Дружина специального назначения (№1) - Дружина специального назначения

– Зато теперь клиента можно брать тепленьким, и никаких проблем с ним сегодня больше не будет, – резонно возразил Изя и ловко подцепил вилкой с тарелки последний сырник.

* * *

Мотя, по причине временного выбытия из строя средней головы, не мог принять активного участия в общем веселье и был вынужден занять наблюдательный пост у входа в амбар. Именно отсюда открывался наибольший сектор обзора, хотя тот факт, что все проходящие должны были перешагивать через Змея, был не последним в вопросе выбора места для отдыха. Вид бухтящих людей, старающихся не наступить на него, доставлял ему странное, ни с чем не сравнимое удовольствие. Но ведь, с другой стороны, могут же у молодого Гореныша быть маленькие слабости?

Вот именно с этого места Мотя четко осознал, что черт оказался не прав и проблемы первого дня не закончились. С точки зрения Змея проблемы вообще не существовало, однако у Сусанны, а особенно у Микишки, простая просьба тренера сменить сарафан, кокошник и сапоги на рубаху и шаровары вызвала бурю возмущений.

Княжна, сильно покраснев, немного посомневалась и наконец решила на всякий случай обидеться. Ну а дьячок принялся обвинять «расстригу окаянного» во всех смертных грехах, вплоть до всевозможного непотребства и совращения малолетних.

Илюха пытался объяснить, что наличие тяжелого, расшитого золотом и украшенного жемчугом сарафана не позволит заниматься спортом и годится только для интенсивного уменьшения веса, что в конкретном случае недопустимо. Микишка в ответ обвинил Солнцевского в очередной попытке расшатать устои государства и опозорить весь род Берендея до десятого колена.

После того как переговоры зашли в тупик, бывший борец предпринял новую попытку добиться своего. Он отвел Любаву в сторонку и ласково, по-дружески попросил личным участием показать пример строптивой Сусанне.

Та ответила категоричным отказом с использованием, на взгляд Моти, не совсем правильных сравнений. Солнцевский не сдался и напомнил рядовому, что она находится на службе и давала присягу на верность Берендею. Тут защита Соловейки треснула, и пока она не передумала, богатырь утащил ее в дом переодеваться.

Спустя пять минут появилась преображенная Любава. Свободная рубаха была заправлена в шаровары, на ногах оказались мягкие, обшитые мехом тапочки. Аналогичный комплект средневековой спортивной формы лежал перед примолкшей Сусанной.

Княжна, ободренная примером, дрогнула и с сомнением принялась рассматривать «срамную» одежу. Тут чуть было все не испортил неугомонный Микишка, вновь разразившийся заковыристой речью про княжеское и девичье достоинство.

Немного устав от затянувшейся дискуссии, левая голова вполне прозрачно намекнула правой, что после сытного завтрака и дезертирства головы средней неплохо было бы поспать пару часиков. Визг дьячка никак не походил на колыбельную, и Мотя решил совместить приятное с полезным: немного помочь хозяину и обеспечить себе достойные условия сна. Так как покидать облюбованное место Змею показалось нелогичным, осталось только дождаться, когда Микишка потеряет бдительность и приблизится к отчаянно зевающему Моте поближе.

Дьячок так разошелся в своей обвинительной речи, что неосмотрительно начал расхаживать по амбару. Небольшой сноп искр, умело выпущенный Горенышем, оказался окончательным аргументом в споре толмача с Солнцевским.

Микишка под влиянием столь убедительных действий оппонентов полностью согласился с их правотой. Дымя как подбитый «мессершмитт» и с таким же характерным воем, прервав дискуссию, дьяк удалился в неизвестном направлении.

Мотя для вида получил небольшое устное взыскание от хозяина за использование запрещенных технологий, вяло помахал хвостом и, сладко зевнув, провалился в мир Морфея. Уже сквозь сон Змей уловил своим чутким слухом скрип тросов и звон железа.

Спортивный зал начал свою работу.

* * *

Убедившись, что в процессе физического воспитания и коррекции тела княжны, его роль минимальна, Изя решил-таки вернуться к основной своей задаче – маленькой проблемке путешествия во времени. Тем более что настойчивые напоминания Солнцевского уже начинали действовать ему на нервы.

