Самоучитель игры на мировой шахматной доске

– У него погнут гребной вал.

– И что, его трудно выправить?

Редер уже перестал скрывать свое бешенство:

– Конечно, вы сейчас позовете кого-нибудь, кто объяснит нам, что его можно выправить русской кувалдой, например.

– Послушайте, Редер, вы отдаете себе отчет, что ваша нынешняя деятельность попахивает государственной изменой? За месяц руководство флота не сделало ничего. Просто ничего. Торпеды как не взрывались, так и сейчас не взрываются, проектирование десантного парома еще толком не начато, к ремонту эсминцев и переоборудованию кораблей, захваченных в Дании, Голландии и Норвегии, не приступали. Зато в течение всего этого времени руководство флота с неимоверным упорством ищет аргументы, оправдывающие свое бездействие – настоящее и будущее.

Флот простоял на приколе всю Польскую кампанию, ничем он не проявил себя и во время великого сражения на Западе. Единственная осмысленная операция с участием флота – Норвежская – была проведена вопреки позиции руководства ОКМ. Я вижу причины такого положения дел в том, что вы называете «старыми морскими традициями». В 1918 году эти традиции обернулись восстанием в Киле и позорной капитуляцией. Действительно, чего ждать от флота, самой славной страницей истории которого является самозатопление?

– Это обвинение несправедливо, – прошептал Редер. – И если вы не возьмете эти слова обратно, мне придется немедленно подать в отставку.

– Может быть, это лучший выход. Для вас, Редер, и для Германии.

VI. Детальное планирование

В середине августа планирование высадки в Англию разбилось на три стратегические ветви. В Тронхейме капитан торгового флота Арренс, произведенный в контр-адмиралы, и Отто Цилиакс, получивший звание вице-адмирала и назначенный командующим Полярным флотом Рейха, занимались Исландской операцией. Оба они оказались заядлыми шахматистами, и в оперативных документах Полярного флота все чаще проскальзывали шахматные термины. Так, высадка в Исландии получила кодовое наименование «Северный гамбит».

В Брюсселе Геринг и Кессельринг искали ключи к системе противовоздушной обороны южной Англии. В Бресте Рунштедт планировал первое, ложное, и второе, истинное, развертывание войск для «Морского Льва». Рунштедту очень не хватало своего бывшего начальника штаба, но Э. фон Манштейн командовал теперь 38-м армейским корпусом, и его интересы сместились в оперативно-тактическую плоскость.

Окончательные свои контуры десантная операция начала приобретать только в сентябре, когда Геринг объявил об изменении направления главного удара.

– Прежде всего следует захватить полуостров Корнуолл, – заявил рейхсмаршал и настоял на своем, несмотря на ожесточенные протесты со стороны Гальдера и самого Рунштедта.

– Вопрос о наступлении с этого плацдарма не встает, – заверил рейхсмаршал, – действовать вы будете с одного из вспомогательных направлений, где обозначится успех. Там, где вы сочтете нужным ввести в бой части второго эшелона. Что же касается Корнуолла, то он важен по одной-единственной причине: на этом узком полуострове отборные части германской армии смогут обороняться месяцами. И при любых условиях они удержат жизненно необходимый Люфтваффе аэродром в южной Англии.

VII. Имитация вторжения: 10-15 сентября

В сентябре давление Люфтваффе достигло своего максимума, и английская авиация начала выдыхаться. Опытные пилоты устали, сменяющие их выпускники училищ имели куда меньше шансов остаться в живых в воздушном бою и совсем мало надежды кого-нибудь сбить. Потери Кессельринга также множились, но пока что у немцев оставался резерв опытных пилотов.

Аэродромы Менстоуна и Хоукинга были выведены из строя: очень медленно, с боями, RAF отступали от побережья. В 11-й группе все больше эскадронов оказывалось укомплектованными не по штату.

Десятого сентября был нанесен самый сильный за все сражение воздушный удар. В боях над юго-восточной Англией было сбито 42 «спитфайра» и 54 «харрикейна». Немецкие потери составили более ста машин, но они распределялись между истребителями первого класса, «стодесятками» и бомбардировщиками. Одновременно с этой атакой группа Ю-87 без прикрытия атаковала легкие силы флота в Портсмуте, повредив легкий крейсер «Манчестер» и потопив эсминец «Гиперион». «Харикейны» контратаковали «штуки», сбили шесть самолетов, но и сами попали под убийственный удар «Ме-110», неожиданно вынырнувших из облаков. Это был первый воздушный бой, в ходе которого «харрикейны» понесли большие потери, нежели «сто десятые».

