— Это я, Иван! — прогнусавило в уши. — Я перекрыл Программу. Понял?!
      — Ни хрена я не понял! — огрызнулся Иван.
      — Ты мой раб! — прогнусавило сильней. — Или ты забыл?!
      Словно плетьми Ивана ожгло изнутри. Авварон возымел над ним огромную власть. Он заменил Программу собой. Из огня да в полымя!
      — Нет! Программа еще в тебе, — пояснил Авварон, свободно читавший мысли Ивана, — я не могу ее убрать полностью. Можно повредить нужный нам участок!
      — Нам? — переспросил Иван.
      — Хе-хе, конечно, нам. Я думаю, если ты будешь мне сознательно помогать, Ванюша, мы быстрее достигнем цели. И я тебя отпущу! Ты мой раб. Я смог бы тебя сразу убить после разблокировки… Но я тебя отпущу на волю.
      Не спрашивай почему. Просто мне так хочется.
      Иван горько усмехнулся.
      — Я могу выбраться из этой дряни или нет, — спросил он ни к селу, ни к городу.
      — Ты по уши в дерьме, Иван! Ты сам забрался в него. Это лишь отражение сущностей, понял? Пристанище сложный мир, он для каждого свой…
      — Не ври, погань!
      Судорогой передернуло Ивана, перекосило, волосы дыбом встали.
      — А ты не забывайся, — мягко, вкрадчиво напомнил Авварон.
      — Ладно, — Иван скрестил руки на груди, — что я должен делать, говори!
      Довольный утробный смех прокатился под маслянистыми сырыми сводами.
      Туча крылатых скорпионов вспорхнула, пронеслась над головою и исчезла в видимом мраке.
      — Я откровенен с тобой, Иван! Я много раз спасал тебя. Я шел одной дорогой с тобой. И я привел тебя…
      — Я пришел сам! — не вытерпел Иван. — Ты лишь сбивал меня с пути, кружил, крутил. Ты — бес! Это бесы в ночи и непогоде кружат путника и сбивают его с пути. Ты самый настоящий бес!
      — Пусть будет так, — согласился Авварон с ехидным причмокиванием, прихихикиванием, всхлипами и сопением. — Главное, мы у цели. И никто нам не помешает, ни Программа, ни твое дурацкое упрямство, Иван, ни все эти выродки, заполонившие Пристанище…
      — А рыбина?
      — Что еще за рыбина?
      — С кровавыми глазами. Рыбина с Гиргеи?! Авварон недовольно закряхтел.
      И выступил из мрака.
      Его немощная горбатая фигура в балахоне обрисовалась внезапно, будто во тьме включили свет.
      — Ты, Иван, слишком любопытный, — прогнусавил он прямо в лицо, — такие плохо кончают.
      — Не хочешь отвечать, — Есть вещи, которые не должны нас касаться, философически изрек Авварон.
      — Черт с тобой! — согласился Иван. — Но есть еще одна вещь… Короче, я сдохну, но не сдвинусь с места, пока не узнаю, что с Аленой!
      — Ну, а если я не знаю этого, тогда что? — вопросил Авварон самым наивным образом.
      — Врешь!
      — Обязательно тебе надо нагрубить, Иван. Ты, небось, забыл, что я твой полновластный хозяин?
      — Помню! Но не во всем, колдун! Ты забыл, что в любой мигя могу убить себя, уничтожить свой мозг. Ты не успеешь считать нужной тебе информации, понял?
      Авварон засопел, отвернулся. Он стоял на выступе и время от времени отпихивал от себя клюкою наползавших жирных червей и мокрых змей. Крылатые скорпионы, тарантулы и сороконожки пугливо облетали его.
      — Угрозы. Опять угрозы! Как с тобой непросто, Иван! Если бы ты побывал на моем месте! И далась тебе эта спящая красавица, эта живая нежить, Замолчи!
      — Ну, хорошо. Смотри!
      Вспыхнуло слабое зеленое свечение. Иван отбил от лица выскочившую из живого болота скользкую и отвратительно пахнущую мурену, сделал попытку вскарабкаться на уступ. Но оскользнулся. Упал.