Перво-наперво старый черт провел ревизию финансов всей компании и остался весьма доволен полученными результатами. Жалованье Илюхи, его самого, Любавы, стребованные кормовые на Змея, результаты экономии при обустройстве зала давали в сумме довольно внушительную цифру. Процесс закупки будущего антиквариата Изя решил отложить напоследок (а куда этот сам антиквариат из лавки денется?).

Положа копыто на сердце, быстро покидать гостеприимную родину Изя не собирался. Ему тут нравилось, ностальгия, знаете ли... Но ушлый черт предпочитал всегда держать в рукаве пару козырных тузов и справедливо рассудил, что можно узнать, как вернуться домой, а сам отъезд отложить на неопределенное время.

Оставалось главное – найти того, кто помог бы однорогому родственнику вернуться в покинутое историческое время. Тут Изя очень рассчитывал на Феофана.

Старый домовой был обнаружен в своей маленькой каморке. Там в полной тишине он задумчиво перелистывал какую-то старинную книгу, теребя при этом себя за волосатое ухо. Изя решил сразу перейти к решительным действиям.

– Здравия желаю, ваше благородие, господин самый старший прапорщик!

Бедный Феофан от такого приветствия чуть с табурета не свалился.

– Разрешите предложить вам некоторое количество горячительной жидкости, дабы привести бренное тело в состояние равновесия с матушкой-природой. Ибо еще древние говорили, что нельзя быть одновременно веселым, трезвым и умным.

При этом он водрузил на стол внушительную бутыль. Не дожидаясь согласия ошарашенного домового, Изя громко захлопнул книгу, кинул ее на лежанку, освободив тем самым место для предстоящего банкета. Однако реакция домового оказалась несколько не такой, как ожидалось.

– Не хочу, – буркнул тот и вернул книгу на свое законное место. – А будешь тут хозяйничать, получишь по уху.

Такая абсолютно нелогичная ситуация охладила напор Изи только на мгновение.

– Да ты чего, Феня? Посидим, покалякаем, а коли скучно будет, девчонок можно будет вызвонить.

– Настроения нет.

– Как это настроения нет? Я нагоняю бутыль прекрасного первача, беру закусь, прихожу к нему, а у него настроения нет! Так хлопнем по стаканчику, оно мигом и появится.

Домовой, не реагируя на излияния Изи, спокойно перелистнул страницу.

– Так дела не делаются, может, у меня дело к тебе? Так сказать, хотел совместить приятное с полезным, а ты вдруг в библиотекари заделался.

– Пошел ты к черту! – не выдержал домовой.

– Да с удовольствием, только к какому? Мои родственники рекламы ненужной не любят и объявления в газетах не дают. Как их найти-то?

Тут Феофан лукаво прищурился и неожиданно спокойно произнес:

– К Козявкину ступай. Он и живет рядом, и для тебя будет в самый раз.

Почему-то сварливый домовой быстро и без дополнительных расспросов выдал всю необходимую информацию, так что довольный черт покинул каморку полностью удовлетворенный.

Как только за чертом закрылась дверь, домовой живо представил, какие испытания выпадут сегодня на плечи Изи, и радостно потер ладошки. Потом его взгляд упал на оставленную чертом бутыль, и блаженная улыбка разлилась на его лице.

* * *

Между тем Изя так же остался очень доволен коротким, но максимально содержательным общением с Феофаном. Он получил всю необходимую информацию: Корефан Козявкин, состоятельный киевский купец, и он же дальний родственник Изи (а черти все друг другу родственники), проживает в десяти минутах ходьбы от «Чумных палат» в собственном доме с красными резными наличниками. Именно к нему и направился Изя, предусмотрительно прихватив кошель с накопленной казной «Дружины специального назначения».

Дом Корефана действительно оказался совсем недалеко. Изя с удовольствием рассмотрел добротное жилище сородича и собрался было постучать в ворота, как они сами неожиданно раскрылись перед ним, и небольшого роста мужичок с козлиной бородкой выскочил оттуда, как «чертик из коробочки».

– Проходите, проходите, гости дорогие, будьте как дома, не забывайте, что в гостях, помните, что хозяева тоже люди.

Корефан на мгновение замолчал, окинул Изю чуть более внимательным взглядом.

– О, да мы еще и родственники! Тогда я еще больше рад вас видеть, но, к великому сожалению, по не зависящим от меня причинам не могу приютить вас у себя в лачуге. Однако могу порекомендовать вполне приличный постоялый двор, его держит младший деверь моей свояченицы, тоже из наших.

Тут Козявкин бросился обниматься с родственником.

