какая дверь может вести в комнату, где зажегся свет, и осторожно пошла к ней. Казалось, что каждый ее шаг эхом разносится по этажу. За одной из дверей она услышала ссору мужчины и женщины. Мужской голос принадлежал явно не Кейну. Похоже, двери здесь такие же тонкие, как и стены.

Она чувствовала, что делает что-то нехорошее, и ненавидела себя за это, но она должна была все узнать. Ники остановилась у двери следующей комнаты и прижалась к ней, стараясь хоть что-то расслышать.

* * *

Кейн говорил спокойным голосом, желая скрыть свою ненависть к Мастерсу. Было очень неприятно просить милости у человека, который так цинично использовал его. За исключением времени, проведенного в плену у янки, он никогда ни перед кем не унижался. И даже в тюрьме ему удавалось не потерять к себе уважение. А сейчас его использовали в деле, против которого восставало все то доброе и порядочное, что еще оставалось в его душе. Ему ужасно хотелось ударить Мастерса, но он не мог позволить себе этого. Он должен был спокойно объяснить ему условия сделки. Но все-таки он выругался про себя, когда в комнате Мастерса ему никто не ответил, и, когда тот несколькими минутами позже появился, он свирепо взглянул на него.

В ту же секунду они вошли в комнату и крепко закрыли за собой дверь. Мастерс долго рассматривал его.

— Здорово, — наконец произнес он. — Где это вы раздобыли бороду?

— В Логовище, — коротко ответил Кейн. — За деньги вы тоже можете раздобыть что-либо подобное.

Мастерс подошел ближе я снова стал изучать бороду Кейна.

— Я бы никогда не узнал вас, если бы не ваши глаза и не то, что я ждал вас. Уже давно ждал, — едко добавил он.

— Вы сильно беспокоились? — не мог не вставить шпильку в свой вопрос Кейн.

Лицо Мастерса не изменило своего выражения.

— Может быть, из-за вашего друга.

— Сильно сомневаюсь, — горько произнес Кейн, вспомнив о причине, по которой он здесь находится.

— У вас есть то, что мне нужно?

Кейн глубоко вздохнул.

— У меня есть кое-что получше.

Мастерс вопросительно поднял бровь.

— Что, если вы сможете захватить Логовище без единой капли крови?

На мгновение этот вопрос словно повис в воздухе. Выражение лица Мастерса не изменилось. Не было видно, чтобы его хоть сколько-нибудь заинтересовало подобное предложение. Но Кейн хорошо знал людей. Он был уверен в том, что Мастерс обдумывает его слова.

Кейн выглянул на улицу. Из окна можно было увидеть окно комнаты, где сейчас была Ники. Там все еще горел свет. Слава богу, она ведет себя так, как он попросил.

— Валяйте, рассказывайте свой план, — наконец произнес Мастерс.

— Вы собираетесь ехать туда с вооруженным отрядом и потеряете там, по меньшей мере, половину своих людей, — сказал Кейн. — Это правда, что Логовище охраняется стрелками. Еще его охраняют враждебно настроенные по отношению к вам индейцы.

Мастерс выдохнул:

— Где это?

Именно этого вопроса Кейну хотелось избежать в течение хоти бы нескольких минут. Он чертовски не хотел признаваться Мастерсу, что он не знает.

— На территории индейцев, — сказал Кейн.

— А где именно? — упорно продолжал настаивать Мастерс.

Кейн молча проклинал шерифа всеми известными ему словами.

— Вы хотите услышать мое предложение?

Мастерс пожал плечами:

— Валяйте.

— Человек, который управляет Логовищем, умирает. Он предложил Логовище мне. Через два-три месяца я смогу передать его вам.

Впервые Кейн увидел реакцию со стороны Мастерса. Его глаза сузились, губы сжались. Кейн понял, что Мастерс взвешивает его предложение со всех сторон.

— У вас нет этих двух или трех месяцев, — наконец произнес Мастерс.

— Вы можете дать их мне.

— Я не губернатор. Сроки устанавливает он.

— Вы предложите ему эти сроки. Ведь это вам пришло в голову использовать меня, — раздраженно возразил Кейн.

Мастерс все еще колебался. Он никогда не говорил этого Кейну.

— Ведь это сделали вы, не так ли? — настаивал Кейн, пока Мастерс не кивнул утвердительно. — Теперь я могу дать вам даже больше того, что вы хотите. Вы можете стать героем, — насмешливо добавил Кейн.

Мастерс пристально вглядывался в него.

— Кто управляет Логовищем?

— Человек по имени Нат Томпсон.

— Томпсон? — удивленно спросил Мастерс.

— Вы знаете его?

— Слышал. Когда-то он грабил банки. К тому же он убийца. Исчез около двенадцати лет назад. Все еще числится в розыске. — Мастерс удивленно поднял бровь:

— Он умирает?

Кейн кивнул.

— А почему он предложил это именно вам? Почему он выделил именно вас? — подозрительно спросил Мастерс.

— Почем я знаю, — солгал Кейн, не желая упоминать ни Ники, ни мальчика. — Я знаю только то, что он спросил меня, не хочу ли я к нему присоединиться.

— Вы лжете.

Кейн почувствовал, как надежда покидает его. Мастерс слишком хорошо разбирается в людях. Не могло не быть причины, по которой Томпсон сделал ему это предложение. Кейн пробыл в Логовище слишком мало для того, чтобы завоевать доверие столь искушенного человека, которому удавалось так долго скрываться от правосудия. Кейн сжал кулаки. Что он может позволить себе рассказать Мастерсу? Он должен заставить шерифа поверить в то, что он выполнит свое обещание.

— Я помог ему, — коротко объяснил Кейн.

— Чем?

Кейн понимал, что должен ответить на этот вопрос, разъяснить кое-что, но ему ужасно не хотелось раскрываться перед этим шерифом.

— «Гости», как их называет Томпсон, не очень-то порядочные люди. Они знают, что с ним что-то не в порядке, и хотят заполучить себе Логовище. Один из них начал предпринимать кое-какие действия… и случилось так, что я помог кое-кому из людей, близких Томпсону. Ну и он оценил это.