      Свечение усилилось. Он почти явственно увидал каменную стену, решетки ржавые и изъеденные временем, тусклое свечение полупогасшего факела, отвратительно-жестокую застывшую рожу идола… и ее. Прекрасную Алену, прикованную к стене, в изодранном платье-тунике, несчастную, страдающую, плачущую.
      — Казнь состоится на закате Черного Солнца, Иван, — пояснил колдун, если ты будешь умным и проворным, ты успеешь взглянуть на нее в последний раз. Понимаешь?!
      Иван все понимал. Карлик-крысеныш мог врать. А мог и не врать. Сейчас он был в полной его власти. И иного выхода не предвиделось.
      — Говори, что надо делать-выкрикнул он, не отрывая глаз, от растворяющегося во мраке видения.
      — Вот так бы сразу! Ты молодец, Иван, мне будет тяжело с тобой расставаться. Мне будет так не хватать тебя! — Авварон притворно всхлипнул, шмыгнул носом.
      — Кончай болтать! Ты и так вволю поиздевался надо мною! — взбеленился Иван.
      Авварон вдруг исчез. Но тень его, непомерно большая и угловатая, осталась на черной стене.
      — Нам надо сделать последние шаги. Здесь важно не ошибиться, Иван! голос Авварона теперь звучал только в мозгу. — Тебе предстоит повидаться с одним… с одной тварью, и узнать кое-что. После этого инструктажа, по всей видимости, включится Сверхпрограмма…
      — Вот как?! — взъярился Иван.
      — Нам не обойти ее! Всякая программа должна исчерпать себя. Тогда произойдет полная разблокировка. Я уже сотни раз, пока ты спал или бодрствовал, бредил или теребил память, пытался проникнуть в черный сектор твоего мозга. Безуспешно, Иван! Ты и сам догадываешься, я не стал бы церемониться. Но здесь работали спецы. Они все отладили четко, и я могу только поклониться им, позавидовать их умению. И все же мы перехитрим их!
      Сверхпрограмма должна быть выполнена во что бы то ни стало, понял меня?! Но твой Мозг не должен при этом погибнуть или воплотиться в кого-то. Ты видишь меня?
      Иван узрел вдруг скользкого голого червя-паразита с прозрачной головой и крохотными красными глазами, который выскочил из жижи, из кошмарного Сплетения змеиных тел, вполз на выступ, прижался к тени… И на месте этой расплывчатой тени возник сам Авварон, не такой уж и маленький. Он был ростом почти с Ивана. Но при этом невероятно согнут, горбат. Капюшон открывал обвисшую слюнявую губу, бородавчатый подбородок и конец сизого вислого носа!
      — Повторяй за мной! Программа должна сработать…
      — Программа должна сработать.
      — Заложенная в ней мина должна взорваться…
      — должна взорваться! — машинально повторял Иван.
      — Но она не должна причинить вреда ни тому, для кого предназначена, Ни тебе!
      — …ни тому…ни мне, — слепо вторил Иван.
      — Мы обманем ее!
      — Обманем ее! Авварон рассмеялся.
      — Ну, а теперь вперед, Иван! Ты был законченным дураком. Но теперь ты совсем не глуп, совсем! Иди! Мне нельзя там показываться. Иди, но помни ты мой раб! Помни — что я твой благодетель и спаситель. Помни — ты без меня ничто! Но я для тебя — все. Ступай!
      У Ивана в мозгу будто эхом прозвучало двойственное: белое — «Иди, и да будь благословен!», и черное — «Иди, но помни — ты мой раб!» Он ощупал грудь — креста на ней не было. Он находился в полной власти сил Тьмы.
      Первые шаги давались ему огромным трудом. Тело отказывалось ледоколом рассекать змеиное болото Чертогов. И вообще, что же это за Чертоги?! Иван совсем не так представлял себе логово властелинов Пристанища, сердцевину многопространственного мира. Или прав Авварон — Чертоги даны каждому свои?
      Для праведников — они райски хороши, для грешников — страшны и мерзки?
      Глупости! Он просто не может постичь здешних законов, и все! Ничего больше!