– Э... – начал было Изя, пытаясь увернуться от жарких объятий дальнего родственника. Однако это было непросто, купец так активно принялся за дело, что остановился только тогда, когда «случайно» похлопал по кошелю Изи и смог оценить его внушительные размеры.

– А с другой стороны, так редко случаются такие удивительные встречи, так зачем нам торопиться? Постоялый двор никуда не денется, пойдем, посидим, поговорим, чайку попьем.

На этот раз Изя не успел вставить вообще ни одного слова и был решительно втащен во двор.

Очнулся он уже сидя за огромным столом в большой комнате.

– Думаю, нам стесняться нечего и можно скинуть морок, – радостно сообщил Корефан, проявляющий свою истинную личину.

Истинный вид черта оказался довольно близким к мороку. Козявкин оказался маленьким, суетливым чертиком с лукавыми зелеными глазками и внушительным животиком. Средний богатырь последовал примеру сородича и проделал то же самое.

– О, да у тебя проблемы! – только причмокнул языком Корефан, тут же заметив сломанный рог.

– В общем, да, – неохотно согласился Изя, понимая, что дает ушлому Козявкину лишние козыри.

Вообще все с самого начала пошло не так, как бы этого хотелось. Напарник Солнцевского привык сам дурить, забалтывать, раскручивать и просто обманывать простаков, а тут у черта начало складываться впечатление, что роль лоха предназначена для него самого.

– Что ж, ситуация, конечно, поганая, но несмертельная. Насколько я понял, по какой-то роковой случайности вы, мой юный друг, перенеслись во времена своего рождения и теперь ищете варианты возвращения домой. Я правильно угадал суть проблемы?

«Теперь уж он точно постарается вытрясти из меня все до последней нитки», – мелькнула мысль в голове упустившего инициативу Изи.

Ему оставалось только обреченно кивнуть.

– Ведь бывают же на земле такие вот счастливчики! Тебе исключительно повезло, ты попал в самое яблочко! Нигде в Киеве ты не найдешь нужного тебе артефакта по такой чисто символической цене, как у меня. Скажу больше, учитывая наши с тобой родственные связи и ту сложную ситуацию, в которой ты оказался, я тебе готов уступить эту пустяковину всего лишь за...

Вначале Изе показалось, что он ослышался. Сумма была настолько велика, что по здравому разумению ее только оставалось списать на проблемы со слухом, возникшие после памятного наезда на шоссе.

Однако мило улыбающийся Корефан великодушно повторил ее, и оказалось, что дело было не в джипе Солнцевского, а в непомерной наглости типа с копытами и противным пятачком, который продолжал скалиться напротив.

Наконец средний богатырь «Дружины специального назначения» киевского князя Берендея смог восстановить дыхание и собраться с мыслями. Сумма была названа такова, что только вооруженное ограбление княжеской казны смогло бы помочь вернуться на временную родину. Все честные пути получения таких денег отвергались ввиду короткой продолжительности жизни у людей.

– Да ты не сомневайся, цена реальная, ни у кого во всем Киеве ты не найдешь меньше. К тому же за эти самые деньги совершенно бесплатно ты получишь еще... – тут Корефану пришлось немного порыскать по горнице, прежде чем его взгляд остановился на небольшом сундучке, стоящем на подоконнике.

Только одно мгновение он посомневался, но продолжил свое черное дело.

– Еще уникальный швейный набор, только вчера привезенный купцами из далекой Голландии.

С этими словами он водрузил на стол этот самый сундучок и принялся раскладывать перед совершенно поникшим Изей его содержимое.

Корефан лукавил самую малость. Наборчик действительно был из Голландии и стоил немалых денег, но вот уже где-то с год Корефану никак не удавалось никому его впарить. Так что как бесплатный сыр в мышеловке при продаже артефакта он вполне подходил.

– Смотри, какие иголочки, ножнички, наперсточки! – не унимался Козявкин. – И, заметь, абсолютно бесплатно.

– Я подумаю, – наконец смог выдавить из себя окончательно деморализованный Изя.

– Что тут думать? Давай по рукам и все! – не собирался сдаваться Корефан.

– Как это, что тут думать? – взревел Изя. – Да за такие деньги четверть города можно купить с потрохами!

– Можно, – согласился продавец. – Только это тебе не поможет домой вернуться, а моя вещичка: раз, и готово!

– Слушай, а в рассрочку нельзя?

