Минотавр поднял руку и отсалютовал. Герард ответил таким же жестом, мысленно поблагодарив маршала Медана за уроки. Он неподвижно сидел на коне, ожидая, когда минотавр, который был выше его по званию, первым обратится к нему. Щеки Одилы горели от волнения. Она сохраняла молчание, и Герард надеялся, что она не будет встревать в разговор.
      Минотавр пристально разглядывал незнакомца. Глаза его, как сразу заметил Герард, были такими умными и выразительными, что в душе рыцарь струхнул.
      — Ваше имя, ранг, место службы, имя командира? — Хотя минотавр произносил слова не очень отчетливо, Герард его прекрасно понимал.
      — Герард Ут-Мондар, адъютант маршала Медана.
      Он назвал свое настоящее имя, поскольку, если они свяжутся с маршалом, тот будет знать, о ком идет речь. Затем он назвал номер части, расквартированной в Квалинести. В дальнейшие объяснения Герард пускаться не стал, считая их преждевременными. Он полагал, что подозрительность является неотъемлемой чертой натуры любого порядочного рыцаря, будь то нераканец или соламниец. Если его спросят, он ответит, но лезть вперед не следует.
      Минотавр нахмурился.
      — Далеко забрались, всадник. Что привело вас на север?
      — Я летел в Джелек верхом на синем драконе со срочным посланием маршала Медана Повелителю Таргонну, — невозмутимо ответил Герард.
      — Тогда вам тем более нечего тут делать. — Глаза минотавра опасно сузились. — Джелек лежит далеко восточнее.
      — Да, но мы попали в шторм и сбились с курса. Дракон выправлял маршрут, когда неожиданный порыв ветра чуть не вышиб меня из седла, у дракона порвалось сухожилие. Он некоторое время продолжал полет, но вскоре выбился из сил. Мы понятия не имели, где находимся. Полагали, что где-то поблизости от долины Нерака, и вдруг увидели башни города. Так как я вырос в этих местах, я узнал Солант. И почти в то же самое время мы увидели наступавшую армию. Приняв вас за этих проклятых соламнийцев, дракон приземлился и отыскал себе убежище в этом лесу. Вот она, — Герард легонько ткнул Одилу в спину, — засекла нас. Выследив наше укрытие, подобралась к нам, и мне пришлось вступить с ней в бой. Я разоружил ее и взял в плен.
      Минотавр с интересом оглядел Одилу.
      — Она из Соланта?
      — Она не признается, но я в этом не сомневаюсь. Хочу добиться у нее данных о фортификационных укреплениях, числе войск и других полезных нам сведений. А теперь, командир отряда, — добавил Герард, — я хотел бы узнать ваше имя и имя вашего командира.
      Шаг был смелым, но он сам только что подвергся самому настоящему допросу, и, чтобы не вызвать подозрений, следовало переходить в наступление.
      Глаза минотавра блеснули, и Герард подумал, что он все-таки перегнул палку. Но минотавр ответил:
      — Меня зовут Галдар. Имя моего командира — Мина. — Почтение, с которым он произнес это имя, граничило с благоговением. — Какое сообщение вы должны доставить в Джелек?
      — Оно предназначалось Повелителю Таргонну, — со значением произнес рыцарь, но при слове «сообщение» у него душа ушла в пятки.
      Он неожиданно вспомнил, что у него действительно есть сообщение, только оно не от маршала Медана, а от Гилтаса, короля Квалинести, и что, если оно попадет в руки Рыцарей Тьмы, он погиб. «От такой невезучести можно рехнуться, — зло подумал Герард. — Когда это письмо могло меня спасти, оно оставалось в пещере у дракона, а теперь, когда оно может меня погубить, оно преспокойно заткнуто у меня за поясом. Что же я сделал, что меня так преследует судьба?»
      — Повелитель Таргонн мертв, — объяснил минотавр. — Мина — нынешний Повелитель Ночи. Следующий по рангу — я. Вы можете передать послание мне, и я вручу его командиру.