      Нет никаких отражений, никаких сущноетных проявлений. Ничего этого нет!
      Просто в этом чудовищном мире избранные — это копошащиеся вокруг отвратительные змеи, голые слизистые черви и мокрицы. Это мир иных ценностей! И нечего приноравливать; себя к нему. Сейчас задача должна быть одна — как можно быстрее выполнить все, что заложено в него Программой, выполнить то, чего добивается этот колдун, выполнить все, чего не миновать, и к ней! к ней!! к Алене!!! Это самое важное! Он обязан ее спасти. Пусть погибнет весь этот мир. Пусть погибнет Земля. Но ее он спасет! На Ивана разом обрушилась память. Система. Хархан. Вторжение, которое готовится, которое уничтожит все. Звездные армады в Невидимом спектре. Несокрушимая, недоступная даже для восприятия землян сверхмощная звездная сила.
      Чудовищно! Огонь, пожирающий Землю. Миллиарды смертей! Крушение цивилизации! Уничтожение всех земных колонии по всему Мирозданию! Рабство!
      И все же он отмел страхи. — все потом, все после, все только после того, как он увидит ее!
      Вперед!
      Иван рванулся изЬ всех сил, отшвыривая гадин, разбрызгивая смолянистую жижу. Он рвался вперед. И теперешний каждый его шаг стоил многого.
      Белый холм открылся взору внезапно. Что это? Иван прищурил глаза.
      Черепа! Сотни, тысячи, десятки тысяч черепов, сваленных грудой. Целая гора человеческих черепов!
      Он почувствовал, как мелеет змеиное болото. Это опять были фокусы многопространственного мира. Ведь он уже почти не двигался, но его несло вперед, подымало, влекло. И наконец его просто выбросило на этот жуткий берег. Черепа хрустнули под его большим телом, два или три покатились в болото. Туда же сползли несколько червей и змей, зацепившихся было за одежду Ивана, сползли, оставляя на белых черепах черные сырые следы, капли поблескивающей жижи.
      В голове прозвучало голосом Авварона: «Ты должен ползти вверх. Не останавливайся; Это Узловая Точка. Там шлюз. Там… ты сам увидишь его. Ты должен говорить с ним. Говори дольше, больше. Не бойся, здесь времени нет, ты не опоздаешь. Но вот если ты не узнаешь всего, что нам нужно позарез, ты никогда не выберешься. Иди, он скажет это только тебе. Помни, Иван, ты на пороге Большой Тайны. Здесь нужны не кулаки, не мечи и лучеметы. Тут нужна голова, память, выдержка, спокойствие… Помни, я с тобой! Ну, давай — вперед!»
      Иван послушно пополз на гору. Черепа катились вниз, трещали, лопались, некоторые, наверное, особо старые осыпались трухой. Ползти по ним было неприятно. Иван не мог вот так запросто ползти по тем, кто когда-то был таким же как и он, по останкам людей. Но ползти было надо. Авварон знал нечто большее. Авварон мог заставить его идти не только по костям, но и по трупам, по тем, кого надо было убивать, убивать, сметать с пути…
      Авварон?! Иван окончательно запутался. Узловая Точка? Ну и что?!
      Он не увидел шлюза-переходника. Но он вдруг ощутил, что его переносит куда-то вместе со всей этой жуткой горой. Тихо. Очень тихо! Подступает тошнота. Резь в глазах, водоворот пространств, целые пласты пространств, свернутых чудовищно тугими переплетающимися спиралями. Все!
      Иван машинально прихлопнул крылатого скорпиона. Раздавил его о чей-то пожелтевший череп. Наверное, эту гадину он прихватил случайно с собой во время перехода. Плевать! Что здесь?
      Иван приподнял голову. Черепа. Черепа. Черепа. Груды! Россыпи!
      Развалы! Низкие своды. Грязь, сочащаяся сверху. Узловая Точка. Безвременье.
      — Что вы так смотрите, — прозвучало неожиданно из полумрака, — да, это черепа тех, кто работал на Полигоне. Они все здесь… И там — в Чертогах.