Вечером начались действия Люфтваффе по дорогам и узлам коммуникаций, эта работа была продолжена и следующим утром. Даудинг четко отреагировал на изменение тактики немцев, предупредив правительство, что в ближайшие дни вторжение неизбежно. «Домашняя гвардия» и армейские части спешно заняли свои позиции.

Удары по дорогам продолжались еще двое суток. Они могли бы привести к некоторому восстановлению боеспособности частей истребительной авиации, если бы не предпринятая по приказу высшего руководства атака Шербура, Бреста, Кале и Булони. Разыгравшееся сражение стоило немцам четырех крупных транспортов, десятка самоходных барж, многие высадочные средства получили повреждения. Потери среди солдат были оценены командованием группы армий «А» как весьма серьезные. Но в этом налете англичане потеряли от огня зениток и действия немецких истребителей свыше 100 самолетов, в то время как 2-й и 3-й воздушные флота[146] лишились только 43 машин.

Сутками позже, ночью, над английской территорией вновь послышался шум моторов. На этот раз бомб не было, однако, когда самолеты ушли, на земле в районе аэродромов Южной Англии послышались взрывы, звуки выстрелов, хриплые немецкие возгласы. В 5:30 13 сентября премьер-министру У. Черчиллю донесли о начале Вторжения.

Однако к этому моменту большинство английских командиров на местах уже точно знало, что никакого десанта нет. Немцы ограничились манекенами (и даже их было немного), имитаторами стрельбы, наспех сделанными из детских игрушек, и звукоподражателями на основе ручной шарманки. Тем не менее этой демонстрации хватило, чтобы «во избежание немедленного захвата немецким парашютным десантом» были взорваны три моста и пять полевых укреплений. Но наихудшим «подарком» для Даудинга стал подрыв фугасов на трех важных аэродромах: кроме только что восстановленного Хоукинга в список вошли Хорнчерч и Норд Вилд.

На следующее утро немцы вновь возобновили удары по пунктам базирования английской истребительной авиации и сразу же добились крупного успеха. Лишь к концу недели Даудинг сумел восстановить нормальный рисунок операций RAF.

VIII. Ремиссия

К двадцатым числам сентября угроза вторжения сошла на нет. Немецкий десантный флот рассредоточился по маленьким портам. Десантные части, понесшие большие потери, были отправлены на переформирование в Германию. Началась отправка на восток штабов группы армий «Б», 9-й и 16-й армий. На французском побережье возобновились работы по созданию «атлантического вала».

За короткий промежуток времени между 15 и 30 сентября в Германии было уволено в отставку значительное число адмиралов и генералов. Из состава ВМС потеряли свои должности Редер и Шнивинд, причем о новом командующем Кригсмарине не сообщалось: геббельсовское радио, захлебываясь от восторга, повторяло, что «при всеобщем ликовании руководство взял в свои надежные руки фюрер» – известие, вызвавшее иронические улыбки среди офицеров британского «Home Fleet» и породившее массу анекдотов за океаном. Начальником штаба при фюрере и фактическим гросс-адмиралом остался Кумметц. Впрочем, у него было немного работы: со второй половины октября германские морские силы бездействовали. Называлось это «периодом реорганизации и перевоспитания флота в национал-социалистическом духе». Английские криптографы установили, что даже подводные лодки были отозваны со своих позиций, так что войну на море продолжали лишь вспомогательные крейсера, вышедшие в рейдерство в предыдущие месяцы.

За разногласия с иерархами СС был снят Николас Фанкельхорст: теперь герой норвежской кампании протирал штаны на бумажной работе в Кенигсберге. Вместе с ним уволили в отставку нескольких дивизионных и трех корпусных командиров. Издевательством выглядела должность, полученная бывшим командующим 2-м воздушным флотом генерал-фельдмаршалом Кессельрингом – его назначали советником от Люфтваффе при военной миссии в Италии. Второй воздушный корпус, понесший значительные потери в ходе боев над Англией, был отправлен на переформирование, но его командир, генерал авиации Бруно Лецер, сохранил свое место. Во всей этой противоречивой картине Даудингу, командующему истребительной авиацией Великобритании, не нравилось только одно: при генерал-полковнике Лере Люфтваффе осуществляли ту же тактику, что и при Кессельринге, и давление на английские аэродромы в 10-м и 11-м секторах продолжало нарастать.