      Герард не удивился известию о смерти Таргонна. Карьера в рядах Рыцарей Тьмы часто делалась под покровом темноты при помощи кинжала. Очевидно, именно так эта Мина и стала Повелителем Ночи. Он заставил себя выбросить из головы мысль о том проклятом письме и стал обдумывать иные возможные варианты. Можно передать минотавру фальшивое сообщение и ограничиться этим. Что будет потом? Они заберут у него Одилу и отдадут палачам, а его поблагодарят за службу и позволят вернуться к дракону.
      — Я получил приказ вручить это послание Повелителю Ночи, — упрямо ответил Герард, разыгрывая из себя тупого служаку. — И, если Повелитель Таргонн мертв, я обязан передать послание тому, кто заступил на его место.
      — Как вам будет угодно, — небрежно бросил минотавр. У него были дела поважнее, чем болтовня с этим заносчивым адъютантом. Галдар ткнул большим пальцем в сторону густого облака пыли вблизи городских стен. — В лагере ставят командирский шатер. Там вы и найдете Мину, она руководит осадой Соланта. Я отправлю с вами человека, который проводит вас.
      — В этом нет никакой необходимости... — начал Герард, но минотавр проигнорировал его слова.
      — Свою пленницу, — продолжал Галдар, — можете передать следователю. Его палатка размещена где-то недалеко от кузницы.
      Образы раскаленных клещей и металлического прута, мгновенно сверкнувшие в сознании Герарда, привели его в содрогание. Минотавр жестом приказал какому-то рыцарю сопровождать их. Герард с удовольствием избавился бы от такой компании, но возражать не осмелился, отсалютовал минотавру и дал лошади шенкеля. В первое мгновение его охватил страх, что лошадь, почувствовав незнакомую руку, заартачится, но Одила незаметно тронула каблуками ее бока, и умное животное послушно поскакало вперед. Минотавр внимательно наблюдал за происходящим, отчего Герард покрылся потом.
      Убедившись, что все идет как надо, Галдар и его отряд пришпорили коней и вскоре скрылись из виду. Когда они углубились в лес, Герард остановился и глянул в сторону реки.
      — В чем дело? — неодобрительно спросил сопровождавший их рыцарь.
      — Я беспокоюсь о своем драконе. Рейзор принадлежит маршалу. Они уже многие годы сражаются вместе и стали друзьями. Мне здорово влетит, если с ним что-нибудь случится. — Герард глянул в лицо нераканцу. — Я бы хотел его проведать и дать знать о том, что происходит.
      — Вы слышали — мне было приказано доставить вас к Мине.
      — Послушайте, вы, кажется, меня не понимаете. Рейзор слышал, как трубили тревогу. Он из породы синих драконов. Вы знаете, какие они. Он умеет чувствовать приближение боя и может подумать, что проклятые соламнийцы его разыскивают. Из-за грозящей ему опасности он может по ошибке атаковать вашу армию.
      — Мне приказано доставить вас к Мине, — упрямился рыцарь. — Когда вы передадите ей свое послание, сможете отправиться к дракону. Беспокоиться о нем вам не следует, Мина вылечит его раны, как бы серьезны они ни были. На нас он нападать не станет, об этом она тоже позаботится. Выполнив свое задание, вы оба сможете вернуться в Квалинести.
      Сказав все это, рыцарь круто повернул и поскакал в ту сторону, где разбивали лагерь. Герард пробормотал пару коротких слов в его адрес и направился за ним.
      — Досадно, — сказал Герард Одиле. — Я думал, он клюнет на это. Он избавился бы от нас, от обязанности скакать с отрядом и мог бы пару часиков быть совершенно свободным. — Герард разочарованно покачал головой. — Но с моей удачей мне, наверное, повезло наткнуться на единственного исполнительного солдата в этой армии.
      — Не расстраивайтесь, — ответила Одила и, извернувшись, умудрилась успокоительно потрепать Герарда по колену. — Вы сделали все, что могли.
      Нераканец скакал впереди и, оборачиваясь время от времени, жестом призывал Герарда двигаться быстрее. Тот не обращал на него внимания, обдумывая слова минотавра относительно осады, угрожавшей Соланту. Кажется, там стояла армия тысяч в десять, не меньше.