      Впрочем, это одно и то же, разница в два мегапарсека, но Узел один. Они давно бы обратились в пыль. Но здесь нет времени. Не тревожьте их зря!
      Иван привстал и, шатаясь, побрел на голос. Силуэт он различил почти сразу. Но детали смог рассмотреть, когда приблизился почти вплотную.
      — Полигон? — тупо переспросил он.
      — Вот именно. Полигон, — подтвердило странное существо и качнуло гребнистой головой с невероятно уродливым и невероятно морщинистым лбом.
      Существо сидело на черепах. И держало в руке череп. Было оно не менее четырех метров ростом, двуногое, двурукое, покрытое, высохшей морщинистой кожей. Было оно очень старо — это сразу бросалось в глаза, ему было не менее тысячелетия по земным меркам, ему было…
      — Больше, значительно больше, молодой человек! — просипело существо. Вам трудно даже представить себе эти числа, эти цифры. Да, вы видите перед собою одного из создателей Полигона. Эти… всякая мелочь, ползающая там, иногда называют нас Первозургами, может, слыхали? Нет, неважно, все это ерунда. Ведь вы человек, да? Я спрашиваю — вы человек?
      — Да, я наверное еще могу иногда называть себя человеком, — пробормотал Иван. Он вдруг сразу охладел ко всему. Он не верил, что этот дряхлый, наверняка находящийся в полумаразме монстр, похожий на огромную ящерицу с человечьей мордой, сможет чем-то помочь ему.
      Существо с невыразимой тоской глядело на череп, по дряблым желтым щекам катились мутные желтые слезинки. «Бедный Йорик!» — невольно пришло Ивану на ум. Все то же, только спустя тысячелетия.
      — Здесь покоятся останки не только первостроите-лей, созидателей Полигона, — проговорила существо, — почти треть груды — это черепа тех, кто приходил сюда подобно вам, молодой человек. Ни один из них не вернулся назад. Увы, Полигон — замкнутый мир. В него есть только вход!
      — Слыхали, — грубовато заметил Иван. И повторил то, что уже говаривал неоднократно: — Где есть вход, там всегда есть и выход.
      — Вы плохо знакомы с многомерными системами, — печально просипело существо. — Выход — дело непростое. Это, знаете, как в ад — попасть легко, во выбраться практически невозможно. Или вы не согласны со мною?
      — Согласен, — сказал Иван. — Но мне необходимо выбраться отсюда. Я пришел с Земли. Я должен помочь тем несчастным, что томятся здесь, выручить их, спасти, по крайней мере, разузнать о них все. И поэтому я обязан выбраться. Если можете помочь — помогите. Нет — я уйду, не буду тревожить вашего покоя.
      «Не груби, Иван, и не спеши! — прозвучало в мозгу голосом Авварона. Ты можешь все испортить. Надо осторожненько, тихохонько выведать все пути-дороженьки, разузнать толком обстановку, а потом — вперед!»
      Существо поглядело на Ивана уныло и просипело:
      — Так или почти так говорили все эти, — мутный взгляд скользнул по черепам. — И что же? Где они? Где их добрые намерения и чистые помыслы? Все тлен, молодой человек. И Земли никакой уже давным-давно нет.
      — Как это нет? — удивился Иван.
      — А вот так, нету. Сорок миллионов лет Пристанище блуждало б иных вселенных. Ни одна цивилизация не способна просуществовать столь долго. И потому — нет никакой Земли. И пришли вы, молодой человек, не с Земли. Вы пришли с нижних уровней, вы вылупились из ячейки, которая хранила вас и берегла весь этот долгий срок. И, разумеется, время коснулось вашего мозга — вам представляется, что вы пришли с Земли, что она есть, что все живущее в вашей памяти существует. Но это миражи, иллюзии. Все тлен!
      Иван ущипнул себя за ногу. Нет, он вовсе не спал.
      — Я пришел с Земли! — упрямо повторил он. — И вы — моя последняя надежда. Я начинаю догадываться — вы ведь тоже землянин?
      Существо выронило череп. Уставилось на Ивана. Муть схлынула с желтых глаз, даже морщины на лбу немного расправились.
      — Вот это интересно, — произнесло существо не столь уныло как прежде, почему вы так решили?