IX. Игры спецслужб (2)

– Что вы этим хотите сказать? – старый напыщенный маршал с изумлением взирал на второго секретаря при военном атташе Рейха в Риме.

– Может быть, вы помните громкие процессы, состоявшиеся в Москве три года назад?

– Там было много громких процессов.

– Я имею в виду тот, на котором были осуждены и впоследствии казнены видные советские военачальники: Блюхер, Тухачевский, Якир и так далее.

Маршал отметил, что все непроизносимые русские фамилии секретарь выговорил без запинки и, насколько он мог судить, правильно:

– Это было связано с внутренними проблемами сталинского режима.

– В какой-то мере. В какой – не мне и не вам судить. А вот о роли, которую сыграла в судьбе «пламенных революционеров и интернационалистов» маленькая папка, переправленная подозрительному Вождю (секретарь, разумеется, назвал «вождя» по-итальянски – Дуче) через чехословацкого президента, я осведомлен очень хорошо. Заметьте, маршал, в этой папке все-таки не было прямых свидетельств переговоров с врагом во время войны.

– Здесь в Италии…

– К этому легко относятся? Мы знаем. Но, маршал, совершенно необязательно было обещать выдачу англичанам «не только самого Муссолини, но и его шлюх» – я правильно цитирую?

– Англичанин рассказал вам все…

– Может быть. Но все-таки, как вы думаете, что сделает Муссолини, получив запись этого разговора? С моими комментариями. Нет, мы знаем, – он снова подчеркнул это «мы», – что в Италии на самом деле процветает прогнивший демократический режим. Судить вас не будут. Наверное. Как Дуче взглянется. Но при любом раскладе за вашу жизнь я не дам ни гроша. На вашем месте я стал бы опасаться дорог – как оживленных, так и пустынных, электропроводки, газовых плит… да мало ли что здесь могут придумать? Это если вам повезет. Но вообще-то Бенито может наплевать на «традиции» и устроить формальное разбирательство. Если вам интересно, я могу подробно рассказать, как это делается. В посольстве есть специалисты и с берлинским, и даже с московским опытом.

– Чего вы хотите?

– Немного, если принять во внимание цену. Координации, тесного взаимодействия итальянского военного руководства и, разумеется, лично вас, маршал, с Альбертом Кессельрингом, советником от Люфтваффе при военной миссии в Италии. Или – в доступной для вас форме – Кессельринг отдает приказания, вы переводите их на итальянский и проводите в жизнь. Быстро, точно и без всякого саботажа. А пока напишите собственноручное «предложение о сотрудничестве». Что? Да без разницы, хоть поперек.

X. Ремиссия (2)

Черчилль, находящийся в несвойственной ему эйфории по случаю одержанной победы, отнесся к предостережениям Даудинга довольно спокойно:

«Этими атаками они маскируют свое отступление и стараются поддержать престиж. Скоро наступит пасмурная зимняя погода, и налеты ослабнут. Тогда вы сможете восстановить численность эскадрилий. Конечно, возможны всякие неожиданности, но, откровенно говоря, я сомневаюсь, что немцы возобновят попытку вторжения после такого провала. Если в ближайшее время нас и ждут неприятные моменты, то они будут связаны с налетами на крупные города. Я предупреждал о такой возможности еще в 36-м году».

XI. Прелюдия в Гренландии

«Хотя это звучит не очень правдоподобно, на вашу группу возлагается важнейшая миссия. Вы непосредственно подчиняетесь начальнику штаба ОКЛ генерал-полковнику Ешоннеку. Ваши прогнозы погоды предназначаются для высшего руководства Люфтваффе, Кригсмарине и сухопутных сил. На их основе будут приниматься стратегические решения.

На данный момент метеорологическая служба ОКМ получает информацию из Европы, Норвегии и в какой-то степени из США. Иногда удается перехватывать английские сообщения. Однако зимой погода в Северной Атлантике формируется над горами Гренландии, и нам жизненно важно принимать сводки именно оттуда. В войне в воздухе решающее преимущество получает тот, кто узнает о грядущем изменении погоды раньше, чем противник. В каких-то обстоятельствах ваша группа может стоить целого воздушного корпуса, нескольких сотен храбрых людей.