      — Что вы имели в виду, когда сказали, что я ненавижу мужчин? — внезапно спросила Одила.
      Сбитый с толку, Герард не мог понять, о чем она говорит.
      — Вы сказали, что презираете женщин и думаете, что я ненавижу мужчин. Что вы имели в виду?
      — Когда я такое сказал?
      — Когда мы с вами говорили о том, как мне вас называть. Вы еще сказали, что мы оба боимся жизни больше, чем смерти.
      Герард почувствовал, как вспыхнули его щеки, и втихомолку порадовался, что под шлемом этого не видно.
      — Что-то не помню. Мало ли что скажешь, не подумав.
      — Что-то подсказывает мне, что как раз об этом вы много думали, — возразила Одила.
      — Да, кажется, думал. — Герард растерялся. Он не любил откровенничать и уж определенно не собирался выкладывать Одиле свои мысли о женщинах, о ней в том числе. — Вам что, больше нечем себя занять? — раздраженно спросил он.
      — А вы хотели бы, чтоб я представляла себе раскаленные иглы, которые станут загонять мне под ногти? — холодно поинтересовалась она. — Или дыбу? Нет, я уж лучше буду думать о чем-нибудь веселом.
      Герард с минуту молчал, охваченный страхом за нее, потом произнес:
      — Я довольно смутно представляю, что хотел сказать. Возможно, у меня сложилось такое впечатление из-за вашей манеры разговаривать с мужчинами. Я не о себе. Я видел, как вы обращались к другим, например, на Совете Рыцарей или к надзирателю в тюрьме.
      — Как же я к ним обращалась? — Одила ухитрилась пересесть в седле так, чтобы видеть его глаза.
      — Не крутитесь! — сердито проворчал Герард. — Вы все-таки моя пленница, не забывайте! Будет довольно странно, если мы с вами увлечемся приятельской беседой.
      Она хмыкнула.
      — К вашему сведению, должна признаться, я восхищаюсь мужчинами. И как раз недавно думала о том, какие они все дешевые фигляры, негодяи и лгуны. Это непременная составляющая их очарования.
      Герард открыл было рот, чтобы ответить Одиле, но увидел, что рыцарь на полном скаку несется к ним.
      — А этому дураку что еще нужно?
      — Вы, как я вижу, прохлаждаетесь, — обвиняюще выкрикнул рыцарь. — Надо торопиться. Мне нужно как можно скорее вернуться к своим обязанностям.
      — Я уже лишился дракона, — отрезал Герард, — И не хочу лишиться еще и коня.
      Но возражать было бессмысленно. Рыцарь не собирался отставать. И Герард вынужден был пришпорить лошадь.
      Когда они втроем подскакали к лагерю, подготовка к осаде города была в разгаре. Солдаты устраивали позиции на таком расстоянии, чтобы стрелы противника не достигали их. Соламнийские лучники выпустили было наудачу десяток-другой стрел, но ввиду явного недолета, дабы не слыть дураками, прекратили бесполезное занятие.
      Ни один человек в лагере не обратил ни малейшего внимания на эту выходку. Солдат нисколько не испугали внушительные городские стены.
      Герард с интересом осматривался, затем обернулся к сопровождавшему их рыцарю.
      — Когда вы ожидаете подкрепления? — поинтересовался он.
      — Подкрепление на подходе, — спокойно ответил рыцарь.
      — Оно, должно быть, велико.
      — Не то слово. Больше, чем вы можете себе представить.
      — Где же оно находится? Где-нибудь поблизости?
      — Почему вас это интересует? — испытующе глянул на него нераканец.
      Герард с деланным равнодушием пожал плечами.
      — Подумал, не предложить ли мне свой меч, вот и все.
      — Не слышу. Что вы сказали? — переспросил рыцарь.
      В лагере действительно стоял сильный шум. Стучали молотки, выкрикивали команды офицеры, переговаривались рядовые, выполняя эти команды, — обычный шум работы множества людей.
      — Солант — самый укрепленный город континента. Даже мощные осадные орудия не в состоянии разрушить эти стены. Гарнизон города насчитывает не менее пяти тысяч человек. Что вы можете противопоставить таким силам? Сколько вас здесь? Несколько сотен? Разумеется, вы ожидаете подкрепления. Не нужно быть гением, чтобы догадаться об этом, — констатировал Герард.