– Нет.

– А с процентами?

– Нет.

Убитый наповал Изя встал и, покачиваясь, направится к двери. Тут взгляд обессилевшего черта скользнул по витиеватому комоду и остановился на небольшом стаканчике. Дело было не в том, что у него давно пересохло в горле, а в том, что это был стакан для игры в кости. Только что готовый погаснуть взор полыхнул знакомым каждому игроку огнем.

– Ты что, в кости играешь? – стараясь быть равнодушным, поинтересовался он у Козявкина.

– Немного, – тоже стараясь не показать заинтересованности, отозвался тот.

– Может, покатаем? – предложил Изя.

– Можно, – ответил не менее равнодушный голос.

Через минуту двух чертей уже было не узнать. Шерсть дыбом, глаза горят, копыта нервно постукивают по столу. Спустя еще немного времени горка монет перед Изей заметно выросла. Так же изменилось и его настроение.

– Да ладно, не переживай ты так, – успокаивал он противника, передвигая себе поближе очередную горсть монет, тем самым почти удваивая первоначальную кучку. – Может, ставки удвоим?

– Ты меня так вообще без штанов оставишь, – буркнул в ответ Корефан, ставя на кон последние монеты.

Эти монеты так же неумолимо перекочевали к Изе.

Проигравший проскрипел зубами и выскочил из комнаты. Вернулся он с очередным кошелем, правда, чахлый вид этого хранилища денег не вызывал оптимизма.

– Ладно, давай удваивать ставки, – вздохнул Корефан, высыпая монеты на стол. – Может, отыграюсь еще.

– Не за то отец сына бил, что в карты играл, а за то, что отыгрывался, – нарочито поучающим голосом заметил Изя, и игра продолжилась.

Однако скоро веселость однорогого улетучилась. Кости слушались Корефана словно волшебные. Но колдовство Изя бы сразу почувствовал, так что ничего не оставалось делать, как скрепя сердце ставить и проигрывать все новые и новые суммы. Остановился Изя только тогда, когда рука не нащупала на привычном месте ни одной монеты.

– Давай еще, – понесло Изю.

– Я предпочитаю играть на наличные. Будете у нас в Киеве, заходите еще, – съязвил Козявкин.

Изя заметался по комнате. За свою долгую жизнь он ни разу так не проигрывал. Наоборот, ни один нормальный человек не садился с ним играть более одного раза из-за умения черта оставить противника буквально без штанов.

Кара, которая постигнет его от рук коллег, настолько ярко промелькнула перед глазами, что он невольно поежился. Нужно было срочно найти какой-то выход.

Тут голову черта осенила блестящая мысль.

– Слушай, а ты в карты играешь?

Корефан презрительно хмыкнул.

– Так дай отыграться! – молящим голосом попросил Изя.

– Клади деньги на стол и отыгрывайся, – пожал плечами Козявкин.

– Подожди минут пять! – из дверей крикнул черт с обломанным рогом, уже несущийся в «Чумные палаты».

– Не за то отец сына бил, что в карты играл, а за то, что отыгрывался, – улыбаясь вслед сородичу, повторил Корефан. – Что и говорить, удивительно верная поговорка.

* * *

За обещанные пять минут Изя успел ворваться в «Чумные палаты», сбить с ног Солнцевского, наступить на хвост мирно спящему Моте, вытащить спрятанную последнюю заначку (что это за черт без скрытых резервов) и под самым носом тиснуть буквально из-под носа оцепеневшей Любавы столовое серебро.

Обратный путь был проделан не менее шустро, его скорости и быстроте реакции позавидовали бы даже олимпийские чемпионы. Черту удалось увернуться от брошенного вслед Соловейкой горшка с кашей, праведный гнев обиженного Змея так же прошел впустую (лязганье зубов и опаленный зад не считается).

Солнцевский тоже пытался отловить напарника и поинтересоваться в свойственной ему манере, что собственно вызвало проявление таких спортивных достижений. Зная Изю уже довольно неплохо, Илюха догадался, что так себя вести его могли заставить только деньги. Но и богатыря постигла неудача, черт вырвался из дома, перемахнув через забор.

И только довольно хихикающий Феофан вполне отчетливо догадывался о том, что стряслось с чертом, ведь это именно он послал Изю к самому прожженному пройдохе и шулеру всего Киева.

– Ничаго, может, поумнеет, – буркнул домовой и продолжил изучать старинный фолиант.

