Да, это она спасла его. Она зарядила Кристалл — своим теплом, своей любовью.
      — Алена-а-а!!!
      Иван отбросил меч и по головам, спинам кинулся к ней — единственной, любимой, прекрасной.
      — Приказывай, — вяло повторил ему вслед Балор.
      — Да пошел ты! — на бегу выкрикнул Иван. Он подхватил ее, обнял, закружил. Чудесное спасение окрылило его. Но главное, жива она, Аленка! Он осыпал поцелуями ее лило, шею, грудь и не мог остановиться. Это было форменным безумием. Она уже стала отбиваться от него, упираться в его грудь руками.
      — Как они тебя! Весь в шрамах!
      — Пустяки! — Иван ничего не хотел видеть и слышать. — Скажи им, пусть убираются отсюда.
      — Экий ты, Иван несообразительный, — упрекнула его Алена, — может, они еще пригодятся нам. Пускай-ка дорогу грудью прокладывают. А мы следом пойдем.
      — Хорошо, будь по-твоему!
      Иван обессиленно упал наземь. Лишь теперь на него свалилась вея накопившаяся за время боя тягостная, страшная усталость.
      — Надо уходить, — мягко проговорила Алена, мягко, но настойчиво, — мы слишком долго пробыли на рдном месте, может случиться непоправимое гляди, трещина! Она все время увеличивается. Я боюсь, Иван.
      — Пойдем, — он встал, пошатываясь от слабости.
      — Нет, погоди!
      Алена направила Кристалл на двух ближайших бородачей. Те поднялись, осторожно подошли к Ивану, сцепили руки. — Садись, они понесут тебя, сказала Алена.
      — Дожил, — пробурчал Иван. Но подчинился. Алена долго молча глядела на Балора. Наконец тот приподнялся. И пошел прямо по телам убитых и живых, распростертых на каменистом полу пещеры.
      — Вперед. Только вперед!
      Вслед за Балором начали подниматься и остальные. Иван с недоумением подмечал, что бородачей не прибывает, что из сумерек и мрака никто не выходит, что все чудеса закончились, и живых бойцов осталось-то не более полутора десятков, остальные лежат в лужах крови с распоротыми животами, переломанными ребрами, вывороченными или раздробленными челюстями, расколотыми черепами, безрукие, безногие, жалкие и отвратительные. Неужели это все его работа?! Ивану стало тошно. Нет, нельзя идти в чужой мир с мечом. Нельзя, лучше вообще не приходтъ туда! На мече справедливость и мир не приносят! Гдеже он слышал все это? И опять встали белые, высокие своды. И прозвучал напоенный величием и добротою, голос: «Иди, и да будь благословен!»
      Алена шла рядышком с двумя великанами, которые несли Ивана.
      Поглядывала на него, на кровоточащие раны и кусала губы. Так они прошествовали не меньше часа. Затем Иван будто очнулся ото сна, он даже чуть не упал с живых носилок.
      — Позови-ка мне сюда Балора, Ален! Давай, не тяни! Женщина взглянула на него неодобрительно, усмехнулась.
      — Эх, ты! Пришел в себя и. вместо того, чтобы уступить место даме, Балора тебе подавай! Иван!
      — Залезай! — Иван спрыгнул вниз. И тут же повалился наземь — ноги подвели. Он еще не. отошел после битвы, да и раны давали о себе знать. И все же он вспомнил, достал шарики «твердой воды». Протянул один Алене.
      — Глотай, это вода!
      Она проглотила. Закрыла глаза. И блаженство разлилось видимой волной по ее лицу.
      — Как хорошо. Вот теперь — лечь и умереть, ничего-шеньки не надо!
      — Ты мне брось это, — Иван снова уселся на сцепленные руки бородачей-великанов, имевших совершенно отсутствующий вид и мутные глазища.
      — Рано помирать-то собралась. Зови Балора!
      Через минуту-другую одноглазый гигант, пропуская мимо ряды своих воинов, поравнялся с Иваном.
      — Приказывай, — произнес он, словно заведенный.
      — Хорошо. Вот тебе мой приказ, — начал Иван, — расскажи-ка мне коротко и ясно, где мы, что это за Шестой уровень…
      — Шестой Слой, — поправил его Балор.
      — Хорошо, пусть будет слой. Рассказывай!