      — Я вижу это! — заявил Иван. — Вас ведь воплотили? Вы землянин. Но вы обретаетесь в чужом теле, так?!
      — Проницательность хорошая черта, молодой человек.
      Вы правы — то, что вы видите, всего лишь одно из сотен тысяч тел, которые я сменил, чтобы не уйти в ничто, чтобы выжить и поведать когда-нибудь и кому-нибудь правду о Полигоне…
      — Этот час пришел! — несколько самоуверенно произнес Иван. — Мое сознание и мое подсознание открыты для вас. Загляните в них, и вы увидите, что я не из ячейки, что я на самом деле пришел с Земли. Смею вас заверить, Перво-зург. Земля существует!
      Существо привалилось к черной стене, закинуло голову вверх так, что открылась невероятно дряблая, старческая шея.
      — А вы не боитесь? — спросило оно вдруг.
      — Чего?
      — Вы все прекрасно понимаете! Я ведь могу воплотиться в вас, покинуть это дряхлое тело, войти в ваш мозг. Представьте себе — уже не это чудище, — существо ткнуло себя пальцем в грудь, — будет сидеть на груде черепов и предаваться воспоминаниям и философствованиям, а вы, Да-да, именно вы!
      Ивана невольно передернуло. Но ответил он прямо:
      — Есть тела получше и недолговечнее. Но не в этом дело. Я обязаавас. предупредить, что в закрытом секторе моего мозга заложена программа, которая уничтожит того, кто попытается воплотить мое «я» в себя… нет, я не пугаю вас, даже не предостерегаю, я просто хочу, чтобы вы знали об этом.
      Существо медленно встало, подошло к Ивану, положило ему на плечо морщинистую, дряблую руку, которую скорее можно было бы назвать лапой. Да, это была именно лапа-четырехпалая, с пятисуставчатыми кривыми пальцами, черными коготками, покрытыми трещинами и коростой.
      Иван не пошевельнулся, хотя лапа была тяжела.
      — Именно этого признания я и ждал от вас, — сказало существо. — Все, что хранится в вашем сознании, подсознании и сверхсознании, за исключением крохотного Темного участочка, мне известно. Я проник в ваш мозг раньше, чем вы появились здесь. Но это вовсе не означает, что я всему и сразу поверил.
      Любую память, любые самые объемные и подробные детали быта, истории, цивилизации можно смоделировать, воплотить, заложить в мозг и другие хранилища. Для меня это не доказательства существования вас, как личности, явившейся с Земли, и самой старушки Земли. Это может быть лишь свидетельством достаточно развитой фантазии и отменных способностей создателей программ. Там, внизу, кое-что научились делать. Но ваше признание мне пришлось по душе, молодой человек. И я не прочь побеседовать с вами. Можете задать мне несколько вопросов.
      «Иван! Соберись! Только главное…» — вклинился в мозг Ивана Авварон.
      — Мы обойдемся без советников и посредников, хорошо? — предложил Первозург, опережая Ивана.
      — Разумеется, — согласился тот. Он уже знал, с чего начнет. Аленка!
      Умница Аленка! И как он мог ей не верить, как он мог сомневаться в ее словах. Эх, вернуть бы время вспять! Но теперь нечего горевать по волосам, срезанным вместе с головой. Теперь надо наверстывать! И Иван с ходу задал вопрос: — Когда прекратилась связь Полигона с внешним миром?
      — Вам нужен год, век, тысячелетие?
      — Год.
      — Три тысячи восемьдесят девятый год от Рождества Христова, 14 июля, это был понедельник, черный понедельник.
      Значит, правда! Иван даже оторопел. Он не ожидал, что все разрешится столь просто.
      — Тридцать первый век? — тупо переспросил он.
      — Вот именно, тридцать первый век.
      — Что такое Полигон, — задал вопрос Иван. — Пристанище, планета Навей, Полигон — это одно и то же?
      — Не совсем, молодой человек. Давайте-ка с вами поменяемся местами.
      Давайте я вам задам вопрос. Ответьте, каким вам видится этот мир? Чей он?
      Откуда взялся? Где находится?