* * *

На этот раз черти играли в «очко», эффект оказался тот же. Сначала Изя немного отыгрался, но зато потом... Удача совсем отвернулась от однорогого черта. Может, у него просто кальция в организме не хватает? В конце концов он проиграл даже новенькую косуху, штаны, сапоги и серьгу из уха.

– Ну если у тебя больше ничего нет, будем считать, что на сегодня хватит, – довольно заметил Корефан, примеряя обновки. – Появятся деньги, всегда готов дать тебе возможность отыграться.

Изя тупо уставился на своего обидчика, до сих пор не понимая, как все это могло произойти. Ну кости, это ладно, в костях он не был таким уж специалистом. Но карты! Да ведь за свою долгую жизнь он до того отточил мастерство шулерства, что проигрывал только для затравки, чтобы лох поглубже заглотил наживку и не сорвался раньше времени. Тут несколько запоздалая, но удивительно простая мысль сверкнула в голове горе-казначея.

– Так неужели меня развели как последнего фраера? – этот вопрос черт задал сам себе и сам же себе просто и откровенно ответил: – Да, тебя кинули, как мальчика, видать, у Корефана опыт за спиной побольше твоего будет.

У Изи словно пелена спала с глаз, и, прокрутив события назад, ему захотелось завыть от отчаяния. Каким же самоуверенным он был! Ведь вероятность, что его обуют, не рассматривалась даже теоретически. Наоборот, он сам прикидывал, как бы кинуть исторического аборигена. Вдруг в порыве самобичевания в голову пришла мысль, от которой даже пот прошиб. Ведь сейчас Козявкин тоже абсолютно уверен в своей гениальности и безнаказанности, следовательно, не ждет никакого подвоха от сломленного, проигравшегося до нитки дальнего родственника. Вот тут-то и можно сыграть, только надо это сделать быстро, пока Корефан расслаблен.

Голова стала абсолютно ясной, глаза цепко пробежались по комнате. Как обычно, самое простое решение оказалось под носом. Изя как бы невзначай открыл голландский сундучок и, порывшись там, извлек на свет три наперстка.

– Ладно, проиграл так проиграл, – примирительно заметил Изя торжествующему Корефану. – Хочешь, напоследок фокус покажу?

– Валяй, – снизошел до проигравшего шулер, отметивший в этот момент, что удивительная куртка ему оказалась мала.

– У тебя гороха случайно нет?

– А на что он тебе? – привычно ответил вопросом на вопрос Козявкин.

– Не беспокойся, не есть. Меня от гороха пучит.

– Если не есть, возьми в кладовке.

Еще немного времени понадобилось для того, чтобы подобрать подходящую по размеру ровную горошину. А дальше Изя показал класс по всем правилам современных лохотронов. Немного покатав наперстками горошину по столу, скрыл ее под одним из них.

– Где горох?

– Здесь, конечно, – не понял подвоха Корефан и, естественно, ошибся.

Изя повторил фокус.

– Здесь, – вновь ошибся Козявкин. – Как же так, я же видел? Давай еще!

– Да нет, домой уже пора, засиделся я что-то.

– Погоди! – заглотил наживку шулер, – Ставлю твою куртку, что на этот раз угадаю.

– Ну если ты настаиваешь...

Он, конечно, не угадал. Не угадал он и второй раз, и третий, и десятый, и двадцатый. Изя не мог поверить своим глазам, но шулер сам попался на детскую разводилку и уже ничего не соображал от возбуждения.

К среднему богатырю вначале вернулась одежда, потом проигранное золото, потом золото Корефана. Наконец перешли на недвижимость, и в результате сумасшедшего дня Изя превратился в полноправного хозяина красивого дома с красными резными наличниками, с амбаром, лавкой и всем приусадебным хозяйством.

Корефан рвал на себе жиденькие волосы, но было уже поздно.

– Ставлю...

– У тебя ничего не осталось, – заметил Изя.

– Ставлю... – не сдавался Козявкин, но никак не мог вспомнить, какие еще активы остались в его распоряжении.

– Ставишь артефакт перемещения, – услужливо подсказал однорогий.

– Ты что, ошалел? Знаешь, сколько он стоит?!

– Тогда попрошу освободить помещение, – голосом прокурора выдал Изя. – Данная территория является частной собственностью, и к вам может быть применено физическое воздействие в виде вышвыривания в окно.

– Да я... – начал было Корефан.