      — Здесь так заведено, — сказал Балор, — мы тут обитаем очень давно, никто не помнит сколько… мы властелины подземного мира. Земля нас не принимает. Мы много раз прорывались наружу. Не получалось. Но мы прорвемся!
      И внутрь нас не пускают! — Балор говорил совсем не так, как при встрече, голос его звучал вяло, даже обиженно, будто у ребенка, которому что-то пообещали да и не выполнили обещания, обманули. Он говорил как зомби. Да, собственно, сейчас он и был натуральным зомби.
      — Мне нужны люди. Заложники! — вставил Иван.
      — В лабиринтах много всяких. Они приходят неизвестно откуда. Мы убиваем их. Иногда они убивают наших. Но все равно они куда-то деваются. Я уже не помню, какие это — люди?
      — Такие как мы, — пояснил Иван.
      — Мои ребята тоже такие, но они не люди, понимаешь?!
      — Ктожеони?
      — Они бойцы, воины! Но они не люди! И не призраки! Мы одержали тысячи побед там, на Земле! Ни у кого на свете и во тьме не было столько трофеев!
      — Балор тряхнул связкой черепов. — Здесь не все. Здесь головы только самых сильных и важных врагов моих, понял?!
      Иван повернулся к Алене.
      — Тебе не кажется, что действие Кристалла ослабевает? Опять на вожака напал раж!
      — Сейчас поглядим, — Алена пристально уставилась на Балора. И тот сник. Замычал нечто нечленораздельное.
      — Перебор, — подосадовал Иван.
      — Ничего, скоро он очухается, потерпи. Балор пришел в себя действительно быстро. Но ничего не помнил. Пришлось начинать все сначала.
      — Земля нас не приемлет, — словно заговоренный бубнил Балор, — во внутренний мир не пускают, погибли сотни лучших бойцов. Мы обречены бродить в этих лабиринтах вечно…
      — Ого! — Иван рассмеялся. — А вы что, собираетесь жить вечно?!
      Балор поглядел на него хмуро и просипел:
      — Оглянись назад!
      Иван повернул голову и невольно вздрогнул — позади них, на расстоянии двадцати-двадцати пяти метров, тесно сгрудившись, плечом к плечу, шли десятки, если не сотни бородачей в рогатых шлемах. Были они не в лучшем виде — с изуродованными лицами, изборожденными шрамами телами, в изодранной одежде. Но они шли! Это были те самые бойцы, которых Иван уложил в пещере.
      Это было шествие мертвецов.
      Алена, оглянувшаяся одновременно с Иваном, побледнела до белизны. Она вскинула руку с Кристаллом, намереваясь обработать и этот отряд. Но Иван жестом остановил ее.
      — Не надо тратить энергию, — сказал он, — пока Балор наш слуга, эти парни в полной нашей власти. — И, повернувшись к одноглазому великану, спросил утвердительно: — Значит, не пускают внутрь?!
      — Нет, не пускают, — подтвердил тот.
      — Тогда будем прорываться с боем!
      В единственном глазу Балора загорелся желтый недобрый огонь. Спина предводителя бесстрашных воинов распрямилась. Ему явно пришлось по душе Иванове предложение, если только у него вообще была эта самая душа.
      — Мы идет в правильном направлении? — спросила Алена.
      — Здесь все направления правильные, внук Велса знает, что говорит, важно ответил Балор. — Куда ни иди, если все время думаешь о цели обязательно к ней придешь, даже если повернешь назад.
      Иван поглядел в упор на одноглазого.
      — Думай! — сказал здв. — Думай о цели все-время! Ты ведь можешь ее представить четко и ясно?
      — Мне все подвластно! — снова заважничал сын Зель-Вула.
      — Говори толком!
      — Могу! Я там бывал много раз, — проворчал Балор, — вот, смотри на эти шрамы! — Он развернулся к Ивану грудью — три Крестообразных затейливых рубца украшали ее.
      — Хорошо! Не отвлекайся, сосредоточься на цели, Балор!
      — Великому воину доступно все!
      Одноглазый великан замолчал, насупился, на уродливом челе его отразилась невероятная мыслительная работа- из воина Балор в мновение ока превратился в мудреца, философа, эдакого местного Сократа.
      — Что это?! — вскрикнула Алена.