Формально вы являетесь невоеннообязанными, экспедиция будет пользоваться датским флагом, осуществляется она на денежные средства Датской Королевской Службы Погоды. Надеюсь, вы помните, что Гренландия формально находится под юрисдикцией Датско-Исландской унии. Так что Германия выделяет в ваше распоряжение только транспортную подводную лодку[147], и при появлении противника вы имеете право требовать, чтобы вас вернули в Протекторат через нейтральную территорию».

XII. Ремиссия (3)

В начале октября немцы неожиданно провели молниеносную операцию и перевели в Тронхейм линейный корабль «Бисмарк» в сопровождении тяжелого крейсера «Принц Ойген». По реестру английской военно-морской разведки оба корабля числились проходящими испытания. Немцам очень повезло: во время всего перехода южная оконечность Норвегии была закрыта густой облачностью и воздушная разведка флота Метрополии установила местонахождение кораблей, лишь когда те уже стояли на рейде.

В последующие дни англичане прилагали всемерные усилия, чтобы определиться с этими кораблями. Норвежская агентура сообщила, что немецкие офицеры получили на руки большие суммы «квартирных» оккупационных денег и устраиваются в Тронхейме на длительное проживание. Перехваты «Ультра» оставляли впечатление, что корабли по-прежнему остаются небоеспособными или боеспособными лишь частично: в Германию шел нескончаемый поток требований, претензий и замечаний.

Десятого октября, воспользовавшись улучшением погоды, RAF нанесли сильный удар по южной Норвегии: «стирлинги» атаковали Берген и Ставангер. На этот раз взаимодействие между патрульной авиацией флота и Люфтваффе оказалось на высоте: когда бомбардировщики подошли к береговой черте, город и порт были затянуты дымовой завесой, а в воздухе находился боевой воздушный патруль. Тяжелые истребители Bf-110 из состава L/ZG76 сбили 14 тяжелых бомбардировщиков, еще 10 записали на свой счет «стодевятки». В отличие от своей обычной тактики немецкие перехватчики продолжили преследование над морем. В результате рейд стал настоящим кошмаром для RAF. Больше подобных действий на северном оперативном направлении не предпринималось.

Харрис из управления стратегической авиации взял реванш двумя последовательными ночными налетами на Берлин и ударом по Бресту и Вильгельмсгафену, когда ценой небольших потерь удалось потопить немецкие эсминцы Z7, Т4 и Seeadler, а «карманный линкор» «Адмирал Шеер» получил серьезные повреждения.

Этот налет вызвал серьезное беспокойство в новом «национал-социалистическом» руководстве Флота. После очередной истерики фюрера кое-как подлатанный «Шеер» также совершил переход в Норвегию.

В середине месяца немцы опять организовали имитацию вторжения. На сей раз она не вызвала серьезного беспокойства: ничего не взрывали, премьер-министра не будили, «домашняя гвардия» оставалась по домам. Ущерба обороноспособности Великобритании эта акция не нанесла, более того – истребительная авиация, прижатая к земле, немного воспрянула духом. У командиров, ответственных за оборону Южной Англии, сложилось впечатление, что со стороны немцев эта импровизация была формальным исполнением неумного приказа.

Четырнадцатого октября «Ультра» перехватила сообщение о том, что «известная Вам операция, по-видимому, будет отложена до весны». В тот же день лайнеры «Европа» и «Бремен», которые в течение летних месяцев 1940 года проходили переоборудование в большие десантные суда, покинули Кенигсберг. В Северном море капитан Арренс оторвался от эскорта, миновал на 28-узловой скорости южную оконечность Скандинавского полуострова и повернул на северо-восток. Семнадцатого октября лайнеры пришли в Тронхейм.

По дипломатическим каналам германское правительство обратилось к Сталину с предложением взять эти корабли в оплату по торговому договору. Ф. Рузвельт выразил решительный протест по поводу подобных сделок в условиях войны, решение вопроса затянулось, и лайнеры пока оставались в Тронхейме. Оборотистый командир горно-егерской дивизии в Норвегии предложил временно использовать их в качестве плавучих казарм, Арренс не глядя согласился.

XIII. Совещания (4)

Двадцатого октября одновременно состоялись встречи в Лондоне и Бергхофе.