      Рыцарь отмахнулся и привстал в стременах.
      — Вон там палатка Мины. Видите, над ней развевается флаг. Теперь вы доберетесь самостоятельно.
      — Подождите минуту, — окликнул его Герард. — Я хочу без помех доставить свою пленницу следователю. Я намерен получить за нее награду побыстрее, а то ее еще, чего доброго, казнят, не дожидаясь суда.
      Рыцарь бросил на Герарда взгляд, полный презрения.
      — Здесь вам не Нерака, господин, — веско кинул он в ответ и ускакал.
      Герард спешился и, ведя лошадь в поводу, стал пересекать лагерь. Солдаты работали сноровисто, на совесть, смеялись, перешучивались, пели песни.
      — Это какая-то шутка, — тихо произнесла Одила, боясь, что их могут подслушать. — Никаких значительных подкреплений они не ждут. Наши люди ежедневно отправлялись на разведку, и приближение хоть сколько-нибудь значительных сил они не могли пропустить.
      — Очевидно, все-таки пропустили, — отозвался Гарард.
      Рыцарь не выпускал из рук меча, готовый дать отпор каждому, кому пришло бы в голову позабавиться с пленницей. Солдаты смотрели на них с любопытством, отпускали шуточки в адрес Одилы и мирно возвращались к работе.
      «Здесь вам не Нерака», — сказал ему рыцарь. Картина, представшая глазам Герарда, вселила в него тревогу. Эти солдаты не были похожи на наемников, сражающихся из-за добычи. Это была профессиональная, дисциплинированная армия, преданная своему делу, каким бы оно ни было.
      Флаг, трепетавший на древке копья, напоминал офицерский шарф, покрытый застарелыми пятнами крови.
      Двое рыцарей стояли на страже у командирского шатра. Перед шатром разговаривали два офицера. Один был лучником, судя по мундиру и длинному луку, висевшему на плече. Лица его собеседника Герарду не было видно. По хрупкой фигуре можно было предположить, что он совсем еще юноша, лет восемнадцати. У Герарда мелькнула мысль, что это, пожалуй, сын командира, накинувший отцовский мундир.
      Лучник заметил Герарда и Одилу. Окинув их оценивающим взглядом, он сказал несколько слов, молодому рыцарю, и тот обернулся. Герард с изумлением увидел, что перед ним не юноша, а девушка. Коротко подстриженные волосы рыжеватым пухом покрывали ее голову. Светло-желтого цвета глаза смотрели в упор. Никогда он не встречал таких удивительных глаз. Им овладело смущение, словно он был ребенком, застигнутым за невинной проказой — то ли стащил яблоко со стола, то ли дразнил младшую сестренку. Но эти глаза прощали его: он ведь ребенок. Может, потом его и накажут, с тем чтобы в будущем он знал, что так шалить нельзя.
      Герард еще раз поблагодарил судьбу за то, что на нем шлем и он может спрятать под ним свое смущение. Однако отвести взгляд не получалось. Он смотрел и смотрел на нее, как завороженный.
      Девушку нельзя было назвать хорошенькой или красивой. В ее лице читалось хладнокровие и чистота мыслей. Морщинки сомнений не бороздили ее гладкий лоб. Глаза сохраняли ясность и видели, как казалось Герарду, много больше того, чем видел он. Перед ним была волевая личность, способная изменить мир — в добрую или злую сторону. Он понял, что это Мина, та девушка, чье имя произносят с таким благоговением солдаты.
      Герард отдал честь.
      — Вы не принадлежите к числу моих рыцарей, сударь, — уверенно проговорила она. — Я люблю видеть лица тех, с кем говорю. Снимите, пожалуйста, шлем.
      Герард удивился: она сразу поняла, что он не ее рыцарь, хотя ничто в его облике не говорило о том, что он прибыл из Квалинести, Оплота или какой-либо другой части Ансалона. Он снял шлем, назвал свое имя и поведал более или менее правдивую историю. Говорил он уверенно, но, отклоняясь от истины, с трудом подыскивал слова. Его сковывало неприятное ощущение, что она знает о нем куда больше, чем он сам.