      Обвалившийся свод погрёб под собою сразу четырых бородачей. Но зато открылся проход в полутемную пещеру, сверкающую сталактитами и сталагмитами. Эти огромные, свисающие сверху и торчащие снизу сосульки, переливались мириадами внутренних, не освещающих пространство огней и создавали в пещере обстановку сказочности, нереальности.
      — Мы идем к цели! — глухо сообщил Балор.
      — Отлично!
      Иван спрыгнул с живых носилок. Он не замечал в своем теле и следа усталости. Он вновь был здоров и силен. Лишь побаливали полученные в последней схватке раны. Но Иван умел терпеть боль, он просто отключал болевые центры — без таковых навыков он давно бы гнил в земле… точнее, в почве какой-нибудь не слишком гостеприимной планеты. Одиннадцать Лет назад на одном из форпостов планеты-призрака Янтарного Гугона, который только для несведущих был планетой, а на самом деле представлял собою невообразимо сложный сверхпространственный мир, закинувший свои щупальца во Вселенную, Иван попался в лапы оон-гугов, племени разумных насекомовидных самопожирающихся молюсков. Двадцать дней они пытали его, подвергая тело изощреннейшим испытаниям. Любой землянин скончался бы в первый час, стойло бы ему испробовать на себе первую дозу проникающего излучения-данга — биоэнергетического оружия гугов; Излучение это, не разрушая материи — ни живой, ни мёртвой — выматывало до предела нервную систему, причиняя сверхадские страдания жертве. Иван выжил. Он полностью отключил все болевые центры. Ему это стоило дорого — полтора года он лежал в параличе на станции ХС124371-УА за тысячи световых лет от Земли; Его буквально собирали по кускам. Что значили для него обычные раны, нанесенные мечами и копьями? Детские царапины!
      Они шли по сверкающей пещере. И не было видно ей ни конца, ни края.
      Лишь позвякивали мечи, гремели щиты да раздавалось мерное сопение угрюмых воинов.
      А Ивану вспоминалось забытое. Он помнил эти пещеры. Той старой, утраченной памятью помнил — пещеры были в Системе. Он не мог выделить деталей, подробностей. Лились какие-то сверкающие водопады, мрачно поблескивали сталагмиты и сталактиты. Приходило вдруг непонятное слово Квазиярус. И уходило.
      — Представляй цель! — напоминал Иван Балору.
      Тот важно покачивал головой.
      Пещера казалась бесконечной. Но Иван начинал понимать другое: в любом объеме они могли находиться сколько угодно, идти и идти, даже лететь, рваться вперед, не приближаясь ни на вершок к цели. И в то же время можно было мгновенно преодолеть этот объем, будь то утроба или пещера, лес или пустыня. Надо только подобрать ключик, найти узловую точку. Беда, что все везде по-разному! Ему вспомнилась избушка в лесу и пыльный чердак на Хархане. Там ему кто-то все время помогал, кто-то вел его. Кто? Он так и не понял, до конца. Здесь ему тоже помогают, Авварон, к примеру. Не приведи Господь, иметь таких помощничков!
      Неожиданно Балор, шедший словно сомнамбула, хлопнул себя огромной ручищей по лбу, задышал тяжело. Снова поползли по его уродливому челу морщины. И пещера резко ушла вверх. Иван успел подхватить Алену, прижать к себе. Нет, это не пещера ушла вверх. Это они все, весь большой отряд, неожиданно, разом, как-то нелепо, необъяснимо провалились вниз. Водопад.
      Сверкающий водопад!
      Мимо проносило целые пласты, слои, и все; искрилось в ослепительных брызгах. Что это было, Иван яе мог сказать — то ли они проваливались в разверзшуюся воронку, проваливались в глубины планеты, к ее ядру, то ли их несло в иных пространствах и измерениях. Но всеэто было очень похоже на Хархан, на тамошние чудеса.
      — Что с нами? Куда мы падаем? — возбужденно шептала в ухо Ивану Алена. В ее голосе не было и тени вопроса.
      Она просто говорила, и у нее перехватывало горло. Это было невыносимо.
      — Мы идем к цели, — ответил Иван.
      Бородачи гоготали, переругивались, сверкали глазищами. Им явно нравилось падение.