      Иван призадумался.: Готового ответа у него не было.
      — С иными цивилизациями всегда сложно разобраться, — начал он. — Чужой мир — потемки! Мне известно одно — планета Навей вынырнула в нашей Вселенной из чужого пространства. Это неземной мир! Но…
      — Все дело в этом вашем «но», — нрервало. Ивана существо. — В голове вашей нелепая мешанина из пространств, леших, уровней, чуждых цивилизаций, инопланетных телепатов, чудищ, призраков, шлюзов-переходников, воплощений.
      Вам никогда ае разобраться самому. И поэтому я больше не буду отвечать на ваши вопросы, молодой человек! — Первозург вновь отошел к стене, привалился к ней спиной, неторопливо опустился на корточки. — Я вам сам все расскажу.
      Слушайте!
      Иван словно зачарованный присел на черепа в четырех метрах от старца.
      Для него не существовало ничего внешнего, кроме этого огромного морщинистого лба, кроме желтых, проясняющихся глаз, кроме приглушенного дрожащего голоса.
      — Здесь нет чужого, чуждого, инопланетного, Иван! Этот мир создан землянами. Молчите! Он создан ими от начала до конца. Планета Навей — это часть Пристанища. Пристанище — часть планеты Навей. И все вместе — это и есть тот самый Полигон. По крайней мере так было до того, как Пристанище замкнулось. Но ничего, — Первозург раздельно и внятно повторил, — ни-че-го не изменилось! Вы понимаете? Полигон создавался четыре десятилетия. Да, это был закрытый проект. О нем почти никто не знал. Воплощение несуществующего!
      Это был сверхпроект. Вы только представьте себе: за тысячелетия существования земными цивилизациями были созданы миллионы мыслеобразов, мыслеграмм, проще говоря, параллельно с обычным реальным земным миром на Земле существовал мир мифический, мир богов, демонов, призраков, навей, леших, упырей, вурдалаков, оборотней, колдунов, ведьм, мир потусторонний, страшный, чудесный, загадочный. Этот мир существовал в головах миллиардов людей, а это означало, что он просто существовал, что от него нельзя было откреститься, объявить его несуществующим. Этот мир был значительно богаче реального мира, жил он по более сложным законам, чем реальный мир. Да, мир преданий, легенд, сказаний, мифов, заклинаний, колдовства, ведовства, перевоплощений, мир чудес, мир, созданный человеческой фантазией на протяжении многих веков, рано или поздно он должен был материализоваться, стать миром подлинным. И мы решили ускорить этот процесс. Вы представляете себе энергетический, научный, технический потенциал тридцать первого века?
      Да, нам было доступно почти все. То, что вам представляется планетой Навей, на самом деле вовсе не планета. Высшим Советом после очень долгих колебаний, размышлений и согласований под наш проект был выделен периферийный участок в квазиядре одной из галактик, которая по прогнозам асторономов должна была погибнуть в сверхновом взрыве. Катаклизм предотвратили. Свыше полутора миллионов созвездий свернули в систему взаимосвязанных пространств, создали цепи гирлянд-лабораторий, перебросили в центры оборудование, материалы, биорезервы, специалистов, исполнителей… и дело пошло. Детали я опускаю, они вам будут непонятны.
      — Вот это все создано землянами? — не выдержал Иван.
      — Именно так! Над проектом работали без сна и отдыха. Это было настоящее чудо даже для тридцать первого века. Все последние разработки, сверхсекретные подпроекты, все самое лучшее и новейшее воплощалось здесь.
      — И никто не знал об этом?
      — Почти никто! Любые эксперименты над разумной биоматерией находились под запретом еще с ваших времен, даже более ранних. Но что такое запрет для настоящих ученых! Это просто-напросто планка, которую надо суметь преодолеть- ивсе! Не было никаких монстров-ученых, нелюдей-исследователей, которым неведомы человеколюбие и прочие вещи. Были обычные, нормальные, добрые люди… но они не могли стоять на месте, понимаете?! Это все равно что умирающему от жажды видеть перед собой стакан чистой прохладной воды и не выпить его. То же происходило с Советом. Он знал лучше всех прочих, что биоразработки недопустимы. Но он знал и другое — развитие науки невозможно остановить. Если бы сведения о проекте стали известны всем, проект бы тут же закрыли, понимаете?! Нужен был умный ход. И его нашли.