Командующий флотом Метрополии сэр Дадли Паунд указал, что нынешняя дислокация германского флота не создает непосредственной угрозы вторжения в Англию, тем не менее требует решительных мер. Сконцентрировав корабли в Норвегии, немцы взяли на себя обязательство использовать их для активной рейдерской службы Северной Атлантике. В связи с этим следует, во-первых, усилить группировку в Скапа-Флоу и, во-вторых, в обязательном порядке сопровождать западные конвои не только тяжелыми крейсерами, но и линейными силами. По мнению адмирала, переход немцев к активным действиям на коммуникациях до весны возможен, хотя и маловероятен:

«Поэтому я предлагаю временно усилить конвойные силы линейным кораблем „Малайя“; „Резолюшн“ и „Ройял Соверен“ желательно срочно поставить на текущий ремонт, дабы использовать их для охранения конвоев весной 1941 г. И, разумеется, надо всячески ускорить ввод в строй кораблей типа „Кинг Джордж V“».

В свою очередь У. Черчилль заметил, что сложилась благоприятная обстановка для развертывания активных боевых действий в Средиземноморском регионе:

«Мы можем еще до весны нанести решительный удар по „Африканской Империи“ Муссолини, для чего необходимо организовать наступательные операции в Ливии и в итальянской Восточной Африке. Действия сухопутных сил следует поддержать флотом. Именно сейчас, когда угроза вторжения минимальна, мы обязаны разгромить Итальянский флот и захватить господство на Средиземном море».

«Адмирал Каннингхем планирует в начале ноября осуществить внезапное нападение на главную базу Итальянского флота – Таранто, – сказал Паунд, – но для этой операции ему необходим ударный авианосец».

…В рамках новой наступательной стратегии силы Великобритании на Средиземном море были значительно усилены. Несмотря на протесты командующего армией Метрополии Айрон-сайда, Черчилль решил направить в Африку две кадровые пехотные дивизии (3-ю и 4-ю) и 23-ю армейскую танковую бригаду. В состав соединения «Н», базирующегося на Гибралтар и выполняющего роль общего резерва, как для Средиземноморского флота, так и для «Home fleet», вошли линейный корабль «Родней», авианосец «Арк Ройял» и четыре тяжелых крейсера. Новейший авианосец «Илластриес» передавался в распоряжение Каннингхема: вместе с «Иглом» он должен был составить ядро сил, предназначенных для атаки Таранто.

Флот Метрополии усиливался линкором «Кинг Джорж V», сдаточные работы на котором еще не были закончены.

Совещание в Бергхофе носило отчетный характер. Главнокомандующий силами Вторжения рейхсмаршал Геринг в присутствии верховного главнокомандующего и фюрера германской нации проверял готовность армии, авиации и флота к операциям «Морской Лев» и «Северный гамбит».

Фон Рунштедт, командующий группой армий «А»:

«Для проведения операции выделены штабы 6-й армии Рейхенау и вновь сформированной 3-й армии Фалькенхорста. В настоящее время 21-й армейский корпус уже сосредоточен в районе Бреста, 33-й и 34-й корпус вместе со штабом армии будут переброшены непосредственно перед погрузкой на суда, то есть – к 1 ноября. Мы приняли решение отказаться от обычного метода организации операции и использовать в первом эшелоне десанта только войска 3-й армии и воздушно-десантный корпус генерала Штудента, находящийся в прямом подчинении рейхсмаршала. По плану операции десантники выбрасываются ночью и захватывают ключевые позиции и, главное, аэродромы в Корнуолле. Удержание этих аэродромов, снабжение их горючим и боеприпасами, поддержание на необходимом уровне численности авиаэскадрилий, базирующихся на юго-восточную Англию, станет основной задачей 21-го армейского корпуса и 2-го воздушного флота Лера. 69-я и 163-я дивизии 33-го корпуса высаживаются на широком фронте по обе стороны от Портсмута – в заливе Лайм и на Брайтонском побережье. Наконец, 34-й корпус осуществляет вспомогательную операцию между Лоустофтом и Ипсвичем. Этим частям предстоит самый большой переход по морю.

170-я дивизия 33-го корпуса и 11-я отдельная пехотная бригада являются резервом первой волны и будут использованы там, где в них возникнет необходимость.