      — Каково же содержание сообщения маршала Медана? — поинтересовалась Мина.
      — Вы являетесь новым Повелителем Ночи? — спросил в свою очередь Герард, почему-то почувствовав себя неловко. — Прошу прощения, но сообщение маршала адресовано непосредственно Повелителю Ночи.
      — Подобные титулы бессмысленны в глазах Единого Бога, — последовал ответ. — Я Мина, Его покорная слуга. Вы можете передавать мне сообщение, а можете и не передавать. Мне безразлично.
      Герард был совершенно сбит с толку. Он не осмеливался взглянуть на Одилу, хотя ему было важно понять, как она реагирует на происходящее. Он понятия не имел, как ему поступить, сознавая, что в любом случае будет выглядеть глупо в этих янтарных глазах.
      — Я все-таки озвучу послание маршала Медана, — сказал наконец Герард, с удивлением услышав в собственном голосе уважительные нотки. — Страна Квалинести подверглась нападению драконицы Берилл. Маршалом Меданом получен приказ разрушить Квалиност. В случае, если он не выполнит приказ, Берилл займется этим сама. Кроме того, она приказала уничтожить всех эльфов этой страны.
      Мина ничего не ответила и лишь легким кивком дала понять, что внимательно слушает.
      Герард перевел дыхание и продолжал:
      — Маршал Медан позволяет себе напомнить Повелителю Ночи, что нападение на Квалинести является нарушением пакта, заключенного между великими драконами. Маршал не без основания опасается, что, если о подобном нарушении станет известно Малистрикс, может вспыхнуть война между драконами, которая опустошит весь Ансалон. Маршал Медан не считает себя обязанным повиноваться приказам Берилл и ожидает распоряжений от своего непосредственного командира, Повелителя Ночи. Маршал Медан со всем возможным почтением осмеливается напомнить, что разрушенные города приносят мало дохода, а мертвые эльфы не платят дань.
      Мина едва заметно усмехнулась. Невольная улыбка согрела янтарный блеск глаз, и ее взгляд показался Герарду потоком меда.
      — Повелитель Таргонн, безусловно, проникся бы важностью последнего аргумента. ПокойныйПовелитель Таргонн.
      — Я с сожалением узнал о его смерти, — произнес Герард из вежливости. Словно отвечая на его слова, лучник ухмыльнулся, будто знал, какие чувства владеют Герардом на самом деле.
      — Таргонн сейчас с Единым Богом, — отозвалась Мина торжественно. — Он совершал в своей жизни ошибки. Но теперь он осознал их и раскаялся.
      Герард понятия не имел, что ему сказать в ответ. И вообще, кто такой Единый Бог, о котором ему все время твердят? Спросить он не осмеливался, поскольку как Нераканский Рыцарь, вероятно, должен был знать об этом.
      — Я слышала о Едином Боге, — раздался вдруг дерзкий голос Одилы. Не обратив никакого внимания на предостережение Герарда, ущипнувшего ее за лодыжку, она продолжала: — Мне говорил о нем один из вралей-жрецов Цитадели Света. Богохульство! Вот мое мнение. Всем известно, что Боги оставили нас.
      Мина подняла глаза на Одилу.
      — Боги, может быть, и оставили нас, соламнийцев, — медленно произнесла она, — но они не оставили меня. Освободите эту женщину, снимите с нее веревки. Помогите слезть с лошади. Не бойтесь, она не убежит. Да и куда ей, собственно, бежать?
      Герард сделал, как было велено, и подал Одиле руку.
      — Вы хотите погубить нас обоих? — чуть слышно прошипел он, делая вид, что развязывает узел веревки, стягивающий запястья. — Сейчас не время для теологических дискуссий!
      — Зато у меня теперь развязаны руки, не так ли? — И Одила кинула на него выразительный взгляд.
      Со злости рыцарь дал ей толчка, она чуть не упала, но удержалась на ногах и оказалась рядом с Миной, которая едва доставала ей до плеча.