      — Прикрытие? — вклинился Иван.
      — Да, именно прикрытие. Официально было объявлено, что в районе метагактики Сиреневый Октаподус-IV закладывается один из Волшебных Миров.
      Так назывались увеселительные зоны, которые принимали на отдых и детей, и взрослых, и любителей острых ощущений. Нечто наподобие Страшных Полей двадцать седьмого века — миры развлечений, забавных путешествий и приключений. Началось все это в незапамятные времена со сказочных детских площадок самого дикого и примитивного уровня — вы слыхали, наверное, про первобытные диснейленды и прочие забавы наших далеких предков?
      — Диснейленды? Площадки для забавы?! Игра! — Ивана перевернуло. Было!
      Ведь это все уже было с ним! Где? Да там же, в Системе, где он сам был игрушкой, где с ним забавлялись, водили его за нос. Нет! Это невозможно!
      Это хуже кошмара!
      — Это возможно. Причем очень даже возможно. Мы неоднократно убеждались, что слаборазвитые цивилизации, попадая в искусственные миры, созданные для отдыха и развлечений, принимали все за чистую монету, пытались устанавлись контакты с бирроботами и запрограммированными биокадаврами. Разубедить инопланетян было невозможно, ибо все в этих мирах абсолютно реально, там нет муляжей и восковых фигур, понимаете?! Так вот, прикрытие получилось великолепное. Под это прикрытие Совет выделил нам дополнительные средства и энергетику. И работа пошла. Для всех мы делали лишь одну из зон отдыха, а для избранных — мы воплощали несуществующее, мы создавали потусторонний мир. Разумеется, все входы-выходы в замкнутую систему пространств были перекрыты…
      — Так значит, никакой мистики? — поинтересовался совершенно оШалевший Иван. — Никаких призраков? Никакого колдовства? Только биороботы, биокадавры?
      Он не верил. Не верил очевидному. Он настолько уже свыкся со сказочностью, заколдованностыо этого нелепого мира, что не мог, не хотел, не желал верить в реальность, более того, в его искусственное, земное происхождение. Нет, просто он опять сходит с ума, опять на него наваливаются нелепые наваждения, миражи. Это бред!
      — Это не бред, — твердо произнес Первозург, — это все обыденная, заурядная реальность. Одного вы не поняли. Биороботы были в зонах отдыха, в Волшебных Мирах. На Полигоне биороботы использовались только в качестве обслуживающего персонала… правда, потом многие разбежались, заплутали в лабиринтах Пристанища. Но это все не то. Мы воплощали невоплотившееся на высшем уровне, мы выращивали не просто разумных и сверхразумных существ потустороннего мира, мы наделяли их теми сверхвозможностями, сверхспособностямй, которыми они должны были владеть. Это не роботы! Это не кадавры! Если мы выращивали лешего — он становился лешим, понимаете, молодой человек?! Джин обладал всеми сказочными способностями джина. Вы ещё не видели этого мира, вы прошли его вскользь, по самому краешку, вы познали лишьмалуюто-лику огромнейшего свернутого Сверхмироздания, саморазвивающегося и самоусложняющегося беспредельно. Ад, Рай и Чистилище, вместе взятые, это лишь жалкие копии одной из миллиардов рабочих лабораторий Пристанища, лабораторий, которые сами превратились в саморазвивающиеся миры с непредсказуемым ходом развития. Каждое существо этого мира столь же реально, как и мы с вами. Более того, многие из них обладают способностью к сверхреальному воплощению в реальных мирах, понимаете?
      — Не совсем, — признался Иван. У него опять начинала кружиться голова.
      — Эти твари, — попросту объяснил Первозург, — могут одновременно пребывать в нескольких пространствах и при всем при том быть одним целым.
      На самом первом этапе мы наплодили столь много оборотней-вурдалаков и прочей нежити, что их с лихвой бы хватило на тысячи таких планет как Земля.