– Вы лицо без определенного места жительства и с полным отсутствием средств к существованию. Артефакт, конечно, стоит дороже, но ждать нового покупателя тебе придется, побираясь у городских ворот.

Козявкин остервенело уничтожал жалкие остатки растительности на своей голове. Удивительно, но разум восторжествовал над одержимостью.

– Не, ставить больше не буду. Давай меняться – я тебе артефакт, а ты мне взамен все то, что у меня выиграл.

– Только дом, – начал привычную торговлю Изя.

Черти торговались очень долго, самозабвенно и с использованием всех накопленных знаний за свои рогатые жизни. Победила молодость, то есть средний богатырь. Более сильная позиция изначально была у него, и Изя не упустил свой шанс.

Козявкину возвращалось все его недвижимое и движимое имущество, а посланнику из будущего доставался артефакт перемещения и солидная сумма денег. Крепким рукопожатием черти отметили окончание торговли.

– Ну пока? – с надеждой попрощался с родственником Корефан.

– Артефакт, – скромно напомнил выигравший.

– Ах да, сейчас я принесу тебе брошь Илейки Кудрявого.

– Кого? – переспросил Изя.

– Историю своей страны знать надо! – поучительно заметил Козявкин и через минуту положил перед родственничком странную брошь.

Она представляла собой пятиконечную звезду с красными лучами. В центре броши на белом фоне красовался молоденький чертик с пшеничными кудрями и маленькими рожками. Какие-то смутные воспоминания шевельнулись в голове у Изи...

Илейка Кудрявый и его брошь очень сильно напоминали черту банальную октябрятскую звездочку. Читатели помладше, конечно, могут не знать, что это такое, но, как ни крути, этот символ красовался на груди маленьких школьников некогда большой страны не один десяток лет, ошибиться черт не мог. Она была, конечно, выполнена не из дешевого сплава, а из золота, финифти и рубинов, но в целом сходство было уникальным. Тем более что в центре артефакта Изе улыбался вылитый маленький кудрявый Владимир Ильич, только с рожками.

– Слушай, а двоих эта брошь сможет вернуть в мое время.

– Да хоть тысячу. Илейке Кудрявому все равно, сколько народа переносить. Он вообще кого хочешь куда хочешь завести может. Только учти, эта штука одноразовая, так что больше мы с тобой не увидимся, – тут Корефан даже не стал скрывать полного удовлетворения данным фактом.

– Не торопись радоваться, я намерен еще тут погостить. – Изя резко испортил зарождающееся хорошее настроение Козявкина. – А как эта штуковина действует?

– Очень просто. Надо нацепить брошь прямо над сердцем, одеться во все красное, засветло залезть на утес, нависающий над рекой, встать лицом на восход, сжать звезду правой рукой, горделиво вздернуть подбородок, дождаться первого солнечного луча и громко крикнуть «Ура!».

Изя озадаченно почесал затылок.

– Боюсь, не запомню. Слушай, у тебя есть, на чем записать весь этот процесс?

– Есть.

– Так давай.

– Не дам.

– Почему? – совсем запутался Изя.

– Потому что всю эту фигню я только что придумал, – признался Корефан. – Надо просто вернуться на то место, куда ты переместился, и нацепить брошь вверх ногами.

– И все?

– Все, – признался Козявкин.

– Так что ты мне тут наплел? – взревел Изя.

– Пошутил. Просто на восходе это было бы еще и красиво, – пожал плечами Корефан Козявкин и отворил входную дверь, давая гостю понять, что аудиенция окончена.

Через минуту Изя вдохнул прохладный свежий ночной воздух полной грудью. Сумасшедший день, полный трагедий и удач, подошел к концу.

Несмотря на позднее время, черт проявил чудеса расторопности (присутствие внушительного количества наличности сильно облегчило его задачу) и ввалился в «Чумные палаты» нагруженный всякой всячиной так, что даже Мотя поначалу не узнал его и недовольно запыхтел. В то же мгновение предусмотрительный Изя водрузил перед бдительным Змеем целых три копченых телячьих ноги весьма впечатляющих размеров. Незлопамятный Мотя тут же простил оттоптанный хвост и, вцепившись каждой из своих пастей в соответствующую аппетитно пахнущую ногу, мешая торчащими говяжьими мослами сам себе передвигаться, отправился уничтожать угощения во двор.