      — Никаких Богов больше нет, — повторила Одила с чисто соламнийским упрямством.
      Герард не представлял, какую игру она ведет и чего хочет добиться, и потому остался настороже, готовый в любую минуту подхватить ее замысел.
      Мина не казалась ни рассерженной, ни раздосадованной. Она терпеливо смотрела на Одилу, как смотрит мать на избалованного малыша, готового расплакаться, и внезапно протянула ей свою руку.
      Одила посмотрела на Мину с немым изумлением.
      — Возьмите меня за руку, — спокойно произнесла Мина.
      — Делай, как она говорит, проклятая соламнийка, — приказал Герард.
      Одила бросила на него негодующий взгляд. Нет, это не отвечало ее замыслу. Герард вздохнул. Одила смотрела на Мину и явно не собиралась повиноваться. И вдруг ее рука медленно потянулась к Мине. Одила перевела испуганный взгляд на собственную руку, как будто та действовала независимо от ее воли.
      — Что это за колдовство? — вскричала она. — Что вы со мной делаете?
      — Я ничего не делаю, — ответила Мина. — Просто твоя душа потянулась ко мне.
      И Мина взяла руку Одилы в свои.
      У соламнийки перехватило дыхание, хотя Герард видел, что Мина не желала причинить ей боль. Слезы выступили на глазах Одилы, она до крови прикусила губу, рука ее нервно вздрагивала. Она хватала ртом воздух и всеми силами старалась перетерпеть боль, но в конце концов ноги ее подкосились, и она рухнула на колени. Слезы струились по ее щекам, она опустила голову.
      Мина подошла ближе к Одиле и погладила длинные черные волосы.
      — Теперь ты убедилась сама, — тихо произнесла она. — И все понимаешь.
      — Нет! — захлебнулась в рыданиях Одила. — Нет, я не верю!
      — Веришь, — возразила Мина и, взяв Одилу за подбородок, заглянула ей в глаза. — Я не лгу тебе. Ты сама лгала себе. Когда ты умрешь, ты отправишься к Единому Богу, и там лжи не будет.
      Одила диким взглядом смотрела на Мину.
      Герард вздрогнул так сильно, будто холод пробрал его до самого сердца.
      Лучник шагнул к Мине и что-то зашептал ей на ухо. Она выслушала и кивнула.
      — Капитан Самоал говорит, что ты можешь дать нам ценные сведения относительно обороны Соланта. — Мина улыбнулась. — Мне такая информация не нужна, но она нужна капитану. Поэтому тебя сперва подвергнут допросу, а потом предадут смерти.
      — Я не скажу вам ничего, — глухо ответила Одила.
      Мина с сожалением оглядела ее.
      — Не думаю. Повторяю, ты не можешь рассказать ничего такого, чего бы я уже не знала. Я соглашаюсь только ради капитана Самоала.
      И низко склонившись над нею, Мина поцеловала Одилу в лоб.
      — Я вручаю твою душу Единому Богу, — прошептала она и, выпрямившись, повернулась к Герарду. — Благодарю вас за доставленное сообщение. Я бы не советовала вам возвращаться в Квалиност. Берилл не позволит вам проникнуть в город. Атака назначена на завтра, на ранний предрассветный час. Что же касается маршала Медана, то он — предатель. Эльфы очаровали его, и он стал им во всем подражать. Маршал влюблен в королеву-мать, Лоранталасу. Он не выгнал население из столицы, как ему было приказано. Квалиност полон эльфийскнх солдат, готовых защищать город до последней капли крови. Король Гилтас готовит Берилл ловушку, и, надо признать, довольно хитроумную.
      Герард не мог вымолвить ни слова. Он подумал было, что ему следует встать на защиту маршала, но тут же понял, что этим выдаст себя самого. Хотя Мине, скорее всего, было известно, что Герард не был нераканцем. Но одну вещь он должен был у нее узнать.
      — Берилл... вы уже предупредили Берилл? — едва выговорил он пересохшими губами.
      — Драконы так же, как и все мы, вверены заботам Единого Бога, — холодно ответила Мина.
      Когда она захотела уйти, ее обступили офицеры и забросали вопросами. Она на ходу выслушивала их и давала ответы. Герард мог чувствовать себя свободным.