Общей оперативной задачей первой волны является захват плацдармов и передовых аэродромов, втягивание в бой английских соединений прикрытия и, по возможности, резервов противника. Вторая волна имеет задачу захватить один или два важных порта, консолидировать плацдармы и превратить тактический десант в оперативный. В этой волне предполагается использовать основные силы 6-й армии Рейхенау: 38-й корпус без 46-й дивизии, 17-й корпус без 1-й горнострелковой дивизии и 32-й корпус без 57-й дивизии. Первые два корпуса высаживаются на Брайтонском, последний – на Ярмутском направлении. Горная дивизия является резервом второй волны.

Вторая волна осуществляет высадку через 48 часов после первой. В день Д+3 или Д+4 реорганизуется командование на английском плацдарме, войска южного крыла переходят в подчинение Рейхенау, восточное крыло передается Фалькенхорсту. К этому времени мы твердо рассчитываем иметь в своем распоряжении порты или по крайней мере гавани, пригодные для разгрузки тяжелой техники. Тогда через Ла-Манш пойдет третья волна – 5-я и 7-я танковая дивизии 15-го армейского корпуса. Резервом волны является 2-я моторизованная дивизия, но на данный момент командование группы армий не предполагает переправлять ее через Ла-Манш.

Прорыв позиций противника предполагается осуществить между 10-м и 11-м днями операции, развитие успеха возлагается на 4-й эшелон – воздушно-десантный корпус, который мы выведем из боя не позднее дня Д+5, а также на 46-ю и 57-ю дивизии четвертой волны».

Г. Геринг, главнокомандующий силами Вторжения:

«Войска первой волны будут усилены подразделениями танков-амфибий и тяжелой техникой, которую мы перебросим на тяжелых планерах „Гигант“. К первому ноября мы будем иметь до 40 таких планеров».

Фон Рунштедт:

«И примерно такое же количество десантных паромов „зибель“ и „эрзац-зибель“».

О. Куммнетц, начальник штаба ОКМ:

«Реорганизация флота, проведенная под предлогом его национал-социалистического перевоспитания, дала удовлетворительные результаты. В настоящее время удалось сформировать следующие корабельные соединения.

Для Исландской операции выделена группа „А“ под общим командованием Цилиакса, включающая ЛК „Бисмарк“, тяжелые крейсера „Принц Ойген“ и „Адмирал Хиппер“, броненосец „Адмирал Шеер“, лайнеры „Европа“ и „Бремен“;

Прикрытие высадки в районе Лоустофта осуществляет группа „W“ под руководством Лютьенса. В нее входят корабли, нуждающиеся в ремонте или не вполне завершившие его: „Шарнхорст“, „Тнейзенау“, „Лютцов“. Прикрытие соединения образуют десять эсминцев и миноносцев, организационно включенных в три дивизиона.

В районе Корнуолла действует группа „К“ адмирала Хейе: „Эмден“, „Кельн“, „Нюрнберг“, „Лейпциг“ и 12 эсминцев в четырех дивизионах.

Трофейные корабли и шесть немецких эсминцев входят в состав группы „S“ вице-адмирала Толпа.

Новейшие эсминцы типа „Нарвик“ образуют отдельную группу „F“ для прикрытия Исландской операции, устаревшие эсминцы времен Первой Мировой войны переданы в распоряжение транспортного флота контр-адмирала Руге.

В заключение я обязан официально предупредить, что боеспособность почти всех кораблей весьма ограниченна, хотя опыты по наведению огня „Бисмарка“ с помощью СУАО ТКР „Хиппер“, как это ни удивительно, дали в цел ом удовлетворительные результаты».

А. Гитлер:

«Мы должны отдавать себе отчет в том, что вне зависимости от исхода Английской кампании потери флота могут оказаться очень тяжелыми. Эти потери не будут поставлены в вину штабу ОКМ и командующим соединениями».

К. Дениц, командующий подводными силами:

«В настоящее время для транспортных целей изъято две больших подводных лодки: U-137 и U-139, начато переоборудование еще одной. Это заметно сократило наши возможности для организации борьбы с судоходством противника в Северной Атлантике. Тем не менее лодки продолжают успешно атаковать неприятельские транспорта. Дислокация флотилий, принятая в настоящее время, позволяет осуществить скрытый переход субмарин на позиции, определяемые оперативным планом „Морской Лев“. Должен сказать, что ранее нам не удавалось достигнуть столь тесного взаимодействия между надводными и подводными силами флота. Достойна упоминания также неоценимая помощь 9-й воздушной дивизии ОКЛ».