      Иван держал Балора за бронзовый пояс. Вернее сказать, он сам держался за него, ибо массы их были несравнимы, Балор был втрое, а то и вчетверо крупнее Ивана и мощнее. Одноглазый гигант не выказывал тревоги. Видно, такие падения были для него привычными.
      — Долго еще? — поинтересовался Иван.
      — По-всякому бывает, — невнятно ответил Балор. — Может выбросить сразу, а может крутить да вертеть очень долго.
      — Думай о цели, думай! — напомнил Иван. Их сильно тряхнуло, перевернуло, ударило обо что-то твердое, но невидимое. Иван задрал голову вверх. И ему открылось серенькое безоблачное небо, высокое, бесконечное.
      Оттуда они явно не могли упасть.
      — Иван, смотри! — Алена вовремя успела указать ему на рваную, уродивую трещину в земле, которая затягивалась прямо на глаза. — Нас оттуда выбросило, Вот чудеса, падали вниз, а выбросило наверх!
      — Этим нас не удивишь, — ответил Иван.
      Воинство ползало по растресканной земле, подбирало шлемы, мечи, копья, щиты — при ударе все это послетало с бойцов. Балор потирал ушибленный бугристый лоб.
      — Что дальше? — поинтересовался Иван.
      — Ничего, — с горделивостью, даже спесью ответил внук Велса, сын Зель-Вула, — теперь надо ждать. Ворота появятся сами. Но если они снова отобьют наш штурм, нога моя больше не ступит в этот проклятый Внутренний мир! Клянусь богами лабиринтов и Великим Велесом, властителем всех подземных миров! — И долго ждать?
      — Не знаю.
      Иван повернулся к Алене.
      — Слушай, — сказал он, неожиданно заметив то, что надо было заметить еще там, в лабиринтах, — ты хотя бы прикрылась немного. Мы с тобой — это одно дело. Но когда целая рота мужланов пялит на тебя глаза… не доводи до греха. Да и мне, честно говоря, неприятно, что каждый может…
      — Что может? Смотреть на меня? Чего ж в этом плохого? Красотою мир спасется, Иван. Смотреть не надо на кровь, насилие, мордобои и драки, а на красивое женское тело… Ты просто не знаешь — тридцать первый век немного отличается от ваших времен.
      У нас нет некрасивых людей, нам нет необходимости прятать телесные недостатки под складками тряпок и пластика. Есть защитные оболочки всех видов, они предохраняют тело от инфекции, холода, жары, ожогов, побоев… есть оболочки с абсолютной защитой. Так зачем же еще одежда, Иван?
      — Мы не в тридцать первом веке, поверь мне! Это другой мир! В вашем времени нет подобного зверья, у вас нет нечисти и призраков, чудовищ и колдунов. От них надо закрываться. Они могут сглазить, навести порчу!
      — Сказки!
      — Нет, это не сказки.
      Знойное тягучее марево поплыло перед глазами. Иван знал, что в жарких и безводных пустынях именно так бывает перед появлением миражей. Но он не успел сопоставить странного события с земными привычными делами, из марева стали проступать очертания чего-то высокого и неприступного, каменного, массивного, исполинского.
      — Это Ворота во Внутренний мир! — подал голос Балор.
      — Вот и прекрасно! Иван вскочил на ноги.
      — На этот раз мы прорвемся! — прокричал он сквозь нарастающие гул и рев. — Дайте мне меч!
      Балор вырвал огромный железный меч у ближайшего воина и протянул его Ивану. Он предложил и щит. Но Иван покачал головой.
      Марево растворилось в тягучем воздухе, оставив огромную каменную башню без стен, но с непомерными железными воротами. Неприступность башни не вызывала сомнений.
      — Но ее же можно обойти, — робко подала голос Алена из-за спины Балора.
      — Обойти-то можно, — ответил Иван, — но нам, Аленка, надо войти внутрь. Теперь я все понял — никакая это не башня! Все эти ворота, стены, кладка только видимость. На самом деле это шлюз-переходник, понимаешь?
      Иван заметил, что Алена уже не совсем обнажена, что на ней намотаны какие-то обрывки, намотаны наподобие туники, коротенькой, не скрывающей безукоризненной фигуры.
      — С кого сняла? — спросил он.
      Алена рассмеялась я махнула рукой назад, в ряды угрюмых бородачей.