      Одила едва нашла в себе силы подняться с колен и непременно упала бы, если бы Герард не поддержал ее, обняв за плечи. При следующем шаге он уже не мог понять, кто кого поддерживает, — ему самому требовалась помощь.
      Капитан Самоал зашагал рядом с ними, желая побеседовать с Герардом.
      — Правда ли то, что Мина сказала о Медане? Он действительно предатель? — спросил капитан.
      — Я не... я просто не... — Голос изменил Герарду. Он устал выкручиваться и лгать. Битва за Квалиност была назначена на завтра, если верить Мине, а он верил ей, хотя и сам не знал почему. — Думаю, это не важно. Теперь уже не важно, — обреченно ответил он.
      — Мы будем рады, если вы присоединитесь к нам, — предложил капитан. — Пойдемте, я вам покажу, куда отвести вашу пленницу. Следователь приступит к делу не раньше завтрашнего дня. Лишний меч нам не помешает. — Он бросил взгляд на далекий город. — Какова численность их войск?
      — У них много солдат, — произнес Герард.
      — Думаю, вы правы. — Капитан потер перебитый подбородок. — Могу поспорить, что ей-то это известно, а? — Он ткнул пальцем в Одилу, которая, оставаясь безучастной, шла рядом с ними. Казалось, ничто вокруг ее уже не интересовало.
      — Я не знаю, что ей известно, — мрачно сказал Герард. — Она отказалась отвечать на мои вопросы и, думаю, не ответит и на ваши. Упрямая штучка. Куда мне отвести ее? С радостью наконец избавлюсь от нее.
      Капитан подвел Герарда к палатке, рядом с которой кузнец и его подручные налаживали переносное оборудование. Замедлив шаги около кузни, капитан захватил там железные кандалы и помог Герарду пристегнуть их к запястьям и щиколоткам Одилы.
      — Она ваша пленница, — сказал Самоал, вручив ему ключ.
      Герард поблагодарил и сунул ключ в ботинок.
      Постели в палатке не было. Капитан принес воду и еду для пленницы. Одила отказалась есть, лишь отпила немного воды со словами благодарности и прилегла на пол. Глаза ее все время оставались широко раскрытыми.
      Герард вышел из палатки, размышляя о том, что предпринять дальше. Сперва следует перекусить, решил он. Он и не знал, насколько голоден, пока не увидел в руках капитана ломоть хлеба и тарелку с куском сушеного мяса.
      — Я, пожалуй, съем то, что вы ей принесли, — сказал он, — раз она не хочет.
      — Пожалуйста, — согласился капитан. — Палатка, где мы обычно питаемся, еще не установлена, но я могу вас покормить. Хотите пойдем вместе?
      — Нет, спасибо. Я не хочу оставлять ее без присмотра.
      — Она никуда не денется, — сказал капитан.
      — Тем не менее.
      — Смотрите сами, — пожал плечами лучник и зашагал прочь. Не сделав и двух шагов, он, похоже, увидел приятеля и приветливо замахал рукой. Герард глянул в ту сторону и увидел минотавра. Видимо, отряд возвращался из разведки.
      Герард присел на корточки у палатки. Он съел все, что было на тарелке, и даже не почувствовал вкуса еды. Вспомнив, что оставил фляжку с водой внутри, он вошел в палатку, стараясь ступать бесшумно, поскольку думал, что Одила спит.
      Она не шелохнулась с тех пор, как он ее оставил, только закрыла глаза. Он протянул руку к фляжке, как вдруг услышал ее голос.
      — Я не сплю.
      — Хорошо бы вам отдохнуть, — пробормотал он. — Нам придется ждать наступления ночи. У меня ключ от ваших кандалов, и я попытаюсь раздобыть для вас какое-нибудь оружие и солдатский мундир.
      Она безразлично отвела от него взгляд, и Герарду пришлось спросить о том, о чем он не хотел говорить:
      — Что вы такое увидели, Одила? Что вы увидели, когда она взяла вашу руку?
      Одила зажмурилась и вздрогнула.
      — Я видела Бога.

30. Война душ начинается