Соловейке было возвращено столовое серебро, а шею украсили прекрасные янтарные бусы. Она, конечно, оказалась не такой отходчивой, как Мотя, но, оценив обилие съестных припасов, притащенных однорогим подлизой, вскоре успокоилась окончательно.

Богатырю было продемонстрировано значительное увеличение казны, что подействовало на него самым благоприятным образом, ведь Илюха уже практически смирился с ее безвозвратной потерей и только раздумывал о способах наказания парнокопытного растратчика. Прекрасный кинжал с золотой насечкой окончательно реабилитировал Изю в глазах напарника.

И на этот раз выходка Изи сошла ему с рук.

А Феофан... Старому домовому достались новые, расшитые легкомысленными цветочками и ягодками валенки. Как ни крути, но урок, данный им Изе, тоже стоил дорогого, а ничто так не греет душу и ноги, как валенки.

* * *

После знаменательного общения с Корефаном Изя справедливо рассудил, что ему просто необходим отдых, чтобы восстановить душевное равновесие. Приобретение (а если быть точнее, изъятие) броши Илейки Кудрявого черт решил пока утаить от компаньона. Илюха слишком хотел вернуться, а такой поворот Изю не устраивал. Только обустроились, раскрутились – и сразу уезжать? Ну нет, так дела не делаются. Вот когда дивиденды иссякнут, тогда и устроим себе торжественные проводы назад, в свое историческое время.

А пока... Пока можно считать, что исторический эксклюзивный тур по местам былой славы только начался. Как и подобает классическому туристу, черт приступил к основному занятию на отдыхе – он банально тунеядничал. Прекрасная погода и налаженный самогонный аппарат ему были для этого лучшими помощниками. А чтобы от этих важных дел его не отвлекал Илюха, Изя заявил, что вплотную занялся их возвращением и нуждается в покое и усиленном питании.

Солнцевский, конечно, догадывался, что его компаньон темнит, но вывести его на чистую воду богатырю никак не удавалось. Таким образом, лишенный возможности влиять на события, Илюха решил прибегнуть к проверенному рецепту – усиленному занятию спортом. Тем более что все условия для этого имелись.

Солнцевский с двойным усердием принялся заниматься с Сусанной. Княжна оказалась на редкость прилежной ученицей и даже стала намекать, что двух тренировок в день становится маловато.

Моте было поручено чрезвычайно ответственное задание по обезвреживанию Микишки. Дело было в том, что присутствие дьячка полностью парализовывало процесс тренировок. Ведь, с его точки зрения, чуть ли не каждое из предложенных Солнцевским упражнений не соответствовало понятиям о княжеской чести. И тут не помогали никакие доводы и угрозы. Микишка был неумолим, словно памятный айсберг на подступах к «Титанику», а в его кармане уже был наполовину готовый профессиональный донос Берендею на «неописуемые бесчинства, творимые бандой окаянного расстриги».

Но управа нашлась и на неугомонного дьячка. Он был передан со всеми потрохами на попечение Горенышу. Что с него возьмешь, он же Змей неразумный, да еще и маленький. Тут никакие доносы не помогут, мало ли что творит домашнее животное на территории частного владения?

Мотя подошел к порученному заданию со всей ответственностью и проводил все свободное ото сна и еды время за пресечением попыток неугомонного дьяка прорваться во двор «Чумных палат». Надо признать, что это получалось у него просто великолепно, и за последнее время Микишка смог прорваться на тренировки Сусанны только пару раз, и то с серьезными потерями в виде рваной рясы и опаленной бороды.

И только Любава осталась не у дел. С самого начала Солнцевский предложил ей заняться фитнесом вместе с Сусанной. Такое циничное предложение привело ее в ярость, и она презрительно отказалась, мотивировав свое решение тем, что она и без этого хороша. Тут, конечно, Илюха повел себя просто вызывающе, и вместо того, чтобы пару дней провести в уговорах, только пожал плечами и отправился на очередную тренировку.

Такое отношение к себе добило Любаву окончательно. Тут дело было, конечно, не в занятиях бодибилдингом, по большому счету, ей это действительно было не нужно, дело было в принципе. Сработало древнее как мир чувство ревности. Появление в палатах другой женщины и то внимание, которое оказывал Илюха коронованной особе, было для девичьего самолюбия просто невыносимым. Для нее было даже неважно, что Солнцевский вел себя с Сусанной до отвращения прилично и корректно, а в том, что... В общем, это даже неважно, говорю же, дело принципа!