А. Гитлер, главнокомандующий германским флотом:

«Весь замысел операции строится на точном расчете времени, данных метеорологической разведки из Гренландии и факте перегруженности английского флота, который не может одновременно решать задачи борьбы за Средиземное море, противодействия рейдерским группам, обороны Метрополии и поддержания баланса сил на Дальнем Востоке и в Вест-Индии. Выход в море наших вспомогательных крейсеров и ударных групп обязательно будет истолкован английским Адмиралтейством как начало большой битвы с конвоями в Атлантике. Во всяком случае, мы на это надеемся».

А.Кессельринг, командующий объединенными силами «Оси» на Средиземном море:

«Моя цель состоит в том, чтобы сковать неприятеля в Средиземноморье. Поскольку разведывательные данные указывают, что противник сам избрал этот регион районом своих активных действий, выполнение этой задачи не должно вызвать затруднений. Я рассчитываю, что по мере высвобождения сил 2-го и 3-го воздушных флотов, группировка „Люфтваффе“ в Италии, Африке и на Сицилии будет усилена».

Г. Ешоннек, начальник штаба ОКЛ:

«„Днем Орла“ объявлена дата Д-4. В этот день мы вводим в операцию все стратегические резервы: 26-ю и 54-ю истребительные эскадры, 2-й воздушный корпус. На этот раз мы твердо рассчитываем на успех».

А. Гитлер, главнокомандующий:

«Решение об определении начала операции, которое будет принято на основании данных метеорологической разведки, я оставляю за собой. После назначения дня Д в распоряжении сухопутных войск, групп „W“, „К“, „S“ будет одна неделя, Люфтваффе должно закончить свои приготовления в течение 72 часов. Наконец, у соединений северного фланга останется меньше суток».

XIV. Игры спецслужб (3)

– И что сказал фюрер? – поинтересовался Шелленберг.

– Фюрер был очень разгневан и потребовал отложить присвоение вам следующего звания до конца Английской кампании, – ответил Гиммлер.

– Я и не знал, что Вы собирались повысить меня в звании.

– Я тоже. Но у фюрера есть свои надежные источники информации. Послушайте, Вальтер, мне нужен Нильс Юэль.

– Кто это такой? Никогда не слышал такой фамилии.

– Тут мы с вами совпадаем, но ее где-то слышал главком. На самом деле «Нильс Юэль» – это такой датский броненосец. Он по-прежнему ходит под национальным флагом, и капитан обещал затопить его, если хоть один немец поднимется к нему на борт. Так вот, совершенно необходимо, чтобы кто-то убедил упрямца принять участие в Исландской стратегической операции. Это придаст ей черты легитимности, на чем в обязательном порядке настаивает не только МИД но и руководство ОКБ.

Через неделю Шелленберг навестил Гиммлера, он был не расположен дразнить начальство и сразу приступил к делу:

– Он оказался честным человеком. Семьи и родственников нет. Так что никаких возможностей для оперативной разработки. Тем не менее дело сделано.

– Каким образом? – удивился рейхсфюрер.

– Я его убедил. Понимаете, он был не в большем восторге от оккупации Исландии Англией, нежели от нашей оккупации материковой Дании.

XV. Пункт назначения – Рейкьявик

После мятежа в Испании возникла традиция использовать в шифрованных сообщениях так называемые «коды погоды». Фюрер пошел несколько дальше, и шифровка, переданная около 6 часов утра по Берлинскому радио, представляла собой просто метеорологический прогноз, полученный из Гренландии. Если наблюдатели не ошиблись, ожидалась именно та волнообразная последовательность «хороших» и «плохих» дней, которая была признана наиболее желательной для проведения операции «Северный гамбит». Впрочем, Цилиакс подозревал, что верховный главнокомандующий немного подправил метеосводку – в интересах повышения их боевого духа.

Последовательность действий была многократно отрепетирована высшими штабами в Кенигсберге, Берлине и Тронхейме – правда, исключительно на картах и в очень узком кругу. Морские байки Арренса как-то исподволь загнали в подсознание каждому обыденное для элитного торгового флота понятие святости расписания, и начиная с 15 часов дня 11 ноября события начали разворачиваться «согласно плану, заранее разработанному и утвержденному».