      Но не в этом была наша ошибка…
      — Ошибка? — Иван переспросил, догадавшись, что они подбираются к главному, что совсем скоро все объяснится, он узнает наконец тайну, покрывающую Пристанище.
      — Именно ошибка! Мы в этом фантастическом мире неограниченных возможностей, мире, напичканном до предела такими штуковинами, которых не сыщешь по всей Вселенной, выпустили из-под контроля существ высшего порядка, существ, обладавших сверхразумом. Простота, Иван, она хуже воровства! Неподконтрольность саморегулирующихся и саморазвивающихся систем привела к первичному свертыванию Пристанища. Это был бунт вурдалаков! Не приведи, Господи, видеть все это собственными глазами! Всего сорок лет понадобилось для того, чтобы они ощутили себя выше нас, людей! Семьдесят тысяч исследователей, наблюдателей, членов их семей были блокированы, частично превращены в саморазвивающуюся биомассу, частично законсервированы, частично сохранены в биоячейках в режиме квазилетаргии.
      Мало того, они вобрали в себя прикрытие, эту безобидную зону отдыха, трансформировали ее, окружили защитными слоями. Это была трагедия! Земля могла бы в течение суток-двух спасти оставшихся людей. Но связь перекрыли.
      Сверхсекретность проекта сыграла на руку вурдалакам. А еще через сутки, понимая, что Земля доберется до них непременно, что замкнутые пространства разблокируют, что им в той или иной мере придется держать ответ, они — увели Полигон в Подпространство. А потом в иные вселенные! Вы слышали, какие они сложили мифы о своих странствиях. Да-да, у них появилась своя религия, свои предания и легенды, своя история. Они — это раса богочелове-ков, созданных Первотворцами… И они же зверски уничтожили этих творцов! Все прочие — нелюди недочеловеки… но ведь эти нелюди создали их! Нет! Я не верю, что мы… что Полигон, вновь вынырнул в нашей Вселенной. Этого не может быть.
      Это ложная информация, вставленная в ваш мозг!
      — Значит, никакой нечистой силы нет?! — снова спросил Иван.
      — Нет и никогда не было. Все, что вы видели и чего еще не успели повидать, творение человека, сначала выдуманное им за тысячелетия бытия на грешной Земле, а затем воплощенное нами, учеными-прикладниками тридцать первого века. Время от времени вурдалаки, чтобы поддержать свои устои — вы не удивляйтесь, у них есть и свои устои, и свои традиции — так вот, они вынимают из биоячеек спящих на грани смерти людей, растормаживают их… и устраивают дичайшие, великолепно организованные и необычайно зрелищные жертвоприношения. Они верят в свою особую Миссию во вселенных. Они жаждут вернуться и стать полновластными хозяевами своей Прародины и нашей с вами Вселенной. Они просто горят жаждой ее Великого Переустройства, истребления и порабощения всех разумных и неразумных существ. Им нужны миллионы тонн биомассы. Им нужны, попросту говоря, миллионы тонн мозгов! В них изначально заложен жесточайший инстинкт самосохранения, они проливают водопады крови, при этом никого не убивая, а лишь перевоплощая из тела в тело… они принесут свои законы, свой образ жизни на Землю. Принесут, если смогут добраться до нее. Но они… — Первозург тяжко вздохнул, смежил набрякшие морщинистые веки, — они никогда не смогут выбраться из тех адовых пропастей, в которые они нырнули, избегая возмездия землян. Теперь они бесконечно сильны. Они могли бы стереть Землю с лика Мироздания. Но они никогда ее не найдут!
      — Да, но у них есть вся информация о Земле, — выкрикнул Иван. — Я это давно понял.
      — Вся, да не вся! — двусмысленно изрек Первозург. Иван призадумался.
      Он даже не мог предположить, что следует делать, куда бежать, с кем сражаться, кого спасать. Все стало еще хуже, еще гадостнее. Почему это, собственно говоря, он обязан расплачиваться за грехи кучки землян, решивших поиграть в черную рулетку с Господом Богом, осмелившихся помериться силами с самим Творцом Вседержителем?! Проклятье!